ГЛАВА 2
— Тарги? — переспросил Юлий. — Кто придумал это название?
— Наши аналитики, — сказал Краснов.
— Почему именно «тарги»?
— Надо же как-то их называть. А самоназвания они нам, сам понимаешь, не сообщили.
— Полагаю, слово «тарг» расшифровывается как «таракан гадский», — сказал Юлий. — Кто-то из ваших аналитиков здорово повеселился.
Краснов пожал плечами.
Юлия доставили на борт «Сивого мерина» полчаса назад, прямо с «Наполеона», где он развлекался, отвечая на бесконечные вопросы сотрудников УИБ и внешней разведки.
Информацию извне ему практически не предоставляли, но о мятеже Клейтона он, конечно же, слышал. И полагал, что на «Сивый мерин» его вызвали именно по этому поводу. Правда, не представлял, в каком именно контексте.
Но сообщить генералу Краснову что-нибудь новое о таргах Юлий уже не мог. Из него выжали все, что он знал, и многое из того, что он мог просто предположить.
— Полагаю, ты знаешь, что произошло с Гаммой Лебедя, сынок? — не обманул его ожиданий Краснов.
— Немного, — признался Юлий.
— Прежде, чем мы продолжим, и ты узнаешь чуть больше, я хочу познакомить тебя кое с кем, — сказал Краснов.
Он распахнул дверь в соседнее помещение, и Юлий увидел высокого, стройного и красивого офицера в парадном мундире адмирала флота. Мужчине было на вид лет тридцать пять, маловато для адмирала без протекции, так что Юлий предположил, что вошедший принадлежит к высшему дворянскому сословию, и не ошибся.
— Познакомься, это герцог Романов, — сказал Краснов.
— Рад встретиться с графом Морганом, — сказал двоюродный брат императора. — Я хорошо знаю вашего отца.
— Все знают моего отца, ваша светлость, — буркнул Юлий, пожимая руку герцога.
— Не надо церемоний. Называйте меня просто «сэр». Или Антоном, если вам так будет угодно.
— Вполне достаточно и «сэра», сэр, — сказал Юлий. От панибратского общения с членами правящей фамилии он предпочел бы воздержаться.
— К делу, — сказал Краснов. — Гамма Лебедя захвачена мятежниками. Звездная система просто наполнена их кораблями.
— Простите, сэр, но каким образом вы так прокололись? — спросил Юлий. — Я не могу даже представить себе, что УИБ ничего не было известно о подготовке к бунту.
— Императора интересует тот же вопрос, генерал, — улыбнулся герцог.
Генерал и герцог, подумал Юлий. Директор УИБ и близкий родственник императора, наследник престола. По крайней мере, до тех пор, пока сыну императора не исполнится двадцать. И я теперь разговариваю с ними обоими.
Меня точно убьют. Это как компьютерная игра. Каждое следующее задание оказывается более опасным, чем предыдущее. Но свой лимит везения я, кажется, исчерпал еще на «Одиссее».
Что им надо от меня? Что этим двоим может потребоваться от простого пилота?
— Перед императором я уже отчитывался, — сказал Краснов. — Теперь отчитаюсь перед вами. УИБ знало о готовящемся мятеже. Но мы полагали, что у нас в запасе есть еще, по крайней мере, два месяца, и ждали новостей о таргах. Предполагалось, что наличие столь мощной внешней угрозы способно удержать от мятежа кого угодно и нет нужды прибегать при этом к силовым методам.
— Но я опоздал, — сказал Юлий. — Связи не было.
— Не суди себя слишком строго, — сказал Краснов. — Ты — единственный, кто вообще вернулся.
— Я так и не поверил вам, когда вы заявили, что «Одиссей» — единственный.
— Я должен был так сказать. А ты должен был не поверить, если у тебя между ушами есть хотя бы пара граммов мозгов. Было еще пять кораблей. На данный момент вернулся только ты. И я не думаю, что вернется кто-нибудь еще.
— Мы пока официально не обнародовали вашу фамилию, — сказал герцог. — Но как только мы это сделаем, вы станете национальным героем.
— Всегда мечтал стать национальным героем, — пробормотал Юлий.
— Слава не должна ударить тебе в голову, — сказал Краснов. — Впереди нас ожидает чертова уйма самой неблагодарной работы. Основная проблема с Клейтоном заключается в том, что глава резидентуры УИБ в Третьем флоте перешел на сторону новоявленного императора и сдал всю сеть. Если там и остались верные Империи люди, нам пока никак не удается выйти с ними на связь. Отсюда и некоторая путаница со сроками мятежа.
— Император считает, что сейчас не время искать виноватых, — заметил герцог. — Теперь надо расхлебывать последствия.
— Проблема налицо, — сказал Краснов. — Через восемь месяцев нам на голову свалится флот вторжения таргов, и накануне самой грандиозной войны в истории человечества мы потеряли треть имперского флота. Нам надо вернуть контроль над ней в самые короткие сроки.
— Кроме того, надо налаживать отношения с соседями, — сказал герцог. — У них тоже есть кое-какие корабли. Достаточно вернуть их на марсианские верфи и модернизировать систему вооружения.
Ерунда, подумал Юлий. Объединенные флоты независимых планет дадут от силы двадцать процентов того, что ВКС потеряли с мятежом Клейтона. Корабли независимых были слишком старыми, и среди них не было ни одного судна серьезнее линкора.
Дредноуты Империя на сторону не продавала. Даже списанные.
— Кстати, сынок, если тебе интересно, Хорезм под шумок аннексировал Бигар и провозгласил его мусульманской территорией, — сказал Краснов. — Сукины дети хорошо подгадали момент.
— Они все хорошо подгадали момент, — сказал герцог. — Но император считает, что сейчас мы должны забыть все наши разногласия и выступить единым фронтом.
— А вы беседовали с адмиралом Клейтоном? — спросил Юлий.
— Только по гиперсвязи. Но в ближайшее время мы собираемся выслать к Гамме Лебедя официальное посольство.
— Но предварительное мнение о позиции Клейтона у вас уже есть? Или это не мое собачье дело?
— Это твое собачье дело, сынок, — сказал Краснов. — Предварительное мнение — полная жопа. Он отказывается идти на сотрудничество. А теперь я хочу проверить твою сообразительность. Почему именно Гамма Лебедя? Почему не Альфа Эридана?
Юлий попытался вспомнить, что ему известно о потерянной для Империи системе. Вспоминалось не слишком много.
— В систему Гамма Лебедя входит семь планет, — сказал Юлий. — Две планеты земного типа, обе заселенные. Одна представляет собой аграрную планету, другая — индустриальную. Три шахтерские планеты с богатым выбором природных ресурсов. И два газовых гиганта. Общее население системы составляет около восьми миллиардов человек.
— Продолжай, — кивнул Краснов.
— Система Гамма Лебедя является хорошо сбалансированной и самодостаточной системой, поддержание нормального уровня жизни которой не требует поставок извне. Иными словами, они могут запереться в своей системе на пару сотен лет и практически ничего от этого не потеряют.
— А еще она находилась очень близко к месту базирования Третьего флота, — сказал Краснов. — Тест ты сдал. Теперь о деле. Посольство к Клейтону отправляется завтра, и возглавит делегацию герцог Романов. Ты войдешь в состав делегации в качестве его адъютанта. Скажи мне, зачем ты там нужен.
— Из-за моего брата, — сказал Юлий.
— Верно.
— Но вы ошибаетесь, — сказал Юлий. — Мы с братом никогда не были особенно близки, к тому же я не встречался с ним уже лет пять.
— Тем не менее, это шанс, — сказал Краснов. — Маленький и не слишком надежный, но шанс. А мы сейчас находимся в настолько отчаянном положении, что должны использовать все шансы, сколь бы мизерными они нам ни казались.
Час спустя Юлий наслаждался мастерством кока «Сивого мерина» в обществе высокопоставленных персон.
Ему предстояло заняться дипломатией. По сравнению с его предыдущим заданием это выглядело не так уж страшно. Правда, последствия их миссии могли оказаться еще более катастрофическими, но на этот раз основная ответственность упала мимо могучих плеч полковника Моргана.
— Я знал, что ты вернешься, сынок, — сказал Краснов, отправляя в рот кусок семги. — С вашей семьей очень странная история. Все мужчины Морганов были пилотами и всегда участвовали во всех войнах Империи, но ни один из них не погиб в бою.
— Да, — сказал Юлий. — Обычно нас убивают уже после боя.
— Твой дед погиб во время покушения на принцессу Елену.
— Полагаю, он пытался закрыть ее своим телом, — сказал герцог Романов. — Видит Бог, там было что закрывать.
Юлий знал, что ни один Морган не погиб во время военной службы. Но он всегда всерьез полагал, что может стать первым.
Это и в самом деле было странно.
Морганы всегда были верны императору, поэтому во все века ими затыкали самые опасные дыры. Первый граф этой фамилии возглавлял самоубийственную атаку на верфи Марса, захват которых стал ключом к Солнечной системе, а потом здорово помог дому Романовых в деле становления Империи.
Морганы всегда были верны Империи. В их длинном ряду его старший брат Гай стал первым изменником, бросившим тень на всю семью.
— Мне было крайне важно, чтобы ты вернулся, — сказал Краснов. — И чтобы весть о нашествии Чужих доставил именно ты.
— Вы думаете, у меня получится убедить Гая хоть в чем-то?
— Ты был там. Ты их видел. Но сейчас, когда мятеж из потенциального стал реальным, дело уже не только в Гае. Дело в твоем отце.
— Что с моим отцом?
— Питер Морган — влиятельный человек и личный друг и советник императора, — сказал герцог Романов. — Весть о том, что его старший сын встал на сторону бунтовщиков, может сильно навредить его авторитету.
— И тогда на сцену выходит его младший сын, весь из себя героический и лояльный, и выступает в качестве противовеса? Хороший Морган против плохого Моргана ради старшего Моргана?
— Это политика, — сказал герцог. — Мы вынуждены ею заниматься. Мы обязаны все просчитывать.
— Что ж вы не просчитали мятеж Клейтона?
— Мы просчитали. Ошибка вышла только с датой, — напомнил Краснов.
— Да и я припозднился, — сказал Юлий.
— Вы проявили героизм, полковник, — сказал герцог. — Если вы хотите сделать карьеру, то одного раза вполне достаточно. Но если хотите принести пользу Империи, то героизм надо проявлять постоянно. Где бы вы ни оказались.
— Не вижу ничего героического ни в полете «Одиссея», ни в предстоящих переговорах.
— Не скажи, сынок. — Краснов промокнул рот салфеткой. — Хотя мне и не очень нравится это слово — героизм. Лучше уж другое. Долг. Твой долг — служить императору там, куда он сочтет нужным тебя послать.
— Император или вы, сэр?
— Я — лишь голос императора.
А также его мозги, подумал Юлий. Он начал сомневаться в своей первоначальной оценке Краснова. Вполне может быть и так, что генерал действительно играет роль «серого кардинала». По крайней мере, в их связке с герцогом ведущим явно был директор УИБ, а не брат Виктора Второго.
Это открытие Юлию не понравилось. Оно подрывало остатки его веры.
— Один французский король говорил: «Государство — это я», — продолжал Краснов. — Я не знаю, насколько это было верно в те времена, но сейчас подобные формулы не работают. Политика — это командная игра, и одиночки в ней не преуспевают.
Герцог Романов кивнул.
— Император — капитан нашей команды, — сказал он. — Но он один не сможет сделать всю игру.
— Ваши разговоры попахивают изменой, — улыбнулся Юлий двоим сильным мира сего. — Император — это символ государственности. Он является гарантом прав и свобод своих подданных.
— Ты уже взрослый, сынок, — сказал Краснов. — Можешь не цепляться за фразы из учебников.
— А отец в курсе моего участия в переговорном процессе?
— Он принимал участие в обсуждении этой идеи. И в обсуждении твоей кандидатуры в качестве капитана «Одиссея».
Что ж, подумал Юлий, кажется, я задолжал папаше пару неприятных минут. Если доживу до встречи с ним, то обязательно припомню. А чтобы не забыть, набросаю основные тезисы.
— Каково мое нынешнее задание? Какую роль вы мне отвели на этот раз?
— Ты будешь присутствовать на переговорах герцога с адмиралом Клейтоном, — сказал Краснов. — Попутно ты должен оценить состояние его флота и дать свою оценку настроениям людей. Было бы идеально, если бы ты смог встретиться со своим братом в неформальной обстановке.
— И что мне с ним делать? Придушить?
— Я не сторонник радикальных решений, — сказал Краснов. — Попробуй для начала поговорить с ним, что ли.
— Понятно. А я могу задать вопрос, имеющий отношение к предыдущему моему заданию? — спросил Юлий.
— Конечно, сынок.
— Что с моим вторым пилотом?
— А тебе так и не сообщили?
— Нет. Меня все время только расспрашивали, но никто не удосужился ответить ни на один мой вопрос.
— С твоим вторым пилотом все нормально. Он был отправлен в госпиталь на Эдеме, сейчас благополучно разморожен и проходит курс реабилитации. И если уж тебя интересует эта ситуация, то дисциплинарный комитет уже вынес решение по поводу правомерности твоих поступков, и ты полностью оправдан. И в случае с пассажирами тоже.
Юлий не слишком сомневался в положительном решении комитета, но все-таки ему полегчало. При всеобщем армейском идиотизме он бы не удивился, если бы в итоге его отдали под трибунал.
— А Снегов?
— С ним тоже все нормально. Истощение организма, что с учетом его возраста потянуло за собой все остальное, но сейчас он приходит в норму. Кстати, он превозносит до небес твое искусство пилота. А похвала такого человека дорогого стоит.
— Я польщен, — сказал Юлий.
— Надеюсь, вы окажетесь и хорошим дипломатом, — сказал герцог.
— Дипломатия — это та же война, — сказал Краснов. — Только другими средствами.
— Клаузевиц? — поинтересовался герцог.
— Я, — сказал Краснов.
