Глава 3
– Ты совсем охренел, что ли? – просто офонарел сидевший в инвалидном кресле у верстака Стас, когда я в обнимку с девушкой ввалился к нему в мастерскую. – Ты на фига сюда эту шмару обдолбанную приволок?!
Я из последних сил дотащил рыжую до дивана, сам рухнул рядом и лишь тогда возразил:
– Это не шмара, и она не обдолбанная.
– И че с того? – У моего приятеля аж лицо вытянулось от возмущения. – Мне радоваться этому, что ли? Валите оба отсюда!
– Да ты только глянь!
– А че мне на нее смотреть? Тащи ее к себе и хоть гляди, хоть гладь!
– На браслет, говорю, глянь, олень!
– Что там еще такое? – Заинтересовавшись, Стас подъехал к дивану и уставился на обхвативший запястье девушки наручник. – Вот ни фига себе, сказал я себе! Ты где ее подцепил?!
– Юра Храмов команду собрал на туристов засаду устроить, эту я из флаера вытащил.
– Из флаера? Какого еще, к чертям, флаера?!
– Прояснение же. – Для иллюстрации своих слов я ткнул пальцем на потолок и постарался перевести разговор на другую тему: – Нас не затопило, кстати?
– Нет, – мотнул головой парень, но тут же опять начал заводиться: – Ладно, с флаером понятно. Эту лахудру рыжую к нам зачем приволок? Какой, скажи, мне интерес на ее браслет любоваться? Мы благотворительное общество, что ли? У самих ни еды, ни воды!
– Держи. – Вытащив из кармана, я кинул на колени приятелю три пачки банкнот и с блаженным вздохом вытянул гудевшие от усталости ноги. – Тридцать тонн с Юры срубил.
– Тридцать тонн – это хорошо, – на самую малость подобрел Стас, но именно – лишь на самую малость. – А бабу, значит, в довесок взял? Надеюсь, ты ее здесь оставить не собираешься?
– Не о том думаешь.
– Да ну?
– Она к лингеру прицеплена была.
– Серьезно? – Парень только сейчас заметил пятна крови на пустом браслете наручников и ухмыльнулся: – Полагаю, его судьбой можно не интересоваться?
– Ну да. Грохнул я его.
– Молодца. Дай пять.
Я хлопнул ладонью по растопыренной пятерне приятеля и вновь откинулся на спинку дивана.
– Сам понимаешь, девчонку не просто так сюда привезли. Надо бы расспросить.
– И Храмов разрешил тебе ее забрать? – недоверчиво уставился на меня Стас. – Он же пособников всегда в расход пускал?
– Ну, ты понимаешь, – замялся я, – там на нас звери наехали…
– И?
– Не знаю, как Юра, а я еле ноги унес. У нас же оружия, считай, нормального не было, вот и положили парней.
– Парней положили, а бабу ты уволок…
– Не оставлять же ее было!
– И ты это меня оленем назвал? – Стас с сомнением посмотрел на лежавшую в беспамятстве девушку, потом тяжело вздохнул и махнул рукой: – А, черт с тобой, давай посмотрим, как браслет снять.
– Так и знал, что тебе в нем порыться захочется, – ухмыльнулся я.
– Ящик с инструментами принеси, – согнал меня с места парень. – И рассказывай. Все с самого начала рассказывай…
– Да чего там рассказывать? – Я распахнул стоявший в углу шкаф и достал из него увесистый пластиковый ящик. – Три флаера в центр летели, мы их сбили. Ну а на девчонку уже случайно наткнулись…
– Дрель еще тащи и удлинитель, – потребовал Стас, перебирая сверла.
– Уверен?
– Да, блин!
Пришлось разматывать шнур удлинителя и подключать его к розетке за верстаком.
– Готово!
– Руку ей держи, – попросил парень, закрепляя в дрели самое тонкое из найденных в ящике сверл. – Мне только непонятно, что туристы в центре забыли.
– Вопрос! – фыркнул я и забеспокоился: – Стой, стой! Блок управления вроде в другом браслете!
– Я тебе кто – хакер-нахер? – возмутился Стас. – Куда мне твой блок управления впился?
– А ты чего задумал-то?
– Сначала потроха выну, потом посмотрю, как его раскурочить можно.
– Думаешь, сработает?
Мой приятель лишь раздраженно поморщился, и стало ясно, что лучше попридержать язык за зубами. У него как-никак дрель в руках, а мне лишняя дырка в голове без надобности. Поэтому, решив не нарываться на неприятности, я стиснул хрупкое запястье девушки и прижал его к деревянному подлокотнику дивана.
– Не дрейфь! – уверенно заявил Стас. – Знаю, что делаю.
– А если там взрывчатка?
– Да прям! – усмехнулся парень и, приставив тонкое сверло к углу квадратной металлической пластины браслета, нажал кнопку. Висевшая над верстаком лампочка немедленно заморгала, и по комнате побежали тени.
– Подожди.
Я подошел к шкафу, вытащил оттуда светодиодный фонарик со встроенной динамо-машинкой и вернулся обратно.
– Ага, так лучше, – кивнул Стас и сдул выползавшую из-под сверла металлическую стружку. – А насчет наручников не волнуйся, это профанация одна.
– Да ну? Как так?
– Заключенного автоматический инъектор успокоительным накачивает; сам он даже шнурки без посторонней помощи завязать не сможет. А если его подельники отобьют, так они любой браслет сковырнут. Незачем, в общем, конструкцию усложнять.
Непринужденно болтая, парень просверлил третий угол и принялся за четвертый. Дрель легко справлялась с мягким металлом, и работа спорилась.
– А взрывчатку не могли заложить?
– Чтобы в самый неподходящий момент какому-нибудь важному свидетелю взрывом руку отчекрыжило? Нет, инъектор и спутниковый передатчик – вот и все, что в стандартный набор входит.
– Передатчик? – всполошился я. – Так нас выследить могут?!
– Ты ж говорил, туристов всех положили? – уставился на меня Стас.
– Всех, – кивнул я и прижал начавшую ворочаться в забытье девушку к дивану. – Но что, если федералы спасательную команду пришлют?
– Да не успеют запеленговать, сейчас отключим.
– Ты давай короче, – поежился я. Только федералов на хвосте нам еще не хватало для полного счастья! – Отрубай его!
– Раньше думать надо было! Прежде чем ее сюда волочь!
Парень вогнал острозаточенную отвертку в какую-то неприметную щель, надавил – и с легким хлопком отлетевшая крышка зазвенела на полу.
– И что теперь? – Я в замешательстве уставился на усеянную миниатюрными кристаллами плату и шмыгнул заложенным носом. – Сложно передатчик отключить будет?
– Да как два пальца! – пообещал Стас и аккуратно выдернул из потрохов браслета непрозрачную колбочку размером в половину наперстка. – Только сначала инъектор уберу, а то рыжая до утра не очухается. Или ты ее беспомощным состоянием воспользоваться рассчитывал?
– Завязывай с шутками уже, – попросил я. – И короче – передатчик отрубай!
– Да сейчас, сейчас, – поморщился парень. Подцепив плату отверткой, выломал ее из браслета и протянул мне: – Держи свой передатчик.
Я немедленно кинул покрытую кристаллами пластинку на пол и, наступив, растер башмаком.
– Дальше что?
– А что дальше? Дальше все просто.
Стас вновь взялся за дрель, и минут через пятнадцать нам удалось стянуть с девичьего запястья вконец раскуроченный браслет.
– Ты пока посиди с ней. – Парень собрал инструменты и отъехал от дивана. – А то, как очнется, мозги какое-то время еще задурманены будут. Мало ли что с перепугу натворит?
– Ладно, посижу, – вздохнул я, попрощавшись с мечтой переодеться в сухую одежду и снять стресс, замахнув пятьдесят капель водки. – Может, ей попить дать?
– Опух?! У нас и так воды почти не осталось!
– Деньги есть, купим завтра.
– Вот когда купим…
– Стас!
– Да не трогай ты ее пока. Очнется, и видно уже будет. Захочет – дай. А пока не лезь. Договорились?
– Хорошо.
Я отложил фонарик на подлокотник, устроил голову девушки у себя на коленях и в изнеможении откинулся на продавленную спинку дивана.
Ну и денек выдался! Это ж надо!
– Ладно, если что – зови.
Стас убрал дрель и ящик с инструментами в шкаф и выехал в коридор; я положил руку на девичий лоб и не на шутку встревожился: кожа показалась слишком горячей.
И что делать? Еще загнется прямо у меня на руках!
Но дыхание продолжало оставаться ровным, и постепенно я начал успокаиваться, решив не дергаться раньше времени. Так и так девушке сейчас ничем помочь не могу. Если только холодный компресс сделать, да только толку от него явно немного будет. Наверняка ведь это химикаты из организма выходят! Не думаю, конечно, что заключенным совсем уж убойные препараты вкалывают, а с другой стороны, когда это у нас с арестантами церемонились? Лишь бы копыта не откинули раньше времени, а там хоть трава не расти.
Я вздохнул и отвел с лица девушки растрепавшиеся пряди волос.
Красивая.
В «пятне» вообще женщин мало осталось, а красивых так и вовсе днем с огнем не сыщешь. Хорошо хоть Эльдар ее в темноте толком разглядеть не сумел, иначе бы на мою байку не купился. А мне сейчас лишние вопросы ни к чему – Шилов ведь не просто так предупреждал зверей не трогать. Он и голову за такую подставу оторвать может.
Другое дело, что меня со взорванным внедорожником никто связать не должен. Захара грохнули, а Храмов лишний раз языком трепать не станет. Да и задерживаться в «пятне» ему теперь слишком опасно – не жилец он тут. Либо федералы вычислят, либо звери грохнут. Если уже не грохнули. В чем я, правда, все же сомневаюсь – не тот человек Юрий, чтобы запасных путей отхода не предусмотреть. Наверняка под шумок унести ноги успел.
Тело девушки вдруг изогнулось, она взвыла, и я едва успел перехватить ее руки, прежде чем длинные ногти расцарапали мне лицо.
Ну ничего себе!
– Нет! – взвыла девушка. – Отпустите!
Я изо всех сил встряхнул ее и, вскочив с дивана, быстро отступил на пару шагов назад.
– Отпустите! – Рыжая забилась в угол дивана и закрылась руками. – Отпустите!
– А кто тебя держит? – буркнул я, с трудом удержавшись от мата.
– Что происходит?! Где я? – Тут девушка заметила валявшиеся на полу наручники и во все глаза уставилась на меня. – Кто ты?
– Ты бы успокоилась для начала, – предложил я. – А потом и поговорим.
– Я… я спокойна. Но где мы и как я сюда попала? – Начав растирать саднившее запястье, наша гостья вдруг нахмурилась и произнесла какую-то длинную фразу на незнакомом мне языке.
Я лишь покачал в ответ головой:
– Не понимаю.
– Хорошо, хорошо, – лихорадочно заозиралась по сторонам девушка, судя по всему, до сих пор находившаяся под воздействием транквилизаторов. – Кто ты? И где мы?
– Друг. Просто друг. И сейчас ты у меня дома.
– Как я сюда попала? – немного расслабилась рыжая.
– А как тебя зовут? – спросил я, решив проверить для начала адекватность незнакомки. Мало ли как на ее психике вколотые препараты сказались.
– Алиса.
– И что последнее, Алиса, ты помнишь?
Этот вопрос заставил девушку надолго задуматься; от волнения она закусила губу и наконец неуверенно произнесла:
– Флаер. Я была во флаере.
– А как ты там оказалась?
– Не помню. – Алиса наморщила лоб и вновь попыталась перехватить инициативу: – К чему эти вопросы?
– Да так, – пожал я плечами и присел на другой край дивана. – В общем, тот флаер мы сбили…
– Кто – мы? – насторожилась девушка.
– Мы – это группа товарищей, которым не нравятся туристы. – И, заметив промелькнувшее в глазах Алисы недоумение, я поспешил пояснить: – Туристы – это инопланетяне, федералы и прочая залетная публика.
– Ты террорист?
– Я сам по себе. Просто оказал хорошему знакомому небезвозмездную услугу.
– Наемник?
– Вроде того.
– И ты захватил меня и принес к себе?
– Не захватил, а спас, – поморщился я и ткнул носком ботинка валявшиеся на полу обломки наручников. – Тебя ведь не просто так в кандалы заковали?
– Не просто, – тяжело вздохнула девушка и вытерла выступившие на лице капельки пота.
– Воды?
– Да! Нет. Позже. – Алиса посмотрела мне в глаза и спросила: – Как тебя зовут?
– Владимир.
– А кто-нибудь еще знает, что я здесь?
– Можешь не беспокоиться – никто.
– А твои товарищи?
– Мои товарищи там и остались, – поморщился я. – Флаеры мы сбили, но потом неожиданно появились звери, и пришлось бежать.
– Звери? – Удивлению девушки не было предела. – Вы смогли сбить боевые машины и испугались каких-то зверей?
– Звери – это переселенцы. Арабы и негры в основном.
– Переселенцы? Понятно. – На лице девушки промелькнуло мимолетное раздражение, но оно тут же сменилось неподдельным беспокойством: – А здесь мы в безопасности?
– Разумеется! Во-первых, они о тебе не знают и искать не станут. Во-вторых, это не их район. Здесь их не любят. Если звери рискнут тут появиться, то очень сильно об этом пожалеют. Дороги заблокированы, оставшиеся проезды под охраной. А без автомобилей им отсюда живыми не уйти. Никаких шансов.
– Понятно, – кивнула Алиса. – Выходит, ты действительно меня спас…
– Так получилось, – даже немного смутился я.
– И что теперь?
– Для начала мне хотелось бы узнать, почему ты оказалась в том флаере.
Я поднялся с дивана и отошел к верстаку, пытаясь хоть немного взять себя в руки. А то совсем из-за симпатичной мордашки голову потерял. Не к добру это. Как-то нет доверия к любви с первого взгляда, слишком уж обмануться в человеке просто. К тому же из-за пустяков федералы в такие наручники никого заковывать не станут.
Может, ну ее? Пусть теперь сама выпутывается?
Так ведь симпатичная, зараза. Жалко. В одиночку точно пропадет. Без вариантов.
– Зачем тебе это? – забеспокоилась Алиса, поправлявшая растрепавшиеся лохмы волос.
– Хочу помочь, – отделался я полуправдой.
– Помочь? – вскинулась девушка. – А чем ты можешь помочь?
И вот тон, которым это было произнесено, не понравился мне категорически. Чувствовался в голосе Алисы какой-то нехороший надрыв. Не думаю, что обидеть хотела, но до истерики точно недалеко. Блин, сейчас еще только слез не хватало!
– Могу помочь выбраться из «пятна», – предложил я. – Одной это будет сделать не в пример сложней.
– А с тобой – легко?
– Ну, – усмехнулся я, – на местности ориентируюсь. За черту города, по крайней мере, без проблем выведу.
– А если я не хочу уходить? Что, если мне, наоборот, надо попасть в центр?
От взгляда пристально уставившихся на меня зеленых глазищ стало как-то не по себе, и я невольно поежился:
– Бред!
– Ты не сможешь меня туда провести? – Алиса слегка склонила голову набок и уточнила: – Или просто не хочешь? Пойми, мне действительно нужна помощь!
– Такая помощь недорого стоит. – Я облокотился о верстак и покачал головой. – Суицид вообще вещь слишком интимная, чтобы кого-то постороннего о помощи просить.
– Неужели это настолько опасно? Просто дойти до центра города?
– Опасно – это просто переправиться на тот берег реки. Идти дальше – уже чистое самоубийство, – слегка сгустил я краски в надежде добиться нужного эффекта.
– Почему ты так в этом уверен? Неужели туда никто не ходит?
– Нехорошее там место. – И вот с этим уже было не поспорить. – Ты не думай, туда многие поначалу выбирались. Просто со временем мало кто возвращаться стал.
– Это плохо. – Девушка поникла, но вдруг выпрямилась, поджала губы и спросила: – А как далеко ты сможешь меня проводить?
– Да что происходит, в конце-то концов?! – не на шутку удивился я. – Зачем тебе в центр?
– Я тебе все расскажу, если пообещаешь помочь.
– Пойдем ко мне, – вздохнул я. – Помочь, конечно, помогу, но на самоубийство подписываться не стану.
– Самоубийством будет ничего не предпринять, – решительно заявила Алиса.
– Как же, как же, – покивал я, выключая свет, но от слов девушки по спине побежали мурашки. Она ведь на полном серьезе эту сентенцию произнесла! Да и туристы неспроста в центр рвались, если уж на то пошло.
– Ты мне не веришь?
– Для начала объясни, во что от меня требуется поверить.
Девушка ничего не ответила; я закрыл дверь мастерской и по темному коридору повел ее к себе. Первым зашел в комнату и нашарил на стене выключатель. Тусклый свет заморгавшей под потолком лампочки выхватил из непроглядного мрака стену, обклеенную обшарпанными фотообоями, и остальные три, ничем не обклеенные, но не менее обшарпанные. Еще – комод с приставленным к нему раскладным столиком, занятые зимней одеждой вешалки, кровать и висевший на вбитых в бетон железных крюках гамак. В целом неплохо, только по углам темно, да трубы ржавые всю картину портят.
– Располагайся, – указал я девушке на кровать.
– И ты тут живешь? – удивилась она, разглядывая аскетичную обстановку.
– Ну да.
– А зимой как?
– Прохладно, факт. Но вообще, последние зимы теплыми были – местная климатическая аномалия, не иначе. Жить можно.
– Как скажешь…
Алиса неуверенно огляделась по сторонам, потом присела на кровать и одернула свой серый комбинезон.
– Нет, женской одежды у меня нет, – покачал я головой, предупреждая готовый сорваться у нее с языка вопрос.
– А зеркало?
– С этим тоже напряженка.
– А как ты бреешься?
– На ощупь главным образом, – ухмыльнулся я и потер заросший длинной щетиной подбородок. Местные брились скорее по инерции. Исключительно для поддержания социального статуса. – Пить хочешь?
– Не отказалась бы.
Я вышел в соседнюю комнату, налил из почти пустой пятилитровой бутыли в железную, с обколотой эмалью кружку воды и вернулся обратно.
– Держи.
– Спасибо, – поблагодарила Алиса и сделала насколько осторожных глотков.
Я задумчиво глянул на комод и, хоть давно уже собирался сменить одежду на сухую, все же решил при девушке не переодеваться и вместо этого повалился в гамак.
– Рассказывай.
– Что именно тебя интересует? – Убедившись, что без зеркала справиться с растрепавшимися волосами нет никакой возможности, Алиса тяжело вздохнула и откинулась спиной на стену. – Что ты хочешь услышать?
– Зачем тебе в центр города? – Обтянувший девушку серый комбинезон выгодно подчеркнул ее спортивную фигуру, и мне пришлось отвести взгляд в сторону, чтобы сосредоточиться на деле.
– На этот вопрос так просто не ответить.
– А ты постарайся. – Я развалился в гамаке и неожиданно осознал, что готов помочь девушке почти при любом раскладе. Готов, потому что… потому что… Ну, не знаю! Готов помочь, и все.
– По образованию я программист. – Девушка решила начать свой рассказ издалека. – Хороший программист. Плюс иностранные языки всегда легко давались. Поэтому, когда запустили программу интеграции наших информационных сетей с…
Алиса замялась, и я с усмешкой подсказал:
– С инопланетными информационными сетями.
– Да, – кивнула девушка. – Именно. В общем, папа устроил меня в эту исследовательскую группу.
– А кто у нас папа? – Меня сразу заинтересовал этот момент. – Не бойся, я не из радикалов и прочих бомбистов-террористов. Отстрелял свое уже.
Ну, почти отстрелял, раз на предложение Храмова согласился. Не в деньгах же дело было, точнее, не только в них.
– Папа в Агентстве охраны порядка работает. В одном из отделов Управления информационной безопасности.
– Ага, понятно, – кивнул я, едва не вывалившись из гамака.
Вот повезло так повезло! Мне еще только разъяренных федералов для полного счастья не хватало! Они и так не самые приятные в общении люди, а уж если лично кого заденешь – вообще труба.
– С работой я справлялась неплохо, и когда в океане были обнаружены обломки флагманского корабля экспедиционного корпуса Имедана, – Алиса не обратила на мой удивленный возглас ровным счетом никакого внимания, – то к работе с бортовым компьютером корабля привлекли именно меня. А поскольку работа проходила в рамках расследования военных преступлений имеданцев, общее руководство проекта осуществляли спецпредставители Совета…
– Лингеры? – уточнил я.
– Да.
– И сколько их прибыло на Землю?
– Двое, а что?
– Так, ничего. – Я вновь оттолкнулся от стены и принялся раскачиваться в гамаке. Двое – это хорошо. Есть шанс, что мои подвиги нераскрытыми останутся. А если повезет, то и вовсе федералы гибель инквизиторов на зверей спишут.
– В ходе дешифровки данных мне удалось обнаружить в неповрежденных ячейках памяти кое-что странное…
– И что же? – заинтересовался я.
– Корабли экспедиционного корпуса Имедана нашли Землю не случайно. Как не случайным оказалось время их прибытия к нам.
– Не понял, а что не так со временем прибытия?
– Декабрь две тысячи двенадцатого года. Окончание календаря майя.
– Да бред это все, – поморщился я. – Сколько уже можно эту тему мусолить?
– Как оказалось – не бред, – уверенно заявила девушка. – Ничего конкретного в памяти компьютера найти не удалось, имелось лишь упоминание некоего исторического артефакта майя. А именно – Шара-накопителя. И еще была ссылка на предполагаемую дату его активации: двадцать первое декабря две тысячи двенадцатого года.
– Ну-ну… – Я скептически покивал головой, но спорить не стал. А чего спорить-то? Две тысячи пятнадцатый год на дворе. Где мы и где календарь майя?
– Как следовало из тех записей, Шар был обнаружен и изъят высадившейся в Южной Америке исследовательской группой за несколько дней до указанной даты. Имеданцам удалось его заблокировать, но подготовка к отправке с Земли заняла несколько месяцев, и в итоге транспортник с Шаром оказался сбит. Разведка экспедиционного корпуса проморгала появление у нас новых зенитно-ракетных комплексов класса «земля – космос».
– Дай угадаю: транспортник рухнул у нас в центре города?
– Так и было, – подтвердила мою догадку девушка.
Я задумчиво пожевал губу: слухи о рухнувшем корабле мне доводилось слышать и раньше. Самого меня, правда, тогда в «пятне» не было, наш отряд перекинули сюда из области лишь после высадки имеданцами десанта.
– Ладно, допустим.
– Это не предположение, а неоспоримый факт, подтвержденный проведенными в одно из прояснений аэрофотосъемкой и съемкой из космоса.
– Ну и что с того? Лингеры решили заполучить этот мистический Шар?
– Нет, – поникла Алиса и уставилась на носки своих заляпанных грязью ботинок, – спецпредставителей Совета заинтересовала лишь интеллектуальная составляющая системы безопасности сбитого корабля.
– А?
– Они заподозрили, что при проектировании системы безопасности были использованы запрещенные технологии в области создания искусственного разума. Если это удастся доказать, штрафные санкции в отношении Имедана составят порядка одного процента их годового бюджета.
– Это, наверное, много? – невольно улыбнулся я.
– Да неважно! – разволновалась девушка. – Руководство исследовательской группы проигнорировало все отсылки на Шар, посчитав их простым мифом!
– Логично на самом деле. – Реакция спецпредставителей Совета показалась мне вполне объяснимой. Кому вообще сдался непонятный артефакт туземцев, если есть реальная возможность прижать конкурентов?
– Логично? – в один миг вспыхнула девушка до самых кончиков волос. – Ты ничего не понимаешь! Нам приказали продолжить сбор доказательной базы! Никто даже не планировал в ближайшее время обследовать рухнувший транспортник!
– А зачем? Боюсь, от Шара даже осколков не осталось.
– Боюсь, – передразнила меня девушка. – Ракеты вывели из строя только один двигатель, и при падении транспортник почти не пострадал! И уж тем более не пострадал упрятанный в сейфовое хранилище артефакт!
– И что с того?
– Блокировка Шара заканчивается двадцать первого сентября этого года! Через три дня Земля будет уничтожена! Это ты понимаешь?! У нас осталось только три дня!
– Фигово, – усмехнулся я, несколько даже опешив от такого напора, – если, конечно, принять эту историю за чистую монету!
– Она правдива до последней буквы!
– Да ну? – хмыкнул я и вдруг поймал себя на мысли, что мне чертовски хочется поверить в рассказ Алисы. Ведь тогда во всем случившемся с нами после прибытия к Земле кораблей Имедана появится хоть какой-то смысл.
– Прошу – поверь, – с мольбой уставилась на меня полными слез глазами девушка. – Пожалуйста…
– Хорошо, хорошо, – смутился я. – Что было дальше?
– Я отыскала в памяти бортового компьютера коды доступа к системе безопасности транспортника и стерла их.
– Что?! – От удивления я вновь едва не сверзился из гамака и переспросил: – Что ты сделала?
– Я их стерла. Запомнила и стерла. Теперь без меня никому не удастся проникнуть внутрь корабля. А если попытаться сделать это силой, немедленно запустится процесс самоуничтожения.
– Полагаю, твой поступок не нашел понимания у лингеров?
– Я пообещала, что забуду все коды, если они не отвезут меня к кораблю до двадцать первого числа.
– Просто возьмешь – и забудешь?
– На самом деле это несложно, если владеешь определенными ментальными практиками.
– И спецпредставители Совета пошли на уступки?
– Им пришлось это сделать, чтобы не допустить уничтожения улик.
– Но лингеры решили подстраховаться…
– Да, влезть ко мне в голову они побоялись, – улыбнулась Алиса, рассеянно водя рукой по подушке, – но на всякий случай накачали транквилизаторами.
– И что ты предлагаешь? – задумался я. – Найти корабль и забраться внутрь? А дальше?
– Надо продлить блокировку Шара, – спокойно заявила девушка. – У меня есть нужный код.
– Здорово, – хмыкнул я и нахмурился. – Ты хоть представляешь, какие шансы на успех этой авантюры? Их просто нет!
– Внешний периметр системы безопасности корабля можно отключить дистанционно. Нам нужно будет лишь добраться до места падения…
– Просто добраться… Да пойми: не бывает у нас так – просто добраться!
– Ты мне не поможешь?
– Помогу! – помимо собственной воли рявкнул я. Откинулся в гамаке и вздохнул: – Помогу. Куда деваться?
– Спасибо! – Девушка подскочила ко мне и чмокнула в щеку. – Спасибо!
Я почувствовал легкий аромат духов – хотя, казалось, откуда бы? – и у меня закружилась голова.
В центр – значит, в центр.
Да хоть на край света!
– Когда выходим? – расплылась Алиса в счастливой улыбке.
– С утра. – Я прикинул, какое снаряжение нам может понадобиться, и с облегчением понял, что ничего покупать не придется. Вот с водой – да, с водой проблемы.
– Мы уложимся в три дня?
– Легко. Если по дороге не съедят.
– Съедят? – опешила Алиса. – Ты серьезно?
– Более чем, – вздохнул я. – Люди в центр города не просто так соваться перестали, чтоб ты знала.
– Но у нас получится?
– А куда деваться? Получится, конечно.
На самом деле никакой уверенности в этом я не испытывал, но и бросить девушку на произвол судьбы позволить себе не мог. В кои-то веки у меня вновь появилась цель в жизни.
Цель в жизни – это хорошо. Это лучше, чем карманы, полные денег, не говоря уже про унылое существование в вечно холодном подвале.
Но стоит ли эта самая цель такого риска?
Ладно, раз понимаю, что сейчас несколько неадекватен, то не все еще потеряно. За ночь успокоюсь, а с утра уже прикину – что и как. Не наобум же лезть. Нет, маршрут надо заранее продумать…
– Что с тобой? – заметила мою задумчивость Алиса.
– Ничего, ничего, – покачал я головой и предложил: – Ну что, давай уже спать ложиться?
– Давай, – согласилась девушка.
Я слез с гамака, но, прежде чем успел выключить свет, распахнулась входная дверь.
– Всем привет! – Стас остановил инвалидное кресло на пороге и уставился на девушку. – Ты смотри, очнулась уже!
– Алиса, это Стас, Стас, это Алиса, – мысленно выругавшись, представил я их друг другу.
– Алиса? – расплылся в улыбке мой приятель. – Селезнева?
– Нет, Лазарева, – нахмурилась девушка.
– А! Я-то думал!
Я наклонился и заглянул Стасу в лицо, пытаясь разглядеть его зрачки.
– Ты ужаленный уже, что ли?
– Ну и? Заказ выполнил, имею право!
– Не вовремя это, понимаешь?
– Да и пох! – отмахнулся парень. – Пошли на улицу!
– Зачем? – не понял я.
– Так прояснение же! Посидим, на звезды посмотрим. Сто лет уже звезд не видел! Пошли!
– Иди, я через пять минут подойду.
– Ты не теряйся только.
Парень сдал назад и укатил по темному коридору; я задумчиво посмотрел на девушку и потер шею. Оставлять Алису в одиночестве не хотелось, но и за Стасом требовалось присмотреть. Он же мне как брат, блин…
– Кто это? – первой нарушила молчание девушка.
– Мой друг, – вздохнул я. – Ты ложись спать, мне с ним парой слов перекинуться надо. Заодно и обсудим, какое снаряжение брать.
– А здесь безопасно?
Девушка поежилась и обхватила себя руками. Сразу захотелось ее обнять и согреть, но я сдержался:
– Безопасно. Больше никого нет, а чужие не вломятся.
– А вы где будете?
– На речку сходим, наверное. Да ты не переживай, здесь недалеко. Главное, дверь никому не открывай, и все будет хорошо.
– Мне страшно…
Мысленно прокляв все на свете и в особенности так некстати заявившегося Стаса, я отошел в угол комнаты и опустился на колени. Сунул руку под ржавую трубу и вытащил оттуда увесистый сверток, а заодно и початую бутылку водки. Пригодится нервы успокоить.
– Что это? – удивилась Алиса, когда я, выкинув на пол целлофановый пакет, развернул промасленную бумагу.
– Это наган, – протянул я девушке револьвер. – Держи, он заряжен. В барабане семь патронов.
– Зачем он мне?!
– Если что – стреляй. И мы услышим, и вообще…
– Ну, знаешь… – Алиса повертела в руках оружие и удивленно охнула, заметив выбитый на крышке год выпуска. – Тысяча девятьсот двадцать девятый! Да ему больше восьмидесяти лет!
– И что с того? – пожал я плечами. – Наган надежный.
– Не знаю, не знаю, – отложив револьвер на одеяло, засомневалась девушка.
– Не волнуйся, мы недолго.
Я хотел сунуть бутылку водки в карман куртки, но, к немалому своему удивлению, обнаружил, что он уже занят каким-то барахлом.
О, это ж трофеи!
Ну-ка, глянем…
Непонятный жетон, информационный кристалл, запасная батарея для ручного разрядника, ключ-карта и… оправленное пластиковой рамкой увесистое зеркальце.
– Ты зеркало просила, держи.
– Что? – Алиса машинально взяла протянутую мной безделушку и с удивлением уставилась на меня. – Это не… – Она осеклась и покачала головой: – Это неважно уже, но все равно громадное спасибо! Даже не знаю, как тебя отблагодарить. Ты столько для меня сделал…
– Ерунда! – улыбнулся я и, хоть в голове сразу завертелись разные мысли, направился на выход. Отблагодарить – да… – Дверь запереть не забудь.
Выйдя в коридор, я беззвучно выругался, дождался, когда лязгнет дверной засов, и пошел искать Стаса. Так, думаю, для всех нас лучше будет.
И все же – до чего не вовремя!
Не застав приятеля у себя, я заглянул на кухню, сунул в свободный карман граненый стакан и с полупустой банкой консервированного хлеба в руках отправился на поиски. Стас, как оказалось, скучал в инвалидном кресле у самодельного пандуса, ведущего из подвала на первый этаж.
– Че так долго? – с недовольным видом пробурчал он при моем появлении.
– Да иди ты!
– Думаешь, дала бы?
– Смени тему, а?
– О, да ты никак втюрился?
– Ты воду взял?
– Взял. – Стас показал мне полторашку и указал на люк в потолке. – Открывай уже.
Я поднялся по пандусу, отодвинул ржавые засовы и откинул в сторону железный лист. Вернувшись, закатил инвалидное кресло на первый этаж и вновь закрыл люк. А то в темноте, да еще выпивши, точно вниз сверзимся.
– Пошли! – поторопил меня Стас, который успел выехать через выломанную дверь в когда-то начатый, да так и незаконченный кирпичный пристрой-веранду.
– Иду.
Я подхватил припрятанный специально для таких случаев табурет и направился к уже устроившемуся перед выходившим на речку окном приятелю.
– Звезды, блин! – уставившись в небо, зачарованно протянул тот. – Помнишь, раньше звезд почти не видно было?
– Раньше тебе звезды и даром бы не сдались.
Я уселся на табурет и выставил на подоконник полупустую бутылку водки, стакан и банку с хлебом.
– Тоже верно, – вздохнул Стас и протянул мне полторашку с водой. – Ты пить, что ли, собрался?
– По чуть-чуть.
– Алкоголик!
– Кто бы говорил…
– Да я больше года водку не пил!
– Зато убитый постоянно.
– Это жизненная необходимость, – возразил Стас и вновь отвернулся к окну. – Ты смотри, красота-то какая!
Я посмотрел, но ничего особенного не увидел. Да – чистое небо. Да – зеленые огонечки звезд. Но мне бы сто лет эту красоту не видеть. Чистое небо вызывало дрожь и непроизвольное желание забиться в какую-нибудь нору, пока не сгинет эта напасть. Уж лучше облака. Не так страшно…
Поэтому смотреть я стал не на звезды, а на речку. Пусть с водой тоже не все так просто, но отсюда она почти родной кажется. Словно в прошлой жизни очутился. Правда, раньше ее тополя и кусты закрывали, а теперь на месте былых зарослей лишь корка спекшейся земли темнеет. Но это ничего – зато деревья вид не загораживают.
Узкая полоска реки, развалины поселка на том берегу, громада мелькомбината, стена сосен городского бора.
Хорошо…
– Как пообщался? – нарушил молчание Стас, которому уже надоело любоваться видом звездного неба.
– С кем? – не понял я.
– С Алисой со своей, с кем еще! – фыркнул парень.
– Да так, ни о чем, – пожал я плечами.
– Колись, давай!
– Она уверена, что в центре рухнул транспортник экспедиционного корпуса.
– Ходили такие слухи, – кивнул Стас.
– Вот. А на том корабле, значит, был некий мистический Шар, который, по убеждениям майя, должен был уничтожить Землю.
– Что за ересь?!
– Ну, помнишь, по календарю майя конец света в декабре двенадцатого года наступить должен был?
– И?
– А имеданцы как раз в том декабре пожаловали. Вроде как за Шаром. Нашли его, заблокировали, но вывезти к себе не смогли, потому как мы этот корабль сбили.
– Вот ты гонишь!
– Это не я. Это Алиса.
– Она головой не ударялась, часом?
– Не спрашивал. Но вообще непохоже, что она бредит.
– Может, ее так из-за транквилизаторов вставило? – задумался Стас. – Надо будет попробовать уколоться…
– Загнешься.
– Ладно, неважно. Что ты с ней делать думаешь?
– С Алисой, ты имеешь в виду?
– Ну да.
– Провожу с утра, – спокойно ответил я, умолчав, куда именно собираюсь ее отвести. Узнай Стас, что мы в центр намылились, его точно кондрашка хватит.
– И правильно.
Я скрутил пробку с бутылки и, следя за тонкой струйкой протекавшей через гуалу водки, принялся наполнять стакан.
– Алкоголик, – ухмыльнулся Стас и зашуршал целлофанкой с «сахаром».
– Ты давай погоди пока, – попытался остановить я его, но безуспешно.
– Я кропаль.
Парень кинул в железную ложку обломок кристаллика, поднес к ней зажигалку и шумно вдохнул ароматный дымок. После откинулся на спинку коляски, закрыл глаза и блаженно улыбнулся.
Я только покачал головой, поставил бутылку на подоконник и одним махом опрокинул в себя водку. Закусил хлебом, глотнул воды. Глянул на Стаса и неодобрительно поморщился.
«Сахар», или в более правильном переводе «сладкая жизнь», позволял проживать свою жизнь сотни раз, по желанию заменяя реальные события вымышленными. Одни возвращались в школу, другие отправлялись в космос, уничтожать инопланетных захватчиков. А некоторые – просто жили, будто никаких особенных катаклизмов и не случилось вовсе. Для подсевших на эту дурь в рамках собственного воображения не оставалось ничего невозможного, но и соскочить с нее не удавалось почти никому.
Мне повезло – я «сахар» не пробовал.
Да и водкой особо не увлекался.
Дорого.
Набулькав себе еще пятьдесят, я какое-то время сидел, раздумывая о превратностях судьбы, потом потормошил заворочавшегося Стаса. Тот открыл глаза и блаженно улыбнулся.
– Только что с пацанами на речке пиво пил, – неожиданно сообщил он.
– Круто.
– Помнишь, наши на крыше клей нюхали и сказки смотрели? – поинтересовался парень.
– Ну и?
– Меня сейчас под конец тоже на что-то такое пробило…
– Рад за тебя.
– Ничего ты в этой жизни не понимаешь…
– Да все понимаю, чего там, – вздохнул я. – А не загадывал под «сахаром», что б с нами было… ну, если б эти выродки с Имедана не пожаловали?
– Загадывал, как не загадывал. – Стас хлебнул воды и замолчал. – Через раз об этом думаю.
– И?
– Да все б хорошо было. По-любому.
– Хрена! – невесело рассмеялся я. – Все хорошо никогда не бывает.
– Кто-то не дожил бы до двадцати, – не слушая меня, продолжил парень, – кто-то до тридцати. Но в целом, было бы лучше, чем сейчас.
– В целом, – скривился я и налил себе водки. – Куча хорошего народа обычно в это самое «в целом» не вписывается.
– Ну, по сравнению с тем, что мы имеем сейчас, хуже бы точно не было, – поежился из-за идущей от реки прохладцы Стас. – Я б ушел в армию, вы продолжили бездельничать в своем универе.
– Ты б к этому времени давно дембельнулся.
– Ага. И отрывался бы!
– Так, все! Сменили тему!
– И о чем поговорим? О слонах? Или о мамонтах?
– А хотя бы и так!
Я выпил водки и хлопнул стаканом о подоконник. Раздался мерзкий «дзиньк», и отколовшееся донышко отлетело на бетонный пол.
– Ну ты и олень! – рассмеялся Стас. – Иди за новым.
– Вот еще! – фыркнул я. – Что, я из горла водку никогда не пил?
– Через гуалу?
– Легко!
Я перевернул бутылку, и в рот потекла тоненькая струйка водки.
– Алкоголик, – только и вздохнул Стас, которого от такого зрелища натурально передернуло. – Запей.
– Запью, не беспокойся.
– Звери точно на тебя не выйдут? – как-то враз поскучнел парень.
– Точно не выйдут, – прожевывая хлеб, кивнул я. – Никаких следов не оставил. Все чисто.
– Шилову что скажешь?
– Не знаю пока.
Думать об этом не хотелось. Главное, подольше Борису Петровичу на глаза не попадаться, а там утрясется все как-нибудь. А может, звери и не будут бучу устраивать. Следов-то и в самом деле не осталось.
Да и совсем другое меня сейчас волнует…
Из-за выпитой натощак водки мысли начали путаться, и я уже совсем собрался идти спать, когда во дворе захлопали автоматные выстрелы. Грохнул дробовик, вздрогнул от близкого взрыва пол.
– Это что еще за фигня? – уставился на меня Стас, и тут неподалеку загрохотал пулемет.
– Алиса!
Я вскочил с табурета и бросился в дом. Рванул на себя закрывавший пролом в полу железный лист, и в тот же миг меня подбросило в воздух и отшвырнуло в сторону. Долбанувшись о стену, я кулем повалился на пол и, несмотря на все попытки, подняться на ноги уже не смог. Голова кружилась, а еще в ней стоял непонятный гул, в котором терялись слова незаметно оказавшегося рядом Стаса.
– Вовка, Вовка!
Шум в ушах постепенно стих, и крик приятеля показался неожиданно громким.
– Тихо! – прошипел я, и парень моментально умолк.
Морщась из-за едкой гари взрывчатки, я подобрался к люку и глянул вниз. Пандус оказался разрушен почти полностью, а вот пролом в межэтажном перекрытии в размерах нисколько не увеличился.
– Повезло тебе. – Стас вытер пот с лица и судорожно сглотнул. – Взрывная волна вниз ушла, а тебя люк прикрыл.
– И что это было? – Не в силах собраться с мыслями, я стиснул зубы и замотал головой. Контузило или из-за выпитой водки плохо соображаю? Надо думать, думать…
– Похоже, звери тебя все же вычислили, – как-то совсем спокойно предположил парень.
– Черт! Алиса!
– Стой! – попытался остановить меня Стас, но я уже перекинул ноги через край пролома и, цепляясь за него пальцами, повис над полуразрушенным пандусом. Спрыгнул вниз, чудом устоял на ногах и успел отбежать к двери, прежде чем сверху посыпались обломки кирпича.
– Ты живой там?
– Тихо! – шикнул я в ответ и, вытащив из ножен кинжал, выглянул в коридор.
Но – нет. Тишина.
И что тут стряслось вообще?!
Так и не решившись окликнуть Алису, я прокрался по темному коридору к своей комнате и замер на месте, заметив вырывавшуюся из приоткрытой двери полоску электрического света. Чувствуя, как начинают сбываться самые страшные предположения, рывком заскочил внутрь и выругался: девушки в комнате не оказалось!
Все так же помаргивала под потолком лампочка, валялось отдернутое с кровати к стене ватное одеяло, стояла на полу пустая кружка – а девушки не было!
Заметив выглядывавшую из-под края подушки рукоять нагана, я схватил револьвер и проверил патроны. Все оказались на месте. Да и пороховой гарью от ствола не несло.
И о чем это говорит?
Успела убежать? Или не успела выстрелить?
Я сунул кинжал в ножны, с наганом в руке поспешил к входной двери и не очень удивился, увидев, что она распахнута настежь.
Вот твари!
Приложив барабан нагана к снова начавшей раскалываться голове, я простоял так несколько секунд, потом рванул обратно в комнату с разрушенным пандусом и окликнул дожидавшегося меня на первом этаже приятеля:
– Стас, никуда не уходи! Сейчас обойду и заберу тебя!
– Давай резче! – откликнулся парень. – Тут, блин, неуютно!
– Бегу! – крикнул я и припустил по коридору.
Убедился, что никому не пришло в голову поставить там растяжку, выбрался под балкон и огляделся по сторонам. Во дворе соседнего дома мелькали яркие всполохи электрических фонарей, но стрельбы больше слышно не было. Ночная прохлада моментально забралась под распахнутую куртку, и меня пробрала дрожь.
С трудом поборов оцепенение, я метнулся вокруг дома и забрался в окно пристроя.
– Стас!
– Тут я!
– Пошли!
– Куда? – Парень указал на заваленный кучей кирпичных обломков дверной проем. – Мне тут не проехать!
– Сюда иди.
Сунув наган за пояс, я ухватил Стаса под руки и легко выдернул из инвалидного кресла.
– Ты чего?! – завопил он.
– Спокойно!
Вытащив парализованного ниже пояса парня в окно, я оставил его сидеть на газоне и вернулся за коляской.
– Как там? – крикнул мне вдогонку Стас.
– Алисы нет. Двери вроде не выломаны.
– Подстава!
– Не думаю, – покачал я головой и, поднатужившись, перетащил инвалидное кресло через кучу битого кирпича. – Ее могли выманить.
– Ты сам-то в это веришь?
– Блин, да она только от наркоты отходить начала! – Я поднял парня под мышки и усадил его в инвалидное кресло. – А сейчас прояснение, любая техника работает!
– Ну, может быть, – нехотя согласился со мной Стас и поморщился: – А вот и проблемы…
– Мать… – вполголоса выругался я, заметив выбежавших из-за угла дома вооруженных людей.
– Стас, Володя! Вы что на улице делаете? – подскочил к нам Шилов. Бежавшие следом крепкие парни сразу рассосались по сторонам и нацелили стволы автоматов в темень ночи.
– Гуляем, – невозмутимо ответил Стас. – Прояснение же! Звезды вон!
– Случилось чего? – спросил я. – Мы, как стрельбу услышали, сразу домой рванули.
– Звезды, говорите? – задумчиво глянул на небо Шилов. – Серьезно?
– Речка, звезды, доза «сахара»… – кивнул Стас и ухмыльнулся: – Что еще надо для полного счастья?
– Ты ж не злоупотребляешь вроде, Володя? – уставился на меня Шилов.
– Я не. Я – водку, – продемонстрировал я зажатую в руке бутылку беленькой. – За компанию. А что случилось-то?
– Звери налетели. Баева с парой парней положили.
– Перехватили их?
– Нет, они на машинах были.
– Странно, и что им тут понадобилось? – вполне натурально удивился Стас. – Неужели контейнер где-нибудь поблизости упал?
– Вот и мы думаем: что? – Шилов посветил мне в лицо фонариком и прищурился: – Ты с Храмовым говорил сегодня?
– Да.
– И что он?
– Сказал: нас его дела не касаются.
– И все?
– Зверей он пообещал не трогать. На туристов вроде охоту устроить планировал.
– На туристов? Не угомонится никак? Идиот…
Шилов развернулся и зашагал обратно во двор; парни с автоматами, не теряя бдительности, поспешили вслед за ним.
– Отмазались, что ли? – удивился Стас, когда мы остались одни. – И что делать будем?
– Делать? – направляя коляску в объезд крупных обломков, задумался я и понял, что не имею ни малейшего представления, как быть дальше.
Кинуться в погоню за похитителями? Так попробуй их найди теперь! А найду – грохнут. И никому я помочь уже не смогу.
Хреново, но – факт.
И от осознания этого обстоятельства жизнь вновь стала беспросветно серой.
– Давай завтра с утра это обмозгуем? – предложил я.
– Давай, – легко согласился Стас. – И подумай пока, зачем девчонка зверям понадобилась. Ради первой попавшейся телки они на чужую территорию не полезли бы.
– О-хо-хо… – вздохнул я, вспомнив рассказ Алисы о календаре майя, сбитом транспортнике и таинственном Шаре.
А вдруг это не фантазии накачанной транквилизаторами девчонки?
Что, если прибытие инопланетян в декабре две тысячи двенадцатого – не простая случайность и теперь у человечества осталось в запасе всего лишь три дня?
Как поступить в этом случае?
Кинуться грудью на амбразуру и героически погибнуть или сделать вид, будто ничего не произошло, и отдать концы вместе с остальными обитателями планеты Земля на пару дней позже? Надо решать, и решать быстро.
Но ведь не может же все это оказаться правдой!
Или может?
– Чего скис? – забеспокоился Стас.
– Да так.
Беззвучно выругавшись, я запрокинул бутылку и зажмурился, чувствуя, как обжигающей струйкой течет в рот сорокаградусная отрава.
Подумаю-ка я обо всем этом завтра.
Завтра – и точка!
