Глава 7
Черный ход вывел нас в маленький сад, примерно на сорок квадратных метров, где густо росли то ли яблони, то ли груши. Пока на них не появились плоды, отличить одни от других лично мне было затруднительно. Под деревьями импровизированными грибами стояли городские стражники, причем набилось их сюда десятка два.
– Как-то многолюдно тут для простого убийства, – задумчиво пробормотал Алколит. – Насколько я успел узнать нравы милого портового города Колона, обычно тела с признаками насильственной смерти стараются запихнуть под пирс, предварительно раздев до нитки, а не созывать людей, чтобы попробовать раскрыть преступление.
– Тяжки грехи наши перед Отцом Времен, – буркнул Фоул, расчищающий нам маршрут, словно ледокол. С его пути люди каким-то образом умудрялись исчезать, не выходя из стойки «смирно». А может быть, они так реагировали на идущих следом за церковником семерых магов. Если проводить аналогии с Землей, то мы, вероятно, по местным меркам вполне можем сойти за колонну бронетехники, возглавляемую лимузином с правительственными номерами. – И нет, увы, возможности прекратить и покарать все зло под солнцем. Но некоторые преступления оставлять без должного внимания просто опасно для общества. Эфистокл был опытным и сильным чародеем. К тому же бывшим наемником, ходившим с боевыми заклинаниями на врага более чем сотню лет и лишь затем решившим свернуть на более мирную дорогу. Убить такого типа – задача непростая.
– Вдобавок его ближайший родич из ныне живущих правит баронством Крат, соседствующим с нашим вольным городом, – добавил Салаеш. – Покойный приходился братом его деду. И хоть друг друга члены семьи вроде бы недолюбливали, однако и открытой вражды меж ними не было. Теперь барон обязательно поинтересуется произошедшим. А это может иметь последствия… неприятные.
– Политика, – понял я.
– Она самая, – подтвердил Алколит. – Лучше бы это были вампиры. Безопаснее. Не люблю я дела с далекоидущими последствиями, как и тех, кто ими занимается.
– Да брось! – жизнерадостно не согласился с ним Артем. – Ты просто не умеешь их готовить.
Фоул споткнулся, одна рука его цапнула священный круг, вторая выхватила булаву. Сзади раздалось какое-то бульканье, обернувшись, я успел заметить, как Салаеша стошнило, а остальные три мага уже укутались защитными чарами, притом черты лица полуорки исказило лютое и неприкрытое бешенство. Стражники тоже отреагировали на реплику Артема неоднозначно. Большая часть выхватила оружие. Меньшая попадала на землю. Один уникум умудрился взлететь стрелой на тонкое деревце, которое скрипнуло под его тяжестью и наклонилось почти до самой земли. Солдат, оказавшийся к нам ближе всех, побледнел как полотно и, закрыв глаза, тихо зашевелил губами. Кажется, он начал молиться.
– Он пошутил! – заорал Ярослав, ставя между собой и адептами школы темной воды завесу, будто бы сотканную из самой тьмы. – Юморист придурочный!
Фоул замер, отведя назад в замахе руку, цепко сжимавшую оружие. То ли его остановили слова Алколита, а то ли склянка с кислотой, замершая у носа. О ее содержимом красноречиво свидетельствовала налепленная на сосуд бумажка со схематически изображенным василиском. Местные алхимики имели общепринятую и стандартизированную систему обозначений простейших веществ. А сосуд был куплен именно у одного из них. Темные чары священник бы наверняка принял на грудь, понадеявшись на покровительство и защиту своего бога, но вот самая обычная, просто очень едкая жидкость, видимо, внушала настоятелю монастыря некоторые опасения. Хорошая вещь, телекинез. Рукой бы я достать из футляра на поясе свое оружие точно не успел.
Сглаживание едва не вспыхнувшего конфликта и взаимные извинения заняли много времени. Фоул потребовал с нас магическую клятву. Даже три. Что мы не едим людей. Что мы их никогда не ели. Что мы их даже готовить не умеем. Последнюю Ярослав давать отказался, сославшись на свое специфическое образование, в процессе которого разбирались примеры разнообразных ситуаций. Судя по лицам окружающих, они в этот момент подумали о чем угодно, только не о трудностях обучения медиков. Хотя и мне никак не удавалось понять, по какому предмету будущие врачи могут получать столь своеобразные знания.
– Больше не шутите так, – душевно попросил церковник, спрятавший булаву и отпустивший свой священный круг. – Если отправлюсь к Отцу Времен или же сам направлю на высший суд кого-то по ошибке, то стану посмешищем и позором для братьев своих по вере.
– Мы постараемся, – сердечно пообещал Ярослав и с силой наступил на ногу Артему, порывающемуся что-то произнести.
– Да чего я такого сказал! – попытался возмутиться, впрочем, без особой правоты в голосе, Ассасин.
– Вернемся домой – объясню, – пообещал ему я. – Ногами.
– Да уж. – Салаешу, судя по его лицу с играющими на скулах желваками, очень хотелось высказаться нецензурно, но маг сдерживался, не желая дерзить более сильным коллегам. Но и просто смолчать парень не сумел. – А говорят, маги духа могут без последствий пробить головой крепостную стену!
– Так это опытные. – Ярослав покосился на Артема. – А когда они еще молодые и только учатся толком владеть своими силами, вот тогда последствия от ударов головой по стенам и появляются. Причем остающиеся на всю жизнь.
В доме, куда мы все-таки в конце концов попали, было светло, просторно и на редкость уютно. Стены из потемневшего от времени, но все еще крепкого дерева придавали жилищу очень симпатичный вид. Комоды и шкафчики, попадающиеся то там, то тут, были выдержаны в той же цветовой гамме и сверкали тщательно натертыми медными ручками. Немного светлых оттенков вносили платки и шали белого цвета, наброшенные на ту или иную мебель явно для красоты. Для себя я решил, что надо сделать нечто подобное и в том доме, который наше трио купило. Впечатление портил лишь чей-то плач, раздававшийся откуда-то сверху.
– Кто это там надрывается? – также заинтересовался источником звука Артем. – Судя по голосу, женщина, причем молодая.
– Вдова повара, кажется, – неохотно буркнул Салаеш. – Вчера ее здесь не было, осталась, на свое счастье, ночевать дома у родителей. Она же и нашла тела, придя рано утром.
– Подозрительно, – пробормотал Ярослав. – Конечно, вряд ли убила их эта женщина, но мало ли. Единственный выживший априори заслуживает внимания. Вдруг нашла где-то волшебный артефакт, к примеру, вызывающий демона или кого-то похожего, способного выпить из человека всю кровь, как вино из бутылки, а потом случайно активировала. Или сблизилась с кем-то, у кого такой был, и захотела провернуть ограбление старого мага, заодно избавившись от опостылевшего супруга.
– Я ее уже проверил, – фыркнул священник, поднимаясь по скрипучей лестнице на второй этаж. – Обычная женщина. Следов наведенных чар нет. Не врет. Мужа любила. И в доме ничего ценного не пропало. Во всяком случае, гномский несгораемый ящик с деньгами и артефактами остался на месте и полон по самую крышку.
Действительно, видимо, Алколит забыл, что настоятель монастыря умеет определять неправду не хуже детектора лжи. А ведь он сам об этом прямым текстом как-то заявлял.
– А вы его и вскрыть уже успели, – удивился Алколит. – Так быстро? Я был лучшего мнения о мастерстве подгорных умельцев.
– Ключ от него висел у Эфистокла на поясе, – пояснил Салаеш. – Причем перепутать его с, допустим, железкой, открывающей дверь в погреб, не смог бы и слепой. Черная сталь, аметист в бороздке, клеймо в виде денежного мешка. Убийца, кем бы он ни был, не обыскивал ни мага, ни его жилище. На крышке несгораемого ящика ведь вытравлен тот же символ.
– Значит, версия с бытовым убийством, пусть даже при помощи магии, отпадает, – сделал вслух вывод я и про себя продолжил размышлять. А еще очень интересно узнать, куда потом делись деньги и ценности покойного. Все бы бравые стражники, конечно, не забрали, но лучшее… Салаеш на вид нормальный парень. По меркам черных магов. А значит, что-нибудь мелкое, но ценное наверняка стибрил.
В комнате с лежащим на разобранной кровати телом присутствовали два стражника, а также пятый, и последний, адепт школы темной воды, проживающий в этом городе. Покойник впечатление человека, погибшего в драке, не производил. Ноги вытянуты, как по линеечке, под головой подушка, руки на груди, священный круг сжат воистину мертвой хваткой. А облачен он в чистую, новую и, кажется, даже выглаженную мантию. Шею трупа кто-то замотал снежно-белым шарфом, на котором тем не менее уже проступили подозрительные темные пятна, в районе гортани. М-да, не читали здешние жители детективов, советующих оставлять место преступления нетронутым до приезда полиции или как минимум доморощенных частных сыщиков. Интересно, а в каком веке наука криминалистика вообще появилась на Земле? Может, им до этого времени по общему развитию еще лет триста – пятьсот дожидаться, если пришельцы из другого мира не помогут.
– Его переместили или он так и лежал? – осторожно уточнил Ярослав, видимо пришедший к схожим мыслям.
– Нет, конечно, – подтвердил наши самые худшие предположения отец Фоул. – Эфистокл вообще в другой комнате умер, у камина. Под одеждой не видно, но его левая рука практически обуглилась, когда лежала рядом с огнем. Ему прокусили шею вон там, где пятно. Что вы можете сказать по поводу раны? Да разматывайте, не бойтесь.
Последнее относилось к Ярославу, опасливо потыкавшему труп кончиком гладкой ошкуренной палочки, сильно напоминающей азиатский столовый прибор, вот только почему-то непарный.
– Он сам по себе не поднимется, я проверил, – утвердительно произнес священнослужитель. – Есть мысли, кто мог нанести такую рану? Может, вы уже видели подобные раньше?
Алколит склонился над шеей трупа, разматывая шарф. Зрелище открылось весьма неаппетитное, но все здесь присутствующие определенно видели и не такое. И даже, думаю, сами делали. Маги, служащие в страже, по определению должны быть знакомы с преступлениями и их последствиями в виде хладных тел, ну а Фоул тоже не производил впечатление человека, отрицающего насилие. Да и наше трио после того, как приобрело волшебную силу, могло записать себе на счет не один десяток жертв, убитых оружием или заклинаниями.
– Определенно использовали длинный узкий предмет, – с видом знатока сообщил Ярослав, рассматривая лохмотья, в которые превратилась шея покойного. – Или два сразу. А потом из каждой раны оружие было грубо вырвано с приложением немалой силы. Может, пара клыков, а может, и стилет. Без тщательного исследования сказать сложно.
– Эфистокл давным-давно, еще в молодости, когда являлся наемником, провел над собой ритуал, исключающий поднятие его тела, – вздохнул Салаеш.
– А дух на вызов не приходит, – недружелюбно бросила полуорка. – Во всяком случае, ко мне.
– Слуги? – дотошно уточнил Артем. – Они вряд ли проявляли подобную предусмотрительность. Если, конечно, хозяин не настаивал.
– Или ничего не видели, или только неясную тень успели заметить, – вздохнул дежуривший в доме волшебник. – Я уже проверил. Да и ран особых на них нет. Им просто сломали шеи. Как цыплятам. Но Эфистокл точно видел своего убийцу.
– С чего был сделан такой вывод? – уточнил Ярослав, доставший из кармана одежды какие-то длинные палочки и ковыряющийся ими в ране.
– У него в руке был зажат жезл, – пояснил Салаеш. – И последним заклятием, которое с него слетело, являлась всесжигающая сеть. Весьма сильные чары, способные не только ненадолго остановить врага размером с тролля, но и поджарить его шкурку. Однако же следов от попадания заклинания в стены нет. Эфистокл не промахнулся, но беднягу это не спасло. Видимо, нападавший имел хороший амулет. Или от природы получил способность без особых проблем пережить подобную атаку. Вампир, разменявший пару сотен лет, уцелел бы точно.
– Усопший много грешил, – добавил церковник, покосившись на сжатый в руках трупа священный круг. – Наемник… не знаю, какие именно преступления он совершил, но, вероятно, их сочли тяжкими. Покойник не попал на небеса, откуда мог бы сообщить нам о постигшем его несчастье. А потому надежда только на вас.
– Куда его направили? – заинтересовался я, припомнив начало дня, когда вопросы загробной жизни, причем с самыми практическими целями, подробно обсуждались тремя А. – На какой круг? Или он придерживался другой веры, но скрывал это?
– Не Огненный Склон, – весомо сказал настоятель монастыря. – Тех небезнадежных грешников, любующихся с него муками истинных нечестивцев в попытках не свалиться вниз, вестники, которых молили о помощи, смогли бы разыскать.
Ага, значит, в глубь местного ада здешние ангелы соваться не будут. Во всяком случае, не из-за мелочей типа рядового убийства мага, пусть и грозящего какими-то неясными пока последствиями.
– Мы с Ярославом осмотрим покойника, – решил я, – а ты, Артем, пойди с вдовой побеседуй. Спроси, где и как лежали тела. Осмотри те места. Проверь руки остальных покойников, может, в них найдутся кусочки ткани с одежды убийцы. Ищи… ну хоть что-нибудь. Мы к тебе присоединимся, как только отпечатки пальцев возьмем.
– Как всегда, мне самое трудное, – без злобы буркнул Ассасин, но тем не менее вышел из комнаты. Салаеш сделал какой-то странный жест, и один из магов тут же метнулся следом за ним. Не доверяют нам тут. Уважают и признают силу трех пришельцев из иного мира, кажется, побаиваются немного, но и только.
– Что ты собираешься делать? – подозрительно осведомился Фоул, внимательно разглядывая, как я раскладываю прямо на груди покойника баночки с реактивами и добавляю небольшую кисточку. – Учти, осквернение тела мерзкой некромантией сверх необходимого недопустимо.
– Вы сами-то поняли, что сказали? – вежливо уточнил Алколит. – Или в законе существуют некие неизвестные нам нормы применения магии смерти?
– Конечно, – кивнул священник. – Плоть бренна. После того как дух покинул ее, она может подвергаться в силу необходимости разнообразным испытаниям без всякого вреда, кроме непочтения к покойному. Но вот душу тревожить живым запрещается, если она, конечно, сама не стремится с ними поговорить. Хотя тех, кто по-настоящему этого хочет, на самом деле крайне мало. И останавливать их в случае чего та еще головная боль.
– Надо вас как-нибудь убедить прочитать нам лекцию по местному праву, – решил я, нанося на кисточку слой своеобразной пудры. – Но то, чем мы сейчас занимаемся, это не некромантия ни в коей мере.
– Уже догадался. – Отец Фоул держал руку на пульсе, то есть на своем священном круге, смотреть на который было больнее, чем всегда. – По темным искусствам мне можно в институт волшебства устраиваться преподавателем теории. Врага надо знать досконально. А возможного союзника, по крайней мере, такого – еще лучше. И здесь и сейчас активных чар никто не использует. Или вы своим умением их плести превосходите мою веру раз в десять, если умудряетесь замаскировать волшебство так хорошо.
– Чистая алхимия, – запротестовал я. – Поверьте, в области некромантии я не силен. Вы, думаю, знаете куда больше о ее применении.
Раз эдак в девяносто. Все же полным профаном не являюсь. Но близко, близко, пришло на ум мне, во время нанесения порошка на область раны. Вещество тут же прилипло к коже. И приняло форму всех ее изгибов и неровностей. Теперь оставалось лишь при помощи лупы рассмотреть их получше и поискать концентрические следы отпечатков пальцев, которые можно было попробовать перерисовать. И потом, если найдем подозреваемого, сможем без проблем установить его причастность. Дактилоскопия не дает стопроцентной гарантии. Но девяносто девять шансов на успех вполне достаточно для эффективной работы.
– Но вот убийства, – я с довольным видом нашел искомые следы и, внимательно в них всмотревшись, опешил, потом продолжил уже куда менее уверенным тоном, – тут уже мне, пожалуй, можно будет прочитать вам пару лекций.
При увеличении становилось видно, что всю шею покойника испятнали десятки мелких равномерно распределенных круглых пятен. Вот только на человеческие отпечатки они не походили ну вот ни капли. Хотя бы потому что все состояли из двух видимых окружностей, вложенных одна в другую. И ни малейшего следа каких-либо капиллярных узоров.
– Что-то не так? – встревожился Салаеш. – У вас лицо будто у паладина без штанов, столкнувшегося с епископом, облаченным лишь в священный круг, в борделе и не знающего, чего ему теперь делать и говорить.
– Кхе! – многозначительно кашлянул настоятель монастыря, заставив парня смутиться и явно пожалеть об излишне образном сравнении. Абсолютным целибатом священнослужителей религия Отца Времен, к счастью для ее последователей, не страдала. Но вот порок ею, безусловно, осуждался.
Кое-как мне удалось им объяснить, на что именно надо смотреть, и даже всучить лупу. Как только аборигены постигли общие принципы дактилоскопии, неожиданно начали переглядываться с самым недоуменным видом.
– Следы как от щупалец с присосками, – постукивая ладонью по рукоятке клинка, высказала очевидное полуорка. – И кровь выпита. Хищного прилипалу на него, что ли, натравили? Был бы он рыбаком, и сомневаться не стала бы.
– Вне воды они не питаются, да и вообще долго не протянут, – вторил ей впавший в раздумья Фоул. Церковник все-таки жил в портовом городе и, видимо, о местной плотоядной фауне имел прекрасное представление. Или обсуждаемая ими тварь принадлежала к флоре? Справочник по наиболее распространенным монстрам мне доводилось читать, но хищных прилипал туда включить явно забыли. Или же назывались они по-иному. В принципе парочка тварей, напоминающих жизнь, зародившуюся внутри забытой на атомном полигоне банки с кальмарами в собственном соку, там имела место. – Но раны не рваные! Во всяком случае, не настолько. Морской гад никак не удержался бы, чтобы не истрепать добычу в мелкие клочки, попытавшись из мяса еще немного крови сцедить.
– Кто бы или что бы это ни сделало, оно явно не слишком превосходило по силам хорошо тренированного человека, – решил Алколит, осмотрев шею трупа. – Во всяком случае, позвоночный ствол сломанным не выглядит, хотя, конечно, без вскрытия гарантий не дам. Надо бы осмотреть остальные трупы, может, их просто задушили. Это намного легче, а значит, значительно расширяет круг подозреваемых.
– Проклятье! – простонал Фоул, которому, видимо, на ум пришла какая-то идея. – Это русалка! Мало ей, ну или ему, сожженного порта! Мстить явилось, отродье холодных глубин!
В переводе с местного на земные языки это означало, что церковник назвал упомянутое существо исчадьем ада. Что поделать, он в религии Отца Времен ледяной, по крайней мере, самая его худшая часть. Но… все прочитанное мной однозначно утверждает: вне своих мелей полулюди-полурыбы опасности не представляют. А на берегу от них спокойно уковыляет даже хромоногий паралитик. Здесь же, далеко от линии прибоя, было убито несколько человек. И опытный маг. Не сходится как-то.
– Чего? – аналогично поразился его словам Ярослав. – Как это возможно? Да на своих плавниках русалка от моря досюда если и доковыляет, так свалится от переутомления!
– Радужная, – пришла на ум мне идея. – Как тот пленник, которого вчера продали и зарезали. Они владеют магией трансформации. Злоумышленник превратился во что-то, способное как минимум свободно ходить по суше, проник в дом, а затем, приняв обличье того самого хищного прилипалы, убил здесь всех.
– Вероятно, несколько иная последовательность действий, – мягко возразил Салаеш. – Вы, я так понимаю, никогда не слышали об этих страшных хищниках?
– Нет, – ответил за обоих Ярослав.
– Нечто вроде крупного осьминога, – пояснил адепт школы темной воды. – С человека размером. Хищный. Щупалец всего шесть, их прикосновение обжигает, не оставляя следов, а на конце каждого – длинный полый коготь или скорее клык, в основании которого располагается ротовое отверстие. Твердую пищу они не потребляют, питаясь лишь жизненными соками добычи. И предпочитают рыбьей теплую кровь наземных созданий. Слава Отцу, стаями не ходят и вблизи берегов появляются редко, а вот морские корабли, бывает, подвергаются атакам подобных охотников, явившихся из глубины.
– Кракен сосущий, карликовый, – вспомнилась мне картинка, где черно-белый рисунок показывал, как подобный кошмар биолога пожирает русалку. Там, кстати, сообщалось, что именно они да еще тюлени, дельфины, моржи и черепахи являются основой его рациона. Про моряков ни слова, но оно и понятно, все же люди для обитателей океана не самая привычная пища. – Есть и более крупная и опасная разновидность. На китов охотится. Отличается от мелкого родича тем, что вместо клыков имеет сотни тысяч игл, как у ежа, которыми и высасывает жертву.
– На мелководье кровожадные гиганты по своей воле не выбираются, к счастью человеческому, – махнул рукой отец Фоул, погрузившийся в мрачные раздумья. – А вот радужные русалки, замаскировавшись под людей, проникнут в город легко. Способность же их принимать облик этих тварей полностью или частично несомненна. Очень они, знаешь ли, любят подобным образом пленников казнить, для устрашения оставшихся. Сам не видел, но по рассказам тех братьев, которым случалось в плену у пиратов побывать, с рыбохвостыми тесно сотрудничающими, знаю.
И настоятель монастыря замолк, о чем-то сосредоточенно размышляя.
– Ну по-научному так, – согласилась со мной полуорка, видимо ненадолго забывавшая о том, что мы с Ярославом ей не нравимся. – Вот только все называют мелких просто хищными прилипалами. Не дотягивают они до настоящих кракенов. Но даже такой хоть одним клыком да в руку вцепится, так легче конечность отрубить, чем от него избавиться. Даже прижигание не помогает. А уж пролезть эта тварь может даже через самую маленькую щель в днище, едва ли с кулак размером.
– Вот и в дом убийца так же попал, наверное, – решил Салаеш. – Проник… да хоть через трубу камина. А может, в фундаменте щель прогрыз. А потом растекся в тонкий блин, они это умеют, и в ночной темноте всех передушил по одному. Эфистоклу, видно, повезло оказаться последней жертвой. Вот только зря он за жезл схватился: магией радужных не взять, любой представитель их племени по сопротивляемости даст фору пятерым гномам, сталь против таких рыбохвостых надежнее. Хорошо хоть мало их. Очень мало.
– Значит, друг дружку должны хорошо знать и весьма ценить, – решил я. – Так почему же, устраивая вчера аукцион, никто не задумался о возможности мести?
– Из воды они показываются очень редко, – покачал головой Салаеш. – Там их просто не догонишь. Да и от них не убежишь. А здесь, на суше… В прямом бою с русалом справится хорошо обученный воин. Или пяток необученных оборванцев, решивших ограбить странную личность, плохо понимающую человеческие обычаи и сорящую жемчугом и золотом. Цену-то деньгам на дне моря знают плохо. Явившись сюда, тварь сильно рискует.
– Значит, так, – хлопнул рукой о кстати подвернувшийся столик отец Фоул, – ищем в городе радужную русалку. Не знаю, правда, как. Внешность они менять могут как перчатки. Будем, конечно, надеяться, что убийца вернулся обратно в море… Но я в это не верю.
В устах заслуженного священнослужителя данный аргумент показался очень весомым.
Ассасин, осматривающий место преступления и допрашивающий свидетельницу, ничего нового в картину происшествия добавить не смог. Слуги мертвого чародея оказались не задушены. Им действительно свернули шеи. Положение тел мы выяснили, но какой в этом смысл? Ни один из нас все-таки не был великим сыщиком, способным по таким незначительным уликам вычислить параметры преступника и место его текущего нахождения. К известию, что по городу носится жаждущая крови волшебников, причем в прямом смысле, русалка, он отнесся с изрядной долей оптимизма.
– Предлагаю ее, как и всякую рыбу, ловить на живца, – решил он. – В роли последнего готов поработать лично. Особенно если хорошо заплатят.
– Именно, – поддержал его Ярослав, мгновенно свернувший линию своего мышления с детективного в коммерческое русло. – Разобраться в произошедшем мы помогли. А ловля убийцы – это уже следующий контракт. И одним «спасибо» вы не отделаетесь.
– Будет русалка – будет и оплата, – махнул рукой Салаеш. – За этим дело не станет. Магистрат издаст указ о ее поимке уже сегодня.
– Для того чтобы мы втроем вообще решили бегать за этой вашей жительницей моря, имея лишь незначительные шансы на успех, нужна предоплата, – быстро сказал я, поскольку на ум внезапно пришла заслуживающая внимания идея.
– Чего ты хочешь, стяжатель? – скрипнув зубами, правда, как мне показалось, больше на публику, спросил Фоул. Священник с нами уже общался достаточно долго, чтобы понять одну простую истину: нагло его обманывать или ставить служителю Отца Времен заведомо невыполнимые условия никто из трех А не собирается. Во всяком случае пока. Настоятель монастыря показал себя далеко не самым худшим представителем власти и работать с ним было можно.
– Ответите на несколько не слишком приятных вам лично, но отнюдь не секретных вопросов, касающихся веры, – опередил Алколита я. – Сегодня или завтра. В крайнем случае дня через три. Наедине. У нас в особняке. Довеском обещаю обед за наш счет, заодно мастерство кухарки оцените, и бутылочку хорошего вина.
Лукреция, с недавних пор готовившая не только на мужа и дочь, но и на три молодых растущих черномагических организма, действительно справлялась неплохо. Или просто после нескольких месяцев питания стряпней, приготовленной собственными руками, настоящая домашняя еда казалась пищей богов. Причем хорошие продукты она умудрялась приносить с рынка за деньги, в обмен на которые даже нам, имеющим ту еще репутацию в окрестностях, подсовывали чуть ли не дрянь. А мне раньше всегда казалось, что так только моя мама умеет. Наверное, это какая-то особенная женская магия, понять которую неженатым парням физически не дано.
– Чего тебе от него нужно? – спросил на русском, которого никто из присутствующих, кроме выходцев с Земли, естественно, не знал, Артем.
– Пусть даст совет, кому лучше молиться, – пожал плечами я. – Как-никак церковник его ранга, да еще часто контактирующий здесь с иностранцами и нелюдями из-за близости порта, обязан разбираться в практической теологии лучше переселенцев, прочитавших пару книжек. Должно же в этом мире найтись более-менее подходящее нам божество.
– А не соврет? – забеспокоился Ярослав.
– Тебе голову не напекло? – удивился Ассасин. – Магические клятвы на что? С нас он их берет за каждый чих, а мы чем хуже? Главное, правильно вопросы сформулируй. Представь, что спрашиваешь не настоятеля монастыря, а призванного демона.
Ярослав глубоко задумался, видно, в уме уже прокручивал формирующуюся конструкцию из взаимных обещаний, скрепленных чарами.
– Завтра после утренней молитвы, – решил наконец Фоул. – Признаться честно, самому до смерти любопытно, что именно вас интересует. Но искать русалку вы начнете уже сегодня. Лишние жертвы недопустимы!
– Хорошо, – покорно кивнул я. – Но на многое не рассчитывайте. Ни мне, ни моим друзьям с этими созданиями, да еще радужными, до приезда в город Колон сталкиваться просто не приходилось.
– Зачем ты ему это сказал? – буркнул опять же на русском Ярослав. – Теперь он так сильно стараться не будет, нам помогая.
– Ну воспитан Виктор так, что правду говорит слишком часто, – хохотнул Ассаин. – Ничего, отучим. Слишком уж это вредная привычка. Особенно для черного мага.
– Сам хорош, – парировал я, выходя из дома уже покойного мага Эфистокла на улицу, где количество стражи несколько уменьшилось. Видимо, бравые вояки нашли себе занятие поинтереснее, чем изображать из себя садовые скульптуры. Или их начальство смогло разыскать бездельников и направить их на более конструктивную деятельность. – А кто Вампирше без всяких признаков внешнего давления признавался в половине сделанных измен?
– Оно как-то случайно получалось, – смутился Артем, вспомнив оставшуюся в родном мире подругу. – Вот уж у кого настоящий талант к раскрытию преступлений. С одной оговорки или не удаленного вовремя сообщения, бывало, все до мелочей восстанавливала. Она бы из этой селедки гуманоидоподобной быстро уху приготовила.
– Ее здесь нет, к сожалению, – вздохнул Ярослав. – Как и Василисы с Ведьмой. А мы радужную-то искать в самом деле будем?
– Почему нет? – пожал плечами я. – Поймаем – заработаем репутацию и что-нибудь более материальное. Нет – так хоть отношения с местными магами сменим на более дружеские. Совместная работа сближает.
– Как это еще сделать-то, интересно? – фыркнул Алколит. – Следов нет. Подозреваемых нет. Связей с осведомителями нет. Внешность русалка меняет, как захочет. Черную кошку в темном концертном зале поймать и то, наверное, проще.
– Если она находится в городе, то должна где-то ночевать, – высказал очевидную идею я. – В море прятаться на ночь опасно, могут заметить. Значит, надо проверить гостиницы и ночлежки на предмет новых постояльцев. И тех, кто сдает жилье. Колон все-таки не земной мегаполис, здесь подобное провернуть реально.
– Теоретически, может, и да, – пожал плечами Артем, – а реально нас пошлют подальше.
– С черными магами подобное делать поостерегутся, – возразил ему Алколит. – Максимум просто не будут сотрудничать. Если и с постояльцами не наглеть, то хоть просто посмотреть на них удастся. А там, кто знает, вдруг заметим нечто странное. К примеру, любовь к рыбным блюдам. Украшения из жемчуга и кораллов. Или качающуюся с непривычки походку. Все-таки по земле ходить – не плавать.
– Под твое описание подходят все бывалые моряки! – фыркнул я. – Ладно, попробуем. Не лично. Оша и Лукрецию попросим, чтобы подсказали нужных людей среди городского дна. У вышибалы из портового борделя подобных знакомств не может не быть. Вдруг да сработают они оперативнее стражников.
– Идея глупая, но шансы на успех есть, – подумав, решил Артем. – Что ж, рискнем. Только кошельки на прогулку по трущобам большие не берите. Провоцировать народ не надо. И лишать охранников правопорядка источника заработка тоже.
