— Тебя к телефону! — крикнула из окна кухни жена Юлиуса Шиллера мужу.

Шиллер, занятый приготовлением барбекю на заднем дворе своего уютного, утопающего в тени деревьев домика в Чеви-Чейз, вздохнул:

— Кто там?

— Он не представился, но, по-моему, это Дейл Николс.

Шиллер снова вздохнул и пошел в дом.

— Выйди посмотри, чтобы мясо не сгорело.

Встретившись с мужем на пороге, миссис Шиллер чмокнула его в щеку. Он вошел в кабинет, плотно закрыл дверь, сел за стол и взял трубку.

— Я слушаю.

— Здравствуй, Юлиус, это Дейл.

— Что случилось?

— Извини, что звоню в воскресенье. Я оторвал тебя от чего-то важного?

— Я готовил барбекю.

— Ты смелый человек. На улице только сорок пять градусов.

— Заодно мусор можно сжечь из гаража.

— Моя любимая еда — стейки и яйца.

Шиллер правильно понял упоминание о яйцах и включил шифратор.

— Ладно, Дейл, что у тебя?

— Я хотел сообщить о Гале Камиль. Замена прошла гладко.

— Ее двойник в госпитале Уолтера Рида? — спросил Шиллер.

— Да, под надежной охраной.

— Кто взялся за эту роль?

— Актриса Тери Руни. Грим, я бы сказал, великолепный. Ее невозможно отличить от Генерального секретаря, не столкнувшись нос к носу. В качестве необходимого фона мы организовали пресс-конференцию с врачами. Они ярко обрисовали, насколько тяжело ее положение.

— А Камиль?

— Она оставалась на самолете ВВС, который доставил ее из Гренландии. После дозаправки он вылетел в Бакли-Филд, это около Денвера. Оттуда ее отправили вертолетом в Брекенридж.

— Это лыжный курорт в Колорадо?

— Да. Она там отдыхает в шале сенатора Питта, расположенном недалеко от города. У нее никаких ранений, кроме нескольких царапин и легкого обморожения.

— Как она отнеслась к этим вынужденным мерам?

— Пока никак. Во время перевозки из госпиталя в Туле ее накачали успокаивающими препаратами. Но она все узнает, когда мы познакомим ее с разработанным нами планом операции по безопасной доставке ее в Нью-Йорк на открытие сессии Генеральной Ассамблеи. Близкий к ней источник сообщает, что она планирует обвинить Язида, разоблачить его как религиозного фанатика и представить доказательства его террористической деятельности.

— Я читал доклад этого источника, — сообщил Шиллер.

— До открытия сессии осталось пять дней. Язид использует все доступные ему средства, чтобы устранить ее.

— Придется держать ее во льдах, пока не наступит время выйти на сцену, — без малейшего намека на шутку заявил Шиллер.

— В настоящий момент она в безопасности, — заверил Николс. — У тебя есть свежая информация от египетского правительства?

— Президент Хасан готов к любому сотрудничеству с нами, во всяком случае, когда речь идет о Камиль. Он пользуется каждым часом, который может купить или украсть, чтобы запустить новые экономические реформы, и заменяет военных лидеров людьми, которым может доверять. Гала Камиль — единственный человек, мешающий Язиду предпринять немедленную попытку свержения египетского правительства. Если убийцы Язида сумеют остановить Камиль раньше, чем ее речь пройдет по каналам мировых информационных агентств и станет доступной средствам массовой информации, существует реальная опасность, что Египет станет вторым Ираном еще до конца текущего месяца.

— Не волнуйся, — заверил Николс, — Язид ни о чем не догадается, а потом будет слишком поздно.

— Полагаю, она под надежной охраной?

— В Колорадо направили лучшую команду агентов секретной службы. Президент лично руководит операцией.

В дверь постучала жена Шиллера и громко сообщила, не открывая дверь:

— Стейки готовы, Юлиус.

— Я приду через минуту, — ответил он.

Николс услышал разговор.

— Это все, что я хотел сообщить. Можешь спокойно отправляться есть мясо.

— Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы в деле участвовало ФБР.

— Служба безопасности Белого дома предусмотрела все. Президент решил максимально сузить круг посвященных.

Шиллер на минуту задумался:

— Ох, что-то мне неспокойно, Дейл.

— Поверь мне, волноваться не о чем. Гала Камиль прибудет в нью-йоркскую штаб-квартиру ООН в полной боевой готовности.

— Дал бы Бог!

Шиллер положил телефонную трубку. Его не покидали опасения и самые дурные предчувствия. Он искренне надеялся, что служба безопасности Белого дома знает, что делает.

А на другой стороне улицы в фургоне «форда» с надписью «Слесарно-водопроводные работы. Круглосуточное обслуживание» сидело три человека. Фургон был до отказа набит электронной прослушивающей аппаратурой.

Они заступили на пост пять часов назад и с тех пор отчаянно скучали. Наблюдение, должно быть, самая скучная работа после поиска ржавчины на рельсах. Они были злы и раздражены. Один из мужчин курил, двое других мучились от духоты. Все трое замерзли и не имели возможности размяться. Бывшие агенты, специалисты по контршпионажу, они вышли в отставку и теперь работали по контрактам.

Многие агенты в отставке периодически выполняли работы для правительства, но эти трое были исключением. Они больше уважали деньги, чем патриотический долг, и продавали информацию, которую им удавалось добыть, тем, кто больше заплатит.

Один из них, тощий, лохматый блондин, не отрываясь смотрел в бинокль на закрашенное окно кабинета Шиллера.

— Он уходит, — проговорил бывший агент.

Тучный мужчина в наушниках, склонившийся над магнитофоном, кивнул:

— Он закончил разговор.

Третий, имевший роскошные напомаженные усы, манипулировал лазерным параболическим микрофоном, обладавшим сверхвысокой чувствительностью, и мог улавливать звуки голосов в комнате благодаря создаваемой ими вибрации оконного стекла. Колебания усиливались с помощью оптоволоконной техники и записывались на обычный магнитофон.

— Что-нибудь интересное? — полюбопытствовал взъерошенный блондин.

Толстый агент снял наушники и вытер пот со лба:

— Думаю, на свою долю от продажи этой бомбы я куплю лодку.

— Мне тоже нравятся денежки.

— Эта информация стоит больших денег, только надо знать, кому ее продать.

— Кого ты имеешь в виду? — спросил человек с усами.

Толстый улыбнулся как сытый койот:

— Богатенького дельца, который страстно желает договориться с Ахмедом Язидом.