Послесловие
МИР ОБОРОТНОГО ГОРОДА

Итак, перед нами вторая книга цикла «Оборотный город» Андрея Белянина, а значит, похождения лихого донского казака-характерника Ильи Иловайского продолжаются. Читателя снова ждет вихрь головоломных приключений, встречи со старыми и новыми друзьями и врагами героя, лавина шуток и бездна хорошего настроения. Все как всегда, признанный Мастер Смеха не подвел свою многотысячную аудиторию и на этот раз. Однако что-то и изменилось, без этого никак нельзя в литературе. Каждая новая книга автора не должна повторять предыдущую. Да, общие черты стиля, повествовательной манеры, сюжетосложения остаются, но при этом дополняются новыми оттенками, расширяющими и углубляющими творческую вселенную писателя. Так и здесь.

В первой книге мы только познакомились с Ильей Иловайским и миром Оборотного города. Автор подробно описал географию и этнографию этого колоритного фантастического образования, немного рассказал о его истории, оставив ряд недомолвок и «белых пятен», которые намерен раскрыть в последующих книгах. В «Колдуне на завтрак» Белянин продолжает повествование о чудном подземном городе и его обитателях, дополняя как описательную часть, так и нравоописательную.

Как и во многих своих книгах последних лет, Белянин избирает структуру романа в повестях. Вообще видно, что автор чувствует себя комфортно в средней форме, избегая слишком эпичного повествования. Действительно, эпос — это очень ответственный и не совсем подобающий нашей суматошной и нервной поре род литературы. Он требует неспешного, вдумчивого сочинительства и такого же прочтения. Ни у писателей, ни у их адресатов на это времени нет. Вместо пухлых многотомных произведений романами стали называться относительно небольшие сочинения с десятком-другим персонажей и узким пространственно-временным ареалом. Скорее большие повести. В «Колдуне…» таковых три. Три смешные авантюрно-мистические истории со слегка детективным уклоном. Хоть Илья Иловайский и не имеет отношения к правоохранительным органам, однако по прихоти судьбы ему то и дело приходится заниматься сыскной работой. И надо сказать, что у героя это получается неплохо.

Дела, расследуемые бравым хорунжим, весьма специфические и по духу описываемых времен более подпадающие под юрисдикцию Святейшего синода, чем казачества. Но до Бога, как известно, высоко, а до Синода, расположенного в Северной Пальмире, далеко. Вот и приходится характернику проявлять свое мастерство. То разбираясь с продавшим душу дьяволу колдуном, вознамерившимся испортить жизнь крестьянам села, в котором расквартирован полк Иловайского; то успокаивая разбушевавшегося оборотня, решившего свести счеты с погубившими его людьми и жителями Оборотного города; то вмешиваясь в ход научно-практической конференции, посвященной проблемам мирного сосуществования нечистой силы и людей и грозящей наступлением полного мрака и хаоса. Традиционные для астраханского фантаста сюжетные схемы, позволяющие развернуться его таланту рассказчика. Часть из них восходит к литературным источникам, часть подсказана самой жизнью.

Так, несомненным претекстом для первой повести послужила книга Н. В. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки». Гоголь, вообще, для Белянина является непререкаемым авторитетом во всем. С ним он сверяется, из его произведений черпает вдохновение и учится воссоздавать народный дух. Нередко критики сопоставляют гоголевский смех и белянинский юмор, находя в них нечто общее. В «Колдуне на завтрак» использован сюжетный мотив, пронизывающий бессмертное творение классика: черт на службе у человека. Отношения нечистой силы и людей в «Вечерах…» довольно сложны и не поддаются однозначному прочтению и толкованию.

Черт, бесспорно, враг человека, коварный искуситель, использующий любую возможность для того, чтобы его погубить. То, что он порой помогает кому-либо из людей, — это всего лишь часть хитроумного плана, тактика. Как в «Фаусте» Гёте: «Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Эта же мысль проходит и в повести Белянина. Нечистый помогает Иловайскому-младшему обезвредить злого колдуна не из любви к людям и даже не из-за желания избавиться от конкурента. Колдун нарушил уговор с дьяволом, решив, что он может позволить себе все что угодно. Чаша терпения у Сатаны, как и у Господа, не бездонна. Нужно платить по счетам. Вспомним «Страшную месть» и жуткую кончину старого грешника-колдуна. Современный фантаст смягчает мистически-трагическое звучание гоголевского текста, оборачивая все шуткой. Однако от этого финал не меняется.

В такой же шуточной, несерьезной манере изображен и сам случайный помощник казака-характерника. Черт у Белянина похож на непутевого нечистого из «Сорочинской ярмарки», заложившего корчмарю свою красную свитку, а также на персонажа «Ночи перед Рождеством», возившего кузнеца Вакулу на своей спине в Санкт-Петербург. Бродяга-коробейник, дурашливо изъясняющийся на старом одесском наречии. Он вездесущ и практически всемогущ. Его «неспособность» тут же снять с Ильи наведенную колдуном личину мнимая, в чем убеждается герой в скором времени. Нечистый просто играет с человеком. Причем отнюдь не горя традиционным желанием заполучить его бессмертную душу. Хотя тут вопрос спорный.

Естественно, бравый хорунжий — персонаж положительный и по-своему тверд в вере. Однако его приятельски-панибратские отношения с нежитью заставляют усомниться в ортодоксальности православия Ильи. По канонам он не должен бы быть столь снисходителен и толерантен к бесам, коими, несомненно, являются жители Оборотного города. В этом парадоксы нашей современной религиозности. Мы можем поститься и причащаться, ходить в церковь и осенять себя крестным знамением и одновременно, нимало не смущаясь, творить неблаговидные поступки.

Кроме «главного» черта в книге присутствуют и бесенята помельче. Прежде всего привратники Оборотного города. Это также излюбленные персонажи Белянина, которые у него получаются очень живыми и колоритными и способствуют углублению юмористической составляющей книг писателя. Илья Иловайский на протяжении всего повествования неоднократно сталкивается с храбрыми охранниками городских ворот. И каждый раз автор ухитряется написать сценку, непохожую на остальные. Изобретательности фантаста, кажется, нет предела. Только-только мы отсмеялись над одним незадачливым бесом, безуспешно пытавшимся подстрелить нахального казака, как на смену ему выскакивает еще более потешный «чертик из табакерки», измышляющий коварный план по пресечению попыток хорунжего проникнуть в оберегаемый нечистой силой город.

Во второй повести, на наш взгляд, обыграны многочисленные литературные и кинематографические интерпретации истории знаменитого Жеводанского зверя, терроризировавшего население одной из французских провинций во второй половине XVIII века. И сам Белянин до этого несколько раз обращался к данному сюжету в совместном с Галиной Черной цикле «Профессиональные оборотни», предложив свою версию происходивших тогда событий. «Серая месть» более «серьезна» по сравнению с первой повестью. Здесь отчетливо звучит тема смерти. Неотвратимой, неумолимой. И у Ильи, и у окружающих его людей едва руки не опускаются перед происками загадочного и неистребимого существа, природу которого, как и природу Жеводанского зверя, долгое время никто не может понять. Загадочное всегда страшит. Но едва была найдена причина, нашелся и путь ее устранения. Автор, как всегда в своих сочинениях, призывает ни при каких условиях не предаваться унынию, поскольку это смертный грех. Бороться и искать, найти и не сдаваться — вот жизненный девиз Ильи Иловайского.

Наконец, в третьей истории, «Кровь на конференции», Белянин, думается, просто создал пародию на современные ток-шоу, столь популярные на телевидении. Подобное за писателем тоже водится. Он любит своими произведениями откликаться на разнообразные проблемы, волнующие как его лично, так и общество, в котором живет автор и частью которого является сам. Это правильно, ибо настоящая литература всегда идет от жизни. Небольшая сатирическая повесть высмеивает псевдолиберальные идеи, ведущие, как правило, в тупик. «Кровь на конференции» отражает позицию писателя в кипящих и не утихающих ныне спорах по поводу «вампирского» романа. Потакание вкусам экзальтированных девиц, пищащих от восторга при чтении дневников своих сверстниц, влюбленных в холодных кровососов и только того и ждущих, чтобы и их «обратили» в вампиров, фантаст считает глупым и непонятным. Намеренно утрируя факты, гротескно сгущая краски, он показывает ситуацию «братания» людей и нечисти. Ни при каких условиях нельзя доверять силам зла. Оно не дремлет, любыми средствами пытаясь погубить человека.

Говоря об отличиях первой и второй книг цикла, нельзя не обратить внимания на еще одну, пожалуй, самую заметную и показательную черту. Во второй книге на переднем плане находятся уже отнюдь не «нечистики», а люди. Белянин, в первой книге лишь пунктиром обозначивший казачью тему, здесь явно решил наверстать упущенное. По всей книге щедро разбросаны реалии жизни донского казачества. Тут и типичные донские пейзажи, и описания быта служилого люда, поверий, празднеств. Лейтмотивом «Колдуна на завтрак» становится старинный романс «Не для меня придет весна». Известный в различных (более десяти) вариантах, он символизирует здесь само казачество, его вечно живую душу. И, несмотря на условный пессимизм песни, идущий от жанровой природы, мы уверены, что у героев «Оборотного города» все будет хорошо и «весна» для них обязательно настанет. Жизнелюб-автор об этом обязательно позаботится.