13 апреля, пятница, день. Округ Торрэнс, Нью-Мексико, США
Альбукерке был мертв, как и все остальные крупные города. Он встретил нас пустотой, мусором, брошенными машинами, отдельными бестолково блуждающими мертвецами. Мерзкая картина, нагоняющая тоску и мрачность.
Ни в центр, ни на городские окраины мы даже не заезжали. Наша сократившаяся до двух машин колонна довольно бодро проскочила по самому краю города, уверенно ведомая Джейком, который по мере приближения к дому начал все больше и больше волноваться. Разве что обратил мое внимание на то, что авиабаза опустела. На огромном аэродроме, как и в Юме, совмещенном с городским аэропортом, не было видно ни одного самолета. И вообще там никого не было видно, кроме разве что нескольких мертвецов.
— А что за самолеты здесь были?
— Ты знаешь, здесь были «Боевые тени», это такие «геркулесы», на которых возят «дельту» или «зеленых беретов». А вон там, видишь? — Он указал рукой. — Там стоят самолеты для тренировок по захвату. Там вообще много стрельбищ, тренировочных полей… А ты знаешь, мужик… — вдруг задумчиво сказал Джейк, — …я точно знаю, почему они смылись. Не знаю куда, но действительно знаю почему.
— И почему?
— Если ехать дальше в пустыню, куча всего нехорошего. Где-то здесь есть ядерный реактор. Еще здесь, говорят, лаборатория по вирусам. Вон там, видишь, что-то вроде плоского холма?
— Ага, вижу, — подтвердил я, присмотревшись.
— Там закапывали ядерные отходы. Говорят, их потом оттуда увезли, но увезли их на пятьсот ярдов к западу, где сложили в старом подземном складе, по слухам. А еще там где-то хранилища старых авиабомб — такие огромные, что если там рванет, то весь Альбукерке проснется у себя в подвалах… Проснулся бы раньше, — добавил он, подумав. — А если рванут бомбы, а от этого развалятся те бочки, или в чем там принято хранить радиоактивное дерьмо?
— И ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать… — перебил он меня, — что если это все бросили к дьяволу, то рано или поздно со всем этим обязательно что-то случится. Я не поверю, что можно на реакторе нажать кнопку «выключить», после чего спокойно закрыть за собой дверь.
— Хм…
Вообще-то парень прав. Таких мест и в моей стране хватает, а слово «реактор» всегда заставляет немного нервничать. Пока там люди, все нормально, а вот когда их нет? Или хранилище радиоактивного дерьма взять… Как нормальному человеку поблизости определить, что оно начало течь, например? И та самая вода, что питает его репку в огороде, начинает смешиваться с тем, с чем бы ей точно смешиваться не надо? Когда начинать бить тревогу? Когда почувствуешь, что тебе больше не нужен фонарик ночью и ты становишься умнее из-за того, что растет вторая голова?
— Ты мне вот что скажи… далеко нам еще?
— Нет, почти приехали. Миль семь осталось до Мориарти.
Точно, городок так и назывался именем зловещего преступного гения из рассказов Конана Дойля. Того самого, что бился врукопашную с великим сыщиком у какого-то швейцарского водопада.
Альбукерке тоже остался позади, избавив от лицезрения блуждающих мертвецов. Затем мы пронеслись через еще какой-то городишко, по виду просто брошенный людьми, а затем увидели указатель «Мориарти — направо». И действительно, справа от дороги на плоской как стол равнине было скопление довольно скромных домов. Правда, с некоторыми не обнадеживающими признаками: были видны следы пожаров.
— Что за дерьмо? — прошептал Джейк, вытерев дрожащей рукой пот со лба. — Я со стариками уже месяц не мог поговорить…
— Спокойно, сгорело немного, — сказал я, всматриваясь. — Говори, куда ехать дальше.
— Пока прямо.
— И вообще пока ты мне нужен нормальным, понял? Начнешь паниковать не вовремя — будет плохо.
— Я понял. После того дома с красной крышей — налево.
Городок, совсем маленький, напоминающий скорее скопление фермерских домов, каким он, в сущности, и был, выглядел пустынно. То есть совсем пустынно, и это укрепляло уверенность в том, что людей здесь нет, самое многое — распахнутые двери домов, пустые гаражи и навесы для машин. Но выглядело это вовсе не нашествием мертвецов или резней — мертвецов мы пока и не видели, — а так, словно люди уехали отсюда. Сами, по своей воле.
— Где все люди, мать его? — снова пробормотал вконец растерянный парень.
— Здесь чем народ занимался?
— Ну… фермеры у нас все. Большинство живет в городе, но если ехать дальше, то увидишь поля с пастбищами, здесь все скот держат.
Полей хватало и перед Мориарти. А еще я обратил внимание на то, что выглядят эти самые поля очень сухими, даже пыльными.
— А откуда вода для полива?
— Из колодцев, — ответил Джейк. — Тут полно воды, просто она очень глубоко. У моего старика сорок акров, из них двадцать два с разрешением на полив. Поставили большой дизель, и он качает воду в трубы.
Понятно. А я было подумал, что кто-то местным фермерам воду отключил, если они снабжались откуда-то из реки. Но нет, здесь с этим проще, вся вода на месте. Когда переселились первые люди, тут небось ослики вороты вертели, подавая воду из глубины в деревянные желоба, а теперь вот дизели.
— А старик чем занимается сейчас?
— Тыквами, — заулыбался Джейк. — И держит немного скота. Раньше были еще и лошади, но за ними как за детьми надо смотреть, а уже не получается. Продал половину земли. Но все же — где все?
— Ушли куда-то, — уверенно ответил я. — Мертвецов нет, сгоревших домов мало, похоже, что от случайного огня такое случилось. А главное — нет машин.
— Надо было к пастбищам сгонять, — сказал он задумчиво. — Никто не бросит скот, если даже будет переселяться. Нет бычков — нет людей. Если скот на месте или сдох, то тогда что-то плохое случилось.
— Сделаем крюк?
— М-м… нет, давай прямо к ферме. Там все увидим.
— А ферма от пастбища далеко?
— Миль пять, — ответил Джейк.
Это здесь стандартно. Иногда бывают фермы прямо на используемой земле, а иногда отдельно, вроде как на одном акре, а вся остальная земля, пастбище там или пашня, в другом месте. И на участке обычно сарай для техники стоит и простенький мобильный дом, где можно переночевать или даже пожить недельку-другую.
— Тут можно с дороги съехать, в эту ложбину, — вдруг показал Джейк на пологую осыпь у обочины, — и не спеша поехать по ней. Никто нас не увидит.
Как он сказал, так я и сделал. Вывернул руль, фургон скатился по короткому склону, раскачиваясь и погромыхивая грузом, но дорога оставалась вполне терпимой. Ар-Ви не отставал, идя как привязанный метрах в пятнадцати за нами. Вел машину я медленно, старясь не пылить: почва под колесами была глинистая и сухая. Нечего демаскирующие признаки множить без всякой к тому надобности.
— Еще немного вперед, вон до тех кустов, — указал он рукой. — И оттуда пойдем руслом почти до сарая. Мы там в детстве играли.
— Как скажешь, — ответил я.
Доехали до указанного места, встали. Ложбина была неглубокой, дай бог чтобы чуть больше метра, но густые, хоть и довольно сухие, кусты, выросшие по краю, давали дополнительную маскировку. Специально это место если не будешь разглядывать, то и не заметишь нас.
— Все? Приехали? — уточнил я.
— Точно.
— Тогда выметайся из машины — и пошли, — сказал я, снимая с потолка карабин «зиг». — Будешь за проводника.
Дрика, к радости моей, уже четко соображала, что делать. Выбралась из машины и заняла позицию с обратной стороны, устроившись возле кустов лежа и установив на сошках «штайр».
— Правильно позицию выбрала, — похвалил ее я, — тыл и прикрывай. С той стороны, куда мы пойдем, незамеченным вряд ли кто сунется, а вот сзади могут. Болди!
— Я слушаю, — подскочил бритоголовый ко мне.
— Наблюдателем к Дрике давай. Эрика, берешь вторую девушку — и смотрите в сторону своей фермы, из-за кустов не высовывайтесь. Если что подозрительное увидишь — сразу дай знать по радио. Как поняла?
— Все поняла, — уверенно кивнула «Негативка», вооруженная помповиком.
— Джейк, пошли.
Тот кивнул и уверенно направился вперед по промоине, сразу словив от меня в спину первое замечание:
— Пригнись! Скрытно двигаться, скрытно!
До проволочной ограды вокруг фермы оказалось около пятисот метров. Промоина, как и обещал Джейк, подходила почти к самым задам хозяйства, и кто-то умный, наверное его папаша, высадил по ее краю кусты. Видать, во время дождей, нечастых здесь, но бурных, поток размывал края своего русла, а так его укрепили. Изгородь проблем не обещала, была лишь мне по пояс и явно предназначалась для животных.
— Теперь я вперед, — прошептал я, отодвигая Джейка назад. — Через проволоку аккуратней.
Можно было и под ней протиснуться, приподняв, но пачкаться не хотелось. Перелезли прямо по столбику и через секунду оказались на той стороне.
— Я в детстве так все время перебирался, а старик крыл меня последними словами, — прошептал Джейк. — Боялся, что я сорвусь и напорюсь на колючки. Так у соседа нашего сын погиб: тоже полез через изгородь, пока его папаша с бычками возился, сорвался и разрезал артерию.
— Тихо! — шепнул я, подняв руку.
Мы замерли, почти подобравшись к задней стенке большого амбара, прислушались. Голоса. Точно голоса, доносившиеся со стороны хозяйского дома. Затем дверь хлопнула, потом что-то громыхнуло несильно, вроде как увесистый предмет забросили в кузов пикапа.
— Это не мои, — одними губами прошептал Джейк, — чужие голоса.
— Прикрывай, иди следом, без команды даже не дыши, — прошептал я. — Я выгляну.
Тихо-тихо пошел в сторону угла сарая, сложенного из посеревших от времени и местного солнца досок. Медленно, каждый свой шаг выверяя. Джейк двигался тоже вполне бесшумно, да и те, кто разговаривал неподалеку, явно не слишком прислушивались к происходящему, заняты были своим делом. Голоса были разные, вроде как два мужских и один женский. И прононс реднековский: кто раз слышал, уже никогда не спутает — эдакий в нос и с длинными гласными, зажевывая половину согласных.
Снова поднял руку: «Замри!» Пригнувшись пониже, чуть выглянул из-за поворота. У крыльца дома стоит пикап, старый здоровенный «рэм» с трехместной кабиной и длинным кузовом. Возле него толстозадая немолодая тетка, крашеная блондинка с нечистой кожей лица, причем крашенная давно и плохо — вся макушка уже черная. Два мужика в рабочей одежде что-то грузят в кузов. Стулья, что ли? На кой черт им стулья? Мужики тоже вооружены, одеты так, словно только что с трактора слезли. Местные «трейлерщики»?
— Жди! — опять сказал я порывавшемуся было кинуться вперед Джейку.
Надо бы убедиться, что их именно трое, что не сидит кто-то еще сейчас в доме, тот самый, который может неожиданно в нас пальнуть из окна, когда мы выберемся из своего укрытия. Спешка нам не нужна, от нее вред один. И не ошибся: вскоре из дома вышла еще «дама» — тощая, с растрепанными волосами, собранными в неряшливый пучок, в джинсах и джинсовой же куртке, несущая какой-то узел, вроде как одеяла, собранные в кучу. И тоже забросила все это в кузов «рэма».
— Что-нибудь еще осталось? — громко спросила у нее толстозадая.
Та ответила что-то негромко и покачала головой отрицательно. Мужики говорили друг с другом, в нашу сторону никто не смотрел.
— Готов? — спросил я. — Не вздумай пальнуть в кого-то без команды: они не злодеи, как мне кажется. Понял? Но оружие наготове держи. Пошли.
Я вышел из-за угла и быстрым шагом направился к стоящим людям, подняв карабин на уровень глаз. Джейк повторил мой маневр.
— Замерли! Замерли все! Не шевелиться! — заорал я, быстро приближаясь к людям.
Джейк тоже заорал, и так, голося наперегонки, мы подошли к машине, остановившись метрах в пяти от совершенно ошалевших мародеров, или кто там они были.
— Оружие на землю! Оружие на землю! Руки на машину!
Надо бы было всех их мордой в пыль положить, но тут моментик есть — от таких команд вооруженный человек может взбелениться и наделать глупостей, особенно если решит, что сделать эти глупости успеет. А мне стрелять пока ни в кого не хочется, есть твердая уверенность в том, что фермерский дом покинут. Слишком уж это хорошо укладывается в картину общего запустения в окрестностях.
Первым опустил оружие на землю мужик с неряшливой бородой и в рабочем комбинезоне поверх клетчатой рубашки. Потрепанный СКС лег в пыль, а сам он сделал несколько шагов назад, испуганно глядя мне в лицо. Руки, которые он опустил на край кузова грузовичка, заметно дрожали. Крашеная толстуха как-то по-детски взвизгнула и тоже «сдала оружие». Вскоре все четверо выстроились в ряд с понурым видом, окончательно укрепив меня в мысли о том, что это не банда.
— Где хозяева фермы? — спросил я о главном.
— Мужик, а мы не знаем, — сказал второй мужик, лысый, толстозадый и краснолицый, одетый в рубашку без рукавов, пропитанную потом по бокам, и отвисшие на заднице старые джинсы. — Мы здесь всего полчаса и никогда раньше не были.
— Хозяев нет? — уточнил я.
— Нет, мужик, — покачал он головой.
— Джейк, проверь дом, — сказал я своему спутнику. — Только осторожно, понял?
— Ага.
Невзирая на требование об осторожности, он бросился туда бегом, протопав своими тяжелыми ботинками по крыльцу. Четверо у машины замерли, словно ожидая приговора.
Джейк появился через пару минут, совершенно растерянный.
— Они уехали куда-то, — сказал он. — Там даже их вещей нет.
Тут его взгляд упал на «пленных», и он вдруг подскочил к бородатому мужику, ткнув его пламегасителем карабина в бок, и заорал:
— Где люди с фермы?
— Эй, эй! — охнул тот, согнувшись. — Откуда я знаю? Тут все брошено, ни одного человека вокруг!
— А вы откуда взялись?
— Мы сбежали из Эль-Пасо, — сказала тощая женщина. — Проклятые спики разогнали всех белых в тех краях. Кто уцелел, тот подался на север, как мы.
— И где остановились?
— Мы заняли пустую ферму в десяти милях отсюда. — Тощая показала головой направление. — А сейчас ходим по пустым домам и ищем какие-нибудь полезные вещи. Но тут почти все вывезено, люди ушли.
— Джейк, вызывай наших, — сказал я парню. — Пусть едут сюда. И собери оружие с земли.
— Мужик, нам нельзя без оружия, — испугался потный толстун в рубашке без рукавов. — Нам тогда конец.
— Не бойся, мы его не забираем, — успокоил его я. — Просто пусть пока от вас подальше полежит, чтобы вы глупостей не наделали. Поговорим.
Четыре винтовки и ружья свалили на крыльцо, а «пленным» я приказал сесть на землю, укрывшись в тени сарая. А заодно решил их допросить.
— Кого вы вообще здесь видели?
— Никого, мужик, — сказал толстяк, — здесь даже мертвецов нет. Мы приехали от Альбукерке, там было много мертвецов, а здесь как черти всех утащили.
— Скот остался? Видели? — спросил Джейк.
— Пустые загоны, парень, — ответил тот, — даже дизели у колодцев сняты. Ее брат здесь жил, мы к нему ехали. — Он показал на крашеную толстуху. — Но никого не нашли. А дом вообще сгорел. В общем, люди все увезли.
— И что дальше делать собирались?
— Мы не знаем, мужик, — тяжело и сипло вздохнул тот. — Мы уже ничего не знаем. Думали пожить здесь немного, прикинуть, что к чему.
— Мертвецов совсем не видели?
— Совсем, — покачал тот головой словно бы сокрушенно — мол, хотели бы вам хоть мертвеца привести, да теперь не получится.
Вот уж озадачили так озадачили. Пусть Мориарти город небольшой, тысячи две населения в нем всего, но куда эти две тысячи могли деться? Кстати, два городка, что мы проскочили по дороге, тоже удивили безлюдностью, мы еще тогда удивились. И военная база пуста. Как-то это все нехорошо выглядит.
— А вот это не для вас написано? — вдруг спросила тощая женщина, показав наверх, которая до этого сидела молча, наматывая на палец пряди волос из своего растрепанного хвоста.
Мы подняли головы и обомлели. Под самой крышей сарая огромными, почти полуметровыми буквами было написано:
«Эрика, я же не зря говорила тебе, что я все равно найду твои тайники. Мама».
Понять, что мама намекает своим детям на что-то известное лишь им в семейном кругу, было нетрудно. Важно было лишь одно — сумеют ли это понять дети?
— Джейк, — окликнул я парня, — звоночек звенит?
— Да, я знаю, о чем это. — Парень заметно оживился. — Но тут уже без Эрики не обойтись.
Пока ждали подъезжающие машины, болтали ни о чем. При виде «Трэйлблейзера» толстый мужик в рабочем комбинезоне присвистнул, пораженный. Ну это нормальная реакция при виде такого кучерявого Ар-Ви, наш «экспресс», несмотря на все переделки, такого впечатления не производил.
— Что случилось? — высунулась из окна Эрика.
— Читай, — сказал Джейк, указав на надпись.
— Ой. Ну да. Наверняка.
Этот набор слов, видимо, символизировал, что «Негативка» до чего-то догадалась.
— По машинам тогда, — сказал я. — Здесь делать нечего.
При этих словах я слегка подтолкнул в сторону «пленных» конфискованное у них оружие. Все, мол, забирайте, претензий к вам больше нет.
— Куда теперь? — спросила сидящая за рулем Дрика.
— За нашими друзьями — они дорогу знают, — сказал я. — В Макинтош, это рядом совсем.
— Стой!
К нам бежал второй мужик, который худой, размахивая руками.
— Ребята, если мы поедем следом, вы не будете возражать? — спросил он.
— Зачем? — не понял я.
— Может быть, узнаем, почему отсюда все люди сбежали, — ответил он. — Вдруг здесь какая-то зараза или радиация, а мы собираемся жить?
С одной стороны, вроде бы все нормально с их пожеланием, с другой… там что-то спрятано для Эрики и Джейка, и как на это отреагируют четыре вооруженных человека, стоящие у нас за спиной? А постоянно их пасти тоже желания нет.
— Знаешь что, мужик, — сказал я ему, — лучше ждите нас у перекрестка с главной дорогой, что на Макинтош, мы обязательно проедем мимо. Не то чтобы я не доверяю, но тот, кто написал эти слова, — я указал пальцем на сарай, — не хотел, чтобы все знали об этом.
Тот явно слегка обиделся, но ничего не сказал, а просто направился к своему пикапу.
— Трогай, — скомандовал я, наплевав на чувства этого самого мужика.
Пусть на меня в суд подает, за моральный ущерб.
Фургоны развернулись поочередно во дворе, и мы потащились по дороге уже в хвосте колонны. Я не соврал: ехать было совсем недалеко — уже через пару минут возле дороги замелькали загоны для скота, поля, сараи, конюшни и все такое, вперемежку с маленькими домиками-времянками, вагончиками и прочим несерьезным жильем, где мог переночевать фермер в разгар работы, если некогда ехать домой или сил на это уже не осталось.
Затем машина впереди свернула на узкую боковую дорогу, запылила так, что нам пришлось отстать, а то видимость упала почти до нуля, и вскоре мы остановились у ворот кораля, в котором явно до недавнего времени держали скот. И был на краю этого кораля огромный сарай, а возле него сарай поменьше, а уже за тем сараем — легкий мобильный дом-бытовка, к которому и подъехала машина наших спутников.
— Стой, не выходи! — успел сказать я в рацию, увидев, что Джейк собирается легко и непринужденно выскочить из кабины.
— Что-то не так? — послышался его голос.
— Понятия не имею, — ответил я, вздохнув. — Сначала проверять надо.
— Эти, на ферме, сказали, что ни одного мертвяка не видели, — чуть удивился парень.
— Не видели или их здесь нет? — уточнил я. — И они клялись на Библии, как в суде?
Тот замолчал, явно растерявшись.
— Жди, я подойду к тебе, проверим место.
«Зачисточный набор» на себя, дробовик и «хеклер», все уже привычно, все продумано. Близко к воротам не подхожу, топаю по большому кругу. И чуть не спотыкаюсь о кота, который влез почти что мне под ноги и смотрит в сарай. И недобро так смотрит, прижав уши, и начинает заводить классическую кошачью недобрую песню — такой протяжный и утробный мяв, который и на мяв-то толком непохож.
— Тигра, ты это чего? — спросил я его по-русски. — Чуешь там что-то?
Ладно бы он головой вертел, а ведь в одну точку уставился. И видит он в темноте куда лучше нас, так что то, что от меня скрыто, ему как на ладони должно быть. На моей ладони — у него лапа с розовыми подушками.
— Дрика, готовься задний ход дать, — сказал я, насторожившись до предела. — Что-то там есть в сарае.
— Я поняла, — кивнула голландка и перевела рычаг коробки в положение «R», то есть задний ход.
Джейк, увидев мое поведение, замер статуей у дверей своего фургона, вцепившись руками в «галил».
— Что там? — крикнул он.
— Откуда я знаю? Что-то есть в сарае, кот это чувствует.
Так, что дальше делать? Лезть внутрь проверять или как действовать? Что-то неохота на рожон лезть, и в то же время как-то надо решать проблему. Придвинулся немного к огромному темному проему ворот, включил фонарь под стволом. Узкий луч встретил тьму, кучу хлама, и что напрягло больше — вьющуюся в ярком свете пыль. А значит, там недавно что-то двигалось: ветра в сарае нет, а пыль крутится только в одном месте — у лежащего на боку тракторного прицепа со снятыми колесами.
— Так, Джейк, дуй сюда, — скомандовал я.
Ждать не пришлось: парень оказался рядом со мной и Тигром через мгновение.
— Назад отступаем, за фургоном укроемся, — сказал я, подталкивая его рукой в нужном направлении. — Хорошо стреляешь, говоришь?
— Хорошо, сэр, — вдруг сбился он на неожиданно уважительное отношение — видать, совсем занервничал.
— Стреляй во-он туда, в прицеп, куда мой фонарь сейчас светит, на высоту примерно метр от земли, начиная с правого края, понял?
— Да, сэр, — кивнул он, дыша так тяжело и испуганно, что я начал опасаться, как бы у него от гипервентиляции голова не закружилась.
— Давай.
«Галил» стрелял громко, звонко, гильзы летели аккуратной дугой, а в дощатом дне старого прицепа начали появляться дыры. Как только началась стрельба, Тигр, словно выполнив свою миссию на поле боя, лихо заскочил в фургон. А затем прицеп вдруг сотрясся, и что-то тяжелое, заваливая его в нашу сторону, рвануло из темноты, чтобы встретить сразу град картечи, выпущенный мной. К моему удивлению, существо среагировало на обстрел, рванулось в сторону, а попутно я осознал, что эта штука невероятно огромная, просто до неприличия. И в этот момент мне в голову пришла самая здравая из здравых идей. И я крикнул:
— В машину!
К счастью, Джейк сообразил, что ему лучше заскочить не через открытую дверь на правое переднее сиденье, а через распашную сбоку, погрузочную. Я не предупреждал его о том, что мы взяли в привычку держать ее открытой, когда я выхожу проверять какое-то место, но он сообразил. И мы не столкнулись, и едва наши ноги коснулись резинового пола фургона, как тот мощно и уверенно рванул задним ходом назад, уже без той паники, которая так напугала меня недавно.
— Болди! — крикнул я в рацию сидевшему за рулем «лысику». — Выезжай с территории и отбеги как минимум на милю, понял? Здесь проблемы с мертвецами!
Я не знаю, как он среагирует, если я скажу слово «мутант». Может, вообще не поймет, а может, и запаникует. А про мертвяков все всё знают, и те, кто за рулем, особо бояться их не должны.
Оказался прав. «Трэйлблейзер» тронулся с места и быстро, но без дерготни, покатил вокруг домов и сараев, нацелившись в ворота, в которые Дрика вполне уже ловко выводила задом наш «экспресс». И тут мутант показался на свет, рванувшись наперерез большому фургону.
— Болди, газу! — крикнул я, поняв, что сейчас случится.
Огромная туша мутанта, пробуксовав на месте и взрыв землю, рванулась вперед и врезалась в машину. И к счастью, именно потому, что водитель успел немного увеличить скорость, ударила в заднее колесо, в самую середину, причем так, что зад увесистого фургона даже немного занесло.
— Святое дерьмо! — аж взвизгнул у меня за плечом Джейк.
— Нет, не оно! — крикнул я, откидывая решетку и высовываясь в окно уже с М-4, открывая огонь короткими очередями по твари.
Непохоже, что от моих попаданий был какой-то реальный толк, но они все же отвлекли здоровенную… кого? Кто это вообще раньше был, а? Еще пудель, только лысый и размером с небольшого бегемота?
Испуганный Болди продолжал давить на газ, и Дрика едва успела убрать фургон с пути разогнавшегося тяжеленного «Трэйлблейзера». Большая машина, пыля, пронеслась мимо нас и рванула по дороге в сторону Мориарти. А за ней тяжелыми скачками неслось это самое «нечто», в своем безобразии вдруг неуловимо напомнившее чудовищно измененную свинью.
— Дрика, ходу! — скомандовал я, опять высовываясь в окно.
Затрещал автомат, пули хлестнули по морщинистому и зубастому рылу твари, в своей сине-гнилостной одутловатости уже ничем не напоминавшей ту розовую наверняка хрюшку, из которой она получилась. Снова пули истыкали зыбкую кожу, снова тварь шарахнулась, но это был единственный успех, которого удалось достичь.
— Так, вот что делаем, — начал командовать я, убедившись, что мертвая свинья-мутант не может догнать изделие фирмы «Дженерал Моторс», и поэтому сейчас мы в безопасности. — Держи эту сволочь на дистанции, но и не давай безнадежно отстать, понятно?
— Зачем? — не поняла девушка, выглядящая, впрочем, достаточно спокойно.
— Просто уведем подальше от фермы. Из сарая ничем не пахло, значит, у нее там не корм, а просто укрытие от солнца. Если сумеем увести достаточно далеко и там резко уйти в отрыв, то сможем спокойно вернуться, а она найдет себе новую лежку.
— Уверен? — спросила она с очевидным сомнением.
— А даже если и нет, чем нам это грозит? Здесь все видно на много километров вокруг — если придет обратно, то спокойно успеем смыться. Не думаю, что у нас там дела надолго.
— Нет, сэр, ненадолго, — подал голос неожиданно вежливый Джейк. — И вообще хорошая идея.
— Вот и я так думаю, — сказал я, снова выпихнув себя в окно.
Ну где-то у этой заразы мозг есть, точно. Но где он может быть? Там, где ему быть полагается стандартной свиной анатомией, возвышается какой-то зыбкий и трясущийся горб, в который уже угодило несколько пуль, просто утонув в нем. Что есть еще уязвимого? Только глаза. А попаду? А кто знает, кто знает, попробовать тоже никто не запрещает. Мы по дороге едем, Свинья-Мутант-с-Того-Света, далее СМТС, следом бежит, условия почти лабораторные.
— Ну-ка, Зорька, где там у тебя гляделки? — пробормотал я.
Если бы не полуторакратный ACOG, то я бы их и не разглядел, наверное, — настолько эти мелкие мутные бельма были укрыты в нависающих складках кожи. А ведь скотина по ходу в стороны вообще смотреть не умеет — только вперед, глаза с боков совсем закрыты. Ошибка в развитии, как мне кажется. Правда, в чем СМТС наверстала в развитии кого угодно, так это в клыках и размерах пасти. Это какой-то уже свинский бегемот получается, зубастый, как крокодил.
Выстрел. Еще выстрел. Еще выстрел. Еще. Неторопливо, с размеренностью метронома, пуля за пулей. От попаданий тварь дергается, тормозит, отворачивается и начинает отставать. Не годится.
— Дрика, чуть медленней, подпусти ближе.
— Хорошо.
Существо тяжелое, быстро разогнаться не получается, это тоже следует запомнить. Мало в этих фермерских краях таких некрохрюшек? Если на какой-то свиноферме произошел массовый падеж с последующим воскресением, то таких тварей могло целое стадо откормиться.
— Куда нам дальше? — послышалось в рации.
— Езжайте перед нами, — ответила Дрика, — я буду подсказывать, куда поворачивать.
Так, целимся опять в глаза. И вновь я открыл пальбу. И кажется, один глаз загасил все же, по крайней мере СМТС побежала как-то боком, стараясь нас из виду не терять. И вот момент еще один: бежит она уже медленней, не так резво, как тогда, когда из сарая вырвалась. Ну верно, гадина же холоднокровная получается, откуда ей запас энергии брать? А вот это как раз и не есть хорошо, потому что, устав гоняться за нами, она может просто направиться обратно, спутав все планы. Трудно ей догадаться, что нас не догнать? Или ум свиньи с фермы, которой тварь была раньше, такой задачи охватить не может?
Еще три выстрела — и магазин опустел. Перезарядка. И снова прицел в оставшийся глаз. На этот раз получилось быстрее — через три выстрела, невзирая на нервы и раскачивающуюся машину. СМТС остановилась как вкопанная, даже упав на передние ноги, и растерянно закружилась на месте. Сидящий сзади Джейк крикнул:
— Йес-с! — и потряс сжатым кулаком.
— Вернуться другой дорогой можно? — сразу по делу спросила его Дрика.
— Проще некуда: езжай на том повороте направо, — показал он рукой, — а потом снова направо. Сделаем петлю мили в четыре, не больше.
«Экспресс» рыкнул двигателем, ускоряясь, и вскоре обошел тянувшийся медленней Ар-Ви. Дрика махнула в окно рукой, предлагая им следовать за нами, и вскоре мы вновь заехали на территорию загона для скота, когда-то принадлежавшего родителям Эрики и Джейка.
Снова «проверили на Тигра», но кот был спокоен. Покрутился на входе в сарай, после чего перепрыгнул на крышу фургона, опять изображая из себя часового. Заглянули и в маленький сарай, и в мобильный дом, но больше никаких признаков ожившей мертвечины не обнаружили, все было тихо.
— Ты какой умный, — с восхищением сказала Дрика, поднявшись на цыпочки и погладив зверя по полосатой спине, отчего он вдруг выгнулся в дугу, задрал хвост и громко заурчал.
— Джейк, давай ищите там, что нужно, и нам лучше сваливать, — сказал я, опираясь на ограду загона. — А мы с Дрикой здесь покараулим — вдруг свинья вернется или кого еще черти принесут.
— Хорошо.
Вернулись они быстро, с огромной спортивной сумкой, испачканной в песке, которую пришлось очень долго вскрывать. Множество пластиковых пакетов, перемотанных скотчем до полной герметичности, скрывали целое богатство.
— Отлично! — Джейк потащил за приклад из пакета китайский «калашников». — То, что нужно!
Родители поняли, в чем могут нуждаться дети, если они доберутся до этого места. И оставили им «калашников», рычажный «Винчестер» калибра «.357» и два револьвера этого же калибра. И немало патронов.
— Отец где-то разжился, — восхищенно покачал головой Джейк. — У нас дома так много никогда не хранилось.
— Здесь письмо, — сказала «Негативка», выдергивая из сумки большой бумажный конверт.
Я еще раз огляделся, не увидел никаких приближающихся опасностей и сказал ей:
— Тогда читай. Может быть, узнаем, куда все люди делись.
Письмо оказалось коротким — всего десяток срок. Мама «Негативки» и Джейка уверяла потерявшихся чад в своей вечной любви, после чего сообщала, что они все, вместе со скотом, соседями, машинами и имуществом, откочевывают на северо-восток, куда-то за Амарильо, где их и следует искать по указателям, которые они будут оставлять по ходу следования. А здесь следует ожидать большой беды в ближайшее время, как им сообщили военные с баз возле Альбукерке, потому что в хранилищах чего только нет, и хранилось это все из рук вон плохо. Да и американские изделия никогда излишком прочности не страдали, и скоро следует ожидать тотального заражения местности.
Как все просто. А ведь сам почти додумался до такого вывода, но «почти» — не считается. Хоть и говорили, что здесь чего только не хранится.
— Так, на Амарильо — это куда? — спросил я.
Не то чтобы я их и дальше сопровождать собираюсь, я даже оружие сейчас «прокатное» отберу, но если по пути…
— Не по пути, — покачал головой Джейк. — Нам на север, на Интерстейт 40, а тебе лучше южнее, и окажешься на своем маршруте через двадцать с небольшим миль, в Уилларде. Ты там осторожней, кстати, всегда считалось, что там придурки живут.
— Это почему? — удивился я.
— Понятия не имею, но в Мориарти так говорили. Держи «галил», спасибо, теперь у нас все в порядке, поедем искать своих.
Странно, но мне показалось, что этот парнишка за один день повзрослел. Как-то серьезней он стал, ей-богу. Даже глаза изменились. Не потому ли, что впервые понадобилось принимать на себя ответственность за решения? И вот еще что: не думаю я, что так легко большому городу выбить здоровое нутро урожденного фермера. Дай возможность здоровому вернуться — и не узнаешь человека, как вот его сейчас.
— Ладно, ребята, удачи вам, — попрощался я разом со всеми. — Вы ведь поедете мимо этих самых, «грабителей», так?
— Мы их предупредим, — сказала «Негативка».
— Хорошо. Тогда еще раз удачи.
Долгих прощаний не люблю, да и поводов к ним не было: мы едва познакомились. Каждый сел в свою машину, и на первом перекрестке, возле которого так и топталась ослепшая некросвинья, дернувшаяся было на шум, мы свернули в разные стороны — они налево, ну а мы двинули направо, в бесконечные поля и пастбища.
