13 апреля, пятница, утро. Округ Сокорро, Нью-Мексико, США

Проснулись все с рассветом, терять светлое время суток никто не хотел — ни единой минуты. Все уже привыкли к тому, что ночью лучше никуда не соваться, а где-то пережидать ее в безопасности, зато день как раз для езды.

Первое, о чем я подумал с утра, — сегодня пятница, тринадцатое число. Я не суеверный, но обычно в такие дни старался ничем серьезным не заниматься. Имел возможность убедиться, что невезение бывает просто катастрофическим, скорее даже беспредельным. Но подождать денек никакой технической возможности не было, и с утра мы вшестером засели за картой в их мобильном доме. Который, кстати, хоть размерами и поменьше «Трэйлмастера» был, но по роскоши почти не отставал. Действительно, в таком путешествовать компанией — чистое удовольствие. А еще эта машина делает честь Хэдли как конструктору — у нее появилась дополнительная задняя ось, и стала она не 4 х 4, а 6 х 6.

— Вы мне, главное, покажите ваше ранчо на карте, а заодно обрисуйте возможные пути подъезда и подхода. Включая подход скрытный. Сумеете?

— Без проблем, — заявил Джейк.

К моему удивлению, об его «уиггерском» облике подумал вчера не только я, а кто-то еще. Наверное, и у него хватило ума вспомнить, куда он едет. Мало того что он был одет в простые джинсы с рабочими ботиками из нубука, так и его «дреды» превратились просто в длинные волосы, собранные на затылке в хвост. Нормальный такой хлопчик из «реднеков» получился, соответствует местности.

В карте он тоже разбирался и очень быстро наметил пунктиром несколько полезных мест. Среди них оказалось русло пересыхающего ручья, по которому можно было даже достаточно близко подъехать на машине, и оттуда несколько тропок, по которым можно было подойти к ранчо с тыла. Показалось бы странно, чтобы они таких подходов не знали: все детство там проиграли.

— Ты стрелять умеешь? — спросил я его, а заодно обратился ко всем остальным: — И как насчет вас?

— Мы оба умеем, — ответила за него «Негативка». — Мы все же с ранчо в Нью-Мексико, двадцать второй у нас был, едва ходить начали.

— На нас не рассчитывайте, — ушла в отказ рыжая конопатая, скрестившая свои похожие на перепелиное яйцо руки на подтянутых к груди исцарапанных коленях. — Не то что мы пацифисты — просто вообще не умеем.

— Ага, понятно, — кивнул я. — А вообще вам двоим не мешает хоть немного научиться.

— Мы знаем, — кивнул Болди, — просто хотим сказать, что от нас сейчас мало пользы.

— Ну… из дробовика кто-то из вас пальнуть может? — спросил я его. — И с пяти шагов во что-то попасть?

— Мужик, мы не знаем, — развел он руками. — Пока не попробуем, сказать не смогу. Можем что-нибудь нести, стоять на стреме или менять колеса в машине, если нужно.

В общем, ничего особо сложного в планировании не было. Возможно, даже все предосторожности были излишними, но я уже насмотрелся на окрестности городов в Аризоне и поэтому решил перестраховаться процентов на триста. Нет ущерба в том, что мы сначала тихо подкрадемся к месту и понаблюдаем за ним со стороны. Если с родителями Эрики и Джейка все в порядке, то и замечательно. А если там кто-то другой — у нас будет время и возможность понять, кто это и что ему нужно в этом месте.

— В общем, так, — обратился я к терпеливо ожидающей моего решения компании. — Джейк, я дам тебе оружие напрокат — и пойдешь со мной. Покажешь дорогу и вообще что там к чему. Понял?

— Понял.

— Эрика, останешься с Дрикой и остальными у машин. Ваше дело — защищать транспорт и гражданских, в которых пока будем числить тех, кто не умеет стрелять. Поняла?

Та молча кивнула.

— В человека сумеешь выстрелить? — уточнил я.

— В человека? — растерялась она. — Не знаю… Не в зомби?

— В зомби стрелять легко. А вот именно в человека?

— А зачем?

— Ты, кажется, говорила о том, что двух девушек у вас увели бандиты. И одного парня убили. Так?

— Ну… — она запнулась мыслями, — ну да. Но они были бандиты.

— А в них бы выстрелить смогла? До того, как у тебя отберут ружье и закинут в кузов грузовичка, а не после?

— Ну до того как придется становиться на все четыре в трейлере, а сзади выстроится очередь пользователей, — добавил Джейк, к моему удивлению. — Тогда, скорее всего, тебе ружье уже не доверят: оно будет здорово мешать.

Она вконец растерялась, и я понял, что лучше рассчитывать на Дрику. Та точно выстрелит, в этом я уже не сомневался. Может, запаникует, но стрелять будет. Стадию «не убий» мы уже прошли. А вот сам Джейк?

— А ты выстрелишь? — спросил я его.

— Думаю, что да, — ответил парень. — Я бы и в тех, за Юмой, выстрелил, просто не было у меня оружия тогда.

— Ладно, готовимся к выезду, — буркнул я и полез наружу из трейлера.

Лагерь сворачивался. Мебель уже загрузили, двое парней дозаправляли машины из большой цистерны, что пристроилась в кузове грузовика. Один держал шланг возле отрытой крышки бака «Трэйлмастера», второй наверху крутил рукоятку насоса. Повезло им с этим — с тем, что есть запас топлива с собой. Иначе черта с два они бы даже досюда добрались, такие неприспособленные к новым реалиям и почти без оружия. Глядишь, постепенно обтешутся. Или погибнут, если не обтешутся, не станут или хищниками, или хотя бы бодливыми баранами, которые, сбившись в кучу, кого хочешь затопчут.

Хэдли явно дожидался меня, в то время как Лори что-то перекладывала в своей странной машине, словно только что вырвавшейся с пляжа. С ее же спутником стояла мулатка с косичками.

— До Альбукерке поедем вместе, — сказал китаец. — Надо где-то остановиться перед самым городом, перед тем как разбежимся в разные стороны.

— Ты имеешь в виду, что надо выбрать место?

— Да, где можно безопасно минут десять поговорить, — кивнул он.

— Джейк поедет со мной в машине, он знает местность, — ответил я. — Он подскажет.

— Хорошо, — кивнул он. — А еще мы хотели спросить, нет ли возможности выменять у тебя на что-то хотя бы еще одну винтовку? У нас все же очень мало оружия.

Нельзя сказать, что он этим меня озадачил, чего-то подобного я ожидал. Большая часть моего арсенала была развешана в фургоне на стенках и потолке, и не увидеть его было бы трудно. Другое дело, что развешан он был все больше по делу, чтобы можно было выбрать нужное и иметь его под рукой, а не на витрине для продажи. И если уж быть честным до конца, то еще четыре винтовки, дробовик и несколько пистолетов были спрятаны в фургоне, но рассчитывал я на них как на средство оплаты за провоз нас двоих через океан. Или планировал сменять их на что-то жизненно необходимое. Отдай сейчас этим, пусть даже вполне приятным, людям — и потом мне чего-то может не хватить.

— Выменять? — переспросил я.

Переспросил на самом деле для того, чтобы выгадать время на размышления. Все же в неловкое положение он меня загнать сумел. Остатки совести где-то глубоко внутри начали подавать голос, покрикивая: «А ведь вполне мог бы поделиться, с тебя не убудет!»

— Ну тебе же что-то тоже нужно, верно? — сказал Хэдли. — Мы можем поделиться соляркой, например… хоть она тебе не нужна, пожалуй.

— Парень, я даже могу с тобой запереться на часок в трейлере, — намеренно шутливо сказала мулатка, при этом явно подразумевая реальность своего предложения. — Или не я, если тебе не нравится цвет, а кто-то другой. Мира, например, я с ней говорила.

Она указала на высокую девицу с длинным лицом и собранными в конский хвост длинными волосами, которая запихивала какие-то вещи в сумку возле «пожарного автобуса».

Точно, уже жест отчаяния. Можно подумать о них плохо, но я не подумал. Подумал, что они готовы на что угодно. Семеро убитых и пропавших за считаные дни, да еще и в не такой уж большой компании, — мало? За самую призрачную возможность выжить будешь цепляться чем угодно. А что они еще могут предложить?

И дальше произошло то, за что внутренний голос начал проклинать меня сразу: я направился к своему фургону. «Дурак, дурак, ну что ты делаешь? Кто тебя под руку толкает? Развели на жалость, что ли? Когда это ты такой жалостливый вообще был?» Все эти мысли неслись через голову скорым поездом, в то время как руки тащили из-за мотоцикла длинную сумку, шарились в ней, выбрасывая наружу пачки с патронами, магазины, оружие.

— Хэдли… смотри, — сказал я, вынимая из машины дробовик, похищенный в свое время в комнате охраны в аэропорте Юмы. — Это пятисотый «моссберг». Я дам к нему еще пятьдесят патронов, не больше, у меня мало двенадцатого калибра.

Он словно немного опешил, но радостно схватил ружье, чуть не прижав его к груди. А затем принял пять коробочек с увесистыми патронами к нему, ссыпав их в тряпочную сумку, висящую на боку. Я же тем временем вытащил из сумки пистолет.

— Это тридцать первый «глок», — протянул я ему оружие. — К нему есть четыре снаряженных магазина — два по пятнадцать и два по семнадцать патронов, и ни единым патроном больше. И калибр такой, что нечасто пока встретишь, это уже сопутствующее неудобство.

— Это какой? — чуть удивился он.

— «.357-й зиг», новый, — ответил я. — Хороший, очень мощный, но мало распространенный. Если есть мозги в голове, то с этим вы как-то раздобудете еще оружие. Если мозгов нет — вам уже никто не поможет. Больше не дам ничего: мне это тоже все не с небес свалилось.

Говорил я грубо, но на самом деле злился не на него, а на самого себя. А за что именно — сам не мог понять. То ли за то, что отдаю с таким трудом добытое имущество, то ли за то, что даю так мало, имея в запасе так много. Сам не знаю. Злился, в общем.

— Спасибо, — сказал Хэдли. — Что мы тебе должны за это?

— Ни черта вы мне не должны, — ответил я, отворачиваясь и подчеркнуто старательно запихивая сумку на место. — Можете считать, что я избавился от неликвидов.

— Ну это неправильно, — сказал он.

— Мы же не выпрашиваем подарков, — добавила мулатка. — Наверняка тебе что-то нужно. Всем что-то нужно, надо только подумать.

— Мне домой нужно, меня семья ждет, — сказал я, задвигая боковую дверь фургона. — А с этим вы мне помочь точно не сможете. Поэтому забирайте стволы и давайте грузиться в машины, время теряем.

— Там еще заправку не закончили, — показал он на грузовик. — Минут пять еще займет, как мне кажется.

Они оба перетаптывались на месте, не решаясь уходить, словно ожидая, что я передумаю и что-то потребую взамен. Но я не требовал ничего, а вместо этого помахал рукой подходившей со стороны озера Дрике с Тигром на руках. Этот полосатый зверь, недавно еще дикий, вдруг оказался на редкость большим любителем сидеть на коленях, также перемещаться с помощью чужих ног, удобно устроившись на руках.

— Дрика, садись пока к Эрике в машину, — сказал я ей, — кота можешь взять с собой. Джейк поедет на твоем месте, будет показывать дорогу.

— Ну мы пойдем, — сказала мулатка, увидев, что я демонстративно не обращаю на них внимания. — В общем, если тебе что-то понадобится, ты знаешь, где меня искать.

Сказано было как шутка, но предложено понимать как угодно.

Они ушли, но заявились Эрика с братом, вид которого, если честно, внушал сейчас куда больше уважения, чем вчера. Не только негры ненавидят «уиггеров», но и у меня самого к ним отношение примерно такое же. Как бы я относился, например, к негру, который старательно выдавал себя за русского, невзирая ни на какие резоны? Примерно так же, пожалуй.

— Джейк, тебе из чего стрелять доводилось? — спросил я.

— Из всего, наверное, — пожал он плечами. — У отца был «калашников», еще я много стрелял из AR15. Дробовик, двадцать второй калибр с рычагом. Винтовки с болтом. Пистолет, револьвер.

Вот как. Правильные у парня родители были, научили чему-то полезному. В России, к сожалению, с ее законами так не выйдет. У нас не любят, когда население стрелять умеет и ему есть из чего стрелять. Стреляет у нас власть все больше. Как сейчас — не скажу, но раньше и в армии старались особо стрелять не учить. На проверке отстрелялся, хорошо если сам, и достаточно. А то так научится, а потом власть любить не будет, и что тогда?

Вообще во властях американских мне нравилось всегда немногое, но за одно качество я их уважал — они никогда не оспаривали право людей на самозащиту. Как бы сами ни жульничали со своим населением, как бы ни мухлевали, а риск того, что кто-то возьмет винтовку и в отместку стрельнет во власть предержащую, принимали стоически. Даже полицейские, в которых время от времени палили сошедшие с ума обыватели, не требовали немедленного и полного запрета на продажу оружия. Такой крепости духа у российских властей с царских времен не наблюдалось — что при советской власти, что позже, при «демократах». Рефлекс у властей один — самооборона, прикрываемая фарисейской болтовней о том, что народ «друг друга постреляет». А зачем народу друг в друга стрелять, интересно? Нет других кандидатур на отстрел, пожирней? Кто-то где-то лукавил в этом моменте, и лукавил сильно, беззастенчиво.

Впрочем, теперь-то о чем говорить? Нет уже ни власти, ни народа толком — съедены все.

— Так сделаем, — сказал я, подумав, что бы ему выдать подходящего. — Держи «галил», считай, что тот же «калашников». Совладаешь?

— Без проблем, — сказал он, вполне сноровисто и уверенно перехватив карабин.

— Четыре магазина к нему, и вот патроны — набивай по дороге.

— Я понял.

Тигр не пошел с Дрикой в «Трэйлблейзер» к Эрике, а вырвался оттуда и прибежал к фургону, быстро заняв свое уже вполне законное место на ящике с консервами. Не знаю, боялся ли он того, что в его отсутствие я их съем, или чего-то другого, но предпочитал держать их под присмотром. Вообще-то я его в этом вопросе понимаю: так из внимания выпустишь, а потом пары-тройки банок недосчитаешься.

— Кота береги, — сказал я Джейку.

Тот кивнул, сосредоточенно вталкивая латунные патроны в магазин. А вскоре все машины начали заводиться — заправка закончилась. Заодно и солнце взошло окончательно.

Наш фургон тронулся первым, уже привычно следом за ним пристроился джип «Негативки». Захрустела галька под колесами, потянулся пыльный след, пока машины карабкались в гору в сторону шоссе. Затем опять привычно-серый асфальт, горы вокруг — и надвигающаяся дневная жара, заставлявшая с жадностью вдыхать еще прохладный утренний воздух. Скоро и дышать нормально станет проблемой.

Закончив набивать магазины, Джейк развалился в кресле, явно собираясь закинуть ноги на панель, но, перехватив мой недобрый взгляд, одумался. Похоже, ему представилась картина, как он вылетает на полном ходу в открывшуюся дверь, что, в общем, и немудрено — я по габаритам эдак раза в полтора его больше.

Мелькнул указатель «Сокорро», Джейк сказал:

— Отец надеялся, что я поступлю в Нью-Мексико-Тех в этом городе. Он всегда утверждал, что скоро время процветания для адвокатов и брокеров закончится, и хорошо устроятся только те, кто умеет делать что-то реальное, — инженеры, например.

— Умный мужик твой папаша, — прокомментировал я. — Я думаю, что даже для нынешних времен актуально уметь что-то делать, а не только трепать языком в суде. А что за университет здесь?

— Горных технологий, — ответил Джейк. — Папаша собирался загнать меня в шахту.

— А ты что?

— А я решил год поработать в Калифорнии, поближе к сестре, а заодно и решить, куда дальше. Вот и поработал.

Колонна въехала в город, и нас окружил уже до удивления привычный пейзаж. Широкая-широкая главная дорога с пыльным разделительным газоном без единой травинки посередине, какие-то заправки, гаражи и склады по бокам. И зомби. В этом городе были зомби, хоть и немного: на глаза попалось всего несколько. Однако мы, как люди опытные, не сделали вывода: «Их здесь мало». Мы решили, что они где-то прячутся, по своему обыкновению.

А вот почему так вышло — непонятно. Маленькие городки, на мой взгляд, должны были отбиться от напасти. Правда, Юма вот не отбилась, но она все же побольше, чем Сокорро.

— Сколько здесь людей жило, не знаешь? — спросил у Джейка.

— Точно не помню, но не больше десяти тысяч, — задумавшись, ответил он.

— Странно, что здесь много мертвецов. Что не так было с этим городом?

— Не знаю, — пожал он плечами, — думаю, что просто не повезло. Или потому, что здесь много яйцеголовых: они что-то напортачили.

— А что здесь за ученые? — удивился я. — Вроде просто городишко посреди ничего.

— Шутишь? Здесь и астрономы, у них штаб-квартира всего поля больших антенн, что возле Магдалены, и еще множество исследовательских центров. Город вообще весь на науку работал. Станция космической разведки, какая-то контора по поиску астероидов. Тут на запад от города целые поля антенн.

Может, он и прав. Сразу много интеллигентных людей в одном месте — это всегда чревато проблемами. Во всем нужна правильная пропорция. Главный момент в этом — именно интеллигенция в Америке наиболее либеральна и плохо относится ко Второй поправке, соответственно даже в этих поголовно вооруженных краях представляет собой невооруженную прослойку населения. Невооруженную от убеждений, то есть даже вооружи их — все равно стрельнуть не сумеют. От этого и пострадали, скорее всего.

Не знаю, где там скрывались всякие университеты с исследовательскими центрами, но та часть города, которую мы проехали, поразила пыльной серостью и тоскливым видом. Может, из-за этого Джейк и взял себе год на раздумья, учиться здесь или все же не стоит.

Однако на северной окраине города обнаружился опорный пункт самых настоящих военных, о которых я уже было начал забывать. Броня, камуфляж, витки колючей спирали вокруг, торчащие вверх антенны.

— А эти тогда здесь откуда?

— У них полигон неподалеку. — Он ткнул пальцем куда-то за окно. — Там ракетами стреляют. И туда стреляют откуда-то с Аляски. А дальше к югу, но совсем близко, Аламогордо, ты вообще слышал о нем?

— «Манхэттенский проект»?

— Мужик, ну ты вообще… — Он глянул на меня с некоторой жалостью. — Какой Манхэттен? Манхэттен в Нью-Йорке, а там придумали бомбу, которой дали под задницу Гитлеру.

— Точно Гитлеру? — заинтересовался я.

— И Гитлеру тоже, — решительно заявил Джейк. — Всем подряд. Если бы не бомба, Гитлер бы добрался сюда, и здесь был бы коммунизм.

— Да, хреново бы было при таком раскладе, — пришлось мне согласиться с такой убийственной аргументацией. — Интересно в таком случае, почему они не смогли защитить Сокорро?

— Думаю, что им было не до этого, — уже вполне разумно сказал мой спутник. — Все их места южнее и восточней, там они и окопались, наверное. Их не так много, это же не военные базы, а так — охрана все больше.

Точно, как в Аризоне. Военных объектов под каждым кустом до черта понатыкано, а воевать некому — все сплошь полигоны, учебные центры или просто не пойми что. Хотя с кем в этих краях воевать? У нас в стране тоже в глубинке части сокращенного состава или склады, кроме Подмосковья разве что, а все боеспособное ближе к границам. Когда Союз разваливала всякая сволочь при власти, самые серьезные части оставили на Украине и в Белоруссии, а что из-за границы вывели, все уничтожили таким выводом. Надеюсь, те, кто это сделал, уже разорваны в клочья мертвецами.

Сокорро остался позади со всеми своими загадками, один за другим замелькали крошечные комьюнитиз вроде Сан-Акасиа, Аламильо, Ла Хойа, Харалес и другие, сплошь с испанскими названиями, как, впрочем, и весь остальной благословенный штат Нью-Мексико, отобранный Соединенными Штатами у южного соседа в середине девятнадцатого века. Впрочем, сейчас результат этой войны в районах возле границы можно смело пересматривать, потому что там уже больше половины населения мексиканцы. На севере штата картина пока не такая, белых пока намного больше.

Мелькали одна за другой фермы в пойме реки, пару раз на дороге попадались встречные машины, исключительно пикапы с вооруженными людьми. До Альбукерке оказалось около семидесяти миль, мои спутники чуть приврали о расстоянии для того, чтобы уговорить меня поехать с ними, но я на это указывать не стал. Возле Альбукерке мы вновь увидели военных. Не на дороге, а летящий вертолет, прошедший куда-то к западу.

— Скоро авиабаза будет справа, — пояснил Джейк. — И полигон с мишенями, где «апачи» стреляют. Кстати, нам скоро разбегаться с остальными, так что лучше где-то здесь и остановиться.

— А это что мы проезжаем? — уточнил я.

— Индейская резервация Ислета Пуэбло. Дальше казино будет, естественно.

— А что за племя?

— Много разных, они при испанцах перемешались. Тива, хопи и еще какие-то, — отмахнулся он.

Насчет остановиться он был прав. Лучше встать сейчас, в чистом поле, где к нам скрытно не подберешься ни с какой стороны. Поэтому я взялся за рацию, старясь связаться с Хэдли, который сразу откликнулся.

Фургон плавно съехал на широченный разделительный газон, подняв пыль, и остановился. Спавший всю дорогу Тигр вдруг встрепенулся, поднял заспанную морду, но, убедившись, что ничего не случилось, снова положил ее на лапы. Следом за нами с дороги съехали все остальные машины.

— Ну что, пошли прощаться? — схватив карабин, спросил Джейк и выбрался наружу.

Все выходили из машин, собираясь в кучу перед ярко-красным пожарным «Трэйлмастером».

— Эрика, Джейк, Болди, Лиз… — обратился к ним Хэдли. — Вы уверены, что остаетесь? Изменить ведь уже ничего нельзя будет.

— Уверены, — ответил за всех Болди. — У вас слишком дальний путь, всякое может случиться. Если что-то не получится с ранчо, будем устраиваться на жизнь в этих краях. Здесь тепло, по крайней мере.

— Тогда вопрос к местным, — вновь спросил Хэдли. — Как лучше ехать через город?

— Ну… — чуть удивилась «Негативка». — Раньше я бы посоветовала не попадать в «Квадрат» или «Зону войны», там всякое может случиться, а теперь…

— Что за «Зона войны»? — спросила Лори.

— Мексиканский квартал, где одни эмигранты и нелегалы. Там банды воевали постоянно и даже на улицах строили баррикады иногда, чтобы наивных ловить, которые случайно туда заехали, — ответил за сестру Джейк. — Но сейчас вам просто надо так и ехать по восемьдесят пятой, ее трудно перекрыть.

— Давайте переходить к ритуалу прощания, — сказала Лори. — Ненавижу этот процесс, тем более мы прощаемся навсегда, как мне кажется.

Я бы сплюнул три раза и что-то сказал после такой речи, но американцы куда менее суеверны, чем мы.