На расстоянии четырехсот метров ни проектанты, ни строители ни за что бы не узнали «Леди Флэмборо». Очертания трубы были изменены, после чего она была перекрашена. Чтобы довершить изменение внешнего облика, корпус был покрыт пятнами, имитирующими ржавчину.

Роскошная надстройка, высокие окна кают и прогулочная палуба были скрыты большими листам и фиброкартона, чтобы создать впечатление палубного груза, состоящего из контейнеров.

Поскольку современные плавные очертания мостика спрятать было невозможно, их изменили с помощью деревянных каркасов и полотна. На полотне были также нарисованы фальшивые грузовые люки и иллюминаторы.

Огни Пунта-дель-Эсте еще не успели скрыться за кормой, а все пассажиры и члены экипажа уже были разбиты на рабочие бригады, которые приступили к работе под руководством надсмотрщиков Аммара. Судовые офицеры, директоры круиза, стюарды, горничные и матросы — все были заняты сооружением фальшивых контейнеров и полотняно-деревянных частей судна.

Даже ВИП-пассажиры не были освобождены от работы. Сенатор Питт и Гала Камиль, президенты Хасан и Де Лоренцо вместе с членами своих кабинетов и многочисленными помощниками переквалифицировались в маляров и плотников.

К моменту встречи в море с «Генералом Браво» малярно-строительные работы были в основном завершены, и «Леди Флэмборо» стала почти точной копией контейнеровоза.

Выше ватерлинии заметить разницу было почти невозможно. При осмотре с воздуха лишь очень внимательный взгляд мог выявить некоторые несовпадения, да и то мелкие. И только при ближайшем рассмотрении с моря становились видны существенные отличия.

Капитан Хуан Мачадо и восемнадцать членов экипажа перешли на круизный лайнер, предварительно открыв все кингстоны и грузовые люки «Генерала Браво» и взорвав несколько зарядов, заложенных в стратегически важных местах судна. После серии глухих взрывов контейнеровоз ушел под воду, выпустив лишь несколько пузырей, должно быть, в знак протеста.

Когда небо на востоке посветлело в ожидании восхода солнца, загримированная «Леди Флэмборо» на всех парах шла на юг к заявленному порту назначения «Генерала Браво». Но круизный лайнер не зашел в аргентинский порт Сан-Пабло. Оставив его справа по борту, судно проследовало дальше на юг.

Искусный план Аммара сработал. Прошло уже трое суток, а мир продолжал верить, что «Леди Флэмборо» и ее пассажиры пребывают на дне моря.

Аммар сел за стол и нанес на карту координаты судна. Потом он провел прямую линию до точки назначения, обозначив ее буквой «икс». Очень довольный собой, он закурил сигарету и выдохнул дым прямо на карту, покрыв ее полосой тумана.

Шестнадцать часов, подумал он, осталось всего шестнадцать часов беспрепятственного плавания, и судно будет надежно спрятано в таком месте, где не будет ни единого шанса обнаружить его.

В рубку вошел капитан Мачадо с небольшим подносом в руке.

— Не хотите ли чашку чаю и круассан? — спросил он на хорошем английском языке.

— Большое спасибо, капитан. Мне действительно пора подкрепиться. Я ничего не ел с тех пор, как мы покинули Пунта-дель-Эсте.

Мачадо поставил поднос на стол и налил чай:

— Вы и не спали, — во всяком случае с тех пор, как я и мой экипаж поднялись на борт.

— Еще так много надо успеть!

— Возможно, для начала нам следует познакомиться?

— Я знаю, кто вы, — безразлично сказал Аммар, — или, скажем так, имя, которым вы в настоящий момент пользуетесь. Ваша подробная биография меня не интересует.

— Ах так?

— Да.

— Быть может, вы хотя бы введете меня в курс ваших планов? — поинтересовался Мачадо. — Меня проинформировали только о необходимости затопления контейнеровоза и переходе на ваше судно. Мне бы очень хотелось знать, что мы будем делать дальше, и в первую очередь, как наш объединенный экипаж намеревается покинуть судно, избежав при этом ареста.

— Извините, я был слишком занят, чтобы просветить вас на этот счет.

— Что ж, сейчас, по-моему, время вполне подходящее.

Аммар спокойно допил чай и съел круассан. Только после этого он поднял глаза на собеседника.

— Я пока не собираюсь покидать судно, — спокойно проговорил он. — В соответствии с инструкциями, полученными от моего и вашего лидеров, мы должны потянуть время и отложить уничтожение «Леди Флэмборо», до тех пор пока они не сумеют воспользоваться ситуацией в своих целях.

Мачадо немного расслабился. Взглянув сквозь прорези маски в темные холодные глаза египтянина, он понял, что этот человек владеет ситуацией.

— Что ж, нет проблем. — Он поднял чайник. — Еще чаю?

Аммар протянул чашку.

— Чем вы занимаетесь, когда не топите суда?

— Я специализируюсь на политических убийствах, — светским тоном сообщил Мачадо, — так же как и вы, Сулейман Азиз Аммар.

Мачадо не мог видеть хмурой настороженности, промелькнувшей на лице Аммара, но не сомневался, что так оно и было.

— Вас послали меня убить? — поинтересовался Аммар, аккуратно стряхивая пепел в хрустальную пепельницу. В это же время в другой его руке, словно по мановению волшебной палочки, появился револьвер.

Мачадо улыбнулся и скрестил руки на груди так, чтобы египтянин мог их видеть.

— Не беспокойтесь. Я получил приказ действовать в сотрудничестве с вами.

Аммар снова убрал револьвер в правый рукав.

— Откуда вы узнали мое имя?

Проклятый Язид, со злостью подумал Аммар. Он меня предал! Аммар ни на мгновение не поверил наивной лжи Мачадо. Как только президент Хасан будет убран с дороги, у нового земного воплощения пророка Магомета уже не будет необходимости в наемном убийце. Аммар вовсе не собирался посвящать мексиканца в планы собственного спасения. Он отлично понимал, что его «коллеге» на данном этапе необходимо установить союзнические отношения хотя бы из соображений целесообразности. Аммар чувствовал себя уверенно, понимая, что может убить Мачадо в любое время, а мексиканцу придется ждать, пока он не получит гарантии безопасности.

Аммар чувствовал твердость своей позиции.

Он поднял чашку:

— За здоровье Ахмеда Язида!

— За здоровье Топильцина!

Гала и сенатор были заперты в апартаментах вместе с президентом Хасаном. Они были перепачканы краской и слишком устали, чтобы спать. У них саднило ладони, ныли руки и ноги. Сказывалось отсутствие привычки к физической работе. А еще они были очень голодны.

После бешеной гонки по переделке круизного лайнера в контейнеровоз пассажирам не давали никакой еды. Они могли только пить воду из крана в ванной. Чтобы еще больше усилить страдания пленников, отопление не включили, когда температура наружного воздуха начала быстро падать.

Президент Хасан, распластавшись на одной из кроватей, чувствовал себя совершенно несчастным. Он страдал от хронических болей в спине, которые после десятичасовой физической работы стали стократ сильнее. Он стоически терпел и не беспокоил жалобами своих товарищей по несчастью.

Гала и сенатор пребывали в неподвижности, настолько полной, что казались деревянными статуями. Гала сидела за столом, опустив голову на руки. Даже грязная и растрепанная, она была поразительно красива.

Сенатор растянулся на кушетке, уставившись на замысловатый светильник, укрепленный на потолке. Только движение век — он периодически все-таки моргал — указывало на то, что этот человек еще жив.

Гала подняла голову и вопросительно взглянула на сенатора.

— Если бы мы могли хотя бы что-то сделать! — прошептала она.

Сенатор поднялся и неловко сел. Для своего возраста он находился в весьма неплохой физической форме. У него болело все, что могло болеть, от макушки до пяток, но сердце билось так же ровно, как двадцать лет назад.

— Этот дьявол в клоунской маске все предусмотрел, — сказал он. — Он не будет нас кормить, — значит, мы с каждым днем будем слабее. Нас заперли в разных каютах, и мы не имеем возможности устроить заговор. Ни он, ни террористы не беспокоили нас уже двое суток. Короче говоря, делается все, чтобы мы чувствовали безысходность своего положения.

— Мы можем хотя бы попытаться выйти отсюда?

— Скорее всего, в коридоре стоит охранник, который не колеблясь пустит пулю в голову каждому, кто выйдет за дверь. Но даже если бы нам удалось выбраться из каюты, куда мы пойдем?

— Возможно, нам удастся раздобыть спасательную шлюпку, — предположила Гала.

Сенатор покачал головой и устало улыбнулся.

— Слишком поздно. Нет смысла даже пытаться. Не забывайте, что число террористов удвоилось после появления на борту команды мексиканского корабля.

— А если мы разобьем иллюминатор и будем выбрасывать за борт мебель, постельное белье — в общем, все, что найдем, может быть, нас по этому следу найдут? — Гала никак не могла успокоиться.

— Можно еще бросать за борт бутылки с записками внутри. Только зачем? Течение унесет их за сотни километров отсюда. — Он сделал паузу и покачан головой: — Нет, спасатели их не найдут.

— Вы, сенатор, знаете не хуже меня, что нас никто не ищет. Весь мир уверен, что наше судно затонуло и все погибли. Поиски уже, наверное, давно прекращены.

— Я знаю одного человека, который никогда не сдастся.

— Кто же это? — удивилась Гала.

— Мой сын Дирк.

Гала поднялась, прихрамывая, подошла к окну и уставилась пустыми глазами на лист фиброкартона, закрывающий от нее море.

— Вы можете им гордиться. Он мужественный и изобретательный человек, но всего лишь человек. Никто не сможет распознать столь изощренный обман. — Она замолчала и заглянула в маленькую трещинку, сквозь которую можно было разглядеть воду. — Мимо судна что-то плывет.

Сенатор подошел и стал рядом с ней. Довольно быстро он разглядел на голубой поверхности моря белые бесформенные предметы.

— Это же лед, — догадался он. — Вот почему так холодно. Мы, надо полагать, плывем в Антарктику.

Гала обернулась и уткнулась лицом в грудь сенатора.

— Нас никогда не спасут, — беспомощно прошептала она. — Никому не придет в голову искать нас здесь.