У меня было двоякое чувство. С одной стороны, гордость за Ваню, с другой стороны — труп, лежавший в луже крови.

“Я тоже могу остаться лежать на земле”, — пронзила мой мозг мысль.

В который раз я проклял себя зато, что согласился на эту авантюру. Сейчас мне так хотелось исчезнуть отсюда и очутиться на Земле, забыв обо всем этом, как о дурном сне.

Как следствие появилась трусливая мысль: “Может, плюнуть на этот поединок и раствориться в толпе, затеряться в ней?”

Но ноги почему-то вели меня в круг. Я шел, не видя ничего — ни народа, толпящегося кругом, ни князя ни моих спутников. Все для меня перестало существовать. Одна только мысль сидела в голове: или я убью, или меня убьют.

Ко мне подошел дружинник и протянул рукавицы, на которых были нашиты металлические шипы.

“Вот тебе и оружие смерти. Только для кого?” — отрешенно подумал я.

Я настолько углубился в свои собственные переживания, что даже не взглянул на своего противника, тоже вошедшего в круг.

Неизвестно, как сложился бы поединок, если бы не этот мерзкий запах, который проник внутрь меня. Меня всего передернуло. Я поднял глаза и наткнулся на взгляд серого слуги. На меня смотрели большие, желтые, как у совы, немигающие глаза.

У меня в голове зашевелились чужие, холодные мысли: “Ты боишься! Ты дрожишь от страха! У тебя отнимаются руки!”

Если он хотел запугать меня своим видом и гипнотическим взглядом, то добился обратного результата. Во мне поднялась дикая ярость, которая появляется у человека, когда его загоняют в угол. Она мощной волной прошла по всему телу, разрушая преграды, выстроенные из страха и обреченности.

“Ты, серая крыса, меня достала! Ох ты у меня получишь, когда я до тебя доберусь! Но сначала я разберусь с твоим бойцом!”

Эта ярость влила в меня новые силы, помогла сбросить оцепенение, я почувствовал себя бойцом. Исчезла невидимая завеса, отделявшая меня от всего мира, я услышал негромкий гомон толпы и заключительные слова глашатая:

— Разрешены удары руками, ногами и головой. Пусть победит сильнейший!

Теперь я был настроен на бой. Сердце колотилось от хлынувшего в кровь адреналина. Бросил взгляд на своего противника. Сильные длинные руки, сам гибкий и подвижный. Да, опасный мне враг достался. Интересно, он тоже из черных убийц?

“Ну что ж, покажем, как дерется морская пехота! Ну, варвары, смотрите, как будет драться человек с планеты Земля!”

Мы осторожно начали кружить, медленно приближаясь друг к другу. Сойдясь с противником в центре, я попробовал серию ударов “голова — корпус”, но наткнулся на хорошо поставленную защиту. Потом уже он пошел на меня, нанося удары двумя руками. Большинство ударов прошло мимо, но он безудержно рвался вперед. Его кулаки неутомимо разрезали воздух. Пока мне удавалось уходить от его ударов или блокировать их, но даже скользящие удары отзывались резкой болью. Несколько раз я его доставал, но ударить так, чтобы он лег, у меня не получалось. Уйдя в защиту, я старался вымотать его.

Отвлекшись на ложный замах его ноги, получил сильный удар в левое плечо. Боль резанула меня с такой силой, что в ушах поплыл звон, а в глазах вспыхнули разноцветные пятна. Левая рука у меня совсем онемела, впечатление было такое, словно меня ударили по плечу кирпичом. Усилием воли сдержав стон, я каким-то чудом сумел уйти с линии нового удара. Он тут же отскочил назад, на его лице появилось выражение растерянности. Видно, это был один из его ударов, после которых соперники ломались. Его растерянность дала мне несколько секунд на раздумье. Мой мозг, как бывало на ринге, хладнокровно стал просчитывать различные варианты.

“Противник растерян. Драться одной рукой? Не смогу. Пробьет мою защиту одним ударом. Что делать? Удар ногой — мой последний шанс”.

Я бросил прощупывающий взгляд на лицо противника. Тот, видно, понял, что допустил промах, не атаковав меня сразу, и решил это исправить. Мы почти одновременно начали свои действия. С разворота, от бедра, я резко выбросил правую ногу, целясь ему в грудь. Мой удар совпал с его рывком ко мне. В его глазах мелькнуло изумление, когда грудь приняла удар.

“Что, гад, не ожидал?” — мелькнула злая мысль.

Под этим двойным ударом в груди у него что-то хрустнуло и изо рта выплеснулся фонтанчик крови. Он отлетел назад и упал на спину.

Я остановился, тяжело дыша, еще не веря, что все кончилось. Руку скручивала мучительная боль. Меня тянуло подойти к телу, которое сейчас походило на сломанную куклу ростом с человека.

Медленно подойдя, я посмотрел на лицо убитого. Оно было белого цвета, похожее на застывшую маску, только с губ на подбородок стекала кровь. Широко раскрытые глаза невидяще смотрели в небо.

В голове пронеслась мысль: “Я убил его. Я — убийца”.

Мне хотелось завыть, но я не мог, внутри будто разлилась страшная пустота. Холодная, черная, липкая. Она, казалось, высасывала жизненные силы.

Неожиданно на меня свалилась усталость, тело обмякло, будто мой скелет стал рассыпаться. Пробежавшая по спине нервная дрожь заставила меня передернуть плечами. Тут еще напомнила о себе резкая боль, впившаяся в мое плечо острыми клыками. Только сейчас я понял, сколько сил отнял этот поединок.

Вдруг я почувствовал чужое присутствие в голове — холодное, наглое, бесцеремонно шарящее в мозгу. Вслед за этим возникли мысли-слова: “На колени! Жри землю!”

Нет! Этого не будет! Эти холодные мысли оказались той искрой, которая разожгла костер ярости в моей груди, придав новые силы.

“Убирайся, серая сволочь! Убирайся из моей головы, если хочешь жить!”

Каким-то образом моя ярость подействовала на серого слугу, он отшатнулся, словно от удара, и его лицо исказилось от изумления и страха. Но он не отступил, а, оправившись от минутного замешательства, снова ударил в мой мозг: “Я приказываю! На колени! Тебя ломают судороги!”

“Это ты, серый, заставил меня убить. Ты сейчас станешь на колени! Да я тебя в землю вобью!” — Мои мысли подстегнули мою ярость.

Уже не контролируя себя, я подскочил к серому слуге, стоявшему как истукан и изумленно глядевшему на меня. Размахнувшись, я изо всей силы врезал ему в челюсть. Монах взлетел, как пружиной подброшенный, в воздух и рухнул на землю серой грудой. Подбежав к нему, я стал пинать его ногами. Меня кто-то схватил за плечи и оттащил. Я молча рвался из рук, видя перед собой только распростертое тело в серой рясе. Вдруг толпа раздвинулась, и из нее выбежал еще один серый слуга. Не добежав до меня несколько шагов, он остановился и вперил в меня свой гипнотический взгляд: “Тебя трясут судороги! Ты корчишься от боли!”

Услышав его мысли, я перестал рваться и, переведя взгляд на него, жестко ухмыльнулся. Среди толпы кто-то ахнул. Напряжение выросло до предела, все чего-то ждали. Но не дождались, как и этот монах.

— Что, не получилось, серая плесень? А ближе подойти не хочешь? Уж врежу, так врежу! Ты у меня сейчас сам скорчишься от боли! — громко закричал я и рванулся к нему.

Но мне опять не удалось вырваться, плечи были зажаты, как в тисках. Еще раз рванувшись, я почувствовал, как моя ярость стала растворяться, уступая место душевной опустошенности.

Монах, вздрогнув от моего крика, полным ненависти голосом прошипел:

— Значит, вы пришли? Трое из легенды? Ну что ж, теперь мы знаем, кто вы! Ища могилу бога, вы найдете свои могилы. Ждите гонцов смерти!

Не обращая больше ни на кого внимания, даже не посмотрев на своего лежавшего собрата, он развернулся и исчез в толпе. Не придя еще в себя, я выслушал его вопли без особого внимания.

Только теперь я повернулся, чтобы посмотреть, кто меня оттащил. Это были мои спутники, чем-то озабоченные, бросавшие вокруг себя странные взгляды. Только теперь до меня дошло, что что-то не так.

“Но что случилось? Почему так тихо? Почему никто не радуется? Я же победил!”

Я обвел взглядом людей, стоящих вокруг. Мне показалось странной эта напряженно молчавшая толпа. Чего они от нас хотят?

Тут у меня в голове вспыхнула фраза, сказанная серым: “Значит, вы пришли? Трое из легенды?”

“Вот оно что, мы теперь легендарные герои! Надо было убить человека, а потом набить морду серому слуге, чтобы стать героем из легенды. Наконец-то я попал в историю. Надеюсь, с хорошим концом”.

Меня так и подмывало залиться истерическим смехом. Еще немного — и я начну хохотать, не обращая ни на кого внимания. Стиснув зубы, я еле сдержался. Кругом стояло тяжелое молчание.

Первым опомнился великий князь. Поднявшись с кресла, он воздел вверх обе руки:

— Слушайте, люди добрые! Я не думал дожить до этого счастливого дня, но этот день пришел! — Помолчав, повернулся к нам. — С вашим появлением

этот мир стал иным. Верю, что вы будете тем факелом, который рассеет серые сумерки нашего мира. — Потом вновь обратился к народу. — Эти люди побили серую нечисть, не убоявшись их колдовских взглядов. Сегодня вы все видели, от их руки нашел смерть считавшийся непобедимым черный убийца. Я не знаю, из легенды они или нет, но они самые настоящие герои. Слава героям!

Его речь была краткой и яркой. Судя по воодушевленным лицам людей, она достигла ума и сердца каждого из них.

Что тут было! Народ ринулся к нам, подхватил на плечи. Со всех сторон неслись крики:

— Слава героям! Трое из легенды! Пришла смерть серым!

Я думал, нас немного покачают и отпустят. Как бы не так! Два часа таскали по городу под рев толпы. Таскали бы и еще, но прискакали княжеские дружинники и забрали нас во дворец. Нам устроили торжественную встречу. И начался пир. Было много поздравлений, пожеланий и предложений. Я автоматически поднимал бокал, что-то говорил, отвечал на поздравления. В конце концов все кончается, закончился и пир. Нас отвели в комнаты для гостей. Добравшись до кровати, рухнул на нее и, не раздеваясь, уснул.

На следующее утро я проснулся с мыслью: “Я жив!”

В первые секунды пробуждения я даже подумал, что эта мысль — следствие ночных кошмаров, но тут же непроизвольно вздрогнул, вспомнив белое неподвижное лицо и кровь, текущую по подбородку. Это были не ночные страхи, это произошло на самом деле, и не далее как вчера.

Откинувшись на подушки, я попытался честно разобраться в своих чувствах. Хотел понять, что у меня в душе: ненависть, брезгливость или отвращение к самому себе? Нет и еще раз нет! Сейчас, в комнате, залитой ласковыми солнечными лучами, я представлял себя не жестоким убийцей, а воином-победителем.

“Меч против меча. В этом мире по-иному не проживешь”, успокаивал я себя. Постепенно мои мысли плавно перетекли к более приятным вещам.

“Здорово, что я стал победителем в смертельном поединке. Я участвовал в настоящем гладиаторском бою. Будет что вспомнить. Хорошо я серому врезал. Сейчас, наверное, свою челюсть из кусочков складывает. Сам напросился. Да и плевать я на него хотел. Я жив — и это главное!” — на этой оптимистической ноте я заставил себя встать с кровати.

Кажется, и мысли легкие, и чувствую себя спокойно, но все-таки что-то осталось в самой глубине моей душе. Что-то такое, что отдалило меня от прежнего Миши Кузнецова.

Приведя себя в порядок, я пошел искать ребят. Нашел их в комнате Шаха. Там был Ваня и молодой княжич Владан. На лице княжича светилась счастливая улыбка. Я его понимал: еще бы, парню такая невеста досталась! Симпатичная, богатая, а главное — любимая.

На столике перед ребятами лежал мешочек с деньгами. Когда я вошел, княжич уже поблагодарил Ваню, но, увидев меня, снова рассыпался в благодарности. Я с удовольствием слушал его, но, когда он стал повторяться, Ваня не выдержал и сказал:

— Княжич, нам нужно поговорить. Парень оказался понятливым и сразу ушел.

— Миша, объясни нам, в чем дело? — попросил Шах.

Я непонимающе посмотрел на него. Что еще случилось?

— Почему мы стали “героями из легенды”? Ты же знаешь, что это за легенда.

“Ага, наконец-то я вам понадобился! Объясни да расскажи”.

Я им пересказал легенду и, как мог, постарался объяснить странное совпадение. Выслушав меня, мои товарищи долго молчали. Но молчали они по-разному. Ваня молчал удовлетворенно, роль героя ему определенно нравилась. Шаху эта ситуация нравилась меньше, он не привык быть на виду, но я научился разбираться в молчании своих спутников. Не с лету, конечно, а вот как сейчас, когда за ними можно понаблюдать. Только я собрался подтолкнуть их вопросом, что они обо всем этом думают, как в дверь постучали.

На пороге появился один из слуг великого князя. Согнулась спина в поясном поклоне.

— Великий князь просит вас к себе, славные витязи.

Делать нечего, надо идти. Князь встретил нас в своих

покоях в роскошной одежде, с многочисленной свитой:

— Славные витязи! Хочу вручить вам заслуженную награду — пояса победителей. Я доподлинно не знаю, кто вы и куда держите путь, но одно могу сказать точно: вы хорошие люди и великие воины! Если вам будет плохо, вы всегда можете вернуться сюда. Мы почтем за честь принять вас. Внесите награду витязям!

Нам с Ваней вручили пояса — кожаные, широкие, расшитые золотом и драгоценными камнями, — потом по мешочку с золотыми монетами, и мы отправились в гостиницу готовиться к отъезду.