Озеро оказалось не так огромным, как извилистым. Видимо образовалось оно когда-то на месте парочки долин и соединяющих их ущелий. Но крутые берега, поросшие хвойными деревьями, смотрелись очень колоритно. Особенно когда вся эта красота, вместе с синим небом и облаками отражалась в гладкой поверхности природного водохранилища.

Заместитель Парящего завис в воздухи над финальной частью озера и стал доставать что-то из кармашка. Приговаривая при этом:

— Если он настаивает на пятистах метрах, спорить не станем.

Гишер пристроился к нему и протянул лапу:

— Мне тоже давай! И не кривись так, выдели из моей доли. К тому же нам всё равно не помешает ещё раз потренироваться управлять гиспаном в движении.

— Ну разве что потренироваться, — Цашун с явным сожалением полез опять когтями в кармашек и вскоре передал большое, сантиметров пяти в диаметре и полутора в толщину большое семя. — Тогда давай, бросаем одновременно и соревнуемся, кто быстрей доплывёт вон в ту бухточку.

— Ты не соревнуйся, а старайся у «Молнии» опыт перенять.

— Ну ты и хвастун, иногда….

Оба дракона разлетелись чуть в стороны, окружили семена структурой Насыщения и одновременно выпустили вниз. Кремон не мог с уверенностью утверждать, что странные плотные кружочки действительно принадлежали далёким и редкостным деревьям, видеть которые прежде не приходилось, но теперь с огромным интересом ждал предстоящих событий. И тайна не замедлила раскрыться. Зоркое зрение позволило рассмотреть, как семечко, лишь только окунувшись в воду, сразу начало набухать с невероятной скоростью. Через минуту оно уже напоминало мягкий трёхметровый блин, через две — вдвое больший коричневый лист гигантской лилии, а через пять гиспан превратился в овальный плот с примерным радиусом в пять метров. Оба дракона одновременно на него рухнули, присели к тёплым, странно пахнущим волокнам и задействовали определённое магические импульсы. Тотчас плоть стала странно сокращаться и пропускать через свои внутренности воду. Причем забор шёл спереди, а выброс струй сзади. Продолжая увеличиваться в размерах, растительная плоть достигла в скорости передвижения примерно в шесть узлов, а вскоре рост прекратился. По приблизительным подсчётам невероятно маленькое семечко превратилось в надёжную и остойчивую опору двадцати метров в длину, и пятнадцати в ширину. Сами волокна словно разрыхлились от распирающего их воздуха, да так и застыли. И по самым скромным подсчётам такой удивительный плот мог держать и нести на себе не только одного, а пожалуй и два десятка драконов.

Получасовые соревнования продолжались с явным отрывом вперёд представителя военных. Именно он с довольным хохотом первым уткнулся своим плотом в берег желаемой бухточки и победоносно вскинул лапы вверх:

— Опять доблестная армия посрамила лабораторных ящериц!

Его коллега нисколько не обиделся. Наоборот, перебравшись на другой плот стал просить:

— Как у тебя так получается? Может, ещё раз мне подробно растолкуешь?

— Запросто, мне не жалко.

Невменяемому только и надо было тщательно запомнить каждое слово. Через четверть часа и он уже мог запросто облечь приготовленное семечко гиспана в должную структуру Насыщения, а потом с нужной эманацией заставить созданный плот плыть с максимальной скоростью. Как оказалось, Гишар при создании структуры добавлял такое понятие как прожорливость, и его семечка взрастала и работала с большей интенсивностью. Замечания его товарища-исследователя дали общую картину и по долговечности плота:

— Из-за лишнего «переедания» гиспан в конечном итоге умрёт и растворится раньше.

— Какая разница: восемь или семь с половиной часов он будет плавать по воде? Для ночного отдыха и семи часов хватит с лихвой. Опять-таки, можно регулировать структуру заранее по обстановке. Если быстро плыть надо — одно дело, если просто отдыхать — другое.

— Вообще-то да….

Невменяемый от подсмотренного секрета был прямо в восторге. Единственное, чего не хватало, так это знаний, как и кто, производит такие чудесные семена. Потому как просто произрастать в природе они не могли. Но об этом можно попытаться узнать у того рассеянного старикашки. Вряд ли он откажется ответить на парочку невинных вопросов, заданных якобы для лучшего осмысления процесса.

Потом драконы опробовали растительные создания на прочность. Пытаясь отломать их края и внимательно исследуя линии разлома. И скорей всего только их умение всё подмечать, заставило заметить высоко вверху парящего собрата. Тот дал круг и скрылся в районе повышенной облачности. Удивлённый Гишар спросил:

— Кто-то из наших?

— Непохоже, наш бы хоть крыльями махнул. Наверняка мудрец какой из долины Второго Клыка, вроде ведь в ту сторону полетел.

Воин из «Молний» вспомнил видимо совсем недавний разговор и спросил:

— По поводу мудрецов, так и не понял, поддержат они «Обращение», или нет?

— Трудно сказать, они, кажется, вообще не реагируют на внешний мир. И на любое, даже самое конкретное предложения отвечают так иносказательно и витиевато, что можно мозгами тронуться. Но бумагу с текстом мы им оставили. Может хоть так договоримся.

— Тоже дело.

— Но я бы хотел ещё раз переспросить тебя: ты решился окончательно?

Гишер первый сошёл на покатый береговой камень и облокотился на скальный выступ:

— Вроде я не давал тебе поводов сомневаться в моём слове. Я с вами до победного конца.

— В тебе я не сомневаюсь, — Цашун встал рядом и стал высказывать мучающие его сомнения: — Но одно дело это мы, исследователи, побывавшие в противоположной стороне мира и насмотревшиеся на истинные опасности, и другое дело ты — элита нашей доблестной армии. Свершившийся факт: за высказанное мнение тебя уже подвергли чуть ли не изгнанию, большинство товарищей на тебя взъярилось, даже наставник полностью отрёкся от тебя, как от бывшего ученика. Не слишком ли большая цена за принятие наших идей?

— Нисколько, дружище. Тем более что это мнение не взросло во мне под влиянием именно ваших идей и вашей попытки выйти ко всем жителям нашего королевства с «Обращением», — это истинная моя позиция, на которой я стою уже давно. Даже Зайндара об этом знала, и меня поддерживала. Уже несколько лет идея мирного сожительства с Энормией укоренилась в моём сознании, а после бесславной и глупой гибели двух сотен моих лучших товарищей, я пришёл к выводу, что дальше так продолжаться не может. Я должен бороться за свои идеи и заявить о них во всеуслышание.

Заместитель Парящего очень внимательно посмотрел в глаза своего товарища:

— Надеюсь, ты осознаёшь, что твоя позиция — огромный риск для твоей жизни?

— «Молний» подобным не испугаешь!

— Я и не сомневался, но не напомнить об этом, не имею права. Как ты знаешь, против нас уже ополчились самые озлобленные и агрессивные консерваторы во всех сферах государственного управления. Если бы не король, боюсь, давно бы началась «показательная» чистка наших рядов. А так монарх умело сдерживает бурю возмущения и направляет эту негативную энергию в нужное русло.

— Не завидую. Ему тоже тяжело.

— Вот именно поэтому мы и решились выпустить «Обращение» и раскрыть всем подданным глаза на истинное положение в мире. Словно это исходит не от него, а именно от исследователей, некоторых военных и учёных. Королю в таком случае будет проще остаться чуть в стороне, присмотреться, сманеврировать и сделать правильный вывод.

— Своевременный ход, — одобрительно покивал Гишер и залихватски щёлкнул челюстями: — И я вам в этом деле буду лучшим помощником.

— Я рад, что в тебе не ошибся!

Оба дракона обменялись лёгкими ударами в грудь, а Невменяемый тем временем чуть не вопил в своей «маленькой горошинке»:

«Вот тебе и Альтурские Горы! Вот тебе и исконные враги человечества! А если ещё и мать моя отыщется, то лично у меня вообще не останется причин ненавидеть этих крылатых бестий и признанных во всём мире воздушных разбойников. Подумать только, они тут собираются выходить из изоляции и становиться союзниками Энормии! Да только с этой новостью надо немедленно взмывать в небо и мчаться домой во всю мочь.

Или немного подождать? Пока не стемнеет? Кто бы мог такое себе представить?!»

Драконы тем времени вообще перевели разговор на полную ерунду, но в конце концов Цашун указал когтем в глубь ущелья:

— Ту арку и отсюда видно. А с какой стороны щель?

— Сразу слева. Огибаешь свод, делаешь тормозную фигуру «парус» и тебя как лист затолкнёт отдачей ветра в щель.

— Однако….

— Не сомневайся и следуй строго за мной.

— Попробую…. Летим?

Гишер молча и смиренно протянул перед собой лапу:

— Вначале мою долю.

— Ох, ты какой! — задохнулся возмущением заместитель Парящего. — Ты ведь только что использовал свой гиспан!

— Не стыдно? Ты ведь смело их спишешь на тренировку.

Оба дракона пыхтели и кривлялись, пытаясь торговаться, но потом Цашун дрогнул и дрожащей лапой стал отсчитывать другу семечки гиспана. Только после четвёртого Гишер довольно рыкнул, тщательно упрятал плоды вымогательства в свой карман на перевязи и первым взмыл в небо.

Вначале они чуть приняли в сторону над озером, для набора скорости, потом развернулись и понесли к природной каменной арке между изрезанными и густо поросшими лианами стенами ущелья. Поднявшись метров на триста, ведущий крикнул своему ведомому:

— Главное не бойся!

— Да я и не боюсь, — донеслось сзади. — Но вообще-то не отказался бы вначале хоть глянуть на ту дыру с другой стороны. А то вдруг нас не в ту щель затолкнёт. Мог бы раньше показать….

— Когда?! Если я тебя последнюю неделю почти не видел! Вечно где-то мотаешься!

«Не понял! — задёргался от непонятного нервного напряжения Кремон. — О какой это неделе он толкует?! Они ведь только недавно познакомились! Или это такие солдафонские шуточки? Или опять дебилом притворяется?»

В очередной раз додумать ускользающую мысль не удалось. Из облаков прямо на них понеслось шесть пикирующих крылатых контуров. В том, что это боевая атака, ни один из друзей не сомневался и мгновения, как и в том, что если нападающие вооружены, но шансов в противостоянии нет никаких. Кроме нескольких.

— В щель! — заорал Гишер, хлопками крыльев наращивая максимальную скорость.

Чем отличается обзор горной местности с высоты? Правильно: выступы, арки и мосты сливаются с окружающим ландшафтом. Тогда как ниже летящая цель, если он не обладает мимикрией, видна отчётливо. Поэтому атакующие враги парочку жертв вознамерились уничтожить одним ударом. С максимальной скоростью на беглецов обрушилось облако кипящего огня и самых эффектных по ударной силе огненных молний. Своим размером облако не давало беглецам даже маленькой лазейки в узком ущелье.

Но ведь Гишер знал куда летит.

Поднырнув под арку он встал на крыло и резко скользнул влево. С идеальной точностью юркнул в длинную, но узкую щель. Следом за ним тот же манёвр проделал и Цашун Ларго. Вот только он не сумел сделать влёт в пещеру так мастерски: зацепился вначале лапами, потом затылком и его словно отражённый мяч швырнуло в резко расширившееся пространство пещеры. И только там он с огромным трудом попытался приземлиться. Под страшный грохот он перевернулся несколько раз через голову на жесткой поверхности и замер, спешно проверяя собственные конечности.

Но грохотало не от его падения. Это смертельное облако обрушилось на то место, где мгновение назад находились беглецы. Камена арка была разнесена вдребезги, а весь склон ущелья покрылся сползающим и ярким покровом огня. Тогда как Гишер уже ковылял к щели обратно, протискиваясь к выходу и пытаясь выглянуть наружу. Постанывающий товарищ предупредительно воскликнул:

— Ты куда? Уходим вглубь пещеры!

— А как же ответный удар? Они ведь более чем на половину своих сил потратились! — пробормотал элитный боец «Молний» выставляя из щели лапу. И успел вовремя. Парочка нападающих как раз пролетала мимо, пытаясь отыскать горящие косточки объектов ликвидации. Мастерски посланная синяя молния в треть силы разворотила мозги первому, а когда второй сделал горку и завис от неожиданности, то получил и свою порцию. Похоже, обнаглевшие налётчики даже щиты перед собой не выставили. Так и рухнули мёртвыми тушками на дно ущелья.

— Вот теперь можно и отступать! — Радостно констатировал Гишер, пытаясь сдать из узкой щели взад и делая панический выход, чтобы уменьшить объем грудной клетки. В следующий момент управление телом перехватил на себя Кремон. В его магическом арсенале были средства более действенные, чем оставшаяся треть энергии Эль-Митолана, и рисковать собой он не собирался. Ещё будучи в Энормии он изучил и отработал переданное ему сорфитами невероятно секретное оружие против драконов. Именно с помощью этого стационарного оружия уже тысячу лет Сорфитские Долины не знали ни единой агрессии со стороны Альтурских Гор на своей границе. Потому что там стаяла магическая завеса, при пересечении которой кожа на крыльях у летающих пиратов становились словно помыленная бумага и перепонки сразу же рвались. Именно это секретное оружие и применил сейчас Невменяемый. Все остатки силы пошли на создание чуть мерцающего экрана, сквозь который на большой скорости пролетела четвёрка нападающих. Квартет в пикировании спешил на помощь непонятно отчего упавшим коллегам, и их попытка взаимовыручки оказалась фатальной. Так они и продолжили падение по инерции, а потом со всего разгоны ударились в дно ущелья.

Так и не возвращая контроль над телом настоящему хозяину, Кремон поспешил к поднявшемуся на ноги заместителю Парящего:

— Ты как?

— Цел. Уходим вглубь?

— Нет, там нет второго выхода. Вылетаем обратно тем же манером.

— Так там ведь….!

— Скорей всего шесть трупов. Но надо проверить и добить их на дне ущелья, а я пуст, как прошлогоднее яйцо. Вылетай первым. Только подождём минутку, вдруг ещё чья тень мелькнёт в просвете….

— Но как ты их и чем?!

— Да неважно. За время нашего знакомства, мог бы и привыкнуть.

— Оно конечно, но такое…!

— Не доводилось? — оба на мгновение притихли, настороженно прислушиваясь и вглядываясь в узкую полоску света. Возможно это было и не к месту, но Кремону страшно хотелось проверить одно нехорошее предположение: — Кстати, сколько мы с тобой уже знакомы?

— Да вот…. недавно год кажется прошёл.

Невменяемого, словно скалой по голове огрели. Заплетающимся языком, он попытаться воскликнуть:

— Как год?! Не может быть!

Цашун уставился на друга с удивлением:

— Почему же, я помню. Даже если быть уж до конца точным, то с момента нашего знакомства у губернатора Девятки прошёл год и восемь дней. Эй! Гишер! Что с тобой?

Больше Кремон ничего не слышал, с ужасом проваливаясь в мрачную и бездонную пропасть беспамятства.