Глава 8
Белый рыцарь. Чужие тайны
Месяц Святого Огюста Зодчего
Когда человек думает, что хуже быть уже просто не может, как правило, он заблуждается. Есть у неприятностей паскудное свойство накручиваться друг на друга, подобно снежному кому. Вот еще только вызывал легкую досаду покатившийся с горы снежок, а буквально через миг тебя уже погребла под собой настоящая лавина. Неприятности — не добрые дела, неприятности растут, как на дрожжах. И даже быстрее.
Когда зарядили осенние дожди, Ричард и подумать не мог, что вид чистого неба над головой не доставит ему ровным счетом никакой радости. Дождь, ветер, вечная сырость и холод давно отошли на второй план. Каплет с неба вода — ну и пусть себе каплет. У капитана Гвардии были дела поважнее, чем следить за капризами погоды. Целая куча дел. И все как одно первостатейной важности.
Так и рехнуться недолго.
А еще традиционный осенний бал…
Будь его воля, Ричард отложил бы празднество на пару декад или, на худой конец, разогнал собравшихся во дворец бездельников задолго до полуночи. Но нет, герцогиня уперлась, и никакие из приведенных капитаном Гвардии аргументов переубедить ее высочество так и не смогли.
Сам Йорк, дабы подчеркнуть свое отношение к происходящему, на бал не пошел. Встречал гостей, обходил усиленные после неудачного покушения посты, приглядывался к травившим байки подчиненным лейтенанта Майриса. Неплохо проводил время, в общем. Уж лучше так, чем скучать в бальном зале, наблюдая за флиртующими парочками и выслушивая невероятные россказни подвыпивших аристократов.
— Добрый вечер, господин Йорк, — поприветствовал рыцаря подошедший к дежурившим на этаже пехотинцам Майрис вон Кияла. Он, хоть и был передан в подчинение капитану Гвардии, упорно продолжал делать вид, будто до сих пор числится в ведомстве маркиза Юдолиса.
— Вечер добрый, — небрежно ответил Ричард.
Не то чтобы лейтенант ему не нравился, просто он так и не успел к нему толком присмотреться. А раз так — старался держаться на расстоянии и на выкрутасы особого внимания не обращать. Хочет ломать комедию — на здоровье. Главное, приказы выполняет.
— Все в порядке?
— Да, но некоторым гостям придется помочь добраться до карет.
— Не проблема.
— Я тоже так думаю, — усмехнулся капитан и направился к центральной лестнице, намереваясь в первую очередь проверить все караулы и уж потом начать заниматься подвыпившими гуляками.
— Господин Йорк! — окликнули вдруг рыцаря.
— Да? — обернулся Ричард к спешившей за ним фрейлине. — Что-то случилось?
— Ее высочество интересуется, когда же вы почтите нас своим присутствием, — прищурилась Лиина, и в ее глазах мелькнула веселая хитринка. Или то был отблеск светильников?
— Не думаю, что мое присутствие на балу так уж необходимо, — улыбнулся в ответ Ричард.
— Что вы такое говорите? — возмутилась девушка. — Все вам будут только рады.
— Вовсе не уверен. И потом, возникает вопрос: а буду ли я рад собравшемуся там обществу?
— Неужели не будете?
— Именно.
— А мне? — придвинулась к нему фрейлина. — Мне вы тоже рады не будете?
— Вам я всегда рад. Но, дорогая Лиина, здесь я вам рад даже больше, чем был бы рад там, — попробовал отшутиться Ричард.
— Да? — заулыбалась девушка. — Тогда, быть может, есть места, где вы будете еще более рады видеть меня? Например, в своей опочивальне?
— Хм… — даже несколько растерялся от неожиданности капитан.
— Ну так что? — прижалась к рыцарю Лиина. — Соглашайтесь. Ну соглашайтесь же!
— Надо сказать, — рассмеялся отстранивший девушку Ричард, — вы выбрали весьма действенный способ заставить меня посетить осенний бал!
— Вот и замечательно, — улыбнулась заглянувшая в глаза рыцарю фрейлина. — А…
— Я подумаю, — прежде чем девушка успела напомнить о своем предложении, поцеловал ее в щечку Ричард. — А теперь не будем заставлять ее высочество ждать.
— Хотя бы на один танец я могу рассчитывать? — оправила пышные юбки платья Лиина.
— Вне всяких сомнений…
На самом деле Белый рыцарь расстался с фрейлиной лишь через два танца. Вообще он рассчитывал потянуть время и потихоньку выскользнуть за дверь, но уловка не удалась.
— И где ты пропадал на этот раз? — подозвав капитана Гвардии, с усмешкой поинтересовалась Сола.
— Дела, — пожал плечами Ричард.
— И как наши дела? Как продвигается допрос сыновей Могулиса?
Арестовать братьев удалось только несколько дней назад, и сейчас с ними работали дознаватели тайной жандармерии.
— Утверждают, что отец ни о чем таком разговоров не заводил.
— Ты им веришь?
— О готовящемся покушении они наверняка знали, а вот о том, кто за всем этим стоит, совершенно точно — нет.
— Почему ты так решил?
— Они до сих пор живы.
— Тоже верно, — вздохнула Сола. — Передай Витайле, пусть подготовит указ: сыновей Могулиса казнить, дочь и жену в монастырь, имущество в казну.
— Хорошо, — кивнул рыцарь и собрался уже откланяться, когда заметил ошивавшегося поодаль баронета Огалиса. — У вас новый фаворит?
— Ты же знаешь, я не могу быть долго одна, — невесело улыбнулась герцогиня. — Это мое… наше проклятие.
— Жалеешь? — неожиданно для себя поинтересовался капитан, давным-давно зарекшийся задавать этот вопрос.
— Разумеется, нет, — покачала головой Сола. — Куда я без тебя? Не переживай, нам и одной жизни на двоих за глаза хватит.
— Мне он не нравится, — нахмурился, глядя на баронета, рыцарь и почувствовал, как задрожала связавшая его с герцогиней призрачная нить.
— Тебе и Мигель не нравился, а Генриха ты и вовсе ненавидишь. Да и остальных разве что терпел.
— Есть такое дело, — несколько виновато признал Ричард.
Фаворитов ее высочества рыцарь и в самом деле на дух не выносил. Но ничего поделать с этим не мог — как ни крути, одной жизни на двоих им все же хватить не могло.
— Понимаешь, идеального спутника найти можно, но с ним будет слишком сложно расстаться, — вздохнула герцогиня. — А расстаться рано или поздно придется. Пусть я беру и немного, но долго так продолжаться не может. — Ее высочество покачала головой и тихонько рассмеялась: — А баронет, к слову сказать, очень мил.
— Но мне он все равно не нравится, — остался при своем мнении Белый рыцарь и усмехнулся, глянув на беседовавшего с теткой герцогини графа Кимберли. — Я смотрю, господин посол все же соизволил почтить вас своим присутствием?
— Не поверишь, чего мне это стоило, — улыбнулась Сола. — Поначалу он даже слышать ни о каком бале не хотел. На дела, подлец, ссылаться вздумал…
— Вот уж действительно — подлец. У вас бал, а у него дела! — заухмылялся Ричард и обернулся к уже некоторое время маячившему неподалеку гвардейцу, который явно никак не мог набраться решимости побеспокоить капитана: — Что-то случилось?
— Никак нет, ваша милость, — поспешил приблизиться тот. — Вас ювелир спрашивает.
— Какой еще ювелир?
— Он сказал, вы у него серебряный кулон заказывали.
— А! — с трудом скрыл удивление Ричард, сообразив, что речь идет о скупщике краденого со Змеиного моста. Если этот шельмец рискнул притащиться в замок, значит, дело серьезное. — Ваше высочество, я ненадолго.
— Можешь не торопиться, — усмехнулась та. — Без тебя мы скучать сегодня, пожалуй, не будем…
— Нисколько в этом не сомневаюсь…
У ворот замка Ричарда и в самом деле дожидался Ильгис. Причем, как показалось рыцарю, заметно нервничавший скупщик уже и сам был не рад, что решил заявиться во дворец. И правильно: а ну углядит кто, как он с капитаном Гвардии лясы точит? Стоит пойти слухам, уже не отмоешься. Да и слушать никто не станет: со стукачами разговор короткий — бритвой по горлу, и вся недолга.
— Пройдемся, пожалуй, — предложил Ричард и поплотнее запахнул прихваченный из караулки темно-синий плащ. Щеголять в ночи белым гвардейским мундиром он не собирался.
— Как скажете, ваша милость, — обреченно втянул голову в плечи зашагавший рядом содержатель ломбарда.
Глядя на его кислую физиономию, Белый рыцарь невольно улыбнулся, но дольше необходимого мучить скупщика не стал: как только ворота замка скрылись из виду, он затолкал пройдоху в нагнавшую их карету.
— Чего пришел?
— По делу, ваша милость. — Ильгис, стоило ему укрыться от посторонних глаз, сразу расслабился и облегченно перевел дух. — Кое-какая информация проявилась…
— Говори.
— Слухи появились, что к убийству преподобного еретики руку приложили. На улицах только об этом и болтают.
— Слышал, — кивнул Ричард. — Кто их распускает, сможешь узнать?
— Попробую, — не слишком удачно скрыл свое разочарование жулик. — Еще говорят, посол Ланса какой-то важный груз ожидает. Из самого Стильга.
— Что за груз? — насторожился Белый рыцарь. — И откуда знаешь?
— По документам везут заморский фарфор, но только сомнительно, что ради такого дела посол стал бы выписывать купцу охранную грамоту…
— Подожди, подожди, — остановил скупщика Ричард. — Купец везет фарфор, но у него охранная грамота графа Кимберли, так?
— Так, ваша милость.
— Откуда знаешь?
— Ну… — замялся Ильгис, — предложили мне купца того… Ну, вы понимаете, ваша милость…
— Ограбить? — усмехнулся капитан Гвардии.
— Да, — опустил взгляд жулик. — Не подумайте чего плохого, ваша милость, я такими делами не занимаюсь. Просто так получилось…
— Получилось, значит, получилось. Рассказывай. И подробно рассказывай. Смотри, не упусти ничего.
— Как скажете, ваша милость. Объявился, значит, опять вчера в городе Мигель-менестрель. Чтоб ему пусто было! — Скупщик потрогал нос, но тут же отдернул от лица руку. — По дружочкам старым прошелся…
— Неужто и к тебе заглянул? — удивился Ричард, сделав мысленную зарубку отыскать менестреля. В свете последних событий его поспешное бегство начало вызывать у рыцаря вопросы, и он горел желанием выяснить, кто именно наплел музыканту небылиц о незавидной участи бывших фаворитов ее высочества.
— Скажете тоже, ваша милость, — заулыбался Ильгис. — Я, как о том прослышал, сам его отыскал и за жабры взял. Но неужто Мигеля не знаете? Скользкий он, что твой угорь. Сразу юлить начал, как в той сказке: не ешь меня, я тебе пригожусь.
— И пригодился?
— Пригодился, — кивнул скупщик. — Он в Марне в переплет угодил, чуть на каторгу не загремел. Да только чинуша один его сразу на чистую воду вывел и верное дельце предложил: наводкой на этого самого купца поделился. Втолковал, что груз тот очень непростой везет.
— Вот так бескорыстно взял и поделился? — не поверил рыцарь.
— Свою долю назначил. Как без этого? И предупредил, если дело срастется, за ним не заржавеет. Через ту крепость состоятельные люди постоянно едут. Можно будет и дальше рыбку в мутной воде ловить. Верное дельце, выгодное… Ну, вы понимаете…
— Допустим. — Такое объяснение особого доверия у рыцаря не вызвало, но некоторым и в самом деле блеск золота глаза застит. А мозгов у этой публики отродясь не имелось. — А ко мне ты зачем пришел?
— Дак боязно стало, — сознался Ильгис. — Как про грамоту охранную узнал, так сразу про вас и подумал. Если посол каким боком к убийству преподобного причастен, думаю, у вашей милости интерес в этом деле непременно имеется.
— Правильно подумал, — задумчиво протянул Ричард. — Мигель где?
— В кабак пошел, — расслабился скупщик. — Я ему пару монет ссудил в счет будущего дела, он и пошел…
— Держи. — Капитан Гвардии сунул жулику заранее приготовленный мешочек с серебром. — Как разыщешь Мигеля, сразу мне дай знать. И про купца у него все выспроси. Как зовут, сколько людей с собой. Когда ждать…
— Так все известно уже! Купца зовут Огюст Грамине, он еще днем остановился в Выгоревке, в Ольнас заезжать не стал. Три фургона. Десять человек охраны и прислуга. Фургоны загнали на задний двор «Веселого коробейника», работники прямо в них ночуют. Сам купец на постоялом дворе остановился. На первом этаже, значит, чтоб к товару поближе. Комната угловая, если с черного хода идти будете — справа.
— Ясно, — задумался Ричард. Возможность пощипать перышки доверенному человеку графа Кимберли он решил не упускать. Вот только гвардейцы для таких скользких дел не годились. — Но Мигеля ты все равно разыщи. Есть у меня к нему пара вопросов.
— Как скажете, ваша милость, — спрятав кошель с серебром, закивал Ильгис. — Как найду его, сразу извещу.
— Не тяни с этим.
— Все сделаю. — Скупщик выскочил из кареты и тотчас растворился в ночной темноте.
Ричард Йорк велел кучеру возвращаться в замок, прямо в караулке черкнул записку и переслал ее с нарочным к Вииласу. Потом заскочил к себе сменить белый гвардейский мундир на повседневное темно-синее платье и отправился на условленное место. Капитан вовсе не был намерен пускать такое дело на самотек.
Из города выехать удалось без проблем. Дремавшие у закрытых ворот стражники при виде высокого начальства малость струхнули и чуть ли не наперегонки бросились открывать боковую калитку. Если кто из служивых и задался вопросом, какого беса понесло капитана Гвардии ночью за городскую стену, да еще в сопровождении двух десятков бойцов, то интересоваться об этом во всеуслышание дураков не нашлось. Да Ричард и сам не решил пока, зачем он покинул Ольнас этой ночью. В том, что Кястайле немедленно донесут об его отлучке, рыцарь нисколько не сомневался, но собирался решать проблемы по мере их возникновения. Не самый обдуманный подход, да только иногда по-другому просто не получается.
— Собак отравим, — предложил скакавший рядом с капитаном Виилас. — Ночной охраны хозяин там отродясь не держал, дом запирает, и все.
— В дом тоже попасть надо будет, — задумался Ричард. Если купец везет что-то ценное, запросто может из фургона к себе в комнату забрать.
— Тоже не проблема, — почесал бороду старший брат Локиса. — Есть у меня умелец. Сначала обоз берем или купца?
— Купца, — решил рыцарь. — Если вытянем пустышку, обоз ни к чему будет.
— А если нет?
— Вряд ли купец уехал бы, не прихватив с собой товар.
— Торгаш, так понимаю, решил насовсем уехать?
— Именно, — кивнул Ричард Йорк и уточнил, вглядываясь в ночную темень: — Приехали?
Виилас спрыгнул на землю.
— Дальше пешком.
Коней отвели с дороги на окруженную кустами прогалину и оставили на попечение укрывшихся в тени деревьев караульных. Трое парней, на ходу развязывая мешки с отравленным мясом, скрылись меж деревьев, остальные принялись заматывать лица темными шарфами и платками. Виилас проверил, у всех ли клинки вымазаны смешанной с жиром золой, и хоть Ричард считал такие предосторожности излишними, возражать против предложения зачернить меч и ему не стал. Береженого Святые берегут, а убийство вовсе не то дело, к которому можно подходить спустя рукава.
Вскоре вернулись разбросавшие цепным кобелям отравленную приманку парни, и отряд выдвинулся к постоялому двору. Шли тихо, в темноте осенней ночи и так было не видно ни зги, а специально по такому случаю подобранная одежда просто растворяла в тенях кравшихся вдоль забора людей.
Ричард упер сапог в сцепленные ладони, легко забрался на высокую ограду и мягко спрыгнул внутрь. К видневшимся поодаль силуэтам фургонов он подходить не стал и, дождавшись Вииласа, вместе с ним направился к дому. Вслед за ними увязался лишь щуплый на вид паренек, остальные головорезы схоронились в темных местах, дожидаясь команды разобраться с охраной купца. А заодно и с попавшими под горячую руку работниками. На войне как на войне.
Обогнавший рыцаря паренек присел рядом с задней дверью постоялого двора, повозился пару минут с запором, а потом, убирая в наплечную суму изогнутую проволоку и узкий нож, шагнул в сторону.
— Пошли, — сказал ему, обнажив кинжал, Ричард и первым скользнул внутрь. Стараясь ступать у стены, чтобы не скрипеть рассохшимися половицами, он прокрался по темному коридору к нужной комнате и, опустившись на одно колено, заглянул в щель под дверью. Темно. — Справишься?
— Угу. — Парень начал перебирать заранее заготовленный воровской инструмент.
Пока он возился, Ричард просто не находил себе места. Пусть на постоялом дворе все давно отправились на боковую, но кто-нибудь из подвыпивших гостей или чересчур бдительной обслуги завсегда может покинуть комнату в самый неподходящий момент. И хорошо, если не успеет поднять шум. А если успеет?
— Кто первым пойдет? — шепотом уточнил Виилас, когда его подручный наконец справился с засовом.
Белый рыцарь молча убрал кинжал в ножны, ткнул себя в грудь указательным пальцем и тихонько надавил на дверь. Легонько скрипнув, та начала отворяться, на кровати кто-то завозился, но Ричард уже проскользнул внутрь. В два шага подскочил к ворочавшемуся на перине купцу, зажал ему рот и стиснул шею. Надавил, почувствовал, как обмяк судорожно дернувшийся толстяк, и обернулся к запершему дверь Вииласу:
— Свяжите его и рот заткнуть не забудьте. Скоро очнется.
— Сделаем.
Дождавшись, когда комнату осветит дрожавший язычок стоявшей на столе свечи, рыцарь быстро осмотрел пожитки купца, но ничего интересного не обнаружил. Ничуть не расстроившись неудаче, Ричард принялся прощупывать верхнюю одежду и вскоре выудил из распоротого подклада плаща несколько сложенных вчетверо листков бумаги. Ильгис не соврал: торгаш и в самом деле как-то умудрился обзавестись охранной грамотой, собственноручно подписанной графом Кимберли. И ладно бы только ей — обнаружилась здесь и бумага с закорючкой Кястайлы. Но больше всего капитана поразила даже не она и не документ, выданный главой армейской контрразведки Марны, а патент надзорной коллегии Стильга. И ведь не скажешь, что поддельный…
— Дальше что? — поторопил рыцаря Виилас.
— Подожди.
Опустившись на колени, Ричард заглянул под кровать. Быть такого не может, чтобы столь серьезный господин полагался только лишь на охранников. Наверняка все самое ценное к себе в комнату уволок.
Разглядев две задвинутые к самой стене коробки, капитан ухватил одну из них и, перепачкавшись в пыли, с трудом выволок к столу. Оглядел со всех сторон сколоченный из крепких досок ящик, просунул под намертво прибитую крышку лезвие кинжала и надавил. Лезвие выгнулось, крышка не поддалась.
— Помочь? — предложил Виилас.
— Давай, — кивнул рыцарь. — Только осторожней.
Парень загнал в щель охотничий нож с клинком в обухе чуть ли не в палец толщиной и одновременно с капитаном потянул. Со скрипом вышел из дерева погнувшийся гвоздь, Ричард просунул пальцы в образовавшуюся щель и, поднатужившись, окончательно оторвал крышку. Внутри оказалась солома. Осторожно запустив в нее руку, Белый рыцарь вынул из ящика фарфоровую чашку и вполголоса выругался.
Неужто столько сложностей из-за какой-то посуды? Быть того не может!
Уже мало заботясь о сохранности чашек, Ричард переложил их на стол, выгреб на пол солому и усмехнулся — ящик, конечно, из толстых досок сколочен, да только слишком заметно его глубина от высоты отличается. Аккурат тайник поместится в три-четыре пальца толщиной.
— Двойное дно? — сообразил Виилас, когда рыцарь перевернул ящик и загнал лезвие кинжала в щель между досками.
— Помогай, — не став ничего объяснять, попросил капитан.
Но даже вдвоем им пришлось провозиться минут десять, прежде чем удалось вскрыть на совесть устроенный тайник. В котором, к немалому удивлению Ричарда, также оказалась солома. Белый рыцарь сунул в нее руку и почувствовал, как уколола палец какая-то острая железка. От неожиданности он выругался и уставился на откованный из темного металла наконечник в треть локтя длиной.
— Это еще что? — сморщившись, как от зубной боли, отступил на шаг Виилас.
— Это, друг мой… — Ричард на миг замолчал, подбирая слова. Сочившаяся из металла тьма пыталась проскользнуть ему в душу и наполнить ее огненным ядом, но тщетно — призрачное черное пламя лишь бессильно лизало пальцы. Пропащая душа Белого рыцаря оказалась ему не по зубам. — Это наш подарок ко дню Святого Огюста. — Капитан Гвардии сунул наконечник в карман, внимательно осмотрел выведенные серебром по внутренней стороне крышки тайника охранные символы и поставил ее на место. — И ты даже не представляешь, насколько я ему рад…
— Уходить пора, — поторопил рыцаря Виилас. — Не ровён час, на парней кто наткнется.
— Купца с собой забираем. И коробки.
— Коробки?
— Да. — Закончив загружать фарфоровую посуду во вновь перевернутый ящик, Ричард, как смог, собрал с пола солому и полез под кровать за второй коробкой. — Открывайте окно.
Подручный Вииласа распахнул створки и откинул запиравший ставни крючок. Потом легко забрался на подоконник и выпрыгнул во двор.
— Не урони, — предупредил его капитан и передал тяжеленный ящик. Подождал, пока тот поставит его на землю, и сунул в распахнутое настежь окно второй. — Теперь торгаша давай да пожитки собрать не забудь.
Кое-как удержав спущенного сверху толстяка, Ричард убедился, что купец дышит, и прошептал спрыгнувшему во двор Вииласу:
— Начинайте.
Тот приложил ко рту сложенные ладони, свистнул, подражая какой-то пичуге, и к фургонам почтенного Грамине устремились неразличимые в ночном мраке тени. Тихая возня, короткий вскрик, перешедшее в бульканье неразборчивое бормотание. И вновь — тишина.
— Твои парни сумеют вывести фургоны со двора, не перебудив при этом половину поселка? — уточнил закинувший на плечо один из ящиков Белый рыцарь.
— Сумеют, — уверенно заявил Виилас.
— Тогда пришли мне на помощь пяток ребят покрепче и займись фургонами. Встретимся у омута, что ниже Лебединого брода. Не наследите только тут. Ни к чему это…
К Лебединому броду Ричард Йорк и сопровождавшая его пятерка головорезов добрались, когда солнце уже начало подсвечивать рассветным багрянцем облака у горизонта. Капитан велел парням сгрузить позаимствованные у купца ящики на небольшой полянке у берега, а самим отправляться на дорогу караулить Вииласа. Потом он выдернул кляп изо рта валявшегося на земле, подобно набитому тряпьем кулю, толстяка и уселся на одну из коробок.
— Вы что творите?! — тут же принялся громогласно возмущаться давно уже очнувшийся Грамине. — Вы за это ответите! Это вам с рук не сойдет!
— Не сойдет с рук, я извиняюсь, что? — уточнил нисколько не обеспокоенный криками Белый рыцарь. Лебединый брод вовсе не то место, где в столь ранний час можно встретить хоть одну живую душу.
— Мое похищение!
— Какое похищение? — удивился капитан. — Почтенный купец непонятно с чего решил съехать с постоялого двора ночью. Это странно, но не более того. И прекратите визжать, никто вас здесь не услышит.
— Мои люди! Они будут меня искать!
— Очень в этом сомневаюсь, — покачал головой Ричард, и купец осекся. — Видите ли, уезжая, вы забрали их с собой. И не стоит так волноваться — фургоны с товаром вы тоже оставлять не стали.
— Ах ты… — просипел потерявший от злости дар речи Огюст Грамине, а потом вновь сорвался на крик: — Вы пожалеете! Вы еще не знаете, с кем связались!
— Так просветите. Мы испугаемся и сразу вас отпустим. — Капитан достал из кармана камзола охранные грамоты и помахал ими перед лицом толстяка. — И заодно поведайте мне, откуда у вас эти чудесные бумаги.
— Они настоящие!
— Я вам верю, не волнуйтесь вы так, — кинул грамоты на землю Ричард Йорк. — Вопрос в том, где вы их умудрились раздобыть.
— Идите к бесам! — взвизгнул толстяк.
— Если не перестанете валять дурака, к бесам отправитесь именно вы. Причем по частям.
— Вы не понимаете, в какую игру ввязались! — вывернул шею Грамине, чтобы посмотреть в лицо своему мучителю. — Вас раздавят!
— Вижу, нормальной беседы у нас с вами не выйдет, — вздохнул капитан, заслышав, как к реке подъехали фургоны торговца. — Значит, поступим так: я задаю вопрос, вы на него отвечаете.
— И не подумаю! — продолжил бахвалиться Огюст Грамине. — Если вы меня хоть пальцем тронете…
— Знаете, — Ричард поднес к щеке переменившегося в лице толстяка вытащенный из кармана странный наконечник, — мне очень хочется проверить, что с вами станется, если я воткну эту штуку вам, скажем, в глаз. Или в ухо…
— Нет, — просипел враз взмокший торговец. — Не надо…
— Уже лучше. — Белый рыцарь уселся обратно на ящик и положил наконечник рядом с собой. Полыхавшая внутри металла тьма капитана Гвардии трогала мало, а вот Грамине явно боялся ее больше смерти. — Что это за наконечник?
— Я не знаю, — облизнул губы толстяк. — Я действительно не знаю, но эта вещь проклята. И говорят, ей можно убить Высшего…
— Где вы их взяли?
— Мне передали. В Акрае.
— Кто?
— Мой партнер.
— А если просто оцарапать кожу, как думаете, что случится? — вновь потянулся за наконечником Ричард.
— Человек, который мне их передал, работает на графа Нейла! Имени я не знаю, знаю только, что он служит в надзорной коллегии!
— Охранные грамоты тоже его рук дело?
— Да.
— Кому предназначались наконечники?
— Лично графу Кимберли.
— Понятно. — Белый рыцарь задумался, не зная, что еще спросить. — Когда должна была состояться встреча?
— Сегодня вечером, но он не пришел.
— Сколько всего наконечников?
— Двадцать семь.
— Все в двух ящиках или есть еще тайники?
— Нет, только два.
— Двадцать семь, — покачал головой Ричард Йорк и спрятал наконечник в карман. — Двадцать семь!
— Какие будут распоряжения? — продрался на полянку через густо разросшиеся кусты Виилас.
— Фургоны сжечь, — рыцарь вытащил из ножен кинжал, присел к толстяку и воткнул клинок ему в сердце, — вместе с трупами. Что останется — в омут.
— Хорошо. — Виилас поймал брошенный ему кошель, убрал за пазуху и, ухватив мертвого торговца за ноги, поволок тучное тело к фургонам.
— Хорошо — это не то слово, — расплылся в мечтательной улыбке Ричард Йорк.
Двадцать семь мертвых Высших — это намного-намного лучше, чем просто хорошо. И еще более дорого. Дорого настолько, что заплатят за них не золотом. Нет, ценой этого проклятого металла станет власть. Власть и безоблачное будущее. Капитан таки раздобыл свою колоду крапленых карт.
Ричард Йорк глянул на кроваво-алый рассвет и тихонько рассмеялся себе под нос. И, будто испугавшись этого смешка, бившаяся в наконечнике тьма затрепетала, не в силах опалить душу слишком рано поседевшего рыцаря, вовсе не потому прозванного Белым.