Глава 9
СУПРУГА ЛУЧШЕГО ВОИНА
В Темьграде только и говорили о финальном поединке турнира. Коренные обитатели города осуждали коварство Горгуна, а вот изгои были поражены не столько вероломством собрата (сами такие), сколь его незаурядным умом. Обмануть придирчивых организаторов турнира последней надежды считалось невозможным, и вдруг…
И тот факт, что выходца из мрачного мира не смогли обнаружить под личиной обычного человека, не мог не вызывать восхищения и зависти. Подобным могуществом не обладали даже самые знатные мраги. Именно поэтому верховный смотритель гладиаторских боев после выполнения своей миссии решил немного задержаться в Роктании. Избавившись от Зерга и его гладиатора, Шрынг выдал кое-какие распоряжения и поспешил к заключенному:
— Горгун, ты знаешь, что нарушил все правила, которые только существуют?
— Да, господин Шрынг.
— Что удивительно, мы не смогли разоблачить твой обман, пока гладиатор Зерга едва не отправил тебя к праотцам. Вот это меня и настораживает. — Мраг грузно опустился на стул. — Сегодняшний финальный бой является самым вопиющим нарушением законности и подает дурной пример всем изгоям. Не хочешь рассказать, как тебе удалось совместить две личности в одном теле?
— Нет, господин Шрынг.
— Тогда я тебе кое-что расскажу. — Верховный смотритель встал со стула и прошелся вдоль клетки, в которой держали преступника. — Дело в том, что обруч тьмы у тебя на шее не совсем обычный. Его братья-близнецы украшают также небезызвестного тебе Зерга и его гладиатора, которых я отправил немного отдохнуть после трудного поединка. Знаешь куда?
— Нет, господин Шрынг.
— В Красные степи Зангры. Представляешь, чем это грозит тебе лично?
— Нет, господин Шрынг.
— Ну так я объясню. Все три ошейника ведут себя абсолютно одинаково. Стоит одному почувствовать, что его хозяин решил обратиться к силе, и они начинают сокращаться все вместе. Зергу я как-то забыл рассказать о такой особенности, Михаилу — тем более. Так что любая их глупость сразу отразится на твоем здоровье и наоборот. Понимаешь теперь всю зыбкость своего нынешнего положения?
— Да, господин Шрынг.
— Это хорошо. Но если ты захочешь поделиться своими секретами, я готов принести ключик, который лежит под аркой Врат Мрачности. Мне не трудно. Ну как, мы договорились?
— Нет, господин Шрынг.
Горгун знал о спаренных ошейниках, но специально сделал вид, что первый раз о них слышит. Изгой быстро сообразил, что, раскрыв один обруч, смотритель откроет и два других. Но мраг абсолютно не был заинтересован в том, чтобы к Зергу вернулись прежние силы. Тогда прощенному не составит труда в несколько мгновений оказаться под аркой Врат Мрачности.
«Нет, дражайший, ты не слишком умен, чтобы меня одурачить».
Шрынг начинал злиться. Беседа проходила совершенно не так, как он планировал. Чтобы немного успокоиться, он вытащил из кармана украшенный бриллиантом гребешок, вместе с волосами приводя в порядок расшалившиеся нервы.
— Не пойму я твоего упрямства, Горгун. Нельзя оставлять свою судьбу в руках злейшего врага и человека, который едва не размазал тебя по решетке. Я же предлагаю довольно выгодную сделку. Неужели тебе по нраву эта клетка?
— Да, господин Шрынг.
— Позволь мне не поверить. Учти, она может стать твоим домом до конца дней, а я вряд ли еще когда-нибудь заскочу с таким выгодным предложением. Ну как? Не передумал?
— Нет, господин Шрынг.
— Что ж, значит, в ней ты и сдохнешь! А жаль.
— Да, господин Шрынг.
Верховный смотритель поднялся со стула и быстро направился к выходу. У самой двери он остановился:
— Да, чуть не забыл. Я распорядился, чтобы твой дом выставили на торги. Надеюсь, ты не возражаешь?
Одарив заключенного злорадной ухмылкой, мраг вышел.
Последняя новость явилась для Горгуна действительно неожиданной. Имущество изгоев распродавали только в двух случаях: если осужденный получал прощение и отправлялся домой или если умирал, что случалось довольно редко. В данном конкретном случае выходило, что нарушителя попросту вычеркнули из списка живых. Причем еще до того, как состоялся разговор о возможной сделке. Узник задумался.
Горгун долго и трудно шел к своему открытию и потому не собирался выдавать секрет совмещения двух личностей. Обменять на свою жизнь — да, но только в самом крайнем случае, когда других шансов у него просто не останется. Однако изгой не верил Шрынгу. Гарантий, что тот не обманет, не было.
«Странно, он ничего не сказал о сроках моего заточения в клетке. „В ней ты и сдохнешь“ звучит страшнее, чем приговор пожизненного заключения. Что же они задумали?»
До опытов с Ромкушем извечному противнику Зерга удавалось подменять сознание другого человека своим лишь ценой жизни жертвы. При этом подчинившееся чужой воле тело могло существовать недолго, через два-три дня оно переставало функционировать.
Изгои умели принимать облик любого существа, и без особых навыков отличить полученную копию от оригинала мог далеко не каждый. Однако Горгун знал, что устроителей турнира такими фокусами обмануть невозможно. При контроле бойцов мраги без труда могли определить сознание соплеменника. И получалось, что для гарантированной победы необходим только настоящий гладиатор со способностями мрага, а таких в природе не существовало.
Тогда Горгуну пришла в голову сумасшедшая идея: соединить две личности, поочередно управляющие одним и тем же организмом. Причем если гостевая личность дремлет, то ее словно и нет вовсе.
В этом случае возникала всего одна проблема: собственное сознание телесной оболочки в нормальном состоянии имело неоспоримые преимущества и неизменно вытесняло чужеродную личность из своего «дома». Однако Горгун и тут нашел выход. Нужно было отыскать человека с огромным, лучше — маниакальным желанием разрушительной направленности, которое в определенный момент становится сильнее инстинкта самосохранения.
Противнику Зерга пришлась весьма кстати жажда мести Ромкуша, ведь князь совершенно потерял интерес к жизни, и только желание наказать обидчика удерживало его на этом свете после опасной раны. Фактически низвергнутый повелитель Баншама находился между жизнью и смертью, когда Горгун перетащил его в свой особняк. А дальше оставалось только подпитать энергетику эмоций, удерживавших живой труп от перехода в небытие, и превосходный резервуар для размещения чужеродной личности при сохранности своей готов.
Конечно, Ромкуш уже не являлся собой, от всего сознания князя не осталось и четверти, но при прохождении контроля особого значения это не имело, поскольку устроителей турнира мог насторожить большой потенциал личности. А скрытый внутри человека мраг активизировался лишь во время поединков.
Имелся у изгоя и другой секрет. Горгун не зря пользовался закрытой ложей. Перед боем своего гладиатора он перестраивал собственное тело по образу князя, чтобы наиболее точно осуществлять телепортацию сознания в донора. Это же давало возможность в случае уничтожения гладиатора мгновенно произвести замену, чем в конце концов и пришлось воспользоваться, когда Михаил окончательно убил Ромкуша, впечатав того в решетку ограды. Заглянуть в ложу горбатого изгоя сразу после финального поединка никто не догадался, иначе там нашли бы то, что осталось от проигравшего финалиста.
«Нет, дражайший, я тебе пока нужен, если ты сам пожаловал в подвал. Нутром чую, что ты придешь не раз и не два. Но делиться своими секретами я не намерен. По крайней мере до тех пор, пока этот ошейник сдавливает мне горло».
К продаже готовили не только дом Горгуна. Еще одно здание ожидала подобная судьба, хотя законных оснований для этого пока не имелось. Особняк Зерга нельзя было считать освободившимся, поскольку хозяин здания за два месяца мог и не успеть добраться до Врат Мрачности. Тогда его билет автоматически аннулировался, и седой мраг снова становился изгоем с законными правами на собственное жилище.
Когда наместник Темьграда осторожно высказал свои опасения по этому поводу, Шрынг одарил его таким взглядом, что городской глава готов был откусить собственный язык. Вся выручка от подобных торговых сделок шла непосредственно устроителям турнира (золотые монеты ценились и по ту сторону Врат Мрачности), а потому мраги торопили градоначальника. Его гвардейцы появились возле дома Зерга через пять часов после окончания финального поединка и вручили охранникам постановление, где предписывалось передать недвижимость городским властям.
Тот самый охранник, который проводил Мариту в ложу хозяина, ознакомился с бумагой и сказал:
— Сейчас пошлем за старшим ключником. Приходите через часик.
— Мы подождем, — ответил командир гвардейцев.
— Так его могут и дольше искать. Сегодня день праздничный, турнир закончился.
— Хорошо, — согласился служака в ярком мундире. Он сообразил, что сторожевик может продержать их около ворот до самой ночи, якобы разыскивая ключника. — Мы придем перед заходом солнца. Надеюсь, к этому времени все будет готово?
— Конечно.
Темьградец проводил взглядом удалявшихся гвардейцев. «До вечера я смогу обшарить каждый закуток», — удовлетворенно подумал он. Естественно, у Дуарна имелся свой интерес. Если дом продавался, значит, собственность до передачи городским властям становилась ничейной. Хозяина отправили в неизвестность и, согласно постановлению, которое охранник только что прочитал, его возвращение не предусмотрено. Следовательно, в комнатах стоит немного осмотреться. Наверняка там есть чем поживиться.
Зерг еще утром передал ключи сторожевику. Мраг заранее продал всех своих рабов и ключника в том числе. После победы своего гладиатора, в которой хозяин особняка практически не сомневался, он если и собирался заскочить домой, то совсем ненадолго.
«Деньги и драгоценности Зерг, естественно, забрал с собой, — рассуждал охранник, — но мог оставить кое-что полезное для обычного темьградца. Взять хотя бы черноволосую девицу, которую седой отправил в особняк. Она ведь так и лежит в доме связанная». Дуарн отпустил своих подчиненных домой, чтобы избавиться от конкурентов, а сам направился в дом.
В последнем своем предположении сторожевик сильно ошибался. Чтобы освободиться от пут, брюнетке понадобилось чуть больше часа. Этого времени, как решила пленница, было вполне достаточно, чтобы одолеть любого противника. Следовательно, там, на арене, произошло что-то из ряда вон, если ее воин до сих пор не пришел. Деятельная натура Мариты не позволила ей сидеть сложа руки, девица сразу приступила к поискам выхода из новой тюрьмы.
Зарешеченные окна и запертые снаружи двери не позволяли грунзонке выйти из особняка. Женщина принялась искать путь на свободу в подземных этажах здания. Она обшарила все комнаты, куда удалось проникнуть. «Тоже мне, могучий чародей. Нет бы позаботиться о подземном тоннеле или люке на крышу…»
Брюнетка уже в третий раз проходила по увешанному картинами коридору, и третий раз ее взгляд натыкался на необычный портрет монстра. Нет, странным ей показался не вид чудовища… Подумаешь, страшилище! Подозрение у бывшей шпионки рундайцев вызвали габариты и положение картины.
Холст размерами метр на два в отличие от других картин начинался прямо от пола. Грунзонка подошла к нему вплотную и дотронулась до полотна. Оказавшаяся неожиданно твердой поверхность картины еще больше заинтриговала супругу Михаила. Она постучала по портрету. В ответ раздалось едва слышное мычание.
— Эй, есть кто там?
Стон чуть усилился.
— Так я и думала. — Марита догадалась, что картина закрывает проход. Теперь оставалось выяснить — куда.
«Так, если замочной скважины нет, то дверь открывается либо колдовством, либо хитрым устройством, которое должно быть где-то рядом. Чары тут вряд ли использовали, иначе зачем маскировать проход? А вот отмычку поискать стоит».
Женщина тщательно осмотрела каждый сантиметр полотна, стены, на которой висел портрет, и напротив него. Ничего заслуживающего внимания.
«Остается посмотреть, что там над рамкой. Седой чародей — мужик высокий, вполне мог отмычку спрятать наверху. Чтобы такие, как я, дотянуться не сумели». Брюнетка отправилась за стулом, который чуть раньше заметила возле одной из картин.
«Ну ты и жмот, Зерг! Это ж надо додуматься — привинтить табуретку к полу! Кому она нужна? Ладно бы еще золотая!» Одна ножка была намертво вмонтирована в пол. Грунзонке удалось лишь чуть-чуть повернуть стул вокруг точки опоры.
«Ладно! — оставила бессмысленную затею женщина. — Я могу в качестве подставки взять что-нибудь из других комнат».
Ругаясь последними словами, она едва не прошла мимо злополучной картины, которая оказалась сдвинутой с прежнего места, открыв за собой нишу.
«Ах он гад! Кого хотел обмануть? Меня? Не тут-то было!» Женщина с минуту постояла у картины, мысленно осыпая проклятиями хозяина дома. Затем снова донеся стон, и она стала спускаться.
Крутые ступени вели вниз к массивной двери, запертой на самый обыкновенный засов. Пленница отодвинула задвижку и оказалась в темной комнате.
— Кто тут? — спросила она.
— У-у-у…
— Ничего не понимаю. Пойду возьму факел.
— Нас окружили! — шепотом сообщил Тируанд.
— Странно, Гронуд почему-то ничего не чувствует. — Чероуз сверху внимательно посмотрел на своего четвероногого слугу.
— Мне кажется, с ним что-то случилось, — предположил блондин.
— Пойду взгляну на него поближе. — Чародей из предгорий Апанча собрался спуститься с чердака, на котором ночевали волшебники.
Накануне вечером Тируанд настоял на том, чтобы все могучие волшебники из их компании забрались под самую крышу.
— В этом случае даже стелющее поисковое колдовство нас не обнаружит.
Архаз после недолгих раздумий согласился с доводами молодого чародея.
— Да что я вам — курица, чтобы спать на жердочках? — возмутилась волшебница.
После нескольких ночей, проведенных среди деревьев, ей наконец представилась возможность отдохнуть в человеческих условиях. Охотничья избушка, на которую они наткнулись, имела две комнаты с настоящими кроватями, кухню с печкой… И вдруг лезть на чердак? Как же они до этого вообще на траве спали?
— Вам, леди, на чердак необязательно, — поспешил успокоить блондин. — Прежде всего, нас будут искать по уровню способностей Архаза. Поэтому Шагрид, вы, и наш быстроногий песик можете отдыхать на первом этаже.
Так они и сделали. А на рассвете…
— Никому не советую спускаться, смотрите. — Тируанд указал на собаку, которую было видно сквозь лаз чердака. Зверь лежал в неестественной позе и подрагивал носом. А по полу стелился едва заметный зеленоватый туман.
— Что там у вас? — проснулся Архаз.
— Очень похоже на сонный туман, — высказал предположение Чероуз.
— Как они нас нашли? — Посол был в ярости.
— Не это сейчас главное. Лучше подумайте, как отсюда выбраться. Первый этаж отпадает сразу. — Блондин посмотрел на соломенную крышу сторожки.
— У тебя есть идеи? — спросил посол.
— Я бы мог снести эту солому ураганным ветром и заставить ее приземлиться где-нибудь за лесом. Если вам доступна магия перемещения по воздуху, вы бы могли под прикрытием крыши перенести и нас.
— Ты слишком высокого мнения о моих возможностях. Могу взять одного, не больше, да и максимальная дистанция — сто шагов.
— Тогда объясните мне суть заклинания, я справлюсь и сам. О, смотрите, идут. — Блондин кивнул в сторону леса. Сквозь щели в соломе были видны люди в капюшонах.
— Сколько же их тут? — Чероуз приник к соломе вплотную.
— Надо действовать быстрее. Не хотите делиться своими знаниями — предложите что-то свое. Только поторопитесь.
— А с ними как быть? — Архаз кивнул на первый этаж.
— Бывают случаи, когда кем-то приходится жертвовать, — пожал плечами Тируанд.
— Давайте скорее. Они совсем близко, — прошипел маг из предгорий Апанча.
Огарскому послу совершенно не улыбалась перспектива делиться знаниями с подозрительным юнцом, но и другого выхода из ловушки он не видел.
— Хорошо. Слушай меня внимательно, повторять не буду…
Ураган заставил черных колдунов, окруживших беглецов, вжаться в землю. Стены домика зашатались, а когда крыша взлетела в небо, бревна избушки словно взбесились.
Похоже, локальная буря разделилась на две части. Одна вынесла наружу всю солому, а другая решила превратить жилище в кучу дров. Но сторожка не зря была сооружена без единого гвоздя. Прежде чем рассыпаться, она боролась с ветром в течение трех минут.
— Ну дядюшка, ты и даешь! — Когда ветер стих, Урзаг первым вышел к развалинам. — Опять нас одурачил! Это уже перестает быть забавным. По коням! Следуем туда, куда полетела крыша.
— А с этим что делать? — Один из огарцев указал на кучу дров, оставшихся на месте домика.
— Сжечь.
Магическое пламя обволокло бревна за пару секунд, а Урзаг уже мчался по следам осыпавшейся соломы.
Накануне вечером к нему опять заявился тот же посредник и подсказал, где искать беглецов. Огарца так и подмывало спросить, откуда поступает столь ценная информация, но посланник исчез сразу, как только произнес последнее слово своего сообщения.
На этот раз пришлось поставить в известность кантилимцев, но ждать их племянник Архаза не стал. Хотят сопровождать, пусть успевают. К счастью, от назойливых соглядатаев удалось оторваться. Но это была единственная хорошая новость сегодняшнего утра. Беглецы снова обвели их вокруг пальца.
— Ренз? Как ты здесь оказался? — Спросил Дуарн, не ожидавший встретить конкурентов в опустевшем особняке.
— Да так… Зерг просил немного его подождать, а сам все не идет и не идет. Вот я и решил — пора мне домой. Скоро ночь на дворе.
— Зерг теперь не скоро вернется. Его вместе с гладиатором отправили в неизвестность.
— За что? — не удержалась Марита, прятавшаяся за спиной стражника. — Михаил проиграл бой?
— Нет, бой он выиграл, но его хозяин чем-то не устроил господ мрагов. В результате Зергу разрешили вернуться домой, но лишь в том случае, если они оба придут к Вратам Мрачности не позже чем через два месяца. Хотя мне лично кажется, что хозяину этого особняка больше не суждено увидеть Темьград. Иначе зачем дом продавать?
— Спасибо, что сказал. А как его противник? — Ренза очень волновали последние новости с арены.
— Этому совсем не повезло. Представляешь, он скрывался под личиной собственного гладиатора и едва не погиб от руки Михаила.
— Изгой проиграл бой человеку?! Разве это возможно? — опешил стражник.
— Выходит, да. За это его, видимо, и посадили в клетку.
— Подумаешь, клетка! Разве она удержит мрага, пусть даже осужденного?
— Да им всем троим нацепили на шею обруч тьмы. Теперь любой чародей может без труда одолеть каждого одной левой.
— Хорошая новость. — Ренз страшно обрадовался, узнав, что в данный момент его могучие противники не представляют опасности.
После того как стражник рассказал Зергу о подслушанном разговоре, изгой сразу потащил темьградца к себе домой. Там удачливый стражник под диктовку седого написал донесение на хозяина Ромкуша, после чего был связан и заперт в сыром подвале. Таким своеобразным способом противник Горгуна решил обеспечить безопасность свидетеля. За все время заточения к пленнику приходили всего два раза. Развязывали, кормили и разрешали справить нужду. В третий раз дверь открыла черноволосая женщина. Она едва не выронила факел, разглядев лицо связанного, но кляп изо рта вытащила.
— Ты кто? — спросил узник. Женщин в доме Зерга он не видел.
— Я супруга лучшего воина, — представилась Марита. — А ты кто?
— Ренз. Зашел вот в гости к Зергу пару дней назад и до сих пор не могу уйти. Не знаешь, когда турнир закончится? — Стражник старался говорить максимально вежливо, поскольку он был связан. Его магических способностей не хватало, чтобы освободиться от пут, должно быть, мраг их каким-то образом обезопасил от воздействия колдовства. Оставалась надежда обрести свободу с помощью этой красавицы.
— Мне кажется, турнир уже закончился.
— Кто победил?
— Скорее всего, мой воин. Только непонятно, почему он не идет сюда. Наверняка что-то случилось.
— Надо бы выйти отсюда, разузнать.
— Я не могу, там снаружи охрана.
— Развяжи меня. Я сумею выбраться из дома.
— Если пообещаешь вытащить меня отсюда, развяжу.
— Обещаю.
Женщина попыталась распутать канаты на плечах пленника, но те были стянуты слишком сильно. Тогда Марита расстегнула куртку и извлекла из подкладки кинжал. Она основательно подготовилась к визиту в Роктанию.
— Благодарю. — Ренз изловчился и отобрал нож у освободительницы. — Оружие тебе не к лицу, дорогуша.
Голос темьградца резко изменился, став насмешливо-грубым.
— Ты обещал, что выведешь меня отсюда, — напомнила грунзонка.
— Конечно, только сначала мы быстренько поженимся. И я отведу тебя в свой дом. Будешь моей второй женой.
— Ты? — Брезгливый взгляд красавицы дал понять стражнику, что его нисколько не испугались. — Ты на себя в зеркало давно смотрел?
— Дня три назад. А что?
— Хочу тебя разочаровать: с тех пор в твоей внешности в лучшую сторону ничего не изменилось.
— Это дело вкуса. Меня моя внешность вполне устраивает. А женщине просто не дано понять настоящую мужскую красоту. Когда я буду тебя любить, можешь закрывать глазки.
— Так мне прямо сейчас и раздеваться?
— Какая сообразительная девочка, — оскалился Ренз.
Марита не спеша сняла куртку и резко метнула ее в голову «жениха». Сама же вмиг оказалась возле темьградца, и тот почувствовал холодное лезвие под своими тремя подбородками.
— Ты прав, милый, мне оружие не к лицу. Совсем другое дело — приставить его к твоей поганой морде. Видел когда-нибудь свою голову отдельно от туловища? Так я могу это устроить.
Столь стремительного преображения беззащитной с виду девушки в смертоносную особу стражник совершенно не ожидал. Похотливые мысли моментально улетучились из его сознания, уступив место паническому страху. Он даже не рискнул воспользоваться магическими способностями, данными каждому темьградцу при рождении. Ренз боялся произнести лишнее слово.
— Ну что, пораскинул мозгами? Будем договариваться, или сделать тебе обрезание? — Нож сильнее надавил на горло.
— Чего ты хочешь? — прохрипел «жених».
— Мне нужно выбраться из этого проклятого города. Но теперь я сильно сомневаюсь, что, даже пообещав, ты сдержишь слово.
— Я могу поклясться своим будущим. Такую клятву ни один темьградец не нарушит. — Обитатели города у Врат Мрачности многое копировали из поведения могучих изгоев.
— Ладно, даю тебе последний шанс. Только учти — третьей попытки не будет. А сюрпризов у меня много.
Скрепя сердце Ренз произнес клятву, после чего несостоявшиеся молодожены покинули подвал.
В Темьграде довольно остро стоял вопрос с женщинами. Существовало лишь два способа их появления в городе. Первый — через изгоев. Те могли свободно выбираться за пределы своей ссылки и привозить не только кандидатов в гладиаторы, но и девиц, которых продавали на местном рынке. Второй — когда сами темьградцы совершали вылазки через каньон Хохочущих драконов и возвращались с добычей. Но этот способ таил в себе слишком много опасностей. Как правило, половина искателей легкой наживы вообще не возвращалась. Три четверти из сумевших отыскать обратную дорогу приезжали ни с чем. И только малая часть счастливцев привозила богатую добычу. Вот почему основным источником поставки будущих жен для темьградцев являлись все-таки осужденные выходцы из мрачного мира.
По легенде, все обитатели города, расположенного у Врат Мрачности, произошли от совокупления изгоев с человеческими женщинами. От такой «любви» рождались почему-то одни лишь мальчики. Наверное, природа не могла перенести, чтобы уродство распространялось на прекрасную половину человечества. Поэтому и у потомков осужденных мрагов тоже рождались только особи мужского пола, которые никогда особой красотой не отличались.
Став обладателем огромного выигрыша, Ренз собирался приобрести себе еще две жены, но, увидев Мариту, решил, что часть денег можно сэкономить. Однако надежды многоженца пошли прахом. Ведь до сего дня ему ни разу не попадались столь воинственно настроенные «невесты». С такой не то что в одной постели — в одном доме оставаться опасно.
«Ничего, из города я тебя выведу, а потом… не обижайся», — размышлял стражник, когда они наткнулись на Дуарна. Сторожевик успел рассказать много интересного, прежде чем Ренз начал с ним прощаться.
— Ты можешь идти куда хочешь, не задерживаю. А она не имеет права выходить из дома.
— Почему?
— Она должна принадлежать мне.
— Как охранник охраннику хочу дать добрый совет: не связывайся с этой женщиной, иначе долго не проживешь.
— Ты мне угрожаешь? — Дуарн резко выхватил топор, и если бы Ренз не пригнулся, он бы стал на голову короче.
Стражник понял, что новый претендент на руку брюнетки решил избавиться от него как от ненужного свидетеля мародерства, чтобы потом любые пропажи можно было списать на обнаруженный в доме труп «вора».
«Где же мой топор?» — Первый «жених» Мариты заставил ковер наброситься на противника, а сам побежал на лестницу. Умное оружие Ренза подавало сигналы из верхних комнат.
— Не уходи, красавица, — освободившись от половичка, криво усмехнулся Дуарн. Он махнул в сторону двери, и та захлопнулась. Сам охранник стал догонять соперника.
«Интересно, тут все такие придурки или хотя бы через одного? — подумала Марита. Она попыталась открыть входную дверь, но та даже не подпустила пленницу к себе на расстояние вытянутой руки. — Они меня определенно разозлили своими выходками!»
Грунзонка вытащила припрятанный кинжал и решительно направилась за драчунами. Когда женщина поднялась в комнату, она застала там полный разгром. Казалось, тут похозяйничали не двое, а как минимум два десятка головорезов.
«Их бы еще заставить потом убирать за собой!» — Супруга Михаила зашла в следующую комнату. Тут уже досталось не только мебели, но и стенам.
«Вот гады! Не хватало еще, чтобы они на меня дом обрушили!» — Брюнетка прибавила ходу. Добравшись до огромного зала, она увидела, что более молодой охранник уже прижал Ренза к полу.
— Зря ты не послушался моего совета! — Дуарн замахнулся топором и… свалился на бок. В его шее торчал уже знакомый стражнику кинжал.
— Это еще вопрос, кто кого не послушался, — облегченно выдохнул Ренз. Поднявшись, темьградец сразу обратился к спасительнице: — Ты даже не представляешь, какое наказание у нас положено женщине за убийство темьградца.
— Где ты видел убийство? Подумаешь, какой-то пьяный вояка забрел в чужой дом и уронил факел на хозяйскую мебель. — Марита хладнокровно вытащила кинжал из жертвы, затем подошла к потрескавшейся стене, сняла масляную лампу и вылила ее содержимое на дрова, еще недавно бывшие комодом. — Поджечь сможешь?
— Ага.
— Ну так действуй! Чего уставился?
Стражник вытянулся в струнку и едва не сказал: «Слушаюсь, госпожа!»
