43
В обед в приёмном помещении «Втормехпошива» состоялось тайное совещание.
Окуркин, Тютюнин и его заместитель Кузьмич поедали хлеб с маслом и обсуждали возможные технологии фильтрации настойки.
— Можно, конечно, через пенёк фильтровать или через оотянку, — делился знаниями Кузьмич. — Однако стоящую тянку сейчас не найдёшь, не те времена. А пенёк нужен не абы какой дубовый, а мендраловый…
— Не, у нас такого не найти, — покачал головой Леха. — Нужно исходить из местных условий. Вот…
Окуркин развернул тетрадный лист, на котором длинным столбцом были записаны названия трав, которые, как надеялся Леха, должны были раз и навсегда выправить скопившуюся у него настойку.
— «Бздника луговая. Она же — паслён», — прочитал Леха. — В сухом или слабосушеном виде.
— Здесь не растёт, — покачал головой Кузьмич. Он посмотрел на Серёгу. — Эй, а яйца-то твои где?
— Сегодня жена насиживает у себя на работе.
— Понятно.
— «Конский щавель, он же — тархун», — продолжал Окуркин. — Использовать в перетёртом виде.
— Ну и где этот тархун искать? — спросил Серёга. — Мы тут до ночи будем зачитывать, и ничего не получится. Я предлагаю другой подход.
— Какой? — сразу спросил Леха.
— Нужно собрать все травы, какие есть, по одному пучку и принести их Кузьмичу. Кузьмич, ты сможешь травки опознать?
— А чего же не опознать? — Кузьмич доел чайную заварку и, облизав ложечку, утвердительно кивнул.
— Осталось только придумать, где эту траву рвать, чтобы по всему городу не мотаться.
— А я знаю! — воскликнул довольный Леха. — Больше всего травы и поганок в Центральном парке!
— И ещё бутылок пустых там много, — мечтательно произнёс Кузьмич.
— Это сейчас не по теме, — остановил его Леха. — Серёг, он тут без тебя справится, если мы прямо сейчас убежим?
— Прямо сейчас?
Тютюнин задумался.
Лехе хорошо было говорить, он всегда находил себе работу, пусть и бестолковую, но всякий раз с зарплатой или с тем, что можно было утащить домой. Вот и теперь Окуркин работал на квасозакупочном предприятии, которое разбавляло квас водой и продавало гражданам.
Теперь у Окуркина дома все было заставлено банками с квасом, и они с женой Леной очень страдали, бегая по малой нужде до пяти раз за ночь.
— Ну что, Кузьмич, сумеешь тут без меня управиться?
— А чего, — пожал плечами младший приёмщик. — Если мамонта больше не принесут, все нормально оприходую.
— А если сюда Фригидин сунется?
— Ну, сунется, я ему в глаз закатаю.
— Вот это правильно.
