40
Рация не говорила ничего, хоть и работала в режиме сканирования. Я плеснул крови в еще один люк, в почти точно такой же ночной клуб, как и на «прошлой крыше», и теперь мой «радар» безошибочно ощущал, как там в полной темноте что-то зреет, что-то зарождается и готово будет вырваться в любую минуту наружу, как только это «что-то» будет спровоцировано, почует кровь и смерть, почует добычу. Или оно выйдет позже, в темноте, и пойдет по окрестностям в поисках пищи, и черт знает, где оно эту пищу найдет.
У меня есть всего одно преимущество над моими вероятными преследователями: я знаю Тьму, и это преимущество я использую на всю катушку. Потому что других у меня нет.
Погоня появилась часа через два — уже тогда, когда я решил, что за мной не погнались, и даже подумывал отсюда свалить. Сначала был звук — слитный гул множества моторов, потом рация, которую я вернул на ту самую частоту, на которой говорил ее убитый владелец, начала ловить довольно активный обмен. Ехали за мной, и ехали с умом, не просто по следам, а разделившись на группы, по параллельным улицам, где надо останавливаясь, где надо — выпуская вперед дозоры.
Я слышал, как нашли брошенный квад, добравшись до него по следам. Слышал, как кого-то послали заглянуть в магазин, тот самый, в котором я вышиб витрину, и потом оттуда доложили, что меня там нет, а снег за задней дверью не тронут, так что туда я не выходил.
Потом обмен стих на некоторое время, которое потребовалось обладателю хриплого негромкого голоса для принятия решения. И через пару минут этот самый голос потребовал, чтобы группы объединились вокруг него, а по прилегающим улицам были высланы дозоры. То есть происходило примерно то, на что я и рассчитывал. След потерян, погоня остановилась, но никто ее завершать не собирается, просто надо принимать новое решение.
Пристроился на бортик с винтовкой. До дальнего угла того квартала, в котором я на крыши забрался, как раз метров триста с чем-то, до угла ближнего квартала слева, откуда тоже может появиться противник, — сто с небольшим примерно. Повернулся туда, сюда, приложился к прицелу. Нормально, удобно. Раз или два стрельнуть — и отступать, больше не надо, это и противника удержит на месте, и этим даст намек на то, что пора.
Первый дозор появился на дальнем углу, квад и пикап на больших колесах, ярко-красный, с желтыми языками пламени по капоту, с двумя никелированными выхлопными трубами, торчащими вверх как на восемнадцатиколеснике. Не пикап, а мечта реднека. Медленно выехали на перекресток, остановились. Водитель пикапа был в военной парке и черной вязаной шапочке вроде моей, рядом с ним сидел мужик в зимнем охотничьем камуфляже вроде того, что сейчас на мне. Водитель квада был в чем-то типа горнолыжного костюма, с AR15 на груди наискось.
Я поймал в прицел «военного», затаил дыхание, выстрелил, он дернулся и свалился головой на руль. Сразу прицел на другого водителя, который на удивление ловко развернул квад на одном месте, выстрелил опять, раза три подряд, вторым и третьим выстрелами уже попал точно — тот дернулся, завис, квад немного прокатился по кругу и остановился, хотя тело с него и не свалилось. Пассажир же пикапа успел выскочить и метнуться за угол, убравшись из поля зрения. Ну да и ладно, дело уже сделано.
Все, теперь долой отсюда, ползком! Сейчас начнется: словно не слышный никому вой раздался где-то у меня в голове, будто стая оборотней завыла, почуяв человечью кровь. Ледяная терка по позвоночнику, волна страха, аж в глазах потемнело. А они ее и почуяли, добычу и смерть, прямо здесь, прямо у самых дверей Тьмы, которые я пробил своей кровью. Я изо всех сил на четвереньках чесал по крышам, переваливаясь через бортики, потом спрыгнул на крышу пониже, уже привычно саданул прикладом по окну напротив, влез, вдруг оказавшись не в магазине и не в ресторане, а в чьей-то небольшой, убого обставленной квартирке. Замер, прислушался к «радару», безошибочно определив, что твари поблизости есть, но идут они не ко мне.
— Получи, фашист, фанату, — сказал я, усаживаясь на кровать и закрывая глаза.
Увидеть все равно ничего не смогу, зато могу слышать и чувствовать.
В рации орали, через окно доносилась густая и беспорядочная стрельба из автоматического оружия. Лупили длинными очередями, из чего я заключил, что твари к людям близко, что там сейчас паника, потому что такого не ожидал никто. Вдохнув и выдохнув несколько раз, я все же встал и подошел ближе к окну, угловому, приоткрыв раму. Пусть и не видно ничего, но все равно — не выглядывать еще страшнее.
Пару раз рванули гранаты, хриплый же голос оставался на удивление спокойным, отдавая команды, и это, похоже, действовало: сопротивление тварям становилось все уверенней и уверенней, это было слышно даже по стрельбе.
А еще они отступали, откатываясь, насколько я понял, в сторону Федерального здания, которое доминировало над всеми окрестностями. Но потери они несли. Я слышал крики разрываемых в клочья людей, слышал инфернальный вой тварей прямо в рациях, слышал, как прерывалась связь со стрелками и кого-то не могли дозваться.
Я вновь закрыл глаза и вдруг понял, что вместо десятков «черных пятен», что я ощущал той частью своего сознания, которая породнилась с Тьмой во время прохода, теперь я чувствую считаные единицы. Нет, посчитать я их не могу, но интенсивность ощущения стала куда меньше, это мне вполне по силам чувствовать.
Распахнув дверь, бросился вниз, на узкую лестницу, проскакал через ступеньку на первый этаж, вдруг неожиданно для себя оказавшись в каком-то спортивном магазине, вдоль стены которого в ряд были выстроены пластиковые каяки, затем, открыв дверь, выглянул наружу.
По улице прямо в мою сторону бежал человек. Безоружный, хоть на нем и висели подсумки с автоматными магазинами, с перекошенным от дикого ужаса, совершенно белым лицом, на котором углями выделялись совершенно безумные черные глаза. Похоже, он пытался кричать, но не мог, ноги у него подкашивались, скользили по мокрому снегу, хотя переставлял он их все же достаточно резво, и, увидев меня, он просто шарахнулся в сторону, кажется, приняв меня за одну из тварей, или даже не знаю что, запутался в своих же ногах и свалился, наконец заорав вслух и выставив руки, словно пытаясь защититься.
Я щелкнул выключателем лазерного целеуказателя, и ярко-красное пятно метнулось по снегу передо мной. «Гончая» спрыгнула с крыши ломбарда, той самой крыши, откуда я уполз по проводам. Ловким, идеально пластичным прыжком, с крыши на землю, собравшись в тугой черный комок и блеснув оскаленными зубами. Пятно лазерного луча на ее черной шкуре сверкало ярко-красной звездой, оно было таким ярким, словно могло прожечь дыру в черной чешуе твари. Я открыл частый огонь с плеча, удерживая луч на монстре. Быстрые пули двести сорок третьего калибра прошили шкуру твари, сбили ее с ног. Я видел, как от каждого удара дергаются, как в судороге, ее бока. «Гончая» взвыла, дернулась, даже вскочила, но сразу завалилась вновь, разбрызгивая по белому снегу черную кровь. Последние две пули из двадцатизарядного магазина я, уже тщательно прицелившись, всадил ей в голову, но она не шевелилась. Затвор встал на задержку, я сменил магазин, и затворная рама, сорвавшись с места, с сочным лязгом загнала в ствол очередной заряд.
Спасенный так и лежал на снегу, уставившись на меня испуганными глазами.
— Что, уснул? — спросил я его, переведя марку лазера уже ему на грудь. — Вставай, поговорить надо. И руки держи повыше.
Повторять даже не пришлось. Он послушно вскочил и вперед меня заскочил в дверь магазина. Там я поставил его у стены с поднятыми руками и раздвинутыми ногами, охлопал со всех сторон, вытащив армейскую «беретту» из кобуры и крошечный, очень легкий пистолет — «смит-вессон» с несъемным лазерным целеуказателем, под калибр «.380 АСР», — из другой кобуры, уже на щиколотке. А затем погнал пленного перед собой в квартиру на третьем этаже. И уже там показал ему на кровать, сказав:
— Садись. К самой стене, руки держи на коленях.
Очень трудно быстро вскочить с мягкой кровати, особенно если сидишь на ней с вытянутыми ногами. Вот пусть так и сидит.
Молодой, лет двадцати, наверное, с жидкой бороденкой на совсем детском лице. Мелкий, тощий, заметно даже в просторной одежде. На голове вязаная шапка, натянутая на уши, под разгрузкой военная парка. Ниже — рабочие плотные джинсы, рабочие же ботинки из нубука. До сих пор испуган, но вроде бы уже приходит в себя.
— Эй, мужик, чего ты от меня хочешь?
Осмелел совсем, ты глянь. Ну и пусть, я пока к «радару» прислушиваюсь — и понимаю, что на улице тварь всего одна уцелела, и та не нападает, а где-то прячется. «Демон» небось растерял своих «гончих» и не хочет сам под пули лезть.
Рация так и стоит на столе, в эфире голос командира, все тот же хриплый, уверенный. И голос этот командует отход. Кто-то спрашивает, что делать с убитыми, и он говорит, что за ними вернутся, надо оторваться от тварей и помочь раненым. Значит, все же им сильно досталось: не ожидали сюрпризов.
Убедившись, что в патроннике конфискованной «беретты» есть патрон, я взвел курок и направил пистолет в лицо пленному. Он побледнел, дернулся, закрылся руками.
— Где ваша база?
— В Саммерсете, — сразу же ответил он, посмотрев на меня поверх своих ладоней.
Я вытащил карту из внутреннего кармана парки, посмотрел, где такой Саммерсет. Чуть на север от Рапид-Сити, по Девяностому хайвэю. В принципе не там, где я прятался, совсем не там. Интересно, как они меня нашли в таком случае?
Голоса в рации затихали. Уходят. Сейчас можно будет попробовать смыться.
— Кто вы?
— Ну, — растерялся пленный, — люди просто. Живем там.
— Много вас?
— Сотни четыре, да, сэр.
Ну вот, я уже «сэр». Уважает.
— Пошли, — сказал я, показав стволом пистолета на дверь.
— Куда? — испугался он.
— Сваливать отсюда надо. Пошли, не бойся, ничего с тобой не случится.
Вроде поверил. Люди, которых могут убить, вообще любят верить в то, что их не убьют. Да я и не собираюсь его убивать на самом деле, если он, разумеется, вообще дурить не начнет. Нужен он мне, убивать его еще, ага.
На улице было тихо, даже как-то неестественно тихо. Туша убитой «гончей» продолжала истекать черной кровью в снег. Я посмотрел на крышу ломбарда, задумавшись. Лезть за сумкой с патронами? А как туда лезть, интересно? С «задней аллеи» есть железные лестницы, точно. И насчет следов можно не беспокоиться. Где «демон»? А где-то недалеко, но не двигается. Боится? Может быть, они осторожные вообще-то, насколько я понял.
Нет, что-то неохота мне в этот проулок, там, если «демон» все же кинется, не развернуться будет. Что у меня в той сумке? Только патроны. Правда, куча патронов, и ненужных там нет. Но вон там, в конце улицы, я вижу два трупа вооруженных людей. И оружие возле них. И у моего пленного в разгрузке с десяток магазинов к AR15, я их тоже могу забрать. Нет, не полезу. И кстати, магазины к маленькому «смит-вессону» и кобуру не помешает приватизировать, вроде как контрибуция будет.
— Пошли к грузовику, — показал я стволом винтовки на роскошный пикап на перекрестке. — И глупостей не делай, убью. Руки за спину.
Пленный с готовностью закивал и потопал вперед, сложив руки без перчаток за спиной. Я обратил внимание, что у него какие-то совсем маленькие ладони. Сожми кулак — и он вообще не впечатлит.
— Вы зачем за мной гоняетесь? — спросил я его.
— Попросили, — ответил он, обернувшись.
— Кто?
— Ребята с базы Элсворт.
— А я им зачем?
— Говорят, что ты кого-то убил и скрываешься. Они тебя с вертолета заметили и попросили разобраться.
Ага, значит, вертолет не просто так пролетел. Глазастые. Заметили и дали знать… а кстати…
— А почему не они сами?
— Их мало, — он вроде как даже удивился моему вопросу. — Они не могут все это там свое оставить и за кем-то гоняться. Их мало, поэтому если что-то надо, то просят нас. Платят сывороткой, патронами, всяким там платят, да, сэр.
— А чем они там так заняты?
— В Элсворте-то, сэр? — Парень даже поразился. — Они атомные бомбы оттуда вывозят, их же здесь целый склад. — Он покачал головой и добавил: — Их тут до черта, этих боеголовок, здесь вокруг в полях сплошные шахты, в них «Минитмены» стоят. Самолет прилетает, туда грузят одну бомбу, и он летит куда-то на юг, в Анклавы. Потом прилетает опять. Их там немного, только технари и охрана. Боятся, что кто-то нехороший наложит лапу на их бомбы, да, сэр.
Понятно. С базы засекли мой самолет, но вот ловить меня им нечем: те два «хамви», наверное, и были пределом возможного. И тогда они договорились с местными.
— Вы там все с Синдромом? — спросил я на всякий случай.
— Не все, половина где-то, — ответил пленный. — У меня Синдрома нет, — торопливо добавил он на всякий случай. — А у многих есть. Но с сывороткой никаких проблем, сэр, все люди как люди.
— Все люди у вас как идиоты, — решил я все же оспорить последнее утверждение. — Я никого не убивал и вообще никому не хотел мешать. Какого черта вы влезли? Сколько людей погибло?
— Я не знаю, сэр, — сразу ответил он. — Карл, он у нас главный, сказал, что так надо сделать, выделил семь человек. Обратно приехали трое, сказали, что попали в засаду. Тогда он собрал всех, кто был под рукой, и мы приехали сюда.
Дверь из ночного клуба под названием «Оазис Лонж» буквально выбита наружу. Это отсюда твари ломанулись. Вон и следы лап, весь снег перемешан. И дальше по улице понеслись, мы как раз по их следам и идем. Я даже как-то ощущаю еще этот след, что интересно совсем.
— А где твоя винтовка? — спросил я, оглядывая крыши вокруг.
— Где-то уронил, сэр. Я здорово испугался, чуть в штаны не навалил. Эта тварь, что прыгнула с крыши, за мной гонялась.
— Стрелять этих тварей можно, если не ронять винтовки, — вздохнул я. — К пикапу шагай, к пикапу.
Труп в кабине, еще одно тело так и свисает с квада. «Демона» не видно, но я его по-прежнему чую. Предпочитает прятаться. Вижу еще труп на поперечной улице, лужа крови расплылась вокруг него, вижу еще один брошенный квад у дальнего перекрестка, там, где я забрался на крышу.
— Значит, так, собираешь все оружие и патроны с убитых, грузишь в пикап на заднее сиденье, — скомандовал я. — Начинаешь с этого, который за рулем. Да, и свою разгрузку снимай. И кобуру с ноги. Запасные магазины к маленькому пистолету есть?
— Нет, всего один к нему был, — показал он взглядом вниз.
— Это плохо.
И у пикапа, и у квада моторы работают. Пикап, к слову, дизельный, это и по звуку, и по запаху из труб понятно. Зимняя солярка, интересно? Да наверняка. Впрочем, на крайняк можно и в летнюю чуть-чуть бензина плеснуть. А еще лучше керосина. В кузове три больших канистры. Постучал пальцем по крайней — полная.
А пикап и вправду крут, посажен еще выше, чем тот, что сгорел, и колеса еще больше и шире. А так, в общем, примерно одно и то же, тоже расширители арок, кенгурятник с сеткой… да, даже похоже, что их одна рука и переделывала. Ну а кто еще мог, к слову? Тут в городе только один такой гараж и был небось. Стиль чувствуется.
Пленный между тем вытащил убитого из машины и освобождал его от груза, перебрасывая все в кабину, как я и приказал. Потом он точно так же освободил от автомата, пистолета и патронов убитого на кваде. Я заметил на нем еще три гранаты, но снял их уже сам, чтобы пленному дурные мысли в голову не пришли. Пока он возился с остальными, я протер сиденье пикапа тряпкой, приглядывая за своим подопечным вполглаза. К счастью, крови накапало совсем немного, водитель был убит сразу, наповал. В спинке сиденья была маленькая дырка, с обратной стороны дырка побольше. Пробито было и заднее сиденье, и стенка кузова. Повезло, что пуля прошла меж двух канистр, не задев ни одну из них. А вот дыру в лобовом надо заклеить: дуть будет.
— Все? Все собрал? — спросил я.
— Да, сэр, все собрал, — вскочил тот, готовый вытянуться по стойке «смирно».
— В общем, так, скажешь своим, что я никого не убивал и вас обманули как деревенских придурков. Привет федеральной власти. — Выдержав паузу, чтобы он все усвоил, я показал стволом винтовки на квад: — Садись и езжай. Если увижу, что ты не исчез за поворотом и звук твоего квада не продолжает удаляться, — я за тобой погонюсь и убью, понял?
— Да сэр… — Он явно своим ушам не верил — видать, и вправду боялся, что я его убью.
— Держи, магазин не вставляй пока, — я отдал ему «беретту». — Потом, пока просто в кобуру убери.
Он часто закивал, сделал, как я сказал. Автоматные магазины я забрал у него вместе с разгрузкой, но «беретта» у него жила в кобуре на бедре, и та осталась на месте, с двумя запасными магазинами в «почах».
— И чего ждешь? Бегом! — Я чуть шевельнул винтовкой.
Тот вскрикнул испуганно, вскочил на квадроцикл и так дал по газам, что метров сто еще ехал в полузаносе, лишь потом вихлясто выпрямив машину. А я вскарабкался в высокую кабину «Форда Хэви Дьюти», захлопнул дверь, огляделся. А салон вполне обычный, разве что с зеркала заднего вида поролоновые игральные кости свисают. Я сорвал их и выбросил в открытое окно. Не фиг.
Вздохнул пару раз, чувствуя, как накатывает пост-адреналиновая слабость. Выпить бы, к слову, но не получится — надо смываться, и как можно дальше. И как можно быстрее. Посмотрел вдаль по улице — пленный уже исчез. И звук его мотора слышу: газует на всю катушку. Не наведет погоню? Да нет, не наведет, у них раненые, а раненым сейчас станет плохо, «темная болезнь» начнется, так что там уже никому не до меня. Нечего зря душегубствовать.
Ага, а тут коробка механическая, даже лучше, если по плохой дороге. Воткнул первую, дизель рыкнул и тронул тяжелую машину с места, снег заскрипел под колесами. Проехал мимо трупа, рядом с которым на снегу лежал «мини» с длинным магазином, но останавливаться не стал: что-то «демон» зашевелился, и близко он, чую. Поэтому просто проехал мимо и погнал по следам приехавшей погони. Лишние предосторожности не помешают — а потом уже где-то аккуратно сверну.