55
Холлису казалось, что с момента начала операции прошло уже много часов.
Первый этап прошел без сучка без задоринки. Компактные «голубки», летящие очень низко над изрезанной береговой линией, доставили его команду на маленький остров в устье фьорда. Спуск на воду надувных лодок тоже прошел нормально, но приливно-отливное течение, скорость которого составляла четыре узла, оказалось значительно сильнее, чем ожидал Холлис.
Через десять минут после начала плавания по совершенно непонятной причине заглох бесшумный электромотор на ведущей лодке. Пока люди расчехляли весла и отчаянно гребли, стараясь успеть приблизиться к «Леди Флэмборо» до первых лучей рассвета, ценное время было упущено.
Ситуация еще более осложнилась из-за сбоя связи. К своему полнейшему смятению, Холлис не смог связаться ни с Диллинджером, ни с кем бы то ни было из его людей. У него не было способа узнать, попал ли Диллинджер на судно или же вместе со своей командой сгинул на леднике.
Холлис ожесточенно работал веслами и с каждым гребком поминал недобрым словом подлый мотор, течение и Диллинджера. Его продуманный, составленный с точностью до минуты план полетел ко всем чертям. В назначенное время атака не началась, и Холлис не мог рисковать, отменив ее вообще.
Он надеялся только на морозную дымку. Финдли описал ее весьма точно. Она курилась вокруг маленьких лодок и сидящих в них людей, окутывая их защитным одеялом.
Туман и темнота ограничивали видимость всего лишь несколькими метрами. Холлис направлял лодку и наблюдал за своим небольшим флотом через инфракрасный прибор ночного видения. Лодки двигались плотной группой и не удалялись друг от друга дальше чем на три метра. При таком расстоянии, если одна из них сбивалась с курса, ее легко можно было направить в нужном направлении с помощью миниатюрной рации.
Он направил прибор ночного видения в сторону «Леди Флэмборо». Изящное судно выглядело как нелепая ледяная скульптура, плавающая перед потрескавшейся фарфоровой стенкой некой античной ванны. По прикидкам Холлиса, до судна оставалось еще около километра.
Вдоволь наигравшись со своей жертвой, течение неожиданно начало ослабевать, и его скорость очень быстро снизилась до одного узла. Но только облегчение пришло слишком поздно. Холлис видел, как устали его люди от долгой энергичной гребли. Его люди были хорошо тренированы и находились в прекрасной физической форме. Их четкими, отточенными движениями можно было бы залюбоваться, если бы Холлис не видел наметанным глазом, что каждое движение веслами уже дается им с трудом.
Да и стелющийся по воде туман начал таять. Холлис понял, что, если и дальше туман будет рассеиваться с такой скоростью, лодки уже через несколько минут превратятся в отличные мишени. Его уверенность таяла вместе с морозной дымкой. Он посмотрел вверх. Через разрывы в мутной пелене было видно, что небо быстро светлеет, становясь из черного голубым.
Лодки находились в самой середине фьорда. Ближайший берег, способный обеспечить хотя бы какое-то подобие укрытия, находился на полкилометра дальше, чем «Леди Флэмборо».
— Поднатужьтесь, ребята, — сказал он. — Мы на финишной прямой. Осталось совсем немного.
Усталые гребцы, очевидно почувствовав второе дыхание, увеличили длину и скорость гребков. Холлису казалось, что лодки летят над водой. Он отложил в сторону прибор ночного видения и сам приналег на весла.
Но где Диллинджер? Что случилось с десантниками на леднике? Не думать об этом Холлис не мог.
* * *
Диллинджер быстро почувствовал, что предстоящая ему прогулка по леднику далека от увеселительной. Он представлял себе ситуацию еще более смутно, чем его начальник. Сразу после прыжка с С-140 парашютистов разбросало во все стороны сильным ветром, к тому же постоянно меняющем направление.
Оказавшись в воздухе, Диллинджер начал оглядываться, чтобы увидеть, как справляются его люди. У каждого был маленький фонарик, горевший синим светом, но при таком сильном мокром снеге эта мера предосторожности оказалась бесполезной. Как только парашют раскрылся, Диллинджер потерял из виду даже тех своих людей, которые были совсем близко.
Он потянулся вниз и нажал кнопку на маленькой черной коробочке, закрепленной на ноге. Потом заговорил в микрофон передающего устройства.
— Это майор Диллинджер. Нам предстоит семикилометровое скольжение, поэтому старайтесь держаться ближе ко мне. После приземления двигайтесь ко мне.
— Нам очень повезет, если мы попадем на остров в этой гнусной жиже, — послышался чей-то недовольный голос.
— Прекратить разговорчики в эфире! — прикрикнул Диллинджер. — Радио использовать только в случае крайней необходимости.
Он взглянул вниз и не увидел ничего, кроме тюка со снаряжением для выживания и оружием, болтающегося на двухметровом канате под его снаряжением. Направление он определил по специальному прибору, являющемуся комбинацией компаса и альтиметра и закрепленному у него на лбу как зеркало у врача-отоларинголога.
Не имея наземных ориентиров и огней, заранее установленных в зоне приземления — такую роскошь нельзя было себе позволить, слишком велик был риск предупредить тем самым террористов о своем прибытии, — Диллинджеру приходилось лететь в полном смысле наугад, а угол скольжения и расстояние прикидывать на глазок.
Он опасался, что в таких условиях может пролететь край ледника и оказаться во фьорде. Поэтому он принял меры, чтобы ускорить приземление, и перестарался — можно было скользить в воздухе еще километр.
Из темноты материализовался ледник, и Диллинджер увидел, что спускается прямо над трещиной. Неожиданный боковой порыв ветра подхватил квадратное полотнище его парашюта и начал раскачивать. Диллинджер начал работать стропами, чтобы унять качку, и приземлился на ноги в двух метрах от ледяного разлома. Тюк со снаряжением оказался на самом краю трещины.
Освободившись от парашюта, он оставил его на льду. Не было времени скатывать его или прятать для обеспечения отхода. Налогоплательщикам придется пережить потерянный парашют.
— Это Диллинджер. Я внизу. Идите на меня.
Он вытащил из недр кармана пластиковый свисток и принялся дуть в него каждые десять секунд, поворачиваясь в разные стороны. В течение первых нескольких минут никто не появился.
Потом люди начали собираться. Их довольно сильно разбросало ветром, а продвижение по неровной поверхности ледника оказалось процессом куда более медленным, чем мог предположить Диллинджер.
Постепенно подошли все. У одного из десантников был перелом плеча, другой вывихнул лодыжку. Сержант держался за запястье, которое, как подозревал Диллинджер, тоже было сломано, но вел себя так, словно слегка поцарапался. А он был слишком необходим Диллинджеру, чтобы тот мог списать его со счетов.
Командир обратился к раненым бойцам:
— Вы не сможете успеть за остальными, но идите строго по нашему следу, чтобы не сбиться с пути. — Потом он повернулся к сержанту Джеку Фостеру: — Готовься, сержант. Дальше пойдем в связке. Я буду ведущим.
Фостер кивнул и приступил к выполнению своих непосредственных обязанностей — проверять готовность людей.
Передвижение по покрытой предательскими трещинами поверхности ледника никак нельзя было назвать приятной прогулкой. Диллинджер не боялся свалиться в трещину. Канат вокруг его пояса был привязан к такому количеству плоти и мускулов, которое способно было сдвинуть с места саму «Леди Флэнборо». Дважды он останавливался, чтобы проверить направление, после чего движение возобновлялось.
Десантники переползали через зазубренные ледяные хребты, а одна широкая трещина едва не сорвала всю операцию. Семь минут ушло на то, чтобы перебросить ледяную кошку на другую сторону, а потом самый легкий парень из команды переправился через разлом по канату на руках, чтобы убедиться, что кошка надежно закреплена. Еще десять минут потратили на переправу.
Диллинджер очень беспокоился. Его команда потеряла двоих человек, и они все больше выбивались из графика. Он вспомнил, что гневно отверг совет Джордино удвоить время на движение по леднику, и горько пожалел, что не принял его.
Он горячо молился о том, чтобы команда пловцов не прибыла раньше и не заледенела в воде у борта «Леди Флэмборо». Он периодически пытался связаться с Холлисом и сообщить полковнику о тяжелой ситуации, но ответа ни разу не получил. Небо впереди заметно посветлело — занимался рассвет. Появилась возможность рассмотреть окружающий пейзаж. Поверхность ледника была совершенно пустынна. Местность вокруг казалась пугающе странной, в ней было нечто чуждое человеческой природе. Диллинджер увидел впереди слабое мерцание фьорда и неожиданно понял, почему отсутствовала связь.
* * *
Холлис теперь отчетливо видел судно невооруженным глазом. И если кто-нибудь из террористов с хорошим зрением в эту минуту смотрел в нужном направлении, он наверняка видел силуэты надувных лодок на фоне темно-серой поверхности воды. Расстояние между судном и лодками неумолимо сокращалось, и Холлис помимо воли затаил дыхание.
Несмотря ни на что, Холлис не прекращал попыток связаться с Диллинджером:
— «Акула», пожалуйста, ответьте «Соколу».
Он как раз собрался сделать сотую попытку, когда услышат в наушниках голос Диллинджера:
— «Сокол» слушает.
— Вы опоздали, — прошипел Холлис — И почему вы не отвечали на мои вызовы?
— Только сейчас вошли в зону. Мы находились вне пределов горизонтальной видимости. Наши сигналы не могли проникнуть сквозь стену льда.
— Вы на месте?
— Нет, — спокойно сообщил Диллинджер. — Мы попали в деликатную ситуацию, и потребуется время, чтобы ее исправить.
— Какую ситуацию вы называете деликатной?
— Цепь взрывчатых зарядов в ледяной трещине, тянущейся вдоль края ледника. Они полностью готовы ко взрыву по радиосигналу.
— Сколько времени уйдет на разминирование?
— Только на то, чтобы все их обнаружить, потребуется не меньше часа.
— У вас есть пять минут, — быстро сказал Холлис — Больше ждать нельзя, иначе мы здесь погибнем.
— Мы все погибнем, если ледяная стена рухнет на судно.
— Будем надеяться на внезапность и на то, что террористы не успеют взорвать заряды. Поторопитесь. Мои лодки могут быть обнаружены в любую минуту.
— Я уже вас вижу.
— Вы идете первыми, — приказал Холлис — Уже светает, и, чтобы попасть на судно, нам необходимо, чтобы кто-то отвлек внимание террористов.
— Встретимся на прогулочной палубе и выпьем по коктейлю, — сказал Диллинджер.
— Я оплачу счет, — ответил Холлис — Удачи!
* * *
Ибн-Тельмук их увидел.
Он стоял на старом пирсе, с которого раньше грузили руду. Рядом с ним находились Аммар, четверо заложников и двадцать террористов-египтян. Он смотрел в бинокль на фигуры в черном, выскакивающие на край ледника. Он видел, как они сбрасывают канаты, рассекают пластиковый покров и исчезают под ним.
Ибн-Тельмук опустил бинокль ниже и сфокусировал его на надувных лодках, подошедших к корпусу судна. Не веря своим глазам, он наблюдал, как они забрасывают на борт крюки и по канатам забираются на главную палубу.
— Кто они? — спросил стоявший рядом Аммар. Он тоже смотрел в бинокль.
— Точно сказать не могу, Сулейман Азиз. Похоже на какую-то элитную команду. Я не слышал ни одного выстрела. Их оружие, судя по всему, снабжено очень мощными глушителями. Насколько я могу судить, это далеко не дилетанты.
— Я тоже так думаю. Ни Язид, ни Топильцин не могли найти хороших профессионалов так быстро.
— Полагаю, это американский спецназ.
Аммар кивнул:
— Скорее всего, ты прав. Но как, ради аллаха, они смогли отыскать нас так быстро?
— Мы должны убраться отсюда, пока не прибыла их группа поддержки.
— Ты уже сообщил, чтобы за нами выслали поезд?
— Он вот-вот прибудет и отвезет нас на рудник.
— Что это? — спросил президент Де Лоренцо. — Что происходит?
Аммар отмахнулся от мексиканского президента. Его голос впервые дрогнул — террориста охватило дурное предчувствие.
— Мы исключительно вовремя покинули судно. Нападающие понятия не имеют о том, что мы находимся здесь.
— Через тридцать минут остров будет наводнен американскими военными, — спокойно проговорил сенатор Питт. — Вероятно, вам предложат сдаться.
Аммар резко обернулся и злобно уставился на сенатора:
— Не думаю, сенатор. Кстати, вы совершенно напрасно надеетесь, что сюда явится кавалерия и выручит вас. Но если она здесь и появится, спасать уже будет некого.
— Почему же вы не убили нас на судне? — храбро спросила Гала.
Губы Аммара скривились в отвратительной улыбке, и он не снизошел до ответа женщине. Вместо этого он кивнул Ибн-Тельмуку:
— Взрывай заряды!
— Какие заряды? — спросил сенатор. — О чем вы говорите?
— Мы говорим о тех зарядах, — любезно объяснил Аммар, — которые мы заложили в трещине за стеной ледника. Ибн-Тельмук, поторопись, пожалуйста.
Сохраняя абсолютное бесстрастие, тот достал из кармана куртки радиопередатчик и направил его в сторону ледника.
— Ради всего святого! — взмолился сенатор. — Не делайте этого!
Ибн-Тельмук вопросительно взглянул на Аммара.
— На судне сотни людей, — сказал президент Хасан, не в силах скрыть ужас, — у вас нет никаких причин их убивать!
— Я не должен ни перед кем оправдываться.
— За ваши зверства ответит Язид, — проговорила Гала, едва сдерживая ярость.
— Спасибо, что напомнили. — Аммар улыбнулся и слегка поклонился, в то время как на лице Галы отразилось удивление и непонимание. — Вы, сами того не подозревая, облегчили мне принятие решения. Хватить тянуть, действуй.
Не слушая протестов заложников, Ибн-Тельмук включил передатчик и нажал кнопку, приводящую в действие детонаторы.
