Хардин

Какого хрена я делаю?

Это вообще была дурацкая идея.

Я хожу взад-вперед, пинаю камешек на дорожке. На что я надеюсь… что она бросится в мои объятия и простит за то, как хреново я с ней обращался? Она вдруг поверит, что я не спал с Карли?

Смотрю на великолепный дом Вэнса. Наверное, Тессы там вообще нет, а я заявлюсь без приглашения и буду похож на идиота. Хотя я и так на него похож. Лучше уйти.

Кроме того, от этой долбаной рубашки у меня все жутко чешется – не люблю наряжаться. Это обычная черная рубашка, но все же.

Увидев машину отца, поднимаюсь чуть выше по дорожке и заглядываю внутрь. На заднем сиденье лежит эта отвратительная сумка, которую Тесса берет с собой на каждую вечеринку.

Значит, она пришла, она здесь. От одной мысли, что я могу ее увидеть, что могу быть рядом с ней, я дрожу. Что мне ей сказать? Не знаю. Я должен объяснить, что дни, которые я провел в Англии, были просто адом, что она нужна мне, нужна больше всего на свете. Я должен признаться, что вел себя как ублюдок и что не понимаю, как я мог оставить единственное, что есть хорошего в моей жизни, – ее. Она для меня – все. И так будет всегда.

Я просто зайду в дом и попрошу ее отойти куда-нибудь и поговорить – блин, как же я волнуюсь, чертовски волнуюсь.

Меня сейчас стошнит. Хотя нет. Но если я что-нибудь сегодня съел, то меня точно бы вырвало. Я знаю, что выгляжу дерьмово, – интересно, а как выглядит она? Она, конечно, всегда красива, но было ли ей все это время так тяжело, как мне?

Наконец подхожу к двери, но сразу же разворачиваюсь. Я и так ненавижу быть среди людей, а у дома стоит как минимум пятнадцать машин. Все будут пялиться на меня, и вид у меня будет идиотский – хотя я и есть идиот.

Но пока я окончательно не отговорил себя, я снова поворачиваюсь и быстро тянусь к звонку.

«Это ради Тессы. Это ради нее», – продолжаю напоминать я себе, когда Ким открывает дверь и встречает меня удивленной улыбкой.

– Хардин? Я не знала, что ты придешь, – говорит она.

Я понимаю, что она изо всех сил пытается быть вежливой, но Кимберли явно злится из-за того, что я так обидел Тессу.

– Ага… я тоже, – отвечаю я.

И вдруг что-то новое – сострадание. Ким замечает, как я выгляжу, и смотрит на меня с сочувствием – а учитывая, что я приехал прямо из аэропорта, вид у меня, наверное, хуже, чем я думаю.

– Ну… заходи, не стой на холоде. – Она отходит в сторону и пропускает меня в дом.

На мгновение замираю в изумлении от того, что дом Вэнса больше похож на чертово произведение искусства: такое ощущение, что тут вообще никто не живет. Выглядит круто и все такое, но мне больше по душе ретрообстановка, а не современный стиль.

– Мы как раз собираемся садиться за стол, – говорит она и ведет меня в столовую со стеклянными стенами.

И тогда я замечаю ее.

Сердце замирает, а на грудь давит какая-то тяжесть – такая невыносимая, что я едва не задыхаюсь. Она, похоже, слушает чью-то байку и при этом улыбается, поправляя волосы, чтобы они не падали ей на лоб. В отражении лучей закатного солнца она вся светится – в буквальном смысле, – и я не могу сдвинуться с места.

Слышу ее смех, и впервые за десять дней чувствую, что могу нормально дышать. Я так скучал по ней, и она выглядит потрясающе – как и всегда, – но это красное платье и солнечный свет на ее коже, эта улыбка… почему она улыбается и смеется?

Разве она не должна плакать и ужасно выглядеть? Она снова хихикает, и я наконец замечаю, с кем она разговаривает, кто помогает ей забыть обо мне.

Гребаный Тревор! Я просто ненавижу этого ублюдка – я мог бы подойти к нему и разбить его головой эту чертову стеклянную стену, и никто бы меня не остановил. Какого хрена он все время возле нее вьется? Долбаный придурок, я убью его, на хрен!

Нет. Мне надо успокоиться. Если сейчас я ему врежу, Тесса ни за что не станет меня слушать.

На пару секунд закрываю глаза и пытаюсь себя успокоить. Если я буду вести себя сдержанно, она выслушает меня и пойдет со мной, мы поедем домой, где я буду молить ее о прощении, а она скажет, что по-прежнему любит меня, мы займемся любовью, и все будет хорошо.

Я продолжаю наблюдать за ней: она тоже начинает что-то оживленно ему рассказывать и улыбаться. В одной руке она держит бокал с вином, а другой активно жестикулирует. Я замечаю браслет на ее руке, и мое сердце начинает бешено стучать. Она носит его – она все еще его носит. Это хороший знак, я уверен.

Чертов Тревор глядит на нее с таким восхищением и вниманием, что у меня от этого закипает кровь. Он смотрит на нее щенячьими глазами, а она только добавляет масла в огонь.

Она уже решила двигаться дальше? С ним?

Если так, то это меня раздавит… но я никак не могу винить ее в этом. Я не отвечал на ее звонки. Даже пока не озаботился покупкой нового телефона. Наверное, она думает, что мне на нее наплевать, что я тоже начал новую жизнь.

Я вспоминаю тихую английскую улочку, беременную Натали, Элайджу, с восхищением смотревшего на свою невесту. Именно так Тревор сейчас смотрит на Тессу.

Тревор – вот ее Элайджа. Ее второй шанс получить то, чего она заслуживает.

Осознание этого будто поражает меня молнией. Мне надо уйти. Я должен убраться отсюда и оставить ее в покое.

Теперь мне понятно, почему в тот день я наткнулся на Натали. Я снова увиделся с девушкой, которой причинил столько боли, чтобы не повторять ту же ошибку с Тессой.

Мне надо уйти. Надо уйти, пока она меня не увидела.

Но пока я об этом думаю, она поднимает глаза и ловит мой взгляд. Ее улыбка исчезает, а бокал выпадает из руки и разбивается о деревянный пол.

Все оборачиваются, но она продолжает смотреть на меня. Я отвожу глаза и вижу, что Тревор глядит на нее, готовый в любой момент ей помочь.

Тесса несколько раз быстро моргает и опускает взгляд в пол.

– Извините, – взволнованно говорит она и наклоняется, чтобы подобрать осколки стекла.

– Ничего, все в порядке! Я подмету, – успокаивает ее Кимберли, спеша в другую комнату за щеткой.

Мне надо убираться отсюда на хрен. Я разворачиваюсь, готовый сбежать. И едва не спотыкаюсь о маленького человечка. Я смотрю вниз и вижу Смита – он внимательно на меня смотрит.

– Думал, ты не придешь, – говорит он.

Я качаю головой и похлопываю его по плечу.

– Да… я как раз ухожу.

– Почему?

– Потому что мне не стоит здесь оставаться, – отвечаю я и оглядываюсь через плечо.

Тревор взял у Кимберли небольшую щетку и помогает Тессе собрать разбитое стекло в пакет для мусора. В этом есть что-то символическое: смотреть, как он помогает ей собирать осколки. Гребаные метафоры.

– Мне тоже тут не нравится, – ворчит Смит, и я поворачиваюсь к нему и киваю.

– Останешься? – искренне просит он, явно надеясь на положительный ответ.

Я перевожу взгляд на Тессу, затем опять на малыша. Он уже не раздражает меня так, как в прошлый раз. Наверное, у меня просто нет сил сердиться.

Вдруг кто-то кладет руку мне на плечо.

– Послушай его, – говорит Кристиан, слегка сжимая свою руку. – Останься хотя бы на ужин. Ким так долго готовилась, – добавляет он с теплой улыбкой.

Я оглядываюсь на его спутницу – одетая в простое черное платье, она вытирает с пола вино, которое пролила Тесса – из-за меня. Конечно, Тесса стоит рядом с ней и извиняется не переставая.

– Ладно, – соглашаюсь я и киваю Кристиану.

Если я выдержу этот ужин, то смогу выдержать все. Я просто стерплю эту боль – боль от того, что Тесса без меня так спокойна. Казалось, увидев меня, она осталась равнодушной, но потом ее прекрасное лицо стало печальным.

Я буду вести себя так же, делать вид, что она не убивает меня каждым взмахом своих ресниц. Если она будет думать, что мне нет до нее дела, то она сможет двигаться дальше и наконец жить так, как она того заслуживает.

Кимберли заканчивает вытирать пол, и как раз в этот момент один из официантов дает звонок к ужину.

– Ну, шоу окончено, давайте наконец за стол! – смеется она и приглашает всех садиться.

Иду вслед за Кристианом и сажусь на первое попавшееся место, не обращая внимания на то, куда села Тесса со своим «другом». Я рассматриваю серебряные приборы, и ко мне вдруг подходят отец и Карен.

– Не ожидал увидеть тебя здесь, Хардин, – говорит папа.

Карен садится рядом со мной, и я вздыхаю.

– Ты не первый мне это сказал, – отвечаю я.

Я не поднимаю глаз от стола, чтобы не искать взглядом Тессу.

– Ты поговорил с ней? – едва слышно спрашивает меня Карен.

– Нет.

Я смотрю на завитки узора скатерти и жду, пока официанты подадут еду. Они несут цыплят, по целому цыпленку на каждом блюде. Ставят в ряд тарелки с закусками. Я все-таки не сдерживаюсь и отрываю глаза от стола. Я смотрю налево, но потом с изумлением вижу, что она сидит чуть ли не напротив меня… конечно, рядом с этим гребаным Тревором.

Она рассеянно водит по тарелке спаржей, наколотой на вилку. Я знаю, что она ее не любит, но вежливость не позволяет ей отказаться от чего-то, что специально приготовили для ужина. Смотрю, как она, закрыв глаза, подносит спаржу ко рту, и едва сдерживаю улыбку, когда замечаю, как она изо всех сил пытается скрыть свое отвращение перед этим овощем. Она запивает большим количеством воды и протирает губы салфеткой.

Она замечает, что я наблюдаю за ней, и я тут же отвожу взгляд. В ее серо-голубых глазах видна боль. Боль, которую я ей причинил. Боль, которая пройдет, только если я буду держаться от нее подальше и позволю ей начать все заново.

Все несказанные слова будто повисают в воздухе между нами… и она снова сосредотачивает внимание на своей тарелке.

За время роскошного ужина, к которому я едва притронулся, я больше не поднимаю взгляд. Даже слыша, как Тревор говорит с Тессой о Сиэтле, я заставляю себя отвернуться. Впервые за всю жизнь мне хочется быть кем-то другим. Я отдал бы все, чтобы стать Тревором, чтобы суметь сделать ее счастливой, а не причинять боль.

За столом Тесса кратко отвечает на его вопросы и явно радуется, когда Карен переводит разговор на Лэндона и его девушку в Нью-Йорке.

В столовой раздается звон бокала – Кристиан встает и постукивает по нему вилкой.

– Прошу вашего внимания… – говорит он и постукивает еще раз, а затем смеется и добавляет: – Достаточно, а то я его разобью. – Он с улыбкой смотрит на Тессу.

Она краснеет, и мне приходится вцепиться руками в стул, чтобы не наброситься на него за то, что он так ее смутил. Я понимаю, что он просто шутит, но это хреновая шутка.

– Большое спасибо, что вы все пришли. Для меня это очень много значит – собрать здесь всех, кого я так люблю. Я невероятно горжусь тем, какую работу вы все проделали, и без вас у меня точно ничего бы не вышло. Вы – настоящая команда, о которой можно только мечтать. Как знать, может, в следующем году мы откроем офис в Лос-Анджелесе или даже в Нью-Йорке, и я задолбаю вас очередными подготовками к расширению.

Он кивает, довольный собственной шуткой и при этом полный амбиций.

– Не забегай вперед, – говорит Кимберли и шлепает его по заднице.

– И спасибо тебе, Кимберли, особенно тебе. Без тебя я бы ничего не добился. – Тон сразу же меняется, меняется и атмосфера в комнате. Кристиан берет Ким за руку и подходит к ней ближе. – После смерти Роуз я жил в полном мраке. Дни проходили будто в тумане, и я даже не думал, что когда-нибудь снова буду счастлив. Я не думал, что смогу полюбить кого-то другого, – и смирился с тем, что мы со Смитом будем только вдвоем. А потом в мой офис врывается эта полная энергии блондинка – она опаздывает на собеседование на десять минут, и на ее белой блузке красуется отвратительное пятно от кофе, – и я пропал. Меня заворожил ее радостный и оживленный настрой. – Он поворачивается к Кимберли. – Ты вернула меня к жизни, когда я думал, что ее во мне уже не осталось. Никто не мог заменить Роуз, и ты это понимала. Но ты и не пыталась ее заменить – ты с почтением отнеслась к памяти о ней и помогла мне вернуться к жизни. Жаль, что я не встретил тебя раньше, тогда бы мне не пришлось так долго жить в страданиях.

Он коротко смеется, стараясь отвлечь всех на мгновение от трогательности момента, но у него не выходит.

– Кимберли, я люблю тебя больше всего на свете, и я хотел бы провести остаток жизни, благодаря тебя за то, что ты для меня сделала. – Он опускается на одно колено.

Это что, какая-то гребаная шутка? Все мои знакомые вдруг решили пожениться или это чертова вселенная хочет поиздеваться надо мной?

– Эта вечеринка была не в честь переезда, а в честь помолвки. – Он улыбается своей обожаемой женщине. – Ну, будет таковой, если ты согласишься.

Кимберли радостно визжит и начинает плакать. Я отвожу от них взгляд, когда она громко кричит «да».

Я не могу не взглянуть на Тессу: она сложила ладони у лица и вытирает слезы. Я знаю, что в этот радостный для ее подруги момент она старается улыбаться, делая вид, что это слезы счастья. Но я вижу, что на самом деле она притворяется. Ее переполняют эмоции, ведь Кимберли только что услышала слова, которые Тесса мечтала когда-нибудь в будущем услышать от меня.