Глава 22. МЫ С ИМНАКОМ ОХОТИМСЯ НА СЛИНА. МЫ ЗАДУМЫВАЕМСЯ НАД ПРИРОДОЙ МИРА
— Вон там, — сказал Имнак, показывая на воду.
— Да, — кивнул я и осторожно положил весло на борт кайака. Затем я поспешно стянул рукавицу и пропустил кожаный трос через ушко наконечника гарпуна. Справа от меня на деревянном корпусе лодки лежало тяжелое копье.
— Вон там, — прошептал Имнак со своего кайака. Тот, в котором сидел я, принадлежал Акко.
Из воды показалась блестящая гладкая морда слина. Это был средних размеров взрослый морской слин, футов восемь в длину и фунтов триста-четыреста весом. К тому времени я уже упустил подряд четырех слинов и был крайне недоволен своими успехами.
Я немного размотал гарпунный трос и уложил его на ладонь левой руки. При этом я всеми силами старался удерживать нос лодки направленным прямо на зверя. Когда нет возможности пользоваться веслом, охотники двигают ногами и всем телом и таким образом выравнивают кайак.
Голова слина скрылась под водой. Я положил гарпун и тросик на дно лодки и снова натянул правую рукавицу, которую держал в зубах. Это специальные рукавицы для весел, у них всего два пальца. Когда рукавицы изнашиваются с одной стороны, их меняют местами.
— Ты очень долго возишься, Тэрл, который охотится со мной, — сказал Имнак.
— Прошлый раз, — возразил я, — я излишне спешил.
— Правильно, — кивнул Имнак. — Прошлый раз ты излишне спешил.
— Кайак крутился, — проворчал я.
— Ты должен был удерживать его на месте, — заметил охотник.
— Спасибо тебе, Имнак, — сказал я. — Сам бы я ни за что не догадался.
— Для этого и нужны друзья, — рассудительно произнес краснокожий.
— Имнак! — крикнул я.
Неожиданно его кайак перевернулся днищем вверх, но спустя мгновение снова выровнялся. Вода стекала с бортов лодки и плотной куртки охотника.
— Под водой совсем плохо видно, — рассмеялся он.
— Ты сделал это специально! — воскликнул я.
— Бывает, что кому-то хочется похвастаться, — весело произнес Имнак.
Настроение у краснокожего было хорошее. Он добыл двух слинов, которые плавали теперь в воде у самого берега. При помощи специальных трубочек охотник задул им под шкуру воздух, после чего заткнул раны деревянными колышками. Благодаря подобной хитрости звери плавали на поверхности. Потом, когда придет время возвращаться в стойбище, он потащит их на буксире за своей лодкой.
— Из положения сидя метать гарпун очень неудобно, — проворчал я. — И к тросикам этим я никак не привыкну…
— Слинам сегодня повезло, — откликнулся краснокожий. — Будь на твоем месте кто-нибудь другой, им бы пришлось хуже.
— При такой поддержке я скоро стану великим охотником, — огрызнулся я.
— Может, ты не любишь морских слинов и они это чувствуют? — предположил Имнак.
— Скорее всего, дело именно в этом, — согласился я.
— А ты с ними поговори, — посоветовал Имнак. — Помани их. Они любят, когда их заманивают.
— И с радостью лезут под гарпун любящего их человека, — насмешливо закончил я.
— Разве ты хочешь, чтобы тебя загарпунил тот, кто тебя ненавидит?
— Не хочу, — сказал я, — равно как и чтобы меня загарпунил любящий человек.
— Потому, что ты — не слин.
— Что верно, то верно, — согласился я.
— Теперь подумай, что все-таки лучше, чтобы тебя загарпунил друг или враг?
— Ну если выбора действительно нет, то пусть лучше это сделает друг.
— Вот видишь! — торжествующе воскликнул Имнак.
— Но я вообще не хочу, чтобы меня кто-нибудь загарпунил! — раздраженно произнес я.
— Потому, что ты — не слин, — невозмутимо напомнил охотник. — Ты же не слин?
— Не слин, — проворчал я.
Временами спорить с краснокожим становилось невыносимо.
— Будь с ними повнимательнее, — сказал Имнак. — Не хмурься. Не замыкайся в себе. Прояви дружелюбие!
— Эй, слин! — крикнул я. — Привет!
— Вот уже лучше! — обрадовался охотник.
— Ладно, покажи, как ты это делаешь, — вздохнул я.
— Слушай, — произнес Имнак и заговорил, наклоняясь к ледяной воде. — Тал, мои любимые братья, опасные, сильные и красивые! Как вы быстро плаваете! А как вкусен суп с вашим мясом! Я — Имнак, бедный охотник. Мне так хочется кого-нибудь загарпунить. Кстати, гарпун я захватил с собой. Гарпун тоже хочет на вас посмотреть. Я посчитаю за честь, если вы позволите себя загарпунить. И буду вам очень благодарен.
— Большей глупости я никогда не слышал, — проворчал я себе под нос.
— Сколько слинов ты сегодня загарпунил? — спросил Имнак.
— Сегодня — ни одного, — ответил я.
— А я — двух, — напомнил он.
— Очень хорошо, — сказал я. Мне вдруг показалось, что я уже целую вечность сижу в кайаке. Такое нередко случается, когда на море качка и блестящие под солнцем волны раскачивают лодку. Человек теряет ощущение времени и пространства, ему кажется, что он безвозвратно потерялся в зыбкой бесконечности. Надо закричать, ударить по воде веслом, иначе можно сойти с ума, разбить кайак вдребезги и погибнуть.
— Привет вам, добрые слины! — крикнул я, глядя в темную глубину. — Я уже давно вас поджидаю. Так хочется засадить гарпун в красивого, толстого слина! Давайте выходите!
— Неплохо, — прокомментировал Имнак.
— Арлин хочет приготовить вкусный суп, — продолжал я. — Может, поможете?
— Совсем хорошо, — разулыбался охотник.
— Вы очень мне нравитесь, длинные блестящие морские звери. Вы сильны и красивы и плаваете, как молнии, — Я посмотрел на Имнака. — Ну как?
— Отлично! — похвалил краснокожий. — Осторожно!
Слин всплыл прямо под лодкой. Кайак поднялся на добрый ярд, после чего соскользнул с тела огромного морского зверя и шлепнулся в воду. Я упал на бортик и с трудом выровнял утлое суденышко. Слин скрылся под водой, но спустя секунду снова вынырнул в нескольких ярдах от кайака. Лицо мое мгновенно покрылось коркой льда. Я сорвал рукавицу и принялся вытирать глаза и рот.
— Вот видишь, — сказал Имнак, — уже получается.
Я выплюнул воду.
— Вон он, твой слин, — показал Имнак.
Из воды действительно торчала мокрая блестящая морда. Голова зверя показалась мне неестественно огромной. В ширину она достигала не менее восемнадцати дюймов. Я натянул рукавицу, ибо рука уже онемела от холода.
— Ты ему понравился, — сказал Имнак.
Весло осталось в лодке, копье и гарпун утонули. Я осторожно потянул за тросик, намереваясь вытащить из воды гарпун.
— Только не делай резких движений, — предупредил Имнак. — Разорвет.
— Хорошо, что я ему понравился, — проворчал я. — Иначе бы мне несдобровать.
— Ой-ой-ой! — покачал вдруг головой охотник.
— Что?
— Лучше бы ты не говорил с этим слином.
— Почему?
— По-моему, это бешеный широкоголовый слин, — сказал Имнак. — В это время года они здесь обычно не появляются. Видишь шрамы на морде. И на голове, там, где нет шерсти?
— Вижу, — сказал я.
— По-моему, на него уже охотились.
— Может быть, — проворчал я.
Обычно слины равнодушно наблюдают за лодкой, а при ее приближении скрываются под водой. Слины стремительно атакуют любое оказавшееся в воде существо, но на кайаки они почему-то не бросаются. Очевидно, форма суденышка не пробуждает в них охотничьих инстинктов. Как бы то ни было, этот слин смотрел на меня далеко не равнодушно. В его поведении явно ощущалась угроза.
— Привет, слин, — сказал я.
— Не будь дураком, — проворчал Имнак. — Перед тобой чрезвычайно опасный зверь.
— Поэтому с ним нельзя говорить? — спросил я, решив отплатить Имнаку его же монетой.
— С некоторыми слинами можно говорить, — невозмутимо ответил охотник, а с некоторыми лучше помолчать.
— Понятно, — улыбнулся я.
— Можешь, конечно, попробовать, — пожал плечами краснокожий, — но я бы на твоем месте не стал этого делать.
— Почему?
— Потому что он может тебя услышать.
— Ну и пусть слышит, — насмешливо произнес я.
— Именно с этим слином я бы не стал разговаривать, — ответил Имнак. — Это бешеный широкоголовый слин, и, мне кажется, на него уже охотились.
— Выходит, беседовать можно не со всяким слином?
— Совершенно верно, — кивнул охотник.
Я осторожно вытащил из воды гарпун, после чего поднял на борт плавающее рядом с лодкой копье.
— Арлин решила приготовить мне вкусный суп, — громко сказал я, обращаясь к слину. — Может, поможешь?
— Замолчи, — встревоженно прошептал Имнак.
— Ты же говорил, что я ему понравился? — напомнил я.
— Он притворялся.
— А по-моему, это хороший, добрый слин.
— Давай не будем рисковать, — нахмурился краснокожий. — Не поворачивайся к нему спиной. Подождем, пока он нырнет, а потом спокойно вернемся в стойбище.
— Нет, — сказал я.
— У нас уже есть два слина, — настаивал охотник.
— Это у тебя есть два слина, — возразил я.
— Не упрямься, Тэрл, который со мной охотится, — сказал Имнак.
— Я уверен, что это хороший, добрый слин, — сказал я.
— Осторожней! — крикнул Имнак. — Он приближается!
Я отложил гарпун, ибо бить слина в голову не имело смысла. Костяной наконечник не пробьет лобную кость, а до скрытого под водой тела гарпун не достанет. Слин стремительно набирал скорость. Я схватил копье и изо всех сил метнул его в широкую, клыкастую морду. Копье разорвало пасть чудовища. Слин поднялся над водой и рухнул рядом с лодкой, зацепив меня по лицу жестким холодным плавником. Я полетел на дно суденышка, кайак едва не перевернулся. Изо рта слина струей хлестала кровь, оставляя на воде клубящиеся темные разводы. Гарпун снова вывалился из кайака, и я опять потянулся к тросу. Слин сделал еще один круг и пошел в решающую атаку. На этот раз я успел выбрать нужный момент и воткнул гарпун в блестящую мокрую шею. Вода запузырилась от крови, трос дернулся, подвижный наконечник гарпуна еще больше разворотил рану. Зверь действительно оказался невероятных размеров. В длину он достигал футов двадцать, весил не менее тысячи фунтов. Трос стремительно разматывался. Я понял, что слин без труда утащит под воду и меня и кайак.
— Бросай трос! — крикнул Имнак.
Нос суденышка резко накренился, кайак понесся вперед, поднимая вокруг фонтаны брызг.
— Он уходит в море! — кричал Имнак. — Бросай трос!
Я намотал трос на левую руку и решил держаться до конца. Неожиданно трос ослаб, полная ледяной воды лодка закачалась на волнах.
— Он возвращается! — предупредил Имнак. — Берегись!
Через несколько секунд тело слина всплыло на поверхность.
— Он еще жив, — сказал Имнак.
— Вижу, — откликнулся я.
Из широких ноздрей вырывалось прерывистое дыхание, над окровавленной водой стелился густой пар.
— Будь очень осторожен, — повторил охотник. — Он еще жив.
Мы медленно подводили лодки к покачивающемуся на воде чудовищу.
— Он уже не дышит, — заметил я.
— На него уже охотились, — ответил Имнак. — И он остался жив.
— Он не дышит, — повторил я. — Значит, он мертв.
— Давай подождем, — сказал краснокожий. — На него уже охотились. И он остался жив.
Спустя несколько минут я сказал:
— Давай прицепим его к лодке и оттащим в стойбище.
— Я бы не стал поворачиваться к нему спиной, — прошептал охотник.
— Почему? — спросил я.
— Потому что он жив.
— С чего ты взял?
— Кровь еще не остановилась.
От этих слов мне стало не по себе. Где-то внутри качающегося на волнах гигантского тела еще билось сердце.
— Это широкоголовый слин, — сказал Имнак. — Он притворяется.
— Он теряет кровь, — заметил я. — Скоро ему потребуется воздух.
— Правильно, — сказал краснокожий. — Сейчас он что-то предпримет. Будь готов.
— Давай добьем его копьями, — предложил я.
— Он только и ждет, когда мы приблизимся, — ответил Имнак. — Не думай, что его ощущения притупились.
— Будем ждать? — спросил я.
— Конечно, — ответил охотник. — Время на нашей стороне. Он теряет кровь.
Вокруг нас вздымались серые волны полярного океана.
Неожиданно Имнак произнес:
— Теперь готовься. Я считал. Он должен задышать.
Мы подняли копья. В следующую секунду слин с шумом выдохнул остатки воздуха и рванулся в нашу сторону. Мы встретили его дружными ударами копий. Зверь резко ушел под воду. Гарпунный трос снова натянулся и тут же ослаб.
— Осторожнее! — крикнул Имнак.
Я вглядывался в темную ледяную воду. Неожиданно дно лодки выгнулось так, что я едва не вылетел из кайака. Имнак ударил сбоку, я перегнулся через борт и всадил копье в блестящую мокрую шкуру зверя, прямо под правый плавник. Навалившись на древко, я пытался нащупать огромное черное сердце слина. Затем я выдернул копье, чтобы ударить еще раз. Слин с шумом выдохнул воздух и затих.
— Он мертв, — сказал Имнак.
— Откуда ты знаешь? — спросил я.
— Я видел твой удар, — ответил он.
— Сердце у слина очень глубоко, — заметил я.
— Посмотри на копье.
Древко было на двадцать восемь дюймов вымазано в густой, темной крови.
— У тебя страшный удар, — похвалил Имнак и принялся затыкать раны зверя деревянными колышками. Он хотел сохранить остатки крови. Замороженная кровь слина считается деликатесом.
— Будешь задувать воздух под шкуру? — спросил я.
— Пока рано, — ответил охотник. — Он еще не отяжелел…
— Смотри, утонет, — предупредил я.
— Кайаки его поддержат, — сказал краснокожий. Мы привязали добычу к лодкам и принялись грести к берегу. На каждом весле был закреплен костяной круг, чтобы стекающая по веслу вода не попадала в рукав.
— Я тебе говорил, что это хороший, добрый слин? — напомнил я.
— Почему-то мне так не показалось, — улыбнулся охотник.
— Ты в нем усомнился, — сказал я.
— Я ошибся, — признался краснокожий. — Но он умеет здорово притворяться. Ему удалось обмануть меня.
— Слины, они такие, — сказал я.
— С ними интересно, — согласился охотник.
— Ты первый заметил, что я ему нравлюсь, — сказал я.
— Видишь, — расплылся в улыбке краснокожий, — я оказался прав.
— А я этого сразу не заметил, — признался я.
— Поживешь немного на севере, — сказал Имнак, — начнешь разбираться в таких вещах. Кстати, ты должен поблагодарить слина за то, что он дал себя загарпунить. Не каждый слин на такое согласится.
— Спасибо тебе, слин, — сказал я.
— Правильно, — похвалил Имнак, — Это элементарная вежливость. Ни один слин не сунется под гарпун, если почувствует дурное обращение.
— Наверное, ты прав, — сказал я.
— Конечно, прав! — воскликнул Имнак. — У слинов есть своя гордость.
Мы добрались до двух убитых Имнаком слинов и тоже привязали их к нашим кайакам. Охотник поблагодарил каждого из них в отдельности, и мы поплыли к стойбищу.
— Откуда мертвые слины знают, что ты их поблагодарил? — спросил я.
— Это интересный и сложный вопрос, — ответил Имнак. — По правде говоря, я не знаю, как это им удается.
— Наверное, это трудно, — предположил я.
— Люди считают, — сказал Имнак, — что слины на самом деле не умирают навсегда. Спустя некоторое время они возрождаются.
— Значит, слины бессмертны? — уточнил я.
— Да. И если с ними хорошо обращаться, то в следующий раз они охотнее дадут себя загарпунить.
— А люди? — спросил я.
— Люди тоже бессмертны, — кивнул охотник.
— Я знаю одно место, — сказал я, — где люди полагают, что они бессмертны, а животные — нет.
— Они не любят животных? — спросил краснокожий.
— Не знаю, — ответил я, — Наверное, просто считают себя умнее.
— Встречаются очень умные слины, — сказал Имнак. Подумав, он добавил: — Если бы слины заговорили на эту тему, они бы решили, что бессмертны не люди, а слины, потому что слины лучше плавают.
— Наверное, — кивнул я.
— Скажи, кто-нибудь знает, в чем смысл жизни?
— Не знаю, — сказал я. — Может, его и нет вовсе.
— Это интересно, — произнес Имнак. — Но тогда мир был бы пуст.
— По-моему, он и так пуст, — сказал я.
— Нет, — возразил Имнак.
— Ты думаешь?
— Я знаю, — сказал Имнак, вытаскивая кайак на берег. — Мир не может быть пуст, если в нем есть двое друзей.
— Ты прав, Имнак, — сказал я, глядя на звезды. — Если есть красота и дружба, чего еще просить у мира? Он велик и прекрасен. О чем еще можно мечтать?
— Помоги мне вытащить мясо на берег, — сказал Имнак.
Я принялся ему помогать. Появились другие люди и тоже включились в работу.
Я не знал, есть ли смысл в жизни, но она вдруг показалась мне красивой и значительной.
