Книга: Мятеж на окраине Галактики
Назад: 5
Дальше: 7

6

Из-за спины послышался шорох, а затем шипение:
— Давай…
Олег покосился через плечо. Но неясная фигура, тихо прошептавшая это слово, уже отделилась от стены и скользнула в темноту. Олег слегка прищурился, но от этого темнота не стала более прозрачной. Он скривился и двинулся вперед, полагаясь только на свои ощущения. Метров через двадцать тоннель сузился, и ему пришлось наклонить голову, чтобы не задеть макушкой нависающий потолок. Этот тоннель очень слабо напоминал что-либо созданное канскебронами. Этот — прокопали они сами. И сейчас они были заняты как раз тем, для чего и был прокопан этот тоннель.
Олег сделал еще один поворот и, слегка надавив ладонями на гладкую плиту облицовки, сдвинул ее в сторону. По глазам ударил свет. Олег высунул голову и осторожно огляделся. Тускло поблескивали гигантские цилиндры транспортных контейнеров. Олег выскользнул из ниши, образовавшейся на месте сдвинутой плиты облицовки разгонной камеры тоннеля, и, подскочив к исполинскому боку контейнера, еще раз огляделся. Где-то метрах в трехстах впереди, у самого обреза тоннеля маячила уродливая фигурка Вопрошающего. Так и должно быть. Вопрошающие частенько использовались в качестве оконечных устройств комплекса охранных и тестовых сенсоров в отсеках, уже включенных в производственную цепочку. Вообще, в те сектора и отсеки, которые были уже готовы для включения в производственный процесс, доступ рабочих прекращался, остальные наладочные и тестовые работы проводил персонал, состоящий исключительно из Измененных. Но несмотря на густую сенсорную сеть, в некоторых отсеках время от времени все-таки появлялись личности, присутствие которых в этих отсеках не было продиктовано производственной необходимостью. Во всяком случае, как эту необходимость понимали сами канскеброны. Они-то как раз об этих появлениях даже не подозревали. Рецепт секрета был прост — десяток сейсмосенсоров, повешенных на один кабель, вместо строго индивидуального подключения близко подходящего ответвления тоннеля обслуживания, полтора десятка здоровых мужиков с кайлами и лопатами, перенесенная на две цифры запятая в установочных данных уровня чувствительности сенсоров, сброшенная через коренной узел на пароль Вопрошающего, обслуживающего данный отсек. Вот и сейчас Вопрошающий продолжал спокойно торчать в отведенном ему месте, никак не реагируя на то, что в разгонной камере появилось полдюжины странных личностей, которые не имели никакого права здесь находиться. Ну еще бы, при заданном уровне чувствительности тот вряд ли отреагировал бы на появление в отсеке стада слонов.
У переднего обреза ближнего контейнера возник Адамc: —Десятый и одиннадцатый контейнеры. ОНИ должны быть сложены у самой крышки.
Олег кивнул:
— Хорошо. Только давайте побыстрее. Что-то мне сегодня здесь не нравится.
Адамc кивнул в ответ и, повернувшись к остальным, энергично махнул рукой. Фигуры, столпившиеся у отодвинутой плиты облицовки, ясно показывающей, где находится выход из подпольного тоннеля, пришли в движение.
Спустя двадцать минут два крайних контейнера были аккуратно отделены от связки и освобождены от крышек. Из их исполинских недр были осторожно выгружены сложной конфигурации предметы и сложены на узкой загрузочной платформе. Олег, все это время отслеживавший реакции Вопрошающего (все-таки у него как-никак были еще и собственные глаза, а ну как плюнет на сенсоры и решит просто посмотреть), легко вскочил на платформу и прошелся вдоль уложенных конструкций.
— Две боковины, три носовых и одна кормовая часть, восемь панелей управления, шесть пилотских модулей и четыре комплекта подкрыльевых пилонов, — тихо доложил Адамc и добавил: — Теперь загрузка десятого и одиннадцатого контейнеров соответствует спецификации.
Олег задумчиво потерся щекой о плечо. Вроде все пока Шло нормально, но…
— Черт, мне что-то очень не нравится. Ты отслеживаешь всю сенсорную информацию, которая поступает из этого отсека?
Адамc молча склонил голову. Вопрос был излишним. Операции изъятия, подобные сегодняшней, они проводили уже более десятка раз, и система была полностью отработана. Легкий наручный комп, куда сходились все данные от специальных узловых блоков, которые они перед началом операции навесили параллельно штатным и чье предназначение заключалось в том, чтобы на выходных каналах все происходящее в этом отсеке выглядело так, как и должно было быть, пока не выдал ни одного тревожного сигнала. Но умение Олега чувствовать Рисунок до сих пор также ни разу не дало осечек, поэтому его беспокойство заслуживало самого серьезного внимания. Адамc остановился и, присев на откос подкрыльевого пилона, склонился над компом.
Между тем операция подходила к концу. К разгонному блоку пристыковали одну дополнительную секцию, которая отличалась от остальных тем, что ее генератор имел только четверть стандартного количества разгонных катушек, в образовавшееся после подобной модификации пустое пространство загрузили все детали, извлеченные из транспортных контейнеров, а затем быстро привели контейнеры в первоначальное состояние. Олег придирчиво осмотрел все замки и фиксаторы, окинул взглядом пространство разгонной камеры и тут увидел скрюченную фигуру Адамса, все так же торчащую на загрузочной платформе. Тот что-то лихорадочно набирал на миниатюрном пульте своего наручного компа.
— В чем дело?
Адамc молча мотнул головой, давая понять, что пока не может оторваться. Олег развернулся к остальным и резким жестом указал в сторону сдвинутых плит облицовки. Люди быстро и бесшумно исчезли в проеме подпольного тоннеля. В огромном пространстве разгонной камеры остались только две молчаливые фигуры.
Наконец Адамc набрал последнюю команду и разогнулся, разминая затекшую спину.
— В отсеке было два сенсора-накопителя. И до сброса информации у них оставалось всего полторы и четыре минуты. Еле успел их перезагрузить.
Олег нахмурился. Новость была тревожной. Сенсоры-накопители были чисто охранными устройствами, причем высшей категории. Основным их отличием от обычных многофункциональных сенсоров было то, что большую часть времени они работали в пассивном режиме, сохраняя информацию на встроенном накопительном блоке, а затем сбрасывали всю накопленную информацию по специально выделенному каналу. И очень часто этот канал был напрямую подключен к центральному шунту Первого Контролера. То, что подобные устройства появились во внутренних отсеках, прямо указывало, что деятельность группы Олега не осталась незамеченной. Впрочем, этого следовало ожидать. Нужно быть чрезвычайно наивным человеком или полным идиотом, чтобы всерьез надеяться, что исчезновение одиннадцати сборочных комплектов малых внутрисистемных атакаторов, а также еще более сотни наименований различных устройств, имеющих как минимум двойное, а чаще всего прямое военное назначение, удастся удержать в тайне достаточно длительное время. В жестко организованной и четко структурированной цивилизаций канскебронов не могло быть ничего, что рано или поздно не становилось бы известно Контролерам. Конечно, если это заслуживало их внимания. И если до сих пор команде Олега удавалось прокручивать подобные операции, объяснялось это тем, что до сего момента Контролеры не имели причин обращать внимание на их деятельность. Количество украденных деталей не превышало допустимый процент брака, масса металла, направленного в переработку, возмещалась за счет разборки отработанного горнопроходческого оборудования, оставленного ржаветь в боковых ответвлениях проложенных тоннелей, а некий перерасход энергии пока терялся на фоне многочисленных энергозатрат на пусконаладочные работы. А главное, канскебронам просто не могло прийти в голову, что после стольких лет, прошедших со дня Вторжения, на планете еще оставались люди, разбирающиеся в компьютерных сетях, принципах работы сенсорных комплексов, программировании и способные не просто представить что к чему и как работает, но и разработать приемы и способы внедрения в сети производственного комплекса и использования их в своих интересах. Но все понимали, что обнаружение их деятельности лишь вопрос времени. И появление в охранно-контрольном комплексе разгонной камеры сенсоров-накопителей означало, что это время пришло. Канскеброны априори не имели привычки использовать какое-нибудь оборудование, так сказать, на всякий пожарный случай. Наличие сенсоров-накопителей указывало, что деятельность команды Олега Контролеры заметили, хотя пока еще не совсем представляли ни характера, ни масштабов этой деятельности. Иначе в разгонной камере их встретил бы не одинокий Вопрошающий, а дюжина-другая тактов в полном вооружении.
На следующий день Олег валялся на кровати и играл в камешки. Вернее, здесь эту игру, пожалуй, стоило назвать гаечки. Десяток гаечек — вверх, одиннадцатую поднял, одиннадцать — вверх, двенадцатую поднял…
— Что будем делать, командир?
Олег поднял голову. Рядом с кроватью стоял Кормачев. Он был самым старшим по возрасту, вырос в капонирах и благодаря своим многочисленным талантам дослужился до звания Потомственного майора. Еще в капонирах стал настоящим компьютерным виртуозом, а здесь освоил технику канскебронов едва ли не лучше всех. Да и способности берсерка он проявил одним из первых. Если бы не уникальная способность Олега чувствовать Рисунок, именно Кормачев стал бы лидером группы берсерков. Впрочем, он и был им до того, как появился Олег. Поэтому он довольно придирчиво оценивал любое принятое Олегом решение, стараясь, однако, не выходить за некие рамки, то ли определенные им самим, то ли установленные для него вышестоящим командованием.
Олег одним гибким движением хорошо тренированного тела сел на кровати:
— Что ты имеешь в виду?
Кормачев с еле заметной заминкой присел на койку рядом с Олегом. Привычка спрашивать разрешения у командира, прежде чем войти, присесть или выйти, была у него в крови, и даже теперь, после почти двух лет пребывания в комплексе, все равно иногда напоминала о себе вот такими еле заметными заминками.
— Мы переправили на Байкальскую базу одиннадцать сборочных комплектов атакаторов, но ни одного двигателя к ним. И, судя по сегодняшнему инциденту, попытка кражи двигателей, и так маловероятная, сейчас вообще переходит в разряд чисто гипотетический.
Он замолчал, ожидая ответа. Причем на его лице явно проступило выражение, означавшее, что ему не слишком нравится произносить очевидное.
Олег пожал плечами:
— Не факт.
Кормачев слегка шевельнул плечом, как бы обозначая, что услышал, но не уловил и потому ждет продолжения. Олег пояснил:
— В любом случае проведение операции по изъятию двигателей было возможно только один-единственный раз. Значит, мы имеем лишь одну форму ее проведения, — он сделал паузу и закончил констатирующим тоном, — аварию. И аварию с подрывом всей связки транспортных контейнеров. Что мы вполне можем осуществить и сейчас. Так что с двигателями особых проблем я не вижу.
Кормачев несколько ошеломленно помолчал. Похоже, такой вариант был для него новым. Слегка придя в себя, он спросил:
— А в чем же тогда видишь проблему ТЫ? — последнее слово Кормачев явно подчеркнул.
Олег медлил с ответом, то ли думая о чем-то своем, то ли просто держа паузу.
— В командовании.
Кормачев мигнул, смущенный неожиданным ответом. А Олег продолжил:
— Я понимаю, ты вырос в капонире и для тебя сомнение в действиях командования выглядит чем-то сродни измене, но посуди сам. Мы, конечно, сможем достать эти одиннадцать двигателей и, вероятнее всего, научимся неплохо управляться с атакаторами, но что нам это даст? — говорил медленно, подбирая слова, стараясь, чтобы собеседник непременно его понял. — Весь вопрос в том, что все это время мы занимались не тем и не там. Сколько времени понадобится Контролерам для того, чтобы поднять записи сенсоров во всех подозрительных отсеках и провести корреляцию по косвенным данным… Конечно, полностью возможностей конкретно нашей группы они не раскроют, но для того, чтобы запустить программу Общего Планетарного Контроля, им достаточно установить наличие неконтролируемой популяции, обладающей навыками обращения с компьютерами. И что тогда будет с капонирами? Или ты надеешься, что на них не обратят внимания?
Кормачев прикрыл глаза и нервно сглотнул. Программу Общего Планетарного Контроля он обнаружил лично, когда, роясь в сетях канскебронов, случайно набрел на архивный блок Центра боевых операций. Поэтому он лучше любого другого представлял, что ждет людей капониров, да и всю «дикую» популяцию человечества на этой планете, если данная программа будет приведена в действие. Конечно, можно было попытаться поспорить, но он был берсерком и теперь, после слов Олега, смог не хуже него ощутить Рисунок и понять, что тот был прав, причем прав на все сто процентов. В случае прямого столкновения у них нет никаких шансов. Даже если бы они успели полностью собрать и подготовить к бою все одиннадцать атакаторов. Путь дальнейших действий вырисовывался только один. Но получить санкцию руководства будет трудно. Почти невозможно.
— Что же ты предлагаешь?
Олег наклонился к нему:
— Ты знаешь. — Затем положил руку ему на плечо. — Но убей бог, я даже не представляю, как нам удастся это сделать.
Некоторое время они молчали, размышляя над тем, что пока не было произнесено, но уже полностью занимало их мысли. Вдруг от двери послышался веселый гогот, и спустя несколько секунд на кровать к Олегу шмякнулся улыбающийся во весь рот Уимон.
— Олег, знаешь, Ольга сегодня придумала кататься на вагонетках по малому рудному кольцу. Там много народу катается. И один тип, вот умора… — тут он заметил, что у Олега не совсем то настроение, чтобы обсуждать его веселые похождения и, оборвав себя, испуганно покосился на Кормачева. — Я не вовремя, да?
Окаменевшее лицо говорило само за себя. Никто в команде даже не догадывался о роли Уимона в проникновении команды внутрь производственного комплекса. Поломку идентификационного портала все посчитали удачным стечением обстоятельств, а то, что она произошла как раз в тот момент, когда Олег вошел в проем, служило только лишним подтверждением удивительных способностей их командира. И потому Уимон считался в команде чем-то вроде Олеговой причуды, не совсем понятной, но вполне терпимой и не особо обременительной. Ребята занимались с молодым куклосцем, приглядывали за тем, чтобы его не обижали, но все равно держали дистанцию. Кто-то, кто впитал неприязнь к обитателям куклосов с молоком матери, — дистанцию подлиннее, кто-то, как, например, Йоргенсены, которые вообще узнали о том, что на Земле существуют какие-то куклосы, в которых тоже обитают люди, только попав к людям капониров, — покороче, но все, что касалось Уимона, всегда определял Олег, и только он. Вот и теперь Кормачев молча ждал реакции Олега, хотя слегка набрякшие Желваки давали понять, что он сильно не одобряет то ли то, что Уимон вот так бесцеремонно встревает в разговор старших, то ли то, что этот приблудный вообще до сих пор ошивается в их команде. Да еще завел шашни с членом одной из команд, направленных в производственный комплекс для выполнения специальных заданий. Да к тому же еще и сестрой командира. Впрочем, кто знает, что он думал на самом деле. Олег окинул взглядом притихшего Уимона, задержав глаза на взъерошенном хохолке и припухших губах, мельком подумав, что в его сестренке, оказывается, таились настоящие глубины страсти. Откуда ему это было знать? Когда он ушел из деревни, она была сопливой девчонкой, правда, характерец у нее уже тогда был дай бог. А как она провела следующие несколько лет, отчего попала в капонир и как жила там — об этом он имел представление только из ее скудных рассказов. И вообще, та встреча в зонде-пробнике, несмотря на все его особые способности, оказалась для него полнейшей неожиданностью. И, надо признаться, это его испугало. Потом этот испуг только усилился. Он ЗНАЛ, что чувствует Рисунок лучше любого из тех, с кем ему до сих пор пришлось встречаться, но когда он попытался ощутить, что ждет в будущем Ольгу и Уимона, то, несмотря на все его старания, улавливал только пустоту. Олег не знал, что это означает, не знал, хорошо это или плохо, и именно это пугало его больше всего. Хотя Ольга выросла и стала совершенно другим человеком, с которым ему еще предстояло познакомиться, — она все равно оставалась его младшей сестрой.
Олег протянул руку и потрепал Уимона по взъерошенному хохолку.
— Иди перекуси, ребята тебе там оставили.
Уимон похлопал глазами, бросил взгляд на Кормачева и, так и не поняв до конца, что это было — поощрение или порицание, удалился, решив, что если поощрение — то ему этого хватит, а если порицание — то не стоит усугублять. Кормачев снова обратился к Олегу:
— Значит?.. Олег кивнул:
— Да, готовься к эвакуации. Остальные группы будут поддерживать связь с «Рясниково» через группу Ольги. Я думаю, мощности их аппаратуры будет достаточно. К тому же после нашего ухода интенсивность операций по изъятию упадет на порядок.
Кормачев кивнул в ответ, но счел своим долгом заметить:
— Командованию это не понравится.
— У нас нет другого выхода, — в голосе Олега послышались нотки раздражения, — ты же сам понимаешь, что игры с подворовыванием ни к чему толковому не приведут. На этой планете есть только одна большая дубинка, и именно тот, у кого она в руках, как раз и заказывает музыку.
Кормачев снова кивнул. Последнюю фразу он не совсем понял, но они все время от времени вворачивали в речь словечки, выкопанные в какой-нибудь базе данных, а смысл этого выражения он уловил:
— На какие сроки ориентироваться?
Олег потер подбородок:
— Давай будем плясать от начала отгрузки двигателей. Эвакуацию проведем одновременно с операцией по изъятию. Заодно и прикроем те группы, которые останутся. Прикинь, как подбросить в их сеть информацию, которая после нашего исчезновения отведет подозрения от остальных команд.
Еще одна неожиданная команда догнала Кормачева у дверей:
— И рассчитай маршрут отхода так, чтобы Уимон тоже смог пройти.
Кормачев замер, а затем медленно повернул голову и тихо спросил, постаравшись, чтобы в его голосе прозвучало как можно больше удивления:
— Мне представлялось, что этот молодой человек должен остаться здесь… м-м-м… так сказать, под опекой вашей сестры?
Олег, уже успевший вернуться к своим гаечкам, поднял глаза на своего заместителя и улыбнулся:
— Нет, он пойдет с нами, и ты еще удивишься тому, как он нам всем пригодится.
И, не объясняя больше ничего, снова опустил голову и занялся своими гаечками. Кормачев недоуменно пожал плечами. Он слабо представлял себе, как им может пригодиться этот юный и инфантильный выходец из Народа куклосов. Что ж, если так, пусть Олег и думает, в конце концов, именно поэтому он и назначен командиром.
Назад: 5
Дальше: 7