104

То, что увидел Сергей Тютюнин, оказавшись дома, повергло его в шок.

— Это у нас что за катаклизм такой со стенами случился, Люба? И почему это?

— А потому что отдавайте ваши денежки по-хорошему, пока мы паркет не заколупали! — хрипло прокричала тёща Олимпиада Петровна.

За время приёма бесплатных процедур она похудела и стала похожа на списанную полковую лошадь, лучшие битвы которой уже позади.

— Какие такие деньги? — не понял Сергей. — Эти, что ли?

Он достал из кармана взятые утром четыреста рублей, которые хотел использовать для откупа от бандитской группировки.

— Ага! Смотри, доча, остаточки! Но мы не гордые.

С этими словами Олимпиада Петровна рванулась вперёд, выхватила у Тютюнина деньги и моментально спрятала их в карман.

— И давай остальные, — потребовала она, вернувшись на прежнюю позицию.

— Какие остальные?

— Которые по телевизору объявляли! Вся страна слышала!

— Да, Серёжа, — подтвердила Люба. — Вся страна слышала.

— Ах вон вы о чем, — догадался Серёга. — Так вы ошиблись, как и бандиты — те, что утром приходили.

— Видишь, доча! К нему по утрам бандиты ходют, а ты небось и не знала?

— Ой! — Люба схватилась за грудь. — Не знала, мама!

— Во! Видишь как! Он тут козу с построй организовал, тыщи лопатами гребёт, а мы с тобой прозябаем, Люба!

— Прозябаем, мама! — подтвердила Люба.

— Давай деньги, паразит, а то мы тебя в милицию на экзекуцию сдадим!

— Сдадим! На экзекуцию! — прокричала Люба, потрясая столовым ножом для обдирания обоев.

— Значит, так… — произнёс глава семьи Тютюниных, подводя черту под митингом. — Если бы не важные дела, я бы вам тут устроил… Но я должен уйти. Поэтому слушай мою команду: во-первых, навести здесь порядок, во-вторых, приклеить взад все обои и в-третьих… — Сергей оглядел разорённую комнату и приметил на шкафу притаившегося Афоню. — И в-третьих, успокойте кота, а то у него уже травма психологическая… Все, время пошло…

Оставив женщин в полном смятении и недоумении, Сергей заглянул на кухню, однако былого изобилия не обнаружил. Из-за частых промываний Олимпиада Петровна теперь сама кушала за четверых, хотя и продолжала терять в весе.

Съев несколько застаревших кусочков пирога «День независимости», Сергей запил его позавчерашним киселём и перед уходом заскочил в туалет. Заскочил и тут же выскочил.

В развороченном бачке крутился водоворот, и водяная струя грозно ревела под унитазной крышкой.

Ни одной естественной надобности отправить было невозможно.

«Ну и ладно», — сказал себе Сергей и покинул квартиру, громко хлопнув дверью.