52

Командующий Густавсон происходил из старого пихтского рода, но, чтобы уцелеть во время «акций исторической справедливости», что проводили патриотически настроенные верди, был вынужден признать себя одним из них. Со временем это помогло Густавсону поступить на военную службу и дослужиться до генеральского чина, однако язык предков и старые легенды он помнил.

Едва карета конвендора покинула внутренний замок, к дорфу Густавсону вернулась его решительность.

— Сержант — ко мне! Вы двое, — дорф указал пальцем на оставшихся часовых, — бегом в казармы, поднимать весь гарнизон по тревоге! Как поняли?

— Поднять гарнизон по тревоге, ваше превосходительство!

— Да не вместе по казармам бегайте, а каждый — в разную, поняли?

— Каждый — в разную! — подтвердили часовые.

— Бегом! И бросьте эти пики — они вам сейчас не нужны!

Часовые убежали, командующий посмотрел на оставшегося сержанта с высоты своего роста.

— Беги к бургомистру, пусть достает списки ополченцев — горожан мужского пола старше шестнадцати лет!

— Понял, ваше превосходительство!

— Да пусть ключи захватит от городского арсенала — всю связку, а то ополченцев нечем вооружать будет!

— Понял, ваше превосходительство!

— Беги…

Сержант убежал, а дорф Густавсон обвел взглядом опустевшее подворье. Забытая всеми, возле коновязи стояла лошадь дорфа Даувпилса. По лестнице, кряхтя и ругаясь, лакеи тащили свернутый ковер, возле кухонной двери повар торопливо разрубал свиную тушу, чтобы удобнее было нести домой, на конюшне радостно вскрикивала служанка.

«Смолу нужно и кипяток…» — напомнил себе дорф Густавсон, отвязывая ничейную лошадь.

Освободив ее и вскочив в седло, он поспешил к городским воротам, чтобы вовремя их закрыть.

Состояние городских улиц неприятно поразило дорфа Густавсона. Повсюду шли грабежи, рослые мужчины в хорошей одежде взламывали замки и тащили из лавок товар. На площади двое воров избивали стражника, который лежал на мостовой и уже не подавал признаков жизни. Густавсону пришлось зарубить одного из мерзавцев, после чего второй убежал.

На одной из «нижних» улиц в грабежах участвовали не менее дюжины городских стражников.

— Прекратить немедленно! — приказал Густавсон своим громовым голосом, и стражники сейчас же побросали тюки с награбленным.

— Кто старший?

— Капрал Моксис, ваше превосходительство! — закричал перепуганный стражник.

— Ко мне его немедленно!

— Слушаюсь!

Стражник убежал и спустя полминуты вернулся с капралом, который был переодет в гражданское платье с чужого плеча.

— Снимай эти тряпки и беги со своими стражниками к купцу Кермсалу, скажи, что я приказал доставать все запасы тюленьего и рыбьего жира.

— Слушаюсь, ваше превосходительство! — воскликнул капрал, скидывая рубаху через голову.

— Это еще не все. — Густавсон натянул поводья, чтобы беспокойная лошадь не крутилась. — Потом пойдете к угольщикам, скажете, чтобы готовили для костров дрова и уголь. Как всех обежите, приходите на площадь, там будет сбор военного ополчения. Все ясно?

— Ясно, ваше превосходительство! — радостно закричал капрал, обрадовавшись, что хоть кому-то до них есть дело после того, как полгорода видело уносившуюся карету конвендора.

— Вперед и не вмешивайтесь в драки!