27

— Ты можешь зайти и даже остаться, — сказала Люси, стоя в дверях своего дома.

— Спасибо.

— Что тебя смущает? — как-то странно посмотрела она на меня.

— Ну… — окончательно потерялся я в поисках подходящего ответа.

— Она не узнает, даже если ты ее найдешь. — Люси привалилась к косяку, сложив руки на груди. — Неужели ты думаешь, что я настолько ничего не понимаю? Просто не хотела на тебя давить… и сейчас не хочу. Просто даю понять, что я не против и это не влечет за собой никаких обязательств. Ни с твоей стороны, ни с моей. Заходи, я тебе еще дам время на обдумывание, можешь уйти когда захочешь, — не слишком весело усмехнулась она.

И я вошел. Просто потому, что не знал, что сказать. И еще потому, что понял: если я уйду, она ничего вслух не скажет, но… но так нельзя, в общем. Потому что она была добра ко мне и показала себя другом, а я… да черт его знает, я не психолог и не умею это все объяснить, я просто так чувствую — и все. Вот так, как хочешь, так и понимай.

— Спасибо, — кивнул я и прошел в дом.

С утра вскочил еще затемно, с ощущением того, что я оказался в каком-то не том, неправильном месте. Даже сначала не понял, где я вообще. Занавески задернуты, в комнате темно, все вокруг незнакомо и непривычно. Подлетел с подушки, сел, растирая лицо ладонями. В голове карусель, внутри все переворачивается… вот как со страшной пьянки просыпаешься неизвестно где. И неизвестно с кем. И зачем это все и почему — ты не понимаешь. Понимаешь только, что крупно накосячил. Она тоже проснулась, спросила:

— Что-то случилось?

— Нет, все нормально, — спохватившись, я нагнулся и поцеловал ее. — Просто мне на работу сегодня, и у меня бритва и прочее в номере в мотеле. И переодеться еще надо успеть, не полечу же в этом…

— А, хорошо, — она перевернулась на живот и обняла подушку. — Увидимся сегодня?

— Если только вечером, а так буду летать.

— Понятно, что вечером. А когда следующий выходной?

— Даже не знаю толком… — Я вытянул ногу и втолкнул ее в жесткую шуршащую штанину ковбойских джинсов. — Сегодня должны сказать, график только составляют.

— Позвони, хорошо?

— Обязательно, — уверенно сказал я, вовсе не будучи уверенным в том, что хочу это делать.

А с другой стороны — куда деваться?

На машину за ночь осел туман, и когда я тронулся с места, на заднее стекло с крыши полился настоящий поток воды. Печка быстро погнала теплый воздух, который я направил на стекла.

Что чувствовал? Облегчение. И оттого, что ушел из ее дома наконец, и оттого, что все вовсе не было ужасно, а даже наоборот, и еще оттого, что я твердо решил, что Настя об этом никогда не узнает. На смертном одре не сознаюсь. Даже самому себе, не то что ей.

Было еще совсем рано, почти ночь — в воскресенье даже на работу никто не собирался, так что в домах было темно. Свет фар выхватывал из темноты припаркованные машины, палисадники, заборчики, темные окна домов, от которых этот свет отражался. Стоянка у мотеля была наполовину пуста. Остановил «рэйнджер», привычно огляделся на предмет всяких возможных опасностей вокруг, потом вышел из машины, прихватив ружье с патронташем. Увидел, как прямо за мной подъехал большой синий «сильверадо». Все время стоит у мотеля, а чей — так и не знаю.

Мотель пришлось открывать своим ключом от номера: за стойкой никого не было. Поднялся в номер, быстро разделся, залез под душ, где долго тер себя намыленной мочалкой, смывая настоящий или воображаемый запах чужой женщины, словно он ко мне мог навсегда прилипнуть, как улика.

Завернувшись в полотенце, выбрался из душа, встал перед зеркалом, стер с него туман — в ванной было полно пара. Подумал, что обычно бреюсь перед душем, как раз из-за того что в зеркало потом ни черта не разглядишь, а сегодня наоборот вышло. Странно. Хотя чего уж тут странного?

Ладно, хватит терзаться. Новый день впереди, а их у меня здесь не так уж и много. А сделать надо до фига и больше. Липперс, говоришь? Он все знать должен? Это уже что-то. Осталось только самого этого Липперса идентифицировать и как-то к нему подобраться. Что еще нужно? А нужно бы инструкцию написать подробную о том, как разбираться с проникающей Тьмой. И отдать эту инструкцию… да, лучше всего Люси и отдать. Перед тем как я отсюда смоюсь. В самый последний момент, чтобы ни у кого вопросы ко мне возникнуть не успели. Сегодня вечером и займусь. И под этим предлогом отменю все возможные свидания.

После бритья обтер лицо гелем, причесался, подумал еще, что надо бы в парикмахерскую заглянуть, обрастать начинаю. Есть тут парикмахерская? Должна быть.

В «дайнере» было пусто, но Эрл уже пришел. Спросил:

— Работаешь сегодня, что ли?

— Ага, — подсел я за стойку.

— Пока только яичницу могу предложить, с беконом и колбасками, — сказал он, доставая картонку с яйцами из холодильника. — И «красное пиво», если надо после вчерашнего, — добавил он с усмешкой.

— Нет, спасибо, у меня ничего вчера не было.

— Странно, я ведь прямо за тобой приехал. Человек возвращается с утра — и трезвый? Может быть только одно извинение для подобного поведения.

— Вот оно у меня и есть, — уверил я его.

Что такое «красное пиво», я узнал от кого-то в этом самом «дайнере» пару дней назад. Это смесь томатного сока, легкого пива «Корз» и соуса «табаско», и употребляется этот коктейль исключительно для лечения похмелья. Эффективности не проверял, так что оценить не могу.

— Тогда точно не нужно. — Эрл бросил несколько полосок бекона на раскаленную плиту, затем разбил пару яиц, аккуратно их уронив рядом, так, чтобы «глазки» сохранились.

Зашипело, запахло именно завтраком.

— Тебе пока кофе налить? — спросил он.

Кофе здесь свежий, только что сваренный, его пить можно, поэтому я согласно кивнул. Эрл вытащил кофейник из кофеварки, налил мне полную чашку.

— Я бы еще пару сэндвичей взял и сок какой-нибудь, на аэродроме перекусить.

— Это без проблем, пока есть будешь, я сделаю. Даже вот так, — он бросил еще несколько полосок бекона на плиту и добавил туда же сырую котлету. — Сделаю тебе чизбургеры с беконом, подойдет?

— Вполне. Только про…

— Прожарю, прожарю, — изображая разочарование во мне, сказал Эрл. — Весь город ест мои бургеры с удовольствием, один ты кочевряжишься.

— Я просто даю дельные советы о том, как не испортить в сущности неплохие бургеры.

— Спасибо, в советах я больше всего нуждаюсь.

— Хоть поблагодарить догадался, — ухмыльнулся я.

Получив яичницу, отсел к окну, за которым уже совсем рассвело. Где-то совсем рядом наперебой расчирикались какие-то птахи, прямо под окном прошел с невероятно хищным видом крупный полосатый котяра. На этих самых птичек охотится или просто по делам?

В зал вошла Энджи, поздоровалась со мной, потом попросила кофе, присев за стойку. Поскольку крыльцо я видел хорошо и с той стороны в мотель никто не заходил, я сделал вывод, что хозяйка в своей гостинице и живет. Да и вид у нее был вполне заспанный. А в общем, день начинается.

Эрл упаковал два чизбургера и пакет томатного сока в жестяную коробку, а затем я у него еще и две большие пластиковые бутылки воды попросил. Рассчитался и пошел на выход. По дороге на аэродром не встретил никого, зато уже на поле заметил, что самолетов прибавилось: видать, пригнали еще порцию из Боулдера.

Эл уже был на месте. Он отдал мне пакет, сказав:

— Пикетт вчера оставил, здесь твой маршрут на оба полета.

— Понятно. — Я достал из конверта лист бумаги с распечатанными координатами. — Кстати, ты такого Липперса знаешь?

— Липперса? — переспросил Эл. — Знаю, его все знают. Длинный такой, рыжий, с лысиной, часто с Маром летает в Техас. Марвин с ним больше всего общается. Что-то нужно от него?

— Нет, я так, не актуально, в общем, — отмахнулся я. — Ладно, давай к осмотру тогда приступим.

Осмотр — это актуально. И Эл знает, что это важно, поэтому замолчит и не станет задавать лишних вопросов. А что-то важное он уже мне сказал — этот самый Липперс летает с Маром. А с Маром мы если не приятели, то все же не совсем чужие люди. Вывод: надо пообщаться с Маром.

После осмотра забрался в кабину, включил навигатор, взялся забивать координаты на оба полета. Первый вылет — юго-запад, на Ламар, Спрингфилд, Хукер и Либерал. Кстати, на карте Москва нашлась — деревня деревней.

Дождался разрешения, разогнался, взлетел. Полет прошел штатно, никаких происшествий и даже новостей. Разве что обратил внимание на то, что земля южнее Гарден-Сити заселена чуть гуще, чем на север от города. Ну да, город здесь за форпост, как раз прикрывает от «индейской территории», как уже здесь начали называть безвластные земли. А так снизу поля, поля и поля.

В общем, покрутился над окрестностями больше трех часов и вернулся на аэродром. Народу там, кстати, прибавилось, даром что выходной. Эл занялся самолетом, а я отправился в здание терминала, чтобы перекусить перед следующим вылетом. И в дверях столкнулся с Маром.

— Привет, а ты чего здесь? — протянул я руку.

— Привет, привет! — обрадовался он. — Я с Липперсом лечу, вернусь во вторник. Кстати, про тебя вчера Барб спрашивала. Ей стукнули, что ты там вроде как всех спас, на вечеринке, в смысле, и вообще вы с ней о чем-то там еще договаривались, так?

— Это она со мной договаривалась, а я с ней нет, — ушел я в отказ.

— Но сама она как, а? — Мар сделал вид, будто поправил лифчик у себя под «бомбером».

— Скажем, что ты не наврал, — хлопнул я его по плечу. — Как ты насчет по пиву, когда вернешься?

— На это я всегда согласен, ты должен был уже заметить, — ответил он и кивнул куда-то мне за спину: — Босс идет, надо к машине. Давай, увидимся еще.

Я обернулся. Липперс был высок, сутуловат, одет в плохо сидящий на нем военный камуфляж. Красное лицо, блестящая лысина, обрамленная блекло-рыжими волосами. В руках большая сумка «даффэл», на плече такой же короткий автомат М18, каким меня вооружили. Ну да, я бы тоже в такие времена без оружия не летал, — а то вдруг придется где-то на вынужденную сесть?

С Липперсом была еще какая-то женщина, больше похожая на невысокого худого мужика, тоже в военной форме и тоже с автоматом. Мне в окно было хорошо видно, как они подошли к «Пайперу Матрикс» Мара и забрались в салон по откидной лесенке. Как все славно, теперь я знаю про Липперса чуть больше, и самое главное — знаю его в лицо. Кто это с ним, интересно? Ладно, потом у Мара поинтересуюсь.

Смолотив один из сэндвичей, выбросил в урну упаковку от него и пустой пакет из-под сока, вышел на крыльцо. Солнце припекает, а вот ветер дует прохладный, сразу захотелось в куртку завернуться. Затем взгляд упал на пластиковую урну с банками из-под соды в ней и как-то сразу подумал про то, что автомат у меня до сих пор не пристрелян, а вообще так нельзя. Я его почистил, смазал заново, изучил мануал — и не стрельнул ни разу. Глянул на часы, решил, что немного времени у меня есть, с полчаса так примерно, а учитывая, что стрельбища теперь не очень нужны, то… дальше понятно.

Набрал в пластиковый пакет с десяток банок, потом, чтобы ног зря не топтать, загрузился в пикап, доехал до поста охраны, на котором сейчас скучали двое в форме и возле которого стоял «бронехамвик» с пулеметом в башне. Предупредил, что постреляю немного, на что они среагировали вяло, разве что порекомендовали отъехать с полмили по проселку до огромной кучи земли, вывезенной когда-то во время строительства, да так и оставшейся украшением местного плоского пейзажа. Куча уже кустами заросла и травой, превратившись в полноценный холм.

Но в общем совет толковый: стрелять всегда желательно во что-то такое, через что пули насквозь не пролетят.

Кстати, для пристрелки оружия такие глинистые склоны — самое оно: каждое попадание дает четкий и внятный фонтан, так что грубая пристрелка за пару-тройку выстрелов делается. Это уже с окончательной возишься чуть дольше. В общем, пристроился, на глаз, в ста метрах от склона, поставив в рядок все собранные банки, вдавливая их в глину склона. Забрался в кузов машины, используя борт как упор, сделал быструю «тройку», убедившись в том, что оружие стреляет в правильном направлении, но вот по высоте косяк. Покрутил чуть-чуть мушку — пули пошли точно в банки. И кстати, несмотря на то что автомат компактный, пошли вполне точно: когда магазин отстрелял, на склоне уже ни одной не стояло. И в остальном… отдача легкая, баланс отличный, в руках лежит удобно — путевое оружие.

Когда вернулся назад, наткнулся на Пикетта, которого сегодня тоже какие-то черти на аэродром принесли, невзирая на выходной. Он подъехал на своем большом белом пикапе прямо к моему самолету и сейчас болтал с Элом. Одет он был в охотничий камуфляж вроде того, что был сейчас на мне, так что вместе мы были словно в униформе.

— Хотел вызывать уже, — сказал он вместо приветствия, постучав по висящей на плече рации.

Я постучал по своему плечу, на котором не висело ничего, и сказал:

— Вызывайте, без проблем. Можно кричать, можно свистеть, лучше всего стрелять в воздух.

Пикетт вздохнул, закусил нижнюю губу, посмотрел куда-то в сторону терминала, словно бы ожидая увидеть там кого-то, кто не обеспечил меня рацией, затем сказал:

— Как вернешься — выдам рацию. А пока маршрут меняется.

Я пожал плечами:

— А мне что за разница? Куда скажешь, туда и полечу.

— Вот и лети. На Уичиту и обратно, вдоль железной дороги. Задача: любая подозрительная активность. Завтра должен прийти состав из Техаса, так что повышаем уровень бдительности.

— Здесь грабят поезда? — удивился я.

— Нет, пока не грабят, местным бандам столько не проглотить, но могут просто подкинуть дерьма. Попытки уже были. Координаты тебе не нужны, я думаю, лети просто над линией. И да, надо потом поговорить будет, когда вернешься.

Последняя фраза прозвучала как-то многозначительно. Подозреваю, что до Пикетта дошла информация из госпиталя о моей неожиданной компетентности в методах лечения укусов. Вообще-то пора уже, странно, что он раньше ко мне с этим не пришел.

«Фоксбэт» шустро разогнался и оторвался от полосы. Земля словно бы опустилась вниз, а потом еще и перекосилась после того, как я запустил самолет в пологий разворот. Прозрачный круг пропеллера висел словно круг матового стекла передо мной, а через стеклянные стенки кабины, скорее даже не стенки, а блистеры, солнечный свет буквально вламывался внутрь.

От аэродрома до железной дороги было всего с километр, так что на курс я вышел почти что сразу после взлета.

Интересные здесь железные дороги — ни насыпей, ни какой-нибудь полосы отчуждения — прямо через поля прошла колея на уровне земли, так что, наверное, снизу ее и заметишь не сразу, пока не наткнешься.

Поднялся на тысячу футов. И вдаль хорошо видно, и на земле все детали по-прежнему получается разглядеть. В одном моменте решил, что у меня галлюцинации: прямо по рельсам в попутном направлении ехал белый пикап, да еще и с пулеметом в кузове. Схватился за бинокль, присмотрелся — нет, все верно, колеса пикапа в воздухе висят, а под ними, похоже, еще другие колеса имеются, те, что по рельсам бегут. Интересно. И просто. А у нас я ничего такого не видел вроде. Почему, интересно?

В эфире было тихо, я даже запросил город разок — просто убедиться, что связь никуда не делась. Видать, все же воскресенье влияет: в будни болтовни было заметно больше.

Активность замечалась, но в число подозрительных ее занести было трудно. В Симарроне, например, грузили что-то из элеватора в четыре вагона, прицепленных к небольшому локомотиву. Наверное, постепенно выгребают сохранившееся еще зерно и вывозят туда, где оно теперь нужнее. Было шевеление и на дорогах, кто-то куда-то ехал, что-то куда-то вез, то в грузовике, а то и трактором прицеп тащил.

Видел лошадей, причем немало. А в Отстойнике их не было — опять неувязочка. Но пока все же «увязочек» куда больше, чем «не». Потом попался интересный состав — платформа впереди, со всех сторон, похоже, броневое ограждение, на ней пулеметы и, насколько я в бинокль разглядел, автоматический гранатомет на вертлюге. Затем тепловоз, тоже явно защищенный, потом что-то вроде пары укрепленных жилых вагонов — и опять платформа, причем на ней пара минометов видна. Прям тот самый бронепоезд, что у «мирных людей» «на запасном пути» заныкан бывает обычно. И кстати, вполне нормально придумано, на случай если у злодеев оружие только легкое. Прямо передвижной форт укрепленный, в таком встань где-то — и живи. Разве что сами пути уязвимы для любого злодея или идиота.

Кстати, вот что интересно: а как у них действительно с тяжелым вооружением дела обстоят? Когда первая банда на танках подкатит? Или все же не подкатит? Кстати, надо будет у Пикетта поинтересоваться, вопрос вообще-то существенный.

С поезда меня запросили, я назвал свой позывной. Ну будем считать, что опознался. Поближе к Уичите дал знать о себе выпитый сок — пришлось доставать заранее припасенную пустую бутылку из-под «айс-ти»: она для такого дела лучше приспособлена. Остается еще на будущее решить, как такие бутылки вниз сбрасывать, потому как вентиляционная форточка в блистере «фоксбэта» под это дело никак не приспособлена. Ладно, на земле потом не забыть бы ее выбросить — еще оставить в машине не хватает.

Уичита после Гарден-Сити и Додж-Сити показалась городом почти гигантским. И проблемным — в центре были сразу заметны два пятна расплывающегося воздуха. Даже не пятна, а столба, это выглядело словно два гигантских стоячих смерча росли из земли и уходили не знаю куда, может, даже в космос. Хорошо, что хоть заметны они были издалека, — при солнечном свете даже случайно не залетишь, разве что на автопилоте, наверное.

— Поближе попробуем, — сказал я сам себе и направил машину на один из них, точнее — чуть в сторону от него, вроде как по касательной собираясь проскочить.

Сначала появились помехи в наушниках, вроде как статика пошла, но какая-то не такая. Шипение имело свой ритм, свою жизнь, может, даже свой голос, словно эта нечеловеческая сущность, которая для меня так и оставалась Тьмой, пыталась со мной говорить. А может, и пыталась, потому что следом за этим пришел уже знакомый свист в голове, мысли начали путаться, цвета потеряли яркость, а картинка вокруг — объем. И стало откровенно страшно, просто неожиданно и сразу, как-то иррационально страшно, насильственно страшно, потому что ты понимаешь, что страх этот — не твой, внушенный, но избавиться от него ты не можешь.

Я чуть увеличил радиус облета обоих «торнадо» — и сразу полегчало, страх немного отпустил, поутих шум в голове. И я наконец смог посмотреть вниз, потому что до этого не мог от мутного места глаз отвести.

На земле были трупоеды. Не толпа, нет, но их было много, рассыпанных по улицам вокруг эпицентров. Разные — и «демоны», и «гончие», и всякие прочие, сидящие, лежащие, куда-то бегущие — кошмар, в общем, филиал ада на земле, реализация чьего-то безусловно больного воображения. А ведь так, наверное, выглядела бы Тьма в том мире, просто разглядеть там ничего не получалось.

— Достаточно, налюбовались, — пробормотал я, направляя самолет в сторону от пакостного места. — Бомбами вас бы здесь, бомбами. Только, подозреваю, на всех уже бомб не напасешься. Да и новые народятся.

Народятся, куда же денутся! Тьма в том мире тварей генерировала или из какого-то другого измерения пропускала в любых потребных ей количествах, так что и здесь механизм их размножения должен быть похожим. Надо это будет в свой отчетик записать, тот самый, что я им здесь в наследство оставлю после своего бегства. Надо бы его вообще хорошо продумать, не забыть ничего — это ведь я им на манер скрижалей с законом оставляю, пусть внимают.

Кстати, Тьма имеет тенденцию к разрастанию, так что в будущем ее пятно может очень запросто железную дорогу перекрыть. Не думаю, что через «мутные пятна» поезда способны проскакивать. Не думаю даже, что это вообще кто-то пробовал делать. Я бы не решился, это точно. И что тогда? Железка от Гарден-Сити в Анклавы всего одна, случись такое — и придется, наверное, от нее отказываться. В самой Уичите путь раздваивается, и дальше есть пересекающиеся ветки, но вот до этого города путь один.

Прошел еще круг над городом, уже по самым окраинам, где с удивлением обнаружил сразу несколько больших и серьезных аэродромов. А приглядевшись, выяснил, что возле этих аэродромов еще два авиазавода расположились — «Сессна» и «Бичкрафт». Вот как. А вот на самих полях ни единого самолета не было, так что я предположил, что именно оттуда деятельность местных «авиамародеров» и начиналась. А то, что на нашем аэродроме этих самолетов нет, — так это и понятно, их тоже потом, как и все остальное, гонят южнее, в Анклавы.

Обратно пошел змейкой, широкой, размашистой, отклоняясь от дороги в обе стороны миль так на пять, просто для того чтобы максимально расширить зону поиска. Но опять же — что-то увидел, а что именно — трудно сказать. Люди. Машины. Люди вооруженные, так сейчас все вооруженные. Надо бы вообще местным составить карту мест, где люди живут, тогда можно будет хотя бы примерно ориентироваться. Но ладно, явной угрозы железной дороге вроде не видно. Вроде. Может быть. Мне так кажется.

Ладно, а что пока делать-то будем? Вот прилечу, сяду, самолет на место определю — и чего? На свидание? Не-не-не. Сегодня буду писать обещанное руководство по борьбе с проявлениями Тьмы. И никуда не пойду. Разве что не мешало бы выяснить, где Липперс живет. И один ли живет? Что за женщина с ним была сегодня?

А у кого выяснить так, чтобы подозрений особых не вызывать?

Не, ну не дурак ли я? Мне уже много раз говорили, что интернет в городе работает, а я до сих пор не удосужился в него заглянуть. А не может ли быть так, что в нем можно найти новую адресную книгу города Гарден-Сити? Чего им опасаться? Коммуна небольшая, все свои, а адреса у всех новые. И телефоны есть. Должен быть справочник, не может не быть. А я — дурак. Отстал, так сказать, от жизни за время пребывания в Отстойнике: там телефон за диковинку был.

Ладно, тогда на сегодня программа ясна. Буду заниматься согласно распорядку дня и плану мероприятий, так сказать. Там еще Пикетт от меня что-то хотел.