В полдень следующего дня после приземления на авиабазе города Корпус-Кристи адмирал Сэндекер, Питт и Лили были доставлены в океанский исследовательский центр НУМА. Сэндекер велел водителю остановиться у вертолета, стоящего на бетонной площадке в конце причала. На небе не было ни единого облачка. Солнце сияло в вышине в полном одиночестве. Температура была невысокой, но из-за большой влажности все тут же вспотели, как только вышли из машины.

Главный геолог НУМА, направлявшийся к ним навстречу, еще издалека начал приветственно махать руками. Он был невысокого роста, коренастый, имел блестящие черные волосы и продубленную, коричневую кожу, испещренную на щеках оспинами. Самыми примечательными деталями его одежды была бейсболка с эмблемой «Калифорнийских ангелов» и оранжевая рубашка, настолько яркая, что Питт продолжат ее видеть, даже зажмурившись.

— Доктор Гарза, — коротко поздоровался Сэндекер, — рад видеть вас снова.

— Я вас ждал, — приветливо отозвался Гарза. — Мы можем взлететь, как только вы подниметесь на борт. — Затем он представил летчика Джо Миффлина, не снимавшего солнечные очки «Смеющийся Джек», и мимоходом дружески хлопнул по плечу Питта, который не выразил восторга от прикосновения к ране.

Питт и Гарза работали вместе над одним из проектов у западного побережья Южной Африки.

— Сколько лет назад это было, Херб? — спросил Питт. — Три года? Четыре?

— Зачем считать? — ухмыльнулся Гарза. — Я очень рад снова оказаться с тобой в одной команде.

— Позволь представить тебе доктора Лили Шарп.

Гарза вежливо поклонился:

— Вы океанолог?

— Нет, я сухопутный археолог.

Гарза с любопытством уставился на Сэндекера.

— Разве нам предстоит не морской проект, адмирал?

— Нет. Жать, что вы не получили полной информации, но, боюсь, наши истинные цели нам придется еще немного подержать в секрете.

Гарза безразлично пожат плечами:

— Вы босс — вам решать.

— Мне необходимо знать направление, — подал голос Миффлин.

— Юг, — ответил Питт, — Рио-Гранде.

Они спустились вдоль судоходного фарватера, пролетели над роскошными отелями и кондоминиумами острова Саут-Падре. Потом Миффлин провел зеленый вертолет с буквами «НУМА» на борту под скоплением белых облаков и повернул на запад к городу Порт-Изабель, где Рио-Гранде вливается в Мексиканский залив.

Земля внизу представляла странное смешение пустынь и болот. Она была плоской как площадка для парковки, а среди высокой травы росли причудливые кактусы. Вскоре показался город Браунсвилл. Неподалеку от него русло реки сужалось, и в самом узком месте над ней высился мост, соединявший американский штат Техас и мексиканский — Матаморос.

— Вы можете мне сказать хотя бы в общих чертах, что мы собираемся исследовать? — спросил Гарза.

— Вы ведь выросли в долине Рио-Гранде, не так ли? — поинтересовался Сэндекер, не ответив на вопрос.

— Да, я родился и вырос здесь, на реке, в Ларедо. Учился в колледже в Браунсвилле. Мы только что пролетели над ним.

— Значит, вы знакомы с геологией в районе города Рома?

— Конечно, мне доводилось там работать.

— Как вы считаете, — включился в разговор Питт, — как текла эта река в первые века после Рождества Христова?

— Почти так же, — ответил Гарза. — То есть, конечно, русло сдвинулось, но вряд ли больше чем на несколько миль. А возможно, в следующие века оно вернулось в первоначальное положение. Главное изменение заключается в том, что река раньше была намного больше. До войны с Мексикой ее ширина колебалась от двухсот до четырехсот метров. Да и главный фарватер был значительно глубже.

— Когда ее впервые увидели европейцы?

— Алонсо де Пинеда вошел в устье реки в тысяча пятьсот девятнадцатом году.

— Как она в то время соотносилась с Миссисипи?

Гарза на минуту задумался.

— Рио-Гранде, скорее, была родственна Нилу.

— Нилу?

— Река берет свое начало в Скалистых горах Колорадо. Весной, когда идет активное таяние снегов, уровень воды сильно поднимается. Древние индейцы, как и египтяне, копали траншеи, отводя воду для орошения своих полей. Именно поэтому сегодня река не такая широкая, но более извилистая, чем первоначально. Когда на берегах стали возникать испанские и мексиканские поселения, а несколько позже сюда пришли американцы из Техаса, строительство ирригационных сооружений активизировалось. Появившиеся после Гражданской войны железные дороги доставили сюда еще больше фермеров и владельцев ранчо, которые тоже отводили для себя воду. К тысяча восемьсот девяносто четвертому году из-за многочисленных и чрезвычайно опасных мелей здесь прекратилась навигация. Если бы не ирригация, Рио-Гранде вполне могла стать техасской Миссисипи.

— Сейчас река судоходна? — спросила Лили.

— Когда началось развитие торговли, некоторое время поток судов был довольно велик. Колесные пароходы совершали регулярные рейсы из Браунсвилла в Ларедо в течение тридцати лет или даже больше. Сейчас, после постройки дамбы Фолкон, в низовьях можно увидеть только лодки с подвесными моторами.

— А раньше парусные суда могли доходить до города Рома? — спросил Питт.

— Запросто. Река была достаточно широкой для безопасного маневрирования. Парусному судну следовало только дождаться попутного ветра. Имеются сведения о килевом судне, дошедшем в тысяча восемьсот пятидесятом году до Санта-Фе.

Несколько минут все молчали, наблюдая, как Миффлин ведет вертолет вдоль извилистой реки. Впереди показались невысокие, покатые холмы. На мексиканской стороне виднелись небольшие города, расположившиеся здесь в пыльном уединении еще три века назад. Некоторые дома были построены из камня и кирпичей и покрыты красной черепицей. Другие были сооружены из самого разнообразного подручного материала и покрыты соломой или тростником.

В сельскохозяйственной части равнины цитрусовые рощи и поля с овощами уступили место зарослям мескитовых деревьев и чертополоха. Питт ожидал увидеть грязную коричневую реку, но Рио-Гранде приятно удивила его чистой зеленовато-голубой водой.

— Сейчас мы подлетаем к городу Рома, — объявил Гарза. — Его близнец на другой стороне реки называется Мигель-Алеман. Это, в общем, не совсем город, а скорее небольшой пограничный поселок на дороге в Монтеррей. Там располагается несколько магазинов для туристов, а больше он ничем не примечателен.

Миффлин набран высоту и провел вертолет над мостом, после чего опять опустился к реке. На мексиканской стороне люди мыли машины, раскладывали рыболовные сети, купались. Около берега в илистых лужицах лежали свиньи. На американской стороне на обрывистом берегу из желтого песчаника стояли дома. Они выглядели старыми и небогатыми, но весьма надежными.

— Здания, как мне кажется, построены довольно искусно, — задумчиво проговорила Лили. — Представляете, сколько исторических событий видели эти стены!

— Во время расцвета коммерческого и военного судоходства, — продолжал лекцию Гарза, — город Рома был крупным портом. Преуспевающие купцы нанимали крупных архитекторов для проектирования жилых домов и общественных зданий. Все они неплохо сохранились.

— Среди них есть известные? — спросила Лили.

— Известные? — Гарза рассмеялся. — Лично мне очень нравится дом, построенный в середине девятнадцатого века. Он использовался в фильме с Марлоном Брандо в главной роли, который снимался именно в нашем городе.

Сэндекер сделал знак Миффлину облететь город вокруг.

— Город назван в честь Рима, поскольку тоже стоит на семи холмах? — спросил он Гарзу.

— Точно этого никто не знает, — улыбнулся тот. — Да и чтобы различить эти семь холмов, придется проявить незаурядную наблюдательность. Только два имеют заметные вершины, остальные давно сровнялись с землей.

— Какая тут почва? — спросил Питт.

— В основном обломки меловых пород. Этот район когда-то был дном моря. Часто встречаются окаменелые раковины устриц. Находили раковины размером до полуметра. Здесь неподалеку есть карьер, где добывают гравий, и там можно наглядно увидеть разные геологические периоды. Если хотите, Джо посадит вертолет, мы выйдем и я расскажу вам об этом подробнее.

— Не сейчас, — сказал Питт. — В этом районе есть естественные пещеры?

— На поверхность не выходит ни одна. Но это не значит, что их нет под землей. Никто не знает, сколько пещер, сформированных древними морями, скрыто под верхним слоем. Если забраться достаточно глубоко, да еще в нужном месте, вы почти наверняка найдете известняковую пещеру весьма приличных размеров. Старые индейские легенды рассказывают о духах, обитающих там.

— Каких духах?

Гарза пожал плечами:

— Призраки предков, погибших в сражениях с демонами зла.

Лили непроизвольно сжала руку Питта.

— В районе Рома проводились археологические раскопки? Какие-нибудь артефакты находили?

— Несколько стрел, кремниевые дротики, каменные ножи и каменные лодки.

— Что такое каменные лодки? — спросил Питт.

— Полые камни в форме лодок, — ответила Лили с явно ощутимым волнением. — Их происхождение и назначение до сих пор неизвестно. Бытует мнение, что их использовали в качестве амулетов. Считалось, что они отводили зло, особенно если индеец опасался ведьм или заговора шамана. Символическое изображение ведьмы привязывали к каменной лодке и бросали в реку или озеро, таким образом навсегда уничтожая зло.

— Находили ли предметы, которые ставили археологов в тупик? Быть может, они не укладывались в привычный отрезок на исторической шкале?

— Да, но их считали подделками.

Лили оживилась:

— О каких именно предметах идет речь?

— Мечи, кресты, кусочки брони, древки копий, все в основном металлическое. Кроме того, я вспоминаю историю о старом каменном якоре, который откопали на берегу реки.

— Возможно, он был испанским по происхождению? — вмешался Сэндекер.

Гарза покачал головой:

— Не испанским и не римским. Наши музейные деятели отнеслись к нему скептически и посчитали мистификацией девятнадцатого века.

Пальцы Лили крепче сжали в руку Питта.

— Как вы считаете, у нас будет возможность все это увидеть? — нетерпеливо спросила она. — Или их забросили за ненадобностью в какой-нибудь университетский подвал?

Гарза показан через окно на дорогу, ведущую от города на север:

— Между прочим, все артефакты здесь. Их бережно хранит человек, который их нашел. Это коренной техасец по имени Сэм Тринити. Местные его зовут Безумным Сэмом. Он бродит по этому району уже пятьдесят лет и клянется, что здесь когда-то стояли лагерем римляне. Чтобы заработать на жизнь, он держит небольшую газозаправочную станцию. Устроил у себя в сарае склад, который гордо называет музеем античности.

Губы Питта расплылись в улыбке.

— Вы можете сесть рядом с его домом? — спросил он пилота. — Полагаю, нам есть о чем поговорить с этим человеком.