Тесса

– Отличное начало Нового года, – говорит Хардин, отрываясь от поцелуя.

Он прислоняется своим лбом к моему.

Волшебные мгновения прерывает телефон: он вибрирует на столике, и Хардин успевает схватить его раньше меня. Я пытаюсь забрать трубку, но он отходит на пару шагов, прижимает мобильный к уху и качает головой.

– Лэндон, Тесса тебе перезвонит, – говорит он. Он берет меня за запястье и притягивает к себе, спиной к его груди. Через пару секунд он добавляет: – Она занята кое-чем другим.

Он направляется в спальню и тянет меня за собой. Проводит губами по моей шее, отчего по телу идет дрожь. Боже.

– Хватит мне надоедать, вам обоим уже пора к врачу, – говорит Хардин, бросает трубку и кладет мобильный на стол.

– Мне надо поговорить с ним насчет занятий, – возражаю я, но мой голос предательски подрагивает, когда он начинает целовать меня в шею.

– Тебе надо расслабиться, детка.

– Я не могу – у меня много дел.

– Я тебе помогу. – Он говорит медленно, намного медленнее, чем обычно.

Он еще крепче сжимает мое бедро, а другую руку кладет на грудь, не давая мне сдвинуться с места.

– Помнишь, как я ласкал тебя перед зеркалом, и ты смотрела, как кончаешь? – спрашивает он.

– Да. – Я нервно сглатываю.

– Было здорово, правда? – шепчет он.

От его слов жар волной проходит по моему телу. Не просто жар – пламя.

– Ты можешь научиться трогать себя так, как это делаю с тобой я. – Он с силой посасывает кожу на моей шее. Мое тело электризуется до кончиков пальцев. – Хочешь?

Эта неприличная идея мне нравится, но я боюсь в этом признаться.

– Я понимаю твое молчание как знак согласия, – говорит он и отпускает мою талию, но берет меня за руку.

Я по-прежнему ничего не говорю, лишь взволнованно обдумываю его слова. Они невероятно меня смущают, и я не знаю, как на самом деле отношусь к этой затее.

Он ведет меня к постели и нежно опускает на мягкий матрас. Забирается сверху и раздвигает мне ноги. Я помогаю Хардину снять с меня домашние штаны, и, стаскивая их вниз, он целует мое бедро с внутренней стороны.

– Не двигайся, Тесс, – настаивает он.

– Не могу, – слабым голосом отвечаю я, когда он покусывает кожу на моем бедре.

Это просто невозможно. Он тихо смеется, и если мой мозг сейчас не отключился бы от всего остального тела, я бы обязательно закатила глаза в ответ.

– Сделаем это здесь или ты хочешь посмотреть? – спрашивает он, и я подрагиваю от волнения.

Я чувствую, как напряжение между ног становится все более сильным, и я свожу их в попытке слегка успокоиться.

– Нет-нет, детка. Еще рано, – мучает он меня.

Хардин снова расставляет мне ноги и прижимает их своими, чтобы не дать мне сжать их.

– Здесь, – наконец отвечаю я, едва не позабыв, о чем он меня спрашивал.

– Так и думал, – ухмыляется он.

Его слова звучат дерзко, но делают со мной такое, чего я никогда не ожидала. Я не могу насытиться им, даже когда он прижимает меня к кровати, не давая мне сдвинуться с места.

– Я и раньше об этом думал, но был слишком эгоистичен. Я хотел быть единственным, кто может принести тебе такое удовольствие. – Он наклоняется и проводит языком по моей коже прямо над бедром.

Мои ноги невольно сжимаются, но он их удерживает.

– Теперь, когда я знаю, какие именно ласки тебе нравятся, это будет легко.

– Зачем тебе это? – с трудом выговариваю я, когда он снова покусывает, а затем облизывает мою кожу.

– Что? – Он поднимает на меня взгляд.

– Зачем… – Мой голос подрагивает, слова звучат невнятно. – Зачем показывать мне, если ты хочешь быть единственным?

– Несмотря на это, одна только мысль о том, что ты будешь делать это сама у меня на глазах, это просто… чертовски сексуально, – выдыхает он.

Господи! Надеюсь, он не планирует долго меня мучить – он нужен мне как можно скорее.

– Кроме того, ты иногда слегка напряженная, и, может, именно это тебе и требуется, – улыбается он, а я смущенно пытаюсь закрыть лицо.

Если бы мы не делали… это… я бы сразу высказала все, что думаю о своей «сдержанности». Но он прав, и, как он сказал ранее, мои мысли заняты кое-чем другим.

– Вот… здесь надо начинать.

Он вдруг касается меня своими холодными пальцами. Я вздрагиваю.

– Холодно? – спрашивает он, и я киваю. – Прости.

Он улыбается, а потом без предупреждения скользит своими пальцами в меня.

Мои бедра отрываются от кровати, и я прикрываю рот рукой, чтобы заглушить стон.

Он ухмыляется.

– Мне же нужно их согреть.

Он несколько раз двигает внутри меня пальцами, и я чувствую, как все мое тело охватывает жар. Когда он убирает их, я ощущаю пустоту и отчаянное желание. Вдруг он касается ими там, где начинал, и я прикусываю губу.

– Еще рано, иначе мы не сумеем закончить наш урок.

Я не смотрю на него, а лишь провожу языком по губе и снова кусаю ее.

– Ты сегодня очень нетерпелива. Плохая из тебя ученица, – дразнит меня он.

Даже дразня, он все равно сводит меня с ума: как можно быть таким соблазнительным, не прилагая для этого никаких усилий? Уверена, этим навыком обладает только Хардин.

– Дай руку, Тесс, – требует он.

Но я не двигаюсь. Мои щеки тут же краснеют от смущения.

– Если ты не хочешь это делать, то не будем, но я думаю, тебе понравится, – спокойно говорит он.

– Я хочу, – решительно отвечаю я.

Хардин понимающе спрашивает:

– Точно?

– Да, я просто… волнуюсь, – признаюсь я.

Я ни с кем не чувствовала себя так уверенно, как с Хардином, и я знаю: он не заставит меня делать то, что мне не понравится, по крайней мере не нарочно. Я слишком закопалась в своих мыслях по этому поводу, но у всех такое бывает. Правда?

– Не волнуйся. Тебе понравится. – Он прикусывает губу, и я нервно улыбаюсь в ответ. – Если ты не сможешь сделать все сама, я тебе помогу – об этом не беспокойся. У меня же язык хорошо подвешен.

– Хардин! – в полнейшем смущении восклицаю я и снова откидываюсь на подушки.

Я слышу, как он смеется, а затем говорит:

– Вот так.

Он разводит мои пальцы в стороны. Мой пульс резко учащается, как только он опускает мою руку… туда. Ощущение кажется странным. Чуждым и странным. Я так привыкла к прикосновениям Хардина, к его грубым, но тонким и нежным пальцам, которые в точности знают, как меня ласкать, как…

– Просто продолжай.

Голос Хардина звучит неровно от возбуждения. Он направляет мои пальцы к самой чувствительной точке. Я стараюсь не задумываться о том, что мы делаем… что я делаю?

– Как тебе? – спрашивает Хардин.

– Я… не знаю, – бормочу я.

– Нет, знаешь. Скажи мне, Тесс, – требовательно говорит он и убирает свою руку. Я недовольно смотрю на него и тоже убираю свои пальцы. – Нет, давай дальше, детка. – Его тон заставляет меня вернуть руку. – Продолжай, – уверяет он.

Я взволнованно сглатываю и закрываю глаза, стараясь повторить то, что делал Хардин. Ощущения вовсе не такие же прекрасные, как это бывает с ним, но и нельзя сказать, что неприятные. Я снова чувствую напряжение внизу живота и пытаюсь представить, что это прикосновение пальцев Хардина.

– Ты так сексуальна, когда ласкаешь себя рядом со мной, – говорит Хардин, и я не могу сдержать стон.

Я продолжаю повторять движения, которые он мне показал. Слегка приоткрываю глаза и вижу, что Хардин трет рукой свои джинсы. О боже! Почему это так заводит? Я думала, что люди занимаются таким только в порнофильмах, а не в реальной жизни. С Хардином все становится волнующим, даже если это кажется очень странным. Прикусив губу вместе с серебряным кольцом, он не отрывает взгляд от моих движений.

Подумав, что он может увидеть, как я смотрю на него, я резко закрываю глаза, отключаю разум. Это вполне нормально и естественно, все это делают… правда, не за всеми в этот момент наблюдают, но когда с тобой рядом был Хардин, то именно так все и получается.

– Хорошая девочка, всегда так стараешься для меня, – шепчет он мне на ухо, покусывая мою мочку.

Я чувствую запах мяты в его горячем дыхании, от которого мне хочется одновременно закричать и растаять прямо на месте.

– Давай и ты тоже, – выдыхаю я и едва узнаю собственный голос.

– Что?

– То, что делаю я… – Я не договариваю, стесняясь произносить это слово.

– Ты этого хочешь? – удивленно спрашивает он.

– Да… прошу тебя, Хардин.

Я уже так близко, и мне нужно это, чтобы отвлечься. И если честно, увидев, как он трогает себя, я завелась еще больше, и теперь хочу увидеть это еще – и не только это.

– Хорошо, – коротко отвечает он.

Хардин ведет себя так уверенно, когда дело касается секса. Вот бы мне так!

Я слышу, как он расстегивает молнию на джинсах, и стараюсь замедлить движения пальцами; если я этого не сделаю, то все закончится слишком скоро.

– Открой глаза, Тесс, – требует он, и я подчиняюсь.

Он обхватывает рукой свой член, и я широко раскрываю глаза – я никогда не ожидала увидеть, как кто-то делает то, что сейчас делает Хардин.

Он наклоняется ко мне и целует меня в шею, а потом снова шепчет на ухо:

– Тебе ведь нравится, правда? Тебе нравится смотреть, как я ласкаю себя, ты такая испорченная девчонка, Тесса, чертовски испорченная.

Я не отрываю взгляда от его руки между ног. Он продолжает говорить со мной и ускоряет темп.

– Я не смогу долго продержаться, глядя на тебя, детка. Ты даже не представляешь, как это безумно меня возбуждает. – Он издает стон, и я тоже не могу сдержаться.

Я больше не чувствую себя смущенной. Я близка, очень близка, и я хочу, чтобы Хардин тоже скоро достиг пика.

– Это так приятно, Хардин, – шепчу я, не волнуясь, что это может прозвучать глупо или безрассудно. Это правда, и благодаря ему я чувствую, что эти ощущения нормальны.

– Черт, скажи что-нибудь еще, – стиснув зубы, просит он.

– Я хочу, чтобы ты кончил, Хардин, представь, что я обхватываю тебя ртом…

Непристойные слова срываются с моих губ, и я чувствую тепло на своей коже, когда он кончает мне на живот. Это подстегивает меня, и я тоже довожу себя до оргазма и закрываю глаза, снова и снова повторяя его имя.

Я открываю глаза и вижу, что Хардин лежит рядом, опершись на локоть, и я тут же прижимаюсь к нему, уткнувшись лицом в его шею.

– Как тебе? – спрашивает он, обхватывая меня за талию и притягивая к себе еще ближе.

– Не знаю… – вру я.

– Не скромничай, я же знаю, что тебе понравилось. И мне тоже.

Он целует меня в голову, и я поднимаю на него взгляд.

– Мне понравилось, но все равно приятнее, когда это делаешь ты, – признаюсь я, и он улыбается.

– Ну, я надеюсь, что это так, – говорит он, и я тянусь к нему, чтобы оставить поцелуй прямо над его ямочкой. – Я многому могу научить тебя, – продолжает он. Когда я снова краснею, он добавляет: – Постепенно.

С ума сойти, чему меня может научить Хардин, – наверняка он не раз делал то, о чем я вообще не слышала, но о чем непременно хочу узнать.

Он прерывает молчание:

– Теперь надо отвести мою лучшую ученицу в душ.

Я сердито смотрю на него.

– Ты имеешь в виду, твою единственную ученицу?

– Да, конечно. Хотя, может, мне стоит научить этому и Лэндона. Ему это пригодится не меньше, чем тебе, – шутит он и слезает с кровати.

– Хардин! – возмущенно восклицаю я.

В ответ он от души смеется, и мне так приятно слышать его смех.

 

Когда в понедельник утром звонит будильник, я выскакиваю из постели и отправляюсь в ванную. Вода придает мне энергии, и, стоя под душем, я вспоминаю свой первый семестр в университете. Я не знала, чего ожидать, но в то же время чувствовала себя готовой ко всему. У меня все было распланировано. Я думала, что заведу пару друзей и найду дополнительные занятия, вроде книжного клуба или чего-то подобного. Я собиралась просиживать в общежитии и в библиотеке, готовясь к занятиям – и к своему будущему.

Я даже не предполагала, что через несколько месяцев после начала учебы буду жить в отдельной квартире со своим парнем, и этим парнем будет не Ной. Когда мама отвезла меня в университет, я не представляла, что из этого выйдет, – и даже когда я встретила грубоватого парня с вьющимися волосами, я ничего такого не ожидала. Если кто-нибудь сказал бы мне об этом в то время, я бы не поверила, а теперь уже не могу представить свою жизнь без вспыльчивого Хардина. Я чувствую внутренний трепет, когда вспоминаю, каково было вдруг заметить его в кампусе, украдкой взглянуть на него на занятиях по литературе, увидеть, как он смотрит на меня, пока преподаватель читает лекцию, как он подслушивает, о чем говорим мы с Лэндоном. Кажется, что это было так давно, будто в другой жизни.

Все еще удивленная этими ностальгическими мыслями, я вижу, как отодвигается занавеска в душе – раздетый, со взъерошенными волосами, падающими на лоб, Хардин потирает глаза.

Он улыбается, его голос все еще звучит сонно:

– Что ты тут так долго? Повторяешь наш урок?

– Нет! – восклицаю я и мгновенно смущаюсь, вспоминая вчерашний оргазм Хардина.

Он подмигивает.

– Ну, конечно, детка.

– Я не занималась этим! Я просто думала, – признаюсь я.

– О чем? – Он присаживается на закрытый унитаз, и я задергиваю шторку.

– Что было как раз перед…

– Перед чем? – взволнованно спрашивает он.

– Перед первым днем занятий, и как грубо ты тогда себя вел, – дразнюсь я.

– Грубо? Я даже с тобой не разговаривал!

Я смеюсь.

– Именно.

– Ты была в той ужасной юбке и вместе со своим парнем в кожаных мокасинах, и это жутко меня раздражало. – Он радостно хлопает в ладоши. – Ну и лицо было у твоей матери, когда она нас увидела!

Когда он упоминает маму, я чувствую внутреннее напряжение. Я скучаю по ней, но не собираюсь брать на себя вину за ее ошибки. Когда она будет готова больше не осуждать нас с Хардином, я поговорю с ней, но пока ее мнение не изменится, она не заслуживает моего внимания.

– Ты тоже раздражал меня… ну… своим отношением. – Я не знаю, что еще сказать, потому что в нашу первую встречу он даже со мной не разговаривал.

– Помнишь, как мы встретились в следующий раз? Ты была в одном полотенце и несла свои мокрые вещи.

– Да, а ты сказал, что не будешь на меня смотреть, – вспоминаю я.

– Я соврал. Естественно, я смотрел на тебя.

– Кажется, что это было так давно, правда?

– Да, очень давно. Как будто всего этого и не происходило: словно мы всегда были вместе, – понимаешь, о чем я?

Я высовываю голову из-за шторки и улыбаюсь.

– Еще как понимаю.

Это действительно так, и мне странно думать, что моим парнем когда-то был Ной, а не Хардин. Это кажется немыслимым. Ной мне очень дорог, но мы оба зря потратили годы на отношения. Выключаю воду и стараюсь выкинуть эту мысль из головы.

– Подашь мне… – Не успеваю закончить просьбу, как Хардин уже перекидывает мне через вешалку полотенце.

– Спасибо, – говорю я, оборачивая им влажное тело.

Хардин идет за мной в спальню, и пока я стараюсь как можно быстрее надеть белье, лежит в постели на животе и, не отрываясь, смотрит на меня. Я вытираю волосы полотенцем и одеваюсь. Хардин не перестает меня отвлекать, и у него это отлично получается.

– Я тебя отвезу, – говорит он и встает с кровати, чтобы тоже одеться.

– Мы уже это обсуждали, забыл? – напоминаю я.

– Замолчи, Тесс.

Он шутливо качает головой, а я делаю вид, что невинно улыбаюсь в ответ, и после этого спора иду назад в гостиную.

Впервые я решаю оставить волосы прямыми. Наношу легкий макияж, беру сумку, еще раз заглядываю в нее и проверяю, все ли я взяла, а затем подхожу к Хардину, который уже стоит у двери. Он держит мою сумку для занятий йогой, а я – свою обычную, в которой лежит все остальное, что может мне понадобиться.

– Давай, – говорит он, когда мы выходим.

– Что? – оборачиваюсь я.

– Давай, начинай истерить, – со вздохом выдает он.

Я улыбаюсь и взволнованно рассказываю ему о своих бесчисленных планах на день, уже в десятый раз за последние сутки.

Он делает вид, что внимательно меня слушает, а я мысленно обещаю и себе, и ему, что завтра буду чувствовать себя намного спокойнее.