125
По распоряжению адмирала Пинквана пленников выпустили из клетки и в сопровождении все тех же охранников повели в неизвестном направлении.
Адмирал Пинкван и несколько высших офицеров из его свиты шли следом, разговаривая на дунтосвинтском языке и не обращая на пленников внимания более, чем это было необходимо.
Закончились решётки, клетки, потом Серёгу с Лехой загнали в лифт и подняли на несколько этажей.
Когда они вышли из лифта, адмирал Пинкван уже ждал их, окружённый своей живописной свитой.
— Итак, человеческие люди, я собираюсь показать вам наш флот — равных ему нет на много фундрюков вокруг. Пушки, трелокваны и квакмайзеры. Вы о таком оружии даже и не слыхивали…
— Не слыхивали, — согласился отзывчивый Леха. Пинкван даже вздрогнул от неожиданности.
— Ладно, бывшие супермены, милости просим… Адмирал указал на дверь, которую сейчас же распахнули перед необычными гостями двое охранников.
— Ух ты! Как в планетарии… — сказал Окуркин, который так увлёкся, что даже забыл про уготованную ему участь жрать ботву в дунтосвинтском зоопарке до конца своих дней.
— Это не планетарий, Леха. Это у них ставка Верховного Главнокомандующего… — сказал Серёга.
— Совершенно справедливо! — подтвердил адмирал Пинкван, который слышал, о чем говорили пленники. — А теперь — все внимание на экран…
Серёга и Леха послушно уставились в черноту, пока на экране не проявилось усыпанное звёздами космическое пространство. Одно из звёздных скоплений выглядело особенно ярким.
— Ну что вы видите? — адмирал продолжал выполнять функции гида.
— Безграничные просторы, — ответил Леха. — Даже не верится, что где-то могли зародиться всякие зверушки вроде вас.
— Вы не о том думаете… Лейтенант Тиликван, будьте добры — флот крупным планом, — обратился адмирал к единственному оператору, который сидел за огромной многоярусной вычислительной машиной.
— Слушаюсь, мой адмирал! — отозвался лейтенант, дёрнув от усердия гребнем.
Звёздное скопление на чёрном экране стало стремительно приближаться, у Серёги и Лехи вырвалось дружное восхищённое «ух ты», когда светящиеся точки вдруг превратились в космические дредноуты, ощетинившиеся орудиями и ужасными эллипсоидами разрушительных квакмайзеров.
Корабли были расставлены в определённом порядке, однако где начиналась и где заканчивалась эта армада, видно не было.
— И что же, товарищ начальник, неужели все это хозяйство вы притащили, чтобы захватить наши речки и болота? — поинтересовался Окуркин.
— Да, — ответил самодовольный Пинкван. — Это сделано для того, чтобы земляне даже и не думали сопротивляться. Теперь вы поняли, на кого тянете, салаги?
— Теперь поняли.
— То-то… — Пинкван распрямился и посмотрел на своих подчинённых. — Ну, господа, думаю, теперь мы можем отдохнуть. Мы это заслужили, а эти варвары… — адмирал махнул рукой, — пусть посмотрят ещё — не жалко. Мы потом ещё поговорим с ними — интересно будет услышать, как в их глазах выглядим мы, высшие существа.
— Правильно, сэр!
— О да, мой адмирал, вы совершенно правы! — наперебой загомонили подчинённые.
— А теперь — танцы, господа офицеры! Танцы и охлаждённые лягушки, первые дары нашей новоприобретённой колонии!
О чем кричали и радовались враги, Сергей и Леха не понимали, но догадывались.
А двое стоявших у дверей охранников и дежурный — лейтенант Тиликван, и догадывались, и понимали.
— Смотри, Лех, эти тоже слюни пускают — лягушек им охота, — заметил проницательный Тютюнин.
Лейтенант Тиликван действительно грустил и лениво пожёвывал невкусную лягушку, вылепленную из вареной массы морских водорослей. Подобной дрянью на Кваке питались многие, чей чин не был достаточно высок.
— Эх, — вздохнул Окуркин. — Я сейчас в таких смятенных чувствах, что с удовольствием дёрнул бы какой-нибудь стоп-кран.
— Это тебе не поезд, здесь стоп-кранов не предусмотрено, — сказал Сергей, осматриваясь. — Даже не верится, что мы с тобой на космическом корабле.
— Ага, только не по своей воле. Теперь я верю про людей, которых тарелки похищали. И эта бандура, наверное, тоже тарелка… Эй, летеха, это тарелка или чего?
— Что-о-о? — протянул дежурный, и его гребень окрасился в сиреневый цвет.
— Я спрашиваю, этот корабль ваш, где мы находимся, это летающая тарелка или как?
— Ты ещё супница скажи, придурок, — криво усмехнулся лейтенант. — Мы находимся на борту величайшего из кораблей. Это флагман, броненосец «Суперквак». На его изготовление ушло девятьсот тоннокилометров стали, два секстиллиона медных проводов и клепок разных без счёту. Его команда съедает за день триста тонн соли и выпивает целый океан мочалового пива… Видели бы вы, сколько за одни сутки мы отгружаем фекалий, вы бы поразились, жалкие варвары.
— А мы и так, это самое… поразились… — Сергей ткнул Леху в бок. — Судя по всему, господин старший лейтенант, вы не последний офицер на этом судне, хотя начальство этого не понимает.
— Да, — поддакнул Леха. — Уж если кого мы, варвары, и будем считать высшим существом, то только господина лейтенанта.
Дежурный ничего не ответил, но сел ровнее, а цвет его гребня сменился с сиреневого на зеленоватый.
— Одного я не могу понять, почему целый ящик охлаждённых лягушек оставили в коридоре? — громко спросил Серёга, обращаясь к Окуркину.
— Этот тот, что за дверью? Его небось уже кто попало курочит — лучших лягушек выбирает…
Эта коварная деза переполнила чашу лейтенантского благоразумия, и он, резко сорвавшись с места, помчался к двери.
Удивлённые охранники расступились и о чем-то спросили офицера.
— Ламбури бабанаки лягушки бар! — обронил тот на ходу, и охрана вместе с ним рванула из помещения.
В ставке Верховного Главнокомандующего стало тихо.
— Как дети, честное слово, — вздохнул Леха и пошёл искать стоп-кран, а Сергей стал рыться во всех ящиках в поисках хоть какого-нибудь оружия.
Через пару минут лихорадочных поисков друзья ни с чем вернулись к пульту дежурного офицера.
— Эх, вот что такое не везёт, Серёга. Никаких кранов не нашёл и выключателей для лампочек тоже. И кто после это варвары, а кто высшие существа, я тебя спрашиваю?
— Смотри, какая штука на компьютере ездит, — грустно заметил Серёга.
— Это не штука. Это лейтенант на дежурстве забавляется — в игрушки играет. У моего свояка такая же есть, «Мастер Орион» называется… Я даже играл немножко…
С этими словами Окуркин сел на неудобный стул дежурного и стал давить на кнопки уродливой клавиатуры, приспособленной под пальцы дунтосвинтов.
Наконец что-то стало получаться. Кораблики игрушечной эскадры меняли цвет, игра задавала вопросы на неизвестном языке, а Леха смело давил на кнопки, будучи уверенным, что действует правильно.
— Ты смотри, не сломай чего, — заметил ему Сергей. Однако, поняв, что сказал, невесело засмеялся.
— Смотри, Серёг, кажется, я выигрываю, а этот долбак лейтенант небось целую смену тут бухтел и пыжился…
Программа задала Лехе вопрос, и тот выбрал ответ. Программа снова написала те же буквы, но уже крупнее и красным цветом.
— Ты смотри, она не поняла — опять спрашивает… — удивился Сергей.
— Что значит не поняла? Я же сказал — «йес»… И Окуркин повторил ответ.
На мгновение в ставке Верховного Главнокомандующего погас свет, но затем освещение восстановилось.
— Ты смотри, и у них есть свой Чубайс, — предположил Тютюнин.
— На то и щука, чтобы рак не дремал, — изрёк Окуркин. В этот момент в помещение ворвался обманутый лейтенант и, потрясая каким-то боевым прибором, стал орать, что грязные варвары умрут страшной смертью.
— Постой, ну подожди! — принялся уговаривать его Сергей, видя, что дунтосвинт не в себе и человеческие слова путает с дунтосвинтскими. — Ну мы просто пошутили — разыграли тебя…
— Разыграли?!! — Гребень лейтенант пылал пурпурными пятнами на чёрном фоне. — Да вы мою карьеру уничтожили! Вы мою жизнь превратили в… в…
И, не найдя ни какого подходящего сравнения, лейтенант неожиданно застрелился.
Его тело с грохотом повалилось на пол, обалдевшие Серёга с Лехой беспомощно смотрели то на дунтосвинта, то друг на друга.
— Не ну… за ящик лягушек… Это же не правильно, Лех…
— Чего-то мы не учли, Серёга, в их тонкой психологии, — сказал Окуркин и почесал макушку.
Дверь снова открылась, и на пороге показался сам адмирал Пинкван.
Выглядел он как-то странно, да и его свита держалась поодаль, с испугом выглядывая из-за адмиральских плеч.
— Мы его не трогали. Он сам застрелился! — предупредил Сергей, прикидывая, заменят ли им теперь зоопарк на бессрочную каторгу.
— Застрелился? — переспросил адмирал и, странно хохотнув, махнул лапой. — Да и фиг с ним. Одним лейтенантом больше, одним меньше — у нас их ещё много осталось.
Тютюнин и Окуркин переглянулись. Хоть и считали они себя людьми бывалыми — и тормозуху пили, и в параллельные миры мотались, но тут они никак не могли понять, о чем идёт речь.
— Одним словом, уважаемые господа, у нас тут неувязочка вышла — кто-то… хи-хи… уничтожил весь наш флот, расстреляв все до последнего гиперквакснаряда из суперпушки «Суперквака». А ведь мы их двести лет копили… Одним словом, примите извинения от лица всей нашей Империи и не прогневайтесь, если что не так. Мы доставим вас на Землю первым же рейсом челнока… Надеюсь, вам у нас понравилось.
