Хардин

Я на мгновение замираю, уперевшись лбом в дверь, а когда поворачиваюсь, вижу маму: она стоит в гостиной с кружкой кофе в руках и смотрит на меня покрасневшими глазами.

– Где ты была? – спрашиваю я.

– В ванной, – отвечает она подрагивающим голосом.

– Как ты могла сказать Тессе, что ей лучше уйти? Что ей лучше оставить меня?

Я понимал, как она расстроилась, но это было слишком.

– Потому что, Хардин, – вздыхает она, поднимая руки, будто объясняет мне что-то очевидное, – ты недостоин ее. Ты сам это знаешь. Я не хочу, чтобы с ней вышло так же, как с Натали и другими. – Мама качает головой.

– Знаешь, что будет со мной, если она уйдет, мам? Мне кажется, ты не понимаешь… я не могу без нее. Я знаю, что недостоин ее, и каждую секунду жалею о том, как с ней поступил, но я могу стать достойным Тессы. Уверен, что могу.

Хожу по комнате взад-вперед.

– Хардин… это точно не продолжение твоей игры?

– Точно, мама… – Я опускаю голову, пытаюсь успокоиться. – Для меня это не игра, только не в этот раз. Я люблю ее, я правда люблю ее. – Я поднимаю взгляд на мою замечательную, добрую маму, которой пришлось через столько пройти. – Я так люблю ее, что даже не могу выразить это словами, потому что я и сам этого не понимаю. Я никогда не думал, что смогу такое почувствовать. Но она – мой единственный шанс быть счастливым. Если она уйдет от меня, я этого не переживу. Не переживу, мам. Она – моя единственная возможность не остаться в одиночестве на всю жизнь. Не знаю, какого черта я сделал, чтобы заслужить ее – даже не представляю, – но она меня любит. Представь, каково это, когда тебя любят, несмотря на все твои отвратительные поступки? Она слишком хороша для меня, и все же она меня любит. А я даже не понимаю за что.

Мама вытирает глаза, и я на мгновение замолкаю. Продолжать трудно, но я все же говорю:

– Она всегда поддерживает меня, мама. Всегда прощает, даже когда не должна прощать. Всегда знает, что сказать мне. Она успокаивает мне, но в то же время бросает вызов – и для нее я хочу стать лучше. Я знаю, что я ужасный человек, я в курсе. Я натворил столько дерьма, но Тесса не может уйти от меня. Я больше не хочу быть один, но никого другого я не полюблю – только ее. Я чувствую это, мам. Она – мое самое большое прегрешение, и ради нее я готов отдать свою душу.

Выпаливаю все это на одном дыхании, а когда я замолкаю, то вижу, что у мамы щеки мокрые от слез. Но она смотрит не на меня.

Я оборачиваюсь: позади меня, уперев руки в пояс, стоит Тесса; ее глаза полны удивления, а лицо все в слезах, как и у моей матери.

Мама сморкается, а потом говорит:

– Я пойду прогуляюсь немного… дам вам побыть вдвоем.

Она обувается, берет пальто и идет к выходу.

Мне ужасно неудобно, что ей приходится идти куда-то в канун Рождества, в такую метель, но сейчас мне надо побыть наедине с Тессой. Как только мама выходит, я подхожу к ней.

– То, что ты сказал… только что… это все правда? – спрашивает она сквозь слезы.

– Ты же знаешь, что да, – отвечаю я.

Уголки ее губ слегка поднимаются, она протягивает ко мне руку, а затем кладет ее мне на грудь.

– Я хочу узнать, что ты сделал.

– Конечно… только пообещай, что постараешься понять…

– Расскажи мне, Хардин.

– Пойми, что я не горжусь всем этим.

Она кивает, а я делаю глубокий вдох, и мы присаживаемся на диван.

Даже не знаю, черт возьми, с чего мне начать.