70
Миновать вольеры с верблюдом и зебрами Сергею удалось без особых приключений, если не считать нескольких плевков со стороны верблюда.
Тютюнину пришлось уворачиваться, как дворнику в случае с белыми медведями, и он остался чистым. Верблюд же, видя такую неудачу, понуро убрался к своему лотку, чтобы жевать сухой репейник, который ему выдавали за саксаул.
Зебры смотрели вслед Тютюнину слезящимися глазами, наверное, мечтали, что он увезёт их в Африку.
Где именно располагалась дирекция, Сергей определил по громким крикам:
— Мариванна! Мариванна! Ну где вы? У вас же все змеи по дирекции расползлись — ну что это такое?!
На бетонное крыльцо выбежала какая-то женщина и с брезгливой гримасой вытряхнула из канцелярской урны клубок чёрных змей.
Ударившись об асфальт, гады протестующе зашипели и стали расползаться, однако в этот момент на старом гоночном велосипеде подоспела Мариванна, вооружённая палками с крючьями.
— Куда! Куда поперлися?! — строго спросила она.
Змеи замерли и нерешительно поводили головами, словно совещались, стоит ли конфликтовать с Мариванной. Должно быть, они уже хорошо знали, чем это кончается, поэтому послушно выстроились в цепочку и, словно длинный садовый шланг, поползли за своей укротительницей.
— Ни хрена себе порядочки, — тихо произнёс Тютюнин и, задержав дыхание, быстренько перебежал на крыльцо. Затем ещё раз огляделся и только после этого решился зайти внутрь дирекции.
Не успел он перевести дух в небольшом холле, как снова услышал грозный голос. Кто-то кому-то строго выговаривал на повышенных тонах:
— Ты что же, думаешь, у меня свой монетный двор, что ли? Или, может, я на даче золото мою? Ты вообще башкой своей думаешь хоть немного, прежде чем что-то сделать?
Ответом выговору было молчание, и Сергей слышал, как неизвестный тяжело вышагивает по комнате, выдумывая новые обвинения.
— Ты знаешь, что это за часы? Ну ответь мне — какая марка? И не надо такую харю мне корчить, будто не понимаешь. В прошлом году «Тиффани» собирал, теперь перешёл на «Лонжин». А ты знаешь, что, если их не удастся починить, нам придётся слона продавать, а? Тупая ты скотина!
Слушая этот разнос, Сергей медленно продвигался по коридору. Дверь, из-за которой доносились нравоучения, была приоткрыта.
Любопытство заставило Серёгу подойти ещё ближе. Он уже собирался заглянуть в щель, когда дверь распахнулась и оттуда выскочила в коридор здоровенная птица страус.
Страус был в потрёпанных кроссовках и в джинсовой бейсболке с треснувшим козырьком. Он даже не взглянул на Сергея и поплёлся по коридору к выходу.
Поражённый Тютюнин какое-то время стоял на месте, однако затем вспомнил, что на работе его ждут служебные обязанности, а самое главное — дегустация полученного Кузьмичом этилированного нектара.
— Можно? — спросил Серёга, протискиваясь в кабинет директора в обнимку с пакетом.
Сидевший за столом человек оторвался взгляд от кучи ручных часов на его столе и вопросительно посмотрел на посетителя.
— Вы кто? Что вам нужно?
— Я вам крокодилов принёс… — виновато улыбнулся Серёга.
— Крокодилов? — переспросил директор.
— Да, маленьких.
— Маленьких… А разве на входе врачи уже не дежурят?
— Дежурят.
— И что, не связали вас? То есть я хотел сказать, они не побеседовали с вами?
— Беседовали, — вздохнул Серёга. — Только одного из них крокодил покусал. Слышали, как он кричал?
— Слышал, но я думал — это случка орангутангов. А оказалось, значит, врачи… Ну, показывайте ваших крокодилов, только учтите, много заплатить мы вам не сможем.
— Мне ничего не нужно, я даром отдаю. Просто я думал, фламинги выведутся, а оказалось — эти, кайманы калифорнийские.
— Надо же! А у нас не так давно куда-то пара яиц у кайманши из кладки подевалась! Мы думали, вороны утащили.
Серёга уже хотел покаяться, сказать, что не вороны это, а самая настоящая Олимпиада Петровна, однако директор и не думал обвинять Тютюнина.
— Я так полагаю, что это все же крысы, — сказал он. — А остальные яйца в кладке почему-то не «сработали» — видимо, тепловой режим не тот, все-таки у нас не Калифорния.
— Вообще-то они во Флориде живут, а калифорнийскими только называются.
— Вот как?! — поразился директор и другими глазами взглянул на Тютюнина. — А вы, значит, специалист?
— Нет, я по другой части.
С этими словами Тютюнин передал директору сумку, и тот, заглянув в неё, умильно заулыбался:
— Надо же… Шустрые какие… Вам расписочка нужна?
— Нет, расписочка не нужна. Мне на работу пора.
— Ну, — директор поднялся и протянул Серёге руку, — большое вам спасибо. В наше время — это поступок. Это поступок в наше время.
