Глава 14
ЮЖНЫЙ БЕРЕГ
Здешнее море при общении называли просто: море. Ничего удивительного, ведь и на Земле курортники, собираясь на пляж, не говорили: «Я отправился в поход на Черное море». Однако на картах Саеда оно обозначалось по-разному: «Самоцветное», «Тихое», «Море тысячи скал» и даже непереводимое, еще языческое «Ар-Калла». На плане выглядело как глубоко вдающийся в сушу язык, протянувшийся от западного бесконечного океана в глубь человеческих земель. Вблизи кончика он сужался, распадаясь на несколько стиснутых островами проливов, дальше они вновь сливались, чуть расширяясь, образовывая внутренний водоем сложной формы. Что-то вроде того же Черного или Азовского. Значительную часть северного побережья и частично юго-восточного занимали государства, где жили люди правильной веры. Если к ним, конечно, можно относить еретиков вроде иридиан.
Я вот относил без колебаний. Все, у кого нет серых жрецов и послушных тварей, обязательно правильные, при условии что не приносят человеческих жертв и не занимаются прочими мерзостями. Инквизиция считает иначе, но это проблемы инквизиции.
С южным берегом все обстояло хуже. В восточной части он был оккупирован демами, там они дотянулись до оконечности внутреннего моря. В каждой бухте у них стояла крепость, оттуда они теснили «правильных», год за годом расширяя свои владения. Массовые набеги за рабами проводили оттуда же. Этот анклав темных снабжался преимущественно по морю, так как на суше путь преграждали две горные цепи, между которыми располагалась безжизненная пустыня. Не знаю, куда девалась дождевая вода с тамошних хребтов, но ни одного ручья или речки не было. А кораблям из внутреннего моря на запад приходилось проходить через проливы. По ним же вели торговлю северные страны, так что на этом узком пути было многолюдно. В теснинах резвились пираты, сражались военные флотилии, на пляжах в изобилии валялись обломки разбившихся судов. Там почти без перерывов царило кровавое веселье — затихало оно лишь в сезоны штормов.
Северные купцы, двигаясь со стороны внутреннего моря, пройдя через проливы, далеко не забирались. Не так давно их последней остановкой являлось Межгорье, но после его зачистки торговля прекратилась, и, несмотря на все мои усилия, я пока что не смог завлечь предлагаемыми товарами ни один корабль. С исчезновением морской охраны демы сочли здешние воды своими, и никто не хотел рисковать. Пока я не исправлю ситуацию, блокада будет продолжаться.
Если о восточном анклаве демов какое-то представление имелось благодаря частым военным походам, то о западной части побережья информация отсутствовала. Пираты туда не забирались, предпочитая охотиться в хорошо знакомых проливах, а военные эскадры не рисковали ходить к хорошо защищенным исконным землям южан.
Если точнее — не исконным. Еще сто лет назад на многих из них жили «правильные». Но о тех временах только сказки сохранились.
Мы шли не к анклаву. Покинув берега Межгорья, все время двигались на юго-запад, к той части побережья, которая отстоит недалеко от океана. Лишь несколько старых карт — и все, других данных не было. Ни капитанов, знающих здешние воды, ни лоцманов для такого похода не найти ввиду их полного отсутствия. В этих водах как минимум век не появлялись корабли с командами, исповедующими «правильную веру». Трудно определить пройденное расстояние, но с учетом низкой скорости галер не так уж далеко ушли. Однако успели забраться в ад или его преддверие. Именно так считалось.
Чужие воды. Неизвестно, что нас здесь может поджидать. Все сведения, надо признать, скудные, которые имеются у Саеда, получены от пленных демов. Человек много чего может рассказать, если его настойчиво стимулировать раскаленным железом, но рассчитывать на полноту информации все равно глупо. К тому же матийцы не ставили себе задачи собирать сведения по крохам, чтобы потом сложить цельную картину. Не было у них разведывательного управления с аналитическим отделом.
Чудо, что про Железный Мыс знали не меньше моего. Скорее даже не чудо, а эрудированность Саеда виновата. Уж очень любознательный капитан.
Вечером впереди показались признаки серьезной суши. Переночевав со спущенными парусами, мы продолжили путь и около полудня увидели бесконечную полоску далекого берега. Долгожданный южный берег моря. Если верить покойному капитану, или прямо здесь, или чуть в стороне располагается вожделенный Железный Мыс.
Мы достигли цели. Ну или почти достигли. Три деревянные скорлупки в чужих водах, воображением рассказчиков населенных жуткими чудовищами и бесчисленными вражескими флотилиями.
Я все-таки псих, раз на это решился.
Первым делом мы убедились, что пленники и покойный капитан не соврали, — побережье действительно равнинное. Это хорошо. Но плохо то, что на подобном побережье трудно найти ориентиры, заметные издали. Вот и на этом их не было. Ровная полоска суши: ни холмов, ни скал. К тому же местность эта была заселена хоть и слабо, но не стоит атаковать первый встретившийся город — велик риск ошибки. Южанин оставил мне приметы Железного Мыса, они частично совпадали с информацией Саеда, так что не оставалось ничего другого, как принять их на веру. Вот только не понять, в какую сторону теперь двигаться — на запад или восток. Цель близко, но попробуй разберись: спутниковой навигации нет, спросить тоже не у кого. Можно, конечно, взять на абордаж другого купца и уточнить. Но заниматься этим возле вражеской суши чревато неприятностями.
Пока что о нас здесь никто не подозревает. Но это пока. Все можно испортить вмиг, а проверять на практике информацию о бесчисленных флотах врагов хочется меньше всего.
Посовещавшись с Саедом, я принял решение подойти к побережью и двигаться вдоль него, пока не заметим вдающийся в море кривой мыс, на оконечности которого стоит каменная сторожевая башня, а в основании располагаются два мелких лимана, при хорошем прибое соединяющихся с морем. В последней примете сходились и Южанин, и матиец, и демский купец. Ее даже на карте можно было найти.
Биноклей или хотя бы подзорных труб за время плавания у меня не прибавилось, так что пришлось опасно сближаться с берегом, иначе ничего не получится разглядеть. Теперь нас прекрасно видели с суши, и оставалось надеяться, что подобные эскадры здесь не редкость и никого не насторожат. Ведь галеры местной постройки, парусник тоже. Саед убрал с палубы гирлянды своих вычурных флагов, так что издали нас от своих отличить невозможно. К сожалению, неизвестно, как здесь налажена служба береговой охраны. Вдруг нарвемся на дотошный патруль? Одна надежда, что долгие годы спокойной жизни расслабили служак. Мало того что они не ждут подвоха, так и вряд ли окажутся многочисленными.
Ну зачем тратить бешеные деньги на громадный флот в водах, где давным-давно не видели вражеских кораблей?
Это я себя успокаивал. Мы слишком мало знаем о демах. А вдруг в вопросе обеспечения безопасности они не дружат с логикой?
Движение в этих местах оказалось не слишком оживленным. Чаще всего встречались лодки рыбаков, гораздо реже проходили торговые парусники. Один раз на минимальном удалении от берега встречным курсом проследовала военная галера.
На нас никто не обращал внимания. Близко к кораблям южан мы не подходили, прокладывали курс так, чтобы не настораживать подозрительными разворотами, но и не давать себя подробно рассмотреть. Встреченные посудины вели себя смирно, не стремясь подходить поближе.
Похоже, наша эскадра выглядела естественно. Никто пока что не насторожился.
Или спешат к ближайшему порту настучать властям о появлении чужаков…
До вечера двигались в западном направлении, но ничего похожего на Железный Мыс не заметили. В потемках развернулись, пользуясь лунной ночью и спокойными водами, двинулись на восток. До утра должны миновать точку, в которой вышли к побережью: за нею нас еще никто не видел, так что вряд ли удивятся эскадре, курсирующей туда-сюда.
Так и оказалось — на рассвете заметили крошечную деревню, которой вчера не встречали. Похоже, прошли слишком много. Это печалило, так как могли пропустить искомый мыс, но ничего не оставлялось делать, как двигаться дальше.
Железный Мыс заметил впередсмотрящий со «Страха». Там начали кричать, размахивать руками, указывая на берег. Уставившись в указанном направлении, я заметил строения небольшого городка и два почти слившихся пятна лиманов за ним. Рельеф побережья издали не различался, с моря все казалось сплошной прямой линией, но подозрительные густые дымки в районе поселения наводили на мысли о металлургических работах.
Скомандовал двигаться к интересному месту и не ошибся. Вскоре стало очевидно, что и впрямь на оконечности узкого изогнутого мыса, прикрывающего бухту, располагается башня, а дымы явно необычные, такие лишь при пожаре бывают или плавке металла. Совсем не похоже на работу бытовых печей.
Стали различимы и другие детали. Дворцов или хотя бы величественных зданий в городке не наблюдалось вообще. Лишь почти одинаковые длинные серые строения, что-то вроде бараков, причем располагались они подозрительно правильно. Не хватает только колючей проволоки по периметру и караульных вышек по углам, чтобы принять это место за концлагерь.
На богатейшую Панаму не похоже. Правда, и я не Морган, к тому же прибыл к своей цели по морю, а не как он — сушей. Похоже, народу придется расстаться с мечтой о богатой добыче. Сомневаюсь, что в таком месте хранят золотые горы.
В свое время я подолгу расспрашивал Южанина обо всем, что он знает про Железный Мыс, но таких подробностей тот не сообщил. Да и меньше всего интересовался архитектурой.
— Как думаешь, Саед, это и есть Железный Мыс?
— Не хочу показаться глупым, но боюсь, башен, подобных этой, встретить можно немало. Их любят ставить по берегам для защиты гаваней от пиратов.
Нюх, за какую-то очередную провинность драивший палубу в паре шагов от нас, приподнял голову, и угрюмо заявил:
— Он самый, можете не сомневаться.
— Откуда знаешь? — не поверил я.
— Знал одного ловкого малого. Тот сумел сбежать отсюда и добраться до родных мест.
— Сбежать сумел?! Врал небось.
— На вруна он был похож не больше вашего. Говорил как есть: дома поставлены в ровные ряды, по окраине ров вырыт, соленой водой залитый, за ним патрули с собаками ходят, а дальше стена путь по суше преграждает. Сторожевая башня стоит на куче камней, а в бухте корабли бывают редко, и только под оранжевым флагом. Этим отмечают купцов, имеющих особое разрешение заходить на Железный Мыс. Сами взгляните: отсюда хорошо видны два причала добротных, но возле них даже рыбацкого баркаса нет или какой-нибудь почти сгнившей галоши. Вы, само собой, себя самыми умными мните, но если спросить меня, то отвечу как есть: Железный Мыс это, а не что-нибудь другое. И вообще я бы…
Осекшись на полуслове, Нюх бросился к борту. Хотя волнения почти не было, морская болезнь его не отпускала.
Посмотрев ему вслед, Саед заметил:
— Дерзок… Знаете, нам ведь все равно ничего не остается, как направиться к бухте. Затевать разведку на виду у побережья не стоит. Если за морем приглядывают, непременно удивятся остановившимся кораблям. К тому же среди солдат всегда находятся умники, знающие все последние слухи. Если определят, что наши галеры из тех, которые не вернулись из похода, обязательно поднимется тревога.
Спорить с Саедом не стал — сам думал так же. Согласовав с кораблями эскадры дальнейшие планы, мы направились к входу в бухту.
Светило солнце, кричали чайки над головой, приближающийся берег ласкал взгляд зеленью аккуратных рощиц, густо рассыпанных на небольшом удалении от городка. Пляж тянулся непрерывной полосой чистейшего песка, не оскверненной россыпями шезлонгов и телами отдыхающих. Если в этом мире когда-нибудь наступит эпоха цивилизованной грязи, то здесь сотни отелей выстроят, а от катеров и яхт будет не протолкнуться. Но пока что море было пустынным, даже рыбацкие лодки куда-то запропастились. Или здесь слабые уловы, или запретная зона.
Видимо, правильным оказалось второе предположение, потому что, приблизившись к берегу приблизительно на километр, мы заметили нездоровую суету на башне. Какие-то люди, с такого расстояния выглядевшие букашками, высыпали на вершину, затем взвился огромный оранжевый флаг, а когда и это нас не остановило, в небо поднялся столбик черного дыма.
Само собой, что все эти сигналы мы проигнорировали. Даже дураку понятно, что не просто так привлекают наше внимание, а с целью остановить. Но не за тем мы сюда столько перлись, чтобы поворачивать. Да и что они нам могут сделать? Как помешать? Пороховой артиллерии в этом мире не знают, цепей, перегораживающих вход в бухту, тоже не видать. Разве что из баллисты пулять начнут, но это мы как-нибудь переживем. К тому же попробуй из нее попади в движущуюся цель. По опыту знаю, что более-менее надежный результат достижим лишь при встречных курсах, а таранить эту миниатюрную крепость мы не собираемся — боком обогнем, и пусть попробуют накрыть из своей антикварной метательной машины.
Кстати, когда приблизились, убедился, что Южанин не обманул и в другом. Эта башня — не единственное здешнее укрепление. Если хорошо присмотреться, можно различить невысокую каменную стену, отрезающую поселение от материка, и протягивалась она от берега до берега. Сам городок теснился на широкой части мыса. Чем дальше в море, тем уже становился мыс, в крайней точке вытягиваясь изогнутой косой шириной не более пары десятков метров. На ее оконечности из огромных камней насыпали мол, в конце которого и располагалась башня. Таким образом, покинуть это место по суше было затруднительно. Если знакомец Нюха и впрямь сбежал отсюда, то, скорее всего, сделал это по воде.
По моему мнению, не слишком удачное место для города. Ведь всем ветрам открыт, а на берегу моря это может оказаться проблемой.
Со стороны башни протрубили неизвестный мне сигнал.
— Чего они хотят? — ни к кому не обращаясь, спросил я.
— Известно чего, — охотно ответил Тук. — Хотят, чтобы мы остановились или даже вовсе развернулись и убрались туда, откуда заявились.
— У них на верхней площадке что-то похожее на баллисту, причем огромную, — задумчиво произнес Саед.
— При входе в бухту будем держаться подальше, — решил я.
— Да, разумная мысль. Но и слишком увлекаться этим нельзя. Вон как волны ломает, мель там, было бы обидно наскочить в шаге от цели. Очень неудобно без лоцмана заходить в незнакомую бухту. В таких случаях принято посылать лодку с зоркими ребятами и лотом, но вряд ли нам позволят безнаказанно промерять глубины.
Это верно. Демы на башне, похоже, начали подозревать, что мы не пьяные вояки, перепутавшие их гавань с бухтой, где у них назначена встреча с доступными женщинами. Перестав таращиться на нас всей оравой, они засуетились, скрывшись внизу. Я этому только обрадовался — лишь бы за баллисту не взялись.
Должен признаться, что атака вражеского берега оказалась скучнейшим мероприятием. Когда стража перестала трубить и пускать дым, события, и без того не слишком захватывающие, вообще перестали происходить. Позади замерла на якоре «Паника» — я предпочел оставить ее в море. Все равно воинов в команде почти нет, а кидать в бой вчерашних пленников, никогда не участвовавших в схватках, не слишком умная затея. Медленно приближался вход в бухту, уже не напрягая взгляда, можно было различить каждый камень массивной кладки башни. На верхней площадке замер одинокий стражник, не сводя с нас глаз. Его коллега пробежал по молу, быстро скрывшись среди «бараков». Или за подкреплением побежал, или просто хочет донести командованию, что в охраняемой акватории появились крайне подозрительные личности.
Невдалеке по левому борту и правда я различил непонятное поведение волн, будто накатывающихся на что-то невидимое. Я эту мель только сейчас заметил, а вот Саед — издали, не присматриваясь. Повезло мне с этим матийцем — настоящий гроза морей.
Пролетевшая чайка уронила на палубу серебристую рыбку. Вскрикнула недовольно и полетела за следующей. Несколько взмахов весел — и башня осталась по правому борту. Волнение, и без того едва заметное, вообще угомонилось. Мы вошли в бухту Железного Мыса, достигнув наконец цели похода.
