55

Голодные кайманы начали пищать, и Серёга, подобрав остатки сливочного масла, сделал им по маленькому бутерброду.

Новобранцы с аппетитом съели бутерброды и убрались под шкаф — отдохнуть.

Между тем с улицы уже доносилась сирена «скорой помощи». Спустя несколько мгновений перед входом «Втормехпошива» затормозил белоснежный фургончик-"Мерседес" с мигалкой и красным крестом.

— Где расчленённый гражданин? — деловито осведомились двое санитаров в хоккейных масках.

— Это не здесь, это дальше по коридору, — ответил Сергей, указывая в сторону директорского кабинета.

— Понятно, — сказали санитары и потащили носилки дальше.

— Сергей Ви-и-икторови-и-ич… — послышался чей-то игривый и вместе с тем знакомый Тютюнину голос.

Сергей повернулся — возле входа стояла врачиха Света, с которой он познакомился в прошлом году.

Света была в разводе и дважды выезжала на экстренные случаи слипания, которые происходили с Фригидиным, когда Серёга в воспитательных целях пичкал его сахаром.

Света ещё в прошлом году делала намёки и прижимала Серёгу к стене своей тяжёлой грудью.

Больше они не виделись, и Тютюнин надеялся, что этого и не случится, однако он ошибался.

— Сергей Викторович Тютюнин, — с удовольствием произнесла Светлана, надвигаясь на Тютюнина с неотвратимостью горной лавины. — Как поживаете? Не развелись ещё?

— Нет, Света, с женой я живу хорош… о! Ой! Не надо, Света, мне же дышать нечем, — взмолился Тютюнин, припечатанный к коридорной стенке Светиным бюстом.

— Выдающаяся женщина, — произнёс Кузьмич, покусывая былинку.

— Значительно выдающаяся, — подтвердил Турбинов, однако на помощь Сергею ни тот, ни другой прийти не решились.

Света смачно поцеловала Тютюнина в губы и оторвалась от него, лишь когда послышались тяжёлые шаги санитаров, возвращавшихся с пациентом.

Поправив белую шапочку и успокоив волнующуюся грудь, Света посмотрела на Фригидина и его замотанный бинтом палец.

— Как это произошло, больной? — спросила она.

— Я только хотел потрогать яйца Сергея Викторовича, — честно сообщил Фригидин.

— Я бы тоже была не прочь, — усмехнулась врачиха и по-свойски подтолкнула Серёгу локтем, отчего тот едва не улетел в дальний конец коридора. — А ему, наверное, не понравилось, что ты их потрогать решил, а, больной? — продолжала допрос Света.

— Ну… в общем да. Сергей Викторович не одобрил…

— Это потому что он гордый, — хохотнула Света. Она вгляделась в лицо Фригидина и, всплеснув руками, воскликнула:

— Вовик, Шурик! Это же наш экспонат, узнаете?

— У того харя была крысиная, — равнодушно заметил то ли Вовик, то ли Шурик. Внешне их было трудно отличить, тем более в хоккейных масках.

— А у этого она и есть крысиная, — заметил второй санитар. — Точно, Свет, я его узнаю. Наш прошлогодний экспонат. Даже фамилию его помню — Импотентов.

— Не Импотнетов я! Не Импотентов! А Фригидин! Фри-ги-дин!

— Да успокойся ты, какая разница? — миролюбиво произнесла Светлана. — Ты лучше скажи, после применения ноу-хау слипания были?

Держа перед собой замотанный палец, Фригидин плотно сжал губы и испуганно покосился на коллег по «Втормехпошиву».

— Ну, чего молчишь? — подтолкнула его Света.

— Не нужно об этом говорить, а то они смеяться будут! — пробурчал Фригидин.

— Расскажите нам, Светлана, — пробасил за всех Турбинов. — Нам ваше ноу-хау очень интересно.

— Ну хорошо. Случаев слипания у нас в прошлом году было много. Как будто всех мёдом понамазывали. И рецидивы — один за другим. Только мы его, понимаешь, отмочим, а в ночь снова вызов — острое слипание. Вашего Импотентова тоже дважды возили, правильно?

— Правильно, — подтвердил Серёга.

— Фригидин я, — проскулил Фригидин, однако на его протесты не обратили внимания.

— Ну вот я и подумала: что, если пациентам прокладочку делать из промасленной бумаги, с применением между ягодиц. И на Импотентове мы впервые это проделали… С того момента наша станция «скорой помощи» решила все финансовые проблемы, поскольку основная клиентура — «новые русские». У них же в жизни всякие чрезмерности. Украл сто тысяч — слиплось. Он к нам, а мы ему прокладочку на вазелине. И все, иди дорогой товарищ, — воруй ещё сто тысяч.

— И ворует? — поинтересовался Кузьмич.

— Конечно. Мы специально за такими наблюдали. Сто тысяч ворует — ничего, миллион ворует — тоже надёжно, а вот свыше десяти миллионов прокладка вибрировать начинает, но ничего — эффект предохранения устойчивый и слипания не происходит.

В кармане Светланы зазвонил мобильник.

— Аллеу-у, врач Тулупова, слушаю вас… — ответила Светлана. — Так… так… Адрес говорите…

Закончив разговор, она убрала трубку и, улыбнувшись золотыми коронками, сообщила:

— И снова вызов прямо с Рублевского шоссе. Мы это Рублевское шоссе, блин, истоптали все. Ну поехали, ребятки, а ты, Серёж, жди — ещё заеду.

Санитары засобирались, а затем один из них — то ли Вовик, то ли Шурик — спросил:

— Мужики, а у вас тут дрели нету или коловорота?

— Нету, — замотал головой Тютюнин. — А зачем тебе?

— Да дырки в масках не правильно проделаны — курить неудобно.

— А зачем вы в этих масках-то? — поинтересовался Кузьмич.

— Вызовы разные бывают, случается, что и к буйным выезжаем…