42
Подойдя к прозрачной двери, агенты остановились, чтобы перевести дух и по возможности собраться с мыслями.
— Кажется, я теряю над собой контроль, — пожаловался Гамакван.
— Тогда давай уйдём отсюда… Мы можем сорвать задание.
— Нет, со мной уже все в порядке. Просто я… я… просто мне жарко…
— Хорошо, Гамакван, давай зайдём. Мы только посмотрим, что там такое, и сразу уйдём. Должны же мы собирать всю информацию о мире человеческих людей, правда?
— Правда… Ну, пошли?
— Пршли. Только держись за меня, пожалуйста.
— Я держусь.
Они с трудом одновременно протиснулись в дверь и, оказавшись в прохладном помещении, совсем растерялись. Запах лягушки здесь был настолько сильным, что они не могли понять, с какой стороны он исходит.
Между тем все полки магазина были заставлены клетками и аквариумами с различной живностью.
Трудяги-белки без устали вращали колёса, тропические птички чистили пёрышки, рыбки тупо пускали пузыри, а пара белых мышей героически ковала очередной приплод.
— Банду Ельцина под су-уд! — хрипло проорал старый попугай.
Сидевшая в клетке обезьяна задумчиво ковырялась в носу, покачивая просунутой между прутьев ногой.
— Но где же они, где? — дрожащим от нетерпения голосом спросил Гамакван.
— Тихо… Кажется, я их вижу… О! Гамакван!
— Где?! Где?!
— Вон, в стеклянном кубе на прилавке.
Зацепившись горящими взглядами за огромную лягушку, агенты стали приближаться к ней, шагая на негнущихся ногах. Дремавшая продавщица встрепенулась и, поднявшись над прилавком, строго спросила:
— Покупать будете или чего?
— Мы?
Агенты от неожиданности вздрогнули и уставились на продавщицу.
— Я говорю, лягу брать будем или смотреть только?
— Смотреть только… — быстро повторил Турукван.
— Это вам зоопарк, что ли? Смотреть они сюда пришли! Она, может быть, вас боится, ляга-то? Смотрите, как скургузилась.
«Лягушка-голиаф», как было написано на ценнике, действительно почувствовала опасность и, подобрав под себя лапы, приготовилась дорого отдать свою жизнь.
— Мы только посмотреть… — снова повторил Турукван, а Гамакван, затаив дыхание, начал наклоняться над аквариумом, готовясь совершить стремительный бросок.
Вне себя от ужаса, лягушка дёрнулась и спровоцировала дунтосвинта на нападение. Неправдоподобно распахнув рот, тот разбил головой аквариум и с одного раза заглотнул лягу почти наполовину.
Сонная продавщица заверещала, как пожарная сирена, и, схватившись за огромные ноги брыкавшейся ляги, что есть силы потянула назад.
— Выплюнь, выплюнь, сволочь, она девятьсот баксов стоит! — кричала продавщица, мужественно удерживая лягу от полного проглочения.
Между тем Гамакван, позабыв от голодной страсти, кто он и где он, полностью отключил механизм гипноза и предстал перед продавщицей в природном качестве дунтосвинта.
— А-а-а!!! — уже совершенно диким голосом заверещала та. — Наташка, скорее сюда, Наташка! На нашу лягу какая-то гонорея напала! Скорее, Наташка! Борьку зови!
Из отдела кормов выскочила Наташка. Роста она была небольшего, однако бейсбольная бита в её руках вращалась как пропеллер, и спустя мгновение помогавший коллеге Турукван увидел небо в алмазах.
Падая на пол, он совершенно отстранение подумал о кулинарных прелестях лягушки, но больше его занимало то, что они с Гамакваном здорово подвели майора.
Собрав волю в кулак, Турукван сумел схватить Гамаквана за лапу и как мог быстро потащил его из магазина, подальше от визга и тяжёлых ударов биты.
— Смотри, Борька, смотри! Уходят они!
«Борька ещё какой-то», — с трудом соображал Турукван К счастью, им на помощь подоспел кто-то из местных агентов Прикрывая отход пострадавшего патруля, дунтосвинт предстал перед разъярёнными человеческими людьми в милицейской форме и вежливо поинтересовался, что произошло.
— Да вон, товарищ милиционер! В нашу лягу какая-то гонорея вцепилась — прямо зубами!
— Да не гонорея, Зоя, а игуана, — поправил её грузчик.
— Ну я и говорю! Они как зашли, товарищ милиционер, сразу стали принюхиваться, а потом эта гонорея как схватит…
— Игуана, Зоя!
— Да какая ж игуана, Борька, ты видел, зубищи-то какие?!
— А что случилось с вашей… лягой?
— Ой, с лягой все в порядке, только напугалась она очень. Видите, как на вас смотрит, думает, что вы тоже из этих…
Милиционер впился в лягушку глазами и, судорожно сглотнув, хрипло произнёс:
— Надо же… большая какая… прямо жир-рная такая… Удивительная просто…
Не говоря больше не слова, он попятился назад, странно подёргивая головой.
— Долой антинародный режим! — заорал из клетки попугай.
Милиционер вздрогнул и растянул губы в улыбке.
— Ну, я пошёл… В смысле — сейчас их поймаю.
