84

На другой день сразу после раннего пробуждения Каспар велел позвать к себе советника Ниппона. Тот пришел с помятым лицом, видно, поздно лег спать, однако оделся опрятно и был готов служить.

— Нам надобно собрать купцов, хочу поговорить с ними по-свойски.

— Купцов собрать не так просто, наши купцы — основа края, они деньги на войну дают, ваше превосходительство.

— Потому и поговорить хочу, вы ведь говорили, налоги в крае большие.

— Большие или маленькие — мне это неведомо, ваше превосходительство.

— Ну вам неведомо, а мне, как купцу, ведомо.

— Да разве ж вы купец, ваше превосходительство? Вы генерал и прежде были военной костью. В холмах моих солдат без счета положили…

— А-а… — Каспар отмахнулся. — Я же вам, советник, и в пыточном подвале говорил — купец я, купец, а вы так и не поверили?

Ниппон покачал головой.

— Так вот теперь — придется! — решительно заявил генерал Фрай, вышагивая по спальне и на ходу надевая пояс с оружием. — Разошлите гонцов из департамента, пусть соберут в Тыкерью купцов.

— Это невозможно, ваше превосходительство!

— Да почему же невозможно, разве у вас деньги казенные кончились?

— Не кончились, но купцы не пойдут. Вы их не знаете, они за предков и против короля на что угодно согласны.

Каспар засмеялся, чем вызвал удивление советника Ниппона.

— А вы скажите, что новый правитель Тыкерьи хочет насчет снижения фискальной тяжести поговорить, вот увидите, как они наперегонки сюда побегут.

— Хорошо, ваше превосходительство, если вы уверены — я распоряжусь пустить этот слух, а в остальном старайтесь сами.

Ниппон хотел уже уйти, но Каспар остановил его.

— Сегодня я думаю поговорить с пленными…

— О чем же? — На лице Ниппона отразилось искреннее любопытство.

— Хочу даровать им жизнь.

— Воля ваша — вы победитель, но только Олаф…

— Вот его-то я и хочу назначить главным.

— Главным чего? — не понял Ниппон.

— Я решил начать строительство старой дороги через море, той, что в древние времена соединяла берег с островом Каре.

— Вы не сумеете заставить их, егеря смелые солдаты и…

— Знаю-знаю, — перебил советника Каспар. — Они уверены, что выгонят меня отсюда, но дорога на Каре нужна в первую очередь самим вердийцам. Кстати, вы тоже не верите, что я удержусь в Тыкерье?

— Верю или нет, мне придется уходить вместе с вами, — развел руками Ниппон.

— Стоп, советник, так не пойдет! — начал сердиться Каспар. — Я не собираюсь уходить отсюда, и мне интересно знать, почему вы думаете, что наши позиции слабы?

Дверь спальни приоткрылась, просунулся слуга:

— Изволите горячего шоколаду, ваше превосходительство?

— Неси две чашки — мне и советнику.

— Так точно! — кивнул слуга и исчез.

— Ваше превосходительство… — Ниппон развел руками и вздохнул. Он не хотел огорчать своего покровителя, но правду сказать все равно требовалось. — Скоро под стенами соберется тысяч двадцать хуторян, к ним присоединится пара тысяч уцелевших штатных военных, а потом и десятитысячное войско тардийцев — им очень нужна Тыкерья. И тогда вам не устоять, они будут готовы штурмовать хоть всю зиму.

— Вы думаете, мне об этом неизвестно?

— Я сам говорил вам…

— Вот именно, и я принял это к сведению. По весне нас ждет военная кампания в тардийском крае, без нее мне на берегу не удержаться, но и вашим хуторянам я просто так не дамся…

— Охотно верю, ваше превосходительство, — произнес Ниппон, еще не до конца понимая, верит ли он в генерала Фрая на самом деле.

После обильного завтрака Каспар вместе с де Шермоном отправились к казармам, где прямо на подворье содержались восемь сотен пленных егерей и среди них лейтенант Олаф. Вердийцы спали на камнях, однако, несмотря на прохладные ночи, совсем от этого не страдали — к здешнему климату они были привычны.

Заслышав стук копыт и грохот железных ободьев, пленные стали подниматься, полагая, что теперь им станет известно об уготовленной победителями участи. С первого дня неволи егеря гадали, какую казнь назначит им королевский наместник.

Карета конвендора со сбитым гербом остановилась напротив ворот, гвардейцы из охраны, увидев, кто в ней прибыл, отсалютовали длинными пиками — такие для усмирения пленных подходили лучше всего.

Генерал Фрай вышел из кареты в сопровождении графа де Шермона и приказал открыть ворота.

— Да нужно ли, ваше превосходительство, а ну как забунтуют рыбоеды? — предостерег его гвардейский сержант. За эту кампанию генерал стал солдатским героем, и за его безопасность очень беспокоились.

— Ничего, не забунтуют, я им хорошую весть несу! — громко объявил Каспар, чтобы те, кто понимал ярити, его услышали.

Его действительно услышали, толпа пленных качнулась и двинулась к воротам.

— Ну-ка, назад подай, сволочь! — закричал из-за ворот сержант, показывая взведенный арбалет. Толпа загудела, но движение прекратилось.

Каспар придержал де Шермона и, выйдя на несколько шагов вперед, увидел Олафа, который буравил генерала лютым взглядом.

— Вердийцы, храбрые солдаты, егеря! — начала Каспар свою речь. — Вы хорошо сражались, вы хотели избежать позора и спасти свой город, но, как это иногда случается, военная удача была не на вашей стороне. Теперь вы в плену, и вашу участь решают победители — то есть мы, слуги короля Филиппа.

Толпа начал роптать, но Каспар поднял руку и воцарилась тишина.

— Передо мной стоит выбор: отпустить вас за ворота — тогда вы снова придете, чтобы воевать с нами, — или приказать казнить, чтобы не было от вас никакой опасности…

Каспар сделал паузу, вердийцы замерли, ожидая объявления приговора.

— Я решил не делать ни того, ни другого.

— Как это? — крикнули из толпы.

— Всех вас отвезут на остров Каре, где вы до зимы должны построить для себя жилье, а с холодами станете колоть камень для строительства дороги…

— Какой еще дороги?

— Что ты выдумал, рембуржец? — послышались возгласы недовольных.

— Я хочу, чтобы была восстановлена старая пихтская дорога от острова Каре к берегу.

— Мы не станем ничего для тебя делать, лучше умрем! — крикнул Олаф, протискиваясь в первые ряды.

— Вы будете ее строить, но строить не для меня, а для города Тыкерья, для верди, для всего края. Вы ведь уверены, что сбросите меня отсюда?

Каспар, улыбаясь, умолк.

— Сбросим, еще как сбросим!

— Побежишь в свой Харнлон! — стали кричать из толпы.

— Хорошо, раз так, строить вам придется для самих себя — будет дорога, будет и камень. А будет камень, можно еще несколько городов построить, разве не так?

Вердийцы не знали, что возразить, по всему выходило, что королевский генерал прав.

— Вижу, вы люди понятливые, поэтому сразу хочу обговорить условия. Главным назначается Олаф! Я знаю, что он всего лишь лейтенант, а здесь имеются даже капитаны, но хочу заметить, что каменоломни — это не полк, поэтому и командиры здесь нужны другие. Всем работающим будет назначено денежное содержание и сытное пропитание. Раз в неделю к семейным будут приезжать жены, к неженатым — прочие родные и близкие. Если кто попытается бежать с острова, будем карать смертью, думаю, вы отнесетесь к этой строгости с пониманием. Таким образом, если вы согласны, мне не придется отдавать тяжкий для меня приказ об убийстве, а вы останетесь живы и, надеюсь, здоровы. Сегодня после обеда заберем сотню человек — которые будут первыми, пусть решит Олаф.

Сказав это, Каспар развернулся и пошел к карете, озадаченный де Шермон последовал за ним.

Когда сели, Фрай скомандовал:

— В замок!

Свистнул кнут, карета дернула, де Шермон покачал головой и улыбнулся.

— Я не перестаю вам удивляться, генерал, вы принимаете такие решения, которые мне никогда бы в голову не пришли. Зачем вам дорога на остров? Ее ведь лет семь строить придется.

— Пять лет, я посчитал. Это будет достойное занятие для пленных, не рубить же им головы, в самом деле.

— Их можно было отправить в Харнлон, в тамошних узилищах хватит места на нескольких тысяч сидельцев.

— Зачем нам сбрасывать эти трудности на Мараншона, если им и здесь работа найдется? А дорога эта нужна — здесь на берегу много построить требуется, местные правители десятилетиями ничем, кроме песен и легенд, не занимались, вся торговля только на рыбе и морском звере держится, а возможности-то куда больше. Вода морская под боком, а соль никто не парит — не по-хозяйски это.

— Так здесь вроде лето не слишком жаркое… — предположил де Шермон. — Как же парить-то, да и дров в округе не сыщешь?

— Есть способ, когда воду мехами перегонять можно, с одной стороны соль будет, с другой чистая вода — ее тоже продавать можно. Здесь даже чай такой заваривают, что и лошадь с него заперхает. А от чистой воды совсем другой вкус будет.

Каспар посмотрел в окошко на проносящиеся мимо дома и редких прохожих.

— Дайте срок, граф, мы здесь так все изменим, что вердийцы и не подумают больше бунтовать.