ГЛАВА 2
Катастрофа произошла в полночь.
Катастрофу звали Изабеллой, но тогда Юлий и Клозе этого еще не знали.
По настоянию Клозе они отправились в бар, куда обычно пилоты не захаживали. Клозе мотивировал это решение тем, что в баре превосходная живая музыка. Клозе любил строить из себя эстета и делал вид, что разбирается в джазе.
Юлий в джазе не разбирался и не мог отличить госпел от спиричуэла и тромбон от саксофона. Его раздражала тяга подданных Империи к замшелым культурным ценностям, мода на которые держалась последние двести лет. Он не любил «Биттлз», принципиально не читал Хемингуэя и Дюма, не смотрел смешные двухмерные фильмы из местечка под названием Голливуд в захудалой американской провинции и не умилялся при взгляде на картины Репина, Шагала и Васнецова.
Впрочем, современная культура тоже его не слишком интересовала. Вкусы Юлия были выборочными и эклектичными.
Джаз играл громко, но недолго. Очевидно, пилоты опоздали на концерт. Исполнив только два произведения, джазмены откланялись под оглушительные аплодисменты, и их места заняли ребята в странных пестрых одеждах, похожих на одеяла, и больших широкополых шляпах.
Они играли довольно зажигательные мелодии, и пилоты решили остаться.
В полночь, когда внутри Юлия булькало уже четыре с половиной коктейля, в бар вошла катастрофа. Она остановилась рядом со стойкой, и к ней сразу же подполз местный донжуан с предложением угостить выпивкой.
— Смотри внимательно, — сказал Клозе. — Вполне возможно, что ты смотришь на будущую мать восьмерых моих детей.
— Если ты подойдешь к ней на расстояние пушечного выстрела, я тебя убью, — серьезно пообещал Юлий.
У катастрофы были длинные черные волосы, загорелое тело с шикарными пропорциями и легкое белое платье, которое этих пропорций совершенно не скрывало. Остальное из своего угла Юлий рассмотреть не мог.
— Неужели ты решил проявить интерес? — удивился Клозе. — Я даже могу тебе сказать, как все закончится. Никак. Ты сам к ней на пушечный выстрел не подойдешь.
— Это еще почему?
— Потому, что ты — слабак, а я — самец.
— Ты — маньяк, — уточнил Юлий. — А я пошел.
— Жду тебя через две минуты. Потом ты посидишь здесь и увидишь работу настоящего профессионала.
— Тебя уже заждались в твоем любимом борделе, профессионал.
Юлий направился к катастрофе. Тогда еще он был абсолютно спокоен, потому что не воспринимал ситуацию всерьез.
— Мадемуазель, — галантно обратился Юлий к катастрофе, небрежно оттирая местного донжуана плечом, — не хотите ли вы потанцевать со мной?
— А вы танцуете танго? — удивилась катастрофа. Оркестр играл сейчас именно эту мелодию.
— Я танцую танго, — сказал Юлий. Он умел танцевать все. Когда ему было шесть лет, мама настояла, чтобы он занимался с учителем танцев.
— Жаль, что я не танцую танго, — сказала катастрофа.
— Я вас научу, — пообещал Юлий.
— А если у меня не получится?
— Мне почему-то кажется, что этого не произойдет, — сказал Юлий и протянул ей правую руку.
Пятнадцатью минутами спустя, когда они вернулись к стойке, местный донжуан уже отвалил. После этого танца ему не на что было рассчитывать.
— Вы изрядно танцуете, — сказала катастрофа.
— А вы меня обманули, сказав, что не умеете танцевать танго.
— Я не говорила, что не умею. Я говорила, что не танцую, и обычно я этого не делаю.
— Почему?
— Это слишком страстный танец, чтобы делить его с незнакомым мужчиной.
— Почему же вы сделали для меня исключение?
— Не знаю. Может быть, мне понравились ваши глаза.
— Мне-то уж точно понравились ваши, — сказал Юлий. — Они прекрасны.
— Прекрасны, и все?
— Разве нужно что-то еще?
— А где же богатые метафоры и словесный водопад, воспевающий их красоту?
— Слова излишни, — сказал Юлий.
— Как вас зовут? — спросила катастрофа.
— Юлий, — сказал Юлий.
— Разве это не женское имя?
— Так звали одного римского императора, — обиделся Юлий.
— Знаю, я просто хотела вас подразнить.
— А как зовут вас, о прекрасное создание?
— Как, по-вашему, какое бы имя мне подошло?
— Прасковья, — сказал Юлий.
— Разве это имя? — удивилась катастрофа.
— Так звали тетушку одного нашего императора, — сказал Юлий. — Кажется, Петра Второго.
По иронии судьбы, парня, основавшего Человеческую Империю, звали Петр Романов. После коронации его стали звать Петром Первым. Юлий, изучавший историю Земли, называл его Петром Первым Вторым.
— Неужели я допустила бестактность в адрес правящей династии?
— Я никому не скажу, если вы назовете мне свое имя.
— Изабелла, — сказала она. — Можно просто Белла, но если вы хотя бы раз назовете меня Изей, я расцарапаю вам лицо.
В качестве демонстрации угрозы Изабелла показала Юлию длинные ухоженные ногти.
— Это серьезно, — признал Юлий.
— Не сомневайтесь, — заверила его Изабелла. — Это очень серьезно. Вы можете обратиться за справкой в местную больницу. Там уже трое таких лежит.
Юлий в притворном ужасе сделал шаг назад.
— Теперь поговорим о вас, — заявила Изабелла. — Что вы здесь делаете?
— Клеюсь к вам, — сказал Юлий.
— Откровенно, — признала Изабелла. — Но я имела в виду, что вы делаете на Эдеме.
— Я в отпуске, как и все здесь.
— А чем вы вообще занимаетесь?
— То тем, то этим.
— Выгодное дело?
— Когда как, — признался Юлий. — Конкуренция страшная.
— И что вы делаете с конкурентами?
— Топлю в болоте.
Она вежливо улыбнулась. Это была не Бог весть какая шутка.
— Мне нравится, как вы улыбаетесь, — сказал Юлий.
— Давайте перейдем на «ты», — предложила Изабелла. — А то я чувствую себя какой-то дворянкой.
— А вы не любите дворян? — спросил Юлий.
— А вы дворянин? — спросила Изабелла.
— А ваш ответ зависит только от этого? — спросил Юлий.
— Вы заметили, что наше общение состоит в основном из вопросов? — спросила Изабелла.
— О чем это говорит? — спросил Юлий.
— А вы как считаете?
— О том, что мы оба очень скрытные, — сказал Юлий.
— Так вы дворянин?
— А я похож на дворянина?
— Сами вы этого не знаете?
— Меня интересует ваше мнение. По сути, только оно меня и интересует. Так дворянин я или нет?
Изабелла внимательно посмотрела на графа Моргана.
— Нет, — сказала она.
— Почему? — спросил Юлий.
— Таково мое внутреннее ощущение. К тому же, вы слишком много знаете об императорах, а это для дворян нехарактерно. Обычно их не интересует ничего, кроме них самих. А я похожа на дворянку?
— А как вы хотите, чтобы я ответил?
— Правдиво.
— Да.
— Что — «да»?
— Вы похожи на дворянку.
— Я испорченная и развращенная?
— Нет, вы прекрасны и утонченны.
— Разве простолюдинка не может быть прекрасна в ваших глазах?
— В моих глазах все женщины — принцессы, — вывернулся Юлий.
— Льстец.
— Я романтик, — возмутился Юлий.
— Вы не похожи на романтика.
— Почему?
— Романтики не танцуют танго.
— А кто танцует танго?
— Мачо и жиголо.
— На кого из них я больше похож?
— А с чего вы взяли, что это не один человек?
— Мачо не может быть жиголо, — объяснил Юлий. — Потому что мачо — это настоящий мужчина, а настоящий мужчина никогда не станет требовать с женщины деньги. Так на которого из них я похож?
— Спешу вас успокоить. Ни на которого.
— Почему вы думаете, что меня это успокоит? Я всегда считал, что похож на мачо.
— Вы недостаточно загорелый.
— Это основное условие?
— Нет, но одно из главных.
— А вы дворянка?
— Вы же сами сказали, что я принцесса.
— Я не могу перейти на «ты» с принцессой. Происхождение не позволяет.
— А если я вам прикажу?
— Я не люблю подчиняться приказам.
— Даже моим?
— Вашим — всегда.
— Тогда я высочайше повелеваю: переходим на «ты».
— Хорошо, — сказал Юлий. — Давай уйдем отсюда.
— Ты не хочешь больше танцевать?
— Я люблю тишину.
— Ты какой-то несовременный.
— Если ты мной недовольна, то я сейчас же пойду и застрелюсь.
— У тебя есть оружие?
— Я отберу его у полисмена.
— У полисменов на Эдеме нет огнестрельного оружия. Здесь полностью отсутствует уличная преступность. Слишком суровые наказания.
— Тогда я спрыгну с крыши, — сказал Юлий. — Я видел, здесь есть достаточно высокие крыши.
— Твоя смерть будет на моей совести.
— Конечно.
— Тогда давай лучше погуляем.
Когда Юлий выходил из бара под руку с Изабеллой, ему доставили большое удовольствие выпученные глаза Клозе.
Следующие три часа они действительно гуляли по набережной.
Юлий был этим так удивлен, что его даже не тянуло на выпивку. К собственному величайшему удивлению, он откопал внутри себя романтика, которому прогулки под ручку при луне доставляли удовольствие.
Он определил, что Изабелла не только красива, но и умна. Она была как Клозе, только лучше, потому что женщина. Он мог разговаривать с ней на любые отвлеченные темы, и вдруг даже куда-то подевался его вечный цинизм. Ему безумно хотелось заняться с ней сексом, но его вполне устраивало, что они просто держались за руки. Он обнаружил, что секса ему будет мало, он желал большего. Он не мог сказать, что с ним происходит, а потому был испуган. Еще никогда прежде он не испытывал таких чувств.
Странно, что они знакомы только пару часов.
Ему нравились ее длинные темные волосы, и он с трудом удерживался, чтобы не погладить ее по голове. Ему нравился изгиб ее шеи и плавная кривизна ее ног. Ему нравились ее жемчужно-белые зубы и то, как она улыбалась его шуткам. Ему нравилось, что она тоже воспринимала этот мир, как сумасшедший дом. Ему много чего нравилось в ней, а точнее, ему нравилось все.
Сказка кончилась в половине четвертого утра, когда дорогу им заступили трое молодых людей неприятной наружности. По мнению Юлия, особенно их наружность портили виброножи, которые они наставили на имперского пилота.
— А я думал, на Эдеме нет уличной преступности, — пробормотал Юлий.
Изабелла осталась спокойна, и это Юлию тоже понравилось.
— Мне начинать кричать? — спросила она ровным тоном, не допускающим даже мысли о возможной истерике. Пожалуй, из всех прежних знакомых Юлия так повела себя бы только Пенелопа.
— Нет необходимости, — сказал Юлий. — Кричать будут они.
— Как скажешь, — сказала Изабелла.
— Ребята, вам чего-нибудь надо? — спросил Юлий.
— Твою бабу.
— Здесь нет никаких баб, а что касается моей спутницы, то это решительно невозможно, — сказал Юлий. — Если только она сама не захочет. Ты хочешь?
— Нет, — сказала Изабелла.
— Увы, — развел руками Юлий. — Видимо, ничего вам не светит.
— Тебе будет очень больно, — сообщили Юлию.
— Вы что, хотите подраться?
— Ага.
— Это нечестно, ребята, — сказал Юлий. — Я драться не умею. Я буду калечить и убивать.
В ответ Юлию расхохотались.
Ситуация была опасная. Вибронож рассекал кости с такой же легкостью, как и ткань летних брюк, и надежной защиты от него, кроме бронежилета, не существовало. А одежда Юлия этим вечером никак не напоминала бронежилет.
Если меня здесь зарежут, это будет глупо, подумал Юлий. Пройти через ад на Сахаре и попасть под нож хулигана на райском курорте? Ничего нелепее он и представить себе не мог.
Но он бы не отошел в сторону, даже если бы рядом и не стояла прекраснейшая женщина из всех женщин, которых он встречал в жизни.
Первого он ударил ногой в живот, а потом локтем в лицо. Пока тот сгибался пополам, Юлий поднырнул под нож второго и врезал ему по пояснице. Это было не очень эффективно, но из столь невыгодного положения он никуда больше попасть не мог. Третий махнул перед собой виброножом, Юлий отклонился в сторону и двинул его кулаком в кадык. Парень рухнул на мостовую и захрипел. Выпавший из его руки нож едва не отрезал Юлию большой палец на правой ноге. Юлий быстро наклонился, чтобы подобрать нож. Пока второй парень раздумывал, с какой стороны ему атаковать, Юлий швырнул в него только что подобранным оружием и ринулся вслед. От ножа парень отклонился, а от кулака Юлия — нет.
Удар вышел на славу. Это был проведенный по всем правилам апперкот, на какой-то миг хулиган буквально повис на чужом кулаке, а потом отлетел назад и приложился затылком о мостовую.
Юлий огляделся по сторонам. Все трое парней, на которых он напал, лежали в разной степени разобранности, и продолжать общение никто из них не спешил.
— Пойдем? — спросил Юлий.
Он посмотрел на Изабеллу, и ему вдруг стало плохо. В ее глазах появилось новое выражение, которого он до сих пор не видел. За все три с лишним часа общения.
Холод.
Он проследил направление ее взгляда и определил, что смотрит она на его правую руку. Во время короткой драки рубашка порвалась, обнажив бицепс с его пижонскими татуировками.
— Так вы военный, — сказала Изабелла.
— Разве это проблема? — спросил Юлий. Он отметил, что она перешла обратно на «вы». Ничего хорошего это не сулило.
— Я не очень люблю военных.
— Я их совсем не люблю, — сказал Юлий.
— Спасибо за хороший вечер, — сказала Изабелла. — До свидания.
Она развернулась и отправилась в направлении, противоположном траектории их прогулки.
— Мы так и расстанемся? — спросил Юлий.
— Да, — ответила она, не оборачиваясь.
Юлий пнул самого активного хулигана в голову и побежал следом за ней.
— Почему? — спросил он.
— Я не обязана перед вами отчитываться, — сказала она.
— Это был самый прекрасный вечер в моей жизни.
— Тогда мне вас жалко. У вас, должно быть, очень убогая жизнь.
Внезапно Юлий осознал, что она права. И что сейчас он упускает единственный шанс исправить это положение.
Юлий обогнал ее и встал на одно колено.
— Красивый и выверенный жест, — сказала Изабелла. — Вы еще и дворянин. Я должна была догадаться — у вас слишком вычурное имя.
— Вы убиваете меня, — сказал Юлий.
— Прощайте.
— Мне нет смысла идти следом за вами?
— Вы потрясающе догадливы, военный. Наверное, скоро станете капитаном.
— Вообще-то, я майор.
— Поздравляю.
— Не с чем, — машинально ответил Юлий. Он еще не терял надежды. Пока она не отказывалась разговаривать с ним и он мог ее переубедить. Он не понимал, что произошло, но думал, что сможет все исправить.
Так он думал целых пять минут, пока она не подошла к полисмену и не попросила избавить ее от докучливых приставаний подвыпившего туриста.
— И ты, как последний дурак, полез на три виброножа с голыми руками? — уточнил Клозе.
— Да, — сказал Юлий. — А что бы ты сделал на моем месте?
— То же самое. Тебя не сильно били в полиции?
— Меня вообще не били. Туристы — основной источник дохода этой планеты.
— Плюс к этому ты военный.
— Ага.
— Удивляюсь я этой полиции. Когда на тебя напали трое хулиганов с ножами, полисменов рядом не было. Зато, когда они на фиг не были нужны, один сразу же оказался под рукой. Как он с тобой справился? Электрошок? Нервно-паралитический газ? Почему ты не убил этого парня на месте?
— Я был слишком ошарашен случившимся.
— Она тебя кинула.
— Да.
— Только потому, что ты военный.
— Да.
— И ты теперь с ума сходишь.
— Да.
— Хотя знал ее всего несколько часов.
— Да.
— И даже не провел с ней ночи умопомрачительного секса?
— Да.
— Тогда почему ты сходишь с ума?
— Не знаю.
— А я знаю. После того, что вы вытворяли с ней в этом танго, ты просто обязан на ней жениться. Если, конечно, ты порядочный человек.
— Генрих?
— Я слушаю. — Клозе насторожился. Юлий еще ни разу не называл его по имени.
— Иди в жопу.
