Взрыв прозвучал как глухой, отдаленный удар грома. Ледник угрожающе затрещал. Но больше ничего не произошло. Ледяная масса осталась на месте, незыблемая, как и раньше.

Заряды должны были сдетонировать в восьми разных местах внутри трещины, но майор Диллинджер и его люди сумели найти и обезвредить все заряды, кроме одного.

Взрыв произошел как раз в тот момент, когда Питт и Танн осторожно приближались к двоим террористам, разжигавшим топку старенького паровоза, раньше таскавшего поезда с рудой. Террористы на мгновение прервали работу, прислушались, обменялись несколькими фразами по-арабски и снова вернулись к делу.

— Чем бы ни был вызван этот взрыв, — прошептал Ганн, — он не был неожиданным для этих парней. Они его явно ждали.

— Похоже, взрыв был небольшой силы, — так же тихо ответил Питт.

— Определенно одно: ледник не сдвинулся. Мы бы почувствовали.

Питт молча рассматривал маленький локомотив, к которому был прицеплен угольный тендер и пять вагонов. Такие часто использовали на плантациях, промышленных предприятиях и при разработке полезных ископаемых. Небольших размеров, но крепкий и очень надежный, с высокой трубой и круглыми окошками, он был похож на паровозик из мультфильма. Он мерно пыхтел и был готов тронуться в путь.

— Давай устроим машинисту и кочегару хорошие проводы, — едва слышно шепнул Питт. — Они хорошо поработали и заслужили это.

Ганн с сомнением взглянул на Питта, потом озадаченно потряс головой, пригнулся и побежал в конец состава. Мужчины разделились и начали приближаться к кабине машиниста с разных сторон. В кабине было очень светло — ее освещало пламя из открытой топки. Питт поднял руку, призывая Ганна подождать.

Араб, выполнявший функции машиниста, был занят. Он деловито поворачивал выключатели и следил за датчиками давления пара в системах. Второй лениво подбрасывал лопатой уголь в топку. Отправив очередную порцию в яростно гудящее пламя, он вытер пот с лица и с помощью лопаты захлопнул дверцу. Кабина погрузилась в полутьму.

Питт показал Ганну на машиниста. Ганн махнул рукой, показывая, что все понял, ухватился за поручни и запрыгнул в кабину.

Но Питт все же оказался в ней первым. Он спокойно подошел к кочегару и очень приветливо сказал:

— Хороший день, не правда ли?

Прежде чем совершенно сбитый с толку араб сообразил, что происходит, Питт спокойно взял у него из рук лопату и стукнул черенком по голове.

Машинист повернулся навстречу Ганну и получил сильный удар в челюсть увесистым глушителем, надетым на короткое дуло «кехлера-коха». Араб рухнул как подкошенный.

Пока Ганн стоял на стреме, чтобы не пропустить приближение врагов, Питт установил потерявших сознание террористов так, что они наполовину свешивались из боковых окон кабины. Потом он принялся с интересом изучать хитросплетение труб, рычагов, кнопок и переключателей.

— У тебя ничего не получится, — с большим сомнением заявил Ганн.

— Между прочим, — возмутился Питт, — я умею запускать и вести «Стенли Стимер».

— А что это такое?

— Очень старый автомобиль, один из первых, — ответил Питт. — Открой-ка топку, мне нужен свет, чтобы видеть показания датчиков.

Ганн сделал то, что его просили, и принялся греть руки у открытого огня.

— Тебе лучше поторопиться, — сказал он, — а то мы тут поджаримся.

Питт потянул длинный рычаг, и паровозик слегка дернулся вперед.

— Понятно, это тормоз. Думаю, я понял, какой переключатель для чего. Когда мы проедем мимо дробилки, прыгай и сразу укройся внутри.

— А что будет с поездом?

— Экспресс «Пушечное ядро», — ухмыльнулся Питт, — проследует без остановок.

Питт подвинул рычаг хода, открыл дроссельную заслонку, и локомотив медленно, словно неуверенно, дернулся вперед под аккомпанемент клацающих вагонов. Рычаг дроссельной заслонки он передвинул до упора. Ведущие колеса несколько раз провернулись, прежде чем вошли в сцепление со ржавыми рельсами. Поезд покатился вперед.

Паровозик, набирая скорость, пропыхтел мимо здания столовой. Открылась дверь, и вышел один из террористов. Он поднял руку в приветственном жесте, но тут же отпрянул, заметив свесившиеся из окон тела. Очень быстро, словно растаяв в воздухе, он скрылся внутри здания, громко выкрикивая что-то по-арабски. Питт и Ганн выпустили по автоматной очереди по двери и окнам здания, а паровозик вез их дальше к дробилке. Питт посмотрел на несущуюся назад землю и прикинул, что скорость паровозика где-то между пятнадцатью и двадцатью километрами в час.

Питт потянул на себя рычаг подачи гудка и привязал его, оторвав от своей лыжной куртки завязку. Рвущийся через медный свисток пар резал воздух как бритва.

— Приготовься прыгать! — крикнул он Ганну.

Ганн не ответил. Он взирал на мелькающую внизу насыпь, словно собирался прыгать с реактивного самолета.

— Пошел! — крикнул Питт.

Они коснулись земли и побежали, спотыкаясь, скользя, но все же удерживаясь на ногах. Не было времени ни сомневаться, ни даже перевести дыхание. Они бежали вдоль поезда к двери дробилки, подбежав к которой оба синхронно споткнулись о порог, влетели в помещение и приземлились на пол.

Первым, кого увидел Питт, был возвышающийся над ним Джордино, держащий наготове автомат.

— Я видел, как вас выбрасывали из пивнушки, — мрачно сообщил он, — но впервые наблюдаю, как вас сбросили с поезда.

— Это небольшая потеря, — беззаботно сказал Питт, с трудом поднимаясь на ноги, — там все равно не было мягкого вагона.

— Мы слышали огонь. Это вы или они?

— Мы.

— Были попутчики?

— Как взбесившиеся осы из разоренного гнезда, — ответил Питт. — У нас осталось немного времени, чтобы подготовиться к осаде.

— Им лучше стрелять поосторожнее, иначе их вертолет может сломаться.

— Мы максимально используем это преимущество.

Финдли как раз закончил связывать охранника и механиков, находившихся в самом центре зала.

— Куда их?

— Оставьте там, где они есть. Они там в такой же безопасности, как в любом другом месте, — ответил Питт. Он внимательно оглядел интерьер помещения, в середине которого находилась дробильная установка. — Ал, ты и Финдли, возьмите всю мебель или оборудование, которое сможете сдвинуть с места, и превратите дробильную установку в форт. Руди и я задержим террористов сколько сможем.

— Форт в форте, — сказал Финдли.

— Для обороны здания такой величины необходимо не меньше двадцати человек, — объяснил Питт. — У террористов есть единственная надежда получить свой вертолет в целости — это взорвать главный вход и всем скопом ворваться внутрь. Мы подстрелим из окон скольких сможем, а потом отступим в сооруженный вами форт. Это будет последний рубеж обороны.

Финдли и Джордино, не теряя времени, приступили к возведению укрепления, а Питт и Ганн заняли места возле окон в противоположных углах здания. Солнце уже осветило первыми лучами склон горы. Наступил день.

Питт очень беспокоился. Они могли не дать уйти арабам, которые быстро окружали здание, но, если террористам на судне удастся справиться со спецназовцами и они придут на помощь, у его до смешного маленького отряда не будет никаких шансов.

Он посмотрел в окно на паровозик, совершающий свой последний путь. Он продолжал набирать скорость. Из-под колес летели искры, за трубой тянулся длинный шлейф темного дыма. Вагоны раскачивались и подпрыгивали на узких рельсах. Пронзительный свист гудка превратился в жалобный стон мечущейся в аду души. Прошло несколько минут — и паровозик исчез вдали.