Глава 6

Макс преодолел последние метры, помогая себе руками. Крутой склон увенчивала скалистая вершина, рисковать здесь не стоит — если оступишься, катиться вниз придется долго. Встав рядом с Олегом, давно уже украшавшим собой макушку скалы на манер скульптуры, уточнил:

— Статуя Командора, ты жрать-то будешь или завещаешь свою генеральскую порцию мне?

— А рыло у тебя не треснет?

— Да я и три такие съем, а то и больше. Хороший аппетит— первый признак чистой совести. Олег, ты чего здесь забыл? Час уже стоишь, пошли в лагерь, стемнеет скоро.

— Сейчас спущусь. Я просто вспоминаю…

— Что?

— Видишь вон ту реку, там, у подножия?

— Ну вижу. Не река, а ручей в канаве.

— Нет, это тебе просто кажется. На самом деле воды там много. Вон где-то там, похоже на склоне той двугорбой горы, я очутился два года назад, когда все случилось. Точное место не знаю… не уверен… я тогда… Ну плохо с головой было, а потом не до разглядываний окрестностей стало.

— Да это у всех. Я, когда сюда попал, долго путал небо с землей. Потом ничего, быстро привык.

— Я не знаю, путал или нет — я прямо в лапы ваксов попал. Меня они оглушили и притащили в свою пещеру. В тот день у этих тварей настоящий праздник был, ловили по всей округе наших. Мы сопротивляться не могли, хватали нас как слепых котят…

— Понимаю. Оружия нет, оглушены после перехода, а кто соображать начал, тот, наверное, сбрендил немного. Я когда понял, что не на Земле, шок испытал конкретный.

— Да нет, шока от этого не было. Мы тогда вообще не понимали еще, куда угодили. Про другие миры и слова никто не говорил. Нас, наверное, десяток тогда был, запертых в пещере. И еще двоих ваксы сразу освежевали у входа. Вот это для нас оказался сильный шок… Причем, гады, выбрали тогда самых толстых…

— А чего тут удивительного? Ты бы на их месте тоже худыми побрезговал. Я, кстати, эту печальную историю уже пятьсот раз слышал от тебя и от Ани. Да и Алик с Кабаном рассказывали. Причем с каждым разом были все новые и новые подробности. В первых версиях вы попросту нашли лазейку из той пещеры и улизнули, по пути жестоко набив морду одному ваксу. В последних версиях уже фигурировали разрушения пещеры и победоносный марш к Фреоне через арку телепорта.

— Вранье это, — усмехнулся Олег. — В пещере ничего не разрушили, лишь валун один отодвинули и ветки раскидали в лазе наружу. А через телепорт к Фреоне попала только группа Алика и Кабана. Я с Аней как дурак пешком топал всю дорогу.

— Тоже неоднократно слышал про ваше романтическое путешествие. Приблизительно те же пятьсот раз. Пошли вниз, ужин остывает.

— Ладно, пошли.

Военный лагерь люди поставили на плоском уступе холма. Восемь жилых палаток расположили квадратом, внутри него стояла штабная палатка и две складских. Ниже, у подножия холма, било несколько родников, давая начало чистейшему бурному ручью. По берегам его хватало травы для лошадей. Олег сомневался, что враги рискнут напасть, но и на «авось» уповать не стал: вокруг лагеря навалили заграждение из срубленных кустов и деревьев, а возле родников выложили из камня гнездо укрепленного поста. Обе легкие пушки собрали и зарядили. Артиллерия могла контролировать подходы на сотни метров вокруг.

Лагерь ваксов располагался ниже, прямо у берега ручья. Пара десятков шалашей и навесов да парусиновая палатка вождя — этим подарком Добрыни Мур гордился до неприличия. Олег не стал располагаться по соседству — здесь, у подножия крутого склона, каннибалы могли сверху напасть очень быстро и эффективно или просто скатить парочку здоровенных камней. Плохо, что Мур этого не понимает… Хотя других минусов у лагеря не имелось: под боком чистая вода и топливо со стройматериалами в рощице по другому берегу ручья. Да и риск нападения невелик, людоедам трудно будет скрыться в горах после контратаки — на лысом склоне не спрячешься.

У Мура здесь было полторы сотни воинов. В кожаных доспехах, обшитых стальными пластинами, и с металлическим оружием, поставляемым Добрыней, — секиры, палицы, короткие мечи и кинжалы, копья, несколько луков и арбалетов. Все имели опыт военных действий против южан (еще до переселения к Наре), многие участвовали в осенней операции против набега хайтов на земли Монаха и в неудачном зимнем походе в Хайтану. Это плюс — в отряде Олега было двадцать молодых ребят, навязанных Добрыней насильно, — военного опыта у них не было вообще. Самые кровожадные их деяния — снятие пойманной рыбы с крючков и последующее ее умерщвление методом сухопутного удушения без доступа воды. Лишь парочка видела хоть какую-то кровь — некоторое время успели отработать в лагере охотников. Если в отряде и будут потери, то как раз среди этих «студентов войны» — в «ветеранах» Олег был более-менее уверен.

Уже подходя к лагерю, Олег наткнулся на Дубина. Главный артиллерист и по совместительству картограф экспедиции занимался геодезическими измерениями. Установив на самодельную треногу теодолит, найденный в хаосе центра катастрофы, он смотрел через него куда-то на запад, в сторону владений каннибалов.

— Ну что ты там видишь? — издалека поинтересовался Макс.

— Гору вижу, — меланхолично ответил артиллерист.

— Гору?! Вот это сенсация! Знаешь, а я ведь тоже гору вижу, и даже не одну — для этого в трубу смотреть не надо, здесь их и так отлично видно.

— Я смотрю на гору, нужную мне для привязки точки. Чем гуще сеть наблюдений, тем лучше. С той вершины, откуда вы спускаетесь, я подсек все ориентиры. И буду делать это из других точек. Наблюдения я начал от арки телепорта, к ней теперь все привязано. Несколько дней работы, и у нас будет карта всей этой местности, с относительными высотами гор от уровня арки телепорта, с нанесенными ручьями и тропами, ну и другими ориентирами.

Олег, как и всякий геолог, имел некоторые представления о геодезии и почти профессионально заметил:

— У тебя точность слабая получится, да и мозги сварятся считать эти «косинусы-синусы». Чтобы засекать точки с высокой точностью, надо сначала их закреплять. Допустим, понаставить на вершины холмов и гор высоченные шесты с белыми флагами и наблюдать потом уже их. Обратной засечкой привязывать к вершинам новые точки, на которых стоишь с теодолитом. Да и расстояния хотя бы местами проверять рулетками, а не только по дальномеру теодолита с самодельной рейкой.

— Зачем тебе такая точность? — удивился Дубин. — Ты что, ядерные ракеты собрался запускать, опираясь на мою сеть? Нет? Ну если так, то ошибка даже в несколько сотен метров вполне допустима. Или даже в километр-другой. Лучше иметь карту с такой погрешностью, чем вообще не иметь никакой. Добрыня правильно придумал, он хочет создать карту всех наших земель и их окрестностей, а потом еще у Круга и Монаха измерения такие же провести. С чего-то ведь надо начинать?

Олег не мог не признать правоту артиллериста:

— Да, наверное, вы с ним правы. Давай сворачивай свою треногу — ужин давно ждет, да и темнеть сейчас начнет.

После ужина в штабной палатке собрались на военный совет. Со стороны людей кроме Олега и Макса были Дубин и Паук, взятый в качестве радиста (чему он был не слишком рад). От ваксов были лишь Мур и его старший сын Чакис. Остальных «военачальников» приглашать бессмысленно — русский язык они не понимают или понимают слишком плохо для совета.

Мур, демонстрируя свои потрясающие картографические таланты, на распрямленном пласте коры провел куском угля грубую линию и пояснил:

— Это река, за которой прячутся вонючие пожиратели кала. До этой реки нам надо дойти. — Ткнув где-то в стороне углем, оставил темное пятно. — Это место, где мы сейчас сидим. Если проснуться утром и быстро пойти в сторону реки, то еще до полудня будем у моста. Но быстро трудно. Друг Олег, ты видел, какие там скалы?

— Видел.

— Там трудно идти по нужной тебе дороге. Но мы бы дошли и без вас, если бы сверху в нас не бросали копья и камни. Очень неудобно идти, когда на тебя такие вещи падают.

— Согласен…

— Я думаю, с вами мы дойдем очень быстро. Мушкетами вы застрелите тех пожирателей кала, которые прячутся наверху. Будет хорошо. Весело. Никто в нас не будет бросать плохие вещи.

Макс, неопределенно проведя пальцем между точкой и полоской на «карте», задумчиво произнес:

— Я тоже рассматривал эти скалы… издалека… И что-то мне весело не было… Сам не пойму, что это такое… Будто камни взбесились или развалины гигантской крепости сохранились. Похоже, скалы как стены во все стороны протягиваются, пересекаясь друг с другом. Я ничего подобного никогда не видел.

— Никаких циклопических развалин там нет, — уверенно заявил Олег. — Просто геология постаралась, как обычно. Двухвершинная гора северо-западнее нашего лагеря, по-видимому, макушка огромного магматического массива. По его периферии на поздних стадиях магматизма из застывающих расплавов образовывались мелкие интрузии — дайки и жилы. Внедрялись они неоднократно и по разным системам трещиноватых зон. Лучше всего выделены магматические тела, приуроченные к системе радиальных разломов. Сужу об этом по своим наблюдениям с вершины горы. Когда местность испытала подъем и все это попало в поверхностные условия, карбонатные вмещающие породы быстро разрушились выветриванием — от них в этом районе и следа не осталось. Зато остались пересекающиеся «стены» — жилы и дайки магматических пород. Они разрушаются гораздо медленнее, и в основном из-за них образовались подобные формы рельефа. Я хорошо рассмотрел три главные «стены» — это дайки большой мощности, протягивающиеся в субмеридиональном направлении, вдоль радиальных разломов. Они наше главное препятствие — проходов в них немного, а хороших проходов я и вовсе не разглядел.

Лекцию Олега все выслушали молча. Мур, после короткой паузы, настороженно уточнил:

— Друг Олег, я не совсем тебя понял: это был русский язык?

— Присоединяюсь к вопросу Мура, — поддержал вакса Макс. — Ты сам-то хоть понял, что сказал?

Паук из своего угла и вовсе обидное ляпнул:

— У меня тоже имеется вопрос: что курил лектор?!

— Ладно, замяли. Суть: если мы пойдем к мосту кратчайшей дорогой, нам придется тратить кучу времени на преодоление этих «стен». Наш маршрут им перпендикулярен. Мур, в этих горах есть удобные дороги, чтобы прошли лошади и провезли пушки собранными, а не по частям?

— Ходить там можно. Но лошади будет трудно. И пушки на колесах трудно протащить. И там, на горах, которые преграждают путь, очень много пожирателей кала сидит. Если мы залазим наверх, они просто от нас убегают. И гнаться за ними трудно — много моих воинов поломали себе кости, когда торопились.

Олег провел пальцем по низу линии:

— А здесь вы не пытались к реке выйти? Ниже?

— Друг Олег, зачем нам туда ходить? Там нет прохода на другой берег. Другой берег там, это высокая скала, по ней даже пожиратели кала ходить не могут. И мостов там не может быть. Оттуда они не нападают на нас, и мы туда тоже не ходим. Зачем нам там ноги ломать?

— Понятно. Но реку эту твои воины там видели?

— Да, видели. И рассказали мне, что там видели. Пользы там нет нам. Бесполезное место совсем.

— Не скажи… Мур, а если мы доведем свое войско и пушки туда? Получится?

— Да, друг Олег, получится. Туда хорошая тропа есть. Но зачем? Там ведь не с кем воевать.

— Найдем… А если уже оттуда попробовать двигаться по берегу реки, прямиком к этому мосту? Пройти сможем?

Мур задумался, затем вполне по-человечески пожал плечами:

— Я не знаю. Мы так не пробовали. Зачем пробовать, если и так все понятно: придется все равно идти через скалы, откуда в нас будут кидать копья и камни.

— Не все так просто. Если мы пойдем по берегу, то этот путь будет параллелен главным дайкам. Мешать нам будут лишь маломощные тела, приуроченные к кольцевым разломам. Мне так кажется…

— Ради бога! Не надо опять нам мозги взрывать! — взмолившись, перебил командира Макс.

— Ладно — молчу. Выражусь примитивнее: не исключено, что там нам будет легче пройти. Дополнительный плюс — нас там не ждут. Не думаю, что людоеды хорошие стратеги и подстраховались с этой стороны. Есть шанс зайти в тыл всей этой ораве, засевшей в скалах, и отрезать их от реки. Далее можно зажать их с двух сторон. У нас, конечно, оружие хорошее, но в горах, среди этого скального ералаша… В таких местах слишком много козырей на руках у людоедов. Сунемся к ним в лоб, без потерь не пройдем. Я не хочу терять бойцов.

— Верно, — согласился Дубин. — Копья и камни со скал больших бед наделают, как ни старайся, риск «поймать подарок» очень высок. Но если пойдем от реки без разведки, то можем застрять. Не исключено, что там вообще пройти невозможно. Ты о таком не подумал?

— Не исключено, — согласился Олег. — Но разведку посылать страшновато: малая группа может угодить в засаду, крупный отряд заметят, насторожатся раньше времени. Не дело, конечно, без разведки двигаться, но в нашем случае это оправданно. Идти надо сразу большими силами.

— Лишь бы ноги лошадям не переломать — Добрыня нас прикончит за это… — задумчиво протянул Макс.

— Если убедимся, что там пройти слишком трудно, то развернуться можно в любой момент, — гнул свою линию Олег. — В общем, так, мы посовещались и я решил — завтра надо выступать. Только не всем. Большой отряд оставим здесь, в лагере. Если выход к мосту окажется успешным, то здесь останется наша база с небольшой охраной — не вижу смысла тащить туда всех лошадей и припасы. Со стороны гор нападение на лагерь уже будет невозможно, но на всякий случай здесь останется резервная радиостанция. Она работает лишь с телеграфным ключом, но подать сигнал тревоги ею несложно. Неизвестно, насколько мы углубимся в территорию людоедов и сколько времени это займет, а место это мне нравится — я бросать его не хочу.

— Пушки тоже потащим? — уточнил Дубин.

Олег, задумавшись, покачал головой:

— Две, наверное, не стоит. Одну пока оставим здесь, вторую попробуем дотащить до моста. Возьмем половину своих, думаю, первый и второй взводы — там меньше всего новичков. Ты, Мур, дашь пятьдесят воинов. Лучников и арбалетчиков не надо, они все равно у тебя поголовно косые. Пусть лучше лагерь охраняют. Твои воины потащат боеприпасы. Лошадей мы возьмем лишь для пушки, но если совсем туго станет, то придется вашим и пушку тащить.

— А что будут делать остальные мои воины?

— Ждать. Если мы захватим мост, то после этого с двух сторон раздавим гадов, которые прячутся среди этих проклятых даек.

То, что Мур называл «тропой», не слишком соответствовало этому термину. Проводники вели отряд по некой условной линии — двигаться по ней можно было без большого риска сломать шею, и только. В остальном это оказалось ужасно. От лошадей пришлось отказаться почти сразу, еще не добравшись до реки. Животных побоялись вести через широкую каменную россыпь — здесь и человеку продвигаться нелегко. Одна из кобылок потеряла подкову, что при движении по скалам не удивляло.

Животных пришлось отправить назад в лагерь, разобранную пушку теперь тащили ваксы. Если с колесами и частями лафета особых проблем не было, то ствол совсем другое дело. В одиночку его не может утащить даже самый сильный вакс, вдвоем тоже неудобно. Пришлось наскоро сооружать из тонких деревцев нечто вроде носилок, и далее ствол пушки несли четыре самых сильных воина Мура. Остальные ваксы также играли в отряде роль носильщиков: почти все были нагружены мешками с ядрами и картечью, ящиками с разрывными снарядами, бочонками с порохом и пулями для мушкетов.

Как ни странно, без лошадей скорость продвижения увеличилась, теперь не нужно было выбирать для животных безопасные маршруты. Люди в этом отношении гораздо неприхотливее, легко пройдут почти везде, как и ваксы.

К реке выбрались задолго до полудня, приблизительно пятью километрами ниже предполагаемого моста. Мур не соврал — противоположный берег здесь действительно стоял почти отвесной скальной стеной. Забраться на него даже альпинисту нелегко. Река тянулась почти строго на юг, где-то там, ниже, пару лет назад в ее воды прыгнул Олег, спасаясь от голодающих каннибалов. Сейчас, глядя на ее бурные струи с высокого левого берега, ему было страшновато подумать о подобном прыжке. Ни за что бы не прыгнул тогда, если бы не обстоятельства.

Левый берег здесь тоже не сахар — хоть и пониже, но обрывист или слишком крут. Передвигаться понизу, по руслу, здесь не получится: скалы то и дело пережимали водный поток. Олег принял решение двигаться к мосту по склону долины, подальше от воды. Здесь тоже приходилось нелегко: путь преграждали скалы и осыпи, в одном месте с трудом перебрались через настоящий каньон, прорезанный в скалах крошечным ручейком. Пришлось делать крюк к месту, где через эту природную траншею можно было перебраться без риска для жизни.

Опасаясь засады, Олег выслал вперед сильный дозор из десятка мушкетеров и дюжины воинов Мура, вверх выслал боковой дозор — пару ваксов и трех своих бойцов. Эти все время на виду, большие силы им не нужны — их задача не связывать обнаруженного врага боем, а просто дать сигнал, если кого-то заметят.

Олег и сам не расставался с биноклем: жадно обшаривал взглядом все впереди и справа. Пустое занятие, ни одного врага не заметил. Даже плоские вершины скальных стен, с которых они любили обстреливать отряды Мура, выглядели безжизненными. Возможно, там сейчас скрываются сотни врагов — они просто не показываются. А зачем им мельтешить, у них только дозорные на ногах, остальные поднимаются лишь в случае появления противника. А учитывая, что с этой стороны противника не ждут, дозоры разглядеть отсюда нелегко.

Приблизительно в три часа пополудни из передового дозора примчался запыхавшийся парнишка. Подбежав к Олегу, он чуть ли не шепотом заявил:

— Там! Там мост! Впереди!

— Ты чего шепчешь? — удивился Олег.

— Так он рядом. Совсем рядом. И там ваксы. Не наши ваксы, а местные. Людоеды которые. У них там шатер стоит.

— Ну-ка пойдем посмотрим. Остальные отдыхают, привал пока!

Олег, следуя за бойцом, поднялся на пологую гривку, заросшую колючим терном. Здесь, наверху, залег весь передовой дозор — и люди и ваксы. Взглянув вперед, шустро прилег среди бойцов. Он знал, что мост близко, но представить себе не мог, что он окажется настолько близко. Кажется, если сильно размахнуться, до него можно докинуть камнем.

Пришли.

За гривкой тянулось обширное ровное пространство. Судя по кучам мусора и кострищам, оно частенько использовалось для обустройства временных стоянок — там и сейчас возвышался неказистый шатер, сооруженный из веток, накрытых звериными шкурами. За шатром в десятке метров начинался мост. Местный мост предназначен явно не для слабонервных. Через суженный на этом участке речной каньон дикари перекинули два длинных сосновых бревна. И откуда они их притащили? Между бревен без особой аккуратности навязали лыком и кожаными ремнями толстых жердей, поверх этой основы накидали веток и охапок тростника. Перил нет, ширина тоже не впечатляет. Зато, если упадешь, впечатляет высота, с которой будешь лететь — река бурлит среди камней метрах в тридцати ниже.

Обрыв на правом берегу в этом месте резко понижался, сравниваясь по высоте с левым берегом — к реке там выходило узкое ущелье. Как будто для удобства строителей берег здесь нависал над водой выпяченным скальным уступом — именно это обстоятельство и позволило троглодитам перекинуть мост. Олег поневоле восхитился их инженерными способностями: до этого он предполагал, что каннибалы неспособны сооружать подобные объекты. Мало того что дотащили два столь длинных и тяжелых ствола, так еще и как-то ухитрились перекинуть на другой берег. Даже для людей задача непростая. Хотя…

Изучив мост в бинокль, он довольно улыбнулся. Нет, переоценил он людоедов. Они не первые, кто здесь занимался строительством — хорошо заметны остатки древнего сооружения. По обоим берегам уцелели какие-то низкие выступы, сложенные из обтесанных камней. Очевидно, перед тем как старый мост окончательно рассыпался от натиска времени, дикари успели настелить поверх него новый и просто поддерживали его теперь в приличном состоянии. Древние зодчие сэкономили им немало сил. Помимо этого в ущелье на противоположном берегу явственно различалось покрытие старой дороги, уходящей в глубину горной страны.

Мур, пробравшись к Олегу, забормотал чуть ли не в ухо:

— Друг Олег, мы дошли до моста, не увидев ни одного пожирателя кала. Я был глуп, мне надо было самому догадаться обойти эти скалы по реке.

— Не переживай. Нам просто повезло. Я не надеялся, что без стрельбы обойдется.

— Мы нападем?

— На кого нападать? Я вообще не вижу никого. Да и переполоха никто не поднимал, а ведь шум наш отряд при движении создавал приличный.

— В шатре могут быть враги. И им трудно услышать нас — реку стиснули скалы, она громко ревет внизу.

— Да, ты прав, я как-то не подумал об этом. Посиди здесь, и старайтесь не шевелиться — враги могут быть рядом. Я сейчас подготовлю наш отряд к атаке.

Олег отполз назад, на склоне гривки встал на ноги, поспешно вернулся к основным силам отряда.

— Так, бойцы, не шуметь — в сотне метров от нас мост, а рядом с ним шатер людоедов.

— Много их там? — уточнил Дубин.

— Не знаю, ни одного не видел. Ты давай пушку собирай свою. Только смотри, потише и металлом не звякай. Шум реки скрадывает звуки, но металлический лязг может и не скрыть — слишком уж специфический звук.

— Не учи ученого. Заряжать чем?

— Пока ничем. Там, к мосту когда выкатите, ясно будет. Давайте живее. Все остальные: первый взвод пойдет за мной, второй остается при орудии. Дубин, проследи за пехотой — при тебе они будут. Готовьтесь, ребята, думаю, сейчас у нас будет первый бой.

Олег не ошибся. Хотя «бой» громко сказано.

Свою пушку команда Дубина собрала быстро, правда, клинья под лафет не подбивали — столь громкий стук не скроешь. Артиллеристы божились, что на сотню метров ее и так перекатят без проблем — не рассыплется, а там уже перед выстрелом пошуметь можно будет. С ружьями такой мороки нет — стреляй спокойно, без предварительной работы молотками. Даже зажигать фитили заранее уже не требуется — у большинства новых мушкетов кремневые замки.

В сопровождении бойцов первого взвода Олег выдвинулся к засевшему на гривке передовому дозору и скомандовал атаку.

Бойцы землян и союзников быстро прорвались сквозь чахлый терновник, оккупировавший вершину гривки, и скатились вниз. Мур, обогнав всех, первым добежал до вражеского шатра, секирой подбил жерди, сокрушив хлипкую постройку. Набежавшие косматые воины, яростно вскрикивая, начали лупить по шкурам секирами и колоть «руины» копьями. Без толку — внутри явно никого не было.

Атакующий порыв мгновенно иссяк: люди и ваксы, не встретив ни малейшего сопротивления, растерялись.

Олег не позволил им впадать в ступор:

— Первый взвод, развернуться цепью параллельно берегу; готовьтесь отражать атаку с противоположного берега или от гор. Мур, пусть твои воины разгрузят боеприпасы возле этого шатра. И пусть они от той скалы, что дальше по берегу, таскают большие камни — там их много. Будем делать укрепления.

— Хорошо, друг Олег. Может, послать несколько воинов назад? Там были маленькие деревья, они нам могут понадобиться?

— Да, так и сделайте. И топлива пусть хоть немного запасут для костров. Я думаю, что нам здесь придется ночевать.

Дубин подоспел к месту событий, его артиллеристы начали разворачивать орудие в сторону гор: оттуда атака гораздо опаснее, чем от узкого моста. Олег, отобрав приданный ему второй взвод, поставил бойцов в одну линию к первому. Тут же звонко загремел молоток — ребята Дубина наконец начали забивать свои злополучные клинья.

Этот грохот мгновенно активизировал неприятеля — людоеды наконец показались.

Олег, повернувшись в сторону горного хаоса, на одной из скал разглядел сразу парочку ваксов. Два дикаря поднялись метрах в двухстах от позиции отряда — стоя на высоченном уступе, они потрясенно разглядывали коварного врага, захватившего стратегический мост без боя.

Один из особо отмороженных бойцов, положив мушкет на землю, развернулся к врагу задом. Нагнулся, приспустил штаны, похлопал себя пониже спины. Этот неприличный жест у ваксов считался самым страшным оскорблением: яростно размахивая копьями, они завыли на все лады, проклиная наглецов и давая знать соплеменникам, что к ним подкрались неприятности.

— Стреляйте! Вон пожиратели кала! — заорал Мур.

— Стоп! — крикнул Олег. — До этих далековато, да и мало их — это простой дозор на скале. Поберегите порох. Нам они ничем не угрожают, копья и камни оттуда недобросить. Паук, включай свою шарманку и радируй в лагерь Максу, что мост захвачен и они могут начинать выдвигаться к нам.

Позиция отряда была хорошей — ровная площадка перед мостом протягивалась во все стороны метров на сто, а то и подальше. Обстрел из засады не грозил — ни один вакс не сможет кинуть копье на такую дистанцию. Скал высоких поблизости тоже нет, и проход, из которого можно атаковать крупными силами, всего один. Причем широкий. Будь он поуже, Олег бы его, возможно, перекрыл своими стрелками, расположив их на прилегающих скалах.

Минус позиции был один: слишком открытая, ни малейших естественных укрытий. Одинокая скала или хотя бы высокое дерево не помешали бы — для наблюдения за округой. У противника, засевшего среди скального хаоса, в этом большое преимущество: сверху они легко пересчитают силы неприятеля и смогут следить за всеми маневрами. Олегу эта мысль не понравилась, он решил, что, как только вернется команда ваксов, посланная за деревьями, он их больше отсюда не выпустит. Обойдутся камнями — их тут достаточно, чтобы настоящую крепость построить, а не только временные укрепления.

Интересно, рискнут людоеды атаковать средь бела дня такой сильный отряд? Да еще и на ровном месте, а не из засады. Олег сомневался в этом. Но как знать, может, потеря моста доведет их до белого каления. В любом случае они наверняка забросят бесполезное дежурство на востоке, стянутся все сюда, позволив Максу с основными силами ворваться в их владения или хотя бы капитально укрепиться на хорошей позиции, господствующей над округой.

За спиной послышались предупреждающие крики. Обернувшись, Олег увидел, что на другом берегу показались враги. Выбравшись из ущелья, по которому в древности шла дорога в глубь горной страны, полтора десятка полуголых ваксов остановились перед обрывом. Дикари, не веря своим глазам, разглядывали непонятно откуда взявшихся врагов. Очевидно, на противоположном берегу новости еще не знали.

Ваксы стояли, ничего не опасаясь — до них недобросить ни копьем, ни камнем. Сейчас они очень сильно удивятся…

— Первый взвод! Развернуться к противнику! — скомандовал Олег.

Два десятка бойцов послушно выполнили команду.

— Наводи! Огонь!

Загрохотали мушкеты, по долине, многократно отражаясь от скал и обрывов, загуляло эхо. Крупная ружейная картечь и пули смели почти всех врагов, лишь двое чудом остались на ногах. Один, зажимая разорванное плечо, с воем побежал назад, второй, не пострадав, потрясенно присел — дикарям еще не доводилось сталкиваться с огнестрельным оружием. Видимо, ноги перестали держать от страха. Олег, вскинув свой легкий мушкет, не стал опускаться на колено, выстрелил стоя. Перед глазами вспыхнул порох на полке, приклад ударил в плечо. Увы, выстрел оказался не слишком удачный — тяжелая пуля угодила троглодиту в колено. Рухнув как подрубленный, тот истошно заорал.

Несколько воинов Мура бросились к мосту. Перебравшись на противоположную сторону, они быстро, но без лишней суеты, прикончили тяжелораненых врагов, оставили лишь одного, подстреленного Олегом, — потащили его за собой, назад. Молодцы, без команды поняли, что «язык» не помешает.

— Мур, допроси его. Узнай, где их основные силы и где их селения.

Вакс молча поманил воинов с пленником за собой, за кучу камней, натаскиваемых со всей округи. У Олега не было ни малейшего желания участвовать в допросе. Он, конечно, не особо слабонервный, но второй раз смотреть на то, как допрашивают ваксы, не хотелось. Первый раз это случилось во время зимнего похода, в самом начале, когда войско землян дерзким наскоком захватило крепость неподалеку от берега Хайтаны. Олегу почему-то вздумалось заставить разговориться пленного ракса. «Горилла» попал в плен потрепанным: в бою ему отсекли правую руку и подрезали жилы под коленом. На вопросы он вообще никак не реагировал. Олег перебрал все известные ему языки, как местные, так и земные, — ноль эмоций. С таким же успехом можно с саркофагом фараона общаться. Мур, приняв близко к сердцу затруднения друга, вызвался ему помочь в беседе с упрямцем. И Олег сдуру на это согласился. Зря! Больших трудов ему стоило потом не очистить желудок при ваксах — мог бы опозориться, прослыв неженкой. В ходе допроса несчастный ракс лишился второй руки и раненой ноги. Той ноги, что была не ранена, он тоже лишился. А еще носа, ушей и глаз. И приличной части кожного покрова. Лишь когда ему начали вытягивать кишечник через проделанную в брюхе дыру, он наконец-то, к великому облегчению Олега, испустил дух. Так ничего и не сказав.

Лишь потом Монах удосужился просветить Олега, сообщив, что хайты никогда ничего не говорят на допросе. Хоть через мясорубку их пропускай — ни звука не издадут. Однажды в руки северян попал ракс, который до этого с пленными людьми довольно бодро общался — то есть явно был способен членораздельно разговаривать. Увы, он тоже на допросе молчал как двоечник-разведчик.

В общем, с жутковатой методикой допросов в исполнении воинов Мура Олег уже был знаком и углублять это знакомство не желал.

Паук, растянув антенну, связался со своим помощником, оставленным в основном лагере. Тот, приняв его радиограмму, ответил условным сигналом, обозначавшим, что информация принята.

Все, теперь оставалось только ждать подхода отряда Макса. Олег ничего другого придумать пока не мог. Начало боевых действий пошло несколько не так, как он планировал. Каннибалы проявили редчайшее разгильдяйство — даже не заметили, что у них мост захватывают. Обошлось без серьезного боя, а расстрел группки дикарей нельзя считать полноценным сражением. В итоге вожделенный мост захвачен, но боевые отряды людоедов, прячущиеся среди скал, потерь пока не понесли.

Что они теперь будут делать? Неизвестно… Вряд ли они останутся на месте, окруженные с двух сторон и без снабжения. Расстрелянные дикари тащили сюда корзины с рыбой, переложенной диким луком, — очевидно, несли воинам пожрать. Теперь линия снабжения перерезана, мост захвачен. Нет, не стоит обольщаться: горы тут, конечно, труднопроходимые и речное ущелье преодолеть нелегко. Но нелегко это не значит невозможно. При остром желании все возможно. Не исключено, что вражеские воины уже спускаются к тайным тропам, по которым переберутся на западный берег. Конечно, путь их будет не столь комфортен и быстр, как по мосту, но результат-то один — дикари имеют возможность уйти.

Если уйдут — отлично. Олега это вполне устраивало. Атаковать западный берег, имея в своем тылу противника, как-то слишком уж смело. В первый год, может быть, он так бы и поступил, но теперь все иначе. Земляне приспособились к этому миру и крепко уяснили, что главное в любой драке — беречь друг друга. Потери неприемлемы, и так уже слишком многих потеряли.

Идеальный вариант, если троглодиты решатся на атаку отряда. Соберутся за скалами и ударят через проход. Залп сорока мушкетов и пушки по толпе нанесет им такие потери, что можно будет не опасаться выживших. Вряд ли их здесь тысячи, такая толпа смела бы отряды Мура без проблем, и стальное оружие союзников не спасло бы. Скорее сотни — может, двести или триста. Один удачный залп способен отхватить от такого войска половину, выжившие будут настолько деморализованы столь быстрым разгромом, что и мечтать о реванше не посмеют.

Между тем дикари заметно активизировались. Поодиночке и мелкими группками они то и дело показывались на окружающих площадку скалах, размахивали оружием, кричали обидное, показывали неприличные жесты. В ответ люди и союзники делали то же самое. Кроме того, допрашиваемый пленник иногда начинал орать так страшно, что все это перекрикивание мгновенно затихало.

К Олегу подошел Дубин:

— Слушай, вон на той плоской скале полно дикарей. Я минимум пятерых насчитал — то вылезут, то спрячутся. Если пульнуть по ним гранатой, посечет всех осколками. Дистанция невелика, достанем легко. Только пристреляться надо будет, под таким углом мы еще никогда не били: вверх же придется пушку задирать, ставить на камни. У меня таблиц на такие углы нет.

— Нет, — возразил Олег. — Пока никакой стрельбы. Пушечный обстрел может их напугать, а нам это не нужно. Нам надо заставить их себя атаковать, напуганные, они на это не решатся.

— Понятно. Извини, не подумал. Выковыривать их из этих скал действительно сложно будет. Ты прав, надо атаку на себя провоцировать. Если зашевелятся у прохода, я картечь прикажу заряжать.

Едва отошел Дубин, появился Мур:

— Друг Олег, мы больше не можем говорить с вонючим пожирателем кала. Он оказался настолько наглым, что решил умереть. Все не рассказал.

— А что вообще рассказал?

— Он сказал нам, что все селения на этом берегу давно покинуты: вонючки ушли за мост, на земли самого сильного вождя гор. Зовут этого вождя Твнкилд. Мне трудно говорить его имя, я мог сказать неправильно.

— Я тебя прекрасно понимаю, у самого те же проблемы… Так это войско Твнкилда на ваши деревни набеги устраивает?

— Нет, так говорить неправильно. Здесь остались только чужие воины, не из народа Твнкилда. Это воины из народов, которых мы уже победили. Твои воины и мои выгнали их из своих селений, и они пришли в горы, хотели жить с народом Твнкилда вместе. Он принял женщин. Принял детей. Убил стариков для котлов. А воинов не пропустил — сказал, что они должны заслужить право жить на его землях. Воины остались в этих скалах и защищали мост от нас.

— Странно… Если это так, то очень странно… Ты же говорил, что местные дикари в горах себя ведут как рыбы в воде в отличие от вас? А получается, они не должны в этом вас превосходить, потому что жили в лесах и по берегам Нары. Там ведь гор нет.

— Да, Олег, я тоже удивился, когда он это рассказал. Я не поверил этому бородавчатому хорьку, и отрезал ему уши. Наверно, они ему мешали правильно понимать мои вопросы. Он сразу сказал нужные слова. Он сказал, что до войны с нами на этом берегу тоже были селения пожирателей кала и их жители тоже ушли к Твнкилду, когда пришли мы. Но воинов он тоже не пустил, и они тут воюют вместе с теми, кто пришел из лесов и от Нары. Поэтому вонючки так хорошо знают эти горы.

— Понятно. А он не рассказал, сколько их тут?

— Он сказал, что Твнкилд каждый день присылает им еду, достаточную для ста воинов. Но им этого не хватает, поэтому воюют немногие. Остальные ловят рыбу, ищут съедобные корни и травы, охотятся в предгорьях. Если кто-то умирает от ран или болезней, они его тоже съедают. Их это радует, потому что Твнкилд запретил присылать им мясо и не оставил им ни коз, ни свиней.

— Все с этим Твнкилдом понятно… Думаю, его народ не особо силен, и он просто опасается за свое положение: воины беженцев — это большая сила, тем более у них есть опыт военный.

— Я тоже думаю, что главный пожиратель кала боится этих воинов, — согласился Мур.

— Да. И он нашел чудный способ от них избавиться: пусть вымирают в войне с вами. Заодно и вас ослабят. Удобно устроился, двух зайцев одним выстрелом — прям Макиавелли местный…

— Маки… Кто? — не понял вакс.

— Неважно. Если он дает еды на сотню, сколько же их может быть…

— Пожиратель кала нам это не рассказал.

— Я понял. Не думаю, что их намного больше — хорошо, если пара сотен осталась. Нет, Мур, не пойдут они в атаку. Раз это ваксы из лесов на востоке и от Нары, то они нас хорошо знают и помнят, на что мы способны. Прекрасно понимают, что атаковать нас — это самоубийство. Это местных мы еще могли обмануть… Ладно, будем здесь укрепляться, ждать подхода Макса.

— Друг Олег, а может, проберемся на их берег? Возьмем половину наших людей и нападем на них. Этот умерший сын древесного клопа рассказал нам, что тут рядом большое селение пожирателей кала. Мы нападем и всех убьем.

— Нет. Пока не подойдет Макс, мы отсюда никуда не сдвинемся. Нам нужно побольше воинов, чтобы оставить часть на охране моста. Вряд ли мы сегодня успеем выступить. Так что до темноты надо хорошо укрепиться, чтобы ночь прошла спокойно. Да и охрана потом останется на хорошей позиции.

Люди и ваксы почти все занялись перетаскиванием камней и возведением баррикад. Лишь артиллеристы Дубина и десяток стрелков не принимали в этом участие: держали окрестности под наблюдением.

Прошло около трех часов после захвата моста, когда Олег первый раз услышал пушечный выстрел. Близкий раскат, затем многократно отраженное трескучее эхо — явный выстрел с последующим разрывом гранаты. Спустя пару минут еще один, и далекие хлопки мушкетов. Макс нарвался на противника.

Олег поспешил к Дубину:

— Давай начинай беглый огонь по округе. Каждые три-четыре минуты посылай ядро или гранату — надо заставить их понервничать. Первым делом вон по той скале пробей разик.

— Так на ней никого не было, — удивился Дубин. — Я внимательно следил, на этой скале точно никто не показывался.

— Я знаю. Но зато на нее можно легко забраться с нашей стороны. На всякий случай пальни по ней, вдруг там кто-то хорошо спрятался.

— Боишься, что оттуда атакуют нас?

— Дубин! Тебе сказали стрелять — стреляй! Остальное мое дело! — И уже спокойнее пояснил: — Не боюсь я атаки. Наоборот, сам хочу туда команду стрелков послать, с лучшими мушкетами. Пусть думают, что мы начинаем выдвижение навстречу отряду Макса.

Дубин начал отдавать приказы. Пушку навели на облюбованную Олегом скалу, выпустили ядро. Оно пошло с сильным перелетом, улетев в неведомые дали. Очевидно, не столь уж неведомые, поправку Дубин взял удачно — следующее ядро ударило уже рядом с плоской вершиной. Третье накрыло ее, выбив облако каменной пыли.

— Сюда бы миномет, — вздохнул Дубин. — Навесом из этой пушки стрелять сущее наказание.

— Да норма, попали же.

— Ну что? Все? Вроде бы никто там и не шевельнулся.

Олег, недоверчиво посмотрев на обстреливаемую скалу, уточнил:

— А гранату можешь туда запулить?

— Можно. С первого выстрела, правда, не получится — вес другой, да и заряды у нас неунифицированные. И трубку рассчитать трудно, может удариться о камни и укатиться, а разорваться уже внизу. Говорил же тебе, таблиц на такие углы нет. Вон под колеса камни подкладывать пришлось.

— Ну ты попробуй! Мы в тебя все верим!

Первая граната срикошетила куда-то за скалу, хлопнула там. Вторая и третья тоже ушли впустую. Лишь с четвертой вышло удачнее: она разорвалась в десятке метров от вершины, чуть выше ее. Железная оболочка с подложенной под нее осколочной матрицей разлетелась сотнями осколков, исхлестав всю площадку. Если там действительно кто-то сидел в засаде, после таких приключений он бы как минимум попробовал оттуда удрать, а как максимум уже был не в состоянии двигаться на своих ногах.

Олег, успокоившись по поводу возможной засады, послал туда десяток стрелков из первого взвода — самых опытных бойцов. Ребята быстро забрались по опасной тропке, сигнализировали, что все в порядке, и тут же открыли стрельбу по одним им видимым целям. В отличие от артиллеристов, они процесс не затягивали: жгли порох с максимальной скоростью. Очевидно, целей им там хватало — с этой скалы можно было обстреливать дозоры на окрестных скалах и бить ваксов, убегающих от пушечного обстрела.

Олегу стоило немалого труда удержать себя от соблазна и не залезть следом за ними. Нет, сейчас его место здесь — и без него прекрасно постреляют.

Интересно, как там Макс? Трубка УКВ-радиостанции молчала — горы мешали прохождению сигнала. Резервная КВ-станция осталась в главном лагере.

Теперь оставалось только ждать.

Макс появился лишь под вечер.

К этому моменту укрепления были закончены. Перед мостом по обе стороны поставили два кольца баррикад — оттуда можно вести круговую оборону малыми силами, никого не подпуская к стратегическому объекту. Помимо этого рядом с разрушенным шатром поставили низкий квадрат большой баррикады, за которой могло укрываться все войско землян и ваксов. Здесь вся армия сможет располагаться на ночлег. Из жердей и шкур от разоренного шатра соорудили навес, под ним расположили рацию и запасы пороха (Пауку это соседство очень не понравилось).

Костры жгли за пределами укрепления, подальше от складированных боеприпасов. Все, кроме часовых, расселись вокруг огня в предвкушении ужина. В котлах кипела густая похлебка из сухого мяса и проса, щедро сдобренная специями. Помимо мешков со «стратегическим запасом» продовольствия, у бойцов еще оставались личные сухпайки — вяленая и копченая рыба, сухие лепешки с молотыми орехами, немного сыра. По прикидкам Олега дня на три войску прихваченной еды хватит, а больше, наверное, и не потребуется. Затевать здесь долгую войну в его планы не входило.

Вопрос с местными людоедами надо решить быстро.

Отряд на скале издалека засек приближение своих, сигнализировал вниз. Так что в горном проходе Макса ждал «комитет по встрече»: Олег с Муром и десятком ваксов.

Увидев, что с Максом всего лишь около двадцати стрелков и не видно ни пушки, ни лошадей, Олег нахмурился:

— Что случилось?! Где пушка?! Где лошади?!

— Спокойно Олег. — Макс легкомысленно махнул рукой куда-то назад. — Там последние ноги можно поломать на одной из твоих долбаных «даек». Пришлось на ней оставить пушку и десяток стрелков, а лошадей я отправил назад, в главный лагерь.

— Не понял? Как оставил?

— Молча. Там очень удобная позиция: наверху широченная площадка, и к ней ведет лишь одна тропа. Пара дураков с мушкетами в таком месте могут армию удержать. Я, когда понял, что перебраться будет трудно, решил это местечко взять под контроль. Там очень удобно засады устраивать — миллион позиций для засад. Пришлось артиллерией выбить засевших наверху людоедов, потом по частям занесли туда пушку, собрали, и все — у нас теперь есть отличная дорога! Лошади по ней не пройдут, но вот делать засады против нас будет нелегко. Мы теперь контролируем лучшие места.

— Укрепились они там хорошо? Смогут дня два продержаться на позиции?

— Без авиации их оттуда не выбить. Еда у них есть, воду всю тоже им оставили. Два-три дня просидят там без проблем.

— Понятно. Ну что ж, тогда одобряю твое решение.

— А у вас тут как дела?

— Пойдем. За ужином все узнаешь.