Глава 5
БОГ ЗАМЫСЛОВ
«Народ попроще» Мочильщик инструктировал в баре «Стрип-парад». Представлен «народ» был двумя приземистыми субъектами небольшого ума, но большого опыта по части прошлых отсидок и способов обеспечить себе таковые наперед. Оба, раззявив рот, пялили глаза на сцену и, как казалось Мочильщику, пропускали половину его слов мимо ушей. Его это здорово бесило.
— Повторяю, — сверлящим и одновременно приглушенным голосом втолковывал он. — Заходите с хозяйственного крыла дома. В смысле замка. Там сигнализации вообще никакой. Как пройти до лестницы в западную башню, я вам нарисовал. Вы это поняли?
— Без проблем, начальник, — заверил его тот из коротышек, что отличался ярко выраженной лопоухостью и был чрезвычайно модно — в его представлении — одет.
Мочильщик бросил на него презрительно-недоверчивый взгляд и откашлялся.
— В башне ломаете четвертый шкаф от входа. В нем мечи висят. Не трогайте их, даже если они алмазами и изумрудами украшены будут. Что такое Магия, понимаете?
Второй из недомерков — румяный толстячок с ухоженной курчавой шевелюрой — сверкнул золотыми фиксами и понимающе пожал плечами. Что и говорить, то, что красть предметы Магии себе дороже, знал даже последний придурок на Заразе. Себастьян, глядя на толстяка, подумал, что этот самый последний придурок перед ним и находится. Но дело есть дело. И он продолжил:
— Берете только один — этот. — Он еще раз показал своим собеседникам снимок. — И если у вас есть головы на плечах, то убираетесь сразу. А если вместо голов — горшки с дерьмом, то можете прихватить по дороге пару вещиц поценнее. Но если на этом загремите в тюрягу, вытаскивать вас я не стану. Вам все ясно?
Обоим дурням было ясно как будто все. Но один вопрос все-таки у лопоухого остался. Разумеется, самый идиотский.
— А на кого мы работаем, начальник?
Физиономия Мочильщика скривилась в иронической улыбке и стала еще более похожа на гигантский пельмень, чем это бывало с ней обычно.
— Вы делаете это для меня, ребятки… Поняли?
Ребятки поняли. И Себастьян удалился из «Стрип-парада», поминая матерными словами «гребаную деревенщину».
* * *
Деловая встреча с Коннетаблем Ордена Дорог у Енота была назначена на довольно позднее время. Да, конечно, над простириющимися вдоль пути в Стриткасл Трясинами витали лишь неприятные воспоминания о лихих братьях, промышлявших здесь разбоем. Однако иные вполне посюсторонние (и довольно многочисленные) их коллеги могли снова в любой момент расцветить жизнь припозднившегося путника неизгладимыми из памяти приключениями.
Так что впервые за время их недолгого знакомства Енот чувствовал некую благодарность к Палачу. Тот взялся проводить своего «подопечного» до места предстоящих переговоров. Теперь он принял образ «водилы» и, видно, вполне комфортно ощущал себя в этой роли за рулем собственной «тачки» Апостолоса Челлини. «Тачки», с которой тот рассчитывал встретиться не скоро. Каким образом Палач снова проник в гараж Енота и вывел из него его потрепанный «лендровер», было, в общем-то, загадкой. Разгадывать ее вольному предпринимателю не хотелось. Он не задавал вопросов и только молча смотрел на темнеющие по всем сторонам горизонта, снова набравшие дождевую тяжесть тучи. На все менее различимую дорогу, исчезающую под колесами «лендровера». На пелену надвигающегося ливня…
Ему хотелось одного — чтобы этот кошмар кончился как можно скорее.
Когда на залитом ночным дождем крыльце Стриткасла навстречу ему вышел сам хозяин замка, Енот подумал с облегчением: «Ну вот и все. Осталось провести этот дурацкий фальшивый обмен и сбагрить это „принеси то, не знаю что“, которое называется Джокером, проклятому трансформеру Терминатору. А потом забыть обо всем этом, как о страшном сне… И начать выбираться из дерьма, в которое меня затащил чертов оборотень!»
Этой его надежде суждено было разбиться вдребезги!
Хотя началось все как нельзя лучше.
Сэр Стрит лично проводил гостя в свой кабинет и даже проявил гостеприимство в отношении его шофера, предложив ему ужин на кухне. Тот, впрочем, отказался и остался в кабине вездехода.
Разговор предстоял из деликатнейших — он касался интересов реальных обладателей выставляемых на обмен предметов Магии.
До вопроса о Джокере дело дошло не скоро. Прежде следовало обсудить ужасную гибель двух коллег достопочтенного Апостолоса. Никаких подозрений в адрес господина Челлини высказано не было. Скорее наоборот. Сэр Стрит искренне опасался за безопасность своего партнера по переговорам. Он был обеспокоен и безопасностью собственных коллекций — ведь чем черт не шутит, могли сыскаться идиоты, которым сама идея Магии враждебна. Такие дурни уже несколько раз устраивали налеты на места сосредоточения разного рода магических атрибутов и пресильно попортили кое-какие из них. Апостолосу был продемонстрирован терминал охранной системы, расположенный на специальном столике в углу кабинета так, чтобы быть все время перед глазами его хозяина. Датчики системы сэр Стрит расположил в своей «кунсткамере» на верхних этажах Западной башни Стриткасла.
Апостолос высказал восхищение предусмотрительностью хозяина и наконец осведомился: не входит ли в число особо охраняемых им объектов некий Джокер, о котором ходит столько разнообразных слухов? А заодно — как смотрит Коннетабль на то, чтобы обменять этот загадочный предмет на нечто другое — фактически равноценное, но более полезное?..
Тут-то сокрушительный щелчок по носу и постиг достопочтенного менялу.
— Увы, дорогой мой…
Сэр Стрит откинулся в кресле и свел кончики пальцев домиком. Енот подался вперед, внимательно вглядываясь в физиономию Коннетабля.
— Увы, вещь уже ушла от меня, — вздохнул тот. — Мир Магии переполнен соблазнами. И один из них оказался сильнее меня. В конце концов, никто не знал подхода к этому непонятному предмету. Если кто-то счел, что сможет постичь его суть… Может, он и составит счастье такому человеку. А то, что я получил взамен… Впрочем…
Чело сэра Стрита омрачилось, он посмотрел на своего собеседника взглядом грозным и суровым. Хотя и понятно было, что чувства эти обращены не прямо к его собеседнику, холодок потустороннего ужаса снова забрался Еноту за воротник и тронул спину.
Сэр Стрит, предавшийся тем временем своим мыслям, тяжело вздохнул:
— Боюсь, однако, что тот, кому досталась вещь, не будет за нее держаться и она пойдет гулять по рукам… А здесь, в Закрытом Мире, далеко не все руки достаточно чисты…
Енот вздохнул в знак своего с Коннетаблем полнейшего согласия:
— И кому же вы, достопочтенный сэр, уступили Джокера?
Сэр Стрит замешкался с ответом. Он внимательно присматривался к надписи, поплывшей по экрану охранной системы. А сама система разразилась тревожной трелью.
— О, вы хорошо знаете этого человека… — рассеянно проговорил сэр Стрит, поднимаясь из-за стола и выдвигая его боковой ящик. — Извините, уважаемый, — торопливо добавил он, вытаскивая из ящика допотопный барабанный револьвер. — Кажется, меня грабят…
* * *
— Фигня какая, — прошептал лопоухий. — Повымерли они тут все, что ли?
В Стриткасле и впрямь стояла мертвая тишина. Не бывает в домах, где проживает хоть одна живая душа, такой тишины. И лопоухий чувствовал эту странность ситуации не умом, а неким шестым чувством, которого, по всей видимости, не был лишен.
Толстяку такая чуткость восприятия была чужда. Он только пожал плечами.
— Тебе хочется аплодисментов и криков «браво!»? Мне— нет.
Ступая как можно тише, оба взломщика продолжили восхождение по винтовой лестнице, на середине которой лопоухого так не вовремя одолел страх тишины.
Замки и запоры, с которыми им пришлось иметь дело в этот раз, могли только насмешить специалиста по «работе» с подобными устройствами. Оно и понятно: к чему замки и даже щеколды, если Магия сама защищает своих хозяев от краж и насилия?
Повертев в руках меч и полюбовавшись в лунном свете туманным узором на его клинке, лопоухий засунул его обратно в ножны и пожал плечами.
— Вещь на вид, конечно, дорогая, но лучше бы этак вот хозяин хранил наличные… А они ведь у него имеются… Орден Дорог не бедненький…
— А вот я, по-моему, знаю, где у хозяев «шуршики» сложены, — глубокомысленно изрек толстяк.
— Ну так какого же ты телишься? — раздраженно воззрился на него лопоухий.
Толстяк молча, с любовью во взоре, указал глазами на неприметную, под цвет каменной кладки выкрашенную дверцу в отдаленном углу комнаты.
— Видишь? Все шкафы здесь заперты просто порядка ради — на дерьмовенькие замочки из магазина скобяных изделий. А вот тот шкафчик и в стену вмурован, и дверца у него вполне для сейфа подходит…
— Думаешь, прямо здесь? — с некоторой опаской спросил лопоухий.
— А чего думать? — пожал плечами его напарник! — Сейчас посмотрим. Я такие штуки на раз ломаю…
Оба приятеля двинулись к заветной дверце.
Она поддалась на усилия инструментария из сумки толстяка без особого сопротивления. К несчастью для данных участников событий, система сигнализации, которой был оснащен стенной сейф Коннетабля, была куда надежнее, чем его замок.
И к тому моменту, как партнеры по разбойному ремеслу убедились, что содержимое сейфа не имеет ни малейшего отношения к денежной наличности, сам Коннетабль, отвлеченный сигналом тревоги от содержательной беседы с достопочтенным менялой, терпеливо дожидался в дверях своей сокровищницы, когда же партнеры эти обратят на него свое внимание.
— Страсть господня! — удивленно вымолвил толстяк, возмущенно уставившись на открывшееся его взору бесконечное множество склянок, коробочек, шкатулок и флаконов, заполнявших полки и отделения сейфа. — Что это он хранит здесь?
Он поднес к носу маленький коробок и попытался открыть его.
— Не делай этого, парень, — посоветовал низким добродушным басом Коннетабль. — От большей части этих настоек и субстанций можно окочуриться. Как-никак магические рецептуры. Потому они у меня и под запором… Так что положи-ка коробок на место и давайте выходите по одному и без фокусов!
Громадный револьвер в руке хозяина Стриткасла придавал его словам нужную убедительность.
— Давай-ка вещь сюда, недоумок! — распорядился сэр Стрит. — Отродясь не встречал идиота, который бы надумал приобретать предмет Магии кражей!
Лопоухий, действительно чувствуя себя полным идиотом, протянул меч Коннетаблю. Тот принял возвращаемое ему имущество, сурово нахмурясь.
И в этот момент в ноги ему кинулся, словно выпущенный из пращи булыжник, толстяк.
Вслед за этим, в считаные секунды произошло много всякого.
Коннетабль, охнув от неожиданности, грянулся спиной в открытую дверь сокровищницы, вылетел из нее и налетел на хлипкие и довольно низко расположенные перила винтовой лестницы. Те многозначительно затрещали. Чтобы удержаться от падения в пролет и в то же время удержать в руках меч, сэр Стрит выпустил из рук револьвер и освободившейся рукой вцепился в ненадежные перила.
Действуя по наитию, лопоухий коршуном кинулся на завертевшийся по полу ствол, схватил его и вскинул перед собой. Некоторое время они так и смотрели с Коннетаблем друг на друга — через мушку прицела. Потом лопоухий нажал на спуск и определил пулю точно между глаз противника. Сэр Стрит, продолжая сжимать меч и обломок перил, обрушился в пролет лестницы.
Страшный грохот! И наступила тишина.
Оба грабителя молча застыли, глядя друг на друга.
— Может, мне померещилось, — наконец тихо произнес толстяк, — но, кажется, ты вышиб Коннетаблю мозги…
— А что? — очумело отозвался его приятель. — Лучше было бы, если бы он мне голову в задницу засунул? Какого черта ты…
— Сейчас сюда сбежится весь замок! — рявкнул мгновенно окрепшим голосом толстяк. — Делаем ноги! Быстро!
Они посыпались вниз по лестнице, едва удерживаясь на ногах.
Внизу у начала ступенек, они налетели на распростертого там с вывернутой под неестественным углом шеей хозяина замка. Толстяк, не задумываясь, перескочил через него, а лопоухий нагнулся было, чтобы вытащить меч из коченеющей руки Коннетабля, но его остановил дикий вскрик приятеля. Лопоухий поднял глаза и заорал от ужаса и сам. Точнее, заверещал, как заяц в зубах у настигшего его волка.
Второй сэр Стрит стоял в проеме двери, ведущей в коридорчик, соединяющий площадку у подножия лестницы с кабинетом хозяина. Шея у второго Коннетабля была точно так же свернута набок, как у первого. И точно так же жутко чернела во лбу дыра. Второй сэр Стрит укоризненно держал палец у губ, покачивая головой.
И слегка светился.
Оба незадачливых грабителя кинулись прочь, продолжая один — верещать, а другой — голосить. Топот их ног разнесся по коридору, ведущему в хозяйственное крыло замка. Там они выпрыгнули в открытое ими с помощью обыкновенной стамески окно и исчезли, растворясь в ночной тьме.
Когда издаваемые грабителями звуки стихли вдали за шумом рушащегося с небес ливня, в Стриткасле снова воцарилась мертвая тишина. И это было странно, если учесть, что на ночь в здании оставалось, не считая самого хозяина, еще не менее полудюжины человек. Двойник покойного Коннетабля между тем стал постепенно менять облик. Тот, кто сподобился бы наблюдать за происходящим, сначала увидел бы свободного предпринимателя и менялу Апостолоса Челлини, потом — Страшного Коннетабля Ордена «Своих» сэра Лео Байера. Потом промелькнуло еще два-три взятых напрокат образа и, наконец, их место занял тот облик, в котором Палач впервые явился роду людскому (а именно Еноту). Облик, словно срисованный с портретов Савонаролы. Но только сейчас худощавый, суровый субъект был облачен не в профессиональный свой наряд, а в строгий костюм адвоката или коммивояжера.
Он перестал светиться. И сделал шаг в сторону, чтобы пропустить к останкам сэра Стрита нервно сопевшего за его спиной Челлини. Тот торопливо нагнулся над покойным Коннетаблем, перекрестился и побелевшими губами пробормотал:
— Господи! Господи, где же все?! Где все застряли?! Господи боже мой! Зачем вы это сделали?!
Палач поморщился.
— Да вы решительно не в себе, мистер Челлини. Разве это было в моих интересах — прикончить этого чудака за считаные секунды до того, как он назвал бы имя нового хозяина Джокера?
— Но ведь вы же прикончили в конце концов беднягу Паркера? — возразил Енот. — Этого вы не станете отрицать?
Он почти машинально взял в руки меч, выпавший из руки Коннетабля, и уставился на него, словно в нем крылась отгадка всех одолевавших его вопросов.
Если бы бритвы могли улыбаться, их улыбки очень напоминали бы, наверное, ту, которая покривила на секунду-другую узкие, плотно сжатые губы Палача.
— Во-первых, я прикончил его только после того, как он назвал мне на тот момент местонахождение Джокера — Стриткасл… Во-вторых, он был уничтожен только потому, что стал опасен. Он предал меня. Подчинился воле Байера и его людей… И при этом слишком много знал. Мог ли я поступить иначе?
Енот уклонился от ответа на этот вопрос.
— Вы слышали наш разговор? — спросил он. — Я не знал, что вы последовали за мной…
— Любое решение моих задач я стараюсь дублировать… — пояснил Палач. — Как видите, и этого оказалось мало. Его, — он кивнул на тело сэра Стрита, — прикончили двое грабителей. Вы еще могли бы их увидеть, если бы не прятались в кабинете. А слышать их — вы уж наверняка слышали. Я, кажется, здорово напугал их. На этом закроем тему. Среди тех, кого мне пришлось прикончить в этом замке, сэр Стрит не значится.
— В-вы… — Голос Енота дрогнул. — Вы сказали, что кого-то прикончили здесь? Я ослышался? Или как?
— Вы правильно меня поняли. Или вам хотелось бы, чтобы вас застукали сейчас — со мною вместе. Вам не следует вообще фигурировать в этом деле.
— Собственно, почему? — высоко поднял плечи Енот. — Разве на меня может пасть подозре…
Он запнулся.
— Вы вспомнили то мнение, которое сложилось о вас у сэра Байера? Вот то-то и оно… Сейчас — по возвращении в город — постарайтесь обеспечить себе пристойное алиби. Такое, чтобы сэр Байер, во всяком случае, не смог его опровергнуть… А я займусь уничтожением следов вашего пребывания здесь.
— Откуда, скажите мне на милость, — все так же, с поднятыми до ушей плечами, спросил Енот, — у вас такая забота обо мне?
— У меня нет времени отыскивать еще одного человека, на которого могу положиться, — сухо ответил Палач. — Так что, пока вы выполняете мои небольшие просьбы, вы находитесь под моей надежной опекой.
— И получается… — упавшим голосом произнес Енот больше для себя, чем для своего собеседника. — Получается, что ради моей репутации вы кого-то убили?
— Видите ли, еще немного, и в замке поднялась бы тревога. Крики. Эти люди помешали бы мне выполнить мою задачу. И погубили бы в конечном счете и себя самих, и всю вашу цивилизацию. А чего стоят несколько жизней в сравнении с безопасностью всего Человечества? Пришлось заставить их молчать. Лишить возможности кричать и говорить. А чем люди кричат и говорят? Головой… Как теперь у вас говорят, «башкой».
Вопросы языкознания волновали его явно больше, чем вопросы морали. На последние Палач, очевидно, знал все ответы наперед.
— К сожалению, — все тем же упавшим голосом отозвался Енот, — теперь я ровно ничем не могу вам помочь. Вы сами слышали, что теперь у Джокера новый хозяин…
— Вы его найдете для меня, — сообщил ему Палач. Енот тупо уставился на меч, который держал в руках. «С паршивой овцы — хоть шерсти клок», — подумал он.
* * *
Что-то обеспокоило Шишела, когда он снова садился в свой «лендровер». Что именно — он сообразил не сразу. А когда сообразил, озадаченно уставился на обитателя своего рюкзака. Тот не был уже скульптурным шаржем на Коннетабля.
Он был теперь… Ну, он очень походил на компьютер. Старый, допотопный комп с громоздким экраном и какой-то нелепой клавиатурой. По бокам экрана выпирали, надо полагать, динамики — во всяком случае, какие-то выступы, забранные решеточками. Клавиатура вызвала у Шишела оторопь. Сроду он не видел такого причудливого расположения клавиш. И таких букв, что были на этих клавишах изображены. Брезентовый рюкзак почти полностью свалился со странной штуковины и сполз на коврик под ногами водителя.
Первая мысль, возникшая у Шишела, была: «Сперли вещь! А что за рухлядь сюда подбросили?» И только то, что «рухлядь» была неимоверно странна на вид, заставило его вспомнить слова Коннетабля: «Еще позавчера эта штука была чем-то вроде кофемолки. А с неделю назад — креслом… Понимаешь, меняется она. То стоит, стоит себе — и ничего ей не делается. А потом р-раз!»
Он осторожно высвободил странную штуковину из объятий рюкзака и опасливо принялся поворачивать на сиденье из стороны в сторону. Вздохнул тяжело и меланхолически осведомился у Джокера:
— Ну и что мне с тобой делать?
— Отдавать приказания, — четко выговаривая слова, ответила штуковина.
Шишел онемел. Потом потряс головой и попросил:
— Повтори, пожалуйста.
— На вопрос: «Ну и что мне с тобой делать?» я дал ответ: «Отдавать приказания», — охотно выполнила его просьбу штуковина.
Голос у нее был нейтральный, не то чтобы лишенный эмоций, а просто раскрашенный совершенно банальной, всем понятной гаммой чувств голос ведущего ток-шоу.
На экране «компьютера» их диалог высвечивался немыслимо уродскими буквами. Однако их можно было узнавать и читать.
Шишел решил быть крайне осторожным. Он огляделся, стараясь не высовываться из кабины. Улица и крохотная стоянка у часовни были пусты. Это было хорошо: нет лишних глаз. Но это было и плохо: он оставался один на один с предметом, от которого можно было ждать чего угодно.
— Значит, ты умеешь разговаривать? — резонно предположил он.
— Да, я это умею, — признала штуковина.
— Так какого ж… Так почему ты до сих пор молчал? Когда был у Коннетабля.
— Он меня ни о чем не спрашивал, — ответил Джокер.
* * *
В комнатушке Гринни было накурено так, как, наверное, бывает накурено в аду для некурящих. То есть до невероятия. Так что чертям, явись они сюда, вне всякого сомнения, стало бы тошно. Микаэлла, уж на что привычная к крепкому табаку, и то закашлялась, спускаясь по каменным ступенькам в затянутую сизым туманом комнату. Курили все трое приятелей. Тимоти по-пижонски — массивную, дорогую на вид трубку. Гринни — местные «самопальные» сигареты. Особо потряс Микаэллу вид Сяна, спазматически затягивающегося неумело сделанными самокрутками из жутко крепкого «черного» табака. Курящим Сяна она видела впервые.
Еще на столе перед собратьями по несчастью стояли початые бутылки виски и стаканы. Закуска была представлена солеными орешками и жевательной резинкой. Но все трое вовсе не выглядели пьяными — должно быть, виски не брало их. Да и выпили друзья, судя по состоянию содержимого бутылей и стаканов, не так уж и много.
— Решила проверить, не поперевешались ли мы тут все с горя? — осведомился Тимоти. — Заходи, присаживайся. Если есть настроение выпить, наливай себе…
— Есть идея, — хмуро бросила Мика, не присаживаясь к столу, а просто прислонясь к стене.
— Спасибо, — невесело усмехнулся Тимоти. — Их у нас навалом, идей… Сян, ты у нас ведешь учет — под каким номером запишем Мику?
— Это будет семнадцатая идея, — покорно отозвался Сян. — Господи, что я делаю тут с вами? Мои братья сходят с ума… В ресторане — в такой дождь — готов пари держать, набилось народу как… А я сижу и выдумываю, как за неделю сделать чуть ли не миллион баксов! Ха!
— Не вижу ничего смешного, — подал голос мучимый угрызениями совести и затянувшимся похмельем Гринни.
— Смешно то, что вообще мы о такой глупости думаем, — объяснил ему Сян. — Если бы в природе существовал способ за неделю сделать миллион баксов, то тогда в этой природе не существовало бы таких голодранцев, как мы с вами, друзья…
— Ты верно говоришь, — нервно дернул головой Гринни. — Не о том думаем. Надо думать, куда «делать ноги». И «делать» их — поскорее…
— И бросить здесь все? — мрачно предположил Тимоти. — Я не собираюсь бросать свой бизнес…
— Конечно же нет, — язвительно согласился с ним Гринни. — Ты его прихватишь с собою на тот свет, этот свой бизнес. Он очень тебе там пригодится. Я говорю, ребята: что, если завербоваться на работы на Южный континент…
— Тогда уж точно не потребуется никакого Секача и никакого Мочильщика, чтобы отбросить коньки, — закончил за него Тимоти. — Тамошняя погода и тамошние зверушки все сделают за них. Нет! — Он вдруг грохнул костлявым кулаком по столу. — Я не собираюсь сдаваться! Должен быть выход!
— Правильно, Тимми, — согласилась с ним Микаэлла. — Вот если вы ребята мне подскажете, кого в Городах зовут Буфалло Биллом…
— Такой бык, вечно в свитере и при каблуках? — осведомился Сян. — Слегка фраер. «Грезник» по всем Грибным Местам толкает… И кое-что покруче. Не сам, конечно. Под ним целая команда ходит… Его несколько раз хотели притянуть еще и за вооруженный грабеж, но тип отвертелся.
— Я этого типа в лицо не знаю, — остановила его Микаэлла. — Но как будто похоже.
— Других Буфалло Биллов здесь не водится, — успокоил ее Тимоти. — А каким боком этот бандюк нам сдался в нашем положении?
— Типа штаб-квартира у него есть? — иронически подражая Тимоти, поинтересовалась Микаэлла.
— Есть вроде офис… — пожал плечами тот. — Типа он фирму содержит… По заключению сделок. И всякое-разное такое…
— Тогда, — пожала плечами Микаэлла, — я знаю, где будут лежать деньги и как их взять…
— Ты что?! — первым догадался Сян. — Собралась грабануть Билли?
Микаэлла посмотрела на него оценивающим взглядом и слегка поморщилась.
— Ограбление грабителей, Сян, — пояснила она, — преступлением не считается. Я так думаю…
* * *
— Что?! — прохрипел Секач, поднимаясь из-за стола. — Что ты сказал?
Мочильщик молча развел руками. Потом, собравшись с силами, повторил то единственное, что мог сказать о случившемся. Секач сверлил его взглядом с такой ненавистью, что то, что во лбу у него не объявилась дымящаяся скважина, было в общем-то необъяснимым феноменом природы.
— Я так понимаю, — наконец произнес Секач, — что эти уроды… Эти уроды, которых ты нашел, не знаю, на какой помойке… — На секунду он захлебнулся бешенством, но довольно быстро смог взять себя в руки. — Что эти уроды, вместо того чтобы попросту провернуть простейшую форточную операцию, устроили в замке этого сраного сэра черт-те какое мочилово. И притом еще и самого Коннетабля завалили. Ты понимаешь, что это значит?
Вопрос был чисто риторическим. Все умственно вменяемые лица в Закрытом Мире понимали, что убиение Коннетабля одного из Доблестных Орденов — это далеко не то событие, которое останется без последствий. И притом последствий, весьма далеко идущих.,
— По-моему… — осторожно начал Мочильщик.
— Уродов — у-нич-то-жить! — отрубил Секач. Он прошелся взад-вперед по кабинету, присел на край своего огромного стола и озадаченно поскреб подбородок.
— Но нужно от них избавиться по-умному… — бросил Секач задумчиво. — Но… прежде всего…
Тут он запнулся и уставился на собеседника невидящими глазами.
— Вот что, — заговорил он наконец. — Прежде всего они должны отдать меч. И… И только тогда их надо аккуратно убрать. Так, чтобы никакой связи между нами не прослеживалось. В этой истории замазанным быть — на фиг нужно…
— Так что на первом месте? — попытался уточнить Мочильщик. — Меч или… э-э… Или чтоб не замазаться?
Секунды две-три они переглядывались, словно подозревая друг друга в полном идиотизме.
— Меч, — определил Секач.
* * *
Все четверо проигравшихся собрались в офисе Тимоти. Вид у всех был не из лучших. Что было естественно после бессонной ночи. Каждый из пришедших и сам хозяин, перед тем как начать разговор, молча запалили по купюре в пять, а то и десять «орликов» перед фигуркой Тоумин-Шари — Молчаливого бога Замыслов, притаившегося в углу, среди алтариков дюжины других богов Пестрой Веры, которым поклонялся Тимоти. Конечно, не всерьез. Кто же принимает Пеструю Веру всерьез?
— Оружие у нас есть, — коротко бросил Сян и водрузил на стол довольно громоздкий сверток. Гринни помог развернуть его, и глазам четырех приятелей предстал сверкающий набор кухонных ножей и иных предметов, предназначенных для разделки мясных туш. Все трое его приятелей уставились на это великолепие.
— И с этим мы пойдем на дело? — недоуменно спросил Гринни. — Ты как это представляешь?
— А просто, — объяснил Сян. — Рукояткой — в рожу, лезвием — по рукам. Или по харе. Чтоб сообразили, кому кланяться…
Тимоти с деланым интересом заглянул Сяну в глаза:
— Я, кажется, мало знаю о твоем прошлом. Может, расскажешь что-нибудь интересное? «Якудза» или «Триада»?
Конечно, он шутил — то, что Сян являет собой почти самое миролюбивое существо в Семи Городах, было известно всем и каждому из его знакомых. А то, что он впал в необычно агрессивное настроение, было просто нервической реакцией на столь неординарный «наезд» Секача. Но шутка получилась не слишком веселой. Сян ответил Тимми глубоко обиженным взглядом.
— Нас, часом, за поварят не примут? — мрачно съязвил Гринни.
Сян нервно дернул щекой.
— А ты хочешь, чтобы я достал стволы? — ядовито улыбнувшись, спросил он. — Чтоб нас всех под вышак подвести?
— Обойдемся без стволов, — сухо определил Тимоти. — Ничего, тесаки эти все же впечатляют. А вот эта штука впечатление усилит.
С этими словами он извлек из-под стола ножны. Из ножен вытащил и бросил поверх устрашающей кухонной утвари самый настоящий меч — узкий, прямой и хищный. Полоской инея вдоль лезвия тянулся странный узор.
— Ого! — поразился Гринни. — Музей ограбил?
— Да нет, — пожал плечами Тимоти. — Если кто и ограбил музей, то это кто-то из друзей нашего дорогого Апостолоса. — Я у него эту штуку за семьсот «пернатых» выкупил. Надо же чем-то солидным вооружиться…
Сян с видом знатока наклонился над мечом и чуть ли не понюхал его.
— По-моему, «новодел» это, — с сомнением произнес он. — Ни следа ржавчины или патины. И сделан странно. Как-то не так. И лезвие, и рукоять — из одного куска металла выкованы. Или выточены, что ли? Не стоит он семи сотен…
— И главное, — напомнил Гринни, — из нас хоть кто-то таким ковыряльником махать может?
— Надеюсь, что махать не придется, — снова пожал плечами Тимоти. — Мы же договорились: брать на испуг…
— А вдруг не испугаются?.. — тяжело вздохнул Гринни.
— Ну… — развел руками Тимоти. — Во-первых, нам деваться некуда. Лучше уж самим первыми нарваться на приключения с этими бандюками, чем ждать, пока нами займется Мочильщик и другие люди Секача. А во-вторых, их четверо и нас четверо. Так ведь? — повернулся он к Микаэлле.
На нее в предстоящей вооруженной экспедиции была возложена задача прослушивания переговоров противника. В настоящий момент она подхватила меч со стола и, хмурясь, изучала его. Так что с ответом она слегка замешкалась. Потом оторвалась от созерцания грозного металла и кивнула чуть рассеянно:
— Да… В общем, они переговаривались потом еще три раза. Билли сказал, что не стоит собирать много народу, если зоологи действительно такие пентюхи, как говорит Чувырла. Он их назвал зоологами, тех, кого они собираются грабануть. Драконоводов, короче говоря. На дело они прихватят только какого-то Вратаря и еще одного типа — я плохо расслышала, как звучит его погонялово — Шустик вроде…
— Шустрик, — поправил ее Сян. — Знаю, о ком это речь. Редкая, говорят, сволочь. При нем и стрелялка какая-нибудь может оказаться.
— Это радует… — мрачно скривился Гринни.
— Так или иначе, их только четверо. Причем один из них — Чувырла. Уж он сопротивляться точно не станет. Про Вратаря не знаю ничего. Билли, говорят, бык еще тот. Шустрик, как ты, Сян, утверждаешь, из них чуть ли не самый опасный. Может пальбу открыть.
— Может, — подтвердил Сян. — Он безбашенный. Вышки не боится. А может, отмазка какая-то у него есть.
— Но у нас преимущество — фактор внезапности! — уверенно провозгласил Тимоти. — А это главное! Им не может даже в голову прийти, что засада будет в их собственном офисе. Ты ведь говоришь, что туда просочиться — раз плюнуть, Гринни?
Гринни, которому было поручено за ночь провести рекогносцировку предстоящего театра военных действий, задумчиво кивнул.
— Да. Я уже сказал: этот, с позволения сказать, офис не что иное, как половина квартиры в одной развалюхе на Красных Камнях. Вторая половина — самое смешное — сдается внайм. Так что мне даже ломать замок не пришлось. Я просто заплатил деньги и на неделю снял этот клоповник. Взял ключи в центре найма помещений. На Красных Камнях он работает круглосуточно…
— Ч-черт! — воскликнул Сян. — Ты засветился!
— Не думаю, — кисло улыбнулся Гринни. — Ты что, не снимал никогда квартиру? Там всё на автоматике. И когда снимают допотопную развалюху, то личностью съемщика не интересуются. Суешь в одну щелочку свою кредитку, на клавишах набираешь номер по каталогу, компьютер отстегивает с твоего счета положенную сумму и из другой щелочки тебе вылезает электронный ключ-карточка. Забираешь обе карточки — и до свидания… Вот если ты просрочишь плату за следующий срок, тогда действительно засветишься. Потому, что придут два мордоворота и вышвырнут тебя и твои вещички на улицу. И сменят код на замке. В процессе могут и запомнить тебя. Тем более что с ними обязательно будет парень из Городской Стражи. И непременно проверит твое удостоверение личности — так, для порядка. Но я и не собираюсь нарушать правила. В срок по мобильнику сдам помещение — и дело с концом. Тем более что Билли с компанией полицию тревожить не будут, а ни в какие базы данных доступа они не имеют.
— Логично, — согласился Тимоти. — С этой стороны все вроде чисто. У тебя есть анонимная кредитка?
Гринни кивнул — в том смысле, что «само собой разумеется».
— Давай — дальше, — подтолкнул его Тимоти. — Ты говорил, что там смежная дверь…
— Точно, — кивнул Гринни. — Это ж раньше была одна квартира… Ну, та половина хибары, которую я снял, вдрызг разбомблена. То есть ни мебели, ничего. Обои и те в клочья. Даже светить пришлось — фонариком. Все панели освещения оборваны. Зато арендная плата как у клопа. Но это всё — ерунда. Я же не собираюсь там и вправду жить. Нам потребуется всего-то час-полтора, чтобы дождаться наших лучших друзей… Для этого ничего не нужно. Ничего… Потом, я думаю, Билли будет сильно интересоваться тем, кто посетил его сегодня после полудня. Но будет уже слишком поздно. — Он потер лоб. — В общем-то, дверь между этими половинками жилья только на загнутых гвоздях и держится. Но с их стороны приперта каким-то древним шкафом. Я чуть его не опрокинул, когда гвозди эти отогнул. И никакой сигнализации. Похоже, что эти ребята просто ничего не знали о таком варианте. Со стороны фасада-то дверь у них вполне приличная. С видеофоном, сигнализацией и всем таким… А вот к дурацкой двери за шкафом ноль внимания. Может, они о ней и вообще не знают… Психология…
— Но ты привел все в порядок? — с тревогой осведомился Сян. — Ну, после того, как ушел оттуда?
— Перед тем, — поправил Гринни. — Перед, а не после… Конечно. Все осталось тютелька в тютельку. План их офиса я тут же и набросал.
Он кивнул на листок, лежащий рядом с грудой оружия.
— Да, я уже посмотрел… — печально кивнул Тимоти. — В общем, так… Мы втроем, по возможности не привлекая к себе внимания, приходим в гости на новоселье к Гринни. С утра пораньше. Все это добро, — он кивнул на устрашающую коллекцию режущих и рубящих предметов, украшавшую его стол, — тащим в какой-нибудь не вызывающей подозрений сумке.
— Твой меч ни в какую сумку не влезет, — заметил Сян.
— М-да… Шила в мешке не утаишь… — согласился Тимоти. — Придется надеть длинный плащ — как раз по погоде.
— Кстати, — встрепенулся Гринни, — а никто на тебя не пялился, когда ты таранил ковыряльник от Енота?
Тимоти покачал головой.
— В том-то и дело, что он сам его притаранил. Сегодня спозаранку. В багажнике своего драндулета. И торговались мы у меня на складе. Без свидетелей. Похоже, это левый какой-то меч и Енот очень хотел от него избавиться.
— А откуда он узнал, что меч тебе нужен? — продолжал задавать настороженные вопросы Гринни.
— Да не знал он этого, — пожал плечами Тимоти. — Я, похоже, первый попавшийся покупатель из тех, что ему пришли в голову.
— А стоило ли этакий левый товар брать? — подал свой голос Сян. — Может, ковыряльник этот в каком-то деле подзамазан?
— Может… — признал Тимоти. — Но он нам и нужен-то на один раз. А потом упрячу куда подальше. Или вообще выброшу на фиг…
Микаэлла, все еще изучавшая меч, подняла на Тимоти взгляд, исполненный тревоги. Но ничего не сказала.
— Так вот, — вернулся к конкретному делу Тимоти. — Ты, Микаэлла, берешь мой фургончик и в нем отслеживаешь все переговоры и все передвижения четверки Билли. С нами держишь связь по мобильнику. Вот, я тут тебе что-то вроде кодовой таблички составил… — Он вытащил из кармана и бросил на стол плотный листок бумаги — расчерченный и исписанный мелким и удивительно корявым почерком. — Конечно, по шифрованному каналу переговариваться будем, но береженого бог бережет. И как только они двинутся назад, к своему офису, немедленно даешь нам знать. И начинаешь двигаться к месту действия. Но очень осторожно.
Он попытался по глазам понять, вполне ли доходит до подруги смысл сказанного. Уж слишком отрешенно смотрела она на меч, лежавший у нее на ладонях.
— Дальше, — продолжил Тимоти, — ты сворачиваешь в Воровской переулок — это недалеко от офиса Билли — и ждешь моего звонка. Если звонка не будет, то не суйся к офису, а быстро уноси ноги. И лучше даже — куда-нибудь на ферму. Не застревай в Городах. Потому что, если мы лопухнемся и у Билли возникнет желание узнать, кто наши сообщники… Одним словом, если мне станут поджаривать пятки, то я не гарантирую того, что язык у меня не развяжется.
— Будем надеяться, что этого не случится… — отозвалась Микаэлла, по-прежнему не отрывая взгляда от отливающего странной тьмой клинка.
— Будем, — согласился Тимоти. — Так вот, если ты благополучно получаешь от меня звонок, а я скажу, что «сегодня в Порт я не еду», — если получаешь именно такой звонок, дожидаешься нас — с машиной Билли — и помогаешь нам перегрузить деньги и товар из его машины в нашу. После чего едем ко мне, разгружаемся и считаем навар.
Микаэлла кивнула в знак того, что усвоила смысл инструктажа.
— Теперь о нас, — продолжил Тимоти. — Мы тихо сидим и не шалим, пока не получаем сигнал от Мики. О том, что Билли и компания закончили свои делишки с драконоводами и тронулись нах хаузе. Тут у нас в запасе минут десять. Снимаем дверь, входим в офис, задвигаем шкаф на место и прячемся. Тут, тут и тут… — показал он на своей схеме. — Дожидаемся момента, когда бандюки входят в офис. Ты, Сян, берешь на себя Шустрика — ведь ты его знаешь в лицо. Мы с Гринни блокируем остальных троих. Точнее, двоих. Потому что Чувырла — жидкое дерьмо и в драку не полезет. Я машу ковыряльником под носом у Билли. Ты, Гринни, приставляешь ножик к горлу второго типа. Приказываем им ложиться. Обезоруживаем. Руки-ноги заматываем скотчем. На рот тоже скотч. Забираем товар с помощью Мики. И ходу. Думаю, что всем все понятно.
— Угу, — отозвался Сян. — Только вот еще про это не забудьте. — Он вытащил из сумки и бросил на стол четыре вязаные шапочки-маски. — Вы не забывайте ребята, что меня, по крайней мере, Шустрик знает в лицо. А тебя, Тимоти, — Чувырла. Да и вообще мир тесен. А Семь Городов особенно.
— Ты прав… — Тимоти задумчиво покрутил маску в руках. — И тогда уж еще вот что… Ты во время операции рта не раскрывай. У тебя выговор характерный, и потом, все-таки и Шустрик тебя знает и, вообще, может, кто-то из бандюков этих захаживал в ваш с братом ресторанчик…
— Понял, — кивнул Сян.
— Если дело выгорит, — задумчиво произнесла Микаэлла, проверяя баланс меча, — от драконьих яиц надо избавиться мгновенно. — Чувырла говорил, что кладка уже дошла до кондиции. Если будем ждать у моря погоды, то или загубим товар, или дракончики начнут вылупляться. А они маленькие, но удаленькие… Надо найти покупателя. Уже сегодня. Чтобы завтра не очутиться в дурацком положении. Или тогда уж не брать ее совсем, кладку эту.
— Это верно, — признал Тимоти. — И дадут за нее хорошо, даже если продавать «по-скорому». И покупателей, говорят, много. Только вот я на этот рынок ни разу не совался. А они все очень хорошо там шифруются — и продавцы и покупатели… Нужно найти посредника…
Тут все четверо посмотрели друг на друга с немым пониманием.
Тимоти, не говоря ни слова, достал из кармана мобильник и стал набивать на его клавиатурке номер канала связи Енота. Разговор не занял у него много времени. Тимоти надавил «отбой» и поднял взгляд на товарищей.
— Он сюда чуть позже подвалит, — сообщил он. — Тогда и поговорим. Как мы сейчас — под «глушилку». А ты что так на эту железяку уставилась? — повернулся Тимоти к Микаэлле.
— Понимаешь, — задумчиво ответила она. — Первый раз здесь со мной такое… Не могу определиться. То ли это предмет Магии, то ли нет… Похоже, что это работа Предтеч. Или имитация. Но имитация очень высокого уровня. Пожалуй, только старик Гном так работал.
— Послушай, — остановил ее Тимоти. — Ты же не хочешь сказать, что Енот продал мне то, что не продается? Тогда он, прежде всего, на самого себя накликал несчастье. А он ведь как-никак меняла.
— Вот и я про то же, — кивнула Микаэлла. — Не мог он такой глупости допустить. Здесь какая-то непонятная игра.
— А что непонятного? — поднял плечи до ушей Сян. — Вы новости слушаете?
— Это ты о чем? — поинтересовался Гринни.
— Да о том, что по Городам фигня какая-то происходит! За сутки с небольшим двум менялам бошки снесли и целого Коннетабля замочили. Ты уверен, что этот ковыряльник в деле не участвовал?
— Да ну… Чур тебя! — отмахнулся от него Гринни. — Енот кто угодно, только не убийца…
— Ага, — усмехнулся Тимоти. И процитировал кого-то из древних: — «Он слишком был смешон для ремесла такого…» Вот сейчас прояснить кое-что не так уж трудно.
Он энергично направился к приткнувшемуся в углу офиса антикварного вида стационарному терминалу. Уселся на колченогий стул и энергично заколотил по клавишам.
В глубине экрана возникла иконка здешней сети криминальных новостей. Тимоти принялся нырять через сеть ссылок из одного файла в другой. В какой-то момент он вдруг застыл перед экраном и с шипением втянул в себя воздух, словно у него вдруг заломило зубы.
— Вот что, — решительно произнес он, откидываясь на спинку стула и рискуя сделать сальто-мортале вместе с этим ненадежным предметом меблировки своего офиса. — Коннетабля замочили из «пушки». Так что сюда никакие мечи не вписываются. Одного менялу, Махмуда Кадыра, головы лишили, как тут написано «посреди его коллекции уникальных предметов Магии, которую он тщательно готовил к предстоящему…» — ну и так далее. То есть где-то у себя. В офисе или на складе, что ли… А вот самый первый в этой последовательности головы лишенец — некий Паркер — «найден был в весьма плачевном состоянии в кабинете своего коллеги и друга…». Кого — догадайтесь с трех раз.
— Енота, — обреченно выдохнул Гринни.
— «Почтенного специалиста по обмену предметов Магии Апостолоса Челлини», — зачитал с выражением Тимоти. — Ни фига себе, сказал бы я. Правда, тут же дальше идет вот такое: «Следствие располагает достоверными данными, что в момент совершения убийства господин Челлини отсутствовал на месте преступления и имеет прочное алиби. Притом причин для совершения этого бессмысленного преступления у него, со всей очевидностью, не было. Прокурор Семи Городов Аугусто Сорренто не намерен выписывать ордер на арест почтенного господина Челлини». Вот так.
Все замолчали, дружно уставившись на меч.
* * *
Сообщение о гибели сэра Стрита застало Шишела в разгар увлекательного занятия. Он пытался хоть что-то понять из дневниковых записей Фландерса (это представлялось ему необходимым, прежде чем снова начать общаться с Джокером, пребывавшим теперь в виде немыслимо уродского компьютера) и узнавал все новые и новые для себя вещи — и о самом Джокере, и о многом другом. Дело было уже на исходе ночи. Точнее, на рассвете. Всю ночь напролет Шишел не отходил от стола, на котором лежал его ноутбук с загруженными в него текстами дневников. Джокера же он не без сожаления поместил в шкаф и накрепко запер там. От греха подальше.
Горестную весть доставил ему по каналу экстренной связи преславный сэр Смыга.
— Собирайтесь, сэр, — глухим, исполненным горести голосом закончил он свое краткое сообщение. — Через час в Стриткасле состоится расширенное собрание Орденской коллегии. Ваше слово, как тут считают, будет далеко не последним…
«А ведь, похоже, что напрасно ты промедлил, — напомнил о себе внутренний демон Шишела. — Неправильный размен с Магией сэр Стрит учинил — вот и расплатился. Теперь о себе подумай…» Шишел промолчал в ответ.
Чертыхаясь, он на несколько минут залез под контрастный душ, натянул на себя официальную орденскую униформу, выглушил объемистую кружку крепчайшего кофе и по крутой лестнице обрушился во двор предельно компактного дворика своей резиденции. Там его ждал так и не отмытый со вчерашнего дня «лендровер». Впрочем, к подобного рода технике как раз и относилась сентенция, дескать «танки грязи не боятся».
Проклиная непрекращающиеся ночные дожди и пару раз чуть не слетев в придорожные канавы, Шишел таки уложился в предписанный ему час и вовремя украсил своим изрядно заляпанным грязью внедорожником двор замка ныне покойного сэра Стрита. Здесь уже собралась основательная коллекция всех видов транспортных средств — до геликоптера Городской Стражи включительно. Вылезая из своей «тачки», Шишел заметил, что кроме знакомых ему машин высшего эшелона кавалеров Ордена Дорог, во дворе припарковано еще немало каров и флаеров, принадлежащих членам по крайней мере трех других Доблестных Орденов. Что, впрочем, было вовсе не удивительно.
Заседал Комитет Мстителей в трапезной — в той самой, в которой еще совсем недавно соизволили ужинать и обсуждать дела, связанные с Магией, сам сэр Стрит и Шишел. Народу собралось немало — некоторым пришлось стоять ввиду нехватки лавок и стульев. Шишелу, однако, место нашлось. Убедившись, что ждать больше некого, сэр Смыга предоставил слово преславному сэру Дональду, которому обычно поручали разбираться со всякими темными делами, имеющими отношение к Ордену.
Тот был краток, но точен. Буквально в нескольких словах он описал ужасную бойню, произошедшую в стенах Стриткасла прошлой ночью. Затем зафиксировал в сознании слушающих три момента, дающих, какой выразился, «зацепку», которая, быть может, способна вывести расследование на след преступников.
— Во-первых, — означил сэр Дональд, — у нас имеются любезно предоставленные Городской Стражей показания единственного уцелевшего свидетеля событий. Это — андроид Тригг, уже много лет прислуживавший сэру Стриту в качестве… э-э… камердинера и оруженосца. Многие из вас его хорошо помнят. Андроид получил ранения, которые для человека были бы абсолютно несовместимы с жизнью. Но жизнеспособность андроидов намного превышает жизнеспособность людей. Тригг не только выжил, но и дал показания. Врачи считают, что он оправится и сможет и дальше быть… э-э… полезным членом общества. — Сэр Дональд откашлялся. — Так вот. Тригг утверждает, что в момент совершения преступления сэр Стрит принимал гостя, а именно одного из менял. Как мы знаем, именно сэр Стрит был объявлен покровителем очередного Большого Размена.
По всей видимости, этот человек скрылся с места преступления, и роль его в происшедших событиях неясна. С его приметами будут ознакомлены члены Команды Мстителей, когда мы их выберем. Этот меняла должен быть обязательно найден и допрошен. Если он, конечно, еще жив.
Шишела кольнуло нехорошее предчувствие.
— Другие показания Тригга, — продолжал сэр Дональд, — весьма странны. Они, я бы сказал, могут свидетельствовать о помраченном состоянии его рассудка. А это уже ставит под сомнение вообще все, что он говорит.
Сэр Дональд помолчал, пожевал губами.
— Тригг утверждает, — наконец заговорил он, — что убийства в замке были совершены… самим сэром Стритом. И что ранение ему тоже нанес сам его… э-э… наниматель. При этом сэр Стрит действовал неким подобием секиры, которой Тригг ранее нигде в замке не видел. Сэр Дональд провел ладонью по коротко остриженной голове и развел руками. — Пока что я отказываюсь как-то комментировать эти показания андроида. Замечу только, что никакой секиры в здании обнаружено не было. Теперь то, что я должен сообщить во-вторых. Этими сведениями с нами изволили поделиться отделы медицинской и баллистической экспертизы Городской Стражи. Смерть нашего Коннетабля наступила от выстрела в голову. Выстрел сделан, по всей видимости, из его же собственного револьвера. Но о самоубийстве говорить не приходится. Выстрел произведен с расстояния порядка метра. Сам револьвер не обнаружен. По всей видимости, убийца унес его с собой.
— Возможно, это был кто-нибудь из знакомых Коннетабля? — предположил кто-то из зала. — Если уж Коннетабль решился доверить ему свое оружие.
Сэр Дональд мучительно поморщился.
— Пока что я просто излагаю факты. Не более того. Предположения и выводы вы сможете изложить потом — Комитету Мстителей или прямо Команде Мстителей… Пока — только факты.
Он глотнул воды из стоявшего перед ним стакана, снова провел рукой по волосам и откашлялся.
— В-третьих. Эксперты все той же Городской Стражи обнаружили, что замок в хранилище предметов Магии сэра Стрита взломан. Взломан сейф с магическими снадобьями и один из шкафов. В шкафу этом хранилась коллекция мечей. В настоящий момент наш человек вместе со следователем Городской Стражи сверяют содержимое хранилища с реестром сэра Стрита. Надо вам сказать, что Коннетабль имел очень подробный реестр своей коллекции предметов Магии. Мы пытаемся вычислить, что из этой коллекции пропало.
По залу прошел недоуменный гул. Сэр Дональд пригасил его движением руки.
— Последним из всех нас… — провозгласил он. — Последним из всех нас, кто видел почтенного Коннетабля живым, был… э-э… заслуживающий всяческого доверия кавалер, хранитель Жезла и личный друг принцессы сэр Дмитрий…
Шишел как мог приосанился. Тревога грызла его душу. Упоминание о мечах порядком ее усилило.
— Мы уже знаем, — продолжил орденский следователь, повернувшись к Шаленому, — что причиной вашего визита была необходимость установить личность злодея, которого вы героически сразили…
— Дурень сам себя сразил, — досадливо прервал его Шишел.
Легкий иронический гул наполнил трапезную. Сэру Дональду пришлось снова сделать успокаивающий жест, прежде чем продолжить.
— Скажите, сэр, не заметили ли вы чего-то необычного в поведении почтенного Коннетабля? Или в чем-либо, имеющем к нему отношение вообще?
«Ну что? — проклюнулся внутренний демон. — Ознакомим публику с историей твоего с Коннетаблем обмена? Про Джокера расскажем?»
Рассказывать про Джокера Шишелу совершенно не хотелось. Да и то верно — вся эта сложная история только запутала бы ситуацию. Пока что ясно одно: если Коннетабль и принял смерть от Магии, то не непосредственно от нее. Так что не стоило, сейчас по крайней мере, людям голову морочить…
— Нет, — ответил Шишел. — Коннетабль был, как всегда, гостеприимен, ровен и добродушен… Он не выражал никакого беспокойства относительно своей безопасности, а больше пекся о моей. Предложил погостить у него в замке недельку-другую. К сожалению, я отказался… Будь я в Стриткасле в эту трагическую ночь, может быть, все и по-другому обернулось бы.
«Да уж, по-другому, — язвительно поддакнул внутренний демон. — Целым трупом могло бы больше оказаться…» Шишел прицыкнул на демона, и тот снова нырнул в сумрак подсознания.
Больше вопросов к нему не было. Собравшиеся кавалеры Ордена без особого промедления и почти единогласно проголосовали за назначение исполняющим обязанности Коннетабля почтенного сэра Смыгу, назначили дату выборов нового Коннетабля, проголосовали за состав комиссии по наследству сэра Стрита, похоронной комиссии и Команды Мстителей. В команду включили двенадцать кавалеров, которым разрешили временно пренебрегать своими уставными обязанностями. Во главе команды поставили быстрого умом сэра Дональда, правой рукой ему определили сэра Дмитрия.
Затем честная компания основательно выпила за упокой души невинно убиенного сэра Джонатана Стрита, и те, кому делать было нечего, остались выпивать дальше, а нагруженные делами кавалеры по этим самым делам и убыли.
* * *
Шишел обменялся парой слов с преславным сэром Дональдом и торопливо протопал вниз по лестнице во двор, из которого начинали уже выбираться, теснясь и мешая друг другу, кары и флаеры спешащих по делу кавалеров. Когда он взялся за ручку двери своего «лендровера», чья-то рука мягко похлопала его по плечу.
Шаленый резко обернулся. Перед ним, наимилейше улыбаясь, стоял Коннетабль Байер. И как он не разглядел его там в трапезной?
— Оставьте вашу машину здесь. Мой ординарец распорядится, чтобы ее вымыли и перегнали к вашему особняку. Только ключи ему оставьте. А в город я вас довезу на своем флаере. Как вы понимаете, у нас есть о чем поговорить.
Шишел тяжело вздохнул и протянул ключ-карточку возникшему как из-под земли розовощекому гтрню с орденской бляхой на отвороте куртки. Отказывать Страшному Коннетаблю в разговоре не приходилось.
Непримечательный снаружи, изнутри флаер господина Коннетабля являл собой чудо функциональности и комфорта. Явно он был сработан на заказ в одном из Старых Миров. В носовой части простиралась панель управления компьютером-пилотом со встроенной системой дальней и космической связи. В заднем отсеке располагался блок холодильников, микроволновок и бар. Разумеется, салон был оборудован видео— и всяческим стерео. В изобилии были представлены и еще какие-то непонятные Шаленому штуки. Его это, впрочем, занимало мало.
Сэр Байер уселся на заднее сиденье, рядом с Шишелом. Сиденье водителя осталось пустым. Коннетабль задвинул дверь кабины и щелкнул кнопкой карманного пультика. Тихо взвыли движки, флаер мягко приподнялся на воздушной подушке и на автопилоте двинулся к воротам, а там — и на Тракт. Где взял курс на Семь Городов.
Некоторое время в салоне царила тишина. Затем Страшный Коннетабль предложил своему попутчику угоститься содержимым бара, а сам — испросив для проформы разрешение — закурил свою трубку. Шишел не стал чиниться и напил себе «с верхом» дорогого (хотя и местного разлива) виски. Отсалютовал стаканом хозяину и опрокинул его в себя. После чего выжидательно повернулся к сэру Байеру с выражением полнейшего внимания на лице.
— Я хотел бы, — начал тот мягко, — чтобы вы немного помогли нам. Дело в том, что произошедшее в Стриткасле, по всей видимости, целиком и полностью относится к компетенции моего Ордена. И в то же время, думаю, касается и вас. И касается не в одной, так сказать, точке.
Шишел поднял левую бровь — в знак некоторого недоумения.
— Ну, — продолжил Байер, — во-первых, тот таинственный меняла, который был, судя по всему, свидетелем гибели сэра Стрита, хорошо известен и нам и вам. Речь идет о господине Челлини. Ведь он ваш давний приятель, если не ошибаюсь?
Шишел хрипло откашлялся в кулак.
— По ряду причин, — пояснил Страшный Коннетабль, — мы считаем, что он находится в контакте с некоей силой явно нечеловеческой природы. И с того момента, когда в его офисе был убит его коллега Паркер, мы вели за ним неусыпную слежку. Мои люди вели его непосредственно до Стриткасла прошлым вечером. К сожалению, они контролировали только главный, парадный вход замка. В то время как некто взломал окно в скрытом от наблюдения хозяйственном крыле здания…
— Вот как… — только и крякнул Шишел.
— Именно так, — кивнул Байер. — Опять-таки к сожалению, а может быть, к счастью, когда раздалась стрельба и крики, мои люди не стали входить в здание, а выждали некоторое время. Господин Челлини вышел в сильном волнении и убыл в направлении города. Кстати, в сопровождении того же человека, который был у него за шофера, когда он ехал в Стриткасл. Нам не удалось выяснить, ни кем был этот человек, ни куда он делся. Мало того — потерян след самого Челлини. А между тем он явно фигура весьма осведомленная. И ваша, как члена Команды Мстителей, прямая обязанность — найти его как можно скорее. Если, конечно, он еще жив… Это еще и ваш долг — как его друга. Думаю, что с вами он будет более откровенен, чем, скажем, со мною или со следователями Городской Стражи. Только… — Он затянулся своей трубкой и посмотрел на Шишела искоса. — Только постарайтесь убедиться, что тот, с кем вы будете иметь дело, это действительно Челлини.
— Неужели у него завелся двойник? — дался диву Шишел.
Байер пыхнул трубкой и некоторое время следил за тем, как табачный дым торопливо утекает в приемник кондиционера.
— В общем-то, да. Двойник… Только тут все обстоит сложнее. Дело в том, что то зло, которое вторглось в наш мир, обладает свойством менять облик. Это создание уже принимало облик Челлини, мой и еще нескольких человек. По всей видимости, в Стриткасле эта тварь орудовала под видом сэра Стрита. А до и после этого была тем самым водителем, который доставил Челлини в замок и увез его оттуда в неизвестном направлении. Это объясняет странные показания андроида Тригга. Но все это одна сторона вопроса. Есть еще и другая.
Байер снова затянулся трубкой.
— Меч, — наконец произнес он. — Меч Ньюмена… Ведь это вы отвоевали меч у разбойников?
— У Фого, — уточнил Шишел, начиная мрачнеть. — И «отвоевал» — не совсем то слово…
— Не важно, — остановил его слегка небрежным жестом Страшный Коннетабль. — В реестре сэра Стрита последняя по времени запись относится именно к этому предмету. Он на что-то у вас в тот же день его выменял, не так ли?
— Так, — согласился Шишел, помрачнев окончательно. Но Джокер, видно, совсем не интересовал Лео Байера.
— И уже через сутки его новый хозяин был убит, а меч исчез, — подытожил Коннетабль.
— А хорошо искали? — поинтересовался Шишел.
— Поверьте, хорошо, — иронически скривясь, заверил его Байер. — Можно сделать вывод, что та тварь, что преследует вашего друга, охотится именно за мечами Ньюмена. А следовательно, сейчас она ищет встречи с Хого. Ведь второй-то меч — у него.
— Ну… Похоже, что так, — признал Шишел.
— Ну а Хого ищет встречи с вами, — продолжил Байер. — Вы как бы приманка для монстра. Не возражаете, если мы порыбачим вместе с вами?
— Это как? — хмуро уточнил Шаленый. — Ко мне тоже своих людей приставите? Или как?
— Приставим, — кивнул Байер. — И лучше, если вы будете знать их — во избежание недоразумений
Шишел угрюмо молчал. За окном флаера мелькали первые сараи и домишки городской окраины Рыцарю Дорог вовсе не улыбалось дальнейшее существование под бдительным оком «охотников на ведьм». Он и слова Страшного Коннетабля о «нечеловеческой сущности», проникшей в Закрытый Мир Заразы, счел бы за некую разновидность бреда, если бы… Если бы в свое время, будучи приближенным ко Двору Ее Высочества Фесты, не присутствовал бы при самом основании Ордена «Своих».
Принцесса Феста ни в малейшей степени не склонна была потворствовать любому виду фанатизма и инквизиции.
И если бы Лео Байер — в ту пору всего лишь лорд Байер, независимый депутат — не привел в пользу своего проекта самых весомых доказательств, то никаких «Своих» в природе не существовало бы.
Но Лео Байер такие доказательства привел. Ими были как существование спутников, отслеживающих всё происходящее на поверхности Заразы, так и наличие тайных баз и постов наблюдения на суше и в недрах здешних океанов. И все это — не имеющее никакого отношения к «земной» цивилизации. Нечто чуждое, а потому, безусловно, опасное. Хуже всего было то, что эта иная, чуждая людям сущность нашла себе помощников среди разношерстного народа, населившего Закрытый Мир.
Сперва принцесса пребывала в уверенности, что ее надувают. Подсовывают подтасованные факты и заставляют выслушивать показания умалишенных. Но — не мытьем, так катаньем — депутат Байер доказал свою правоту и стал сэром Байером — Коннетаблем Ордена «Своих».
Шишел понимал еще и то, что, не будь он, Дмитрий Шаленый, личным другом Ее Высочества, его разговор с сэром Байером протекал бы не в уютном салоне его флаера под стаканчик виски, а, скорее всего, в кабинете Замка задушевных бесед, куда явиться ему было бы предписано унылой повесткой. Но сейчас, глядя на Лео Байера, никак нельзя было подумать, что этот добряк, украшенный бархатной бородкой, может быть жёсток и даже — жесток. Шишел решил не пробуждать в нем этих качеств.
— Ну что ж, — вздохнул он. — Только попрошу ваших людей интересоваться исключительно тем, за чем они ко мне будут приставлены…
С этими словами он снова плеснул себе виски.
— Я вас понял, — усмехнулся Страшный Коннетабль. — Не путайте наш Орден с уголовным отделом Городской Стражи. Или — с Налоговой Службой. Мы суем нос только в свои дела. — Он проследил за тем, как без малого пинта виски благополучно исчезла в утробе собеседника, и продолжил: — Скажите мне лучше, с кем вы поделились информацией о вашем обмене с покойным сэром Стритом? Ведь откуда-то преступники узнали, что меч оказался в его коллекции?
Щишел слегка обалдело уставился на сэра. Вот ведь, правда, простая вещь, а сразу до него не дошла… Он почесал в затылке.
— Да ведь я вроде ни с кем… Стоп! Было дело. Рассказывал про меч и про то, что сменял его у Коннетабля на ерунду всякую. Только… Только вряд ли человек этот…
— Вы, главное, его назовите, Дмитрий, — ласково подбодрил Шишела сэр Байер. — Остальное — наши проблемы. Так вы говорите, что только одному человеку рассказали о вашем обмене? Кто это? И когда и где вы ему говорили о мече?
— Ну вы, скорее всего, этого парня не знаете. Смешная такая у него фамилия — Брага. А зовут — Ларри. Лоуренс то бишь… Я на обратном пути завернул в «Желтую реку». Такая типа таверна. И там с Брагой этим и разговорился. Его, помнится, интересовало, как пойдет предстоящий Большой Размен. А про меч я только так обмолвился — случайно, можно сказать…
— Брага… Ларри Брага… — задумчиво пробормотал себе под нос Байер. — Нет, почему же… Мне приходилось слышать это имя. Да, пожалуй, и самого его видеть издалека. Он, кажется, работает на Гарри Гордона… Э-э… работает с его должниками. Убеждает неплательщиков вовремя возвращать долги. Действительно странно. К нашим делам ни он, ни его шеф отношения никогда не имели. Мы их, правда, проверяли несколько раз — когда возникали какие-либо подозрения. Но всякий раз только убеждались в том, что это самый обычный криминал. А мы, как я уже говорил вам, не Городская Стража. И на мелочи не размениваемся. — Байер отбил своими длинными нервными пальцами короткую дробь по коленке. — Придется снова вернуться к этой компании. Но… как-то странно карты легли в этот раз.
* * *
Флаер остановился точно напротив особняка на Грибных Местах, который снимал Шишел. К машине тут же подошли двое малоприметных людей.
— Будьте знакомы, — бросил Байер, вылезая из кабины. — Это ваши в некотором роде телохранители. Ник Ряскин и Пер Николсон.
Выбравшийся из флаера Шишел молча ответил на полупоклоны своих новых знакомых.
— Они не будут вам досаждать, — заверил его Байер. — Скорее всего, вы их даже не будете замечать. Но с обоими можете в любой момент связаться вот по этому номеру. — Он вытащил из нагрудного кармана визитную карточку и нацарапал электрокарандашом на ее обороте несколько цифр. — А вот тут, на лицевой стороне, номер, по которому вы можете выйти на меня. В любое время дня и ночи.
Шишел все так же молча повертел карточку перед глазами, засунул ее во внутренний карман, еще раз откланялся и потопал домой.
В своем кабинете, бывшем и спальней, и библиотекой, Шишел быстро подошел к окну. Ему хотелось узнать, где расположатся его теперешние «спутники жизни». Но улица была совершенно пуста.
* * *
Енот сидел на краю неубранной койки и невидящим взором пялился в окно своего номера, который снял в небольшой гостинице на Красных Камнях. Естественно, на чужое имя. Прошедшая ночь была для него бессонной. Палач довез его до этой самой гостиницы и убыл, оставив ему машину и посоветовав не медлить с поисками нового хозяина Джокера. Но всю дорогу перед этим он разъяснял, какую опасность для рода людского несет тот Джокер.
На память о кошмарной ночи в Стриткасле в багажнике «лендровера» остались меч и «Книга корней». И от того и от другого следовало избавиться как можно скорее. Меч, на взгляд Енота, предметом Магии никак быть не мог. С какой, собственно, блажи стал бы сэр Стрит размахивать перед грабителями предметом Магии? Стены замка украшали коллекции холодного оружия. Вот разъяренный Коннетабль и прихватил по дороге один из ковыряльников устрашающего вида… Еноту это было очевидно как божий день. Кроме того, на предметы Магии у него уже выработался определенный нюх. И нюх этот не чуял в странном, конечно, на вид мече ничего особенного.
Поэтому с утра он без особых переживаний завез меч Тимоти Стрингу: парень с младых ногтей славен был тем, что покупал и продавал все, что покупается и продается. Притом никогда не задавал никаких вопросов. В этот раз он даже удивил Енота. Практически не стал торговаться и, не моргнув глазом, выложил за ковыряльник семьсот «орликов». Енот заподозрил, что продешевил, — верно, на какую-то подобную штуку у Тимоти был на примете денежный покупатель. Но от меча следовало избавиться срочно. Его и вообще-то не стоило брать в руки. Пускай и валялся бы там, на месте происшествия. Так нет, проклятая жадность заставила Енота прихватить трофей с собой. Только чуть позже он сообразил, что следствие, которое непременно состоится, отметит пропажу этого ковыряльника, и, разумеется, попасться с ним на руках означает навлечь на себя тяжкие подозрения.
А с «Книгой корней» дело обстояло еще более кошмарным образом. Челлини и с самого начала предполагал, что Махмуд Кадыр так просто не подарил бы Палачу этот предмет Магии — в каком бы облике тот к нему ни явился. Сводка новостей добила его окончательно. Убийство менялы легло на его плечи тяжелым грузом. Он ощущал и себя самого виновником случившегося. И что толку, что теперь он мог считаться полноправным владельцем книги? Выставлять ее на обмен или садиться с нею за игральный стол — это совершенно недвусмысленно означить свое соучастие в преступлении. Но каким еще способом можно избавиться от предмета Магии? Просто бросить проклятый талмуд в огонь? Все знатоки в один голос утверждают, что уничтожение или хотя бы попытка уничтожения любого атрибута Магии влечет за собой последствия непредсказуемые.
Енот тяжело вздохнул и досадливо покосился на свой кейс, в котором притаился столь небезопасный томик. «Надо будет книженцию попросту положить в абонентский ящик, — подумал он. — А того лучше — зарыть. Где-нибудь под дрянь-деревом…»
Машинально бросив взгляд на часы, он с горестной усмешкой вспомнил, что еще вчера собирался пригласить кого-нибудь из знакомых на халявное угощение в ресторанчике Сяна. Впрочем… Зачем отказываться от этой идеи?
Он еще немного подумал и, наконец решившись на что-то, взялся за трубку своего мобильника.
* * *
Примерно в трех километрах от Енота, в своем не слишком большом особняке на Грибных Местах, Шишел мерил шагами комнату. Ему не впервой приходилось выполнять задания вроде «иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…». С господином, который здесь, в Закрытом Мире, взял себе имя Апостолоса Челлини — человеком немного смешным, немного нелепым и очень хитрым — надо было непременно встретиться и поговорить. Причем встретиться и поговорить раньше, чем это сделают люди Коннетабля Байера.
Бедолагу надо было вытягивать из скверной истории. И при этом не стоило забывать об интересах следствия. В том, что его старый приятель и в мыслях не имел убивать и грабить Коннетабля, Шишел не сомневался. Рассуждать о нем как о злодее и убийце было равносильно тому, чтобы сочинять бредни о кровожадных саблезубых кроликах. Произошла какая-то накладка. Но какая?
И где, спрашивается, искать этого Челлини?
С достоверной точностью Шишел знал только одно: у себя дома и в офисе тот не появлялся вторые сутки. На звонки на его мобильник не отвечал. Впору было давать объявление, что, мол, давай покажися, милый друг…
И именно когда мысль Шишела, пойдя по кругу в пятый или в шестой раз, достигла этого пункта размышлений, его мобильник деловито заверещал. Дмитрий торопливо поднес трубку к уху.
— Шишел, это ты? — услышал он приглушенный голос приятеля.
— Верно — я, — слегка оторопел Шишел.
И подумал, что расчет сэра Байера оказался точен.
— Н-надо поговорить, — уведомил его Челлини.
— Если надо, так в чем вопрос? — буркнул Шишел. — Ты знаешь, где я живу. Приходи…
— Нет, лучше будет встретиться в городе, — возразил Апостолос. — Ты знаешь ресторанчик Сяна на Мэйн-стрит?
— Да так, вроде бы представляю, где он находится, — досадливо морщась, произнес Шишел.
Он хорошо понимал, что разговор их прослушивается. И у Сяна люди Байера окажутся раньше его. Оставалось только надеяться на то, что арестовывать Челлини и вообще как-нибудь проявлять себя они не станут. Гораздо проще прослушать их с Шишел ом разговор.
— Будь там через полчаса, — назначил его приятель. — Прихвати с собой какой-нибудь кейс… Или сумку…
— Деньги тебе нужны? — осведомился Дмитрий.
В ответ последовало задумчивое мычание. Видимо, в душе Челлини боролись взаимно противоположные начала. Потом прозвучало через силу сказанное:
— Нет. Не надо д-денег. С деньгами у меня пока что полный порядок…
— Ну, тебе виднее, — картинно пожал плечами Шишел, так, словно стоял перед телекамерой.
— Я буду ждать, — заверил его Челлини и отключил трубку.
Несколько секунд Шишел вертел свой мобильник в руках. Потом пошарил во внутреннем кармане и вытащил на свет божий визитную карточку Байера. Глядя в нее, набрал номер и осведомился:
— Это вы, Коннетабль? — спросил он, когда связь сработала.
— Я вас слушаю, Дмитрий, — отозвался Байер.
— Вы, я думаю, разговор наш с Челлини слышали… — не столько спросил, сколько констатировал Шишел
— Допустим, — несколько напряженно произнес Коннетабль.
— Так вот, я всего-то и прошу о двух вещах, — продолжил Шаленый. — Во-первых, о том, чтобы наша встреча действительно состоялась… Вы понимаете, о чем я говорю?
— Не волнуйтесь, мы не спугнем вашего друга, — заверил его Байер.
— А во-вторых, не вмешивайтесь в тот разговор, что у нас состоится, — закончил Шишел.
— Договорились, — согласился Коннетабль.
