Вася долго бродил по Диптауну. Центр города нарисован лучше и красивее, чем окраины, но ни многочисленные бары, рестораны и магазины, ни бордели, ни «Лабиринт смерти», вход в который был расположен совсем рядом, Васю больше не прельщали. Всего за три дня мечта о глубине рассыпалась прахом. Большая нарисованная помойка. Можно раскрасить мусор всеми цветами радуги, можно придать мусорной куче очертания пирамиды Хеопса или Сфинкса или Собора Парижской Богоматери, но мусор остается мусором, что с ним не делай. Вася осознавал, что большинство людей, проходящих рядом с ним, — нормальные хорошие люди, что глубина ничем не хуже реальной жизни, но… и не лучше. Это просто отражение, и не в волшебном зеркале, подчеркивающем красоту и скрывающем уродство, а в самом обычном зеркале, вдобавок еще и треснутом. Легко мечтать о чем-то недостижимо далеком, но трудно и больно увидеть мечту не издали сквозь мутное стекло, а вплотную. Тогда ясно понимаешь, что мечта о глубине — это одно, а глубина , как она есть, — совсем другое.

Вася внезапно вспомнил про визитку в заднем кармане джинсов. «Почему бы и нет?» — подумал он и потер пальцем квадратик.

Вася не ожидал застать Ириску в ее виртуальной квартире, но она была там. В этот раз она была одета в свое собственное тело, то, что на фотографиях, в домашний халатик и разношенные шлепанцы, а занималась она тем, что переставляла цветы с места на место, добиваясь, видимо, лучшей икебаны. В магнитофоне, которого раньше не было, пела Мадонна.

— Привет! — сказал Вася.

Ириска радостно улыбнулась.

— Привет! Я думала, ты не больше придешь.

— Почему?

— Тебя так долго не было.

— Ты ждала меня? — удивился Вася.

— Ну, в общем, да. — Ириска подозрительно оглядела свои руки и вопросительно взглянула на Васю. Вася отреагировал адекватно:

— Это тело тебе больше идет.

— Врешь. Все так говорят, но никто так не думает.

— Но я действительно так думаю. То тело объективно, пожалуй, красивее, но оно такое стандартное. В Диптауне вообще перебор красивых женщин. А это тело, оно живое, что ли, оно настоящее.

Ириска вдумчиво посмотрела Васе в глаза и сказала:

— Похоже, ты и вправду так думаешь. — Она подошла поближе. — Вася, пожалуйста, не уходи больше.

Вася удивился. Ириска продолжала:

— Знаешь, я разочаровалась в глубине . Когда я вошла сюда впервые, я думала невесть что. Мне казалось, что глубина — это настолько прекрасная вещь, что можно проводить здесь целые дни напролет, выходя в реальный мир только поспать и поесть, и это будет приятнее и лучше, чем обычная жизнь. А потом… через пару недель начинаешь понимать, что это — только внешняя красота, а внутри то же самое, что и везде. Иногда даже хуже — в обычном мире люди привыкли подчиняться правилам, законам, а здесь, в глубине , можно быть кем угодно и ничего тебе не будет, в крайнем случае, отключат доступ, но ты все равно сможешь зайти с другого адреса. Человек, который в реальной жизни просто злой и желчный тип, попав в глубину , надевает кепочку и начинает издеваться над людьми. Человек, который в реальности тихо мечтает о чем-то запретном, в глубине не вылезает из борделей или стрелялок. Мало у кого хватает совести быть одинаковым в обоих мирах. Я знакомилась в глубине со многими мужчинами, всем нужно только одно, причем большинству — в извращенной форме, кажется, будто мужики в глубине срываются с цепи. Когда ты работаешь в развлекательном портале, поневоле начинаешь думать, что весь мир состоит из одних извращенцев.

— Наверное, в ваш портал нормальные люди просто не ходят. Извини, конечно…

— Нет, почему, ходят. Часто приходят хакеры, они нормальные, пока трезвые. Только они обычно приходят с парой ящиков пива. Сидят, квасят, смотрят на меня, как на пустое место, только когда совсем перепьются, просят раздеться или потанцевать на столе, Ведут себя как свиньи, плюют на пол, всюду разбрасывают очистки от воблы, бывает, начинают кидаться пустыми бутылками. В Диптауне телесные повреждения не предусмотрены, вот они и рады стараться. Знаешь, как противно, когда тебя лупят бутылкой по морде?

— Но должна же у вас быть охрана или что-нибудь хакерское…

— Охрана есть, но она редко вмешивается. Нам платят рекламные компании, чем больше народу увидит их плакаты, тем больше мы зарабатываем. Если творятся совсем запредельные безобразия, тогда охрана отключает каналы посетителям, а так сиди и терпи.

— Запредельные — это какие?

— Ну, например, меня пытаются изнасиловать раз в неделю.

— Много платят, наверное, раз ты там работаешь?

— Как же, много… В глубине очень трудно заработать много, если работать по специальности, а не в борделе. Я по профессии, кстати, дип-дизайнер, эту квартиру сама обставила, с нуля. Только заказов почти нет, приходится перебиваться чем придется.

— А цветочный магазин?

— Это баловство, на нем я почти ничего не заработала, это скорее реклама моих дизайнерских способностей.

Вася был вынужден признать, что способности у Ириски есть. Он сказал:

— Я в глубине всего четыре дня, но у меня уже сложилось впечатление о ней. Такое же, как у тебя.

— Говорят, в глубине есть и хорошие места. Да и заработать тоже можно, вот, например, дайверы…

— Ерунда, — оборвал ее Вася, — я разговаривал с одним дайвером, она говорит, это помогает только в «Лабиринте».

— Она? Только вошел в глубину и уже начал кобелиться? Смотри, Вася, я в тебе разочаруюсь, — Ириска весело рассмеялась.

— Только познакомились и уже ревнуешь? — парировал Вася, — Может, лучше пойдем куда-нибудь? — Пива попьем или там пепси-колы?

— Пойдем. Но только не в наш чат. Если я второй раз потеряю единственного нормального человека, которого встретила в глубине, я этого не переживу.

Вечером того же дня Вася лежал в виртуальной постели Ириски и задумчиво смотрел в потолок. Он подумал, что глубина — не такая уж и помойка. А еще он подумал, улыбнувшись, «вот две жабы и встретились».