Глава 20
БЕЗВЛАСТИЕ
Анвард услышал звуки выстрелов и инстинктивно втянул голову в плечи. Оба телохранителя рухнули с лошадей, пронзенные арбалетными болтами. «Засада! — промелькнуло в голове, и купец сразу очутился на земле. — А ведь мы уже перебрались в Жарзан!»
Рядом падали другие бойцы, ржали раненые животные, взрывались огненные шары… Кошмар вокруг набирал обороты, но все же не сумел вызвать панику в отряде караванщиков.
Воины и боевые маги, охранявшие торговца, не только имели за плечами опыт боевых сражений, но и в перерывах между походами ежедневно упражнялись, совершенствуя мастерство. Следуя отработанной тактике, они сразу организовали круговую оборону. Минута — и все телеги были поставлены на бок, образовав собой замкнутое кольцо. Болты нападавших застучали по металлу дниш повозок, не причиняя вреда оборонявшимся. Заклинания защищавших караван магов прервали огненный поток. Возникшая на пустом месте крошечная цитадель была готова встретить налетчиков.
С первых дней работы в Жарзании Анвард взял за правило не экономить на безопасности. В его отряде находились лучшие бойцы, вооруженные последними новинками этого мира, улучшенными при помощи знаний и материалов Инварса.
«Что же это творится? Специально после Лирграда не заезжал ни в один город, не останавливался ни в одной деревеньке, чтобы быстрее покинуть Ливаргию. Полдня несся как угорелый — и вот результат. В самом, казалось бы, безопасном Жарзане на караван совершено нападение!»
— Хозяин, прошу сесть тут. — Один из воинов указал место возле телеги среди других бойцов, хотя в самом центре круга из двух повозок был сооружен небольшой шалаш.
Купец знал, что это строение создано специально для обмана врагов, и те будут из кожи вон лезть, чтобы его уничтожить. Что ж, военная хитрость могла сработать. Вмешиваться в действия охранников Анвард не стал. Сейчас решал не он, а те, кто умел сражаться и больше него смыслил в тактике и стратегии боя.
Первый же наскок противника потерпел неудачу. Понадеявшись на магическое прикрытие, всадники ринулись на защитников наспех сооруженной крепости, но болты стражников Анварда имели серебряное покрытие. На близком расстоянии ни одно из чародейских заклинаний не справлялось с точными выстрелами караванщиков.
Нападавшие потеряли четвертую часть бойцов и откатились назад. Однако на этом осада не закончилась. Теперь в дело по-настоящему вступили маги. К телегам сплошной стеной устремились огненные шары, разряды молний, градины величиной с кулак и едкие бесформенные твари.
— Долго не продержимся, хозяин, — покачал головой единственный уцелевший офицер караванной стражи, — Надо идти на прорыв, пока есть с кем.
— Как скажешь, так и сделаем. Дайте мне меч, что ли…
— Не стоит. Вы остаетесь с двумя моими парнями, а вот костюмчик придется у вас позаимствовать. Судя по первым выстрелам, засада устроена, чтобы уничтожить лично вас. Будем надеяться, нам удастся увести их за собой.
— Но это же очень опасно!
— Немногим опаснее, чем оставаться здесь. К тому же у нас есть небольшой шанс уцелеть, если доберемся до взгорка, — указал на холм командир. — Там неплохое место для заслона. Два-три волшебника смогут задержать наступающих, а нам только до реки добраться и переправиться на другой берег.
— Может, лучше в другую сторону? До оврага и потом к лесу? — предложил Анвард. Перед поездкой он обычно изучал по картам местность, прилегающую к дороге.
— Именно так вы втроем и пойдете, если наша хитрость сработает. По моим данным, в лесу параллельно этой дороге проходит узкая тропа. Телеги там не проедут, но всадник или пеший сможет. Тропинка выведет практически до Девятиграда. Наденьте пока этот доспех.
Охранники действительно были готовы умереть за своего нанимателя и не только по долгу службы. Они прекрасно знали, что в случае гибели их семьи не будут брошены на произвол судьбы. Анвард, как это было принято на Инварсе, назначал пенсию ближайшим родственникам воинов, погибших при исполнении.
Боевые маги каравана обратились к созидательным плетениям, сотворив огромную синюю тучу, которая быстро накрыла крепость из телег. Затем из облака в северном направлении устремились десятки огненных шаров, туда же поплыла и сама дымка, прикрывая охранников.
Плотный туман первые минуты поглощал заклинания атакующих и надежно защищал воинов Анварда, однако у любой брони существует свой предел прочности. Туча начала рассеиваться. Теперь караванщикам оставалось надеяться на собственную сноровку, скорость и везение.
— Залп! — скомандовал офицер, когда отряд, не нарушая строя, выскочил из значительно посветлевшего облака.
Каждый из арбалетчиков выпустил по два болта, пробивая брешь в рядах осаждавших. Совершив прорыв, они выпустили по третьему в догонявших их противников. В завершение пять боевых магов провели мощную стрельбу разрядами молний и установили перед ошеломленным врагом вязкую прозрачную стену из уплотненного воздуха.
Маленький отряд, состоявший из дюжины бойцов, продолжал сохранять построение ромбом, в центре которого находился один человек без оружия, но с большим мешком за спиной. Офицер настоял на этом элементе камуфляжа, чтобы разбойники видели, будто караванщики забрали с собой самое ценное. Теперь воины бежали с максимальной скоростью.
Уловка практически удалась. Все налетчики дружно бросились в погоню, но через минуту их командир спохватился и вернул назад пятерых, чтобы внимательно осмотреть брошенную крепость.
Редкий туман позволил Анварду и двум его охранникам незаметно покинуть укрытие, однако местность до оврага очень хорошо просматривалась и их заметили. Началась погоня.
— Уходите, хозяин. — Стрелок кивнул волшебнику, давая понять, что дальше тому предстоит обеспечивать охрану господина одному.
— Удачи, — кинул на прощание чародей соратнику, а купца попросил поторопиться.
Два трехзарядных арбалета — неплохое оружие, когда есть надежное укрытие и время прицелиться, но против летящих с бешеной скоростью всадников… Воин метился в крупные цели и очень быстро нажимал на спусковой крючок. Шесть болтов устремились к врагу в течение двух секунд. А на третьей арбалетчик сам вспыхнул ярким факелом. Колдунам наконец удалось сломать защиту антимагического амулета.
И все же свое дело стрелок сделал. Продолжать путь могла всего одна лошадь, и кроме ее всадника передвигаться были способны еще только двое бойцов. Они-то и добрались до оврага через тридцать секунд после беглецов.
Два волшебника и воин продолжили погоню пешим ходом, животное не могло спуститься на дно оврага, но и без него противник неумолимо продолжал сокращать расстояние. Главарь налетчиков пообещал крупный приз за голову купца, поэтому разбойникам было из-за чего стараться. И то, что их оставалось все меньше, нисколько не смущало преследователей, ведь с каждым погибшим росла доля уцелевших.
— Дальше пойдете один, — сказал караванный волшебник, заметив впереди ложбинку. — Очень уж местечко для засады удобное. Я их тут подкараулю. Потом и вас догоню.
— А может?..
— Анвард, вы же знаете наши правила — в момент опасности вы подчиняетесь нам беспрекословно. Не замедляйте хода до самого Девятиграда. Там и встретимся.
— Хорошо, — кивнул купец и побежал дальше.
Сбросить скорость ему все-таки пришлось. Добравшись до вожделенной тропинки, он избавился и от доспехов воина. Дыхание к этому времени совсем сбилось, а ноги буквально раздирала боль.
«Выживу — буду каждый день бегать по четверть часа. Нет, по часу. Какая же я, оказывается, развалина! А ведь кто-то догоняет сзади. И, чувствует мое готовое разорваться сердце, это не друг».
Впереди донесся едва различимый топот конских копыт, и у беглеца открылось второе дыхание. Появлялся шанс на спасение. «Только бы не рухнуть!» После очередного поворота тропинки Анвард заметил вдали всадника. Собрав остатки сил, он рванул на максимуме своих возможностей и упал, когда до незнакомца оставалось шагов пятнадцать. В это время над головой торговца с шипением пронесся огненный шар. Он наткнулся на магический щит верхового, молния которого тут же пронзила настырного преследователя.
Всадник соскочил с лошади возле обессиленного человека. Тропинка оказалась очень узкой, и еще четверо его спутников были вынуждены спешиться.
— Кто там у тебя? — сквозь туман донесся до сознания купца чей-то голос.
— Откуда я знаю? Мужик какой-то в одних штанах.
— Так оставь его и поехали. Нам приказано торопиться.
— Да погодите вы. Штаны-то без лямок, а одна лишняя минута нас не сильно задержит. Эй, уважаемый, вы кто?
— Меня зовут Анвард, — с трудом произнес мужчина.
— Как-как?! — В голосе незнакомца звучало изумление.
— Анвард, купец из Шлинграда.
— Не может быть! — воскликнул еще один всадник. — А ну глянь по описанию.
— Точно он. Никогда еще я так быстро не находил нужного человека. Надо его срочно доставить во дворец кронмага, пока мы недалеко отъехали от Девятиграда. Дайте ему попить.
Торговца напоили белым вином и набросили ему на плечи голубую накидку волшебника. Когда он немного успокоил дыхание, парень, уничтоживший преследователя, поклонился и сказал:
— Уважаемый Анвард, нам приказано передать вам личное приглашение его магичества.
— Так я же и сам ехал в столицу, чтобы попасть на прием к Франугу.
— Увы, перед самым рассветом всеми обожаемый Франуг нас покинул. Встретиться с вами желает его внук Зулг. По очень важному делу. Любое дело правителя для подданных очень важное, — тут же ответил купец. — Я готов ехать, господа.
Анварду сразу выдали персональную лошадь, другая повезла на себе двоих наездников. К вечеру всадники въехали в Девятиград, еще через четверть часа спасенный сидел за одним столом с тайным советником.
— Вам о чем-нибудь говорят такие имена, как Дихрон и Вирлен?
— Да, я хорошо знаю первого и не так давно общался со вторым.
— Этим людям грозит серьезная опасность, уважаемый. Чем быстрее мы узнаем, где они находятся, тем больше шансов у них выжить.
— Насколько я понял со слов ишеек, со мной желал встретиться его магичество Зулг. — Вкрадчивый протяжный голос собеседника не понравился торговцу. — Ему я готов изложить все имеющиеся у меня сведения.
— Видите ли, Анвард… Формально Зулг еще не признан кронмагом Жарзании. Состоится ли это событие, мы узнаем лишь на третий день. Поэтому примет он вас только через трое суток. Раньше никак не получится.
— Выходит, сейчас в стране безвластие? Тогда понятно, почему среди бела дня стало опасно ходить по дорогам.
— Безвластия я не допущу. Мы обязательно найдем ваших обидчиков и накажем. Но сейчас речь не о них. Давайте вернемся к Дихрону и Вирлену. Вы не хотите рассказать, где они находятся?
— Прошу понять меня правильно. — Спасенный решил не настаивать на своей просьбе. — Я торговец и ехал во дворец как доверенное лицо моего друга Дихрона, чтобы продать очень важную информацию. Эти сведения представляют ценность, прежде всего для Франуга и его наследников.
— Не проблема, — кивнул чиновник. — Сейчас я, как никто другой, стою на страже государственных интересов. Пятисот монет будет достаточно?
— Вполне, — Анвард поспешил согласиться, поскольку был не в той ситуации, чтобы торговаться.
Бролг открыл ящик стола и вытащил увесистый мешочек с монетами.
— Я вас слушаю.
Купец рассказал о заговоре вельмож. Сообщил о деревеньке, где, по его мнению, сейчас находился Дихрон. Но о том, что Вирлен является чужаком и скрывается в Живой роще, он умолчал. В конце концов, Анвард мог этого и не знать.
— Я не жалею, что потратил деньги. Сведения вашего друга действительно ценные. — Тайный советник задумался. — Вы надолго собираетесь задержаться в Девятиграде?
— Завтра хотел бы вернуться.
— Не боитесь налетчиков?
— Они могут достать где угодно.
— Пожалуй, вы правы. Хорошо. Вас проводят из дворца через потайной выход. Не хочу, чтобы о вашем визите стало известно кому-нибудь из местных вельмож.
— Спасибо.
Чиновник поднялся, давая понять, что разговор закончен. Он почему-то не спросил ни о месте, где собирался остановиться купец, ни о времени его отъезда. Ничего не было сказано и о возможном содействии гостя в спасении Дихрона и Вирлена.
Два лакея, стоявшие за дверью кабинета, по безмолвному приказу тайного советника составили компанию торговцу. Они действительно повели купца незнакомым маршрутом, а когда открылась четвертая на их пути дверь, один из сопровождавших отошел в сторону, второй толкнул Анварда. Дверь тут же захлопнулась.
— Эй, ребятки, а вы ничего не напутали?
Ответом пленнику была тишина в уютно обставленной комнате с решетками на окнах.
«Похоже, мой покупатель обеспокоен тем, чтобы я не продал эти сведения кому-нибудь еще. Эдак и прикончить могут. Хотя не должны вроде. Иначе зачем было платить деньги и размещать меня в столь уютной камере?»
Заключенный осмотрел свою тюрьму, добрался до кровати и завалился спать. В данный момент повлиять на ситуацию он не мог, а потому решил немного восстановить силы. В скором времени они наверняка окажутся нелишними.
«Судя по всему, совершать утренние пробежки в ближайшее время мне не придется. А жаль, я только настроился».
Изучение голосовой магии и шаманства не доставили Тичу особых хлопот. В кличах и девизах борьбы карху, как он теперь начал понимать, были заложены основы магии слова, а боевые комплексы упражнений по древнему искусству, которые мастер заставлял повторять по пять раз за тренировку, содержали главные элементы чар движения. Слепой колдун лишь пояснил, как из этих первокирпичиков строить дома.
Одно было непонятно: как незрячему чародею удавалось замечать ошибки в движениях ученика. На любую оплошность учитель реагировал немедленно, делая поправки. Правда, Тич довольно быстро исправлялся.
— Не верю, что тебя никто не учил до меня, — часто повторял сосланный волшебник, отмечая успехи подопечного.
— Учить-то меня все-таки учили, но не говорили чему, — откровенно сознался привратник.
— Так не бывает, малыш.
— Ладно, сформулируем иначе: я был слишком глуп, чтобы понять смысл обучения, но старался запоминать трудную науку, надеясь, что понимание придет потом. Так оно и вышло.
Старик задумался над словами парня и в итоге решил, что тот прав.
— Советы мудрецов следует выполнять, даже когда тебе неясен их смысл.
С плетениями у парня получалось не так удачно. Ему никак не удавалось нарисовать сразу несколькими пальцами сложный узор. Потратив более суток, кархун сумел освоить лишь одно простейшее заклинание.
— Не мой стиль, — начал оправдываться ученик. — Моя память просто не способна вместить в себя столько информации, — пожаловался Тич.
— Молодой человек, — покачал головой старик, — людская память содержит в себе сведения о каждой секунде с момента рождения до самой смерти плюс часть информации, полученной от предков. Другое дело — как извлечь необходимое в нужный момент? Как заставить себя подчиниться памяти движений, и не только тех, которые совершал когда-то сам, но и тех, кои удавалось видеть хотя бы мельком. Именно с этого я и начну обучение магии мысли. Первое…
Колдун рассказал, каким образом осуществляется полное погружение в себя, как отодвигается блок избирательной памяти, с помощью чего запускается поиск нужного отрезка и какими методами отсекаются сопутствующие данные.
— В результате ты за пару секунд можешь выудить даже то, что мельком видел или слышал тридцать лет назад.
— Я не смогу.
— Почему?
— Мне только двадцать семь, — напомнил ученик.
— Не беда, узнаешь, что в этот день делала, например, твоя мать.
— Не может быть!
— А ты попробуй.
— Вот так сразу?
— А чего тянуть? Все, что для этого необходимо, у тебя имеется. Немного усилий — и сможешь выяснить, какая погода стояла, к примеру, в день твоего рождения.
Насчет простоты учитель сильно преувеличил. С Тича сошло семь потов, прежде чем он преодолел первое препятствие на пути к собственной памяти. Старик сказал: сознание само подскажет момент погружения, но никак его не обозначил. Тем не менее парень снова и снова обращался к внутреннему «я», пытаясь слиться с подсознанием. Вспышка и наступившее за ней состояние необычной легкости произошли, когда кархун уже начал сомневаться в возможности докопаться до нужного уровня своего внутреннего мира.
«Ух ты!» — нахлынувшие эмоции тут же выбросили его обратно. Парень громко застонал от досады.
— Чего ворчишь? Небось обрадовался раньше времени. — Старик явно ожидал нечто подобное. — Сознание — штука капризная, туда со щенячьими восторгами прорываться негоже.
«Мог бы и сразу предупредить, умник! — мысленно выругался ученик. — Теперь опять все начинать сызнова».
— Отдохни, малыш. Вряд ли сознание раскроется тебе в ближайшие два часа.
— Я не устал. — Взмокший ученик ощущал страшную сухость во рту, но отступать не желал.
Атака на непокорный бастион началась с усиленным упорством. Лоб Тича прорезали уже не три, а пять вертикальных морщин, зажмуренные глаза подергивались от неимоверного напряжения, а кулаки были сжаты до такой степени, что на ладонях стали проявляться красные пятна.
Парень осуществил погружение через час, с избирательной памятью разобрался еще через полчаса, но тут столкнулся с собственной неподготовленностью. Он заранее не решил, что собирается искать в памяти, и чуть снова не сорвался с достигнутых высот, успев схватиться за подсказку учителя. Память устремилась ко дню его рождения. Самому первому. И хотя погода в тот далекий день мало интересовала настойчивого исследователя, эксперимент надо было доводить до конца.
Сначала в сознании замелькали знакомые образы и пейзажи Инварса, волшебник подключил отсекатель сопутствующей информации, и поиск внутри себя ускорился, тени прошлого замельтешили, слившись в серую мигающую картинку. Затем туман рассеялся. Тич увидел мрачное небо с облаками багровых оттенков, чуждый ему пейзаж, который видел лишь раз накануне прибытия на летающий остров и услышал совершенно незнакомые голоса.
— Плохой день ты выбрала для родов, Мавсин. Мало того, что красное солнце на небе, так еще и засуха стоит, какой уже десять лет не было, — говорила женщина лет пятидесяти.
— Мама, зачем ты меня коришь? Когда ребенку вздумается, тогда он и появляется на свет. — Вторую Тич не видел, но четко знал — та испытывает сильные муки. И физические, и моральные.
— Был бы у тебя муж, я бы и слова не сказала. А что теперь? Твой папаша сгинул пять лет назад, ничего нам не оставив, думала, хоть с зятем повезет. Говорила тебе, не стоит с волшебниками любовь крутить.
— Мама, но он же такие подарки дарил. Ты сама советовала держаться за него двумя руками.
— Ну и держалась бы, зачем надо было раньше времени в постель к нему лезть?
— Ой!
— Что такое, дочка? — Из голоса старшей женщины вмиг исчезли поучающие интонации, — Началось?
Эмоции снова набросились на Тича, и он сорвался.
— Раскудырная сила! — выругался привратник.
— Опять не получилось? Довольно на сегодня. Еще не хватало, чтобы ты мозги повредил. Иди лучше ужинать, нам до ночи еще немного поработать нужно будет, — Старик сидел вместе с двумя желтыми сурками рядом с дымящимся котелком.
— Что у нас на ужин?
Голод накрыл парня с невиданной силой. Видимо, борьба с собственным подсознанием забрала максимум энергии. Тич взял миску из рук толстого сурка и машинально принялся работать ложкой. Он сейчас пребывал в некотором недоумении по поводу увиденного. Если это действительно был его день рождения, то при чем тут Жарзания и день Красного солнца? Неужели его память каким-то невероятным образом проникла в чью-то чужую? Если да, тогда в чью?
«Сегодня не буду приставать к старику с расспросами. Лучше выждать удобный момент. Вдруг мое сознание выудило информацию из него? От этой магии никогда не знаешь, чего ожидать».
После приема пищи учитель дал полчаса на отдых и приступил к новому этапу обучения. Он явно очень торопился.
— Не будем терять времени, малыш. Сегодня я расскажу тебе еще немного о чарах мысли. Как думаешь, что такое мысль?
Неожиданный вопрос несколько обескуражил кархуна.
— Наверное, это то, о чем я думаю, — пожав плечами, ответил он.
— Думать ты можешь о женщине, еде, облаках, но они не есть мысли! Все гораздо сложнее, ученик. Сам процесс воссоздания образов в мозгах, сопоставление их, анализ по определенным критериям, выбор предпочтений и многое, что сопутствует деятельности сознания, и называется мышлением. Знаешь, сколько энергии в нем заложено?
— Нет.
— И никто тебе точно не скажет. Во-первых, потому что у каждого волшебника разный уровень, а во-вторых, еще никто не придумал единицу измерения силы мысли. Одно я тебе скажу: мозг настоящего кудесника способен крушить горы. Хочешь обладать такой силой?
— А с ее помощью можно что-нибудь полезное сотворить, кроме разрушения?
— Хороший вопрос ты задал, малыш! — Впервые за время общения Тич заметил, как улыбается старик. — Обычно магией мысли уничтожают. Многие, между прочим, считают, что лишь для этого она и годна. Но они сильно заблуждаются. Чуть больше воображения, немного чувств и капельку сокровенных желаний, и что мы имеем?
— Трудно сказать.
— Отличный инструмент для созидания. Причем довольно устойчивых субстанций.
— Например?
— Слышал когда-нибудь о холодных светильниках?
— Нет, — сознался Тич.
— В отличие от огненных, они горят в пять-шесть раз дольше и способны гаснуть и зажигаться по желанию обычного человека.
— А еще?
— Видишь моих слуг? — Низкорослик махнул рукой в сторону сурков.
— Да, учитель.
— С помощью созидательной магии мысли мне удалось нырнуть в поверхностные воды мрака и не только выудить оттуда этих тварей, но и привязать их к себе. Лучших помощников для слепого старика и не сыскать. Жаль, из них нельзя сделать оружие возмездия.
— Почему? — Первые две ночи сурки сильно досаждали ученику, мешая спать. Тогда он посчитал их настоящими монстрами.
— Ни настоящей силой, ни агрессивностью они не обладают. Максимум способны на мелкие пакости. Толкнуть исподтишка, подножку подставить, соломиной нос пощекотать. Приличные чудовища обитают во мраке на глубинах ниже второго уровня. Мне к ним и до заточения было не добраться, а сейчас и мечтать не стоит.
— А я смогу себе тоже какого-нибудь зверька завести?
— Поживем — увидим. Хотя насчет «увидим» в отношении себя я погорячился.
— Неужели с помощью магии нельзя вернуть зрение? — удивился Тич.
— Когда на тебе лежит заклятие девяти чародеев и мощного артефакта, это практически невозможно. Только те, кто меня ослепил, могут снять страшное заклятие, но на это они никогда не решатся. Ведь первое, что я сделаю, вернув себе силы и зрение, это уничтожу Обруч Серой Радуги и их всех.
— Серой Радуги? — переспросил парень, уверенный, что учитель что-то напутал.
— С помощью этого артефакта можно лишить способностей любого колдуна.
— Но у вас же осталась сила!
— Только те крохи, что заблаговременно были переданы моим мракозеграм. Но их не хватит даже на то, чтобы покинуть этот остров.
— А с моей помощью?
— Когда ты закончишь обучение, тебе будет нетрудно разорвать невидимые цепи, приковавшие меня к этому месту. Только смысла в побеге я уже не вижу. Как, впрочем, и всего остального… Для того, кто был на вершине, стать там, внизу, одним из самых слабых — унизительно. Нет, я останусь.
Волшебник не хотел посвящать ученика во все свои планы. Месть он задумал не только для того, чтобы наказать обидчиков. Старик надеялся, что, столкнувшись с сильным магом, изгнавшие его соплеменники будут вынуждены обратиться за помощью именно к нему. В парне, благодаря мракозеграм, учитель обнаружил огромный потенциал, сравнимый с его собственным или даже превосходящий. Справиться с таким чародеем будет очень трудно, особенно если ученик не наделает тех ошибок, которые в свое время совершил наставник.
Разруг намеревался добросовестно подготовить паренька для многих побед и одного сокрушительного поражения — в том случае, если учителю придется сражаться со своим учеником. Многолетний опыт показывал, что основы будущих неудач возможных противников следует закладывать загодя.
