82
Длинный сноп разноцветных огней вырвался откуда-то с крыши замка, а затем донесся глухой удар.
— Вы видели, сэр? Вы видели?! — воскликнул шкипер, торопливо раскладывая подзорную трубу.
— Что это было? — недоуменно произнес сенатор Ральер. Послышался похожий на шелест нарастающий звук. Его источник прошел над мачтами корабля, а затем ярдах в сорока от кормы, почти без брызг, в воду ухнуло что-то тяжелое.
Сенатор со шкипером переглянулись и уставились на замок, над которым поднималось облако белого дыма. Шкипер снова поднял трубу.
— Что вы там видите?
— Какая-то суета, сэр! Там солдаты!
— Но ведь это похоже на ядро, над нами пролетело ядро!
— Так точно, ваше превосходительство, это ядро! — подтвердил сержант, командовавший расчетом носового орудия «Альбертии».
— Но откуда у них… — Шкипер опустил трубу и посмотрел на сенатора. — Может, это магия, сэр? Может, им помогает та же сила, что свалила мессира?
— Что нам делать, ваше превосходительство? Стрелять? — спросил главный бомбардир.
— Продолжайте, а мы станем смотреть — я хочу разобраться, как они это делают.
Бомбардир дал знак сигнальщику, и тот передал приказ к стрельбе. Тотчас выстрелило орудие на «Грейтландии», а затем и на самой «Альбертии», все заволокло дымом, и сенатор со шкипером прозевали момент ответного выстрела.
— Снова разноцветные искры, ваше превосходительство! — предупредил с палубы бомбардир, которому дым уже не мешал. Затем донесся гулкий удар.
— Смотрите же, смотрите! — закричал сенатор, беспокоясь, что ядра никто не видит. Снова послышалось знакомое шипение, и в полусотне ярдов перед шхуной ядро со звонким шлепком ударилось о воду.
— Тройник «готовят», ваше превосходительство! — предупредил канонир.
— Что такое этот твой «тройник»? — нервно уточнил сенатор.
— Сначала перелет был, потом взяли ниже — недолет, теперь засечки пополам поделят и прямо в нас угодят.
— Да что ты такое мелешь?! — закричал сенатор, и в этот момент ударил выстрел с «Катрины». Это был разрывное ядро, оно пробило стену и разорвалось внутри помещений замка, оставив очередную брешь.
— Мы их по камешкам разберем, у нас вон три орудия, а у них только одно! — прокричал сенатор, однако шкипер и все остальные члены команды тревожно ожидали очередного выстрела из замка.
— Орудий-то у нас больше, только у них позиция лучше… — негромко произнес канонир, и орудие «Альбертии» снова сделало выстрел. Почти одновременно с ним выстрелили с замка.
— Спасайся кто может, на нас иде-э-э-эт! — завопил кто-то из самых глазастых матросов, заметивший неприятельское ядро. Сенатор невольно сжался, и в следующее мгновение судно сотряс удар.
— Поп-падание в правый борт! — закричал боцман и, словно шарик, скатился по трапу в трюм.
Потянулись томительные мгновения ожидания, шкипер замер, прислушиваясь — не слышна ли течь, не скрипнет ли перебитый шпангоут?
Наконец показался боцман.
— Ну что там?! — одновременно закричали сенатор и шкипер, свесившись через перила мостика.
— Повезло, ваше превосходительство! Обшивка выдержала, но между девятым и десятым шпангоутами, на три фута ниже ватерлинии, доски расконопатились, есть небольшая течь.
— Повезло, что в воду глубоко ушло, — добавил канонир.
— Да, на полтора фута выше — и получили бы пробоину как раз под ватерлинию, — произнес шкипер, невольно представляя все последствия. Корабль потяжелеет, сядет на близкое здесь дно, тогда расстреливай его сколько хочешь.
— Нужно уходить, сэр! — сказал он решительно.
— Но у нас же… преимущество… — неуверенно возразил сенатор. Орудия, мечущие чугунные ядра с помощью дыма и огня, были главным козырем колониального корпуса. В Гвиндосии никому и в голову не могло прийти, что тем же им ответят в какой-то рыбацкой провинции.
— Нужно отойти на безопасное расстояние и принять решение в спокойной обстановке, — настаивал шкипер. — Нам еще повезло, что мы стоим под острым углом, а посмотрите на «Грейтландию», она расположена к замку бортом — прекрасная мишень.
— Канонир, как далеко они могут достать? — спросил сенатор, свешиваясь через перила.
— Четыре сотни ярдов еще возьмут, ваше превосходительство!
— Понятно…
С «Грейтландии» ударил выстрел, затем, с небольшим промежутком, с «Катрины». И снова пробоины в высоких стенах замка, и снова наружу вырвались клубы дыма, когда начиненные ядра взорвались внутри помещений.
Однако теперь сенатор смотрел на картину разрушения иначе, словно другими глазами. Да, пробоин много — больше двух десятков, но по сравнению с размером замка это пустяк. К тому же ядра пробивали стены лишь на уровне верхних этажей, где каменная кладка тоньше, внизу же все ограничивалось трещинами на огромных валунах, из которых было сложено основание крепости.
С крыши замка Тарду ударил сноп разноцветных искр, сенатору показалось, что поток огня выплеснулся ярдов в пятьдесят. Уже по его направлению стало ясно, что выстрел направлен в сторону «Грейтландии», противник словно услышал слова шкипера.
— Идет, идет! Вижу! — послышалось с палубы.
«И как только они видят?!» — поразился сенатор.
— Должно, перелет небольшой будет… — сказал другой голос.
— Самую малость, — согласился первый голос. Сенатор уже облегченно вздохнул, решив, что будет промах, но неожиданно грот-мачта «Грейтландии» переломилась чуть ниже марса и, обрывая снасти, рухнула на палубу.
Над «Альбертией» пронесся дружный стон.
— Шкипер, мы уходим! — распорядился сенатор. — Сигнальщики, передайте «Катрине» и «Грейтландии» — отходить на полмили. И на берег также передайте — десанту возвращаться на борт и обходить замок самым безопасным маршрутом…
Сигнальщики, словно фокусники на ярмарке, закрутили своими длинными шестами, а на них затрепетали полотнища сигнальных флагов.
Сенатор опасался, что противник продолжит обстрел, но, едва на мачтах развернулись паруса, канониры в замке успокоились, а спустя четверть часа шхуны уже маневрировали против ветра, уходя подальше от опасного берега.
Оставалось лишь дождаться десанта, и можно было возвращаться в Гвиндосию. Разумеется, после ремонта мачты на «Грейтландии». Именно так теперь представлял себе сенатор Ральер свои дальнейшие действия. Это, конечно, не победа, но кто же знал, что у этих рыбаков, этих охотников, или кто они есть на самом деле окажется такое оружие?
— Шкипер, я могу принять решение идти домой, но для этого…
— Все что угодно, сэр. Я подпишусь под любым вашим рапортом. Если желаете, моя подпись и корабельная печать появятся на абсолютно чистом листе…
— Ну в этом нет необходимости, я не собираюсь придумывать ничего лишнего… С другой стороны, они ведь не выпустили по нам ни одной фугас-бомбы. Может быть, я преувеличиваю опасность?
Ральер посмотрел на шкипера, ожидая спасительного опровержения своего сомнения, и тут же получил его:
— О чем вы говорите, сэр? Уверен, что у них есть все необходимое, а фугас-бомбы они экономили, просто не видя необходимости тратить их при стрельбе в воду. Заметьте, они не обстреливали вас во время штурма десантом, будучи совершенно уверены в своей силе.
— А ведь и правда, они могли хотя бы напугать нас, но… придержали свой козырь до нужного момента, — произнес Ральер и заулыбался. С такими аргументами он мог смело возвращаться в Гвиндосию, чтобы поведать о сильной державе, держащей на прицеле дымно-огненных орудий все прибрежные воды.
К тому же и мессир Лаггер лежал в канатном ящике без движения, а ведь именно на него сенатор надеялся в самом крайнем случае.
— Значит, ремонт мачты — и домой, шкипер!
— Так точно, сэр, ремонт и домой!
После выстрела «Железная корова» покатилась назад, Каспар уже привычно последовал за ней, следя, чтобы колеса не перескочили через специально положенные камни. Сразу после выстрела из-за дыма ничего не было видно, приходилось низко пригибаться, чтобы проследить за колесами.
— Попали, ваше превосходительство! — заорал вдруг сержант, да так, что Каспар немного испугался — не рехнулся ли гвардеец. Но того сейчас же поддержали остальные и едва ли не громче других граф де Шермон.
Дым унесло ветром, и Каспар вышел вперед, чтобы из-за угла крыши увидеть корабли. И сразу заметил изуродованный силуэт шхуны, потерявшей все свое величие. «Железная корова» оказалась куда более серьезным оружием, чем он предполагал, и это, должно быть, понял теперь и противник.
— Не стоять, ребята! Накатывай! — скомандовал Каспар, и четверо, включая почерневшего от копоти де Шермона, принялись возвращать тяжелую конструкцию на позицию.
— Наводчик — два камешка и щепочку!
— Понял, ваше превосходительство! — отозвался солдат, с которым у Каспара уже наладилось полное взаимопонимание.
— Мешочек — «шапку»-шрапнелю — пода-вай!
— Пода-ем!
— Постойте! — воскликнул вдруг граф, снимая шлем. — Они поднимают паруса!
— Уходят, — подтвердил сержант. — Уходят, ваше сиятельство! Ваше превосходительство, уходят!
— Вроде так, — согласился Каспар и, приняв мешочек, остановился, держа его в руках. Корабли противника начали маневрировать, уходя в море, тяжелее всего это давалось подраненной шхуне.
Сильный враг уходил, а ведь это казалось невозможным.
— А как же десант? — спросил кто-то.
— Десант на лодках уйдет, — пояснил сержант. — Им здесь больше делать нечего, это наша земля.
Каспар обернулся, посмотрел на сержанта и со всей серьезностью подтвердил:
— Правильно, эта земля теперь наша.
