ОСОБЫЙ ПОЧТОВЫЙ

Глава 1,
в которой происходит неожиданная встреча, повлекшая за собой еще более неожиданные, но крайне неприятные для нас последствия

Мало хорошего, когда по тебе стреляют пушки. Еще хуже — если без всякого зазрения совести лупят прямой наводкой все тридцать два орудия правого борта.

Хотя, если подумать, совесть и гном — вещи столь же несовместимые, как ум и гоблин или огр и чувство юмора. Впрочем, чихать я хотел на совестливых гномов. Ненавижу бородатых недомерков совсем за другое — их страшную паранойю. Каждому недоумку известно — именно по этой причине находиться поблизости от гномьего племени, значит рисковать своей головой.

Подгорные бойцы столь подозрительны, что стреляют много, часто и обычно во все, что имеет глупость пошевелиться в их присутствии. Этот склочный народец, как только ему предоставляется случай, пускает в ход, что под руку попадется — начиная от абордажных секир и заканчивая тридцатифунтовыми ядрами, заряженными какой-нибудь магической дрянью.

Даже предполагать не буду, отчего недоростки взъелись на нас с Огом. То ли решили, что мы хотим разжиться за их счет, то ли им не понравилась шмелиная расцветка «Ласточки», то ли попросту маялись от безделья.

Едва стреколет выскочил из облаков, как галеон «Ост-Горхайн-гномской компании» отсалютовал нам залпом. Слава духам воздуха — наша малышка невелика и быстра. Не то, что гномье корыто. Когда правый борт галеона харкнул огнем и дымом, я выжал из демона, заключенного в стальное брюхо стреколета, все, на что тот был способен.

Мое перышко клюнуло носом, ухнуло вниз и поднырнуло под днище воздушной громадины. Возникни у меня такое желание — я бы дотянулся рукой до ярко-алого киля, так близко мы пронеслись от него.

Сидевший в передней кабине Ог обернулся, в защитных очках его старого шлемофона отразилось солнце. Приятель открыл пасть, но ветер сожрал слова, и я услышал лишь:

— В…ка! В…ка!

Скрыться в облаках — вполне здравая мысль. В особенности, если видишь, что еще и фрегат, неожиданно вынырнувший в пяти сотнях ярдов, поспешно разворачивается и тоже открывает пушечные порты.

Ог вновь обернулся и что-то проорал. Судя по его взбешенной зеленой морде — проклинал меня за медлительность. Вот только чтобы добраться до этих самых облаков следовало пролететь больше мили под прицелами вражеских пушек, «молний» и магов. Бородатые, конечно же, не преминули воспользоваться этим обстоятельством. Сочли «Ласточку» жирным селезнем, который только и ждет, чтобы его подстрелили.

У меня над ухом раздался такой звук, словно пьяные великаны в бешенстве разрывают собственные трусы. Щит верхней полусферы мигнул холодным огнем. Зенитчики, забери их Небо! Клянусь той дрянью, что мы перевозим — краску они нам с борта ободрать умудрились. Вот теперь Ог точно разозлится! Опять ему махать кисточкой.

Я чуть отклонил нос в сторону, чтобы сбить им прицел, развернул стреколет и избежал заградительного огня фрегата, не пожелавшего пропустить нас. Пришлось вертеться. Надо бы проскочить где-нибудь в другом месте, подальше от дальнобойных орудий. Я старался держать «Ласточку» так, чтобы корпус галеона находился между ней и выставкой оружия недоростков, сиречь фрегатом. К последнему не стоило приближаться за все сбережения бородатых — чудовище, при должной удаче, разнесет нас в пыль и не поморщится.

Проносясь мимо носа галеона, я умудрился прочесть его название — «Всепрекраснейшая и всеюнейшая, всепотрясающая и всенедоступнейшая фрекен Ум-Горх Валентина пятая». Гномы большие оригиналы — придумают так, что язык сломаешь и мозги свихнешь, прежде чем умудришься запомнить.

Что-то вжикнуло, и наш магический щит лопнул, точно был сплетен из стекла, а не из лучших отражающих чар. «Ласточку» тряхнуло. Да так, что у меня от неожиданности клацнули зубы.

На нас с ревом рухнула пара серо-синих «Молотов Глубин», атаковав со стороны задне-верхней полусферы. Вот уж не знаю, где они были раньше, но появились совершенно не вовремя.

«Молоты» очень похожи на своих создателей — гномов. Приземистые, несуразные, закованные в броню. Щитов на них намотано больше, чем капустных листьев вокруг кочерыжки, а орудий убийства бородатые и вовсе не жалеют. Вешают на стреколеты все, что найдут на оружейном складе.

Я не собирался мериться с ними силенками. Будь у меня «Серебряный источник» или «Развратник» — другое дело. А вот когда управляешь быстрым, но слабым «Шершнем» — не до воздушных схваток с тяжеловесами. Ребятам только волю дай — поймают под перекрестный огонь или того хуже, затянут в карусель. Сам не заметишь, как окажешься под главным калибром фрегата и получишь в задницу стаю огнепчел или еще чего похуже.

Они словно читали мои мысли. Первый попытался исполнить роль загонялы. Второй держался в некотором отдалении, предоставляя товарищу возможность превратить нас в решето.

Пришлось заставить «Ласточку» показать, на что она способна. Земля и небо завертелись перед глазами, как ошпаренные. Облака оказывались то вверху, то внизу. Огнепчелы алыми трассерами разрывали воздух в опасной близости. Пока ребята мазали, но долго так продолжаться не могло — рано или поздно либо у них ульи опустеют, либо у нас удача кончится.

С набором высоты и скоростью у «Молотов» не все гладко, поэтому я решил сыграть в старую игру. Уходил вверх до той поры, пока скорость не стала падать, а затем завалил «Ласточку» на правый борт. Отжал рукоять жезла от себя и вместе с воем ветра сорвался вниз.

Гномы, конечно же, клюнули. По-другому и быть не могло. В бою и азартных играх это племя забывает о такой замечательной вещи, как мозги. Летуны, совершив неполную петлю, рухнули за нами, словно грифы за брошенным со скалы куском мяса. Они разве что не визжали от восторга, правда, на наше счастье, продолжали безбожно мазать. Падение вышло веселым и затяжным. Я едва не пропустил момент, когда следовало выровнять стреколет по горизонту. Невидимая сила тут же вдавила нас в кресла, в глазах на краткое мгновение потемнело, и я вполне мог представить себе, каково сейчас гномам.

Недомерки явно забыли, что «Молот» — это не «Шершень», и так просто на нем из пикирования не выйти. Слишком тяжел и медлителен. А уж когда он хорошенько разгонится, — и вовсе превращается в тупой неуправляемый булыжник. Гномы не экономят на защите и оружии. И иногда это играет с ними злые шутки. В особенности на критических высотах.

Одному из них повезло. Он худо-бедно смог выровнять своего увальня, едва не черпанув брюхом соленой воды. А вот его запальчивому приятелю счастье не улыбнулось. Гном нырнул без всякой надежды на скорейшее всплытие.

Прежде чем уцелевший преследователь успел очухаться, я крутанул на прощание бочку, нырнул в облака и был таков.

Нас сразу же потеряли, «Ласточка» легла на курс домой, и тут у Ога случился припадок. Приятель повернулся ко мне и начал вопить.

Орет он — будь здоров. Но я сделал вид, что оглох и ослеп. Провернуть подобный трюк не так-то просто. В особенности, если тот, кто кричит, в три раза тяжелее тебя. Не знай я Ога, пожалуй бы, испугался. Клыкастая морда, здоровые лапы, свирепые глаза. Да и что взять с дикого орка?

Когда вопли достаточно насладили мой слух, и стало понятно, что на этот раз мне не услышать о себе ничего нового — я улыбнулся и помахал рукой, говоря тем самым, что все не так уж и плохо.

В ответ напарник, зло сплюнув, отвернулся.

Просто душка. Кому скажи, что он мой компаньон, и мы вместе рассекаем небо уже восемь лет — не поверят. Обычно у такого, как я, и у такого, как он, мало общего. Но мы по доброй воле оказались в упряжке, и до сих пор ни один из нас другого не убил.

Что удивительно.

Сегодня партнер отчего-то счел, будто я виноват в том, что мы нарвались на конвой.

Хотя встреча, и впрямь, была очень странной. Не спорю. Недомерки — ребята осторожные. Так близко от Черепашьего острова отродясь не ходили. Бородатые гады знают, что даже в сопровождении хорошо вооруженного фрегата может возникнуть масса проблем, если они нарвутся на кого-нибудь из ловцов удачи, в особенности — на Черного Ага с его бандой.

Что галеон подземного племени забыл в такой дыре, как наша? У них же есть свои, налаженные и хорошо охраняемые фарватеры. Какого, спрашивается, Неба полезли туда, где полно пиратов?!

Что дела не так хороши, как хотелось бы, я понял где-то через полчаса после выволочки. Ог подозрительно быстро остыл. На него это было не похоже. Обычно если орк начинал нудеть, то занимался этим целую неделю, а то и больше.

Судя по двум рядам ровных дырок, тянущихся от носа до кабины напарника, нам крупно повезло, что мы все еще живы, а не летим к праотцам. Получить в борт целую очередь огнепчел — не шутка. От такого загибались и более крупные птицы, чем наша…

Ог поднял вверх указательный палец и покрутил им в воздухе. Это означало «прибавь ходу». Я сделал, как он просит, и тут же почувствовал сопротивление со стороны демона. «Ласточка» шла на пределе минут двадцать, слушаясь управления все хуже и хуже, а затем одна из трех Печатей, удерживающих тварь Изнанки, выгорела.

Едкий черный дым повалил из простреленного корпуса, и мы начали медленно снижаться.

— Сможешь, что-нибудь сделать?! — проорал я.

Ог, занятый лихорадочными расчетами на каббалистической доске, лишь пожал плечами, но затем все же соизволил рявкнуть:

— Все три Печати повреждены!

Понятно, куда он клонит. Рано или поздно цепи выгорят, и демон вырвется из «Шершня», превратив стреколет в груду бездушного железа. Кстати, последнее уже начинало происходить — «Ласточка» на глазах превращалась в упрямого осла, то и дело рыская вправо-влево или, того хуже, пытаясь начать сваливание. Вцепившись в жезл обоими руками, я прилагал массу усилий, чтобы удержаться на прежнем курсе.

Пузатое, точно переспевшая вишня, солнце ныряло в море, явно предрекая нам такую же участь. Вот-вот должно было стемнеть. В тропиках с этим быстро — не успеешь оглянуться, вокруг уже ночь. Похоже, мы не успеем добраться домой до темноты, а, значит, придется ориентироваться едва ли не вслепую.

— Дотянешь?! — проревел Ог.

— Не знаю! У тебя есть, чем расшевелить этого парня? Мы снижаемся слишком быстро!

— Работаю!

— Пошевелись, если не хочешь добираться до берега вплавь!

Потянулись бесконечно долгие минуты. Дважды рычание демона почти стихало, и тогда мы проваливались вниз сразу на несколько десятков ярдов. Моя спина взмокла от пота, руки затекли, ладони горели, ноги на педалях высоты стонали от напряжения.

В этот момент в кабине Ога полыхнуло — напарник всадил в доску одну из своих бесценных рубиновых игл. Орк нашел точку и умудрился на время замкнуть цепь, создав призрачную Печать. Демон разочарованно взревел, но к «Ласточке» вернулась прежняя скорость.

Компаньон показал мне большой палец, я в ответ сделал то же самое. Возможно, нам не придется принимать соленую ванну. Судя по сфере — осталось немного. Но горизонт оставался пустым. Никакого намека на знакомые места — вокруг сплошь неуютное море.

На фоне быстро темнеющего неба появились две точки. Они быстро приближались, и вот я уже мог разглядеть черные силуэты «Развратников».

«Ласточку» почтил своим вниманием Патруль — ловцы удачи на службе у губернатора. Они поравнялись, узнали приметную расцветку «Шершня», покачали боками, показывая, что отведут к дому. Еще бы им этого не сделать. За доводку каждого поврежденного стреколета платят неплохие деньги. Так сказать, принцип «служить и защищать» в действии.

Один из ловцов пристроился впереди, другой держался позади и чуть выше. Сейчас меня это даже не нервировало — я был слишком занят, чтобы думать об их пушках.

Сумерки казались густыми и вязкими, как всегда в новолуние. Мы продирались сквозь них, словно через густую патоку. Впереди показались две одинаковые скалы со срезанными верхушками, и я обрадовался им, словно старым друзьям. До Большой земли осталось всего ничего.

Мы подходили к Черепашьему острову с севера, со стороны дикого берега. Здесь на многие мили — сплошные обрывистые морские скалы, за которыми начинаются невысокие горы, покрытые джунглями. Поблизости нет пригодных для посадки мест, нам следовало перетянуть через хребет к южному берегу.

Под животами обоих «Развратников» полыхнуло тревожно-алым. Сопровождаемые блуждающими огнями, они рассекали тьму, предупреждая Логово о том, чтобы очистили док для аварийной посадки. Ог пошуровал в кабине и выпустил на волю наших ручных огоньков, заставив их вспыхнуть по бокам корпуса.

Горы придвинулись вплотную, я потянул жезл на себя, но «Ласточка» не желала набирать высоту. Мы шли на предельной скорости, в опасной близости от пальм, торчащих на сплюснутых вершинах. Демон, чувствующий скорую свободу, будил воем птиц, спящих на деревьях. Те минуты, что мы шли над Вараньим хребтом, показались мне вечностью. Очень не хотелось в последний момент врубиться носом.

И Небо миловало.

Мы пролетели над чередой водопадов, затем над извилистой лентой реки, почти теряющейся в густых джунглях. Силуэты стреколетов отразились в неспокойной воде. Сельва промелькнула в мгновение ока, и на горизонте показались огни Сан-Винсенте, расположенного на берегу большого залива.

В этот момент призрачная Печать лопнула, захватив с собой еще одну. От оглушающего рева у меня заложило уши. Уверен, мы умудрились разбудить и перепугать все окрестности.

…«Ласточка» неслась вперед, точно заговоренная, с каждой секундой опускаясь все ниже. Кажется, напоследок демон решил нас угробить. В брюхе стреколета трещало. Даже сквозь рев и вой ветра, я слышал, как отрываются заклепки, и рвется металл. Дым из носа валил такой, что с трудом можно было различить, что творится прямо по курсу.

Летевший впереди «Развратник» ушел вверх, тем самым показывая, что дальше нам придется выкручиваться самостоятельно. Промелькнули волны залива, затем узкая белая полоска пляжа, и мне едва хватило времени, чтобы справиться с упрямым куском железа и выровнять его по центру посадочной полосы, по периметру которой призывно мигали огни фэйри.

Я кое-как приподнял нос стреколета, дождался, когда до земли осталось всего ничего, и приложил перстень с камнем Развоплощения к последней уцелевшей Печати. Сразу же наступила оглушающая тишина — мощная магия артефакта усыпила демона. Мы потеряли скорость, и Логово нависло над «Шершнем», ослепляя меня ярким светом.

Под тревожное завывание прикормленных Туллом латимер, едва не задев верхнюю балку разгрузочной линии, мы врубились в пятый док. От удара о землю стойка передних шасси с душераздирающим хрустом лопнула, и «Ласточка» клюнула носом. Резкий рывок вперед, тут же — назад. В плечи, грудь и живот впились паутинные ремни, вжимая нас в кресла так, что стало тяжело дышать.

Мы, без всякого управления, пролетели на брюхе еще ярдов сорок, осыпая искрами все помещение. Потом стреколет вылетел с полосы, мимоходом задел огромный остов старого бота. От удара его развернуло, протащило еще несколько ярдов и вбило в каменную стену.

Глава 2,
в которой повествуется о лепреконах с отсутствием совести, но очень большими средствами, нажитыми не слишком честным трудом

Когда я открыл глаза, то понял, что Золотой Лес не спешит брать одного из своих детей под сень дубов. Вот уж в чем можно быть увереным точно, так это в том, что в эльфийском загробном мире нет места для орков. А раз на меня таращится Ог, значит, я все еще жив и нахожусь на Черепашьем острове после не самой лучшей из своих посадок.

Компаньон уже успел выбраться из кабины и теперь с мстительным видом держал у меня под носом какую-то тошнотворно воняющую дрянь.

— Ы-ы-ы! — сморщился я, отодвигаясь от нее, насколько это позволяли ремни. — Убери!

— Как вижу, ты жив, — сухо произнес он, закручивая пробку пузырька. — А я уж начал думать, что мне некому бить рожу.

— Ты сейчас не в той форме, чтобы драться, — произнес я, избавляясь от ремней.

Он молча протянул руку, помогая мне выбраться. Я спрыгнул на землю и стянул с головы шлемофон. Несколько секунд мы простояли в полной тишине, изучая повреждения стреколета. Затем я несколько виновато протянул:

— М-да… Бывало и хуже, а, партнер?

Ог сплюнул:

— Бывало…? Мне не хватит пальцев, чтобы подсчитать ущерб, но и так могу выдать тебе окончательный ответ. Мы в полной заднице, партнер. А вот и Тулл…

Я заметил спешащего к нам лепрекона. За ним, едва поспевая, бежали два демонолога.

— Забери меня небо! Вам жить надоело?! Проваливайте!

Вопил старый высохший стручок не зря. Демона я, конечно, усыпил, но последняя Печать держалась на соплях. Если сгорит — чудовище вырвется на волю, и лучше бы в этот момент находиться от него как можно дальше. Вряд ли тварь будет довольна тем обстоятельством, что ее выдернули из Изнанки и гоняли целых десять лет без отдыха.

Мы пошли прочь, оставив магов наедине с потусторонней гадостью. Надеюсь, Тулл не зря платит им деньги, и они спеленают нашего малыша. Не хотелось бы тратить несколько сотен луидоров на нового. За последний год, из-за амбиций гномов, цены на живущих в Изнанке существ подскочили вдвое.

— Хреново сел, Лас, — сказал мне владелец Логова, когда мы покинули док.

— Ты считаешь?

— Хреново для моего бизнеса, — уточнил он. — С точки зрения летунов, ты, конечно, молодец. Другие бы костей не собрали.

— А что с твоим бизнесом? — я состроил невинную рожу.

— Не придуривайся. Вы разворотили все, до чего дотянулись. Теперь несколько дней на посадку никого не завести. Неужели не видишь, что пропахали целую межу, умники?

— Не бухти. Ты вполне можешь на этом заработать приличную монету.

— Это как? — лепрекон, чувствуя подвох, подозрительно прищурил зеленые глаза.

— Ну… разбей здесь плантацию, посади кофе и продай его куда-нибудь на север. Моим родичам, к примеру. Поверь, затраты окупятся сторицей. Эльфы обожают этот напиток.

Его едва удар не хватил от моей наглости. Тулл поперхнулся, затем побагровел и, раздраженно шипя, начал подниматься по витой металлической лестнице в Гнездо. Ог хмуро посмотрел на меня и двинулся следом за лепреконом.

Ничего не скажешь — повезло. Из сотен тысяч возможных напарников и работодателей мне попались именно те, у кого нет и намека на чувство юмора.

Кабинетом Тулла являлся, по сути дела, огромный стеклянный стакан. Он находился на склоне Логова — самого большого прибрежного холма Сан-Винсенте. Отсюда открывался прекрасный вид на залив, часть города и окрестных гор.

Старый стручок любил водрузиться на стул, закинуть ноги на стол, снять с башки зеленый цилиндр и наблюдать, как стреколеты заходят на посадку в его доки. Каждая посадка — звонкая монетка, капающая в его карман. Любой бы с удовольствием наблюдал да подсчитывал барыши.

Кроме Логова, на Черепашьем острове есть еще три площадки, куда можно приземлиться, вдоволь накрутившись в небе. Но все они обладают массой отрицательных качеств, начиная от цены за стоянку и заканчивая нежелательной публикой, которая постоянно околачивается возле чужих птичек. К тому же, мы вели дела через Тулла и не видели необходимости коптиться в Яме, Дыре или Приморском бризе. Конечно, в наших краях имелись и куда более приличные места, чем эти, но они не для таких ребят, как мы. Рожами и кошельками не вышли, чтобы торчать рядом с благородными.

Тулл, не предложив нам сесть, развалился за столом, достал из верхнего ящика янтарную расческу и, по своему обыкновению, начесывал огненно-рыжие бакенбарды до тех пор, пока те не встали дыбом.

Я с трудом сдержал усмешку. Понятия лепреконов о красоте несколько отличались от тех, что приняты во всем остальном цивилизованном мире. Мало того, что у них рыжие бакенбарды и шевелюра. Так еще и повседневный костюмчик этого народца — ядовито-зеленая одежка, малиновые носки, лакированные ботинки с серебряными пряжками и обязательная трость из слоновой кости. Про парадный наряд вежливо умолчу. От его вида сходят с ума даже спокойные тролли.

Не дожидаясь особого приглашения, я открыл зеркальный бар Тулла.

— Ог, плеснуть?

— Виски.

Когда надо, мой компаньон перестает быть скромным и воспитанным парнем.

— Не смей трогать то, что выдержано больше десяти лет! — поспешно предупредил меня старый хрен. — Оно не для ваших глоток!

— Ты так гостеприимен.

— Дело не в гостеприимстве, а в том, что вы пьете, словно умирающие от жажды верблюды. После каждого вашего прихода я не досчитываюсь бутылки. А то и двух.

— Ничего, — усмехнулся Ог. — Не обеднеешь. Благодаря нам, твой бизнес процветает.

— К тому же, надо нам отпраздновать мягкую посадку или нет? — подхватил я, передавая виски напарнику и вооружаясь ромом.

— Эльфы должны пить вино, — укорил меня Тулл.

— Считай меня неправильным эльфом. Кроме того, если верить легендам — лепреконы обязаны кругом держать горшки с золотом. У тебя есть такой горшок?

— Ага! Ночной! Под кроватью! — скривился тот, набивая трубку табаком, и кивнул на расчетную каббалистическую доску. — А вот моя радуга. Прошу знакомиться. Я намереваюсь выставить вам счет, умники. За порчу имущества… и виски.

— Он серьезно, Лас? — нахмурился Ог, как раз оторвавшийся от бутылки. Там осталось меньше половины. Орки пьют, как слоны, и пьянеют с большим трудом.

— Расслабься, старина. Он шутит.

— Вот как? — вкрадчиво произнес Тулл, выпустив череду табачных колечек. — И что заставляет тебя так думать?

— Моя врожденная наглость и обаяние. Этот ответ тебя устраивает?

Он засопел и неохотно кивнул. Старый стручок не такой дурак, каким порой хочет показаться. Понимает, что мы все равно ничего не заплатим. У нас просто нет таких денег. Да и не резон ему с нами ссориться. Мы связаны крепкой дружбой.

Простите. Неточно выразился.

Мы связаны крепкими деловыми отношениями, а это для лепрекона — важнее всего. Он отлично понимает, что особый почтовый привозит «горячий» товар, запрещенный законами острова. Владелец Логова, переправляя его дальше, имеет огромные барыши. Так что не в интересах Тулла ругаться со столь ценными летунами, как мы.

— Толку мне теперь от вас, — пробурчал он, словно прочитав мои мысли. — Ремонт «Ласточки» встанет в очень звонкую монету.

— Сколько?

— Не знаю. Не так просто посчитать, как кажется. Надо оценить ущерб. Возможно, внутри стреколета все превратилось в кокосовую стружку. Если так, магам придется хорошенько поработать, а их услуги стоят немало. Если вы в состоянии оплатить издержки, мои ребята начнут работу. Но она займет какое-то время.

Безрадостная перспектива. Нет полетов — нет заданий. Какая тут контрабанда? Мы даже почту не сможем развозить между островами Павлиньего хвоста. Следовательно, денег в ближайший месяц ждать тоже не придется.

Ко всему прочему, я совершенно уверен, что средств, имеющихся у нас с напарником, на ремонт стреколета не хватит.

Ог отставил пустую бутылку в сторону и пророкотал:

— Предлагаю другой вариант. Ремонт «Ласточки» проводится бесплатно…

— Я что, так сильно похож на умалишенного?! — возмутился Тулл.

— …а после вычтешь луидоры из наших грядущих гонораров, — бесстрастно продолжил компаньон. — Сам понимаешь выгоду. Если мы не прекращаем полеты, твой денежный горшок раздувается от монет, а радуга сияет ярко. Если загораем на пляже — ты остаешься без запрещенных товаров.

— Чушь! Я всегда могу найти кого-то другого.

— Ага. Гоблинам это расскажи. Ты слишком осторожен, чтобы рисковать связываться с чужаками, — ввернул я. — Вдруг они сдадут тебя Караулу? Хочешь, я расскажу, что полагается за ввоз запрещенных артефактов на территорию Союза? Виселица с прекрасным видом на центральную площадь. Не уверен, что ты согласен обменять радугу на пеньковую веревку.

— Ну, ты еще высунь башку в окно и заори об этом на весь город! — зло бросил Тулл. — Ладно! Небо с вами! Согласен на такое предложение. Но с условием: половина вашего вознаграждения с каждого задания будет уходить мне, пока не покроются издержки за ремонт. И оплата за работу снижается на пятнадцать процентов.

— Что?! — взревел Ог. — А пряжки на ботинках тебе не почистить?

— Было бы неплохо, — невозмутимо прокудахтал Тулл. — Я рискую своими деньгами. Это подстраховка на случай, если вы не выполните обязательств. Или ваша следующая посадка будет не столь мягка, как нынешняя, и мне придется отскребать ваши останки со стенок кабин.

— Не пойдет, — отрезал я. — Мы рискуем гораздо больше, чем ты. Я не буду летать через половину моря за запрещенной дрянью только ради того, чтобы ты смог купить себе новый цилиндр. Четыре процента — это все, что мы готовы тебе скинуть. И только по старой дружбе.

— Десять.

— Три.

— Восе… эй! Мне показалось или ты только что сказал…

— Два.

— Вы, эльфы, хуже гномов! Пять и это мое последнее предложение! Иначе забирайте свою груду железа и проваливайте из Логова на все четыре стороны!

Мы с Огом переглянулись, и он вздохнул:

— Хорошо, Тулл. До той поры пока не отработаем ремонт — минус пять процентов от стандартной оплаты.

— Вот и замечательно! — повеселел владелец доков. — Я рад, что мы смогли договориться.

Еще бы ты не рад, рыжий стручок! Пользуясь нашим бедственным положением, выбил для себя замечательные условия, ничего при этом не потеряв. Что же. На какое-то время придется затянуть поясок. Но как только представится случай — я буду первым, кто выбьет из Тулла не только прибавку к жалованью, но и его фамильные серебряные пряжки и алмазные запонки. Мы два с лишним года рисковали шеей ради лепрекона. То, что нас ни разу не подцепили с «горячими» артефактами — просто чудо. Дважды наши задания были на грани провала, и спасало лишь то, что мы известны на всем архипелаге Павлиньего хвоста как самые опытные почтовые курьеры, которые не единожды оказывали услуги независимым островам Союза.

— А уж мы-то как рады, Тулл. Просто плачем от счастья, — я отхлебнул рома. — «Круситский»?

— По бутылке что, не видно? — хмыкнул. — Это тебе не «Сан-Рафаэль» или «Атакамес». Ром высшего сорта. Дороже только у губернатора.

Это точно. У нашего славного дона Сиксто в подвалах то же самое пойло, но проданное стариной Туллом в два раза дороже той цены, по которой он покупает напиток на острове Крусита.

— Вы, между прочим, не хотите мне ничего передать? — лепрекон выбил выкуренную трубку и воззрился на нас, словно рыжий кот на мышей.

Я усмехнулся, залез в карман правой штанины комбинезона и вытащил маленький цилиндр, запечатанный сургучом.

— Тебе письмо, мерзкая акула.

Он хохотнул, хотя я и не думал шутить. Ловко поймал послание, разломал печать. На свет появился листок тростниковой бумаги.

— Что бы я без вас делал, ребята? Обожаю почту. В особенности, когда пишут любимые внуки, — улыбнулся он, скомкал письмо и, не глядя, бросил на пол.

— Даже не прочтешь?

— А зачем? — удивился Тулл. — Я и так знаю, что там накалякано. Опять просят денег, лодыри!

Из футляра на сморщенную ладонь упало два светло-желтых камушка. Каждый из них был величиной не больше просяного зернышка.

Лиснейские камни. По пять сотен луидоров за штуку или пожизненное на серебряных рудниках, если тебя поймают за продажей или перевозкой.

Подобные игрушки входят в первую десятку запрещенных «горячих» товаров и находятся под номером шесть в списке для смертников-контрабандистов. А все оттого, что таким камушком можно снять с себя самое страшное проклятье и даже отвести в сторону высшие заклинания черной магии. Также с их помощью возможно призвать демона и поручить ему убить конкурента. В общем, мерзкие штучки.

— Да. Все в порядке. — Тулл придирчиво изучил камни и спрятал их во внутренний карман жилета. — Не смею вас больше задерживать.

Я улыбнулся, на краткое мгновенье приложился к рому и сказал:

— Мы с радостью тебя оставим, как только ты заплатишь. И не делай такое изумленное лицо. Наш договор вступает в силу лишь со следующего рейса. За эти зернышки изволь расплатиться честь по чести.

Тулл, кряхтя, полез в ящик стола. Кажется, он собирался умереть, что и не удивительно. Всем известно, для лепрекона расстаться с деньгами — самая большая трагедия в жизни.

— Забирайте и проваливайте. У меня от вас уже голова болит.

Ог сгреб деньги. Не спеша, пересчитал. Кивнул, подтверждая, что все правильно.

— Доброй ночи, Тулл. С тобой всегда приятно иметь дело, — сказал я и, не расставаясь с бутылкой рома, направился к двери.

— Эй! Лас! Совсем забыл спросить — кто это вас так хорошо продырявил? Вы едва сели.

— Морской народ, — ответил Ог, прежде чем я успел открыть рот.

— Морской народ? — эхом отозвался порядком изумленный Тулл. Он явно счел, что Огу удалось невозможное — опьянеть с одной бутылки виски.

— Шли над водой, на бреющем. Вот тут они нас и достали. Лупанули прямо из-под воды «Коралловой завесой».

— На кой вы им сдались? У них с Союзом уже лет двадцать как перемирие.

— Мы-то откуда знаем? Если тебе интересно — сплавай к ним да спроси. Можешь еще от нашего имени выставить счет за «Ласточку», — прогудел Ог.

И мы, не дожидаясь следующего вопроса, покинули берлогу лепрекона.

Глава 3,
в которой все узнают, что не слишком трезвые летуны не способны не лезть в чужие дела

Жар, поднимающийся от залива, прогретого за день, заставлял огни Сан-Винсенте дрожать и мерцать. Словно в эту ночь из джунглей прилетели гигантские светлячки и расселись на всех окрестных холмах. Сейчас они казались куда ярче крылышек фэйри, обслуживающих полосы Логова. Ребята старательно светили синим, зеленым и красным, показывая летунам, задержавшимся в небе, место для посадки.

Лишь когда мы оказались на берегу, Ог остановился, засунул руки в карманы испачканного комбинезона и полной грудью вдохнул влажный воздух тропической ночи. Я не спешил начинать разговор — слушал несмолкаемый стрекот пальмовых цикад и песни древесных лягушек. Наконец, орк достал кисет, трубку, задумчиво посмотрел на них и убрал обратно, сказав мне совсем не то, что я ожидал услышать:

— Иногда, для того, чтобы появился вкус к жизни, следует пройти между небом и землей.

— Ты только что озвучил одну из старых философских мыслей моего народа. Уверен, что у тебя нет родственников среди эльфов?

Ог с сомнением посмотрел на меня и усмехнулся:

— Уверен. Никто, кроме меня, не способен терпеть ваше заносчивое племя.

— За это стоит выпить, — я предложил ему рома, но компаньон жестом показал, что не собирается изменять своей любви к виски.

Начался отлив. По белому влажному песку деловито засуетились в поисках поживы большие бледно-желтые крабы. Завидев нас, они бросались врассыпную, раздраженно щелкая клешнями. Ог проводил одного из них задумчивым взглядом:

— Нам придется на время забыть о веселых пирушках. Как бы не пришлось крабов ловить.

Едва речь зашла о нашем невеселом финансовом положении, вкус рома потерял все свое очарование.

— Дела не так плохи. Да и крабов нельзя назвать невкусными. А насчет пирушек… Не помню за последнее время ни одной. Мы только и делаем, что пашем. Налетали девять тысяч часов за неполные два года. Но с деньгами скоро будут проблемы. Ты совершенно прав.

Какое-то время мы шагали молча.

Не задерживаясь, прошли мимо перевернутых лодок, длинных и пропахших рыбой. Свернули в город. Этот район славился кабаками, игорными заведениями и публичными домами на самые разные вкусы. Здесь можно было встретить ловцов удачи, наемников, контрабандистов, собирателей тростника, искателей сокровищ, продавцов магических товаров, шарлатанов, матросов, летунов, рыбаков, рабочих доков, приезжих с континента и других островов Союза. Все веселились, кто во что горазд: пили, жрали, курили траву, заправлялись порошком морского народа, лапали девок, танцевали, играли в кости, карты, обсуждали грядущие и свершившиеся походы, полеты, сражения, обманывали и умирали.

Мы как раз миновали одно такое заведение. У двери, в обнимку со свиньями, валялся пьяница в грязной одежде, а из трактира доносилось громкое, нестройное, но душевное пение. Похоже, команда какой-то шхуны праздновала удачный рейд.

— Значит, морской народ? — вкрадчиво спросил я, когда прибрежная улица осталась позади, и мы оказались чуть севернее рыбачьих кварталов.

Ог невыразительно пожал плечами:

— Он все равно не поверил.

— Ясное дело, не поверил. Кто ж купится на такую чушь, кроме вонючих гоблинов? Только не понимаю, зачем ты врал?

— Предчувствие, Лас. Оно говорит, что не следует трепаться о гномах на каждом углу. Это может принести беду.

— Не говори ерунды. Кому нужны эти недомерки?

— Думать о них не хочу, — нахмурился он. — Только теперь начинаю понимать, почему ты не любишь гномов.

Настала моя очередь пожимать плечами:

— С недоростками у эльфов гораздо более старые счеты, чем с орками.

— Отрадно слышать, что кого-то вы ненавидите сильнее, чем нас, — рассмеялся напарник и тут же переменил тему:

— Что с деньгами? Отдать твою долю?

Я немного поразмыслил над этим предложением. У меня в карманах оставалась кое-какая мелочь, так что в лишних луидорах особой нужды не было.

— Нет, пожалуй. Оставь у себя.

Ог — мой банк. Он надежен, как драконий сейф, и безотказен, как настоящий друг. К тому же, только идиот полезет за деньгами в берлогу, где проживает целая семейка зеленокожих.

Мы замедлили шаг, только когда добрались до приметного перекрестка. Мне надо было еще плестись до улицы Лебедей и Пингвинов, а напарнику оставалось пройти лишь три квартала в сторону Губернаторской горки.

— Мама обещала приготовить лангустинов в соусе ахильо, как ты любишь. Составишь мне компанию? — осторожно поинтересовался компаньон.

Мама Ога — замечательная женщина. Слона на скаку остановит, фрегат половником собьет, построит всех ловцов удачи и заставит их вымыть уши и постирать носки. А уж готовит она (несмотря на то, что орк) так, что даже губернатор, спустись он в нашу дыру, язык бы от удовольствия проглотил.

Госпожа Гу пыталась относиться ко мне, как к своему. И успешно делала вид, будто за столом сидит не извечный враг ее народа, а какой-нибудь двоюродный клыкастый кузен из урочища Холодного камня. Кровь предков кричала ей о сотнях погибших в лесных сражениях родичей, но разум и сердце твердили, что распри между нами остались далеко на континенте. Слава Небу, мамаша Гу очень быстро поняла, что здесь, на Черепашьем острове, эльф и орк не только могут вместе зарабатывать луидоры, но и дружить.

Однако, несмотря на это осознание, мое присутствие все равно заставляло ее чувствовать себя неловко. Поэтому, хоть я и любил стряпню мамы Ога, но заходил в гости не слишком часто. Да и братцы компаньона не слишком-то были счастливы, видя меня живым и здоровым.

— Ты знаешь… не сегодня. Зверски устал, — я почти не врал. — Передай маме огромный привет. А завтра заходи, поговорим о делах.

— Ага, — сказал он, стараясь не показать, что расстроен отказом. — Только если случайно кого из моих встретишь, не говори про «Ласточку». Ма станет волноваться.

— О чем речь. Бывай. — Я пожал протянутую руку и в полном одиночестве поплелся домой.

Порой завидую Огу белой завистью. У него есть семья. Есть к кому возвращаться. Чего не скажешь обо мне. Мой дом — Золотой лес. Он не ждет меня с распростертыми объятиями, появись я там — сразу окажусь в руках палача. Вряд ли кто-то простил мне то, что я посмел сомневаться в разуме Великой Королевы, а затем сбежал из-под трибунала, сбив три стреколета своего бывшего звена, пытавшихся остановить меня.

Я поморщился и постарался отвлечься от тяжелых воспоминаний. Ни к чему было пить.

Продолжая путь по пустой улице, я направился вдоль высокой стены, заросшей плющом. По правую руку стояли двухэтажные дома с плоскими крышами и высокими балкончиками. Света в окнах не было.

Где-то через квартал мимо прошли трое из губернаторского Караула. С учетом того, что за мной не тянулось никаких грязных делишек, да и на комбинезоне имелась нашивка курьерской доставки писем, стражи порядка не заинтересовались моей персоной. Я спокойно двинулся дальше, свернул направо и начал подниматься в горку.

Слева три худых грязных гоблина рылись в помойке, разбрасывая вокруг вонючее содержимое деревянных ящиков. Увидев меня, лохматые твари угрожающе зашипели, предупреждая, чтобы не смел присоединяться к их пиршеству. Я поискал глазами камень, чтобы швырнуть в мерзких существ, но ничего подходящего не нашел. Бутылку кидать было жалко, на дне оставалось еще немного рома и я, разочарованно сплюнув, пошел дальше.

На площади Попутного ветра — в дальней ее части, возле фонтана — веселилась какая-то компания. Судя по крикам и говору — люди. Меня всегда поражало это племя. Могут не спать сутками, дай им только выпивку да красивых женщин. Не желая мешать гулянке, обошел ее стороной. Миновал большую, благоухающую сладкими цветочными ароматами, клумбу, вокруг которой, сверкая сияющими крылышками, кружились четыре ночных колибри.

А вот, наконец, улица Лебедей и Пингвинов. До дома пять минут ходьбы. Дорога здесь оставляла желать лучшего, да и темно было, хоть глаз выколи. Для чужака — не слишком приятное местечко. За ближайшими воротами забрехал пес, ему ответили дружки из соседних дворов. Я свистнул, и тут же стало тихо. Меня тут, слава Небу, знала каждая собака.

Я уже предвкушал очарование, тепло и нежность моей славной, всегда отзывчивой кровати, когда совершенно некстати услышал крики «на помощь!». Чаще всего я не лезу в такие дела, но в эту ночь ром, кажется, и вправду, пошел во вред. Только этим можно объяснить, что кое-кто направился туда, откуда раздавались испуганные писки и грубая ругань.

Увиденная картина на какое-то мгновение заставила меня застыть от удивления. На небольшом пустыре, как раз у излучины реки, впадающей в море, росли две тощие кокосовые пальмы. Вокруг них крутились трое громил, явно прибывшие с материка. Я сразу это понял — местные ведут себя несколько иначе, чем данные нагловатые субъекты. Они остервенело подпрыгивали на месте, силясь достать что-то с верхушки ближайшего дерева, а четвертый сквернословил на всю округу, пытаясь забраться по стволу.

С пальмы упал кокос. И достаточно метко. Лезший на дерево мордоворот с воплем рухнул, и на его голову тут же полетел еще один орех. Этого вполне хватило, чтобы парень потерял сознание.

Я решил остаться. Стало ужасно интересно посмотреть, что будет дальше. Сверху градом сыпались кокосы, и троице оставшихся охотников пришлось несладко. Они едва успевали уворачиваться. Ситуация стала настолько забавной, что я не выдержал и расхохотался.

Меня услышали и, оставив товарища следить за пальмой, двое чужаков тут же пошли навстречу. У них на поясах висели короткие, широкие абордажные мечи.

— Тебе чего надо? — довольно неприветливо спросил тот, что встал слева.

— Просто интересно, сколько еще раз надо засветить по макушке, прежде чем человек догадается, что ему тут не рады.

Такой ответ им явно не понравился.

— Ты не знаешь, во что ввязываешься, летун. Проваливай, пока есть такая возможность.

— Да вы не обращайте на меня внимания, ребята, — я допил остатки рома и с огорчением взвесил опустевшую бутылку в руке. — Иначе за беседой вся ночь пройдет. А вы, как вижу, торопитесь.

Тот, что стоял справа, зло зарычал, но приятель успел схватить его за плечо:

— Разве тебе не понятно, летун? Иди прочь. Какое дело эльфу до чужих забот?

— У меня сегодня ночь добрых поступков. Не люблю, когда тупые уроды лазят по деревьям.

Они вновь раскрыли рты, а я подумал, что, увидь меня сейчас Ог, он бы без церемоний упек своего компаньона в больницу Летучих рыб как минимум на месяц.

Подлечить голову.

— Да он же пьяный! — неуверенно сказал тот, что слева.

— Тем лучше, — усмехнулся второй, обнажая меч. — Никогда не любил мерзких эльфов.

Вот и весь разговор. Никто не любит эльфов. В особенности пьяных. В особенности, когда они в меньшинстве.

Я швырнул в ублюдка бутылкой, промахнулся и выхватил из-за спины пистолет. Крутанул большим пальцем колесико курка, и, практически не целясь, нажал на спусковой крючок. Взвизгнуло, сверкнуло алым, и вырвавшаяся из дула огнепчела развалила голову парню, оказавшемуся на ее пути.

Дружок мертвеца с рычанием бросился на меня. Несмотря на то, что противник являлся человеком, двигался он с большим проворством, ничуть мне не уступая. А бросивший пальму громила уже был рядом и пытался зайти со спины.

У ребят обнаружились повадки опытных убийц. И, кажется, они не понаслышке знали, что такое настоящий абордаж. Я перехватил пистолет за дуло, а в левую руку взял нож.

— Зря ты с нами связался, — сказал первый, и его клинок рубанул меня по шее. Я даже испугаться не успел.

Грудь окатило холодом — между мной и вражеской сталью вспыхнул бирюзовый щит. Мечу не хватило всего лишь четверти дюйма для того, чтобы я испустил дух. Жалобно взвизгнув, клинок отлетел назад и ударил неудачливого хозяина прямо промеж глаз.

На этот раз моя «Отражающая стена» сработала идеально. Не только спасла жизнь, но и обратила оружие против владельца.

Второй противник отступил на несколько шагов.

— Не боишься пользоваться «горячим» товаром, эльф? — процедил он. — Если я сообщу об этом, у тебя будут неприятности.

Это точно. «Отражающая стена» находится в списке запрещенных артефактов. Обычные летуны, такие как я, не должны касаться защитных артефактов подобной мощи под страхом высылки на соляные копи. Но в данном случае я ни о чем не жалею. Добытая на материке «безделушка» только что спасла мне жизнь.

— Ты уверен, что сможешь об этом кому-то сообщить? — я поднял с земли тесак убитого, и сразу почувствовал себя гораздо увереннее, чем прежде.

— Считаешь себя всемогущим, да?

Его меч издал долгий звенящий звук, и клинок раскалился, став ослепительно-белым. Вот и все мое преимущество. Против такого никакая «стена» не поможет.

Оружие в моих руках было точно таким же, но гореть белым пламенем не захотело. Я не знал нужных слов. И поэтому проворно отскочил в сторону, начав отступать к дальней стене. Тот бугай, что получил кокосом по башке, так и не пришел в себя, но мне и одного хватит. Артефакт в руках убийцы мерцал от всполохов пламени, то и дело пробегающих по клинку.

— Стража Караула! Бросить оружие!

Я, не задумываясь, выполнил это требование и поднял руки как можно выше, чтобы не давать повода. Мой противник, наоборот, бросился в сторону служителей закона, и с ним больше не церемонились. Грянул выстрел, и ночь пронзил алый росчерк огне-пчелы. Незадачливый убийца упал с развороченной грудной клеткой.

Не шевелясь, я ждал, когда блюстители порядка подойдут ко мне.

— Твой друг оказался глупее, чем ты, — сказал сутулый полуорк, держащий наготове мушкет.

— Он не мой друг, — я не спешил опускать руки. — Я вообще не с ними. И рад, что вы поспели вовремя.

— Еще бы ты не рад, летун, — усмехнулся второй караульный, человек. — Оставь его, Игги. Парень безобиден.

— На нем два мертвеца.

— Я защищал свою жизнь! — возмутился я.

— Поговори у меня! Знаешь его? — последний вопрос полуорка был обращен к человеку.

— Видел. Он курьер. Из Логова. Рассекает с орком уже который год.

Меня видели многие. Единственного эльфа на этом клочке суше не так сложно запомнить. Старина Игги с сомнением убрал мушкет.

— Твоя работа? — человек кивнул на труп застреленного мной урода.

— Моя. Курьерам разрешено использовать вместо обычных пуль огне-пчел. Это в законе острова.

— Без тебя знаем, что в законе, а что нет, — довольно неприветливо бросил полуорк, внимательно изучая один из мечей. — Похоже у нас тут кое-что «горячее», Октавио. Целых четыре «Прута света». Третья категория, если мне не изменяет память.

Список «горячих» предметов, признанных опасными для процветания островов и жизни жителей (а также большой угрозой для власти), насчитывает около ста пятидесяти наименований. Естественно, они запрещены к ввозу в Союз.

Первые двадцать безделушек в списке (первая и вторая категория) помечены особой красной графой. Владеть подобными артефактами разрешено только верхушке магов, да и то после письменного разрешения губернатора. А дальше начинаются разнообразные поблажки и исключения. Третья категория — разрешена адмиралам, но никак не головорезам. Если приводить примеры дальше — моя «Отражающая стена» находится в восьмом десятке, и найти такую штуку можно лишь у офицеров абордажных команд губернаторского флота…

— Не наше дело. Пусть маги разбираются, — пожал плечами человек.

— Подобные клинки достаточно редки. А тут сразу четыре, да еще у каких-то хорьков. Что-то не вижу у них на плечах адмиральских лент. Рассказывай из-за чего все эти — покойники, эльф, — обратился ко мне полуорк.

— Шел домой. Услышал крики о помощи.

— И решил стать спасителем?

— В точку.

— Ладно. Ври дальше, — позволил он, отстегивая с пояса одного из убитых кошелек. Деньги поменяли владельца. Я, конечно же, предпочел этого не заметить.

— А дальше просто. Эти дурни пытались снять кое-кого с пальмы. Но увидели меня и решили прикончить. Вот, собственно, все. Вон, один из них пока жив. Получил по башке орехом. Расшевелите его, да спросите.

— Допросим, — сказал человек, и я понял, что потерявшему сознание ничего хорошего не светит. Возможно, он даже не очнется.

— С пальмы, говоришь? — полуорк подошел к деревьям и, задрав голову, рявкнул:

— А ну, слезай!

Послышались звуки возни, и я с открытым ртом уставился на спрыгнувшую с дерева девчонку. Она была невысокой, мне по грудь, и худенькой, словно тростинка. Курносый нос, очень короткие рыжие волосы. Длинная, по щиколотку, юбка из тонкой материи и рубашка с узкими рукавами. Через ее плечо была переброшена небольшая темно-зеленая сумка.

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что это — гнома. В отличие от мужчин, женщины недомерков даже симпатичны. А эта была из тех, что «очень даже».

— Ай да эльф! — заржал полуорк. — Так вот кого он спасал!

Я нахмурился. Если бы знал, что вся эта канитель ради одной из подземного племени, пальцем бы не пошевелил. С гномами, в отличие от орков, у меня отношения отнюдь не безоблачные.

— Слышала, о чем толковал этот парень? — спросил у незнакомки караульный.

Она кивнула.

— Он говорит правду?

Опять кивок.

— Что им от тебя понадобилось?

Гнома покосилась на ближайший труп.

— Что, по-вашему, нужно таким скотам от одинокой женщины? — голос у нее оказался хрипловатым.

Отчего-то я ей не поверил. Четырем головорезам, каждый из которых вооружен «Прутом света», больше делать нечего, как расширять свои познания в межрасовых связях с какой-то чумазой крошкой.

Тихо застонал оглушенный кокосом бандит. Кажется, он начал приходить в себя, и представителям доблестного Караула сразу же стало не до нас.

— Ладно, эльф, — обратился ко мне полуорк, пока его напарник вязал пленнику руки. — Можешь проваливать. Но если возникнут вопросы, мы тебя найдем.

Намек понятен. Буду трепать о сегодняшней ночи — пожалею. Потому что, если стражи не полные олухи, они обязательно загонят два из четырех клинков на черном рынке.

— Как скажете. Спасибо за помощь. Удачной ночи. — Я направился прочь, радуясь, что отделался так легко.

— Эй! Я с ним! — неожиданно раздался голос гномы.

Такой наглости от девчонки я не ожидал.

— Она с тобой, летун? — осклабился полуорк. Ему было весело, и я его вполне понимал. Эльф и гном — это еще более забавно, чем эльф и орк.

Я посмотрел в умоляющие глаза и, сам того не ожидая, ляпнул:

— Да. Она со мной.

Глава 4,
которая заканчивается серьезным уроком для тех, кто не ценит неприкосновенность частной собственности

Меня разбудила тишина.

На самом деле я не припомню такого за все время, что здесь живу. Недалеко от моего уютного гнездышка расположена Яма — одна из посадочных площадок для стреколетов. И в светлое время суток, и ночью тем, кто не привык к реву демонов, здесь делать нечего. Именно поэтому никто из сдающих квартиры в этой части Сан-Винсенте, не дерет со своих клиентов втридорога.

Я встал, взял со стула штаны и недоуменно нахмурился. Курьер редко бывает у себя в берлоге. Обычно не чаще двух-трех раз в месяц, да и то ради одной-двух ночевок. Я провожу в небе больше времени, чем в собственной кровати, и у меня редко появляется возможность убираться в норе. За последние три года, по-моему, такого не происходило ни разу. Не скажу, что сам в восторге от бардака, но просто нет сил его разгребать после того, как накрутил в воздухе четырнадцать часов.

Сейчас в доме было абсолютно чисто. Пока я дрых без задних ног, гнома похозяйничала в свое удовольствие. Вчера усталость и ром сказались на мне не самым лучшим образом. Добравшись до своего скромного жилья, я указал ей на гамак в соседней комнате и, рухнув на постель, провалился в сон. Даже имени незнакомки не спросил.

Почему-то захотелось выглянуть в распахнутое окно.

Позднее утро, чистое небо. Ни одного стреколета в воздухе. Новая знакомая сидела на крылечке и, затаив дыхание, следила за зеленой колибри. В солнечных лучах перышки птицы отливали металлическим блеском, а крылья казались размытыми штрихами, так часто она ими махала, облетая лиловые цветки бальзамина.

— Никогда не видела таких птиц? — спросил я.

Гостья резко обернулась, с тревогой и некоторым испугом оглядела меня. Затем неуверенно улыбнулась.

— Нет. В моей стране они не водятся.

— В моей — тоже, — я не жаловал ее племя, но собрал всю вежливость в кулак и сказал, как можно добродушнее:

— Спасибо, что помогла с уборкой.

На этот раз улыбка у нее была уже не такой неуверенной и на редкость славной.

— Спасибо, что приютил меня на ночь. Ну, и за то, что вчера вмешался, тоже спасибо.

Я пожал плечами. Мол, чего благодарить за такие пустяки? Каждую ночь только тем и занимаюсь, что спасаю гномов от всяческих образин.

— Гира, — представилась она и вопросительно посмотрела на меня.

Глаза у нее были темные, почти черные.

— Меня зовут Лас. Надеюсь, гамак не показался тебе неудобным?

— Нет. Все было здорово.

— Почему эти уроды на тебя напали?

— Я же вчера говорила… — нахмурилась она.

— И как думаешь, кто из присутствующих тебе поверил?

Ее глаза вновь стали испуганными.

— Прости, эльф. Но это мои беды.

— Конечно, — легко согласился я. — Я тоже считаю, что проблемы гномов мне совершенно ни к чему. Что же. Рад был познакомиться. Всего доброго. Надеюсь, еще встретимся.

Сказав это, я вошел в дом, но не стал запирать дверь на засов. И, спустя минуту, она, конечно же, скрипнула. Мне даже не понадобилось оборачиваться, чтобы понять, кто зашел.

— Разве тебе не пора уходить? — я перерывал шкаф в поисках своего пистолета. Хоть убей, не помню, куда его вчера забросил.

— Мне не к кому идти.

— А при чем здесь я?

— Что ты ищешь?

— Свою пушку.

— Я почистила его и положила на подоконник.

Пистолет, действительно, обнаружился там, где сказала девчонка. Он, и вправду, оказался вычищен, кремень на колесе заменен на новый, а курок блестел.

— Неплохая работа.

— Мой отец понимал в оружии.

Наверное, я слишком мягкосердечен, иначе никогда бы не спросил:

— Хорошо. Повторим попытку. В чем твоя беда, Гира? Кто те люди, что вчера едва не отправили меня в Небо?

Она обиженно поджала губы, но, понимая, что я не отступлю, ответила:

— Меня хотели убить.

— Почему?

Гира помялась, явно не желая давать ответ. Я вздохнул, огорченно покачав головой, засыпал в ствол порох, затем достал из кармана капсулу с огне-пчелой и зарядил пистолет.

— Лас… — подала голос гостья. — Мне нужна твоя помощь.

— Не вижу, чем могу помочь. К тому же, извини, но как-то совершенно не улыбается еще раз встретиться с четверкой, вооруженной «Прутьями света».

— Ты летун.

— Это не причина кончать жизнь самоубийством.

— Я не о том, — поморщилась Гира. — У тебя есть стреколет?

— Положим, что так.

— Спарка? Я хорошо заплачу, если ты отвезешь меня туда, куда я скажу.

— Девочка, я — курьер, а не извозчик. Обратись к кому-нибудь другому.

— Я дам хорошие деньги.

— Здорово. Покажи луидоры.

Она тут же смутилась, и я понимающе улыбнулся:

— Угу.

— У меня есть средства! Но не на острове. Если ты довезешь меня, получишь щедрую награду…

— Дело не в том, что я считаю, что ты лжешь, Гира. У меня просто нет времени возиться с сопливыми девчонками. Своих проблем по горло.

— Я не так юна, Лас. Женщины моего племени выглядят молодо, только и всего. Как и эльфийки.

— Знаю. Но тебе не больше сорока. В этом я уверен. А по гномьим меркам это означает, что ты еще не достигла порога совершеннолетия, и у тебя просто не может быть денег. Ваши старейшины запрещают детям иметь собственные средства. А что касается возраста… по сравнению со мной, ты все равно сущий ребенок.

Гнома нахмурилась и достала из сумки сережки в форме морских звезд.

— Вот. Если поможешь мне, они станут твоими.

Бриллиантов на этих звездочках оказалось даже больше, чем звезд на небе. Теперь можно было догадаться, отчего ей пришлось залезать на пальму. Небось украла драгоценности у какого-нибудь богатея, и он отправил за ней в погоню своих мордоворотов.

— Даже спрашивать не стану, откуда у маленькой фрекен такая ценность.

— Не говори ерунду! — она гневно поморщилась и шевельнула ладонью, из-за чего камни заискрились в солнечных лучах. — Серьги принадлежат мне. И станут твоими, если только ты дашь себе труд выполнить плевую работенку!

Ответить я не успел, так как дверь слетела с петель, и в мой дом ворвались какие-то люди. Гира взвизгнула.

Грохнуло!

Пуля пролетела мимо, едва не оторвав мне ухо. Я, выругавшись, запоздало пригнулся. Комнату заволокло едким пороховым дымом. Воспользовавшись этой оказией и не дожидаясь дальнейшего развития событий, мы с гномой сиганули в окно. Упали в заросли бальзамина и, бросившись прочь, протоптали в подвернувшейся под ноги клумбе ужасную носорожью тропу.

Если Риолка узнает, какой ужас я устроил в ее любимом садике, она меня на подкормку акациям пустит. Чего еще можно ожидать от дрэгайки? Моя домовладелица не слишком жаловала тех, кто плохо относится к растениям. Она и квартиру-то мне сдала только потому, что я эльф. Отчего-то Риолка считала меня родичем, хотя это совсем не так.

За нашими спинами раздались крики и ругань. Затем сухо треснуло, бумкнуло, вжикнуло… В тот момент, когда мы пробежали дворик, из хозяйского дома выскочила Риолка. Короткая светло-зеленая туника едва прикрывала ее совершенное тело, медовые волосы разметались по плечам, а фиалковые глаза метали молнии.

— Разве я не просила, не приводить женщин, у которых есть ревнивые родственники, Лас?! — крикнула она.

Прежде чем я ответил, кто-то из преследователей вновь выстрелил и, на свою беду, промахнулся. Пуля угодила в старую акацию, растущую под окном дрэгайки.

— А вот это зря, — пробормотал я под нос и крикнул трясущейся от бешенства Риолке:

— Они не ее родственники!

— Они к тебе по делу? — моя красивая хозяйка держала себя в руках из последних сил.

— В первый раз их вижу.

Мой народ всегда страдает от чрезмерного любопытства, и я — не исключение. Уж очень хотелось посмотреть, что сделает Риолка с этими умниками. Я показал Гире, удивленной моим поведением, что надо спрятаться за дрэгайкой, а сам присел на крыльцо, решив насладиться зрелищем.

Преследователей было трое. Еще трое вошли через калитку с улицы. И парочка появилась со стороны черного хода.

— Это все за тобой? — тихо спросил я у Гиры.

Она виновато шмыгнула носом и неохотно кивнула.

— Ты гораздо более важная птица, чем я думал. Вряд ли кому-то так сильно нужны две алмазные побрякушки, чтобы ради них нанимать такое количество громил и поднимать Сан-Винсенте на дыбы.

Между тем, преследователи явно сочли, что мы у них в руках. Судя по их смелому поведению и ухмыляющимся рожам, они никогда в жизни не только не видели, но и не слышали о таких существах, как моя хозяйка. Иначе давно бы оставили нас в покое. Но, как и вчерашняя братия, эти не относились к разряду хоть сколько-нибудь умных.

— Прочь из моего дома!! — гневно бросила Риолка, и акация, в которую угодила пуля, угрожающе скрипнула ветвями, подтверждая слова хозяйки.

Кажется, лишь я один заметил, что дерево ожило. Не долго думая, отодвинулся в сторону, здраво рассудив, что не стоит давать ветвям повод считать меня врагом. Эти крошки донельзя ревнивы, и если им вдруг не понравились наши с дрэгайкой мимолетные отношения, то меня могут запросто затоптать за компанию. Разумеется, «случайно».

— Уйдем, красотуля. Обязательно уйдем. Нам нужна девчонка, — сказал один из непрошеных гостей.

— Она в моем доме, и здесь останется. Проваливайте!

— Смотрите, какая строптивая, — усмехнулся другой.

— И глупая, — подхватил его товарищ.

— А может, она напрашивается, а? — сказал третий, не спуская вожделенного взгляда с длинных стройных ног и едва прикрытых туникой бедер дрэгайки. — Вон, как вырядилась.

— Ты прав. Крошка ничего. Развлечемся, раз она упрямится.

Пока эти идиоты пускали слюни, мечтая о кувырках в постели с Риолкой, у них за спинами произошли некоторые серьезные изменения.

Три акации, растущие на противоположной стороне дворика, втянули в себя белые кисточки цветков, выпустили на ветвях огромные шипы, выбрались из земли и бесшумно, точно кошки, подкрадывались на острых ногах-корнях к ничего не подозревающим людям.

Гира пискнула, но тут же закрыла рот ладошкой, глядя во все глаза на невиданное зрелище. Акация возле крыльца тоже незаметно выбрала из почвы корни и поджала их под себя.

— Берите их, — приказал вожак, и двое придурков бросились к хозяйке моей квартиры. Все еще ухмыляясь, они схватили ее за руки, и тут же завопили от удивления и страха.

Я опять пропустил момент трансформации. Только что передо мной стояла красивая молодая женщина, за ночь с которой любой мужчина продал бы душу — и вот уже на ее месте находится страшная сгорбленная старуха. Морщинистое лицо, седая грива волос, выдающийся далеко вперед подбородок и крючковатый нос. Лишь глаза остались прежними — молодыми, пронзительно-ясными, бешеными.

В следующую секунду акация прыгнула, всем весом рухнув на стрелка, который совсем недавно испортил ее кору пулей. Это послужило сигналом. Деревья-убийцы врезались в ряды бандитов, и началось избиение. Ветви-копья и корни-мечи пронзали, рубили, подминали, рвали на части человеческие тела. Неудачников, схвативших Риолку за руки, оплела, а затем задушила упавшая со стены виноградная лоза.

Когда все было кончено, деревья подхватили трупы, побросали их в ямы, а затем уселись на свои прежние места и пустили корни, став надгробными памятниками для восьми мертвецов. Впрочем, с виду оставаясь обычными акациями с гирляндами белых цветов.

— Чему ты ухмыляешься?! — гнев Риолки обратился на меня.

Я тут же состроил невинную физиономию и покрутил пальцем в воздухе.

— Ты не могла бы…

Ее второй облик всегда меня немного смущал, и дрэгайка, зная об этом, вновь стала самой собой. Молодой, медоволосой и очень злой.

— Вам лучше уйти.

— Я…

— Проваливай, пока я не пустила тебя на удобрения! — рявкнула она. — И если ты еще раз посмеешь топтать мои цветы, ищи себе другую квартиру!

Я счел за лучшее промолчать. Но не Гира.

— Спасибо, госпожа. Спасибо, что не дали меня в обиду.

Риолка неожиданно улыбнулась:

— Не за что, девочка. Надеюсь, мои друзья тебя не слишком напугали?

Гнома отрицательно помотала головой, хотя было видно, что ей до сих пор не по себе.

— Эй, Лас! — крикнула дрэгайка, когда мы были уже у калитки. — Раз ты причиняешь мне столько хлопот, то цена со следующего месяца возрастает. Вдвое.

Это она из вредности. Значит, все еще злится. Ничего, через час оттает и забудет. Ну, во всяком случае, я очень на это надеюсь… Лишние расходы — это удар ниже пояса для моего шаткого финансового положения.

Глава 5,
где Патруль просит заглянуть на огонек, и мы совершаем небольшую прогулку в джунгли

Стараясь не бежать и подозрительно поглядывая по сторонам, я шел в сторону Губернаторской горки. Следовало найти Ога прежде, чем он попадет под горячую руку взбешенной дрэгайки. Добравшись до первого перекрестка, я сказал Гире:

— Тебе — туда, а мне — сюда. Всего хорошего.

— Как? — опешила она.

— Очень просто. Ты привлекаешь неприятности. Так что наши дороги расходятся. Приятно было познакомиться. — И, не ожидая ответа, направился прочь по пустому тенистому переулку.

До сих пор не знаю, что тогда заставило меня обернуться.

Гира, спрятав лицо в ладонях, плакала. Я с тоской выругался.

Ну, почему мне так не везет?!

Еще раз помянув тварей Изнанки, я направился обратно.

— Совсем забыл спросить. Ты голодна?

Она вздрогнула, убрала руки от лица, посмотрела на меня красными от слез глазами и затравленно кивнула.

Сытный завтрак на веранде одной из прибрежных забегаловок оказался как нельзя кстати. Девчонка немного успокоилась, и я решил рассказать ей кое-какую ценную информацию, надеясь, что это позволит отвязаться.

— Кроме меня на Черепашьем острове полно хороших летунов. Половина из них отвезет тебя хоть до ворот Изнанки, если ты готова расстаться со своими безделушками. К примеру, Старый Улла. Он живет в Забытом квартале. Отлично летает. Или Грюк, который выиграл Шестичасовую гонку Союза. Сейчас кобольд как раз на мели и с радостью возьмется за любое дело. Могу отвести к нему.

— Нет. Мне нужен ты.

Я трагически вздохнул, изучая арбузный сок в своем стакане и даже не пытаясь добиться от него ответа на самую большую загадку мирозданья — «почему я»?

— Ты вчера мне очень помог. — Гира положила вилку на край опустевшей тарелки. — Да и сегодня тоже. Я больше никому не доверяю.

— А мне ты доверяешь?! Мне?! Кажется, ты кое о чем забыла! Я — эльф, а ты — гном. Разве в пещерах тебе ничего не рассказывали о жителях Призрачного леса? Неужели не слышала от своих родичей, что мы — чудовища?

— Слышала.

— Так в чем дело?

Она грустно улыбнулась и спрятала глаза:

— Не люблю глупые сказки. В мире и так хватает ненависти. Зачем вспоминать старые дрязги? Мне эльфы ничего плохого не сделали.

— А мне гномы всю жизнь устраивают одни лишь неприятности!

Наверное, это прозвучало излишне зло. Гира осуждающе прищурилась и холодно поинтересовалась:

— Ты ненавидишь нас, да?

Я пожал плечами, что можно было растолковать и как «да», и как и «нет». Гнома нахмурилась еще больше, и мне все-таки пришлось объяснить:

— Нет. Но не слишком жалую. Твои друзья-недо… гм… твои друзья слишком с… странные существа, чтобы с ними можно было иметь какие-то серьезные дела. Они все время перебегают мне дорогу, причем в самый неподходящий момент. Но давай оставим расовые вопросы. У тебя, наверняка, есть родственники. Разве они не могут помочь?

Фрекен неохотно покачала головой, глаза ее потемнели еще больше:

— У меня нет родственников. И ты — мой единственный знакомый.

— Если тебе так нужна моя помощь, придется рассказать, для чего ты понадобилась тем головорезам.

Гира испытующе посмотрела на меня и выдала:

— Эти люди — наемники. Их работодатель был причастен к уничтожению моего клана. Я единственная, кто уцелел.

— Печально. Конечно же, этот нехороший субъект жаждет и тебя убить?

— Совершенно верно. Если я умру, он будет счастлив. Ему нужны мои деньги. Я отнюдь не врала тебе, когда обещала хорошую плату за помощь. У меня есть луидоры. Всего лишь надо, чтобы ты довез меня.

— Очень интересно. И интригующе. Куда же ты хочешь отправиться?

— Прости, но об этом можно будет говорить, лишь когда мы окончательно договоримся, и ты возьмешь задаток.

Я вполне ее понимал. Нельзя сразу раскрывать все карты даже тому, кому ты «доверяешь».

— Хорошо. Будь, по-твоему. Сколько мы с напарником получим, если выполним работу?

— Пять тысяч луидоров тебя устроит?

Я едва не поперхнулся остатками сока. Пяти тысяч, если, конечно, это не розыгрыш, хватит, чтобы расплатиться с любыми долгами и начать новую жизнь настоящими богатеями.

— Серьги можешь взять сейчас. За них можно получить около восьми сотен.

— Что-то больно дорого, — с сомнением произнес я.

— Это артефакт. — Гира улыбнулась, заметив, что мои пальцы сжали край стола. — Не дергайся. В списке его нет, он совершенно законен.

— И каковы его свойства?

— Охлаждает летом, согревает зимой. Ничего особенного, но полезно. Он стоит своих денег. Так берешь?

— Беру. Но не сейчас. Когда заключим сделку. Пошли.

— Куда?

— К моему компаньону.

— Он тоже эльф?

Я усмехнулся и отрицательно покачал головой:

— Хватит с тебя одного выходца из Призрачного леса. Он — орк.

Она недоверчиво фыркнула:

— Шутишь, Лас?

— Еще чего!

— Что может связывать таких разных существ, как звезднорожденные и зеленокожие?

— А что может связывать таких разных существ, как эльфа и гному? Еще вчера я бы ответил — ничего.

Она поправила упавшую на лоб рыжую прядь и неожиданно произнесла:

— Грозная у тебя хозяйка.

— Это точно.

Именно поэтому я и выбрал ее дом. Жить в нем, все равно, что у Неба за пазухой. Безопаснее только на кладбище.

— Скажи, кто она?

— Дрэгайка.

— Никогда о таких не слышала.

— Ее племя живет на западе Континента. За Мертвыми землями. Считается, что они в родстве с моим народом.

— А это не так?

— Я считаю, что нет.

— Она повелевает растениями?

— Не совсем. Они ее… м-м-м… друзья, — я подобрал самое близкое по значению слово. — Так что не стоит в присутствии Риолки рвать цветы. Иначе она становится несколько… неадекватной.

— Я это уже поняла. Она — твоя женщина?

— Простите, но это уже не ваше дело, фрекен, — отрезал я.

— Извини.

Мне как-то никогда не приходило в голову назвать Риолку «своей». Она — нечто большее, чем хозяйка, женщина или любовница. Неизменно мудрая, немного вздорная, немного вредная, по большей части прекрасная и почти всемогущая. Многие из моего народа (и я в их числе) считают дрэгаек богинями. А как можно отнести божество к разряду своей собственности?

С Огом мы встретиться так и не смогли. И до его дома не добрались. Патрульный — коренастый хаффлинг с добродушным лицом — остановил меня совсем недалеко от жилища орка. За его спиной возвышались еще двое громил. Судя по их внушительным комплекциям, чьи-то мамочки согрешили с гроллем.

— Лас? — спросил хаффлинг.

— Да.

— Тебя желает видеть Капитан.

— Вот как? — я нахмурился. — Зачем ему понадобился простой курьер?

— Без понятия. Нас попросили найти и привести. Только и всего.

Ну, конечно. Так я и поверил. Неужели Тулл попался на «горячем» и выдал нас?

— Это арест, ребята?

Один из полукровок хохотнул:

— А что? Похоже, будто тебя арестовывают? Мы просто просим пройти с нами. Вежливо.

Ясное дело, что пока вежливо. А вот если откажусь, эти великаны завяжут меня в узел и притащат туда, куда им велено.

— Ладно, пошли. Только сперва покажите метки.

Патрульный нехорошо прищурился, усмехнулся и закатал рукав:

— А ты — подозрительный парень.

На его предплечье черным огнем горела магическая печать в виде отрубленной головы. Такую отметину получали все, кто служит в Патруле.

— Теперь доволен?

— Да.

— Девчонка с тобой?

Я посмотрел на Гиру, вопросительно подняв брови, дождался утвердительного кивка и ответил:

— Со мной.

Штаб-квартира Патруля находилась на Клыке — небольшом мысе, вонзающемся в залив на южной оконечности Сан-Винсенте. Здесь был форт, две большие летные площадки, приличное количество зданий, казарм, складов и хранилищ, а также собственный храм, огромный парк и пирсы.

Когда я только появился на Черепашьем, меня приглашали в Патруль. Проворные люди каким-то немыслимым образом пронюхали о моем боевом опыте и, не размениваясь на мелочи, сразу предложили стать командиром звена. Но я отказался по двум совершенно глупым, как многие полагают, причинам. Во-первых, не хотелось кидать Ога, с которым мы уже целый год рассекали на «Ласточке». А во-вторых, надоело быть одним из тех, кто выполняет чужие приказы. Этого мне вполне хватило дома, так что я не собирался подставлять шею под то же самое ярмо еще раз.

С тех пор Патруль больше никогда меня не беспокоил. Не в его правилах приглашать дважды…

Пока мы шли, я прикидывал все «за» и «против». Если приглашение от Капитана поступило в связи со вчерашним ночным происшествием — опасаться нечего. Мне вряд ли что-то грозит, даже с учетом двух покойников. Патруль — не Караул. Его дело — охранять границы острова и парить в Небесах, а не ловить преступников. А вот если, и вправду, прижали лепрекона — у меня будут большие проблемы. Патрульные — именно те, кому губернатор поручил следить, чтобы на острове не появлялись «горячие» артефакты.

Но добраться до Клыка нам также было не суждено. Еще двое ребят из Патруля оказались на дороге как только мы свернули на соседнюю улицу. За ними стоял закрытый фургон.

— Залезайте! — приказал хаффлинг. От его былого дружелюбия не осталось и следа.

— Вы уверены, что все делаете правильно? — процедил я, стараясь найти путь к отступлению. Но в спину дышали гролли, и бежать не имело никакого смысла. Некуда.

— Не торгуйся. Лезь. Иначе закинем, — проворковал один из громил.

Сопротивляться было совершенно бесполезно. Гира затравленно посмотрела на меня, понимая, что мы попали в переплет.

Гроллям надоело ждать, и один из них толкнул меня в спину. Я, скрипя зубами, дал себя обыскать и, обезоруженный, залез в душный фургон. Гному заставили последовать за мной. Потом внутрь забрались верзилы. Им пришлось согнуться в три погибели, чтобы не касаться башками натянутой парусины, которая была здесь вместо крыши.

Повозка тронулась. Я посмотрел на девчонку, и она тихо спросила:

— Что происходит, Лас?

— Заткнулись. Оба. — Едва разжимая губы процедил гролль. Мы сочли за лучшее послушаться.

Ехали довольно долго. И точно не на Клык. Куда-то на окраины Сан-Винсенте, с каждой минутой удаляясь от моря. Вряд ли Капитан будет беседовать с нами на границе джунглей. Здесь что-то совсем иное.

Я был уверен лишь в одном — нас взяли не из-за Гиры. Хаффлинг на девчонку даже не посмотрел. Ему был нужен исключительно я. Что это могло значить — оставалось лишь догадываться. Скорее всего, действительно, все дело в моей особой почтовой работе. Кому-то мы, сами того не ведая, умудрились перейти дорожку. И на этого неизвестного работают люди из Патруля. В метках можно было не сомневаться — они настоящие. Впрочем, как и деньги, которые, похоже, заплатили продажным патрульным, чтобы привезти меня, куда следует.

Солнце жарило без остановки. Я взмок и к тому же отбил всю задницу на жесткой лавке. Случилось то, на что я совершенно не рассчитывал — фургон выехал за пределы города и поплелся по разбитой дороге в сторону джунглей. Понадобилось еще минут сорок, чтобы мы наконец-то остановились.

Гролли выпрыгнули наружу, и тут же появился давешний хаффлинг.

— Вылазьте! Приехали.

Мы оказались на небольшой каменистой поляне, которую пересекал ленивый ручей, бегущий из ярко-зеленых зарослей. По правую сторону от фургона начиналась большая вырубка. Еще дальше — стояли глиняные хижины с пальмовыми крышами, за ними виднелось наполовину заросшее травой поле с полуразрушенной посадочной полосой. Возле нее стояло шесть стреколетов черно-красной расцветки. «Вдовы», «Месяцы» и «Единороги». Я слышал, что в этом месте когда-то была полоса, но не думал, что кто-нибудь ею до сих пор пользуется.

— За мной, — приказал патрульный.

Пришлось плестись за ним, чувствуя, как бдительные взгляды гроллей буравят спину. Когда до хижин оставалось не больше ста шагов, Гира решила бежать. Она внезапно резко бросилась в сторону, поднырнула под выставленную лапищу одного из громил, проскользнула между ног у второго и проворно бросилась в сторону джунглей.

Хаффлинг выхватил пистолет, но тут уже я не зевал и ногой ударил его по руке. Дуло подлетело вверх, хлопнуло, и пуля ушла в небеса. Дальнейшую атаку я развить не успел, потому что стальные пальцы гролля впились мне в руки и без труда подняли над землей.

— Не калечить! — крикнул их командир.

Меня аккуратно поставили обратно, но хватку не ослабили. Гира, тем временем, уже успела скрыться в зарослях.

— Догнать ее? — спросил один из конвоиров.

— Небо с ней, — сплюнул хаффлинг. — Пусть катится. Нам она не нужна. А ты, урод, если еще чего-нибудь выкинешь, останешься без зубов.

Меня привели в большую, просторную хижину. Здесь, к своему изумлению, я увидел Ога. Физиономия у компаньона была хмурая, а под глазом наливался синяк приличного размера.

Кроме орка в комнате находился высокий человек лет сорока пяти. Лицо у него было тонкое, холеное, благородное. От такого дона можно было ждать только неприятностей. Он изучил меня цепким взглядом, прошел к столу. Сел.

— Я рад наконец-то познакомиться с вами. — Голос у незнакомца оказался хриплым, простуженным. — Мое имя Тони. Тони Петля. Быть может, слышали?

Еще бы мы не слышали. Тони Петля — правая рука Черного Ага. Следовательно, сейчас мы имеем дело с самыми опасными ловцами удачи в Союзе. И нам явно придется нелегко.

Не дождавшись ответа, дон продолжил:

— Вчера пара патрульных, находившихся в рейде, доложила, что обнаружила вас на подлете к острову с серьезными повреждениями. Далее сопроводила до Логова, где вы и рухнули. Это верно?

Я всегда знал, что у шайки Ага отличные осведомители, так что не стал отрицать очевидного:

— Да. Обычная аварийная посадка. Не понимаю, отчего столь… лихие люди, как вы, ею заинтересовались.

— О! Нам совершенно не важно, каким местом и как сильно вы ударились о землю. Гораздо интереснее услышать, что послужило причиной подобной неприятности.

У нас и раньше бывали поломки. В том числе от, так сказать, внешних воздействий. Никто и бровью не вел. Мало ли на кого нарывались курьеры во время постоянных перелетов? Живы, и ладно. Однако сейчас заинтересовались нами не последние люди криминального мира.

Что изменилось, и как мы умудрились привлечь к себе такое ненужное внимание?

— У нас произошла небольшая стычка, — выдал я.

— Кто напал?

— Морской народ.

Лицо Тони окаменело. Он сцепил холеные руки и обратился к Огу:

— А ты что скажешь, орк?

— То же самое.

— Мд-а-а… Я был гораздо лучшего мнения об особом почтовом. Про вашу особенную хм… почту до нас доходили некоторые слухи, но было недосуг разбираться. Однако теперь я с радостью займусь ими, если вы не перестанете корчить из себя придурков.

Он выдвинул ящик стола и вытащил оттуда лист плотной бумаги, на котором лежало насекомое размером с ладонь. Ало-оранжевые полоски, сломанные крылья и разбитая от страшного удара голова.

— Мои люди проверили ваш стреколет. Эту огнепчелу нашли под бронепластиной. Надо полагать, совершенно случайно застряла. Вы, умники, конечно же, должны знать, что у морского народа нет ничего подобного. Судя по характерным дырам в корпусе «Шершня», эту пчелу вырастили гномы. У вас осталось желание отрицать очевидное?

— Нет, — сказал я, поджав губы.

Кто же мог подумать, что «Молоты Глубин» оставят нам такой неприятный сюрприз?

— Прекрасно! Я рад, что мы пришли к одним и тем же выводам. Будьте любезны рассказать об этих любопытных событиях чуть подробнее.

Пришлось исполнить его настойчивую просьбу. Когда история завершилась, Тони небрежно бросил:

— Как назывался галеон?

Можно было попытаться навесить бананов ему на уши, но я не стал. Вдруг и тут случится прокол?

— «Фрекен Ум-Горх».

— Ну вот. Видите, как приятно говорить правду? — обрадовался человек. — Место, где их встретили, сможете указать?

— Конечно.

Я подошел к карте и ткнул пальцем, причем «ошибся» миль на двести. Ог одобрительно кивнул.

— Вот. Здесь. Они шли курсом на юго-восток, — соврал я.

— Это точно, эльф?

Я кивнул. Пускай проверяет.

Тони кивнул гроллям:

— Проводите летунов отдохнуть. Я должен получить подтверждение их словам.

— А что потом?

Петля окинул нас долгим взглядом:

— Потом решим.

Мне не понравился его тон. У подобных ребят очень часто «потом» и вовсе не бывает. Чик по горлу ножиком — и все.

— Вы! Двое! Пошевеливайтесь! — прикрикнул на нас хаффлинг. — Придется вам просиживать задницы без подружки.

— Какой такой подружки? — нахмурился Тони.

Патрульный недвусмысленно осклабился:

— Эльф прогуливался с красоткой-гномой. Но она сбежала. Почти у двери, в самый последний момент.

Благородный дон буквально позеленел от злости. Он заорал так, что кайманы в ближайшей реке, наверное, передохли от страха:

— Идиоты! Найдите ее!! Немедленно!!!

— Так она в джунгли дунула.

— Мне плевать! Соберите людей! Организуйте поиск! Кто она, эльф? — резко обратился он ко мне.

— Знакомая, — совершенно искренне ответил я.

— Гномы такие же редкие гости на этом острове, как и твое племя. Если это та, о ком я думаю — то за ее голову Аг обещал пять сотен луидоров! И я намерен привести ее хоть на веревке!

Мне оставалось лишь порадоваться, что Гира так вовремя исчезла.

Глава 6,
в которой события развиваются лишь для того, чтобы завершиться совсем не так, как я надеялся

Дыра, куда нас запихнули, оказалась хуже не придумаешь. Толстенные глиняные стены, никакого намека на окна, массивная дверь. Хорошо хоть гнилой соломы и кровососущих паразитов здесь не было.

— Мы в очередной раз вляпались, а, партнер? — Ог сел прямо на пол.

— Пожалуй. Осталось понять, во что.

— Вопрос, не требующий ответа, — напарник оскалил клыки. — Или ты совсем не в курсе происходящего?

— К сожалению, времени, чтобы узнавать последние новости, у меня не было. Нашлись дела с новой знакомой.

— Где ты ее подцепил?

Пришлось рассказать.

— Хм. Слышал, что трепал Тони про Черного Ага? Пятьсот луидоров за голову какой-то гномы, Лас. Как думаешь, зачем самому большому мерзавцу и головорезу Союза понадобилась эта фрекен?

— Не знаю, дружище. Но ее ищут не только люди Ага. Я столкнулся с серьезными ребятами, и они были не из наших.

Орк растянул губы в улыбке:

— Конечно же, не из наших. Наши — слишком жадные акулы. Когда на бочке лежат пятьсот монет или несколько сотен тысяч — они выбирают последнее. Видел, какое сегодня чистое небо? Все площадки пусты. Наши лихие воины разлетелись, кто куда. Утром, прежде чем меня повязали, я узнал, что в королевстве гномов случилась маленькая буча.

— Э-э-э… — озадаченно протянул я. — Не вижу связи. Недомерки живут на Континенте. До него отсюда больше двух тысяч миль. Что ловцам удачи делать у гномов? И при чем тут Аг?

— Ни к чему лететь в такую даль. Сейчас все поймешь. Вестхайном всегда управляли три могущественных и богатых клана недомерков: Кархи, Лорхи и Горхи.

— Знаю.

— Несколько недель назад между семьями перебежала кошка. Не знаю из-за чего они сцепились, но Горхов размазали по стенкам, а оставшиеся — теперь грызутся между собой. Пока, вроде бы, Лорхи сильнее. К тому же, к ним присоединились и другие семьи… Так вот, пока все бурлило, какая-то часть Кархов решила сбежать, прихватив под шумок долю сокровищ из пещер Горхов. Знаешь, на чем увезли золотишко? На горхском галеоне, который назывался…

— …«Всепрекраснейшая и всеюнейшая, всепотрясающая и всенедоступнейшая фрекен Ум-Горх Валентина пятая», — пораженно прошептал я.

— В самую точку!

— Там что? Так много золота?

— Вполне достаточно, чтобы все ловцы удачи нашего архипелага разлетелись на поиски легких деньжат.

— Откуда все узнали, что пузатая фрекен где-то поблизости?

Ог выпятил нижнюю губу, задумался и ответил:

— На материке много болтливых птичек. Кто-то вполне мог запомнить направление полета галеона и передал сюда. Верным людям. Думаю, если наша братия загребет хотя бы половину сокровищ, гульба растянется на год. Гномы никогда не слыли бедняками.

— Тогда неудивительно, что Аг так заинтересовался нашей поломкой и огне-пчелой. Ребята любят деньги не меньше, чем все остальные.

— Они ничего не найдут. Не зная точку выхода и направление, искать гномов в небе все равно, что иголку в шерсти тролля. Даже маги не помогут.

В этот момент где-то за стеной взревел демон, и рев подозрительно быстро стал приближаться к нашему узилищу…

— Какой-то дурень вылетел с полосы! — напарник вскочил.

Его предположение оказалось верным. Выло прямо за стеной, но даже сквозь вопли беснующегося демона, я услышал знакомое деловитое гудение. Такой звук издают разбуженные в ульях огне-пчелы.

— Ложись! — гаркнул я Огу.

Гулко взвыло, грохнули тяжелые пушки. Стена содрогнулась от попаданий. Я лежал, вжавшись в пол, когда надо мной пронесся целый рой озверевших насекомых.

Затем наступила тишина, и я рискнул осмотреться. Дом был изрешечен насквозь. Каждая дыра оказалась размером с мою голову. Двери тоже больше не существовало, а на пороге стояла раскрасневшаяся Гира.

— Хватит лежать, ребята! Времени в обрез! Летим, пока они не опомнились!

— Почему ты вернулась и откуда у тебя перстень для Печатей?

В данной ситуации я задал не самые умные вопросы, но меня можно простить. Ничего подобного я не ожидал.

— Позже! Летим!

— Ты в своем уме?! — заорал Ог. Он тоже был порядком удивлен. — Нам на хвост сядет вся их шайка!

— Вся шайка рыскает в поисках «Фрекен Ум-Горх»! А когда вернется, нас убьют! — крикнула девчонка. Было видно, что она в отчаянии. — Это не Патруль, церемониться не будут!

Мы бы еще колебались, если бы с дальнего конца летной площадки не раздался низкий вой латимер. Подняли тревогу.

Выскочив наружу, я увидел остроносую «Вдову». Этот стреколет был рассчитан на трех летунов: сидящего впереди стрелка-штурмана, пилота, и заднего стрелка в отдельной кабине. Гира выбрала лучший из всех возможных вариантов.

Ог вскочил на подножку и нырнул в кабину штурмана. Я, чтобы не терять время, подсадил Гиру.

Мне, в отличие от товарищей, пристегиваться ремнями было некогда.

— Держитесь!

Развернув стреколет, я направил его к началу полосы. Преследователи сочли, что взлетать мы будем оттуда, и заторопились на северную часть поля. Это мне и было надо. Вырубка осталась совершенно пустой.

Пытаясь совладать с незнакомым демоном, я замкнул своим кольцом магический поток, заставляя тварь подчиняться моим приказам. «Вдова», подпрыгивая на кочках, рванула вперед.

Кто-то жахнул по нам из мушкета, но расстояние было слишком велико и никакой опасности эта стрельба для нас не представляла. Еще раз грохнули разрозненные выстрелы, теперь уже за спиной. Мелькнули хижины, пальмы, вплотную придвинулись джунгли, и мы оказались в воздухе.

Ситуация — хуже не придумаешь.

После случившегося возвращаться на Черепаший остров было, мягко говоря, неразумно. Во всяком случае, какое-то время. Компания Черного Ага не успокоится, пока до нас не доберется. Да и на островах Союза укрыться будет тяжело. Хорошо бы пересидеть в каком-нибудь тихом местечке. Как можно дальше от дома, но, конечно же, не на Континенте. У меня на примете было лишь одна такая точка.

Шелковая Звезда — один из немногих островов, принадлежащих народу крашшов, также называемых морскими людьми. Он не входит в Союз Павлиньей гряды, и жители остальных земель на нем редкие гости. Возможно, нам удастся переждать неприятности там, и придумать, что делать дальше.

— Рассчитай путь до Шелковой Звезды, — крикнул я Огу.

Из-за ветра напарник услышал меня только со второго раза. Я обернулся к Гире:

— Ты в порядке?

В ответ она показала мне большой палец и довольно улыбнулась.

— Умеешь обращаться с этой штукой? — спросил я про легкую «молнию», закрепленную на подвижном лафете перед ее кабиной.

— Справлюсь! — она взялась за две гладкие отполированные рукоятки. Повела бронзовым стволом из стороны в сторону, впрочем, стараясь не касаться пальцем спускового кристалла магической энергии.

Минут через пятнадцать Ог закончил колдовать над каббалистической доской, и в шаре засеребрился нужный мне курс. Старясь держать высоту две тысячи ярдов и прижимаясь к облакам, «Вдова» полетела четко на юг.

Так прошел час, облачный фронт закончился, и мы оказались в чистом небе. Гира крикнула, привлекая мое внимание. Милях в трех, гораздо ниже нас, над морем двигались три точки.

«Месяцы».

Я ожидал этого. Тони не мог так просто отпустить нас. Убегать не имело смысла — не отстанут. Да и прятаться поздно — даже зеленоротому новичку-летуну по их маневрированию было бы понятно, что нас заметили.

Трое против одного — плохой расклад. К тому же, у Ага опытные летуны, а их стреколеты — серьезные противники. Единственное, в чем наше преимущество — это «Вдова». У нее гораздо более свирепый демон и гораздо более мощное вооружение, чем у «Месяцев». Главное, не вести бой на малых высотах. Там наша птичка становится ужасно капризной.

— Летим быстрее! — крикнула Гира. — Ну, что же ты?!

— Бесполезно! Не отстанут! Лучше отбиться!

Я начал сближаться с преследователями, впрочем, не меняя высоты и сохраняя для себя это бесценное преимущество. Наметил ближайшую цель и, отжав жезл, коршуном упал на нее.

Это не так просто, как многие думают. Во время подобного «падения» скорость немаленькая, и стреколет, находящийся ниже тебя, лишь на несколько жалких секунд оказывается в перекрестье прицела. За эти краткие мгновения следует не промазать и нашпиговать врага как можно большим числом огне-пчел. В противном случае — просто пролетишь мимо, или, того хуже, врежешься в собственного противника.

«Месяц» понимал, что такое пушки «Вдовы». Он ушел в сплит, я не стал продолжать преследование и по крутой спирали набрал высоту.

Один из стервятников, конечно же, не утерпел и ринулся за нами, решив поиграть в стародавнюю игру всех боевых летунов — «заберись быстрей на горку».

Очень опрометчиво с его стороны.

На больших высотах демоны «Месяцев» выдыхаются быстрее тварей «Вдов». Чем выше от земли (а значит и от Изнанки), тем слабее становятся потусторонние существа.

В нас дважды выстрелили, но из-за большого расстояния, разлет магических насекомых оказался слишком велик, и мы пережили эти атаки безо всякого вреда для нашей птички.

Мы забрались на высоту, где влияния Изнанки почти не чувствовалось. Мощь демона начала падать с каждой секундой, скорость «Вдовы» — снижаться, а сам стреколет — вибрировать, словно по нему дубасили клюками перепившиеся лепреконы. Но, как я и предполагал, «Месяц» сдох первым и ушел в сваливание, перевернувшись на спину.

Несмотря на сдавленный вопль Гиры, я перекувырнул «Вдову» через голову, так, чтобы прямо перед глазами оказалось море и светло-серое брюхо вражеского стреколета. Ог, не мешкая, выпалил из тяжелой «молнии».

Ослепительный пучок голубого света ударил точно в середину корпуса ловца удачи, развалив его надвое. Горящие, искореженные взрывом обломки, словно метеориты падали вниз, а вырвавшийся на свободу демон с торжествующим воплем исчез в Изнанке.

Мы полого пикировали вниз, туда, где кружили два уцелевших «Месяца», не решившихся преследовать нас. Я поймал один из стреколетов в перекрестье прицела и пальцем прижал кристалл на жезле. Длинные ярко-красные росчерки пронеслись в воздухе, смяли щит и в клочья разворотили нос не успевшего увернуться противника.

Последний из вражеских стреколетов ушел вниз, стараясь заманить нас к морю и тем самым получить для себя преимущество в бою. Когда я на это не клюнул, он попытался пристроиться нам в хвост, ошибся при маневрировании, и Ог наделал в нем дырок. Я проследил за падением «Месяца», убедился, что тот упал в воду, и только после этого вновь лег на прежний курс.

Когда на горизонте появились очертания острова с высоким погасшим вулканом, мы начали снижение. И почти тут же под водой стало заметно движение. На глубине, параллельно нашему курсу, скользили три большие треугольные тени. Я знал, что это такое. Боевые скаты крашшов.

Они быстро поднялись со дна, изящно, словно дельфины, выпрыгнули из воды, и, мерно взмахивая крыльями мантий, начали набирать высоту. На спине тварей сидели наездники, с виду не слишком отличающиеся от обычных людей.

Издревле крашши не признавали демонов и предпочитали летать, а также воевать на живых существах. И я бы отметил, что летучие рыбки — не самые простые противники. Шутить с ними шутки решались немногие.

Почетный эскорт, не приближаясь, довел нас до берега, а затем скаты нырнули в воду, подняв в воздух тучу брызг. Обложенная розовыми раковинами посадочная полоса была прямо перед глазами. Мы сели, и только теперь стало видно, что возле ангаров ровными рядками выстроились стреколеты черно-красной расцветки.

— Сматываемся отсюда! — гаркнул Ог.

Я начал разворачивать «Вдову», но дорогу перекрыл выползший на полосу гигантский краб. При желании, одним ударом клешни он мог смять нас в лепешку. Да и сидевшие у него на спине стрелки, вооруженные «Коралловыми завесами», представляли не меньшую опасность.

Деваться было некуда.

— Прости, напарник, но, кажется, на этот раз мы, действительно, долетались, — сказал я и устало откинулся на спинку кресла.

Шелковая Звезда встретила нас совсем не так, как предполагалось.

Глава 7,
где выясняется, что желающих разбогатеть за счет принцессы становится все больше

Высокие широкоплечие ребята с розовой кожей, перепонками на руках и ногах и рыбьими головами довели нас до здания, выглядевшего, как перевернутая набок перламутровая раковина.

Здесь едко и неприятно пахло морем, росли какие-то бурые листья, а под потолком, в стеклянных аквариумах, плавали осьминоги. Нас заключили в комнату безо всякой мебели и предоставили самим себе.

— Стоило ли столько пролететь, чтобы вновь угодить в камеру? — обратился я к провидению, сползая по стене на пол.

— Это все из-за меня, — глухо произнесла Гира.

— Глупости, — Ог поджал под себя ноги. — Всего лишь неудачное стечение обстоятельств.

Я сосредоточенно порылся в карманах, надеясь обнаружить в них какое-нибудь Страшное и Грозное оружие. Но, конечно же, ничего подобного не нашел, разочарованно поджав губы, посмотрел на гному и задал давно мучавший меня вопрос:

— Гира, скажи, откуда у тебя кольцо для пробуждения демона?

Она потянула за едва заметный под одеждой краешек цепочки, висящей на шее, и мы увидели, что на нижнем звене находится тяжелая платиновая драгоценность.

— Перстень принадлежит моей семье.

— М-м-м… поправь меня, но на печати, действительно, герб клана Горхов?

— Да.

— Ничего не хочешь рассказать? — поинтересовался я.

— Да, в общем-то, нечего рассказывать. Когда в пещерах началась битва, отцу удалось отправить меня с верными людьми на Соловьиный мыс. Но Кархи выследили нас. Все, кто был со мной, погибли. Я решила, что сумею скрыться на юге. Села на первый попавшийся шлюп и оказалась на Черепашьем острове. Однако и здесь меня встретили наемники.

— Не понимаю, на кой ты им так нужна?

— Кархи украли магическую реликвию, которой мой род владел с момента основания мира. Но пока жив кто-то из Горхов, наша вещь не станет никому подчиняться. Я всегда могу управлять ею с помощью своей крови, если реликвия попадет в мои руки. Кархи опасаются этого. Но еще больше боятся, что меня используют против них Лорхи. Последние тоже хотят стать самым старшим и влиятельным родом. И богатым, разумеется.

Я как раз хотел поинтересоваться, что это за такая редкая и бесценная штука, но замок на двери лязгнул, и появились посетители.

Первым вошел никто иной, как Тони Петля. Взгляд дона не предвещал ничего хорошего. Рядом с ним встал широкоплечий орк с черной повязкой на левом глазу.

Черный Аг.

Я и не знал, что предводитель ловцов удачи на короткой ноге с крашшами. Иначе никогда бы не сел на Шелковой звезде.

Третьим посетителем оказался красноносый гном, по глаза заросший рыжей неопрятной бородой. Этот субъект был вооружен большим клетчатым носовым платком и простудой. На нас внимания недомерок не обратил, зато, увидев Гиру, едва не подпрыгнул. Потом протяжно высморкался, ожесточенно вытер несчастный нос, оставив большую часть соплей в усах и бороде и, не глядя, запихнул клетчатую скатерть в карман.

Оставалось лишь удивиться, что с такими уродами живут такие очаровательные крошки, как Гира.

— Это та фрекен, почтенный? — поинтересовался Черный Аг у гнома.

— Она самая.

— Превосходно! — кивнул одноглазый. — Ты хотя бы знаешь, что это за девчонка, эльф?

— Конечно, — невозмутимо ответил я. — Она — мой второй стрелок.

Черному Агу понравилась моя шутка, и он заржал, показав всему миру пеньки гнилых зубов:

— Я уж думал, Кархи давно превратили ее в покойницу.

— Кархи! — презрительно фыркнул простуженный гном. — Эти недоумки не могут ночной горшок бод кробатью найти! На наше счастье, бброчем.

Он опять высморкался, протрубив в платок, словно мамонт, и перепугав всех окрестных тараканов.

— Быходи, фрекен!

— Непременно, — очаровательно улыбнулась Гира, впрочем, и, не подумав пошевелиться. — Как только вы выполните мои условия.

— Ты не в том положении, чтобы ставить условия! — резко бросил Тони Петля.

— Правда? — она заинтересованно склонила голову. — И с чего вы это взяли? Мне будет очень интересно посмотреть, как без моей помощи вы, умники, найдете «Фрекен Ум-Горх»?

— Давайте выслушаем юную даму, — неожиданно предложил Черный Аг. — Возможно, она просит не так много, и это поможет нам раз и навсегда наладить… м-м-м… крепкие узы нашего сотрудничества. Итак, фрекен. Чего вы хотите?

— Мои друзья пойдут со мной.

— Исключено! — отрезал Тони. — Хватит капризничать, девка! Мы можем и заставить!

— Правда? И позвольте узнать, как вы это сделаете? Убьете? Но в таком случае, спешу вас обрадовать — вы вряд ли найдете галеон.

— Никто не собирается тебя убибать, дебочка, — гнусаво проворчал гном. — Если ты согласишься бомогать клану Лорхов, тебя и бальцем не тронут. Будешь жить в соотбетствии с брибилегиями Гоборящей. Можешь боберить — никому из моей семьи не улыбается самостоятельно бозиться с «Горным цветком» — артефактом из Бесцбетного сбиска.

Название «Горный цветок» мне ни о чем не говорило, а вот услышав про Бесцветный список, я навострил уши.

— Ну? — рыжебородый мял стальными пальцами многострадальный платок. — Что скажешь на такое бредложение? Согласишься?

— Соглашусь, — тут же ответила она. — Но они пойдут со мной.

— Хорошо, — принял решение гном. — Эльфа и орка никто и бальцем не тронет. Бо бсяком случае, до тех пор, бока ты делаешь то, что я гоборю.

— Я решительно против! — завопил потерявший последнее терпение Петля.

— Остабьте сбою мелочную злобамятность! — неожиданно громко рявкнул гном. — Я достаточно блачу бам обоим, чтобы не терять бремени на сборы бо таким бустякам!

Ну, на мой взгляд, наши жизни — не пустяки, но возражать по этому поводу недомерку, я не счел нужным.

— Хорошо, фрек Лорх. Они останутся жить, — недовольно поджал губы Черный Аг. — Вы довольны, фрекен?

— Вполне.

— И мы можем рассчитывать, что вы укажите нам на карте точку, где Кархи прячут то, что нам нужно?

— Совершенно верно, — склонила она рыжую голову.

— Ты понимаешь, что нас все равно прибьют? — поинтересовался я у девчонки, когда мы на краткое время вновь остались одни.

— Конечно. Не считай меня доверчивой дурой. Но мы выкрутимся. Доверьтесь мне.

— Нам бы твою убежденность, — промолвил Ог. — И, кстати говоря, при чем тут Бесцветный список? Мне не нравится связываться с вещью, которую занесли в этот каталог. Это нулевая категория. Серьезней некуда.

Орк выразился предельно точно. Лично я слышал лишь об одной вещи, входящей в Бесцветный список. «Слезе Единорога». С ее помощью можно расплавить стены любого города, любой самой надежной крепости, находясь от нее на расстоянии двух десятков миль.

— Реликвия Горхов — «Горный цветок», входит в список. Мы — Говорящие. И это — главное сокровище моего клана. Оно отзывается на нашу кровь, поэтому мы можем его чувствовать и им управлять.

— И об этом сокровище, конечно же, мало кому известно.

— Естественно.

— Что делает этот артефакт?

— Ну… если его хорошо попросить, то он откроет между нашим миром и Изнанкой стабильные ворота, — она не обратила внимания на мои круглые глаза. — Это несбыточная мечта демонологов всего мира. Стабильный портал между двумя мирами. Он в сотни раз облегчает захват и обуздание демонов, поскольку появляется возможность подманивать и вытаскивать гораздо более крупную рыбу, чем ту, что умеют добывать многие маги.

— Кажется, я начинаю догадываться, почему самых лучших тварей с Изнанки можно купить исключительно у гномов, — пробормотал Ог.

— Ты все правильно понял, — улыбнулась Гира. — Думаю, не стоит объяснять, отчего возникла вся эта суета, почему Кархи его украли, а Лорхи хотят отвоевать?

Конечно, не стоит. И так все понятно.

Тот, кто владеет демонами — владеет не только бешеными деньгами, но и нешуточной властью. Стреколет без твари — всего лишь бездушная груда мусора. Она ни за что не поднимется в воздух.

Неудивительно, что на артефакт разинули рты не только гномы, но и ловцы удачи. По сравнению с «Горным цветком» все остальные сокровища «Фрекен Ум-Горх» — дешевка.

— Дабайте, фрекен. Мы ждем, — прогудел рыжебородый Лорх.

Мы стояли в большом зале, освещенном светло-зелеными фонарями. Потолок, стены и пол здесь были прозрачными. За стеклом плавали огромные зубастые рыбы. Мне это место не понравилось. Словно в аквариум засунули.

— Мне понадобится карта.

Гном высморкался, с сожалением посмотрел на абсолютно изгаженный носовой платок, бросил его в угол и достал из кармана новый.

— Бот она. Брошу бриступать, фрекен. Дабайте боскорее забершим эту тягостную пч-чха броцедуру!

Гира, меланхолично наблюдавшая за приготовлениями, встала со стула и, аккуратно расправив складки на длинной юбке, неспешным шагом направилась к карте. Я, не дожидаясь особого приглашения, последовал за ней. Ог сделал то же самое.

Наверное, со стороны мы смотрелись очень смешно — два безоружных идиота охраняют юную гному. Единственный наш козырь — эти олухи не удосужились нас как следует обыскать. Так что «Отражающая стена», пускай и наполовину пустая, пока была на мне. Один раз она сумеет остановить обычную пулю или меч. У Ога в левом ботинке прятался «Лягушачий прыжок», не ахти какие фокусы, но это лучше, чем ничего.

— Я поражен вашим благородством, господа, — издевательски произнес Черный Аг и дал распоряжение своим людям держать нас на прицеле. — Именно так и следует защищать женщин. Только, давайте, без глупостей. Мне не хотелось бы запачкать любимую карту кровью.

— Боюсь, этой небриятности избежать не удастся. Карта будет исборчена. Для ритуала нужна кробь.

— Кровь? — оживился Тони и многозначительно посмотрел на нас с Огом. — Две подходящие кандидатуры есть.

И после этого еще кто-то смеет утверждать, что люди не мстительные сволочи?

— Умерьте сбой горячий был! — за нас неожиданно вступился Лорх. — Дебчонка — единственная, кто здесь нужен. Только кробь Горха почубстбует «Горный цветок». Не так ли, фрекен?

— Дайте мне нож, — не отвечая на вопрос, Гира требовательно протянула раскрытую ладонь, и Черный Аг, после недолгого колебания, отдал ей свой кинжал.

Гнома взяла его, быстрым движением провела по левому запястью, бросила оружие на карту и опустила руку. Кровь частыми каплями падала с пальцев на кинжал, который через несколько секунд, затрепыхался, словно вытащенный на берег карп.

Гира стояла, закрыв глаза. Ее сильно шатало, и я осторожно взял гному под локоть. Тем временем, на карте образовалась лужица размером с ладонь. Она выпустила кровавое щупальце, которое проворно, словно живое, заструилось по разложенной карте. Пересекая острова, атоллы и мели, щупальце стремилось куда-то на юго-восток, а потом, вдруг, замерло на самой границе карты, возле Туманной плеяды.

— Кробь указала буть! — возликовал гном. — Теберь-то Кархи не уйдут от моего гнеба!

В отличие от Лорха, я никакой радости не испытывал.

Глава 8,
в которой нам предлагают маленькое дельце с очень большой долей риска

Узнав место пребывания «Всепрекраснейшей и всеюнейшей, всепотрясающей и всенедоступнейшей фрекен Ум-Горх Валентины пятой» компания искателей чужих сокровищ сразу же потеряла к нам интерес. Ребята, не став мешкать, тут же взяли минотавра за рога. Мы покинули Шелковую Звезду через час после того, как кровь Гиры указала путь ловцам удачи.

Нашей троице выделили место на «Игривом Зефире» — флагмане разношерстного флота Черного Ага — старой, но все еще грозной шхуне. Несмотря на хороший ход и мощное вооружение этой посудины, не слишком-то верилось, что «Зефир», пускай и при поддержке нескольких десятков стреколетов, сможет соперничать с фрегатом и галеоном.

Так что будь моя воля, я бы в бой не лез. Шансы выиграть, конечно, были. Не спорю. История ловцов удачи знает и более дерзкие примеры, когда с гораздо меньшими силами захватывались куда более крупные конвои. Но в одном точно можно было не испытывать сомнений — находиться на открытой палубе «Зефира» во время пушечной дуэли двух гигантов, чревато большими неприятностями для здоровья.

Мы стали на шхуне чем-то, вроде почетных пленников. Нас не запирали, позволив шляться по палубе от бака до юта, пока не надоест. Но, на всякий случай, приставили двух сторожей совершенно невнушительной комплекции, однако вооруженных целой россыпью «горячих» артефактов. На мой взгляд, эта предосторожность была, мягко говоря, излишней. «Зефир» шел на высоте мили, и никто из нас не был настолько безумен, чтобы прыгать через фальшборт без «Одуванчиковой подушки». Если же говорить о возможности добраться до одной из четырех «Вдов», висящих на цепях по бортам шхуны, — улететь без колец Развоплощения нечего и пытаться…

Еще дважды рыжебородый гном заставлял Гиру проливать кровь на карту. Каждый раз после ритуала она едва держалась на ногах. Лорх и в третий раз подумывал проверить, не сменили ли Кархи место своего укрытия, но я, разозлившись, отвесил недомерку такую зуботычину, что тот едва не улетел в облака. Думаю, со второго раза у меня бы точно получилось его туда отправить, но вмешался Тони и с радостью залепил мне в ухо.

Тут уж не утерпел Ог — Петля получил в глаз. Завязалась приличная потасовка, где нам постаралась намять бока палубная обслуга. Впрочем, у них мало что получилось, потому что на горизонте появился Черный Аг. Обеими руками он держал за шкирку ревущего и размахивающего секирой гнома и орал, чтобы нашу троицу упекли куда-нибудь подальше. Что и было исполнено.

Нам предоставили жалкую клетушку на нижней палубе. Подозреваю, что сели мы сюда вовсе не потому, что были наказаны, а оттого, что орк спрятал нас подальше от лап гнома — до той поры, когда рыжебородый немного отойдет от пережитого.

— У ребят терпение, как у улиток, — прогудел Ог. — Я думал, нас прибьют, едва услышат, где спрятаны сокровища.

— Им незачем с этим спешить, — Гира занималась тем, что смазывала мои разбитые губы драконьей кровью, пузырек которой достала из своей, видавшей виды, сумки. — Знать, где находится «Горный цветок» и владеть им — вещи совершенно разные.

— Не понимаю. Кархи ведь смогли завладеть.

— Отнюдь. Они его хранят, но не более того. Я ведь уже говорила, что артефакт подчиняется лишь тем, в ком течет кровь Горхов — именно поэтому наш клан был самым могущественным среди моего народа.

— Считаешь, что рыжий сохранит тебе жизнь ради того, чтобы ты служила его роду? — спросил орк.

— Не говори глупостей, — мягко ответила она. — Где тогда, по-твоему, вся мощь Лорхов, и отчего этот сопливый пень располагает лишь десятком «Молотов Глубин», а не всем флотом рода? Ответ очень прост, Ог. Наш славный Лорх действует на свой страх и риск. В обход собственного клана. Именно поэтому он нанял Черного Ага.

— Тогда отчего ты все еще жива? — недоуменно поинтересовался я.

— Ты плохо слушаешь. Я — последняя из рода. Если умру, то «Горный цветок» станет подчиняться тому клану, который находится к нему ближе всех в данный момент. Убив меня, Лорх тут же отдаст артефакт в лапы Кархов. Именно они сейчас рядом с реликвией. Так что, пока он не расправится с Кархами и не возьмет камень в свои руки, я буду жить.

— А что потом?

— Считаешь, что мы покойники? — нахмурилась Гира.

— Вроде того, принцесса. Вроде того.

Она задумалась и теперь уже надолго.

Туманная плеяда — группа островов, лететь до которой от архипелага Союза не одни сутки. Я слышал про это место, но никогда здесь не бывал.

Да и что, собственно говоря, мне на них было делать? Необжитые кусочки земель лежат вдали от оживленных воздушных путей. Стреколет здесь гораздо более редкий гость, чем людоед на званном обеде у губернатора. Сесть здесь, ой как не просто. Мало того, что острова буквально утыканы острыми, точно зубы дракона, скалами. Так еще и туман, постоянно висящий над землей, плохой помощник во время приземления.

Нас выпустили из клетки, как только на горизонте показалась земля. Первым, кого я увидел на мостике, был старина Тони. Надутый, как сыч, дон едва сдерживался, чтобы не схватиться за пистолет. Черный Аг, не обратив на нас никакого внимания, проводил последний инструктаж для командиров звеньев.

Лорх, с еще более красной мордой, чем прежде, развалившись в большом кресле, лакал эль. Увидев нас, он добродушно помахал рукой, словно никакой стычки и не было.

— Не ссы, эльф. Ты мне сабсем на хрен не нужен, — рыгнул он и отчего-то добавил. — Бсе учтено. Кархам бридет конец.

Не знаю, что там «учтено», но в одном он был прав — конец кому-нибудь точно «бридет».

— Фрекен, окажите мне услугу, — сказал, освободившись от дел, Черный Аг. — Сейчас случится маленькая потасовка. А палуба во время боя — не место для юных девушек. Посидите в каюте. Мои люди позаботятся, чтобы вам было удобно.

— Предпочитаю остаться с друзьями, — гнома упрямо закусила губу.

— Я настаиваю, — в голосе Ага прозвенела сталь. — Вы слишком ценны для нас, чтобы рисковать вами. Будьте добры, пройдите следом за моими людьми. Не беспокойтесь о ваших друзьях. Никто не станет их вешать.

Гира поняла, что спорить бесполезно и, бросив на меня прощальный взгляд, отправилась вместе с навязанным эскортом на ют.

— Я считаю, что мы делаем глупость, доверяя таким, как они! — не выдержал Петля.

— Заткнись и займись делами, — отмахнулся одноглазый орк. — Слушайте меня внимательно, господа. Наша дальняя разведка наткнулась на еще один корабль Кархов. В двухстах милях отсюда. Шхуна. Хорошо вооружена. Она направляется сюда. Думаю, гномы хотят перегрузить сокровища с галеона. «Фрекен Ум-Горх» сейчас не ищет только ленивый. Слишком приметное корыто.

— Зачем нам это знать? — мрачно изрек Ог, спрятав руки в карманах.

— Затем, что мне хватит и трюмов «Зефира». Еще один боевой корабль Кархов здесь совершенно лишний. Мне не достает летунов, а шхуну надо перехватить до того, как она подойдет к острову. Я готов оторвать от себя трех «Носорогов» и четырех «Вдов». На днища последних уже прикреплены магические клетки с «Грызями».

«Грызи» — живые существа. Они рождаются на границе Изнанки с нашим миром. Твари состоят лишь из огромной пасти и страшных зубов и являются настоящими разрушителями летающих гигантов. Поверьте, приятного мало, когда это чудовище всем весом падает на палубу, пробивает ее и оказывается где-то в чреве корабля. Оно пожирает все на своем пути, стремясь добраться до любимой пищи — демона.

— Не густо. — Я пожал плечами.

— Верно. Но это все, что есть. Мое предложение таково — одна из «Вдов» все еще пуста. У меня нет подходящего экипажа для такой работы. Однако, вас, я слышал, называют богами Неба, хоть и выглядите вы, как обычные курьеры. К тому же ты, эльф, неплохо дырявил стреколеты моего народа во время войны за серебро на Континенте. Помогите мне и себе.

— Условия? — хмуро поинтересовался я.

Орк оскалил клыки:

— Если шхуна не дойдет до земли, а вы вернетесь живыми — получите полную свободу. Проваливайте, куда хотите. Вы мне совершенно не нужны.

— Согласны, — кивнул Ог, хотя гарантий нам не дали никаких.

Аг оглянулся на Лорха, убедился, что тот полностью увлечен выпивкой, и понизил голос:

— Если решите смыться или выкинете еще какой фокус — юная фрекен умрет, что бы там ни говорил на этот счет рыжий недомерок. Мне на его магические побрякушки плевать. Вполне хватит и золота.

Нам вернули кольца, выдали шлемофоны, теплые перчатки, куртки, шарфы, очки от солнца, а также «Воздушные пузыри» — небольшие артефакты, с помощью которых можно дышать на большой высоте. А высота у нас будет большая. Пойдем на пределе мощи демонов, чтобы застать шхуну врасплох.

Я поспешно обживался в не слишком чистой кабине, надежно закрепив себя ремнями.

— Думаешь, он, и вправду, убьет гному, если мы улетим? — Ог стоял на носу стреколета в полный рост, опасно наклонившись над бездной.

— Значит, не только меня беспокоит ее судьба, — кисло улыбнулся я.

— Она неплохая.

— Выходит, нам придется возвращаться, напарник.

Он утвердительно хрюкнул и, усевшись в кресле, добавил, словно утешая меня:

— Вряд ли у нас получилось бы смыться.

— Готовы?!! — проорали с «Зефира».

— Эй! — гаркнул я, стараясь перекричать ворчание пробуждающегося демона. — Ослепли?! У меня кабина заднего стрелка пуста!

— Может, тебе еще и бочку рома с собой, эльф?! — последовал издевательский ответ, и в ту же секунду мы провалились вниз.

Скоты! И Черный Аг — первый! Теперь, если нам сядут на хвост, придется худо.

Из-за прикрепленного к днищу «Грызя», «Вдова» казалась неуклюжей и нерасторопной. Чтобы привыкнуть к управлению, я пару раз облетел вокруг «Зефира». Почти сразу же, позади нас оказался один из трех «Носорогов» сопровождения. Грубый и бесформенный, как все, что выходит из рук орков, вооружением и скоростью он ничем не уступал нашей птичке и при желании мог устроить нам массу неприятностей.

Ярдах в пятистах над нами кружили еще два «Носорога» и три «Вдовы». Я присоединился к группе, и мы пошли четко на север, постепенно набирая высоту.

День только начинался. Небо было ясным. Вокруг — никакого намека на облачность. Так что увидеть корыто Кархов мы должны издалека. Главное, чтобы они не заметили нас раньше. Поэтому сейчас идти по потолку — значило повысить шанс не только удачного захода на цель, но и внезапности.

Было невыносимо холодно. Я натянул на морду шарф, замотавшись по самые очки. Если б не «Воздушный пузырь», мы с напарником давно бы задохнулись.

Демон тоже чувствовал себя не слишком хорошо — Изнанка оказалась чрезмерно далеко, и «Вдова» трижды пыталась свалиться на нос.

Группа шла «Алмазом». Ог вертел головой, высматривая цель, но я заметил ее первым, до того, как засорился горизонт. Магический шар запылал угрожающе-красным, указывая нужное направление.

Шхуна и четыре «Молота Глубин» сопровождения появились в прямой видимости спустя шесть минут, следуя в сторону Туманной плеяды, на пять тысяч ярдов ниже, чем мы. Второй отряд Кархов.

Судя по их направлению и скорости, нас до сих пор не заметили. Мы сделали заход по широкой дуге, оказавшись со стороны кормы шхуны. Это давало возможность какое-то время избегать плотного огня зенитных пушек и «молний».

Ог должен был «положить» «Грызя» в цель. Но сделать это возможно при одном условии — если «Вдова» во время пикирования не начнет рыскать. А она обязательно начнет, с таким-то весом под брюхом. Ошибка и отклонение прицела даже на один дюйм может обернуться промахом…

Нас, наконец-то, соизволили заметить. Все четыре «Молота», забыв о сопровождении корыта, бросились в нашу сторону, стремительно набирая высоту. У «Носорогов» тут же нашлось занятие, и они, воспользовавшись преимуществом, упали на гномов. «Вдовы» же, не обращая внимания на разгоревшийся бой, не отклонились от курса.

Я снизил скорость, давая возможность двум центральным стреколетам нашей четверки выйти вперед и атаковать первыми. Они ушли в пологое пикирование, наставив акульи носы на цель.

Шхуна скрылась в клубах сизого дыма, и в небе начали взрываться ядра, начиненные «Слезами грифона». На какой-то миг я отвлекся, проверяя, нет ли поблизости «Молотов», а когда вновь посмотрел вниз — пикировал только один стреколет Ага. От другой «Вдовы» остались лишь горящие обломки.

Пришла наша очередь дергать василиска за хвост. Я отжал жезл от себя, заставляя птичку камнем рухнуть вниз — счел, что пологое пикирование не может дать результата. Так снижение идет слишком медленно, и стреколет представляет прекрасную мишень для канонирской команды. Мое предположение подтвердилось, когда точный выстрел гномов накрыл второго из нашего звена.

На цель пришлось заходить едва ли не вертикально. Мой ведущий пикировал не далее чем в пятнадцати ярдах впереди нас и, думаю, недомеркам было от чего нервничать, даже, несмотря на то, что первую пару им удалось сбросить с Небес.

Ветер выл в ушах, «Вдову» вело, и удержать в прицеле нос шхуны оказалось непросто. Оставалось не больше трех тысяч ярдов, когда дружно грянули все орудия Кархов. В воздухе расцвели огненные цветы, и во все стороны брызнули жгучие топазовые капли. «Слезы грифона», стоит им оказаться на открытом воздухе, превращаются в острейшие камни, которые пробивают любую броню.

Справа, совсем рядом, бумкнуло, сухо треснуло, полыхнуло. Мы уцелели только потому, что от топазовых брызг нас закрыл корпус соседнего стреколета. Ведущий принял удар на себя — кабина заднего стрелка оказалась смята, и «Вдова» держалась в воздухе лишь каким-то чудом. Поврежденный ведомый раньше времени сбросил «Грызя», и тот с душераздирающим воем понесся вниз. Летун начал выравнивать «Вдову», но ошибся и, на свою беду, повернулся к стрелкам широким брюхом стреколета. Топазы нашли цель.

В небе остались лишь я да Ог.

Пока канониры перенацеливали зенитки, Ог произвел сброс. «Грызь» упал удачно и мы, не снижая скорости, вырвались из зоны обстрела.

Заложив широкий круг, я убедился, что шхуна обречена. Судя по густому черному дыму, там занимался серьезный пожар. Потом подбитый корабль охватило яркое голубое сияние, и днище лопнуло, точно перезрелая дыня. Кархи рухнули в море.

Глава 9,
в которой каждый получает в соответствии со своими заслугами

Ни «Носорогов» ни «Молотов Глубин» видно не было. Их отсутствие нас совершенно устраивало, поскольку появлялась прекрасная возможность смыться. Право жаль, что мы не можем воспользоваться такой оказией.

Пускай Гира нам никто, бросать девчонку на растерзание акулам — подло. Сейчас можно было только гадать, как обстоят дела у компании Черного Ага. Узнаем мы это не раньше, чем доберемся до цели.

Впереди показались острые шпили лиловых гор острова. Я до боли в глазах вгляделся в пустое небо. Если здесь и был бой, то он давно завершился.

Постучав рукой по корпусу, я привлек внимание Ога, заставив его обернутся.

— Делаем круг?

Он сосредоточенно кивнул.

Мы прошли часть западного побережья, когда со стороны моря появилось два «Носорога» из нашей группы сопровождения. Ребята шли бок о бок, но заметили нас и перестроились в атакующий порядок. Это сразу же насторожило меня, и я приготовился к неприятностям.

Ведущий без всякого предупреждения выпустил по нам две длинных очереди огнепчел, но я уже ушел с линии огня, и пересекшиеся трассеры ударили за спиной. На этот раз ловец удачи промазал, но он не гном и даже не патрульный. Крутить виражи с людьми Черного Ага, не имея возможности уйти вверх, чревато дырками в голове. Лично мне такая голова без надобности, да и Огу тоже.

Я снизился настолько, что нырнул в туман, но они рискнули последовать за мной и намертво прицепились к хвосту. Их нисколько не смущало, что лететь в такой видимости — смертельно опасно. Когда впереди внезапно выросла скала, я едва успел отклонить стреколет в сторону и нырнуть в неглубокий каньон. За спиной тут же приглушенно хлопнуло — один из преследователей не успел повторить моего маневра. Но его выживший напарник не оставил попыток сбить нас. Несколько раз огнепчелы проходили в опасной близости от «Вдовы» и, в конце концов, наш магический щит приказал долго жить.

— Ог! — гаркнул я. — Бери управление на себя!

Затем расстегнул ремни и совершил поступок, который можно счесть форменным безумием — перепрыгнул из кабины пилота на место стрелка.

Это было непросто даже для эльфа. В какой-то момент меня едва не сорвало потоком ветра. Не имея времени, чтобы пристегнуться, я мертвой хваткой вцепился в «молнию».

Первый выстрел был неудачен — он прошел выше, чем следовало. Во второй раз я оказался точнее и ярко-голубой искрящийся росчерк, угодил в охотника. По «Носорогу» юркими ящерками разбежались сотни маленьких молний, он вспыхнул и факелом рухнул вниз.

Я облегченно сполз по креслу и вытер вспотевшие ладони, предоставляя Огу возможность самостоятельно поднять нашу малышку над туманом.

Возвращаться обратно пришлось с гораздо большими сложностями — в лицо бил очень сильный ветер.

— Ты больной, эльф! — крикнул мне Ог, когда я дал знать, что беру управление на себя. — Как тебя только в вашей эскадрилье терпели?!

Мне припомнилось лицо Великой Королевы после того, как мой «Серебряный источник» прошел на бреющем полете под сенью золотых дубов, внеся в чинный и скучный военный парад толику разнообразия. В тот день кузина визжала, как резаная. От ее хваленого спокойствия и «мудрости» не осталось и следа. Так что Ог прав — меня именно терпели. Как особу, приближенную к правящему Дому.

— Смотри! — напарник ткнул пальцем вниз.

Я кивнул, снизился до кромки тумана и пополз на самой низкой скорости, посматривая то влево, то вправо. Мы облетели почти весь остров, когда заметили густой столб черного дыма. Прямо по курсу обнаружилась большая прореха в белой завесе, в ней была видна посадочная полоса.

Шасси коснулись новенькой полосы, и стреколет, прокатившись по инерции ярдов двести, остановился перед встречающей делегацией.

— Приехали, побери их Небо! — мой товарищ смачно сплюнул, встал в кабине и, под прицелами десятка мушкетов, поднял руки. Я счел за лучшее последовать его примеру.

— Слезайте! Без глупостей! — сказал один из ловцов удачи.

— Куда?

— К галеону.

У полосы стояли четыре десятка стреколетов, за ними высились грубые каменные строения. Тут же застыла порядком потрепанная туша «Игривого Зефира» и высилась крутобокая «Фрекен Ум-Горх». Оказавшись возле непритязательных, грубо сколоченных строений я увидел пленных гномов. Их осталось чуть больше двух десятков, и они старались не смотреть на три с лишним сотни мертвецов, лежащих возле входа в шахты. Впрочем, среди покойников были не только недомерками, но и люди Черного Ага. Некоторые за желание владеть чужими сокровищами расплатились жизнями.

При ближайшем изучении, «Игривый Зефир» оказался поврежден сильнее, чем мне показалось вначале. Ему досталось крепко. Часть мостика была разрушена и все еще дымилась, правый борт — пробит во многих местах, надстройки на баке просто снесло, а орудийные башни — раздавило. Фрегат хорошо поработал, прежде чем ловцам удачи удалось его завалить.

А вот «Фрекен Ум-Горх» совершенно не пострадала. Судя по всему, она не принимала участие в бою, и все время находилась на якоре. Теперь вокруг нее хлопотали ловцы удачи. Люди, гномы, орки, хаффлинги, огры, тролли и множество представителей других рас, выстроились цепочкой и передавали из рук в руки ящики, бочки и тюки из бездонных трюмов. Вся добыча сгружалась в одну кучу для последующего дележа.

Черный Аг, Тони и недомерок Лорх торчали недалеко от всех этих ценностей и разве что не облизывались. Рядом с ними стояла маленькая и совершенно потерянная Гира.

— А вы, и вправду, отличные летуны, — сказал нам Черный Аг.

— Поэтому твои люди пытались нас сбить? — мрачно поинтересовался Ог.

— Это у них не слишком хорошо получилось, — отозвался он равнодушно. — Шхуна Кархов, надеюсь, нам не помешает?

— Возможно, — уклончиво ответил я.

— Хватит с ними церемониться! — не выдержал Тони. — Отдай их мне.

Орк задумался на краткое мгновение и пожал плечами:

— Забирай. Мне курьеры без надобности.

— Только попробуйте! После этого можете сами возится с артефактом! — сказала Гира, обращаясь к рыжебородому Лорху. Тот недовольно нахмурился, но согласно кивнул и бросил Петле:

— Остабьте их.

Взгляд недомерка говорил, что потерпеть осталось совсем немного, и тогда мечта Тони обязательно осуществится.

— Бачему они не торобятся? — обратился Лорх к орку.

— Ваши родичи забили трюм до верху, — хмурясь, ответил Аг. — Потребуется какое-то время.

— Кархи — не мои родичи! — возмутился Лорх и оглушительно чихнул. — Мой боброс относился не к золоту, а бредмету нашей с тобой сделки.

В этот момент кто-то с галеона крикнул, что они нашли нужный гному предмет. Двое ловцов удачи поспешно спускались по сходням. Один из них нес в руках небольшой сундучок, окованный металлическими полосами. Лорх, стоило ему увидеть это, едва не выпрыгнул из собственной шкуры. Пока внимание всех было отвлечено, Гира невесть каким образом оказалась рядом со мной и быстро, глотая окончания слова так, что я, ее едва понял, прошептала:

— Постарайтесь держаться ко мне как можно ближе. Ни в коем случае не выходите из круга! Понимаешь?

Я хотел сказать, что вообще ничего не понимаю, но тут Лорх очнулся и заверещал похлеще отъевшейся латимеры:

— Приглядывайте за девчонкой! Не подпускайте ее к камню!

— С удовольствием, — Тони взял гному за локоть. Она попыталась освободиться, но тот держал крепко.

— Ты еще пожалеешь, мразь!

— Уже умираю от страха, фрекен, — усмехнулся Петля. — Заткнись и стой тихо.

Ношу, тем временем, поставили на землю. На крышке оказались вырезаны буквы недомерков, но что конкретно было написано, я прочитать не смог. Небольшой навесной замок сбили минут за десять. Ему не помогли даже чары. Взволнованный Лорх дрожащими руками откинул крышку сундучка и благоговейно застонал.

Вопреки всем моим ожиданиям «Горный цветок» совсем не напоминал драгоценность. Обычный кусок вулканической породы, в который по какому-то недоразумению затесалось несколько крупных кристаллов мутного горного хрусталя.

— Это то, что вы искали? — с некоторой долей сомнения в разуме гнома полюбопытствовал Черный Аг.

— Да, — прошептал рыжебородый.

— И я могу считать, контракт выполненным?

— Собершенно берно.

— И сокровища галеона наши? — уточнил орк.

— Да. Мне нужен только каме…

Договорить Лорх не успел. Кинжал, висящий на поясе Черного Ага, сам собой выскочил из ножен, пролетел шесть ярдов и по рукоять вошел Тони в грудь. Кто-то из личной охраны Петли завопил: «Измена!!». Грохнул выстрел, закричал первый раненый, зазвенело оружие.

— Проклятая эльфийская магия! — крикнул Аг, отчего-то посчитав, что именно я виноват в том, что его нож ожил и прихлопнул Петлю.

Выхватив пистолет, одноглазый направил его в мою сторону, но Ог воспользовался спрятанным в башмаке «Лягушачьим прыжком», мгновенно переместился за ловца удачи и свернул тому шею.

Я тоже не стал терять времени и внес в разразившийся хаос еще большую неразбериху, с воплем бросившись под ноги какому-то мушкетеру. Над самым ухом оглушительно бухнуло, щеку обожгло огнем, но я уже сбил стрелка с ног и заехал локтем ему в лицо.

Гира, оставшись без опеки погибшего Тони, метнулась к сундуку. Лорх оказался у нее на пути, получил удар промеж ног, подавился соплями и, воя, откатился в сторону. Забыв о противнике, гнома коснулась рукой бугристой поверхности камня, выкрикивая какую-то несуразицу.

Мигнуло.

Мир застыл.

Из земли вокруг «Горного цветка» алым контуром выступил зубчатый круг, внутри которого оказались я, Ог, Гира и Лорх. Кристаллы хрусталя источали рубиновый свет, окрашивая кровью всех нас.

Мир, находящийся за границей круга, напротив, стал бледным и призрачным.

Гнома, похоже, впала в транс. Она не замечала, что творится вокруг. Лорх, страшно оскалившись, достал из-за пояса пистолет. Я предупреждающе крикнул, но девчонка меня даже не услышала. Ог бросился к недомерку и мощным пинком ноги отправил тварь в полет, завершившийся за пределами круга. Рыжебородый надсадно закричал, его тело странным образом истончилось, и он исчез, попросту растворившись в воздухе.

В следующую секунду все кончилось. «Цветок» погас, в мир начали возвращаться краски, а Гира, потеряв сознание, упала прямо мне на руки.

Тишина висела такая, словно драконы времени пожрали все сущее. Кажется, кроме меня, Гиры и Ога на острове больше не осталось живых существ.

Я осторожно положил гному на траву и попросил напарника:

— Присмотри за фрекен.

Компаньон также, как и я, находился под впечатлением от случившегося. Глаза у него были совершенно шальные. Пришлось повторить просьбу еще дважды, прежде чем я получил подтверждение, что он меня слышит.

«Фрекен Ум-Горх» казалась мертвой. Всего лишь несколько минут назад здесь властвовала деловитая суета и предвкушение от раздела сокровищ, а теперь не было ни души. Сундуки оставили на произвол судьбы.

Я добрался до бараков, но и здесь живых не наблюдалось. Слава Небу, хоть стреколеты остались на своих местах.

Проверив три из них, я убедился, что Печати целы и демоны на месте. Все выглядело гораздо лучше, чем можно было надеяться. Хоть сейчас лети на все четыре стороны.

Вернувшись обратно, я увидел Ога, который, зажав подмышкой здоровенный тесак, потрясенно бродил среди сундуков и бочонков. Он то и дело запускал руки в изумруды или сапфиры, подносил их к глазам и тихо насвистывал веселую песенку. Увидел меня, улыбнулся. Я вернул ему улыбку, понимая, что все, что сейчас лежит на земле — лишь малая часть содержимого трюмов «Фрекен Ум-Горх».

Гира пришла в себя только часа через два и тут же обхватила свой бесценный булыжник обеими руками.

— С пробужденьем, — поприветствовал я ее.

Она неуверенно улыбнулась:

— У вас такой вид, словно вы не в себе, ребята.

— Это точно, — кашлянул Ог. — Что произошло? Куда подевались ловцы удачи?

— О. — Девчонка откинула со лба рыжую челку. — Они провалились.

— Сквозь землю? — усмехнулся я. — Объясни про нож.

Она перевела взгляд на мертвого Тони.

— Я же говорила, что он пожалеет. Помнишь, когда они заставили меня искать, где Кархи спрятали галеон, моя кровь во время ритуала была на кинжале? Лорхи — торговцы. Кархи — воины. А мы, Горхи — мастера. Металл чувствует нашу кровь и подчиняется Говорящим, если «Горный цветок» поблизости. Так что трюк с клинком был вопросом времени. С остальным несколько сложнее. Я до последней минуты не верила, что удастся коснуться артефакта. Без этого ничего бы не вышло. Но нам повезло, и все любезные доны отправились в Изнанку.

— То есть, как?

— Очень хитро, конечно же, — подмигнула она мне. — «Горный цветок» открывает ворота, чтобы Говорящие вытаскивали в наш мир демонов. Но на самом деле артефакт — палка о двух концах. Он может не только вырывать демонов сюда, но и отсылать людей в места, не слишком приветливые. Короче говоря, все, кому не повезло оказаться за пределами круга, отправились в путешествие безо всяких шансов на возвращение.

Ог присвистнул и почесал затылок.

— Оказаться в Изнанке, где обитают демоны… Ловцам удачи можно только посочувствовать.

— И что теперь? — осторожно поинтересовался я.

Гира улыбнулась:

— Все, что находится на «Фрекен Ум-Горх» — мое, — она указала пальцем на галеон. — Ни Кархи, ни Лорхи не получат золото и «Горный цветок». Я не вернусь домой до тех пор, пока эти кланы существуют. Так что, наверное, придется мне искать новый дом. Денег мне не потратить и за десять жизней. К тому же, одна я их отсюда не вывезу. Намек понятен?

— Угу. Мы поможем тебе…

— Вы уже помогли мне так, как не помогал никто в жизни. Предлагаю партнерское соглашение. Все поровну. На три доли. Думаю, нам хватит луидоров, чтобы купить не только Логово, но и все частные площадки на Черепашьем острове. Устроим хорошее дельце, друзья. Как считаете?

— Даже когда мы купим весь Черепаший остров, у нас останется еще очень много луидоров, — Ог счастливо ухмылялся.

— Это не проблема, — пожала плечами Гира, вставая на ноги. — Поверьте, гномы всегда знают, во что вложить свои капиталы.

И в этом утверждении я был с нею совершенно согласен.

— Мы рухнем, — сказал я, с иронией наблюдая, как Ог пытается запихать к себе в кабину огромную кучу ценностей. — Непременно рухнем. Или ты просто не влезешь. Оставь хотя бы половину из того, что взял.

— И не подумаю!

— Ты боишься, что кто-то наткнется на галеон?..

— В жизни всякое случается. К примеру, в один день ты — особый почтовый, а в другой — самый богатый орк в мире. Так что не мешай. Я стараюсь ради нас всех.

Гира, сидящая в кабине заднего стрелка, прыснула:

— Ог, ты забываешь, что у нас «Горный цветок». На продаже резвых демонов мы легко заработаем еще столько же. Не волнуйся. Главная ценность уже на борту. Давайте убираться отсюда, ребята.

— Готовы? — на всякий случай спросил я.

Напарник показал большой палец. Гира повторила его жест. Я коснулся Печатей, и отправил стреколет на взлет.

Назад: МИР НА ГРАНИЦЕ ИЗНАНКИ

Дальше: ИСТОРИИ РАЗНЫХ МИРОВ