Глава 10. Равноденствие

На радаре рейдовой баржи, которую для краткости перекрестили в "Сватью", лодки кхаланов появились утром в среду, восемнадцатого. Слабенькие такие засветочки. Совсем не подходящие здоровенным, до пятнадцати метров длинной, ладьям. Оно и понятно. Сергиенко — тот самый старый капитан, что отказался покидать судно и даже сам завел в Подкову свою старую баржу — говорил, что, мол, металлов у колдунских мореплавателей мало, потому и радар их видит плохо.

Хорошо ли мы их различали на круглом экране, или плохо — радовало, что они нас и так не могут. Капитан заверил, что за десять миль с борта гребной лодки даже в бинокль хрен чего разглядишь. Так что флагман нашего морского флота, на который, кстати, Поц в порыве энтузиазма впендюрил целых две ЗУшки и четыре крупняка в довесок, спокойно проводил незваных гостей до самого Андреевского островка и благополучно скрылся в бухте Тортуга.

От той полянки в джунглях на Андреевском, где стояла прежде золотая баба и покоилась под полуметром песка спящая Подкова, до ближайшего берега Ножа по прямой примерно пять километров. Наш берег намного выше самой высокой точки едва-едва торчащего из моря островка, но с такого расстояния подробности того, что творили кхаланы рассмотреть невозможно. Было предложение оборудовать и замаскировать секреты непосредственно у места событий, но делать этого мы не стали. Слишком много минусов и всего один плюс. Ну допустим, мы могли бы своими глазами увидеть то, как восприняли жрецы кочевников свершившиеся там изменения. Только толку с того было чуть. Все равно никто из нас, при всем желании, нихрена бы не понял из того, что бы там говорилось. А вот опасность быть обнаруженными признана была совершенно реальной. О том, что бы сотворили с отважными разведчиками, даже задумываться не хотелось.

Сава еще предлагал навешать там на пальмах микрофонов. Это куда лучше, чем посылать практически на верную смерть людей, но и от его проекта все-таки решили отказаться. По той же самой причине — незнания языка потенциального противника. Думается мне, пару хитрых электронных девайсин Олег все-таки на Андреевском установил. Ну, я бы на его месте, совершенно определенно этим бы занялся. Хотя бы из тех соображений, что рано или поздно переводчик у нас появится, а узнать содержание разговоров сразу после обнаружения пропажи священной статуи всегда будет полезно. Вдруг там какой-нибудь Верховный Шаман пообещал отрезать у осквернителей уши и пожарить на постном масле, но сначала втереться к супостатам в доверие и вызнать их дьявольские секреты! Мы будем считать этого служителя культа лучшим другом, а он на наши уши, гад, уже давненько плотоядно облизывается.

Ну да ладно. Шутки шутками, а наблюдателей с биноклями и рациями вдоль берега все-таки расставили. На пляже практически круглого островка, того что прямо напротив Торговой бухте, и который, как вы внучки и без меня знаете, называется островом Архангела Михаила, укрыли все четыре моторных катера. Те самые БМК-130 на выдвижных колесах, которые Поц из Белоруссии притащил. Удобная штуковина оказалась. Вкатили, у границы джунглей маскировочной сеткой накрыли, и все. Нету их. Экипажи рядышком в теньке сидят, кокосы дегустируют. Но стоит сигнал подать — лодки в воду скатили, моторы завели и рванули долбленые лодьи кочевников по заливам гонять. Вряд ли у колдунского войска нашлось бы что противопоставить новеньким "Кордам". И пусть этих новейших крупнокалиберных пулеметов на каждом катере только по одному было, против луков и стрел — это гарантия убедительного превосходства.

Я уже рассказывал, что берега южного полуострова не особенно приветливые. Место для высадки отважного одиночки еще можно найти, но большой отряд уже вряд ли. Нужно телепать или на наш пляж, или в Северную бухту, к одному из устьев толи больших ручьев, толи маленьких речек впадающих в море. На месте незваных индейцев, в топкие приречные заросли я бы не полез.

Армия вообще-то, в принципе, может передвигаться без обоза, но не долго. Сутки, максимум двое, и рядовые воины начнут задавать себе, а потом и командирам, простой вопрос: как воевать, когда ни о чем кроме жратвы думать не получается? Поэтому, умные начальники и прочие полководцы вынуждены таки тащить с собой всевозможные припасы, палатки, запасы пищи и воды. А для жрецов и господ офицеров и еще того поболе. Плюс штаб, с кипой бумаг, без которых никак руководить войсками невозможно. К бумагам прилагается писарь, а к писарю — вестовой. И чем больше отряд, чем больше штаб, тем выше гора бумаги. Количество писарей, что характерно, от числа документов не зависит. Там уже совсем другие расклады. А вот гонцов, полюбому, приходится использовать больше. Что толку от приказа, если его не донесут до исполнителя?

Короче, марширует в атаку доблестная армия, а в лагере их остается ждать точно такая же толпа всевозможного обслуживающего персонала. Кашевары, штабные, интенданты, служители культа, цирюльники, кузнецы и кожевенники. Те, без кого любая воинская часть очень быстро превратиться в огромную банду голодных грязнуль и оборванцев. И, к слову сказать, если в отряде еще и лошади имеются, того народа, что в тылу остается, как бы не больше будет чем тех, что в бой уходят. Такая вот, бляха от ремня, воинская арифметика.

Я в устье речек ходить пробовал. Пройти можно. Только — противно. Гнуса полно, сыро и ноги в грязи сильно вязнут. И такие слова на язык сами собой наворачиваются, которые тихо себе под нос шептать не выходит. Очень, скажем так, эмоциональные слова.

Мы с братом там налегке прошлепали. Пофантазировали, что надо бы это место или осушить к чертям собачьим, или китайцев каких-нибудь завезти чтоб там рис выращивали, да и наверх, к северной стене замка поднялись. Подъем, кстати, тоже не подарок. Крутоватый, и растительности почти нет. Не скроешься от прищуренного в прицел глаза. Бр-р-р.

Потому и сказал, что на месте кхаланских вождей, хрен бы я туда с войском полез. Подъем крутой, низина сырая, бухта узкая. Все козыри в руках противника.

Пляж — совершенно другое дело. Из южной бухты замок и городок, уступами спускающийся к морю, отлично видно. Место там открытое. Чтоб все места высадки перекрыть уйму народу нужно. Наступать можно широким фронтом, и атаковать в любое место по выбору. Или обстреливать из луков сгрудившихся у обреза воды защитников. Если исходить из предположения, что у врага, у нас то есть, равноценное, или даже немного лучше оружие — южный пляж идеальное для нападения место.

Западная, та которую мы в честь пиратского острова Тортугой окрестили, тоже вариант. Только там камней по берегу навалено — черт ногу сломит. Пока эту природную преграду преодолеешь, коварный ворог множество бойцов может на тот свет отправить. С другой стороны, за валунами удобно от огнестрельного оружия прятаться. Но вот стрелять в ответ уже не выйдет. А что это за набег, если противник в тебя стреляет, а ты в него нет?! Глупость какая-то, а не набег.

Майор со старшим мичманом, как главные мои военные советники и эксперты, в один голос утверждали, что город и замок к нападению готов. На самых опасных направлениях обустроены ДЗОТы, выверены сектора огня. В самом центре бетонной плиты, на которой вскорости должна была вырасти княжеская цитадель, разместили минометную батарею. Пока, до выяснения степени наглости потенциального противника, трубы были повернуты в сторону пляжа. Но, как оказалось, не зря Леха заострял мое внимание на облегченном весе украинских "Подносов". Стволы не долго было повернуть куда надо. Как говориться: малой кровью и максимально быстро. И это было просто замечательно, потому как с опытными минометчиками у нас обнаружилась настоящая засада. На восемь стволов — два специалиста. Мин было жаль до слез, но пришлось-таки устроить учебные стрельбы. Чтоб люди хотя бы представление имели чего крутить и куда мину совать.

А вот на единственный танк легко набралось аж два экипажа. И прапорщиков, легко потянувших бы командование боевой машиной у нас тоже двое имелось. Вот чего, спрашивается, Михе не сподобилось парочку Т-55 утянуть? Был бы в нашей дружине танковый взвод. Ну, ладно-ладно, ровно половина танкового взвода. Добили бы "бардаками" по весу…

Эксперименты по установке на БРДМ двадцати трех миллиметровой спаренной зенитной пушки едва не закончились катастрофой. Ноги бы повыдергать у этих горе-самоделкиных, и спички, бляха от ремня, вставить. Догадались же! Причем, пока они палили из сильно легкого танчика в облюбованном овраге и вдоль оси машины, все было просто замечательно. Броневик слегка проседал на рессорах после первой же очереди, и стрелкам приходилось ждать, пока не закончится качка. Но в принципе, как средство оперативной доставки ЗУшки, такая комбинация могла сработать.

А потом эти негодяи решили похвастаться перед всем честным народом. Свой, так сказать, военный гений, широкой общественности продемонстрировать. Вылетели на сопку прямо рядом со стройкой, лихо повернули неказистую длинноствольную конструкцию в сторону моря и долбанули с двух стволов. Птицы высокого полета, чё! Дятлы в стратосфере! Хорошо там экскаватор ночевать кто-то оставил, и "бардаку" было обо что опереться. А не было бы там этого Kamatsu?! Полетел бы их недотанк с горы кувырком. И сами бы побились, придурки, и машину бы покалечили.

Они потом еще строительной техникой интересовались. На предмет строительства на базе какого-нибудь фронтального погрузчика орудийной платформы. Только тут мы с Майером их обломали. Нет у нас лишнего. И солярки лишней нет, чтоб их ненаглядные стволы вдоль моря возить. Пушку с чуть не опрокинувшегося БРДМа сняли, и установили на тот почти готовый бастион, что узбеки со стороны каменного карьера за каким-то лядом выстроили.

А танку было суждено стать передвижной береговой батареей. Пробили бульдозером грунтовку вокруг замка, чтоб панцер смог прикатиться в нужное место, заправили полные баки и боезапас в укладки напихали. Бойцов было мало, так что в Т-55 постоянно даже экипаж не находился.

Особое внимание уделили снайперам. Хороших стрелков у нас с десяток насобирался. Их Олег выделил в отдельный отряд и особо инструктировал. Что-то такое Сава о наших колдунах этакое нарыл, выспросил у рыбаков и "пленных" купцов, что он ставку на зоркий глаз и верную руку сделал, а не на огневую мощь.

Я не спорил. И не лез особо. Дел и без этого выше крыши было. Начиная с того, что там, в нашем старом мире, на складской площадке такой завал грузов образовался — за месяц не разгребешь. Часть из скопившегося откровенное барахло, и могло легко подождать до разрешения кхаланского кризиса. Но ведь многое нам при затяжной осаде ого-го бы как пригодилось. То же горючее, например. Медикаменты и продукты.

Только, когда бочки, ящики и контейнеры с машин на склад сгружали, об очередности переправки думали в последнюю очередь. К концу вынужденного простоя, так и вообще валили на любое подходящее по размеру свободное место. А теперь мне нужно было это каким-то образом разгрести, отделить зерна от плевел, и выпихнуть за порог.

Причем здесь, в старом мире, грузы обрабатывали те узбеки, что о существовании Подковы не знали, а по ночам другие, уже островные, оттаскивали. И те и эти были одеты в абсолютно одинаковые робы моей компании, и на взгляд обычного русского человека, очень трудно отличались один от другого. Так что отследить, чтоб какая-то часть, так сказать, грузчиков не поменялась местами, было довольно сложной задачей.

Плюс приближалась заранее оговоренная с шефом дата поставки очередной партии презренного металла. Мне-то что? Слитки давным-давно были готовы, но тренер, перестраховываясь, постоянно менял места и время совершения сделки. Я ему сразу предложил, чтоб не "марать" репутацию лидера ОПГ участием в коммерческой операции, перепоручить золотую тему кому-нибудь другому. Да хоть бы и мне лично. Но, как бы дядя Вова не рассыпался в признаниях в бесконечной ко мне любви, доверить обмен маленькой тяжелой сумки на легкий чемоданчик, отказывался. Развел суету, короче, на пустом месте.

Мне же его разглагольствования выслушивать вовсе не улыбалось. Я бы лучше на острова удрал. Там во всю шла подготовка городка к обороне и эвакуация гражданского населения.

Старый Ван улыбался. У него в голове не укладывалось: зачем убирать из недостроенного замка женщин и детей и селить их в сырые землянки и палатки по оврагам, если двухэтажный железобетонный бункер был самым безопасным, по мнению рыбаков, местом на острове?! Тем более, что даже слепой, на ощупь, способен найти хорошо укатанную дорогу, по которой вещи эвакуируемых вывозили в лес. Что же это за убежище, если для врага его найти легче легкого?

В другое время я, быть может, и попытался бы объяснить. Показал бы противопехотную мину, научил бы разгибать усики на "эфках" и настораживать растяжки. Десять кило тротила, заложенных под тем местом где лягут артефакты Подковы, ясен день, не стал бы демонстрировать. Если военное счастье от нас отвернется, если придется отдать приказ об отступлении в старый мир, на том месте, где мы бросим портал такой Ад развезнется, что чертям станет тошно.

В другое время. Не в это. Оно и так утекало. Дел становилось все больше, день равноденствия приближался, а мы, все так же, представления не имели что замыслили кхаланы.

В общем, во второй декаде марта, жил я как бы на два мира сразу. Сидел в маленькой конторке на складе, и руководил разбором грузовых завалов. Время от времени Никита выскакивал из радуги, и по телефону докладывал о результатах разведки. Или о ходе эвакуации. Или просил совета. Или передавал пожелания командиров обороны…

Последний раз сын позвонил с вопросом — что делать с фермерами. Они, дескать, уперлись и не желают уходить "в овраги" без скота. Там, бляха от ремня, людям было тесно, а они еще и коров с козами за собой тащить собрались!

Короче, я вспылил. Накричал на Никитоса ни за что. Велел передать этим скотоводам, что перестреляю нахрен их рогатых, если они немедленно не свалят в убежище.

— Лошадок жалко, — невозмутимо ответил, видимо ожидавший от меня чего-то подобного, пацан. — И коров. Они же живые. Может их пока к рыбакам отогнать? У них, поди, не пропадут.

— А чего тогда спрашиваешь, если сам знаешь, как проблему решить? — смутился я.

— Положено, — тяжело вздохнул сын. — Ты главный. Должен знать что у нас тут.

— Ладно, — я тоже успел перевести дух, и мог теперь мыслить адекватно. — Что еще? Как там наши заморские друзья?

— Дядя Олег говорит, они стаскивают лодки в воду. Но особо не торопятся. Дядя Леша считает, гости сегодня уже не двинут. Время к вечеру. Пока то да се. В сумерках их лучники половину меткости потеряют. Прикольно, да? Типа минус пятьдесят к навыку стрельбы от времени суток.

Вынужден был признаться, что вообще не понял смысл последнего предложения.

— Даэдрическая сила! — возмутился Никитка. — Это же просто. Типа в играх, чем занимаешься, тот навык и качается. Понял?

— Слова вроде русские, а смысл не улавливаю, — хмыкнул я. Мне никогда не нравилось сыново увлечение нарисованными мирами. Благо, с тех пор, как мы открыли проход в будущее, играться пацанам стало некогда. Да и не интересно. Настоящее море, пальмы, таинственные берега и личное оружие легко вытеснили из их помыслов продукты высокого девелоперского искусства.

— Другое поколение, — ехидно хмыкнул кто-то за спиной. — Вечная проблема отцов и детей.

А вот в этом вопросе меня чье-либо мнение совершенно не интересовало. Особенно, донесенное таким тоном, и от незнакомца.

— Ты кто, убогий? — я решил сразу расставить точки над ё, и поэтому откровенно нарывался на ответную грубость. Тем более, что я был на своей территории, куда широкоплечий и длиннорукий чувак вторгся без спроса.

— Федеральная Безопасность, майор Герасимов, — и не подумав предъявить документы, представился незваный гость. Можно подумать, я должен был всю их областную контору в лицо знать.

— И чего тебе надо, майор?

— Накопились у нас к тебе, Андрюша, вопросики, — вздохнул Герасимов.

— Присылай повестку, — дернул я плечом, так и не решив, как же мне себя с этим человеком вести. — Будет свободное время, забегу.

— Да ты, бродяга, и сейчас не слишком занят, — отмахнулся тот. — А дело не терпит отлагательств, как грится… Ты гражданину Савиных почем рыжье-то скидывал?

— Не знаком с таким.

— Ой, таки не надо мне тут лохматить бабушку, — с какого-то перепугу перейдя на одесский говор, разулыбался пришелец. — Весь, понимаешь, город знает, что ты с Савой в корешах с малолетства, один ты не в курсе. Еще скажи, что о спекуляциях драгметаллами ничего не знаешь. И в вооруженном ограблении складов коммерческой фирмы не участвовал!?

— И че? — только и смог выдохнуть я. Потому как дошло наконец, что ничего у них на меня нет. Было бы — разговор бы в другом месте состоялся и совсем с другими людьми. Одного того, что этот… залетный уже наговорил, мне на пожизненное хватило бы, а раскрутившему такую "теневую акулу" офицеру на медаль во все пузо. Плюс галочка генералу и громкое дело для СМИ. Сюжет в новостях на федеральных каналах, и все такое.

На счет этаких-то печенюшек у той братвы мозги махом соображают. Так что появился бы у них хотя бы призрачный шанс меня на признание раскрутить, сюда такого мастодонта, такого матерого зубра прислали бы, что я сам бы не понял, как все выложил. А этот… Может быть, решил я, он и реальный майор ФСБ. Только не следак нефига, и не опер. Какой-нибудь силовой отдел. Вроде группы захвата отдела антитеррористических операций. Припугнуть кого-нибудь, надавить — на это у него ума хватит. На такие "подработки" его подкручивающее свои делишки начальство и посылает.

И почему он ко мне явился — не запылился, тоже понятно. Это, так сказать, "горячий привет" от шефа и его конторского покровителя. Чтоб как бы и меня на грешную землю опустить, и влияние свое показать. Силу продемонстрировать. Чтоб клиент, я то есть, не рыпался, когда мою компанию продавать станут.

И как только передо мной открылась цель этого мероприятия, так спокойно мне стало, что усилием воли заставил себя не смеяться в полный голос. Потому что давно ждал чего-то подобного, и соответствующим образом подготовился.

— И то, — хреново у них все-таки боевиков учат. Нефига он по моей морде не прочитал и не о чем не догадался. Иначе понял бы уже, что дальнейшие прения бессмысленны. — Вообще, Андрейка, зря ты Саву покрываешь. Мы ведь знаем, что он в вашей шайке главный, с него и спрос. А ты, был бы умнее и сотрудничал бы со следствием, мог бы и свидетелем по делу прокатиться. Я понимаю, старый друг, и все такое… Или уже и не друг?

Герасимов наморщил лоб и гаденько ухмыльнулся.

— Может вы с ним того? Голубки? Он тебе кто? Муж наверное?

А вот такое в нашей братве прощать было нельзя. Угрозы, побои — ерунда. Но обвинение в содомии — это полный предел. После такого мне оставалось только бить. Быстро и точно. Так, чтоб этот длиннорукий майор удивиться и встать не успел. В том, что он отличник боевой и политической я нисколько не сомневался. И свои шансы на победу в честной рукопашке оценивал, как очень низкие.

Честно скажу: повезло! Ударил я майора сильно, но не слишком точно. Хотел в самый уголок челюсти, чтоб кость сломать. Знаю точно, есть опыт — когда при любом движении языка от боли в глазах темнеет, уже не до драки. Но не судьба. По губам попал. Кровь и слюни брызнули в разные стороны, что в кино наверняка выглядело бы шикарно, а в реальной жизни — ущерб мизерный.

Но, говорю же — повезло. Есть, видно, Бог на небе. И не разучился Он еще отделять хороших ребят от всех других. Я вот не помню, как так вышло, что сразу за стулом, на котором незваный визитер бесспросу, кстати, расположился, оказалась стойка вешалки. Старая такая, наверняка еще "сделано в СССР". Тяжеленная, как грехи фашиста. И вот прямо в эту железяку Герасимов точнехонько затылком и въехал. Ну и тут же уснул, ясен день. Это же вроде как чугунной палкой по башке заполучить, только наоборот.

Убедившись в том, что майор действительно отрубился, я принялся за дело. Честное слово, будто бы кто-то за спиной стоял и чего делать нашептывал.

Первым делом, перетащил гостя к трубам отопления. Тяжелый, зараза. Чуть пупок не развязался, пока не перекантовал этого бугая. Хорошо хоть с закреплением пройденного никаких проблем не образовалось. В смысле, легко чувака этого к трубе прикрепил. Монтажными пластиковыми стяжками за большие пальцы рук к тонкой, полудюймовой трубе. Замаешься отвязываться и зубами не дотянешься. В армии совсем другому учили, но в этом отношении рэкетирский опыт оказался полезнее.

Потом пришла очередь карманов. Вывернул, осмотрел содержимое, отделил от не великой, в общем-то, кучки пистолет — классический ПМ, даже скучно — и удостоверение. Остальное — кошелек, ключи от машины и горсть мелочи, вернул хозяину.

Этот тип действительно оказался майором ФСБ. Не соврал. И фамилию верно назвал. Об одном только умолчал. Он сапером на благо нашей Родины трудился. Не боевиком, и не опером. Сапером. Благородная и опасная профессия! Какой черт его в наши разборки занес, сейчас уже и не узнаешь. Как и того, какая шиза подкинула саперу идею таскать с собой пистоль со спиленными номерами?! На ксиву свою блатную надеялся, что ли?

Оставалось только позвонить в местное отделение полиции, пожаловаться на самоуправство, сообщить о наличии записи всего разговора, и сдать бестолкового Герасимова прилетевшему по вызову патрулю ППС. Ясен день, и часа не пройдет, как незадачливого сапера из "обезьяньих застенков" освободят. Но где-нибудь, в каких-нибудь рапортах или докладах факт задержания господина с конторским удостоверением и незарегистрированной валыной будет отмечен.

Прода

Потом несколько минут я, в задумчивости, крутил в руках трубку телефона, пытаясь… нет, даже не решить, а почувствовать, ощутить — нужно ли звонить шефу и рассказывать о явлении господина майора. А решать там и нечего было. Я и прежде знал, что нечто подобное должно произойти. И сроки проведения этой "операции по запугиванию" практически верно вычислил. Так-то, чисто по моему мнению, нужно бы этим господам-товарищам, паузу выдержать. Дать мне еще раз крутануть через них золото, чтоб, так сказать, "рыбка" поплотнее на крючок села.

Впрочем, это уже не важно. Случилось то, что должно было случиться. И я совершил действия, которые должен был совершить. Как говорится: мяч на стороне противника.

Не стал я никуда звонить, короче. Сначала поймал себя на мысли, что суета эта, устроенная вокруг меня старым прохиндеем, кажется какой-то нелепой. Мелкой и незначительной. И что, по большому счету, мне начихать чего там еще выдумают бандит с генералом. Морально, то есть душой, я давно уже считал себя жителем мира будущего.

Так задумался, что едва не выронил из рук вдруг зазвонивший телефон. Чего уж таить: вот к чему я точно не был готов, так это к тому, что тренер решит сам меня побеспокоить. Я даже линию поведения для такого случая не придумал.

— Ты как там, Андрюх? — мне показалось, торопливо, поинтересовался дядя Вова.

— Нормуль, тренер, — хрюкнул я. — Чего мне сделается?

— Ты это, слышь чё, — продолжил тараторить шеф. — Мне тут птички напели. На тебя конторские из столицы глаз положили. Ты береги себя, Андрей. Цинкуй есливчё.

— Да был тут один уже, — хихикнул я. — Слабый какой-то. Я ему веки склеил и в ППС сдал. В обезьяннике, поди, теперь быкует.

— Атас! — выдохнул старый хулиган и повесил трубку. Чем безмерно меня удивил. Я-то ждал, что он начнет уверять в своем, в моей судьбе, участии. И в том, что он, дескать, прям сейчас начнет "жать на рычаги" и "давить на мозоли", только чтоб меня ненаглядного от напасти защитить и от уголовного преследования отмазать.

На то, чтоб спокойно посидеть, раскинуть мозгами, времени мне не дали. И началось все со звонка Никиты, который доложил, что разведка обнаружила множество лодок кхаланов на подходе к южной бухте. Я скомандовал красную боевую тревогу, остановил все погрузо-разгрузочные работы, и выключил Подкову. Если все пойдет по самому плохому раскладу, и нашим семьям все-таки придется отходить в старый мир, ни в коем случае они не должны появиться на этой вот складской площадке. Слишком много здесь глаз. Слишком много вопросов может быть. По заранее составленному плану, артефакты следовало перевезти на старое место, в ангар моей усадьбы. И уже оттуда я должен был шагнуть за порог, чтоб из недостроенного замка участвовать в обороне.

Золотистые бруски сложили в сумку, которую я аккуратно уложил под пассажирское сидение своего "Гелена", и собрался уже было ехать — времени оставалось совсем немного — но на экране телефона вновь отобразилась багровая морда лица дяди Вовы.

— Ты на складе? — сразу затарахтел он. — Вали оттуда. Маски-шоу. И симку скинь. Потом через пацанов новый номер мне зашлешь.

Тренер не уставал меня поражать. Второй раз за какой-то час он сумел удивить меня до глубины души. Но плохие новости, как известно, по одной не ходят. Я только успел дать инструкции охране — вести себя осторожно, мусорских бойцов не провоцировать — как мой домашний узбек, Хамид, поделился известием, что какие-то господа пытаются проникнуть на территорию усадьбы. И у них, будто бы, есть бумага "с орлом и печатью", которая это проникновение разрешает.

Обложили! Как волка красными флажками, обложили! Вот что я подумал сразу после того, как позволил узбеку господ впустить, и, уже на ходу, выбросил в форточку сим-карту. И хуже всего было то, что третьей площадки, так сказать — резервной, мы не предусмотрели. Некуда мне было устанавливать Подкову. Если помещение я бы еще мог оперативно найти, то не факт, что там был бы источник энергии для запуска портала.

Но и это, по большому счету, не проблема. Средь бела дня, в середине рабочей недели, в большом городе, при наличии денег в кармане, можно ГЭС купить, не то что маленький бензиновый генератор, десять метров кабеля и лампочку. И собрать эту конструкцию я уж как-нибудь, с Божьей и Какой-то-Матери помощью, сумел бы. А вот кто остался бы сторожить Подкову, когда я перешел бы на ту сторону? Кому я мог доверить… нет, даже не новый, чистый мир — об этом уже и не думал. Речь теперь шла о безопасности родных и близких!

Куда поехать, куда податься? Сотни, если не тысячи знакомых! Десятки приятелей. Родня еще какая-то в пригороде имеется. Наташкины подруги. Соседи. Огромная толпа получится, если всех в одно место собрать. А, бляха от ремня, доверять никому нельзя!

На самом деле, я был не прав. И дальнейшие события со всей определенностью это доказали. Дело в том, что каждый серьезный бизнес со временем обрастает, так сказать, побочными полезными связями. Ну это вроде директоров ресторанов, администраторов ВИП-залов в аэропортах или младший помощник старшего инспектора в паспортно-визовой службе. Люди, с которыми вроде бы и связывает что-то — взаимные услуги, общие знакомые, или банальные взятки — и вроде бы нет. Чистый прагматизм. Ты мне, я тебе. Поддон профлиста и десяток кубов досок, снятых с забора стройки, с благодарностью будет приняты хозяином небольшого дома отдыха на берегу местного водоема. А взамен, можно рассчитывать на теплый прием корпоратива компании. Отследить такие знакомства даже для всесильной спецслужбы практически невозможно. И кидать такого полезного меня им резона нет никакого. Что еще нужно?

Итак, что за события происходили вокруг моей скромной персоны!? А хороводила вокруг меня самая настоящая облава. И похоже, мой ненаглядный шеф не имел к ней никакого отношения. Хотя бы уже потому, что ему это было не выгодно. Значит, заинтересовал я кого-то весом побольше, чем пресловутый покровитель тренера. Кто-то высоко сидящий и далеко глядящий. И, гадство, разглядевший в развитой нами деятельности признаки великой тайны. Ну, или, как вариант, не великой, но пахнущей реальным баблом. Все-таки за полгода мы умудрились скинуть перекупщикам чуть ли не три сотни кило немаркированных золотых слитков! Дело не шуточное! Левый источник драгметаллов — это или воровство с приисков в особо крупном, или… да хотя бы то самое, почти мифическое золото адмирала Колчака, которое ищут, да сыскать не могут.

Это раз. И два — наши закупки оружия. Фурами и баржами. Может насторожить какого-нибудь московского карьериста? Да легко. Стволы для некой, подпольной, глубоко законспирированной террористической организации — чем не трамплин для честолюбивого офицера? Такое дело можно раздуть, так его начальству подать, что дамкой в высшие кабинеты взлетишь! И тут уж, при наличии достоверной оперативной информации, и на туземное начальство плюнешь, и местечковое МВД на уши поставишь. Как говорится: или грудь в крестах, или голова в кустах…

Похоже? Очень даже. И это значит, что нашелся-таки умник, сумевший сложить два и два, и решивший получить четыре. И теперь ждут меня с распростертыми объятиями на дорогах бравые менты, выгнанные в промозглый, не по весеннему холодный вечер, на операцию "Перехват". Представляю, как рад будет именно тот патруль, что первым засечет мой приметный мерин…

Короче, машину нужно было бросать. Причем так, чтоб она как можно дольше в глаза не бросалась. А что может быть лучше для таких целей, чем здоровенная парковка возле круглосуточного гипермаркета?

Втиснул верного "гелена" между двумя почти одинаковыми "лексусами" типа "хорек", вытащил сумку с артефактами из-под сидения, уместил верного тотошу за ремень брюк на спину, и заторопился в гостеприимно распахнутые двери огромного магазина.

Уже внутри купил новую симку, и тут же дозвонился до того самого "заборного" владельца дома отдыха. Так-то сезон в его вотчине еще не начался, коттеджи наверняка стояли запертыми, но я был уверен, что в моей маленькой прихоти — побыть пару суток наедине с самим собой и парой флаконов водки — мне не откажут.

Так оно и вышло. Пожаловался, что будто бы разругался в пух и прах с супругой, и теперь ищу где бы приземлиться. Спросил, а нельзя ли занять на пару дней один из прибрежных домиков? Мне, мол много не нужно. Главное, чтоб тепло было, свет в лампочках и одиночество. Все остальное пообещал привезти с собой и хозяина по пустякам не тревожить. На том и договорились.

Потом было такси, водителя которого едва удалось уговорить ехать к черту на кулички. И долгая дорога, на всем протяжении которой расслабиться так и не удалось. Сидел пялился в сумерки, высматривая кордоны на дороге, и поглаживая теплую рукоятку пистолета.

Стал бы я стрелять, если чего? Стал бы, даже не сомневайтесь! Если бы дело касалось меня одного, если бы Натаха с Никиткой, братья, их жены и дети, вся та толпа людей, которую я тем или иным путем привел в иной мир, не находились по ту сторону, я и трепыхаться бы не стал. Попробовал бы договориться. Пообещал бы делиться мифологическими сокровищами, или еще чего-нибудь этакое выдумал бы, но вот бегство от властей бы не затеял. Неблагодарное это дело — с государственной машиной лбами бодаться.

Попросил высадить на повороте. Съезд с трасы там много куда вел. Одних садоводческих обществ с десяток. Поди догадайся — куда именно я дальше отправился. Может это и паранойя, но возможность того, что таксиста того все-таки найдут и допросят, решил учитывать.

Опять-таки, воевать с госбезопасностью у меня желания совершенно не было. Мне и нужно-то было всего лишь выиграть время, достаточное для решения кхаланской проблемы. А потом всегда можно будет сделать удивленное лицо и заявить, что, мол, ни сном ни духом… Так бы я оно конечно, только откудова мне знать, что мелкий туземный коммерсант понадобился таким важным столичным вельможам…

С проселка меня подобрал обладатель нескольких уютных избушек на продуваемом всеми ветрами песчаном берегу. В свободное от хозяйствования время, товарищ этот увлекался походами в места неведомые и труднодоступные. Палатки, грязь, комары, гитара у костра и все такое. Так что и средство передвижения себе подбирал соответствующее. Снаружи — задранный по самое "немогу" и оттюнингованный отечественный внедорожник, а внутри климат-контроль, кожаный салон и мощная аудиосистема. Ново-русский парадокс, короче. Но двигал по подмерзшей снежной каше этот агрегат вполне бодро, и привез нас к утопающим в снегах домикам уже через полчаса.

Время утекало, как песок сквозь пальцы. Хозяин суетился, делая много лишних движений метался по коттеджу. То в поисках дров для камина, то рюмки искал, то общий рубильник. А я сжимал зубы, чтоб не брякнуть чего-нибудь грубое, улыбался и кивал. Торшер, вполне подходящий для запуска Подковы я сразу присмотрел, а больше, кроме стен, защищающих от чужих глаз, и уединения мне и нужно ничего не было.

Наконец, хороший в общем-то мужик засобирался домой. Наказал только, чтоб я обязательно звонил ему, а не выдумывал вызывать сюда такси. Мол, на низких колесах сюда и не проедешь, а ему не трудно. Тем более, что он обдумывает идею в начале лета выстроить еще пару бунгало, и хотел бы со мной на обратном пути посоветоваться. Он смущался, и не смотрел в глаза. Хотя я лично ничего сногсшибательного в его детской хитрости не видел. Ясен день, он рассчитывает, что я рабочих дам и материалов подкину. А мне и не трудно. Это же чай не девятиэтажка. Пару деревянных избенок мы за неделю выстроим. После призамкового городка, это для моих узбеков сущие пустяки.

Поминутно глядя на часы, сумел все-таки удержаться и не включать портал, пока вездеход не скрылся на соснами и рев его двигателя не растаял в морозном воздухе. Потом переложил пистолет в карман брюк, достал из сумки мел и принялся раздвигать мебель в самой большой комнате домика. Для Подковы нужно было много места.

Сделал круг по комнатам, проверил, чтоб двери были заперты, а окна плотно закрыты шторами. Портал сияет так, что в сумерках больно смотреть. Так что для случайного свидетеля сияющие окна одинокого домика — достойное основание для звонка туземному участковому. Маловероятно, конечно, что сотрудник милиции общественной безопасности тут же поверит словам какого-то зеваки, оторвет седалище от дивана и отправится к черту на кулички проверять сигнал. Но я хотел исключить даже иллюзорную возможность потерять единственное транспортное средство из одного мира в другой.

И вот, все было готово. Артефакты выстроены круто изогнутой подковой на разрисованном мелом полу. Торшер занял место в вершине, и оставалось лишь нажать кнопку.

Ни разу такого не было, чтоб тут и там была одинаковая погода. Если в старом мире дождь, в новом ярко сияет солнце и сороковник в тени вялых от жары пальм. И наоборот. Ураганный ветер выпихивал меня в тихий, крупными мягкими хлопьями, снегопад.

Не знаю, почему так, но примета верная. Можно было бы у Егорки спросить. Может быть он тоже этот феномен отметил, только как-то… несерьезно это. Вроде пятака под пятку перед экзаменом, или черной кошки поперек тропинки. Было у меня опасение, что… Ну смеяться в лицо средний, допустим, и не стал бы, а вот с Иркой своей ненаглядной полюбому поделиться. И понесутся по уголкам шепотки, шепоточки. Довольно и того, что я сам для себя это правило вывел, и мог быть как-то готовым к тому, каким будет иной мир за порогом.

Пахнуло теплой влагой и запахом сырого бетона. Еще немного морем и травой. Работали бы строительные машины, к тамошнему букету добавилась бы вонь сгоревшей солярки и жженой резины. На счастье, того оттенка, которого я боялся до дрожи в пальцах, из портала не донеслось. Там стрелять еще не начали. Не было ни пороховой кислятины, ни тяжелого смрада обильно разлитой по земле крови.

Шагнул. И сразу заставил себя двигаться быстрее. Скинуть гражданскую одежду, обрядиться в привычный комок. Затянуть пряжки, подвинуть кобуру на привычное место. Вставить в рацию новые батарейки и закрепить на разгрузке. Еще пяток секунд — тотошу из кармана брюк в уютное гнездо на ремне, "калаш" на плечо. Все. Я готов. Выскочил из прохладных подземных уровней будущего замка в тепло и мелкий, нудно моросящий дождик.

— Командир в эфире, — рявкнул в микрофон, не в силах больше сдерживать рвущее душу беспокойство. — Доложить обстановку.

— О! Дюш, с возвращением, — голос у Лехи веселый. Значит, ничего серьезного еще не случилось.

— Спасибо, брат. Чего у нас где? Как индейцы себя ведут?

— Отставить мельтешение в эфире, — это уже Олег. Умом-то и он прекрасно понимает, что вряд ли полудикие кхаланы прослушивают радиоэфир, но вбитые в подкорку горячими точками рефлексы принуждают к соблюдению радиотишины до начала боестолкновения. И это хорошо. — Дарова, княже. Тащи свою задницу на КП.

Тащу. Душа-то успокоилась, а вот любопытство, как та пресловутая советская подлодка у острова Манхэттен, всплыло. На бетоне уже настоящие лужи, в колее приготовленной для танка грунтовки грязное месиво. Скользко так, что приходится широко размахивать руками, чтоб не упасть. Наконец, преодолев эту природную полосу препятствий, спрыгиваю в тщательно замаскированный на склоне блиндаж. И как раз успеваю услышать речь моего Никитки:

— По телеку показывали, дядь Олег, что в некоторых народах принято такими вот плясками вдохновлять воинов на битву. Ну и врага устрашать, типа.

— И чего это за народы такие? — не натурально удивился майор.

— Не помню, — сокрушенно вздохнул пацан. — Негры какие-то. Папуасы.

— Ну у нас тут тоже не англосаксы, — заржал Леха. — Кепки у мужичков зачетные.

— Ага, дядь Леш. В "Мадагаскаре" у главного лемура похожая была.

— В мультике? — заинтересовался Сава. — Точно. Молодец. А я смотрю — похоже на что-то. А на что именно ухватить не могу.

— Дайте командиру позырить на зачетные кепки, — бинокля с собой не было. А то бы не удержался, взглянул бы на кхаланский десант еще с вершины сопки.

— Такие затейники, эти твои индейцы, — принялся комментировать зрелище Олег. — Цирк на воде нервно курит в стороне. Ты бы видел тот морской парад, что они тут устроили.

— На камеру сняли?

— А то! Танцы вот эти тоже снимаем. Для истории.

— Зашибись пляшут, — согласился я, возвращая оптику майору. — Так чего, говоришь, у нас с готовностью?

— Да нормально все, Андрюх. Не кипешуй. Мы этих лемуров папуасовидных за пять минут в фарш превратим. А тех, кто сбежать от праведного гнева решит, Поц с Сергеенко на море встретят…

— Засаду я чую, Олега, — признался я. — Как-то это все… неправильно. Давно они на пляже высадились?

— Часа два, — пожал плечами командующий обороной.

— Может они нас от чего-то другого отвлекают?

— Мы сначала тоже так подумали, — включился в обсуждение брат. — Наблюдателей на берегу надрюкали, чтоб смотрели в оба. Миха к Андреевскому лодку посылал. Только — фиг. Вся орда сюда пришлепала, и никто в других местах не высаживался. С тех пор сидим тут и гадаем, чего они хотят этой хореографией добиться.

— А стоят удачно, — протянул как бы в задумчивости Сава. — Сейчас бы "Подносами" жахнуть, и "Кордами" зашлифовать.

— Они… ну, как-нибудь свою к нам враждебность проявляли? Нет? Ну и мы пока подождем, — принял решение я. — Дело к вечеру. Не станут же они всю ночь там скакать. Думаю, еще до темноты все решится.

— Прикинь, — встрепенулся младший. — Ночью, пока эти гопака отплясывают, другая половина на пузе к нашим редутам подползут и тепленьких нас в ножи…

— Плюнь три раза, балбес, — вскинулся суеверный Олег. — Не зови лихо, пока оно тихо… А ты, Андрюх! На вот, прочитай. Мы тут с мужчинами инструкцию тебе составили, на случай если эти лемуры колдунское посольство затеют. Спинным мозгом чую — все к тому идет.

Мы с ним не ошиблись. Я, в том, что назначил Олега Савиных начальником спецслужбы княжества, а он, в том, что еще до наступления сумерек, в сторону оставленного жителями городка у замка из толпы кхаланов выдвинулась группа переговорщиков. Кем еще могли быть группа наряженных во что-то несусветное товарищей, усиленно размахивающих пальмовыми ветвями.

— Ты инструкцию мою прочитал? — озабоченно поинтересовался Сава. И разглядев мой утвердительный кивок, облегченно вздохнул. — Ну тогда — иди!

— В смысле? — удивился я.

— Да ты сам, Андрюх, глянь. Там, походу, самый главный шаман тебе честь оказать решил. Перетереть, так сказать, с тутошним бугром за жизнь, и о том, как космические корабли бороздят просторы большого театра. Не айс будет, если он вкурит, что мы на переговоры кого-то ниже рангом заслали. Международный конфуз и все такое. Так что, раз бумагу читал и чего мы там понавыдумывали — помнишь, то иди.

— А! — хлопнул себя по лбу майор когда я уже в дверях был. — Стой! Сигнал-то! Сигнал забыл! На вот… яблоко, что ли.

— Попадут? — засомневался я.

— Легко, — уверил младший. Только по его роже не сказать было, чтоб он на сто процентов был уверен в том, о чем говорил. — Тут и полкилометра нету. Сам знаешь — для вас, снайперов, это не дистанция.

— Ну не скажи… — заспорил было я. И тут же нарвался на окрик Олега.

— Иди. Хорош время тянуть. Его колдунство уже нетерпение проявлять изволят.

Я коротко перекрестил себе пузо, вздохнул и выбрался из блиндажа. Шел вниз по склону, и размышлял. О том, что ногу нужно ставить твердо и вес тела переносить плавно. Ибо хуже нет, чем шмякнуться в грязь на глазах у кхаланского посольства. Еще думал о том, что дождь здорово нам помог. Не могут же полудикие кочевники тетивы своих хваленых луков из полимерных материалов делать! А любые натуральные материалы наверняка к влаге относятся резко отрицательно.

Помнится, еще старался не смеяться. Не то, чтоб прямо живот сводило от с трудом сдерживаемого хохота, но на хи-хи пробивало конкретно. Такими забавными и несуразными одеяния этих… людей мне казались тогда.

А вот мысли о том, что висящая в воздухе водяная морось может помешать уверенному выстрелу — гнал от себя. Как и о сведениях о численности врага — тоже не вспоминал. Шутка ли! Едва не по десятку на каждого нашего бойца, включая пацанву от четырнадцати и старше, взявших в руки автоматы быть может первый раз в жизни…

Подошел. Встал шагах в трех или четырех от старого, морщинистого аки печеное яблоко, обвешанного медными и золотыми украшениями шамана. Руки спрятал за спину, и заглянул в орехового цвета глаза колдуна.

И тут же едва не рухнул на колени. Ощущение было такое, будто бы на плечи кто-то невидимый вдруг стокилограммовый мешок положил. У меня аж мышцы даже в шее по сводило от напряжения. Была бы нужда еще и говорить чего-нибудь в тот момент, я наверное кроме рыка ничего бы из себя и выдавить бы не смог. При всем при этом, я глаз от зрачков шамана оторвать не смел. В мозг будто бы кто-то шуруп ввернул. Словно бы моя душа только на этой незримой нити в теле и удерживалась.

Не скажу — чего мне стоило вроде бы простейшая вещь — не выпустить пресловутое яблоко из пальцев. Тому, как сумел выпростать руки из-за спины и развести их в разные стороны, до сих пор удивляюсь. Помню только, что такая меня ярость охватила, что даже в животе горячо сделалось. Подумалось лишь, что какая-то тварь папуасская стоит тут и глумиться над моими жалкими попытками сохранить контроль над собственным телом…

Выстрела я не слышал. В ушах такие "барабаны" грохотали, я бы и гаубичный залп проворонил, не то что тихий хлопок длинноствольной винтовки. Только груз мой вдруг исчез. И тот, что в руке держал рассыпался яблочными брызгами, и тот что на плечах лежал — испарился будто и не было его вовсе.

Я сглотнул ставшую вдруг вязкой и тягучей слюну, и прохрипел первое, что в голову пришло:

— Ты охренел в атаке, старая мартышка?!

И тут же услышал. В ответ. Без мягких звуков, резко и гортанно, но все-таки на удивительно понятном русском языке:

— Что же мне теперь с вами делать, пришельцы?!

Новосибирск, 2014