Глава 5
ИСКУССТВО
Первые несколько часов наша сотня шла, казалось, едва передвигая ноги. Народ вокруг выглядел крайне уныло, постоянно вздыхал, и порой вообще создавалось впечатление, что сейчас вот-вот кто-нибудь объявит протест. Мол, хоть убейте, но дальше не пойду. Протеста, конечно, никто так и не объявил, а вскоре все втянулись и наконец вновь стали похожи на солдат. Увидь нас кто в начале марша, никто бы нас за таковых и не принял. Так, крестьяне какие-то, обряженные в доспехи да взявшие в руки оружие.
Будто в противовес унылым лицам людей, погода стояла ясная, без «шквалов» и вполне теплая. Саморегулирующиеся настройки организма подсказывали, что температура не достигает и двадцати градусов, что при ясном ярсе да отсутствии ветра просто благодать несусветная. Вдобавок за последние два дня ущелье трижды попадало под «поток», образовав очень крепкий наст. Если идти колонной, он, конечно, мог и сломаться, поэтому наша сотня довольно прилично растянулась в ширину, но не критично. Зато переход больше напоминал пешую прогулку по каменной мостовой. Тем более в авангарде — на полверсты впереди, — как это принято, на лыжах шел десяток разведки на случай любой неожиданности. Иными словами, несмотря на нашу растянутость, в случае любой угрозы мы всегда успевали собраться в единый «кулак».
Кстати, о бое и разведке.
— Никак случилось что? — произнес Тирм, смотря вперед и делая руку козырьком, прикрыв глаза от ярса.
Я последовал его примеру — правда, от слепящего света это мало спасало, все равно приходилось отчаянно щуриться.
От авангарда отделились три фигуры и стремительно заскользили в нашу сторону.
— Может, наткнулись на кого? — предположил я самый возможный вариант. — Хотя…
Сначала не понял, в чем неправильность, но затем сообразил. Несмотря на три отделившиеся фигуры, в авангарде все равно осталось первоначальных двенадцать человек.
— Никак к нам тройка лишних затесалась? — вслух выразил мои мысли Тирм.
— Вестовые? — предположил я.
— Вероятнее всего.
— Эксвай?
— Очень может быть, хотя и Миркса исключать нельзя.
Вот только это действительно оказался Эксвай.
— Веселенький нынче год, — усмехнувшись, покачал головой Тирм, ходивший разузнать новости.
— Что там опять? — поинтересовался я.
Мы несколько отстали от остальных, чтобы иметь возможность нормально поговорить.
— Эксвай ведь как раньше поступал, — вместо прямого ответа пустился в объяснение Тирм, — когда с нами сталкивался? В основном пугал, заставляя нас уйти с выбранного для поста места, либо, очень редко, выслеживал, чтобы подловить в момент перехода. Правда, серьезно мы вляпались лишь однажды.
— Знаю, — кивнул я, — мне рассказывали.
— Ну вот, а так эксвайцы лишь пару раз наскакивали на наши посты, но без серьезных последствий. У нас с ними есть несколько этаких негласных законов. Они, зная, кто именно здесь охраняет проходы, не сильно на нас давят. Понимают, что, в случае чего, мы просто не сможем отступить из-за клейма Легиона. Мы же, в свою очередь, не особо на них нарываемся, когда они оказываются поблизости. Вот так и получается, что по-крупному сталкивались мы с ними лишь пару раз.
— А сейчас что изменилось?
— Троица вестников принесла новость, что эксвайская конница в составе более трех тысяч преследует наших. Это, конечно, не Миркская конница, но три тысячи, да при поддержке Видящих, с их способностью создавать снежные бури и спокойно в них передвигаться… сильно.
— Они ведь на конях, которые могут идти по любому снегу? — на всякий случай уточнил я.
— Да.
— Как тогда наши уходят? На них не сильно давят или как?
— Нет, похоже, что в этот раз все намного серьезнее и наши спасаются только благодаря Видящим.
— И в чем суть-то?
— А суть в том, что когда мы все соберемся вместе, то уже не будем иметь возможности убегать.
— Или нам хана, да? — похлопал я себя по плечу — там, где стояло клеймо.
— Именно.
— Может, они просто хотят запереть нас в одном месте?
— Нет, — покачал головой Тирм, — судя по тому, что я услышал, нас собираются всех убить.
Сказал он это таким тоном, будто произошло лишь какое-то досадное недоразумение. Вроде как ничего серьезного, но раздражает.
Мы оба замолчали, погрузившись в свои мысли.
Я тут же поставил несколько фактов на анализ, а сам, пользуясь потенциалом шестого Цикла, который давал возможность более полно нагружать мозги, принялся выстраивать вероятные Схемы. Схемы не со своей позиции, а с позиции Эксвая. Отправной точкой взял стандартный вопрос: зачем им это все? И чем больше я выстраивал Схем, тем сильнее мне они не нравились. Не нравились в основном из-за того, что в них отсутствовали кое-какие куски, и я просто не мог сложить цельной картины. Однако даже там, где кусочки более-менее сложились, ничего веселого я не углядел. Приходилось все дальше и дальше отступать назад во времени, добавляя все больше и больше различных переменных. Каких-либо существенных выводов я, конечно, сделать не мог, но вот понять, что ведется какая-то игра, я был вполне способен. Причем игра, на первый взгляд, велась вроде как Эксваем или сразу тремя государствами — Зурандом, Мирксом и Эксваем, где на переднем плане были два последних. Вот только… как-то все это было странно. Сначала нападение на Заставу, а теперь нарушение устоявшихся правил. Все как-то топорно выглядит.
Взять, например, Заставу.
Положить столько народу и отступить из-за одной-единственной вспышки Силы, которые к тому же здесь не редкость, пусть и происходят они в другое время. Причем нападали наемники, а они не бросают дела на полпути, какими бы гадами ни были. Бросить — значит остаться без денег и заполучить «клеймо неудачника», а это конец для любого наемника. Вдобавок Застава, как ни крути, могла пасть в любую минуту, и, соответственно, работа была бы выполнена. Выполненная работа означает, что обещанные деньги за ее выполнение будут поделены между оставшимися в живых, и это помимо трофеев. Просто так наемники не отступили бы, а значит, им что-то пообещали, возможно, заплатить оговоренную сумму, а то и больше. Но отсюда вытекает вполне закономерный вопрос: зачем тогда вообще нужно было нападать на Заставу, если не собираешься ее захватывать? Провокация? Увольте, с такими провокациями и врагов не надо. Репутацию потеряешь, разоришься и сам сдохнешь… даже если под «сам» подразумевается целое государство, а не один человек.
И сколько бы я ни думал, так и не смог понять: какую цель могли преследовать заказавшие нападение на Заставу. Складывалось впечатление, будто кто-то заключил пари — мол, захватят или нет? Бред, конечно, но в условиях тотального непонимания второй вариант выглядел еще более ненормальным. Заключался он в предположении о том, что кто-то просто решил избавиться от кучи народу. Однако тогда становился непонятным резкий отход наемников. Если бы они остались, то всяко-разно еще сдохло бы довольно прилично людей, а уж если учитывать возможное появление Великого Искусника, то более благоприятного случая и представиться не могло. Или могло?
Ладно, проехали. Не хватает информации. Да и приоритеты я, как со мной это часто бывает, сейчас расставил несколько не в том порядке. Вместо того чтобы думать о прошлом, лучше сосредоточиться на будущем. И главный вопрос, конечно, будет звучать так: какого демона?! Я, что ли, самый рыжий? Сначала неожиданное нападение на Заставу, а теперь неожиданное нарушение негласных правил. И все это именно тогда, когда я только-только попал в Легион. Нет, я не спорю, здесь и раньше было несладко, но, похоже, нынешний год собирался побить все рекорды по количеству подлянок на упомянутую единицу времени.
Невольно вспомнился Манипулятор (да, именно так, с большой буквы и без кавычек — это теперь было официальное имя, ради облегчения анализа), но тут же я отогнал эту мысль куда подальше. Я и так чем больше над всем раздумывал, тем больше пытался на него спихнуть. Так скоро может дойти до того, что любой «удар по пальцу» на него списывать начнешь. Верный способ разучиться думать. По такому принципу Гильдия Убийц любит работать. Скинут кого-нибудь с лестницы, затем обольют получившийся труп чем покрепче да разобьют рядышком саму бутылку. Стража приходит, видит пьяного, свернувшего себе шею, и благополучно «забивает» на расследование. «Забивает», даже если имеет какие-то подозрения. Не всегда, конечно, но очень и очень часто. Вот и со мной точно так же. Стоит мне начать все списывать на Манипулятора, как я мгновенно превращусь в «болванчика». По этой причине каждый раз, когда мне хотелось все списать на него, я безжалостно «пинал» собственное сознание, заставляя его работать дальше. Потому как нечего искать самых простых объяснений, пусть даже история и учит, что все сложное — просто.
Пришлось помотать головой.
Вот потому я и люблю бессознательный анализ. Подсознание просто отсекает ненужные ассоциативные цепочки, целиком и полностью сосредотачиваясь на перспективных направлениях. А стоит начать заниматься сознательным анализом — и эти самые «ненужные ассоциативные цепочки» начинают просто поглощать тебя.
Атака Эксвая.
Легион собираются уничтожить? Вопрос все тот же: зачем? Вряд ли из-за какой-то прихоти, значит, Легион отчего-то стал им мешать. Ведь если убрать Легион, то ущелье Мавт-Корк некоторое время будет полностью бесконтрольным (или уместнее будет сказать — беззащитным?). Пятнадцатый Легион сидит на Заставе и носу оттуда не покажет, а другие… могут и вмешаться. Значит, Эксваю нужно сделать нечто такое, что не займет много времени? Тогда с этим не вяжется упорное преследование Легиона. Отпугнули да проскочили, а там опять пугнули и обратно проскочили. Три тысячи конных, да при поддержке Искусников, да на своей территории, да против всего одной сотни пеших… Даже «клеймо смертника» ничего не сделает солдату при таком соотношении. Вот когда Легион соберется в один «кулак» — тогда клеймо уже действительно не позволит отступить, а так… непонятно. «Быстро» не вяжется с «уничтожить», а если Эксвай планирует нечто долговременное, то тогда и без Мертвых найдутся легионы, способные надавать по зубам зарвавшимся соседям. Причем найдутся довольно быстро.
Невольно я задумался еще глубже, почти отсекая себя от внешнего мира, чем непреднамеренно превратил сознательный анализ в подобие бессознательного, еще больше задействовав возможности шестого Цикла.
Зачем атака? Почему уничтожение? Зачем быстро? Почему быстро? Быстро или все-таки долго? Долго или все-таки быстро? Выгода, выгода, во всем должна быть выгода. В правильно поставленном вопросе содержится половина ответа. С этим высказыванием я всегда был согласен на все сто десять процентов. Соответственно, если рассуждать именно в таком ключе, получалось два основных вопроса. Первый: зачем уничтожать Легион, если собираешься действовать быстро? Второй: зачем уничтожать Легион, если собираешься действовать долго? В первом случае все понятно — глупость какая-то получается, поэтому вопрос отпадает. Соответственно, Эксвай планирует довольно продолжительные действия. Однако в подобном случае все становится несколько сложнее. Эксвай просто не может всерьез рассматривать возможность длительного конфликта с Империей. Возможно, они и «крутые» в своих снегах, но Империя, мать вашу, пусть даже потерявшая свою былую мощь, все равно остается ИМПЕРИЕЙ! Пусть даже умения большинства Искусников под большим вопросом, но ведь не всех… далеко-о не всех. Как минимум на каждого Видящего в войске Эксвая придется десяток Искусников Империи. Это если брать умелых, а если брать вообще всех, то соотношение и вовсе будет сто к одному, а то и больше.
Значит, подбиваем итоги.
Первый вопрос отпал моментально, так как сразу зашел в логический тупик. Второй вопрос, при известном мне соотношении сил, также не имеет права на существование. Отсюда получается только один закономерный вывод: я владею не только неполной информацией, но и, вероятно, владею устаревшей информацией, считай, неверной. Возможно, произошло нечто такое, отчего все мои данные или их большинство пришли в полную негодность. Следовательно, допускаем возможность того, что Империя по какой-то причине не может в ближайшее время адекватно среагировать на агрессию со стороны Эксвая.
— Уже что-то, — с некоторым облегчением вздохнул я.
Я продолжил обдумывать сделанный вывод, и чем больше пытался его опровергнуть, тем реальнее он мне казался. Вдобавок подоспели выводы параллельного анализа, и все сошлось еще больше. Однако, не признавая легких путей, я еще довольно продолжительное время всячески «обсасывал» любые найденные изъяны. И все-таки, несмотря даже на некоторые белые пятна в сделанном выводе, степень его достоверности не опускалась ниже восьмидесятипроцентной отметки.
Последний раз все обдумав, я догнал и подергал за рукав идущего впереди меня Тирма.
— Твои выводы? — первым делом поинтересовался я.
— Честно говоря, бессмыслица какая-то получается, — пожал плечами Тирм. — Не могу понять: чего Эксвай хочет добиться, уничтожив нас? Если хотят быстро, так проскочили бы, наше клеймо даже бы и ухом не повело при таком соотношении сил, а если хотят долго… Империя не девочка для битья, поэтому охранников у нее хватает. Так что мотивов Эксвая я понять просто не могу, поэтому в голову лезет совсем уж откровенная бредятина.
Охранники — это он так легионы обозвал.
— И какой вывод, по-твоему, самый достоверный? — не скрывая своего любопытства, поинтересовался я.
— Эксвай хочет получить боевой опыт за счет нас, других нормальных объяснений я не нашел. Вот только зачем ему этот самый опыт? С кем-то воевать собрались? Так тут Империя, там Империя, даром что ее Царством все называют, а с оставшимися двумя странами Эксвай дружит. Остается только Прибрежье, но опять же — зачем?
Насчет «боевого опыта» — это он как раз назвал одно из белых пятен в моем выводе. Вполне возможно, но я учитывал не только Прибрежье, но и Саргранские горы с Роксаром. Пусть даже Эксвай от них находится едва ли не на другой стороне материка. Просто взял как допущение, что Миркс, Эксвай и Зуранд могут устроить поход на Роксар или Саргран. Вот только все тот же вопрос: зачем? Ответа нет, и быть его в принципе не может, тут вообще нет никаких фактов к размышлению. Вернее, они есть, но все как один говорят — бред!
И тем не менее Тирм вполне неплох, просто он не смог правильно задать вопрос.
— Ладно, — замедляя шаг, произнес я, — слушай тогда мои мысли…
— Вполне возможно, — качнул головой он, когда выслушал меня. — По крайней мере, при подобном раскладе становится понятным наше уничтожение. Ведь нам могут передать приказ в самый неподходящий момент, и мы просто будем вынуждены подчиниться и напасть, даже если их там будет десять тысяч. Вдобавок им всем известно, что Миркс однажды здесь потерял целых три сотни своей элитной конницы. Пусть они и не знают, куда именно делась такая толпа, но догадки строить им никто не мешает, да и относительно нашей выучки они особых иллюзий не питают. Поэтому как минимум они в курсе того, что мы знаем, с какой стороны нужно браться за меч.
— В пользу этого говорит, что они предпочли значительное численное преимущество.
— Да… и, честно говоря, я плохо представляю, что мы будем с ними делать, и это помимо Видящих. Наши, конечно, неплохие, но и их можно задавить числом.
Я невольно фыркнул.
— Чего?
— «Неплохие», — передразнил я. — Да нам на них молиться день и ночь надо! Пусть как теоретики в Искусстве они и не очень, больше увлекаясь алхимией, но как Охотники Торл и Шун не уступают настоящей Элите.
— Элите?
— Термин для обозначения лучших из лучших Искусников среди Арх-Гарнов пятой ступени.
— А почему именно их? А другие?
— Другие? Все, кто ниже пятой ступени, слишком слабы, чтобы так зваться, а выше… если Искусник достиг четвертой ступени, то есть уровня Ранл-Вирна, ему уже никаких других обозначений и не надо. Ранл-Вирн — этот титул уже говорит о том, что Видящий, получивший его, уникален. В свою очередь Искусника уровня Арх-Дайхар зовут не иначе как бог Искусства. У нас, правда, сейчас богиня, но суть от этого не меняется.
— Значит, Ранл-Вирн — это Элита Элит? — уточнил Тирм.
— Мм… нет, пожалуй, нет. Элита Элит — это, скорее, Арх-Дайхары. Просто Элита — это Арх-Гарны пятой ступени. Ранл-Вирны — это… хм… даже не знаю, как их обозвать. Ранл-Вирны — это Ранл-Вирны. Самая нестабильная ступень Искусников.
— Нестабильная?
— Понимаешь, тут такое дело… пропасть между Арх-Гарном и Ранл-Вирном просто огромна, и Видящие, сумевшие эту пропасть преодолеть, зачастую теряют голову.
— Становятся слишком сильными? — плотнее кутаясь в меховой плащ, спросил Тирм.
— Да. И лишь очень немногие способны не поддаться эйфории от своего далеко не липового могущества.
— Теперь понятно, почему единственный Ранл-Вирн, которого я видел, вел себя настолько паскудно, пусть даже это была баба.
— Сложно не зазнаться, обладая подобной силой.
— Но ведь это же деградация! Как они остаются на вершине? Или такие все равно продолжают становиться сильнее?
— Здесь все сложнее… когда я учился в Гильдии, я очень часто видел кого-нибудь из Ранл-Вирнов, поэтому могу с уверенностью сказать, что все они хотят стать сильнее, но…
— Но?
— Совершенно не хотят учиться, тем более что из того, что мне рассказывал мой учитель, развитие Ранл-Вирна отличается от других ступеней. Ранл-Вирн четвертой ступени еще может подняться до второй, используя старые методы обучения. Однако чтобы достичь ступени Арх-Дайхара, этого мало. Учитель говорил, что каждый должен найти свой путь, и никакие подсказки здесь не помогут.
— Учитель — это тот, который, как ты сам выразился, обрезал тебе крылья?
— Он самый. Старик Регдан.
— А какой он был ступени?
— Шестой… типа.
— Типа?
— На деле я в этом неуверен. Он всегда был не такой, как все. Выглядел довольно старо, но я не уверен, что он был стариком. Иногда создавалось впечатление, что он просто выбрал себе подобный образ. И не только образ — свою официальную ступень он тоже, похоже, выбрал сам.
— Есть подозрения?
— И большие. Пока Регдан оставался на людях, он еще держался в пределах нормы, но когда приглашал меня на «чашечку чая», то сразу менялся. Слова и его поступки начинали сильно разниться с тем, что он говорил и делал при людях. Он всегда ассоциировался у меня с шахматной фигурой.
— Пешкой, да? — чуть повернувшись ко мне, улыбнулся Тирм.
— Именно… только пешкой, которая по собственному желанию могла становиться ферзем, а затем опять пешкой. Например, однажды я видел, как от него шарахнулся сам ректор Гильдии, то есть Видящий мастерства Ранл-Вирна. Мы с учителем шли по коридору, а этот нам навстречу — этак вальяжно, величественно.
— И?
— И едва дыру в стене не пробил, стараясь быстрее освободить дорогу учителю, причем сам учитель и ухом не повел на странное поведение ректора, будто так и должно быть.
— Напугал он его чем-то, что ли?
— Скорее, Ранл-Вирн почувствовал реальную Силу учителя.
— А разве вы не можете сразу определить ступень друг друга?
— Относительно можем, особенно с первыми восемью ступенями. Их едва ощутимая энергия сразу говорит об их низком статусе.
— А если Видящий истощен?
— Никакой разницы, просто в таком случае Искусники видят, сколько коллега потратил и сколько у него осталось.
— А подделывать энергию?
— Блокировать излучение полностью — это да, факт, все знают. Собственно, — похлопал я себя по груди, — я сейчас такой амулет блокировки и таскаю, иначе бы я для любого Видящего светился, как маленький ярс. Слишком большой запас энергии у меня стал. А вот насчет подделывать… вроде как нельзя, но на самом деле, если брать в пример моего учителя, то это вполне возможно. Иногда он, когда что-нибудь мне рассказывал, не слишком следил за своими действиями, и порой, будучи Арх-Гарном шестой ступени, творил по-настоящему громоздкие плетения четвертого уровня. Причем творил как нечто совершенно незначительное, хотя создаваемые плетения могла воспроизвести только настоящая Элита. Он в такие минуты, похоже, расслаблялся, переставал себя контролировать и даже не замечал, что он, собственно, делает. Как человек, бессознательно чешущий там, где чешется, так и он применял свою Силу, даже не замечая этого. И ладно бы он пользовался плетениями, которыми может пользоваться только Элита, так его запас энергии даже не колебался, не говоря уже об уменьшении.
— А должен был?
— Ха! Еще спрашиваешь! Да у него даже Сил не должно было на них хватить, поэтому о подделывании энергии вопрос можно снять. По крайней мере, кроме подделки, мне на ум больше ничего не приходит. Кристаллами и амулетами он при этом не пользовался, так что ничего другого просто не остается.
— И ты вот так спокойно оставался рядом с подобным человеком? Или на это у тебя тоже стоит блок?
— Нет, — покачал я головой. — Тут все просто. Мы оба представляли собой не тех, за кого себя выдавали, поэтому у нас с ним был молчаливый паритет. Он не спрашивает, и я не лезу. Тем более что он столько всего знал, что, даже будь он законченным маньяком, убивающим своих учеников, я бы, пожалуй, все равно рискнул оставаться рядом с ним.
— Ах да. — Пусть я и не видел, но сразу понял, что Тирм закатил глаза: — Твоя мания на новые знания, и как я только мог забыть! Думаю, если останешься в живых, эта мания имеет все шансы войти в легенды.
Вместо ответа я довольно заржал.
Отсмеявшись, понял, что мой смех не единственный. Смеялись чуть впереди нас, весело гоготал десяток справа, да и вообще люди шли легкой пружинистой походкой.
Анализ. Обновление данных.
Похоже, в Легионе произошел изрядный скачок в плане психологической устойчивости. По крайней мере, если брать прошлые данные, подобного радостного настроения наблюдаться не должно. Странно, но казалось, что люди даже радовались возможной стычке с Эксваем. Собственно (я прислушался к себе), и сам я начал чувствовать эмоциональный подъем. Возможность вновь увидеть наших Видящих в деле, затем нашу сотню, увидеть Эксвай… гм… да, определенно я постепенно, день за днем, превращался в истинного информационного маньяка. Не то чтобы меня это беспокоило, но так и мозги могут «потечь».
— Слушай! — вклинился в мои мысли возбужденный голос Тирма. — Так ты, если говоришь, что у тебя сейчас много энергии, стал сильным Видящим?
— Я скорее стал ходячим курьезом, а не сильным Видящим, — хмыкнув, пошутил я. — По энергии я сейчас на уровне Арх-Дайхара, и если кто меня без амулета увидит, то так и подумает. Но! На самом деле я просто умудрился поднять свою энергию до уровня Арх-Дайхара, а на деле остаюсь все тем же довольно слабым Видящим.
— Это ты и имел в виду, говоря об относительном определении ступени Видящего? Ведь если возможно иметь энергию Арх-Дайхара, оставаясь при этом слабым Видящим, то и в обратную сторону действуют такие же правила, так?
— Так, но есть пара скользких моментов, — вскинул я руку, показывая два пальца, в очередной раз забывая, что на руках у меня варежки. Раздраженно дернув щекой, продолжил: — Во-первых, я ведь сказал, что теперь являюсь самым настоящим курьезом. В истории Искусства еще не было случая, когда запасы энергии Видящего превосходили Арх-Дайхара, но сам он являлся неопытным самоучкой. А во-вторых, есть такое понятие, как фундаментальная энергия. Некоторые Видящие с рождения имеют запас энергии на уровне Ранл-Гарна, то есть от восьмой до десятой ступени. Но наравне с ними существуют Искусники с крайне низким запасом энергии. И именно из-за этого и появляется эта относительность в определении мастерства Видящего.
— Есть много энергии, но они слабые, а есть мало энергии, но они сильные, — понятливо кивнул Тирм. — А как тогда, пусть и относительно, их можно различать?
— Каждый Искусник развивает свою фундаментальную энергию, а без знаний и умений этого сделать нельзя. Так что тебе просто нужно знать разные нюансы и уметь считать, тогда и сможешь определять уровень мастерства.
— А подробнее? — Глаза Тирма азартно блеснули, он, как говорится, вошел во вкус.
— Как ты думаешь, кому важнее всех знать уровень мастерства? — не сдерживая улыбки, спросил я.
Говорить об Искусстве я мог вечно.
— Кому важнее? — нахмурился Тирм. — Наверное, более высоким ступеням, чтобы не нарваться на сильных противников…
— Именно! Первые восемь — это просто детская возня в песочнице, там, чтобы убить друг друга на дуэли, нужно еще постараться. Можно сказать, закладываются основы, а вот с десятой ступени начинается «взрослая жизнь».
— Где за украденную лопатку могут и хребет сломать, — вновь понятливо кивнул Тирм.
— А то и еще чего пострашнее сделать, — хмыкнул я. — Вот народ и учится считать вероятности. Энергия Ранл-Вирна и Арх-Дайхара сразу понятна. Первые восемь ступеней тоже понятны.
— То есть основные трения происходят с десятой по пятую ступень?
— Как видишь, — слегка пожал я плечами.
— И по закону подлости именно на этих ступенях сложнее всего определить уровень мастерства.
— Не просто сложнее, а без опыта это вообще невозможно. Вот когда хорошенько изучишь запасы энергии Видящих на этих ступенях, наберешь статистического материала, вот тогда и только тогда сможешь научиться определять уровень мастерства.
— А ты можешь определять?
— Могу, — кивнул я. — Так получилось, что я изначально имел запасы энергии на уровне Ранл-Гарна восьмой ступени, поэтому на всякий случай пришлось набирать статистический материал. Хотя в итоге мне это так и не понадобилось. Первый год в Гильдии, если все делать правильно, можно вообще обойтись без плетений. Тем более что на моей стороне был учитель, поэтому я смог не попасться. С помощью амулета, блокирующего энергию, делал вид, что у меня минус две стандартных.
— Чего минус две?!
— Значение Силы Видящего. Минус две стандартных означает, что, как бы ты ни напрягался, воспользоваться своим Источником ты сможешь только через несколько лет усиленной практики. На подобных Видящих первые два года никто даже внимания не обращает.
— А-а-а… теперь понятно. Ты симулировал слабого, но умного Видящего? То есть второй случай, когда мало энергии, но сильный.
— Да. Должен заметить, довольно обычное дело, поэтому под таким прикрытием я мог проучиться несколько лет.
— А насколько вообще может энергия превосходить мастерство?
— Хм… — задумался я, перебирая в уме все факты. — Значит, так. Я, например, энергией изначально превосходил свой уровень на десять ступеней.
— Десять?! Да их же всего восемнадцать!!!
— Ты забываешь о разнице, — наставительно поднял я указательный палец… в очередной раз забывая, что на руках у меня варежки. — Первые десять ступеней укладываются в единичный промежуток Силы.
— Чего? — нахмурил лоб Тирм.
— Стандартная Сила, о которой мы говорили! Минимальная отметка — это минус два. Если еще меньше, даже пусть на одну десятую, Видящего из такого человека просто не получится.
— Стоп! — поднял руку Тирм. — Меньше минус двух стандартной Силы — это те, про кого говорят, что он родился со слабым Даром?
— Да, — кивнул я, — хотя среди самих Видящих слабыми считаются все, у кого фундаментальная энергия не превышает минус полутора. Те же Искусники, у кого Сила меньше минус двух, будут просто не способны управлять энергией Источников. Собственно, весь Дар таких людей сводится к тому, что они просто видят энергии Источников, даже слабые. Обычный человек может видеть только большое скопление Силы, а такой — даже самое маленькое.
— Понятно, — бодро хмыкнул Тирм, тем не менее явно о чем-то раздумывая. — Теперь давай объясняй — что там за разница в энергии между ступенями?
Интересно — кто из нас двоих получает больше всего удовольствия?
— Стандартная Сила, — с довольной улыбкой продолжил я, — начинается с нуля. А ноль — это значение, при котором Источник считается инициированным. Можно сказать, создается связь между ним и Видящим. Или, если по книжкам, образование устойчивого канала для передачи энергии.
— Так, и это понятно, — удовлетворенно кивнул Тирм.
— А теперь о разнице. Значит, так, десять ступеней, начиная от восемнадцатой и заканчивая восьмой, умещаются в одну стандартную единицу Силы.
— То есть, если я все правильно понял, они умещаются в промежуток с нуля до единицы? — вопросительно посмотрел он на меня.
— Да, — настала моя очередь удовлетворенно кивать. — А вот дальше идет по возрастающей. Седьмая ступень начинается с одной целой и одной десятой. Шестая — с одной целой и трех десятых. Пятая — с одной целой и шести десятых. Четвертая — с двух целых. Третья — с двух и пяти десятых. Вторая — с трех и пяти десятых. Первая — с пяти целых.
Дальнейшие объяснения я слегка попридержал, давая Тирму время обдумать все сказанное, чем он тут же и занялся. Морщил лоб, загибал пальцы, предварительно стянув варежки с рук, и что-то негромко про себя бурчал. Но не прошло и пары минут, как он бодро хмыкнул:
— Теперь и это понятно.
— Что-то еще? — постарался я спросить как можно равнодушнее, а сам чуть не задержал дыхание.
— Ага, — довольно кивнул Тирм, отчего я едва заглушил радостный возглас.
— Спрашивай! — развел я рукой, улыбаясь от уха до уха.
— С запасами энергии мы разобрались, — несколько удивленно посмотрел он на меня, гадая о причине моего хорошего настроения… «Читать» людей мне становилось все легче и легче. — Теперь меня интересует момент с пополнением энергии. Она ведь восполняется у всех по-разному? Помнится, когда-то ты даже сказал, что нынешний Арх-Дайхар восстанавливается около трех дней.
— Восполнение, значит? — Я едва не потер довольно руки друг о друга. — Да, ты правильно помнишь, восполнение запаса энергии у всех разное. Одни пополняют его за пять минут, а другие могут не восполниться и за пять дней, причем изменить это очень трудно. Вроде как телосложение человека. Если ты родился «аршин в прыжке», то, даже пользуясь зельями и Силой, тебе понадобится лет пятьдесят, чтобы стать хотя бы нормального роста. И еще лет сто, чтобы стать высоким, но гиганта из такого человека, как ни старайся, уже никогда не получится. Вот и с Искусством нечто подобное, только, конечно, чуть проще. Вернее, если увлекаться Искусством Смерти, то все становится намного проще, но, учитывая повсеместный запрет на изучение данного раздела Искусства, Видящим приходится постараться.
Тирм на некоторое время вновь задумался, но вскоре опять хмыкнул, и в предвкушении следующего вопроса я невольно задержал дыхание.
— Слушай, говоря про Ранл-Вирнов, ты сказал, что с ними все сложнее. Вроде как все хотят стать сильнее, но не учатся, а если не учатся, да и не сражаются… ведь не сражаются?
— Честно говоря, не слышал, — с серьезным видом покачал я головой, втайне довольный, как укурок. — Они из центра Империи, насколько я знаю, почти не отлучаются, поэтому у них просто нет шансов с кем-нибудь сразиться.
— Один раз Ранл-Вирн приезжал к нам с инспекцией на Предел, но она быстро укатила, очень быстро. Кажется, она до безумия боялась нападения. Собственно, теперь сам вопрос: если они не учатся и не оттачивают своих навыков, как они не деградируют?
— Нет, ты не прав, они определенно деградируют.
— Деградируют? Так ты же сказал…
— Но! — приподняв руку, не дал я закончить Тирму. — Они деградируют только в пределах своего статуса. Другими словами, Ранл-Вирн второй ступени может скатиться до четвертой… откровенно говоря, подобное и произошло. Все наши Ранл-Вирны, а все они входят в так называемый Совет Империи, сейчас топчутся на четвертой ступени. Учитель говорил, что они в свое время просто не смогли преодолеть разрыва между второй и первой ступенью. И мало того, что не смогли, так постепенно и вовсе перестали пробовать.
— Да зачем мне это? Я и так уже все знаю! — понятливо кивнув на мои слова, произнес Тирм, явно передразнив кого-то из знакомых. — Плавали, знаем. В Академии и не такое встретишь. Вот только мне непонятно, почему они не могут деградировать ниже четвертой ступени.
— Сила — это кровь и плоть его… — так ответил мой учитель. Каким бы Ранл-Вирн ни стал сейчас, в прошлом он был способным Искусником, сумевшим достичь единения со своей Силой.
— Чего достичь?
— Единения. Есть три ступени. Первая — это общая. Ты умеешь использовать энергию с помощью своей Силы, и ничего более. Упомянутая ранее мной инициация.
— Достижение нуля?
— Да. Вторая — это частная. Происходит пробуждение Источника. На этой стадии начинают максимально проявляться особенности твоей Силы, и, что главное, она становится неотъемлемой частью тебя. И это как с телом. Ты можешь перестать следить за ним, заплывешь жиром, но даже такое тело все равно будет твоим. Именно по этой причине Ранл-Вирн, даже если он столетиями не будет использовать свою Силу, все равно останется на четвертой ступени. И не просто останется, но и в любое время сможет согнуть в бараний рог пусть даже самого одаренного Арх-Гарна, а то и не одного. Я сейчас вроде как на второй ступени, но вот пользоваться своей энергией не могу. Слишком я ее непонятно достиг; если хочешь, можно сказать, неправильно достиг.
— Занятно. — Тирм потер красный от холода нос. — Тогда еще один вопрос.
— Валяй.
— Насколько может деградировать Арх-Гарн пятой ступени, один из Элиты?
— Насколько? Полностью! — хмыкнул я. — Он может деградировать до абсолютного нуля. До такой степени, что при попытке создать обычный «светлячок» его собственная энергия порвет его на куски. Здесь, правда, уже аналогии с собственным телом не проведешь. Скорее, как отношения с другим человеком. Пока общаетесь, находите все больше и больше общих интересов, а значит, и ваша дружба развивается, но стоит расстаться на продолжительное время… возможно, встретитесь и выпьете как старые знакомые, а возможно, и вовсе окажетесь по разные стороны баррикад. Вот второй случай и характеризует собой абсолютный ноль. Контроль над Источником теряется до такой степени, что Видящему, если он снова захочет воспользоваться своей энергией, придется начинать все с самого начала. Более того, ему даже придется повторно инициировать свой Источник.
— Занятно, — опять потер нос Тирм.
— Еще вопросы?
— Пока нет, дай немного подумать.
Мне тоже на ум пришла одна интересная мысль, поэтому, пусть я слегка и огорчился — хочу еще поговорить об Искусстве! — но сразу занял свои мозги другими делами.
Совет Империи. Ранл-Вирны. Анализ.
Очень меня заинтересовал один момент, на который я раньше не слишком обращал внимание. В точности этот момент можно охарактеризовать вот таким вопросом: почему ВСЕ Ранл-Вирны Империи деградировали? Вернее, все, за исключением Теналии, Арх-Дайхара? Единственная из Совета, сумевшая достигнуть первой ступени. И зачем Императору и Диксу вообще подобный Совет?
Дальнейший разделенный анализ, который я, похоже, начал постепенно практиковать, прервался сигналом общего сбора.
— Началось? Уже? — как и я, удивился Тирм.
Оказывается, мы уже подходили к нашему лагерю.
Никто из нас не учел, насколько быстро мы шли при отсутствии глубокого снега. Нет, оно, конечно, понятно, что идти мы будем намного быстрее, но к источнику шли часов девять, а обратная дорога заняла едва ли больше трех.
По мере движения по очередному повороту ущелья нам постепенно открывался вид на лагерь… совершенно отличающийся оттого, который оставляли. Народ, удивленный открывшимся видом, остановился, разглядывая разительно изменившийся лагерь. И на месте нашей остановки снега было куда больше, чем на месте нашего лагеря, поэтому мы смотрели на него практически сверху вниз. И смотрели удивленно.
Стены из снега, облитого водой, возвышались не на две оставленных сажени, а на добрых четыре, правда, с одной лишь стороны. Хотя до этого мы потратили почти полмесяца, чтобы построить двухсаженевую. Н-н-да… насчет «мы» — это я, конечно, пошутил. В строительстве стены я не принимал и малейшего участия… разве что горелки подзаряжал, когда никто не видит. Сами стены, помимо увеличенной высоты, были сплошь утыканы кольями, правда, опять же только с одной стороны. Но пусть даже с одной — это все равно без малого пятьдесят саженей. А вопрос, откуда народ взял столько кольев, отпал сам собой, когда я получше пригляделся к лагерю. Похоже, наш Легион остался не только без телег, но и вообще без любой деревянной вещи.
Мы двинулись вперед.
Звук горна, должный оповестить всех о нашем приближении, так почему-то и не прозвучал.
Тем временем дорога начала понижаться, и вскоре вторая стена пропала из нашего поля зрения, а мы сами подошли к лагерю. Со стены свесилось десятка два веревок. Две сажени, конечно, не четыре, но вот так просто тоже не залезешь.
Взобравшись на стену, я быстро окинул лагерь взглядом. На удивление мало народу, но уже через пять минут все встало на свои места. Заодно стало понятно, почему никто не стал дуть в горн. Выяснилось, что большая часть народу, по пять, а то и больше человек, набилась в «норы» и сейчас спала, отдыхая перед сражением.
— Сколько дней уже отступают Видящие? — дождавшись, когда Карст выйдет из палатки Миствея, я оттащил его в сторону.
— Три дня, — мрачно ответил он.
У меня едва глаза на снег не упали.
— Сколько? — на всякий случай решил я уточнить.
— Три.
— Сколько Видящих у Эксвая?
— Семь.
— Твою… да они же… Сс'аргас!
Я даже за голову невольно схватился.
Думай. Думай. Думай. Думай.
— Сколько им еще отступать?
— Часа три, и они будут здесь.
Видящие. Сила. Энергия. Возможности. Анализ.
Голова загудела.
— Семь против двух, да нам ведь хана!
— Не все так плохо, — покачал головой Карст. — Шансы еще есть, и довольно неплохие.
— Шансы?! — вырвалось у меня. — Каким образом вы собираетесь избавиться от семи Видящих?!
— Я, Линг, Герцог и наш генерал позаботимся о них.
Линг — это он так Невозмутимого обозвал?
— Каким образом? — переходя на деловой тон, уточнил я.
Карст так просто слов на ветер не бросает — только не в такой своей вариации. Если сказал «позаботятся», значит, действительно позаботятся, а все восклицания: «Невозможно!» — можно оставить при себе.
— Линг и Герцог, конечно, еще слабоваты, но меня и Арварда должно хватить. В обычном столкновении и у нас бы шансов было маловато, но сегодня они есть, и весьма большие. Главная проблема в том, что, если они опять применят свой снежный полог, добраться до эксвайских Видящих станет сложнее, но если уж доберемся…
Я, весьма озадаченный, склонил голову к плечу.
— У них ведь защита? Каким образом вы ее пробить собираетесь?
— Вспоминай наш разговор, — хмыкнул Карст и, махнув рукой, направился куда-то в сторону.
Разговор? «Никто не выпустит из виду такого человека, как я», да? Он может убивать Видящих? Интересно, как? Стоп! Приоритеты, приоритеты… нужно верно расставлять приоритеты! Это пока все может подождать, а вот как быть с Видящими?
— Эй, ты чего стоишь? — вырвал меня из раздумий чей-то голос. — Иди давай, помогай! — легла на плечо рука говорившего.
Повернувшись, оглядел незнакомого мне солдата. Да, блин, расслабился. Привык, что вся наша сотня меня не трогает, и совершенно забыл, что другие обо мне или вообще не знают, или лишь мельком видели.
— Извини, я занят, — убрал я руку с плеча.
И уселся… прямо там, где стоял, то есть, считай, едва ли не посреди лагеря. Поставив локти на колени и опустив голову на скрещенные руки, прикрыл глаза. Солдат, откровенно недоумевающий, потоптался немного рядом со мной, после чего отошел в сторону.
— Эй! Это ваш?
Мое плетение «слуха» проявило себя в самый неподходящий момент. Чужие разговоры меня сейчас волновали меньше всего, но и оно ведь теперь так просто не отвяжется! Приоткрыв глаза, я скосил их в сторону и увидел обращавшегося ко мне солдата рядом с… Тирмом!
— А-а-а… — понимающе протянул здоровяк, покивав головой. — Этот? Знаю его. Ему бы только жрать и спать, жрать и спать, совсем он у нас дурак… но ты его не трогай! Наш капрал любит над ним издеваться, а пока он над ним издевается, все остальные в безопасности.
И, громогласно захохотав, как он это всегда делал, прикидываясь идиотом, Тирм направился куда-то в сторону, явно довольный собой. Солдат, выкатив глаза, некоторое время смотрел ему вслед, а затем перевел взгляд на меня. Хмыкнув, я чуть повернул голову в его сторону и, слегка подмигнув ему, улыбнулся самой всепонимающей улыбкой, на которую только был способен. Подобная улыбка никак не могла принадлежать дураку, поэтому глаза солдата приняли идеально круглую форму.
Мелочь, а приятно.
Вернув себе прежнее положение, вновь прикрыл глаза. Мысли после забавного инцидента потекли быстрее и легче. Правда, каких бы то ни было результатов это не принесло. Семь Видящих… да это, демон всех задери, просто смерть для Легиона! И ладно бы они оказались слабыми, но при трех тысячах конницы… на это можно было даже не рассчитывать. Почти со стопроцентной вероятностью можно говорить о том, что все семеро Видящих в ранге Арх-Гарна пятой ступени. Торл и Шун справляются только благодаря запасу Кристаллов Силы, которые я зарядил, но за три дня сражений, вероятнее всего, у них почти не осталось энергии. Вдобавок вряд ли они могли атаковать. Сначала, скорее всего, долгое время стояли на одном месте, блокируя атаки Искусников, а затем все время отступали, но опять же только защищаясь. Хм… отступали? Во время сражения они двигаться не могут, значит, придумали какую-то хитрость? Кстати, да. — Я, открыв глаза, огляделся — в наспех сделанном загоне стояло всего десять коней из шестнадцати имевшихся у нас.
Шестеро коней, запряженных в повозку, — вот и вся хитрость.
С другой стороны, я даже вот так навскидку и не припомню, чтобы читал о подобном. Во всех книжках только и вдалбливают о том, что Искусники ниже Ранл-Вирна не могут двигаться, когда создают плетения. Что я еще могу сказать? Молодцы! Не зациклились на мысли о невозможности двигаться, а ведь могли. Могли, и тогда бы точно погибли, хотя и сейчас еще не факт, что выживут. И это возвращает меня к первоначальному вопросу: что делать? Вернее, даже так: что можно сделать с семью Искусниками, имея на руках двух уставших и одного вообще ни на что не способного? Ответ «ничего» как бы ясен и по умолчанию, вот только подобный ответ совсем меня не устраивает, вот прямо совсем-совсем.
Значит, разбиваем проблему на два блока.
Первый — энергия.
Нужно каким-то образом передать ее Искусникам, а времени на зарядку Кристаллов Силы у меня нет.
Второй — атака и защита.
В этом случае одно без другого невозможно, но при таком соотношении атакующих-защищающихся удивительно, что Торл и Шун могли хотя бы защищаться. Пусть даже у них есть Кристаллы Силы, но сражаться против семи своих коллег сходного уровня — это дорогого стоит. Правда, еще оставался шанс, что не все семеро Видящих имеют пятую ступень, но этот шанс был настолько мал, что я даже не смел принимать его в расчет.
А теперь начнем по порядку — с первого блока.
Передача энергии. Единственный выход, который знаю, — применить печать. Однако эту печать я видел всего раз в жизни. Ее придумал Регдан, но вот как она точно действует, я был не совсем уверен. Также не уверен, возможно ли ее использовать без тренировки. Не уверен я был и в том, что смогу ее воспроизвести. И в том, что получится сделать это на снегу. И наконец, не уверен в том, что от этого не станет хуже. А еще я знал насчет…
В голове раздался легкий звон. Это один из психоблоков выразил свое «недоумение». И правильно. Нечего сомневаться. Лучше жалеть о содеянном, тем более что, если не получится, долго жалеть не придется, — чем горевать о том, что мог сделать и не сделал.
Поднявшись на ноги, несколькими хлопками отряхнул свой плащ, после чего, предварительно захватив у лекарей пару зелий, неторопливо двинулся в сторону укрепленной стены. Поднялся на нее по одной из двух лестниц и подошел к краю, осматриваясь. Основная моя проблема сейчас заключалась в том, что снег просто не предназначен для создания на нем печатей. И он абсолютно не был предназначен для создания печатей, которые впоследствии должны использоваться людьми. Мне, Торлу и Шуну предстояло стоять внутри нее, а как это сделать, если один-единственный шаг сразу же сотрет начерченную линию? Использовать что-нибудь в качестве помоста? В лагере не осталось ничего подходящего, а использовать повозку или телегу, на которой приедут Видящие… слишком долго. Печать нужно начертить как можно быстрее, тем более не факт, что они выбрали именно такой способ передвижения, и не факт, что мне хватит размеров повозки для моей печати. Вернее, мне точно не хватит!
Сбоку появилась тень, и чья-то рука, скользнув под плащ, обняла меня за талию.
Переведя несколько рассеянный взгляд на Вейсу, я, положив свою руку ей на плечи, прижал ее к себе.
— Взгляд у тебя такой, будто глупость какую-то задумал, — чуть насмешливо произнесла она.
Будто и не было прошедшего месяца.
— Ты знаешь, действительно задумал, — вздохнув, признался я.
— Если ты умрешь, я, наверное, на тебя обижусь.
— Ты знаешь, — повторился я, — тогда я, наверное, тоже на себя обижусь. Смерть — это вообще самый легкий способ избежать проблем. Чик-чик — и ты больше никому и ничего не должен, включая себя.
Немного молчания, и:
— Я смотрю, ты задумал не просто глупость, а большую глупость.
— Где тут можно спуститься со стены?
— Пошли, — потянула она меня в сторону, — там есть веревки.
По краям стены, оказывается, специально приготовили все, чтобы как можно быстрее поднять отступающих людей.
— Передай Карсту, чтобы они действовали согласно своему плану, так как мой может и не сработать.
— Что ты хоть задумал?
— Да вот не нравится мне, что наших Видящих всего двое, а их целых семеро, — попробую уравнять шансы, — перекинув веревку через край, приготовился я слезать.
— Стой, — легла мне на плечо рука девушки. — В старых легендах молодой Искусник всегда получал поцелуй в награду от спасенной им принцессы.
— Так я вроде пока еще никого и не спас, — засмеялся я, посмотрев через плечо на улыбающуюся Вейсу.
— Так и я на принцессу не тяну, — обхватывая мое лицо руками, произнесла она, заставляя полностью повернуться к ней.
— Я недавно слышал, что не рекомендуется целоваться на морозе… хотя сам еще не проверял.
— Ничего, я готова рискнуть, — подмигнула она, уже почти касаясь губами моих губ.
Обхватив ее, прижал к себе.
— А что? По-моему, вполне нормально, — слегка отстранившись, произнесла она.
Ничего не ответив, вновь подтянул ее к себе.
— Я говорила только об одном поцелуе, — усмехнулась Вейса, опять отстраняясь от меня.
— Да я и против третьего возражать не буду.
— А потом и против четвертого…
— Да и против пятого тоже, — подхватил я.
— Какие нынче наглые молодые Искусники пошли.
— Так и принцессы им под стать! В случае чего ножом кинет, а то и вовсе руки сломает своему кавалеру, если тот их слишком уж распустит.
— Обещаю не ломать.
— М-м-м… какие многообещающие слова, боюсь, что мне теперь просто нельзя давать волю своей фантазии.
Обхватив мою шею руками, Вейса заставила меня склониться к ней и, приблизившись к моему уху настолько, что от ее горячего дыхания у меня пробежали мурашки по всему телу, произнесла:
— Тогда я пофантазирую за нас обоих.
— Твою ж мать! — довольно резво отскочил я от нее, хватаясь за голову. — Я же еще чуть-чуть — и забуду, что вообще собирался делать!
Сложив руки на груди, Вейса насмешливо посмотрела на меня своими серыми глазами:
— Больше не задерживаю.
Сс'аргас! Не задерживает она меня… а весь внешний вид так и говорит: только попробуй мне уйти после этих слов! Выбрал, называется, себе пару. Прекрасно знает, что вскоре будет, что мне надо приготовиться, но все равно не может прекратить играть. Ведь так даже интереснее, эмоциональнее… демонова маньячка! Шун был прав. Я — дурак! И кого только выбрал?
— Мне. Надо. Идти, — едва не скрипя зубами, четко и по слогам произнеся.
— Так иди! — слегка показала зубки эта… эта… не знаю даже, как обозвать!
— Не могу идти, — мотнул я головой, — ты ведь меня не пускаешь.
— Да я вообще в сторонке стою, — произнесла она равнодушным тоном, который никак не вязался с плясавшими в ее глазах искорками.
Сделав два шага, вновь притянул ее к себе.
— Все, — отстранился я, — мне надо идти. Вот тебе даже сувенир на память.
С этими словами я, стянув варежки, достал из-за пазухи амулеты блокировки и, сняв их через голову, вложил в ладонь девушки.
Источники, раньше придавленные силой амулетов, все как один… потянулись? Пока носил эти амулеты, даже и не замечал, что, оказывается, настолько сильно от них устал. Ведь я не мог их снимать, даже плавая в воде. Понимая, что сейчас от меня требуется, я просто позволил энергии свободно течь через меня. От Вейсы я отступил, уже укутанный в «золотые одежды», но в этот раз все было не настолько просто, как когда-то на Заставе.
Поверх «золотого покрова» заплясало столь же золотое пламя, небольшое, буквально в палец длиной, но я чувствовал, что оно должно быть не таким маленьким. Слегка склонив голову к плечу, прищурил глаза и сразу увидел, каким должен быть настоящий размер окутывающего меня золотистого пламени. Все в радиусе двух сажен слегка выцвело, как бы очерчивая вокруг меня ровный круг. Вот этот радиус и показывал, каким именно должно быть пламя… только останется ли пламя пламенем после того, как примет свою законченную форму? Да и, собственно, что это вообще такое? Никогда о подобном не читал и не слышал, даже от Учителя. А главное — я слегка обернулся — что это за туман?
Как и больше месяца назад, на Заставе, клубившийся за моей спиной туман, казалось, отчаянно пытался принять какую-то форму. Однако в этот раз я понял одну вещь, которой не заметил в прошлый раз. Или просто не мог заметить? Ведь на Заставе «золотой покров» был намного слабее нынешнего, и поэтому все выглядело не настолько явно. Суть в том, что окружавший меня свет и пламя определенно мешали туману сформироваться. По какой-то причине они не могли сосуществовать. Вот только я не имел и малейшего представления как о первом, так и втором, поэтому просто не знал, как убрать покров, но оставить туман, или наоборот. На Заставе мне казалось, что я просто смешиваю энергию, и ничего более, но теперь… теперь я уже не был так в этом уверен. Сейчас я еще не знал точно, скорее просто чувствовал, что смешивание типов энергии служит началом чего-то… необычного… чего-то за пределами моего понимания… за пределами? Да, верно, чего-то ЗАПРЕДЕЛЬНОГО.
А вот последнее — это определенно была не моя мысль… Значит, говоришь, запредельное? Кажется, теперь я знал, изучением чего мне предстояло заниматься всю свою оставшуюся жизнь. И, кстати, о жизни… мне точно надо самым тщательным образом подумать о расстановке собственных приоритетов. Потому что, если я не примусь за дело в самое ближайшее время, моя жизнь будет иметь все шансы стать настолько короткой, что просто не может идти и речи об изучении чего бы то ни было.
Подмигнув Вейсе, которая сейчас смотрела на меня, едва рот не раскрыв от удивления, повернулся в сторону перекинутой через стену веревки. Кстати, насчет удивления. Когда Вейса только начала просто меня целовать, все, кто видел нас, останавливались как вкопанные, а уж теперь, после «золотого покрова», народ и вовсе выпал в осадок. И в обоих случаях удивление оправданно. В первом — потому что Вейсу знали все, особенно ее характер, а во втором… не каждый день увидишь вещи, подобные той, что я умудрился продемонстрировать.
Потянувшись к веревке, недоуменно замер.
Я и раньше не считал свой Источник обычной энергией, но всегда списывал это на свое воображение. Даже на Заставе, когда неожиданно четко воспринял свою изначальную Силу, как некоего умудренного годами старца, сидящего в кресле, я все равно списывал это на свое воображение. Задумчивый Мудрец — моя изначальная Сила. Отмороженный Маньяк — моя приобретенная Сила. И «Я» — моя энергия Души. И вот сейчас, абсолютно неожиданно, от совершенно элементарного действия мое представление о собственной Силе просто осыпалось мелкими осколками.
Похоже, пора было признать, что мое пребывание в Легионе влияет на мою жизнь самым причудливым образом. Мне всегда казалось, что я полностью контролирую свою жизнь, а если и не контролирую, то понимаю ее, как говорится, «от и до». Вот только чем дольше я обретался в Легионе, тем чаще и чаще стали разрушаться сами основы моего представления о вещах, которые всегда казались мне чем-то незыблемым. Сначала — Легион, совершенно не соответствующий моему представлению о нем. Затем был Легион в Легионе, а недавно и вовсе вскрылось третье дно. Причем я уже был не уверен, что под третьим не скрывается четвертое. К этому еще следует добавить Тирма с его двойным дном. Карста с его тремя вариациями и опять же двойным дном. Еще не следует забывать и про неизвестную тварь, что жила на Лирте и чуть не угробила меня, — она вообще не пойми кто и что. Вдобавок к этому всему оказалось, что вся моя жизнь — это чья-то игра, и я больше похож на детскую куклу, управляемую невидимыми ниточками. И вот теперь вообще полный сс'аргас, как говорится!
В тот момент, когда я потянулся к веревке, чтобы соскользнуть со стены, Мудрец мрачно насупился, Маньяк презрительно скривил губы, а, казалось, шагнувший прямо из моей «тени» Третий, который «Я», примирительно положил руки им на плечи. Мудрец отвернулся, Маньяк, тоже отвернувшись, раздраженно сплюнул в сторону, а Третий виновато улыбнулся, будто извиняясь передо мной за такую реакцию своих… коллег…
Выпрямившись, я недоуменно посмотрел на свои охваченные золотистым огнем руки.
Источники НЕ ХОТЕЛИ, чтобы я спускался по веревке. Я чувствовал их недовольство мной, будто едва не опозорил их, чувствовал злость Маньяка, явно хотевшего дать мне по голове, чувствовал сожаление Старика, тяжело вздыхавшего на нерадивость собственного ученика, и чувствовал смущение Третьего за всех нас. Последнего я ощущал как копию самого себя, только копию непостоянную… вот только в чем заключалось его непостоянство, пока понять не мог. И все-таки как мне приказываете спускаться, если нельзя трогать веревку?
Запрыгнув между ледяными зубьями, я посмотрел вниз.
Три с половиной, а то и все четыре сажени. И как мне спуститься, если веревкой пользоваться нельзя? Спрыгнуть? Снег внизу утрамбован до каменной твердости, поэтому ноги если и не сломаю, то уж отобью так, что мало не покажется. И чего они от меня тогда хотят?
Довольно странное ощущение, когда ты видишь, как на тебя смотрят несколько «человек», и точно знаешь, что это лишь навеянная сознанию картинка. Когда пришло понимание, что все три Источника выжидающе смотрят на меня, я едва сдержал порыв обратиться к ним вслух. Однако вопроса: «Что?» — отчетливо прозвучавшего в моей голове, им вполне хватило. Вся троица дружно посмотрела вниз, будто они стояли прямо рядом со мной… что в принципе вроде как и было, ведь они мои Источники, но ведь… я уже откровенно начал путаться. Пару дней назад я мог с уверенностью сказать, что Источники находятся внутри меня, а теперь… демон бы их знал, где они находятся! По крайней мере, вот так прямо признать, что у меня внутри «сидят» три мужика, мне было откровенно трудно. И мало того что сидят, так еще и заставляют прыгать с высоты в четыре сажени. На всякий случай я решил удостовериться и мысленно спросил: «Точно?» Но три синхронных кивка развеяли мои последние надежды.
Мысленно припомнив Эрсиана, сделав глубокий вздох и ухватившись руками за зубья, мощным толчком отправил свое тело вперед, чтобы не попасть на колья. Позади меня раздалось удивленное восклицание, да не одно, но ветер засвистел в ушах, тут же отрезая все остальные звуки. Буквально секундное падение, хотя я все равно вновь успел вспомнить Эрсиана, а затем… Старик скосил взгляд, Маньяк чуть шевельнул пальцами, а Третий, явно довольный, сложил руки на груди. На мгновение под ногами плеснуло целое море зеленого огня, без труда гася мою скорость и плавно опуская на землю. Огонь, разойдясь от меня, словно круги на воде, бесследно исчез, не оставив на снегу ни единой отметины.
Я уже ничего не понимал.
Еще куда ни шло обладать разумом, но вот самостоятельно пользоваться энергией уже выходило за все рамки. Однако троица лучилась удовольствием. Мудрец довольно щурился. Лицо Маньяка исказила откровенно ненормальная усмешка, а Третий был просто рад, поглядывая то на одного, то на другого и про меня не забывая.
Значит, управляете энергией, да? Посмотрев на «золотой покров», охватывающий мою руку, я уверенно двинулся вперед и к центру ущелья. Нужно было оставить пространство на случай неудачи, чтобы народ на стене успел среагировать. Именно по этой причине я отошел от стены почти на сотню саженей. Правда, впоследствии выяснилось, что во всем этом не было никакой необходимости. Никто и не собирался отсиживаться за стенами. Стены вообще были сделаны в качестве отвлекающей бутафории, но обо всем этом я узнал уже много позже.
Оглядевшись, похрустел пальцами, настраиваясь на рабочий лад.
— Ну-с, приступим-с…
Стоило обратиться к Источнику Жизни, как Мудрец мгновенно встрепенулся, щедро одаривая меня своей энергией. Маньяк было дернулся, но рука Третьего, предусмотрительно положенная на его плечо, не дала ему сделать глупости. Улыбнувшись, Третий сделал приглашающий жест другой рукой в сторону поднявшегося из своего кресла Мудреца.
Первоначально я хотел использовать энергию наподобие карандаша, самостоятельно чертя печать, но теперь… Энергия двумя синими жгутами стекла с моих рук и, все больше и больше удлиняясь, вскоре образовала круг радиусом почти в три сажени. Прервав поток энергии, я некоторое время изучающе смотрел на светящийся круг. Получилось. Причем здорово получилось. И все было бы хорошо, если бы все, что я сейчас сделал, хоть как-нибудь укладывалось в мои знания. Если о прямом управлении энергией я еще что-то слышал, то вот об управлении энергией, которая уже не связана с тобой напрямую… вообще не представлял, что такое возможно.
Два новых жгута энергии сорвались с моих рук и, оборвавшись, будто две светящиеся змеи, соединившись хвостами, самостоятельно расползлись в разные стороны, чтобы вскоре встретиться и соединиться головами. Внутри одного круга, на расстоянии двух ладоней, образовался еще один. Хмыкнув своим мыслям, я образовал по центру третий круг, радиусом в одну сажень. Уже уверенный в своих силах, тем не менее остановился. Один на два или два на одного? Я и Торл поддерживаем Шуна или я поддерживаю Торла и Шуна? Второй вариант предпочтительнее: ведь нужно и атаковать, и защищаться, но вот хватит ли меня на двух Видящих сразу? Я просто не знал, сколько энергии расходуют их атакующие плетения. Похоже, и здесь придется рисковать.
На этот раз с рук одна за другой сорвалось сразу двенадцать светящихся змеек, по шесть с каждой руки, а затем еще три. В противоположной от меня стороне большого круга образовалось еще два небольших двойных круга, затем еще один возле меня, а потом три последних змейки соединили все три круга ровными линиями, обозначая треугольник. Легкая вспышка света — и лишние линии просто исчезли, рисунок приобрел четкие формы. Центрами мелких кругов служили вершины треугольника, а сами круги были созданы на внешнем, большом круге, выдаваясь за его границы.
Внимательно изучив получившуюся структуру и не найдя изъянов, я продолжил.
Теперь энергия часто закапала с моих пальцев. «Капли», падая на снег, тут же спешили занять свое место между внешним и внутренним кругом. Начал я с маленького, ближайшего ко мне. Каждая капля, оказываясь внутри, складывалась в свое слово. «Отдача», «Источник», «Разум», «Резерв», «Помощь», «Энергия», «Жизнь», «Мир». Все слова писались с помощью рун, поэтому для непосвященного человека они выглядели как куча непонятных светящихся закорючек, «вырезанных» между внешним и внутренним кругом. Здесь расстояние было небольшое, с ладонь, поэтому закончил я быстро. Затем стал наполнять основной круг. «Соединение», «Слияние», «Связь», «Группа», «Общее», «Единство». Через десять минут и основной круг заполнился словами из рун.
Пришла очередь оставшихся двух.
«Контроль», «Главенство», «Манипуляция», «Управляющий», «Приемник». Еще десять минут — и последние два круга были готовы.
Так-с, последние штрихи.
«Отдача», «Отдача» — эти слова засветились над двумя линиями треугольника, идущими от круга возле моих ног.
«Связь», — подписал я последнюю линию треугольника, соединяющую круги, в которых будут стоять Торл и Шун.
Я огляделся.
Так-с, вроде бы все верно и ничто не забыто. Линии все целостны, назначения всех кругов подписаны, сами круги соединены… вот демон! Сглупил, сглупил, ничего не скажешь. Я ведь создаю один на два, а не два на один. Надписи-то переписал, а вот про линии забыл. И как же мне теперь тебя стереть? Мысленный приказ не помог, пришлось отпускать с руки еще одну змейку. Соскользнув на снег, она шустро добралась до линии треугольника, легкая вспышка света — и линия с подписью «Связь» бесследно исчезла. В итоге от треугольника остались лишь две линии в виде «V», расходящиеся от центра маленького круга, расположенного возле моих ног. Все? Нет. Еще кое-что забыл.
На снег упали еще три змейки, каждая из которых вскоре образовала маленький, буквально в палец длиной, круг у концов получившегося знака «V».
Вот теперь точно все, осталось дождаться Торла и Шуна. После того как мы втроем займем круги, печать будет полностью закончена и активирована. И тогда я стану Источником для них, причем Источником не только энергии, но и Разума. Насчет последнего ничего точно сказать не могу, но, по словам Учителя, мой мозг будет использоваться как некий вычислительный центр. Правда, как это все будет выглядеть в действии, я представлял себе довольно слабо. Вернее, вообще не представлял!
Саженях в двухстах впереди, где ущелье сильно сужалось, создавая отвесными скалами некое подобие туннеля, и резко изгибалось, из-за поворота на лыжах выскочило двенадцать человек. Наши, сразу определил я их, а вот они остановились как вкопанные. Да оно и понятно. Стоит какой-то тип, горящий золотым огнем, перед ним фигня какая-то светящаяся нарисована, тут любой бы остановился.
Подняв руку, я сначала помахал им, затем потыкал себя в грудь и указал на стену. После третьего раза пятеро из них устремились в мою сторону, остальные остались ждать.
— Ты кто? — первый вопрос запыхавшегося капрала.
— Свой. А вы кто? Послали следить за обстановкой? Где Видящие? Или вы из отступающих? Я думал, все наши уже там, — показал себе за спину.
Взгляд пятерки потемнел еще больше.
— Сс'аргас! — невольно вырвалось у меня. — Да я сам час назад сюда притащился, так что о ситуации знаю только самый минимум, — раздраженно произнес я.
Хотя сам виноват, нужно было уточнить, а еще лучше — самому подумать. Теперь, увидев еще людей, сообразил, что вряд ли Эксвай мог напасть на самую крайнюю сотню, а затем терпеливо сгонять людей в кучу, пока не наткнулся на наших Видящих. Скорее всего, они атаковали где-то в середине цепи наших постов, сразу разбивая Легион на две части, и вот эти люди — как раз из отрезанной части, обошедшие эксвайцев по дуге, пока Тор и Шун их сдерживали. Или, второй вариант, разведчики, раз у них у всех есть лыжи. Ведь должен же кто-то следить, чтобы предупредить о приближении!
— Так ты вообще кто? — опять повторил свой вопрос капрал. — У нас в Легионе, насколько я знаю, только двое Видящих.
— Да свой я, свой, — примирительно поднял руки. — Помнишь парня возле Заставы, который использовал амулет Видящих? Так вот это я и был, только тогда не амулет использовал, а свои Силы.
Насчет «использовал», конечно, приврал чуток, но ведь исключительно для пользы дела.
— Так ты Видящий?
— Сейчас лишь наполовину, но подробности объяснять долго, а времени мало. Вы мне лучше скажите, где Торл и Шун? А заодно — сколько вас самих?
Имена наших Видящих назвал специально, чтобы еще снизить градус недоверия.
— И… — глубже просчитав ситуацию, решил добавить я, — для объяснения мне хватит одного человека, а сами вместе с этими, — махнул в сторону окруживших меня воинов, — отправляйтесь лучше в лагерь. Доложитесь Миствею как можно скорее.
Недоверие все еще осталось, но капрал все-таки послушался. Кивнув, он жестом приказал одному из солдат остаться, а сам, отвернувшись от меня, вместе с остальными, резво работая лыжными палками, заскользил в сторону лагеря.
Оставшийся рядом со мной солдат, проводив их взглядом, распахнул свой меховой плащ и достал из пришитой петлицы желтый флаг, после чего помахал им в сторону оставшейся на повороте пятерки. Такой флаг был у каждого солдата, посланного в разведку, и не только он, но еще красный и зеленый. Выбор цветов сразу понятен. Зеленый — все хорошо, можно идти. Желтый — есть сомнения, лучше быть наготове. А красный — он и у Крани красный.
— Так вы кто? — дождавшись, когда солдат вернет свой флаг обратно в петлицу, спросил я.
— Лиран Маккой, — как младший перед старшим вытянулся он, хотя из-за лыж это выглядело как-то не так. — Приписан к сотне капитана Свольда. Конница Эксвая напала на седьмой пост… — Сразу на Видящих, отметил я. — Поэтому четыре сотни оказались отрезаны. Пока Видящие сдерживали нападающих, мы обошли их по кругу, и прежде чем наши Искусники стали отступать, успели проскочить им за спину.
— В смысле — проскочить? Десятком или всеми сразу?
— Десятком.
— А остальные?
— Идут параллельно Эксваю, поэтому готовятся атаковать со спины.
Четыре сотни — это больше пятисот человек, однако насколько близко они к эксвайцам? Сильно не подойдешь — ведь если заметят, конница может просто развернуться и без единой потери перебить их всех, а если идти слишком далеко, то и особого толку от них не будет. Стоп! Еще один момент. Если Видящие уже три дня ведут бой… не сходится. Скажем, первый день они простояли на одном месте, давая возможность Легиону собраться вместе и приготовиться, но тогда почему они уже целых три дня не могут оторваться от своих преследователей? Не может быть, чтобы Эксвай наступал без сна и отдыха!
— Почему Видящие отступают так долго?
— Так ведь у них приказ генерала Миствея задержать эксвайцев настолько, насколько смогут.
Я бы сказал, довольно смелый приказ. И даже более того, подобный приказ означал, что Миствей уже заранее был готов убить эксвайских Искусников без помощи Торла и Шуна. Похоже, о реальной силе Карста и самого Арварда я еще не знаю. Нет, фраза о тысяче солдат, которых он способен убить в одиночку, как бы говорит сама за себя… но как в нее на полном серьезе можно поверить? Вернее, даже не поверить, а принять, понять? Он, конечно, силен, но тысяча… ведь явное преувеличение… если бы не уверенность Карста, с которой он об этом говорил. Ведь он совершенно искренне ВЕРИЛ тому, что говорил. Стоп. Приоритеты, приоритеты!
— Когда появятся Видящие?
— В пределах пары часов.
Уточнив еще несколько деталей, я замолчал, чтобы тщательно все обдумать и построить несколько Схем на случай… на разный случай.
Спустя какое-то время молча стоявший рядом со мной воин встрепенулся. Заметив, что он вновь распахнул плащ и достал зеленый флажок, я, обернувшись, посмотрел на стену. Зеленый флаг, большой. Похоже, добравшись до людей, капрал первым делом поинтересовался насчет меня.
Солдат рядом со мной усиленно замахал флагом оставшимся воинам, так до сих пор и стоявшим на повороте. Увидев сигнал, они двинулись в нашу сторону и уже через несколько минут остановились рядом с нами. Заинтересованно поглядывая то на печать, то на меня, они окружили солдата, шепотом выспрашивая подробности. Плетение «слуха», не найдя других источников, мгновенно подстроилось под шепот говорившего, поэтому разговор не стал для меня секретом, но ничего интересного я все равно не услышал.
Обменявшись информацией, они, вновь перейдя на бег, устремились в сторону лагеря.
— А ты чего? — поинтересовался я у оставшегося со мной солдата.
— Эрл, — подтянулся он, — разведчики, посланные следить за ситуацией, ведь о вас не знают?
— Нет, — качнул я головой.
— Вот для того, чтобы не повторилась ситуация, как с нами, я и остался.
— Молодец, — дежурно похвалил я его, так как, услышав вопрос, и без того уже знал, каков будет ответ, а потому просто перестал обращать на солдата внимание.
Сейчас я, пользуясь моментом, больше был занят анализом своего Искусства. Потому как, набросав в уме несколько Схем развития событий и придя к мнению, что сейчас, по большей части, строить их бесполезно, переключился на более занятную вещь. Вдобавок все построенные Схемы так или иначе заканчивались моей смертью, поэтому, немного подумав, я решил, что незачем портить себе настроение. Вот потому и переключился на Искусство.
Например, если рассуждать о «золотом покрове», становятся заметными несколько вещей. Во-первых, резкое снижение энергозатрат организма, будто вокруг меня неожиданно стало тепло. Во-вторых, при нынешнем расходовании энергии Силы я могу «носить» покров вечно. Затраты энергии на его поддержание значительно уступали скорости их восполнения. Однако оставалось непонятным — зачем мне вообще этот покров и что из него может получиться в дальнейшем?
Я посмотрел на свои руки.
«Золотистый покров» неплотно прилегал к моей одежде. Вдобавок сам покров имел толщину с палец, как бы служа прослойкой между телом и пляшущим поверх покрова огнем. Наблюдая за золотистым пламенем, случайно перехватил любопытный взгляд солдата.
— Эрл, — заметив, что я смотрю на него, обратился ко мне солдат. — Разрешите вопрос?
— Разрешаю.
Обращаться к старшим по званию уже давно привык, но вот слышать подобное обращение к себе самому мне было в новинку. Почему-то на лицо так и пыталась наползти глуповатая улыбка.
— А почему вы… горите?
— Почему? — Я задумчиво посмотрел на свои руки. — Честно говоря, и сам не знаю. Это какой-то странный побочный эффект, и мне еще предстоит с ним разобраться.
Неожиданно в голову пришла интересная мысль, после которой я оценивающе посмотрел на солдата.
— Что? — довольно громко сглотнул он, явно занервничав от моего взгляда.
— Сделай одолжение, кинь в меня снежок.
— Эрл?! — вытаращился солдат.
— Снежок, обычный снежок! Сделаешь?
— А-а-а… это не опасно?
— Да вроде бы нет… но кто его знает! На всякий случай лучше отойди подальше.
— Хорошо.
Про приоритеты я вспомнил лишь после того, как солдат уже слепил снежок… вернее, когда он вырезал мечом из снежного наста приличного размера кусок. Все-таки я идиот. Вскоре ожидается сражение, а меня на эксперименты потянуло, но и отказываться уже вроде как было не с руки. Однако, пожалуй, мне всерьез надо подумать об установке какого-нибудь блока, чтобы он каждый раз встряхивал мне мозги, когда меня будет заносить. Вот сейчас «долбануло» бы по нервам — так я бы моментально забыл о любых экспериментах. Впрочем, не могу отрицать и того факта, что я просто скучал по своей Силе. Сначала печать, потом необходимость носить амулеты блокировки, а то ведь с моим «сиянием» меня верст за тридцать учуять можно… хм… а ведь верно.
Я с еще большим интересом оглядел свой «золотой покров». Занятно. Пусть внешне я и выглядел достаточно впечатляюще, но вот энергетически не «сиял»: покров скрывал мою энергию под собой. Однако срабатывал и обратный эффект — я совершенно не чувствовал приближения Видящих, хотя должен был. Искусники ниже десятой ступени ощущались за пару верст, Искусники с десятой по шестую ступень могли «светиться» на добрую милю, а Арх-Гарны пятой ступени — и вовсе мили на две. Ранл-Вирны — мили на четыре, а Арх-Дайхары — от четырех и до бесконечности… в теории. На практике не больше десяти миль, но и этот результат более чем впечатляющ. Правда, «засекать» можно лишь тогда, когда Искусник создает плетения, а вот в обычном состоянии его и не почувствуешь — за таким исключением, каковым стал я сам. Не способный управлять своими Источниками, я становился навроде зазывалы, только зазывал не в какое-либо заведение, а к себе любимому.
— Эрл? — вопросительно посмотрел на меня солдат, держа в руке… снежный кубик.
— Давай, — уверенно тряхнул я головой. — Только отойди еще подальше.
Парень… хотя какой парень? Лет на двадцать старше меня, даром что выглядит моим ровесником. Впрочем, подобным образом можно выразиться о большей части Легиона, поэтому пусть будет парнем.
— Кидаю, — предупредил он и, размахнувшись посильнее, кинул свой «кубик».
Я проводил взглядом пролетевший мимо меня снежок, после чего с немым укором посмотрел на солдата.
— Простите, эрл! — отстегнув лыжи, бросился он еще за одним «кубиком». — Я сейчас!
В этот раз он кидал с таким лицом, будто от этого зависела его жизнь. Снежок полетел прямо мне в голову, поэтому я инстинктивно вскинул руки, невольно напрягаясь, и неожиданно, буквально на мгновение, ослеп. Будто резко посмотрел на ярс и тут же отвернулся. Опустив руки, я наткнулся на недоуменный взгляд солдата.
— Эрл?
— Что произошло?
— Э-э-э… я не уверен.
— Где снежок?
— Ну… сгорел.
— …
— Давайте я лучше еще один кину.
Я согласно кивнул.
Парень, остановившись шагах в десяти от меня, легонько кинул очередной «кубик», метясь мне в живот. Он попал, но я ничего не почувствовал, а сам снежок просто упал на землю.
— Сгорел, говоришь? — уточнил я.
— Так точно, эрл! Будто черным пеплом осыпался, но пепел еще в воздухе исчез.
— Пеплом, значит… а больше ничего не было?
— Ну… вроде ваше пламя делалось сильнее, но я не совсем уверен.
Я оглядел свой покров, а затем прислушался к себе. Вроде бы ничего, да и потери энергии не заметил.
— Кинь в меня еще раз.
Солдат послушно выполнил просьбу, но результат остался прежним. Я рассмотрел первопричину и попросил запустить в меня еще один снежок, только уточнил, чтобы кидал он мне в лицо. Снова вскинул руки, однако… ничего. Очередной «кубик» ударился о пламя и упал на снег. Самого толчка я не почувствовал, вдобавок заметил, что снежок не разлетался от удара. Создавалось впечатление, будто вся его скорость, стоило «кубику» прикоснуться к покрову, мгновенно гасилась. Эта теория подтверждалась еще и тем фактом, что я совершенно не чувствовал удара от попадания.
— Кидай в мою ладонь, — приказал я, стягивая с одной руки варежку.
Снежок влетел точно в мою поднятую руку, но даже голой рукой я не почувствовал ни малейшего колебания. Задумчиво посмотрел на упавший «кубик», удовлетворенно кивнул. Кажется, скорость действительно гасилась, и не только скорость. Голая рука, охваченная «золотым покровом», практически не чувствовала холода. Холод и быстролетящие объекты… защита такая, что ли? Почему холод — понятно, от него запросто можно сдохнуть, а быстролетящий объект — это возможная атака. Занятно, но от чего тогда еще может защитить «покров»?
Однако уже спустя мгновение моя теория сдохла на корню. При банальной попытке надеть варежку обратно на руку я просто не смог этого сделать. «Золотой покров» совершенно никак не влиял на шерсть, но зато не пускал ее к руке. У меня было впечатление, будто я пытаюсь натянуть варежку не на собственную руку, а на голую стену.
— Эрл? — раздался голос солдата.
Н-н-да… наверное, занятное зрелище. Стоит тут идиот и не может натянуть на руку собственную варежку, но ведь действительно не мог! Покров просто не давал мне этого сделать. Сосредоточившись, я прекратил поток энергии. Источники сразу же «заворчали», но я мысленно их успокоил, что это лишь временно… демон все задери! Дожил: я уже успокаиваю собственные Источники. После подобных вещей невольно начинаешь сомневаться в собственном рассудке. Но, как бы то ни было, стоило взять под контроль энергию, как «золотой покров» пропал. Сразу стало намного холоднее и светлее, намного светлее! И это странно. Ведь учитывая, как именно выглядит покров, для меня, наоборот, все должно было стать темнее. Тем не менее я опять смог надеть варежку на руку, а затем вновь смешал все три энергии.
«Золотой покров» мгновенно укутал мое тело, краски мира вновь несколько поблекли, зато опять же стало теплее. Светлее, темнее… значит, покров отражает даже свет? А темноту он будет отражать? Скорость, холод, свет… я теперь уже просто не знал, что и думать. Чем же является покров? Нет, похоже, он определенно представлял собой некую защиту, но вот принципы работы этой самой защиты для меня оставались совершенно непонятными. От чего именно она защищала? От всего? Но если от всего, то каким образом? И почему я тогда могу стоять на снегу? Непонятно, непонятно, ничего непонятно! Да еще этот пепел, в который превратился брошенный снежок. Почему больше ничего подобного не происходило?
Я мысленно восстановил последовательность своих действий. Снежок в лицо, вскинутые руки и… и все. Нет, значит, не все. Еще глубже копнул в памяти, восстанавливая все произошедшее до последней детали. Ага. Напрягся, да еще и на одно мгновение потерял зрение. Желание защитить лицо, а потому и резко вскинутые руки. Напряжение? Испуг? Нет, я не испугался, просто чуть напрягся из-за атаки в лицо, тело среагировало чисто рефлекторно. Значит, напряжение? Проверим.
— Давай еще раз, — поднял я взгляд на солдата. — Кидай снова в лицо.
— Так точно.
Он взял в руки один из «кубиков», в изобилии лежавших возле его ног, и, слегка размахнувшись, метко запустил мне прямо меж глаз. Я выставил руки перед собой, мысленно прокручивая в голове, насколько сильно я не хочу, чтобы снежок в меня попал. Облом. «Кубик», как и все разы до этого, просто упал на снег. По крайней мере, так все выглядело на первый взгляд. Какое-то отличие все-таки было, но вот в чем оно заключалось, понять я так и не смог. Не помогли даже воспоминания. Если судить по ним, то ничего не изменилось, однако я все-таки что-то почувствовал. Определенно почувствовал.
— Следующий! — кивнул я парню.
— В лицо?
— Да.
На этот раз я даже не стал поднимать руки… и правильно сделал. Даже зная о том, что ничего не почувствую, я все равно напрягся. Вдруг не отразит? Вдруг попадет? Пришлось крепко сжать зубы и руки, чтобы не среагировать. Вдобавок перед мысленным взором промелькнула отчетливая картина того, как снежок смачно разлетается от удара о мое лицо.
На этот раз, не закрываясь руками, я увидел все вполне отчетливо. «Золотой покров» раздался во все стороны, явно пытаясь принять шарообразную форму, но по какой-то причине не сумел этого сделать. Меньше чем на мгновение я оказался заключен в овалоподобный кокон, однако прежде, чем я успел что-либо сделать, снежок коснулся «золотого покрова». Парень был прав: снежок действительно сгорел. Только сгорел так, будто его кинули не в меня, а в… горящий дом. Когда полыхает нечто большое, то к этому из-за нестерпимого жара невозможно подойти и на несколько сажен. Однако если допустить возможность того, что некто сумел переместить горстку снега прямо к огню, что бы произошло с ней? Скорее всего, она бы просто мгновенно испарилась, почти также, как брошенный в меня снежок.
Соприкоснувшись с покровом, он исчез, будто капля воды, упавшая на добела раскаленную сковороду. Вот только основная странность заключалась в том, что он не испарился, а именно что сгорел. Снежок при соприкосновении с покровом мгновенно обратился в черный, крупный пепел, но прежде, чем этот пепел успел опуститься на снег, он исчез! Растаял прямо на глазах, словно не пепел, а иллюзия, выполненная Искусником. А после того как исчез снежок, покров сразу же вернулся к своему первоначальному размеру. Причем вернулся настолько быстро и неуловимо, что я даже сначала засомневался — а не показалось ли мне все произошедшее? Однако прежде, чем успел хотя бы подумать об этом, мой «ассистент» расплылся в довольной улыбке.
— Вот, — кивнул он, — я же говорил, что прошлый снежок сгорел.
Действительно, по-другому этот процесс и не назовешь… по крайней мере, пока. Вот разберусь, если, конечно, вообще разберусь, а еще если выживу… ну и далее по списку. В общем, будущее покажет! Может, так и будет «гореть», а может, и какой-то термин или название подберу… да и в книжках надо будет посмотреть — вдруг чего найду? Правда, я слабо себе представлял, где именно мне предстоит искать необходимую информацию. Искусство Смерти под запретом, а Демоническим Искусством и последний дурак заниматься не станет, однако без этих двух составляющих не работает «золотой покров». И где, спрашивается, искать? Лично меня гложут оч-чень большие сомнения, что в книгах, относящихся к созданию амулетов или Искусству Жизни, можно найти хотя бы упоминания о подобном, а уж про более подробную информацию и вовсе молчу.
— Нет, я, конечно, знал, что ты еще тот идиот, но даже я тебя недооценил, — совершенно неожиданно для меня раздался голос Карста.
Впрочем, неожиданным он стал не только для меня. Стоявший напротив меня парень едва не подпрыгнул от голоса капрала. Мы с ним настолько увлеклись, что совершенно выпали из реальности, особенно я. Парень хоть иногда поглядывал в сторону изгиба ущелья, а вот на лагерь никто из нас не смотрел.
— Признаю свою ошибку! — поднимая ладони на уровень плеч и разворачиваясь на голос, произнес я. — Почувствовал свою Силу, вот тормоза и потерял.
Сказал и замер, рассматривая представшую передо мной четверку: Карст, Арвард, Герцог — так до сих пор имени его и не знаю — и Линдгрен, он же Невозмутимый, он же Линг. Все четверо были одеты в полностью белоснежные одежды, что хоть отчасти нас извиняло. Несмотря на тот факт, что они стояли буквально в паре саженей от меня, взгляд мог фокусироваться лишь на их открытых лицах. Стоило посмотреть ниже, как перед глазами все начинало плыть и они буквально сливались со снегом. Вот только я никогда раньше ни с чем подобным не сталкивался, а потому даже не мог сказать наверняка, было ли это действием амулета или просто спецификой человеческого зрения.
От наемников, нападавших на Заставу, всему нашему Легиону достались теплые черные меховые плащи с перекрещенными мечами на спине — отличительным знаком наемников. Знаком, насколько я знаю, повсеместным, то есть всемирным. Правда, мы эти знаки уже успели отпороть и нашить свой знак — ворона, сидящего на человеческих костях. Вот подобие таких плащей и было сейчас надето на всех четверых, только не черные, а белоснежные. Даже более того! Под плащом виднелись белоснежные доспехи, на ногах у всех красовались белоснежные сапоги, а к капюшонам были пришиты белые повязки, закрывающие большую часть лица. При более пристальном осмотре обратил внимание, что плащи были явно длиннее необходимого, по крайней мере для повседневного ношения, а вот для маскировки — самое оно. Сел за какой-нибудь кочкой — и мгновенно сам стал еще одной кочкой.
— Я смотрю, вы уже давно были готовы к чему-то подобному, — я не спрашивал, а утверждал.
За один день нереально… да даже пусть за три дня! Одежда выглядела СЛИШКОМ подготовленной и, главное, привычной. Похоже, каждая деталь снаряжения была проверена временем.
— Да вот, знаешь, — сверкнул глазами Миствей, растягивая губы в несколько ненормальной улыбке, что при его габаритах выглядело весьма впечатляюще, — больно мне в прошлый раз не понравилась наша беззащитность перед эксвайскими Искусниками. Вот я и решил, что будет совсем не лишним подстраховаться на будущее, и, как видишь, не зря решил.
Ехидный взгляд Карста в сторону Миствея был для меня лучше всяких слов. Сразу стало понятно, кто еще принимал самое деятельное участие в планировании подстраховки. Однако капрал скромно промолчал, но, к предсказателям не ходи, Миствею это еще аукнется. Когда у Карста будет плохое настроение, он обязательно припомнит Арварду сегодняшний случай, чтобы испортить настроение ему и поднять себе. Он так всегда делал, особенно со мной.
— И все-таки мне интересно — как вы пробьете защиту Видящих? — поинтересовался я. — Ведь обычные удары их не возьмут. С помощью амулетов или нет?
Реакция на этот вопрос последовала довольно странная. Герцог хохотнул, Линг, до этого обращавший на меня внимания не больше, чем на летающую муху, посмотрел так, будто вместо мухи я оказался какой-то неведомой зверушкой. Зато Карст как-то неожиданно стушевался, уставившись куда-то в небо, а вот Арвард не сдержался:
— Ты что, до сих пор ему не показал?! Даже не рассказал?!
— Мм… нет. Еще нет.
— А как же тренировки с Лингом?!
— Я запретил ему на них ходить, — все еще смотря куда-то в сторону и вверх, ответил Карст.
Судя по виду нашего бравого генерала, после такого ответа он вот так сразу даже и не нашел, что сказать.
— Ладно, — произнес Миствей некоторое время спустя, — дело твое.
— Вот перейдет на второй Шаг, тогда и поговорим, — попытался строго произнести Карст, но прозвучало это как попытка оправдаться.
— Демон с тобой! А ты, Крис, извини, — развел руками Арвард, посмотрев на меня, — в будущем узнаешь, как именно мы можем атаковать Искусников.
— Да ладно, — пожал я плечами, — мне просто интересно, но не более. — Горжусь сам собой, просто идеальная ложь с полным контролем тела, даже Миствей не заметил. — И вообще меня сейчас больше волнует вот это, — похлопал я себя по груди, имея в виду «золотой покров».
— Меня это тоже волнует, — кивнул Арвард, — но нам уже пора, поэтому расспрошу тебя в другой раз.
— Вы где заляжете? На изгибе?
— Искусники должны быть впереди, поэтому вон там, — махнул рукой Миствей на склон слева от меня. — Для сражения они выйдут вперед, а тут мы и вмешаемся… если понадобится.
— Да, наверное, понадобится, — сразу понял я, из-за чего он так уточнил. — Я толком и сам не знаю, как работает эта печать, поэтому, может, и вовсе ничего не получится.
— Посмотрим, — тряхнул головой Арвард. — Если случится нечто непредвиденное, подадите сигнал, а если все нормально, помашите в нашу сторону зеленым флагом. Двинули, — призывно махнул он рукой, и вся четверка направилась в ранее указанную Миствеем сторону.
— А вы тут кончайте дурью маяться и лучше по сторонам смотрите, — напоследок буркнул Карст, явно считая себя проигравшим в произошедшем «споре» с Арвардом и пытаясь хоть как-то реабилитироваться.
Мы с моим «ассистентом» переглянулись, дружно посмотрели на приготовленную рядом с ним горку «кубиков», затем в спины удаляющейся четверке и… заржали. Взгляд оглянувшегося Карста не сулил мне ничего хорошего, но остановиться я уже не мог. Парень еще пытался себе рот закрывать, даже присел, чтобы удержать рвущийся наружу хохот, но куда там… Его ржание мгновенно заглушило мой уже успокаивающийся смех. Однако в этот момент я как раз набрал полную грудь воздуха и, получив поддержку, тут же зашелся в новом приступе безудержного веселья. Так мы и стояли, хохотали, утирали выступившие на глаза слезы и тщетно пытались успокоиться.
Минут через пять, когда мы уже почти пришли в себя, из-за изгиба ущелья показалась пятерка воинов. Завидев нас, они резко остановились, но парень уже махал им зажатым в руке зеленым флажком. Правда, махал он, опираясь одной рукой на колено, будучи не в силах разогнуться. Создавалось впечатление, что он сдается, а не подает сигнал. Естественно, такая поза не могла безболезненно пройти мимо моего хорошего настроения. Очередной приступ хохота не заставил себя ждать, а там и парень присоединился. Причем от болевших ребер у него смех мешался со стонами, что только подогревало наше общее веселье. Когда до нас добрались разведчики, я уже стоял на коленях, уткнувшись головой в свои руки, а парень сидел и плакал. Этот уже просто смеяться не мог, поэтому у него и катились одни лишь слезы. А увидев взгляды пятерки разведчиков, он и вовсе закрыл лицо руками. К текущим слезам добавились громкие всхлипы, создавая полное впечатление, что парень рыдает, а не смеется. Не в силах дышать, я принялся колотить рукой по снегу.
Я понимал, что нужно расспросить их, но… демон его знает, были это нервы или за последние полгода я просто двинулся умом, однако просто не мог себя заставить перестать смеяться. Командир разведчиков явно списал все это на нервы, и так как я выглядел как минимум непонятно, за нас обоих досталось «ассистенту». Зачерпнув рукой горсть снега, мужчина приподнял голову парня и… в общем, смех у него прошел практически сразу. Вид отплевывающегося парня успокоил и меня.
— Когда они будут здесь? — отдышавшись, спросил я, а затем, натужно кряхтя, поднялся на ноги.
— Два часа.
— Ладно, можете идти, — махнул я рукой в сторону лагеря, — у нас тут уже давно все готово.
— С вами точно все нормально? — уточнил командир.
Черные, глубоко посаженные глаза смотрели на нас крайне подозрительно.
— Да нормально… эй, как там тебя, подай сигнал нашим.
— Лиран Маккой, — ответил «ассистент», поднимаясь на ноги.
Достав зеленый флаг, он помахал им в сторону ушедшей четверки. До них было не так уж и далеко, но ни одного из них я не видел. Вдобавок из-за смеха я даже примерно не представлял, где они засели.
— Это вы кому? — удивился командир.
— Нашим, — ответил вместо меня Маккой. — Эрл, я вам больше не нужен?
И у него, и у меня на лицо сразу наползла глуповатая улыбка.
— Нет, — покачал я головой, — только оставь мне флаги… на всякий случай. Да и Видящим просигналить будет совсем не лишним.
Хм… откровенно говоря, парень мог оставить мне флаги и раньше, просто никто из нас двоих даже не удосужился об этом подумать.
— Так точно! — бодро отозвался он и, вытащив все три флага из петлиц, воткнул их в снег рядом со мной.
Проводив взглядом ушедших — заскользивших? — к лагерю разведчиков и Маккоя, я повернулся в сторону изгиба — осталось только ждать. Вдобавок вскоре после безудержного веселья навалилась какая-то апатия. Все стало абсолютно фиолетово. Легкий анализ собственной психики сразу дал ответ: «рабочее состояние». И хорошо. Нет эмоций, только чистый разум, и сейчас для меня это самое лучшее.
В подобном состоянии два часа прошли как одна минута.
Несмотря на тот факт, что Видящих я чувствовать не мог, меня подтолкнули Источники. Странно, пусть они совсем не говорили, но, казалось, я понимал их и без слов. Причем чем дольше их чувствовал… чем дольше был на них «настроен», тем легче мне давалось это самое понимание.
Взяв зеленый флаг в руку, я поднял его над головой и замахал, после чего через секунду, максимум две, из-за изгиба вылетела шестерка коней, запряженных в открытую повозку. Прежде чем солдат, исполнявший обязанности возницы, успел придержать коней, он увидел мой зеленый флаг, поэтому заминки не произошло.
Я убрал флаг и потянулся.
Похоже, теперь дело оставалось за малым — суметь выжить… ну и убить всех.
