Часть IV
ЛЕГКО?
Ура!!! Болото позади.
Мы с Брякуном, пропаренные накануне в баньке и переодетые в чистую одежду, весело шагаем к столице Стангары. Я не чихаю даже без помощи лекарств. Жизнь снова легка и прекрасна!
Чтобы ее не усложнять и дальше, я решил нацепить тюрбан из добротной ткани. Идем не спеша, беседуем.
— Ахрим не сказал, почему он все-таки остался на болотах? — спросил гранчанин.
— Да я и не спрашивал — и так все ясно. В Стангаре он кто? Злодей, преступник. Там ведь ни одна душа не поверит, что парень вдруг резко встал на путь истинный. А на болотах он — почти герой, который сумел запудрить мозги инфорам. Да и в победе над сколопендрами его вклад побольше моего будет.
— Елки-палки! А я чего же?! — Брякун звонко хлопнул себя по лбу. — Прямо хоть возвращайся!
— Зачем? — опешил я. Мне лично эти болота осточертели на всю оставшуюся жизнь.
— Как я мог забыть, что тоже считаюсь преступником? Князь небось с ног сбился, меня разыскивая.
— Ничего страшного, Хрумстыч главнее князя. Он тебя реабилитирует.
— Это еще что за новое наказание? Ребритирует? Ребра, что ли, все переломает?
— Да нет. Я имел в виду помилование.
— Еще чего! Мне ничья милость не нужна, да и Гранск — не единственное место, где могут пригодиться мои выдающиеся таланты. В Зюрюнград я с тобой, так уж и быть, схожу — у Хрумстыча для дорогих гостей всегда знатные угощения припасены. Но дальше наши пути расходятся.
— И куда ты пойдешь?
— Для начала заверну к Моргану — кулаки почесать, а потом… Пока не знаю. Может, в Юграндию сподоблюсь заглянуть. Ни разу еще там не был.
В Зюрюнград мы вошли ближе к вечеру и почти сразу натолкнулись на старых знакомых.
— А ты говоришь — помилование. Вот они, уже здесь, за мной пожаловали. Придется начинать чесать кулаки раньше, чем я планировал. — Гранчанин на всякий случай проверил, на месте ли его плеть.
Те самые мужики, что заседали в гранском суде, вместе с дюжиной воинов быстрым шагом направлялись к нам. У главного судьи синяки под глазами практически пропали.
«Сейчас будут новые», — не без злорадства подумал я, но необычное поведение встречающих охладило наш воинственный пыл: уважаемые мужи бухнулись на колени в трех шагах от Брякуна.
— Нам, призванным радеть о благе народном, выпала великая честь от имени всех жителей погибающего города покорнейше просить тебя на княжество в Гранск.
Мы оба онемели.
— Четвертого дня за ужином прежний князь, да будет мир его праху, подавился вишней и помер, — прояснил ситуацию один из посланников.
— Я тут ни при чем, — на всякий случай поспешил отречься от нового преступления мой друг.
— Нам, убеленным сединами мудрости, сие ведомо, как никому другому, — снова запел излюбленную песню судья. — Достойнейшего из мужей города мы просим вернуться и забыть все обиды.
— Как, неужели во всем Гранске не нашлось ни одного человека, которого признал меч?!
Молчание послов было красноречивее любого ответа.
— Алексей, представляешь? У них всего два кандидата на должность князя: ты и я.
— Меня к этому делу не приплетай. Я не местный. — Перехватив заинтересованные взгляды послов, я решил сразу твердо обозначить свою позицию.
— Я тоже не собираюсь в князья. Помнишь, как они со мной поступили?
Мужики понуро опустили головы.
— Брякун, а ведь тебе придется. — Я положил руку на плечо друга. — Гранск — не только эти народные радетели. Подумай об остальных.
— Эх, плохи мои дела! — тяжело вздохнул он. — Только-только собрался попутешествовать и — на тебе! Теперь хлопот не оберешься.
— Да брось! Какие проблемы?
— Много ты понимаешь! По нашим законам, править городом может только женатый человек. Так вот я теперь за оставшиеся шесть дней еще и жену себе подыскать должен. Иначе меч начнет терять свою силу.
— Ого! Вот это довесок к княжеской должности! — искренне посочувствовал я.
— Хорошо, — сжег все мосты к отступлению Брякун. — Принимаю приглашение на княжество. Завтра поутру выходим домой, а сейчас — во дворец к Хрумстычу. Проголодался я жуть как!
Король встретил радушно. Мы пировали до полуночи, потом часа два беседовали с королевской четой.
— Спасибо за камушек. — Я вернул драгоценность королеве, после того как закончил рассказ обо всем произошедшем на болотах. — Он мне действительно очень пригодился.
Женщина убрала изумруд.
— Можно взглянуть на твой амулет? — попросила она.
— Пожалуйста.
— Я так и думала! — воскликнула волшебница. — Тебе достался весьма необычный артефакт.
Для меня любая магическая вещица является необычной, так что одним чудом больше, одним меньше — какая разница? Однако король обратил внимание на слова супруги и на время отвлекся от разговора с новоиспеченным князем:
— Что там интересного, дорогая?
— Браслет обладает мощными охранными заклинаниями. — Женщина раскрыла ладонь, и магическая вещица воспарила в воздух, засияв еще ярче. — Потому-то лучи смерти, которыми воспользовались инфоры, и не смогли тебя уничтожить. Хотя это и считается самым мощным колдовством в нашем мире.
— Здорово!
— Теперь понятно, почему инфоры вас не обнаружили при подслушивании, — продолжила королева. Во время моего рассказа она несколько раз переспрашивала подробности нашей разведывательной операции. — Амулет сделал вас невидимыми для их охранной магии.
— Значит, рубашка, в которой я якобы родился, тут ни при чем? — припомнились мне слова Касапытихи.
— Не уверена. Я не знаю, сколько рубашек нужно иметь при рождении, чтобы заполучить такой подарок. — Волшебница вернула мне переливающийся огоньками амулет и загадочно произнесла: — Он еще далеко не все свои возможности продемонстрировал.
— Ты теперь куда? В Когтистый лес? — Хрумстыч прервал разговор на самом интересном месте.
— Да. Постараюсь обменять лягушку на принцессу.
— С тобой отправится сотня моих воинов.
— Спасибо, но вот этого делать не надо. До Гранска меня проводит новый князь. Охранников у него много, а в Когтистом лесу мне никакое войско не поможет. Как бы, наоборот, хуже не вышло.
— Там моя дочь! — повысил голос правитель, но королева положила руку ему на колено. Хрумстыч посмотрел на супругу и успокоился.
— Да мы с Алексеем сами целого войска стоим, — не мог не встрять Брякун.
— А как насчет кареты? — Бывший людоед хоть как-то хотел помочь.
Прошлое путешествие на колесах по дорогам Стангары произвело на меня неизгладимое впечатление, поэтому я наотрез отказался.
— Вы мне лучше карету для царевны-лягушки предоставьте. Переносную. А то неудобно как-то бывшую королеву в кармане носить. Вдруг у нее от этого цвет лица испортится или кожа станет дряблой?
— Сделаем, — пообещал Хрумстыч.
На следующее утро мне выдали закрывающуюся корзинку с бассейном, роль которого выполняла миска с высокими краями. Имелась там и кровать, устланная мхом, а также коробка с дохлыми комарами. Прямо не корзина, а домик для земноводной Барби.
— Корзинка непростая, — предупредил король. — Ты не гляди, что стенки у нее из тонких прутьев. На ней столько магической защиты, что корзинку ни мечом не разрубить, ни огнем не спалить, ни в воде не утопить.
— А открыть-то ее можно будет?
— Только этим. — Хрумстыч вручил серебряную пластинку на тонком шнурке. — Без этого ключа пленницу никому оттуда не вытащить. Не потеряй. Пользоваться им очень просто. Приложишь отмычку колючей стороной к корзинке и скажешь: «Отворись».
Ключ имел довольно странную форму. Ромбическая пластина величиной с пол-ладони была с одной стороны плоской. С другой же на ней разместился бутон неизвестного цветка, окруженный мощными шипами. Я опять обзавелся кулоном, поскольку отмычка больше походила на украшение.
— Какой красивый! Еще украдут, чего доброго.
— Не волнуйся, — успокоила королева. — Этот медальон виден далеко не каждому. Полагаю, что там, куда ты направляешься, ни один абориген не заметит ни эту пластинку, ни твой браслет.
— Спасибо, ваше величество.
— Это тебе спасибо. Ты, главное, возвращайся быстрее.
Князь и сопровождавшие его лица, в числе которых оказались остроухий пришелец с незабываемой физиономией и зеленая королева в неснимаемых ластах, покинули столицу с первыми лучами солнца. Шли быстрым шагом. Мы с Брякуном чуть впереди, остальная процессия отставала на пять шагов.
— И как ты будешь выбирать себе супругу? — не удержался я от щекотливого вопроса. — Бал в княжеских хоромах устроишь или конкурс красоты?
— Зачем?
— Чтобы выбрать самую достойную.
— А кто тебе сказал, что самая красивая окажется достойной? — парировал гранчанин. — В бабе что главное?
— Не знаю. Подскажи.
— Во-первых, чтобы размазней не была. Мне больше по сердцу девки с характером.
«И вечный бой, покой нам только снится!». Ну, допустим.
— А во-вторых?
— Чтоб соображала, чего мужику хочется. Настрой его чувствовала.
«Так, понятно. Ему нужен задиристый телепат».
— А еще чего?
— Чтоб детей любила, дом в порядке содержала и во мне души не чаяла, — продолжать перечислять Брякун.
«При удовлетворительных внешних данных от такой я бы тоже не отказался».
— Ну ты и загнул. Где ж ты такую отыщешь?
— Вот потому-то я до сих пор и не женился. Но теперь деваться некуда. Эх!.. — гранчанин тряхнул головой. — Лучше давай о чем другом, более приятном, погуторим.
Мы сменили тему и долго вспоминали наши болотные похождения, подшучивая друг над другом и смеясь над тем, что по прошествии времени казалось забавным, хотя неоднократно едва не стоило нам жизни.
— Мне бы не хотелось заходить в Тринсток. Может, заночуем, не заходя в город? — предложил я Брякуну, когда показались знакомые стены.
— И рад бы, но теперь не могу. Я же князь. А ты чего испугался?
— Да в общем-то ничего, только вот как ни зайду в этот город, так обязательно попадаю в неловкое положение.
— Удивил тоже. А в Гранске не так?
— Сравни-и-ил… В Гранске у меня собирались отобрать либо жизнь, либо здоровье, а в Тринстоке — свободу.
— Интересно посмотреть, какая тюрьма сможет тебя удержать, — усмехнулся Брякун и похлопал меня по плечу. — Не волнуйся. Раньше ты заходил сюда без меня. Теперь все будет по-другому.
Ворота отворились, и мы вошли в город, где меня дважды едва не женили.
— Милый, как же я соскучилась!..
Вот, пожалуйста — кошмар наяву. Не успел я и шагу ступить, как оказался в пылких объятиях «невесты».
— Это еще кто? — удивился Брякун.
— Как — кто? Неужели Алексей не рассказывал о своей жене? — кокетливо надула губки некогда упавшая с дерева девица.
— Ты женат?! — Гранчанин остановился как вкопанный.
Ответы «нет» и «да» прозвучали одновременно, только с разной интонацией. Мой — с отчаянием, ее — с триумфом.
— Как ты можешь такое говорить, милый?! — возмутилась Вирлана. — Красавицей меня называл? Называл. Ночь в постели со мной провел? Провел. Свадьба была? Была — полгорода на ней гуляло.
— Минутку. Какая свадьба без жениха?
— Самая настоящая — с застольем, музыкой и хорошей дракой. А то, что тебя не было, тоже все поняли. Дела государственные прежде всего. Правильно я говорю?
Естественно, жители Тринстока ее дружно поддержали. А сама Вирлана еще крепче прижалась к моей груди.
— Брякун, ты мне обещал, что на этот раз все будет по-другому. Пока все как обычно. Только намного хуже.
— Не робей, сейчас будем исправлять ситуацию, — подмигнул он.
— Поторопись, иначе через минуту она меня задушит.
— Значит, это твой муж? — важным голосом громко спросил Брякун.
— Да, — просияла девица. — Национальный герой Стангары — Алексей. Мой супруг.
— Красавица, а зачем тебе такой урод?
После этих слов толпа вокруг резко затихла и немного отступила, оставив нас посреди образовавшейся площадки.
— Ты вызываешь моего мужа на поединок? — с радостным блеском в глазах поинтересовалась Вирлана, выпуская меня из объятий.
— Он не достоин даже стоять рядом с такой красавицей.
— Милый, проучи этого зазнайку, и мы пойдем домой, — тоном светской львицы произнесла моя «жена».
— Это не зазнайка, это новый князь Гранска.
— Да ну?! — Вирлана совсем по-другому взглянула на Брякуна. — Ну, если вы не можете разойтись миром… Что ж, я препятствовать не буду.
Девица отошла в сторонку.
А мы демонстративно сцепились.
— Ты только сразу не поддавайся, — шепнул на ухо гранчанин. — Драка должна выглядеть как настоящая.
— Буду стараться. А ты и дерись по-настоящему. Представь себе, что я — тот громила, который надрал тебе уши в лесу.
Я знал, что упоминание о злобном сопернике настроит друга на нужный лад, и он действительно кинулся в бой, не щадя кулаков. Мои тоже не бездействовали, только колошматили они в основном воздух. Сцепившись в очередной раз в борцовской хватке, я снова обратился к другу:
— Нельзя так подставляться, действуй хитрее, я уже три раза чуть не зацепил тебя.
Ярость в глазах Брякуна сразу утихла, и он начал действовать изобретательнее. Тем не менее один раз, совершенно случайно, я все-таки не промазал, и тело гранчанина затормозило о живую границу ринга.
— Ну все, теперь ты меня разозлил по-настоящему! — подмигнул он и бросился в атаку.
Я понял, что спектакль пора заканчивать, и пропустил мощнейший хук в челюсть. В принципе дальше особо поддаваться не стоило. В глазах действительно немного потемнело. Ударь меня так любой другой, и я бы непременно ответил сторицей. Но на кону стояла моя незамужняя жена, поэтому вся вспыхнувшая энергия ушла на то, чтобы рухнуть на землю.
— Мужики, хватит выяснять отношения, — вышла на ринг Вирлана. — Вижу, вы оба парни достойные, но я выбираю Алексея. Бедненький мой! Вставай, пошли домой, я тебя там быстро вылечу.
Вот и пойми этот слабый пол. Выходит, мы с Брякуном тут зря комедию ломали?
— Минуточку, женщина. — В круг вошел судья.
— Между прочим, пока еще девушка, — поправила его Вирлана.
— Тем более, — блюститель закона поднял руку. — Нам, законопослушным гражданам славной Стангары, известно, что князь, одержавший победу над простолюдином в поединке за руку и сердце девушки, имеет право наказать побежденного, как сам посчитает нужным.
— А кто сказал, что мой муж из простых?
— Я действительно самый обычный человек. — Приходилось хвататься за любую соломинку.
— Ты не шутишь?
— Нисколько.
Вирлана еще раз взглянула на князя. Потом на меня, потом снова на князя и махнула рукой:
— А, ладно! Дерешься ты здорово, должность имеешь важную и красавицей меня два раза назвал. Если пойду за тебя, что с ним сделаешь?
— Придем в Гранск, тогда и решу, — не стал спешить с ответом Брякун.
— Тогда так, — засуетилась Вирлана, — свадьбу справляем сейчас же, оформляем все документы, а завтра утром к тебе. Точнее — к нам.
Как ни странно, но именно такое развитие событий устраивало всех.
— Брякун, как ты решился на этот шаг? — спросил я его после того, как суматоха вокруг очередной свадьбы Вирланы немного поутихла.
— А чего мне терять? Жениться все равно надо. Девку по сердцу за неделю вряд ли удастся сыскать. Эта ничем не хуже других, да и тебя, дурня, надо было из беды вытаскивать. Вот так одним махом я все проблемы и решил. Учись!
— Нет уж, уволь! Подобная наука слишком тяжела для моих мозгов.
Вторую ночь подряд не удалось выспаться как следует. Снова пир, пляски, вино и кулачный бой, в котором мужики беззлобно наставили друг другу синяков и ссадин, а потом распили мировую и в обнимку разошлись по домам уже перед самым рассветом…
— Алексей, проснись, — растолкал меня Брякун. Лицо его выглядело встревоженным.
— Что случилось?
— Прислали весточку из Гранска. Нам нужно срочно выезжать. В Когтистом лесу происходит что-то странное.
Странности мы заметили уже на подходе к городу. Во-первых, тысячи птиц в небе. Они никуда не улетали, просто метались над головой, подняв такой гвалт, что расслышать собеседника можно было, только приблизившись вплотную. Во-вторых, животные. Не помню, чтобы на дороге и по ее обочинам встречалось столько зверья. Косули, олени, белки, барсуки, лисицы и даже серые кошки Узранды разместились небольшими группами. Никто не пытался охотиться, все испуганно смотрели в сторону леса. А там над деревьями возвышался яркий столб света.
— Давно это безобразие началось? — спросил Брякун у стражников.
— С полуночи. Мы как заприметили, сразу голубя в Тринсток отправили.
— Вот напасть. Я еще в должность не вступил, а тут уже кошмар. Что же дальше будет?
Я снял маскировочный тюрбан, поскольку в Гранске меня хорошо знали и в человеческом, и в шарпеевском обличье.
— Извиняюсь, князь. — Один из охранников, заметив меня без головного убора, что-то припомнил и поспешил к новому градоначальнику. — Могу я рассказать о некоторых своих наблюдениях?
— Давай.
— В тот день, когда Алексей первый раз пришел к воротам и поздравил нас с праздником, я тоже видел этот столб света. Но тогда он появился всего на какую-то долю секунды.
— Ты кому-нибудь докладывал?
— Нет, я решил, что мне просто померещилось.
— Столб появлялся до моего прихода или после? — подключился я к разговору.
— Приблизительно за четверть часа до того, как мы вас встретили.
Как раз столько времени мне понадобилось, чтобы добраться до Гранска.
— Тогда все ясно. Это за мной.
— Что значит — «за тобой»?
— Меня там очень ждут. И, по-видимому, считают, что я опаздываю. Надо торопиться.
— Уже уходишь? Эх, а мне, как назло, и отлучиться нельзя. Вот же незадача!
— Ты уже придумал наказание для Алексея? — К нам подошла сонная Вирлана.
— Ага! Самое страшное. Я приказываю ему идти в Когтистый лес.
— Какой ты суровый! Разве так можно?
— А ты думала! Смотри у меня — станешь плохо вести хозяйство — и с тобой так же будет.
— Какое хозяйство? Ты же князь. А слуги тогда зачем?
— Ох уж это мне княжество! — Брякун пожал мне руку на прощание. — Ты обязательно заходи при случае. Обещаю: больше в Гранске тебя судить не будут.
— Спасибо, зайду.
Чем ближе я подходил к лесу, тем жарче становилось вокруг и сильнее ощущалась вибрация почвы под ногами. Возле светового столба оказалось настоящее пекло.
«И куда мне теперь? В этот огонь? А вдруг я ошибаюсь и там совсем другое? Мало ли в здешнем мире неприятных сюрпризов? Вполне достаточно».
В ответ на неозвученные мысли меня плавно подняло в воздух и потянуло к свету. Наверное, испугались, что я передумаю.
Чтобы не ослепнуть, пришлось закрыть глаза, а когда открыл… Ни светового столба, ни деревьев, ни кустарников. Под ногами серая потрескавшаяся почва, из которой там и тут торчали каменные плиты и — небо… Приятного салатного цвета. Судя по дизайну, вышел на нужной остановке. Осталось дождаться встречающего. Небось опять где-нибудь спрятался.
— Ну, наконец-то! Принес?
А где «здравствуйте», интересно? Да и голос в прошлый раз был гораздо противнее. Хотя и этот больше напоминал карканье голодной вороны.
— Приветствую вас. — Я стал внимательнее присматриваться к незнакомцу.
Ростом немного ниже меня, вместо трех складок на лбу всего две, на левом ухе, возле кисточки, вырван небольшой уголок. Это явно не Мирид.
— Давай скорей, я полдня тебя дожидаюсь. — Встречавший вел себя слишком нервно. И он так и не поздоровался.
— Что давать?
— То, что ты должен был принести.
— А что я должен был принести? — Захотелось все-таки выяснить, насколько этот тип осведомлен о наших с Миридом делах.
— Не советую меня злить! — пригрозил он, и из-за других каменных плит вышли еще семеро остроухих. — Ты и сам прекрасно знаешь.
Двое из них сразу заняли места по обе стороны от нервного типа — наверное, телохранители. Остальные окружили меня, полагаю, не для моей безопасности. Вооружены они, как ни странно, были кистенями — оружием, плохо сочетавшимся с крупными габаритами владельцев, и кинжалами.
— А ты кто такой? — проведя беглую оценку резко изменившейся обстановки, спросил я.
— Это к нашему с тобой делу не относится. — Незнакомец продолжал грубить.
— Что-то я не припомню, чтобы у нас с тобой были хоть какие-нибудь дела.
— Не хочешь по-хорошему — ладно. — Грубиян нашептал что-то себе в кулак, а затем бросил это в мою сторону.
Из ладони незнакомца вылетел синий шарик и, увеличиваясь в размерах, быстро направился ко мне. Пока я думал, уворачиваться от столкновения или нет, растолстевший пузырь накрыл цель — меня с головы до ног окатило водой.
— И сам ты дурак, и шутки у тебя дурацкие! — Я недвусмысленно повысил голос. Вот так: не успел прийти, а тебя уже замочили в прямом смысле этого слова.
Пауза, повисшая в воздухе, продлилась с минуту. Похоже, неприветливый тип ожидал совершенно иной реакции от своего колдовства. Затем снова раздался надрывный голос шутника:
— Не дурак, а Дурангим ван де Рузгерн ибн Зардон Буркинский. Новый наместник великого Хардабугара ван де Боргунда ибн Викан Дубгилского. Ты при свидетелях исковеркал мое славное имя и будешь за это сурово наказан. Схватить преступника!
Ну вот понапридумывают себе имен — язык сломаешь, пытаясь их выговорить! А ты из-за них страдай. Нет уж, ребятки! Теперь без боя я не сдамся. Ваши кистени — ничто против моей корзинки. Заодно и проверю ее надежность.
У окруживших меня служак лоб имел всего одну складку, но мысли, как ни странно, в нем водились правильные. Для меня.
— Он же араштан. Мы не имеем права его хватать.
— Он не араштан, а самозванец. Я приказываю арестовать преступника.
Как можно называть самозванцем того, кто еще и слова о себе не вымолвил? Точно у мужика не все дома.
— Если он не араштан, используйте магию еще раз, наместник. Нам нужны доказательства. Древние законы нарушать нельзя.
— Сейчас же скажи им, кто ты! — закричал на меня Дурангим.
Ага, держи карман шире! Делать мне больше нечего, только всяким дура… помогать одолеть меня же. Неужели я похож на идиота?
— Зачем таким бравым ребятам объяснять то, что они и сами поняли?
— Ты за это поплатишься!
Определенно у мужика имелись серьезные проблемы с психикой. Нельзя же так набрасываться на первого встречного! Легче нужно относиться и к себе, и к людям.
— Значит, теперь ты наместник? — Я подошел ближе к неврастенику.
— Да! — Он отвернулся.
— А куда прежнего подевали?
— Туда, где и ему, и тебе место, — в тюрьму. — Чиновник не говорил, а буквально рычал.
— Ты мне свидание не организуешь? Должок с него один причитается.
— Ты хочешь пойти в тюрьму?! — Дурангим снова повернулся и даже перешел на почти спокойный тон от столь неожиданного (и, похоже, весьма желанного для него) предложения. — А что он тебе задолжал? Деньги?
— Нет. Он меня сильно оскорбил, — пришлось на ходу импровизировать. — Теперь пришел час ответить взаимностью.
— В тюрьме?
— Я могу, конечно, и здесь подождать, если ты его отпустишь.
— Он проведет остаток своей жизни в камере, — напыщенно произнес наместник.
— Надеюсь, твоей власти хватит, чтобы устроить с ним свидание?
— Здесь все в моей власти!
— Тогда договорились. Куда идти?
Чиновник слегка оторопел, но быстро сообразил, что события начали развиваться для него удачно:
— Следуй за мной, араштан.
Вот тебе и раз! Похоже, меня только что повысили в звании. Еще бы узнать, какая благодать на меня свалилась? Пока не поздно.
Мы двинулись в путь. Всю дорогу наместник бросал заинтересованные взгляды на мою корзинку. Кажется, он догадался, что именно там находится драгоценная ноша. Как бы его переубедить? Выбросить, а потом вернуться? Ну да, так я и запомню дорогу. Да и где гарантия, что до меня ее никто не подберет, а затем не выбросит совершенно в другом месте?
— Эй, служивый, — обратился я к шагавшему рядом воину, — будь так любезен, понеси мой багаж.
Воин озадаченно посмотрел сначала на меня, потом на наместника.
— Не бойся, в этой корзинке, кроме самой обыкновенной жабы, больше ничего нет. Ты лягушек случайно не боишься?
Вопрос был явно провокационным. Надо отдать должное «служивому» — он невозмутимо дождался беззвучного разрешения командира и только потом взял ношу.
— Зачем тебе лягушка? — Дурангим тут же оказался рядом.
— Хочу создать из нее красивую женщину.
— Но это же высшее чародейство! — возбужденно прошептал наместник, с опаской глядя на меня.
— Вот поэтому у меня пока ничего и не получается, — тяжело вздохнул я.
Собеседник облегченно перевел дух, что меня совершенно не устраивало.
— Некрасивые получаются легко. Но что толку, если у нее нос картошкой, губы наперекосяк и конечностей больше, чем положено. А хочется получить настоящий шедевр!
Вы бы видели физиономию моего спутника! Она стала в три раза страшнее, если это вообще возможно.
— Так вы…
— Да, перед вами самый обычный неудачник. Одна надежда — может, тут, у вас, что-нибудь получится?
Дурангим на всякий случай отступил на пару шагов от «неудачника». Видимо, опасался, что это заразно.
Похоже, он знал лишь то, что мой визит связан с Миридом. А вот почему новый наместник считал, что я должен принести какую-то важную вещь, еще следовало выяснить. Только у кого? У заключенного? Мне как-то не верилось, что наше свидание состоится. Слишком уж легко Дурангим согласился. В тюрьму он меня, конечно, отведет. Но обратно наверняка не выпустит. Спрашивается, а стоит ли самому идти за решетку?
А тем временем, судя по блуждающему взгляду остроухого сановника, мои слова заронили зерно сомнения в его голове. Я решил непременно помочь зернышку пустить корни в такой благодатной почве, но пока не знал как.
— Бывший наместник обещал вам помощь? — наконец прервал затянувшееся молчание Дурангим.
— Да, но сначала он украл у меня кое-что очень важное.
— И потребовал кое-что взамен? — начал догадываться остроухий.
— Было дело. Он меня шантажировал, — с нескрываемой неприязнью в голосе ответил я.
— Вот негодяй! А что такое «шантажировал»?
Ого! Оказывается, в мире остроухих со сложными словами управлялись легко. Брякун бы наверняка уже переиначил до неузнаваемости.
— Тебе об этом лучше не знать. — Я воспользовался любимой фразой гранчанина — пусть Дурангим помучается в неведении. — Главное, что злодей сейчас в тюрьме и не сможет скрыться от возмездия. Тюрьмы-то у вас, надеюсь, надежные?
— Без дозволения комар не вылетит.
— Это хорошо.
Ситуация, когда чиновнику что-то нужно от тебя (причем желательно — бесплатно) и он уверен, что ЭТО у тебя имеется, весьма забавна. Особенно в моем случае: наместник толком не знает, какую ценность доставил пришелец, но твердо убежден, что, если она нужна предшественнику, значит, и ему сгодится.
Правда, сейчас мне было не до веселья. Вернуть принцессу мог только Мирид, который в неволе ничего делать не будет. Нынешний наместник, естественно, не собирается отпускать своего предшественника на свободу — зачем ему лишние проблемы? И где же выход?
— Чтобы попасть в нашу тюрьму, надо соблюсти некоторые формальности, — оторвал меня от тяжелых дум Дурангим. — Пока будут оформлять бумаги, я приглашаю тебя в свой дворец, араштан.
«Ага, планы у парня явно изменились. И сейчас его уже не устраивает, что меня посадят за решетку. Не хочет отпускать от себя. Значит, из тактики „кнута и пряника“ он сначала решил воспользоваться вторым. Полностью согласен с его выбором».
— Если я не сильно отвлеку от государственных дел…
— Прием такого дорогого гостя — высокая честь для любого наместника, — не дал договорить сановник.
«Так, в ход пошли любезности. Это плохо. Нужно быть начеку».
Когда мы проходили мимо полей, на которых работали крестьяне, сразу стало понятно — здесь мне легко не будет. Да и кому из цивилизованных людей понравятся картины тяжелого физического труда пусть и остроухих, но людей, над которыми постоянно свистят плети надсмотрщиков. Рабовладельческий строй во всей красе.
В стороне от дороги я заметил несколько то ли хибар, то ли сараев, окруженных высоким частоколом. Видимо, туда и загоняли на ночь рабочую силу.
Примерно через час мы подошли к мрачному серому городу. Он был окружен глубоким рвом, заполненным вместо воды бесчисленным количеством острых кольев. Высоченные городские стены венчались сверху длинными горизонтальными шипами. Сначала я решил, что это местное дизайнерское решение, но потом понял, что шипы, скорее всего, были выставлены против возможного неприятеля.
— Что за город?
— Сволдск — западная окраина Гадляндии.
Названия прямо брали за душу, настраивая на соответствующий лад. Получается, что здесь обитают сволдчане, которые к тому же являются гадляндцами. Кошмар!
— Часто воюете? — спросил я, указывая на колючие кружева.
— Всегда, — гордо произнес наместник.
— С кем?
— Со всеми. Мы же на границе.
С границами мне неизменно «везло». И этот раз — не исключение. Что ж, стабильность — признак мастерства. Будем надеяться, мое «мастерство» меня не подведет.
По сигналу наместника с выворачивающим душу скрежетом опустился перекидной мост через ров. Мы вошли в город.
Да, воевали тут действительно часто! Об этом свидетельствовали торчащие из деревянных навесов стрелы и копья. Или их просто не успевали убирать, или специально оставляли в напоминание, чтобы держать войско в постоянной боевой готовности.
Первое, что сразу бросилось в глаза, — огромное количество воинов. Одни дежурили на стенах, другие отрабатывали приемы боя, сражаясь широкими длинными мечами (такое оружие больше подходило мускулистым фигурам остроухих бойцов), третьи патрулировали улицы.
Я огляделся. Все дома здесь были не выше городских стен и стояли от них довольно далеко, видимо, по соображениям оборонительного характера. Лишь мрачный серый дворец наместника примыкал вплотную к одной из башен крепостной стены. Пройдя через весь Сволдск, мы вошли в резиденцию Дурангима через парадные ворота.
Внутреннее убранство дворца мало отличалось от боевой обстановки снаружи. Темные залы с выцветшими гобеленами, изображавшими батальные сцены, доспехи и холодное оружие всевозможных типов, развешанные по стенам и углам залов, — все говорило о том, что жили в этих краях для того, чтобы убивать. А убивали, скорее всего, для того, чтобы выжить.
Во дворце практически в каждом зале дежурили воины. Я обратил внимание на их экипировку. Легкие доспехи прикрывали грудь, плечи и живот бойца. В одной руке он держал копье чуть больше самого воина, а на поясе висел короткий узкий меч, не похожий на те, которыми сражались во дворе.
— Твоя комната, араштан. — Хозяин лично проводил до двери и вошел со мной в отведенные «дорогому гостю» апартаменты. — Вторая дверь выходит к сторожевой башне и на городскую стену, но гулять по ночам не советую.
— Почему?
— Хотя восточная часть города и считается самой безопасной, но набеги бывают и оттуда. Случайная стрела может зацепить любого. Даже араштана, — криво усмехнулся Дурангим. — Вечером жду тебя к ужину. Мои слуги проводят.
Он ушел, оставив меня наедине с неразрешенными загадками, ответы на которые следовало найти как можно скорее.
Первая: как разыскать принцессу?
Вторая: кто такой араштан?
Третья: где у них тюрьма и как туда попасть, оставаясь на свободе?
«Угораздило же этого недотепу угодить за решетку в самый ответственный для меня момент! Как выкрасть чужую девушку — так пожалуйста, за одну секунду, а как выполнять свои обещания — куда угодно готов спрятаться. Все равно тебя достану! Даже с того света, если понадобится». Я сгоряча стукнул кулаком по столу, и крепкая с виду мебель развалилась. Никак не привыкну к своим возросшим физическим способностям. Еще бы с умственными кто помог.
«А вот нервничать не надо. — Вид обломков подействовал на меня отрезвляюще. — В любых условиях нужно стараться жить легко. К цели я подобрался близко, нахожусь на свободе… Пока. И все козыри у меня на руках. Пока. Еще бы суметь разобраться, что в этом мире туз, а что — шестерка».
Как только спина коснулась жесткой кровати, организм сразу потребовал возместить две бессонные ночи.
— Господин, хозяин приглашает вас на ужин. — Мой сон прервал чей-то громкий голос. С трудом продрав глаза, я увидел троих воинов. Судя по их вооружению (кистень и кинжал), бойцы принадлежали к личной охране наместника.
— Раз приглашает, пойдем. — Я вскочил с кровати и отправился на ужин в сопровождении вооруженного эскорта.
Мы прошли несколько огромных комнат и оказались в светлом зале. «Неужели среди этого нескончаемого мрака здесь есть хоть что-то светлое?!»
— Попрошу поприветствовать моего личного гостя! — объявил хозяин.
За его спиной стояли те же двое бойцов, что не отходили от своего господина по пути к городу.
Среди сидящих за длинным столом шепотом пронеслось «араштан», и все встали. Свободным оказался только стул справа от наместника, а потому мне ничего не оставалось, как молча проследовать мимо гостей и занять место возле Дурангима.
Я глянул, что они тут пьют, и ужаснулся: зеленое вино! То самое, которое хотела отведать Узранда в роковую для себя ночь. Так, главное — не подавать виду. Не зря же алкоголь называют «зеленым змием».
Трапеза началась с тоста за здоровье повелителя Гадляндии. Потом пили за какого-то генерала, трех министров и лишь затем дошел черед пить за хозяина замка. Помимо должностей здесь называли и имена достойнейших. Но ни запомнить, ни тем более повторить их нормальный человек (к числу которых я себя всегда относил) не в состоянии.
Мне вообще здесь приходилось нелегко. Абсолютно незнакомая компания. Рожи у всех страшные, прямо как… у меня. И Дурангим, не отводящий глаз от моего уха. Ну, допустим, оно у меня грязное (что вряд ли), все равно это не повод для столь пристального изучения. Я ведь могу превратно истолковать такое поведение. Вдруг мой сосед по застолью на самом деле не зеленый, а «голубой»? Мне еще только этого не хватало!
После чествования наместника начали первую смену блюд, и в зале появились официантки. Тут уж я совсем ничего не мог понять. Очаровательные лица, восхитительные фигурки, нежные голоса… Из всего уродства, которым были щедро наделены местные мужики, действительно прекрасной половине достались только изящные заостренные ушки с кисточками! Кошечки, да и только! А благодаря пышным прическам они нисколько не портили девушек.
— Ну как? — перехватив мой удивленный взгляд, толкнул локтем Дурангим. — Ты таких хотел создать из своих лягушек?
— Именно таких.
— Так зачем мучить пучеглазых? У меня красавиц — полный двор, бери любую.
— Ради науки. — Надо же было хоть чем-то объяснить свои мнимые издевательства над земноводными.
— Ну, если ради науки, то я тебе пришлю парочку на ночь, — он неприлично хихикнул. — Попробуй сначала обратный процесс: сделай из женщины жабу. Глядишь, чего нового для себя откроешь. Двоих хватит?
— Вполне. — Я даже вздрогнул от неожиданного предложения.
— Только не переусердствуй, как с тем столом, — подколол наместник. Ему уже успели доложить о происшествии, но сейчас хозяин был само добродушие. Видимо, спиртное подействовало на него умиротворяюще.
Такими же «белыми и пушистыми» стали и остальные, еще недавно казавшиеся грозными гости. Некоторые сидели в обнимку, изливая друг другу душу, другие хохотали, кто-то попросту спал. Девушки, сменив блюда, сразу присоединились к гулякам. Видимо, они служили дополнительным десертом к напиткам и закуске.
Сам я старался пить как можно меньше. Во-первых, настораживал цвет напитка, а во-вторых, оказалось, что алкоголь в этом мире совсем по-другому действует на голову. Мне тоже захотелось кому-то пожаловаться на судьбу, рассказать о своих проблемах… Но не Дурангиму же.
Официантки меж тем уселись на колени всем, кто еще не спал, что на фоне страшных морд мужиков особенно ярко подчеркивало красоту девиц.
«И как им не противно?» Женщины позволяли себя ласкать, кокетливо хихикали, ели, разговаривали… Но пили только воду.
«Вот почему они такие хорошенькие. Нас губит алкоголь». — Пьяная мысль продержалась недолго. Зато на смену ей пришла трезвая, когда я увидел, как навострились ушки одной из красавиц, мило болтавшей с вычурно одетым щеголем. Высокий ажурный ворот, торчащий из его синего камзола, больше подошел бы шуту.
«Вино и женщины — лучший способ сбора информации. Причем самой конфиденциальной. — Это открытие резко выбросило хмель из головы. — А кошечки-то с огромными коготками!»
Я взглянул на соседа слева — возле него не крутилась ни одна из обольстительниц. А ведь он — хозяин, самая большая «шишка» в этом «лесу». Это уже говорило о многом.
«Пойду-ка я к себе. Закроюсь и никого не пущу».
Возвратившись в комнату, я обнаружил, что опоздал с мерами предосторожности: на ковре возле кровати уже разместились две девицы. Тут же стояли два кувшина: один — с зеленым вином, другой — с водой. Три бокала были наполнены соответствующим образом.
— Господин прямо здесь будет превращать нас в лягушек? — лукаво поинтересовалась блондинка.
— Я уже почти научилась квакать, — в том же духе добавила брюнетка. — А одежду сразу снимать? Или сначала выпьем?
О какой одежде вообще идет речь? Она что, имеет в виду этот наброшенный на плечи тюль, едва прикрывающий грудь? Или эту полоску желтой ткани шириной с ладонь, неизвестно как удерживающуюся на бедрах?
— Сначала выпьем. — Я присел на ковер рядом.
— Ваш бокал, господин. — Блондинка тут же подскочила и подала вино.
Ее, с позволения сказать, юбка, застывшая на уровне моих глаз, завораживающий вид, открывающийся снизу, и запах дурманящих духов заставили мозги работать в несколько ином направлении.
«Может, ну его все к лешему? Напьюсь, проведу приятный вечер в обществе двух очаровательных фей, а завтра — будь что будет». Рука вместо бокала сама потянулась к желтому лоскутку на теле красавицы. А та грациозно повела бедром навстречу.
«А ведь никакого „завтра“ может и не быть… Если я этим „феям“ выболтаю все, что хочет знать наместник, меня уже сегодня за ненадобностью спишут в утиль». Эротические видения слегка отступили, и бокал я все-таки взял.
— А знаете, мои распрекрасные, чтобы превращение состоялось, пить нужно не так.
— А как? — заинтересовалась брюнетка.
Белобрысая четко держала позицию, не сходя со своего места.
— Очень просто. — Я поднялся и вытащил из кармана темную ткань, из которой в Стангаре сооружал себе тюрбан. — Для начала закрываем ваши очаровательные глазки.
— Ой, как интересно! — Темноволосая пришла в восторг, получив существенную прибавку к «одежде» в виде повязки на глаза.
Блондинка же, наоборот, начала нервничать, хоть и пыталась это скрыть. Она так и стояла с моим бокалом, боясь пошевелиться, но противиться маскировке не стала.
— Теперь выпьем за удачный эксперимент. — Естественно, в руках дам оказались бокалы с вином, а у меня — с водой. — Пить нужно до дна, чтобы не умереть от моих чар. — Я на всякий случай решил подстраховаться.
Феи единым махом осушили бокалы.
— Мы уже лягушки? — игриво спросила брюнетка.
Ее подруга резко сбросила повязку, села на пол и с тоской сказала:
— Еще нет, но завтра хозяин сделает из нас отбивные!
— А разве он не приказал вам исполнять любую мою прихоть?
— Приказал. — Вторая также избавилась от повязки.
— Тогда подползайте со своими бокалами поближе ко мне.
Девушки уютно устроились возле моих ног. Они выпили все вино и рассказали массу интересного. После чего уснули, как дети. Прямо на коврике. Первый раунд я выиграл по очкам, успешно воспользовавшись чужим оружием.
Мне только сейчас представилась возможность осмотреться в своей комнате. Обломки стола убрали, заменив его новым. Корзинка с Узрандой стояла на прежнем месте, но была слегка повернута. Кто-то, по-видимому, пытался заглянуть внутрь. Больше никаких изменений я не заметил.
Аккуратно перенеся девиц в одну кровать (другой тут все равно не имелось), я решил проигнорировать совет наместника и прогуляться по городской стене. На свежем воздухе думалось легче, а обмозговать нужно было многое.
Как рассказали «будущие лягушки», Мирид, оказывается, лишь временно исполнял должность наместника в Сволдске, дожидаясь, когда законному наследнику исполнится двадцать лет. Правда, дожидался регент этой даты весьма активно.
В юношеские годы на Дурангима было совершено несколько неудачных покушений, одно из которых стоило парню клочка уха. Несмотря на то что смерть наследника была выгодна одному Мириду, никто не смог доказать его участие в преступлениях. Всегда находился очередной сумасшедший или бунтовщик, пытавшийся убить кого-либо из городских чиновников, но по ошибке попадавший в дом Дурангима. Что вообще-то было немудрено, поскольку здание, где жил наследник, являлось самым примечательным в городе. Управляющий, начальник городской стражи, старший надсмотрщик и воевода занимали дома, ничем не выделявшиеся среди жилищ зажиточных горожан.
Убийца же всегда оказывался представителем самых низших слоев общества: беглым рабом, обнищавшим крестьянином или разорившимся ремесленником. Из тех, кто попадался в руки охраны живым, удавалось вытянуть только одно — каждый пытался отомстить сильным мира сего за свои неудачи.
Как только юноша достиг совершеннолетия, своим первым указом он отправил Мирида за решетку, но казнить своего предшественника наместник не имел права. Решить судьбу столь высокопоставленного преступника мог лишь судья из столицы. А у Дурангима не хватало веских доказательств.
И вот тут он каким-то образом узнал обо мне. Неужели Мирид проболтался? Вряд ли. Тогда бы наместник точно знал, что за «сокровище» я доставил в их мир. Пока было непонятно, как он собирался использовать меня в своих планах, и, судя по его поведению, новый наместник не знал этого пока и сам.
Ходили слухи, что Мирид содержался в одной из шестнадцати башен городской стены. Где точно, было известно лишь узкому кругу лиц, в который мои ночные «феи» не входили.
Зато они наконец объяснили мне, кто такой араштан. Воин и маг, который мог обращать любую, даже самую смертоносную магию в детскую шалость или возвращать ее нападавшим чародеям. Легенды Гадляндии рассказывали о непобедимости такого бойца и страшных проклятиях на голову того, кто посмеет поднять оружие на волшебника.
«Силен я, однако, в этих краях. Вот только бы не дошло до проверки моих „недюжинных“ способностей. Как бы ненароком пшик не вышел».
Я медленно поднимался на сторожевую башню, прикидывая в голове вероятность того, что именно здесь находится нужный мне пленник, как вдруг заметил охранника. Насквозь пронзенного стрелой.
«Это какой же силой нужно обладать, чтобы пробить человека вместе с доспехами? До земли тут метров двадцать, а то и больше». Выглядывать пришлось с большой осторожностью.
«Леший меня задери! Там массированное нападение, а тут тишь да гладь. Тоже мне, вояки!»
И что делать? Орать, как те гуси, которые спасли Рим? Могут не понять, мало ли чего почетному гостю спьяну пригрезится. Махать факелом сверху? Еще подумают, что сигналы подаю. Пристрелят либо одни, либо другие.
Так, что тут имеется? Лук и стрелы — толку-то! Из меня стрелок… Меч тоже не подойдет. Бросить вниз факел? Могут и не заметить. Я присел на какой-то бочонок и тут же вскочил. «А это что такое?» Я с трудом отодрал круглую крышку. Внутри хранилось то самое масло, которым пропитывали ткань факела. Тут же лежали и ленты для новых факелов.
Темные фигуры уже перекидывали лестницы через ров, когда к ним полетел пылающий снаряд. Бочку я привязал к мечу охранника лентами, смоченными в масле. Затем поднес ее к факелу и со всего маха швырнул вниз.
Сигнал получился что надо. И световой, и звуковой эффект не подкачал.
А потом начался настоящий ночной кошмар, в котором я уже не знал что делать. По ушам бил рев сотен глоток, в воздухе пели свою смертоносную песню стрелы и копья. Стена заполнилась вооруженными людьми, вниз полетели камни. Над краем стены появились дрожащие концы первых лестниц. Воины с огромными рогатинами едва успевали сбрасывать нападавших. Кровь убитых, стоны раненых — все слилось в завораживающую мелодию смерти.
— Где твои доспехи? Почему без оружия? Сейчас же займись делом! Быстро! — прикрикнул на меня офицер. Он, правда, не сказал каким, но оцепенение отогнал.
Тут прямо перед глазами появились две балки. Я глянул вниз. То, что двигалось по лестнице, невольно заставило содрогнуться, и это спасло меня от пролетевшего возле уха копья. «Ах ты, гад!» Руки сами ухватились за одну направляющую лестницы и потянули ее в сторону. Вторая осталась на месте, поскольку зацепилась за выступавший из стены шип. Раздался треск дерева, перекладины вместе с нападавшими посыпались вниз.
— Молодец! Действуй в том же духе, — похвалил офицер.
Дело нашлось, и теперь я носился от одной лестницы к другой, разрывая их пополам до тех пор, пока за стенами не раздался звука горна. Свист стрел прекратился. Враг прервал осаду и отступил за ров.
— И ты здесь?! — с удивлением воскликнул наместник, когда я вместе с другими бойцами спустился со стены.
— Это тот самый воин, который подал сигнал со сторожевой башни. Он раздирал лестницы и не получил при этом ни одной царапины. Прямо араштан. — Офицер, сделавший мне замечание во время сражения, четко доложил о моих успехах. И когда он успел все заметить?
Честно говоря, я и сам удивился, как в том аду, где сотни смертоносных стрел жужжали, словно рой разгневанных пчел, мне не досталось ни одной. Даже облаченные в сталь воины получили по нескольку ранений. У докладывавшего командира, например, был рассечен лоб, а из щели между пластинами доспехов на локте торчал обломок стрелы.
— А ты что, не знал?
— Это и есть ваш гость?! — стушевался офицер.
— Да, — недовольно произнес сановник и направился во дворец. Хмель, видимо, прошел, а вместе с ним и добродушное настроение.
— Извините, уважаемый, что я повысил на вас голос, — подошел ко мне командир обороняющихся. — Я не знал.
— Все правильно. Во время боя каждый должен заниматься делом. — Я пожал ему руку и отправился во дворец.
— А как же опыты с моими крошками? — ядовито поинтересовался Дурангим. Он ждал меня.
— Опять неудача. Да и жалко из таких красавиц жаб делать. Чтобы изуродовать шедевр, много ума не надо. А сделать из отходов произведение искусства — вот это я понимаю!
— Ты не от них случайно сбежал на сторожевую башню? — съехидничал наместник.
— Я что, похож на человека, бегающего от женщин?
— Нет, ты похож на другого. Жаль только, что им не являешься.
Я проигнорировал очередной выпад гостеприимного хозяина — пусть себе злится.
— Пойду постараюсь провести остаток ночи как следует.
— Крошек можешь выгнать, если мешают.
— Зачем? Они у тебя ласковые и покорные. Любой приказ понимают с полуслова.
— Хотелось бы мне узнать, что ты им приказывал? Наверное, голову девицам так заморочил, под пытками от них ничего не дознаешься.
— А чего ты хотел? Я же араштан. Должность обязывает.
— Издеваешься? Ничего-ничего. Утро вечера мудренее. Посмотрим, какой из тебя араштан.
От его зловещей улыбки мне стало как-то не по себе.
Утром ко мне снова пожаловала вчерашняя троица пригласить на завтрак. И снова я отправился в трапезную то ли под конвоем, то ли в сопровождении почетного эскорта.
— Доброе утро, араштан, — первым поздоровался наместник. Еще пятеро, присутствовавшие за столом, встали и молча поклонились.
— Здравствуйте. — Я присоединился к остальным.
— Как спалось? — поинтересовался хозяин дворца.
— Спасибо. Очень хорошо.
Его миролюбивый тон мне сразу не понравился. С нами за столом сидели одни воины, похоже, командный состав городского гарнизона, а Дурангим вел светскую беседу. Лучше бы рассказал, как прошла ночь.
— Мои воины пришли сюда не только позавтракать. — Наместник словно услышал мои мысли. — Они хотели тебя кое о чем попросить. А поскольку я тут главный, то и говорить буду я.
— Что за просьба?
— Вражеские силы, скопившиеся вокруг стен, огромны, и следующего штурма мы можем не выдержать. Ночью на нас напал лишь передовой отряд свурдунцев. Кто-то из вождей, видимо, хотел захватить город с наскока. Не получилось. Теперь подошли остальные.
Заметив появившегося в дверях адъютанта, Дурангим на минуту прервался и подозвал его к себе, затем прочитал переданную бумагу и продолжил:
— В данной ситуации у нас есть два варианта. Мы можем сдаться сразу, сохранив тем самым собственные жизни. Потом те, у кого хватит денег, выкупят свою свободу. А можем драться до последнего солдата и потом все равно сдаться.
— Ну и зачем драться, если итог все равно один?
— Никто не хочет идти в рабство к свурдунцам. Для тех, кто не сможет откупиться, это хуже смерти.
— Тогда нужно сражаться и не сдаваться. — Мое предложение было встречено военными одобрительными кивками.
— В этом случае сумма выкупа значительно возрастет, — заметил наместник. — Боевые потери сокращают количество рабов, захваченных победившей стороной.
— Понятно. А я-то чем могу помочь?
— Существует еще и бой чести… — Хозяин выдержал короткую паузу, чтобы до некоего гостя успел дойти смысл сказанного, а затем продолжил: — Западные варвары обожают эту забаву и очень требовательны к выполнению всех ее условий. Их вожди еще будут между собой оспаривать право выставить на схватку воина именно своего племени. Сколько их там за стенами?
— Шесть вожаков пригнали больше тысячи воинов, — доложил адъютант.
— Вот видишь. А у меня и двух сотен не наберется.
— Что такое «бой чести»? — Я уже понял, что этот бой имеет непосредственное отношение ко мне, но не понял — какое.
— Как?! Араштан не знает, что такое бой чести? — театрально развел руками Дурангим.
— Вполне возможно, что в моих краях он называется по-иному, — постарался выкрутиться я.
— Ах да! Я все забываю, что ты издалека. Хорошо. У нас это выглядит так: мы отправляем вызов на поединок и оговариваем все условия. С каждой стороны выходит лучший боец. Их схватка решает исход битвы: чей воин одержит победу, то войско и выиграло, — словно ребенку, объяснял наместник. — Проигравшая сторона выполняет оговоренные ранее условия.
— Понятно. У нас это называется дуэлью, — сказал первое, что пришло в голову. — Знаю.
— Вот и хорошо. Я был уверен, что ты не откажешься — ты же араштан. Договор на поединок уже составлен и подписан с обеих сторон. В случае твоей победы (а никто из нас в ней не сомневается) войска противника на неделю отойдут от города. За это время к нам успеет подойти подкрепление. — Хозяин дворца смотрел мне прямо в глаза, усмехаясь лишь краями губ.
«Вот же гад! Ему-то при любом исходе ничего не грозит, а про остальных он просто ничего знать не хочет. Хотя как раз обо мне-то он побеспокоился… Что ж, не дождешься! Уклоняться от схватки я не буду, и не надейся!»
— Вот это настоящее дело для араштана. — Мой голос не дрогнул, хотя в душе сейчас творилось такое… — Мне только надо выбрать подходящее оружие. На какое время назначен бой?
Теперь побледнел наместник. Он явно не ожидал, что я соглашусь.
— От свурдунцев выйдет боец, виртуозно владеющий не только магией, но и мечом. — Дурангим попытался осадить храбреца.
— Я же араштан. Ты не забыл?
Наместник с досады заскрипел зубами:
— Ладно, в оружейную я отведу тебя сам.
По дороге он предпринял еще одну попытку отговорить меня:
— Не знаю, почему на тебя не действует магия, но ты не колдун. У чародея за левым ухом обязательно должна быть метка. Вот такая. — Дурангим продемонстрировал зеленую родинку за надорванным ухом. — Откажись от поединка. Ты мне нужен живым.
Вот почему он вчера не сводил глаз с моего уха. Метку выискивал.
— А кто тебе сказал, что я собираюсь умирать?
«Начал вести игру — доводи ее до конца, — любил поговаривать мой тренер по боксу. — Результат — штука непредсказуемая, поскольку не всегда зависит от одного тебя». Мне сейчас оставалось надеяться только на непредсказуемый результат. Я и за оружием-то шел больше для проформы. Без умения оно меня сильнее не сделает, хотя, с другой стороны, — выходить на бой с пустыми руками неловко. «Возьму что-нибудь не слишком острое. Чтобы самому не пораниться».
— Ты на себя посмотри: мой самый худосочный солдат по сравнению с тобой выглядит атлетом. Ты и минуты не продержишься, — продолжал обрабатывать меня «главнокомандующий».
— Посмотрим. — Беспокойство наместника подействовало на меня, наоборот, успокаивающе. — Хотя… я могу и передумать, если объяснишь, зачем я тебе вдруг понадобился?
— А ты мне отдашь то, что нес моему регенту?
— Легко. Если ты четко назовешь то, что хочешь получить — отдам.
— У-у-у!!! — в бессильной ярости завыл Дурангим. — Желаю, чтобы твоя смерть была долгой и мучительной!
«Спасибо. Доброе слово и кошке приятно».
Мы вошли в оружейную.
— Возьми рыцарский меч и кинжал, — немного успокоившись, буркнул хозяин замка. — В поединках со свургунцами это самое проверенное средство.
— Нет, мне нужно другое оружие. — Миновав ряды всевозможных мечей, топоров, копий, я остановился возле палиц и дубинок.
— С ума сошел?! Таким оружием можно воевать только в толпе, но никак не один на один.
— А мне нравится.
Я взял кистень, поскольку рукоятка с цепями, утяжеленными на конце ядром, чем-то напоминала плеть Брякуна, а еще деревянную дубину — единственное оружие, которым мне удалось повоевать, разгоняя банду Ахрима в Стангаре.
— Ты — труп, — сделал заключение Дурангим.
— Все там будем, — тоном неисправимого оптимиста заявил я. — Одни раньше, другие позже.
К месту проведения боя чести меня сопровождали десять бойцов во главе со знакомым офицером. Мы перешли через ров и остановились перед армией противника.
Свургунцы расположились пятью большими группами в трехстах шагах от стен города. Еще одна, шестая команда, своей численностью существенно уступала остальным. Видимо, именно она сегодня ночью пыталась взять Сволдск. Во главе каждого отряда гордо стояли крупные воины в шлемах, украшенных яркими перьями. Скорее всего, это и были вожди.
По сравнению с неприятелем остроухие аборигены-гадляндцы смотрелись красавцами. Это я заметил еще во время ночного сражения и сейчас, при свете дня, еще раз убедился в своей правоте.
Вышедший мне навстречу соперник производил неизгладимое впечатление. Треугольный лоб свургунца был увенчан стянутыми в пучок волосами. Прямо под ним в глубоких глазницах прятались абсолютно круглые глаза, плотно прижавшиеся к переносице, которая на другом конце образовывала большую синюю сливу. По краям мясистых губ торчали два загнутых к середине клыка, а плоский подбородок украшала кучерявая борода.
К фигуре, правда, претензий не было: мощные плечи, накачанные бицепсы, торс, как два моих… В общем, весь его внешний вид подавлял морально. А тут еще в войсках осаждающих поднялся безудержный хохот, когда они увидели, кто вошел в очерченный для поединка круг.
Офицер меня предупредил, что самым позорным поражением считается первым выйти за его границы. Соперник с минуту постоял за пределами «ринга», с недоумением разглядывая мою фигуру, словно не веря своим глазенкам. Потом он также перешагнул заветную черту, и с этого момента бой начался.
Не знаю, зачем ему понадобилось использовать магию, но первым, что с шуршанием полетело в мою сторону, оказались огненные шары. Они благополучно добрались до цели, остановились, будто здороваясь, и дернули обратно. Причем не по прямой, а как теннисные мячики: весело прыгая по земле. Пришлось сопернику снова применять колдовство, теперь уже для того, чтобы уничтожить предыдущее. И это оказалось более трудным занятием. Пара шариков все-таки добралась до своего создателя, обозначив двумя ожогами правую голень.
Хохот в стане врага прекратился. С морды клыкастого бойца тоже исчезла снисходительная улыбка. Он отцепил от пояса широкий кривой меч и продемонстрировал виртуозное владение оружием, выделывая умопомрачительные финты.
Тут, наверное, было так принято. Боец закончил выпендриваться и предоставил мне сделать то же самое. Раз просят — пожалуйста. Я поставил дубину на землю, сделал два шага вперед, вытащил из-за пояса второе оружие и подождал, пока на кистене распутаются цепи. В качестве показательного выступления я решил немного покрутить тяжелыми набалдашниками — приблизительно так, как это делают специалисты по восточным единоборствам с нунчаками.
Не знаю, получилось бы у них проделать такое же с непослушными грузами на цепях, но у меня сразу возникли проблемы. Сначала капризное оружие зацепило мое плечо, затем досталось ребрам, а когда ядро столкнулось с затылком, я рассвирепел окончательно.
«Что же это за оружие, которое само воюет со своим хозяином?!» От боли и ярости у меня потемнело в глазах, и я с такой силой выбросил ненавистный кистень, что даже потянул правую руку.
«Нет, лучше буду драться дубиной. Что может быть проще?» Я направился к оставленному оружию. Зрение понемногу пришло в норму.
«Теперь только держись». — Вместе с тяжелой дубиной в руках появилась твердая уверенность. Я развернулся.
В кругу, кроме меня, никого не оказалось. Неужели мой вид испугал гиганта? Вместе со зрением, оказывается, пропадал и слух. Только сейчас из-за спины, словно издалека, потихоньку начали доноситься крики радости. «В чем дело?!»
— Вы победили, араштан! — подбежавший офицер схватил меня за побаливающую руку. — Мы спасены.
— А где соперник?
— Вон там, — воин указал на кучу-малу во вражеском лагере.
Я присмотрелся и наконец понял, что произошло. Выброшенное с яростью оружие угодило в доспехи противника и вынесло того за пределы круга к первым рядам малочисленного отряда. Грозный боец угодил прямо в вождя, пытавшегося ночью взять город.
К тому, что силенок у меня не мерено, я уже почти привык, но никак не ожидал от себя подобной меткости!
Со стен Сволдска раздались восторженные крики:
— Араштан! Араштан!
Возвращение небольшого отряда стало триумфальным.
К полудню в город прибыл парламентер из стана неприятеля. Тот самый вождь, которого сбило телом моего соперника.
— Гайнар преклоняется перед великим воином, — обратился он напрямую ко мне, игнорируя наместника. — Вождь привел своих людей ночью, не ведая, кто гостит в городе, и покорнейше просит снять с него проклятие или убить.
Проклятие падает на каждого, кто поднял оружие на араштана. Но, если я правильно запомнил слова «фей», там говорилось о безоружном араштане. Во время поединка я был при оружии. Только ночью действовал голыми руками… Так вот кто полз по лестнице и бросил в меня копье. Надо же, он не только уцелел ночью, но и запомнил мое, с позволения сказать, лицо!
— Хорошо, я сниму проклятие, но вы должны убрать всех воинов от Сволдска.
— Мы покидаем Гадляндию сегодня же.
— Пусть всех наших рабов вернут обратно в бараки, — не удержался, чтобы не подсказать, Дурангим.
— Всех захваченных рабов накормить и отпустить.
— Исполним.
— Я снимаю проклятие с тебя и с твоего рода, — важно произнес я и добавил: — Если мои распоряжения будут выполнены точно.
— Гайнар благодарит тебя, араштан.
Вождь развернулся и покинул дворец.
— Зачем ты отпустил моих рабов? — вскипел наместник.
— Да так, небольшая «благодарность» за великую честь, оказанную мне утром, — не без удовольствия ответил я. — Они же все равно вернутся под опеку такого великодушного хозяина.
Он хотел что-то ответить, но не нашел слов.
В этот день наместника я увидел уже только на ужине, где он не проронил ни слова. Опять пили за великих граждан Гадляндии, за хозяина замка, за победу, даже за араштана.
Под конец трапезы заиграли музыканты. Вышедшие в центр зала полуголые мужчины продемонстрировали свое довольно посредственное танцевальное искусство, в общих чертах изображая сражающихся воинов, затем их сменил хоровод девиц. Танцовщицы начали действо перед столом, а, закончив, присоединились к пирующим.
Так, это я уже видел. Самое время уходить, пока мою кровать никто не занял. Может, удастся хоть эту ночь провести без происшествий?
Какая благодать! Чистая постель, тишина и — никого.
«Ох и высплюсь же я сейчас!»
Не тут-то было. Стоило упасть на ложе, как оно резко устремилось вниз, затормозив только перед самым приземлением в каком-то темном подвале. Неужели Дурангим решился на месть? Из-за рабов? Вряд ли. Нет, тут что-то другое.
— Алексей? — раздалось в темноте.
— Да, это я. — Впервые меня здесь назвали по имени.
— Я разговариваю с вами по поручению Миридама ван де Хольстен ибн Бартольд Сквизинского.
— Могу я с ним встретиться? — Я с трудом понял, что речь идет о Мириде.
— Пока это невозможно. Он спрашивает, доставили ли вы оговоренный с ним груз?
— Конечно, доставил! Хотелось бы побыстрее произвести обмен.
— Для этого моего хозяина сначала нужно освободить.
— Понятно. Думаю, теперь я смогу попросить об этом наместника?
— Ничего не получится. Но вы можете достать одну вещь, ради которой нынешний наместник пойдет на все.
Ну вот, снова здорово!
— Что еще за вещь? — тяжело вздохнул я. По-моему, этот Мирид, даже находясь в камере, пытается водить меня за нос. Теперь уже через посредника.
— Жезл радуги.
— А меч-кладенец или ковер-самолет ему не нужны? — Я попробовал слезть с кровати, но не смог нащупать ногой пол.
— Я не знаю, что это такое, но попробуйте предложить, — тем же бесстрастным голосом продолжил невидимый собеседник.
— А я ничего не знаю про ваш жезл!
Куда подевалось мое спокойствие?
— Это кость священной птицы Куры с резным узором из магических символов.
Так, теперь ему понадобилась Курочка Ряба вместе с золотым яичком.
— И где же я ее достану, скажи на милость?
— В пещерах Черной скалы, на юге от Сволдска.
— Да ну вас к лешему с вашими костями! Завтра же пойду к наместнику и потребую отпустить пленника. И пусть только попробует не согласиться.
— Смотри, как знаешь. Но учти: сроку у тебя на все не более десяти дней. Потом может случиться непоправимое.
Моя кровать снова поползла вверх и встала на прежнем месте. Снова та же средневековая комната, та же тишина… и никакого желания спать.
Это же надо так испортить настроение! Сначала опустили физически (вместе с кроватью), а потом еще и морально.
«Пойти, что ли, пьяную драку устроить в банкетном зале? Так я вроде ничего и не пил. Это, конечно, недолго исправить. А смысл?» Смысла не было никакого. Пришлось дожидаться утра.
Утром я сам отыскал хозяина дворца.
— Наместник, разговор есть.
— У меня нет времени. — Он попытался от меня отделаться, и два телохранителя загородили хозяина собой.
Тоже мне, преграда! Легкое движение руками — и они разлетелись в разные стороны.
— Хочешь, я сломаю тебе ногу, и у тебя свободного времени будет завались! — Сегодня меня злить не стоило.
— Араштан, с тобой все в порядке? — опешил Дурангим.
— Нет. Поэтому лучше согласиться на беседу.
— Хорошо, пойдем в мой кабинет.
— Мне нужно, чтобы ты освободил Мирида, — начал я с порога.
— Я не знаю такого человека.
— Хорошо, — я сделал глубокий вдох-выдох, — того мужика, что незаконно занимал твое место.
— Который пытался меня убить? — уточнил наместник. Но у меня было не то настроение, чтобы воспринимать чужие намеки.
— Этого я не знаю, но пусть даже и так.
— Не могу.
— Почему? Ты же сказал, что можешь все.
— Потому что не хочу.
«Понятно. У него уважительная причина — он ленится. А мне как быть. Разорвать его на части прямо сейчас? Так, только без крайностей. Жизнь легка и прекрасна, у меня хорошее настроение, и никто не в силах его испортить. Р-р-р-р!!!»
— Ты обещал мне устроить с ним свидание! — рявкнул я.
— А вот это — хоть сейчас.
— Пошли, и немедленно!
Мы долго блуждали по подвальным лабиринтам, потом поднимались и спускались по винтовым и обычным лестницам, пока не оказались перед небольшой кованой дверью. Охранник вытащил громоздкий ключ и отпер замок.
— Прошу, — приглашающим жестом распахнул дверь наместник.
Ну да, я сейчас зайду, а он возьмет и запрет меня.
— Сначала ты.
— Какие мы подозрительные. — Согнувшись, он пробрался внутрь первым.
Мне также пришлось наклонить голову, чтобы не задеть косяк. Телохранители вошли следом. Теперь они старались держаться на почтительном расстоянии.
— Нельзя ли было сделать вход просторнее?
— В тюрьме не до удобств. Следуй за мной.
Постояльцев в зарешеченных номерах оказалось немало. Одни находились здесь уже давно, другие лишь позавчера сидели с нами за одним столом. Видимо, наговорили лишнего. Одного я точно узнал по дурацкому кружевному воротнику.
— А вот и наш пленник, — указал Дурангим на еще одну дверь.
Мы вошли в довольно просторную камеру, к одной из стен которой цепями был прикован Мирид. Я узнал его только по шраму на правой руке, поскольку рот заключенного был заткнут кляпом, на глазах — повязка. В общем, даже если бы мне показали лицо… А что можно было запомнить за несколько минут единственной встречи?
Рядом с узником стоял стражник с копьем.
— А он вообще живой?
— Конечно. — Наместник подал сигнал, и охранник ткнул копьем ногу прикованного. Человек дернулся.
— Мне нужно с ним переговорить. — Другой приметой бывшего сановника являлся его гнусавый голос.
— Исключено. Тот, кто заговорит с преступным чародеем, сам может стать преступником.
— А мне все равно. — Я попытался подойти к Мириду, но наткнулся на прозрачную стену.
— Мы заботимся о законопослушных посетителях тюрьмы и оберегаем их от контакта с преступниками. Твое свидание закончено.
Эту партию наместник выиграл вчистую.
— Ладно. Скажи свои условия освобождения этого узника.
— Сначала ответь: что ты ему обещал?
— Жезл радуги, — выпалил я.
— Ого! Постой, я не видел у тебя жезла.
— Я тоже не видел у тебя того, что обещал мне бывший наместник.
— Хорошо. Великому воину я сделаю одолжение и обменяю своего пленника на жезл.
— Договорились.
В этот же день я сменил воду в бассейне Узранды, наполнил коробку новой порцией дохлых комаров, не забыл запереть крышку и покинул замок, ругаясь про себя на чем свет стоит.
«Ищи теперь эту скалу, чтобы обнаружить там пещеру, в этой пещере должна быть кость какой-то курицы. Ох, попадись мне этот Мирид!»
Я полдня, не останавливаясь, двигался на юг, но никакой скалы не было видно и в помине. Вот уже и дорога закончилась, впереди показалась голая степь.
«А ведь мог бы и спросить кого-нибудь. Почему не сделал? Язык бы отсох? Нет. А все почему? Ярость к добру никогда не приводит. Хотя с другой стороны… Вчера она помогла мне одолеть верзилу. А сегодня — отправила в дальнюю дорогу без единого куска хлеба. Почему я решил, что Черная скала рядом? Почему поверил, что ночной посланник был от Мирида? Если того действительно держат в таких условиях, он просто не имел возможности ни с кем общаться. Услышал собственное имя? И что, это повод?»
— Здравствуй, добрый человек, — закопавшись в противоречивых мыслях, я не заметил, как нагнал мужчину в потертом одеянии.
— И вам здравствуйте. Куда путь держите?
— Куда угодно, лишь бы подальше от Сволдска, — ответил незнакомец. — Тебя как величать?
— В Сволдске меня звали араштаном.
— А я… — начал абориген.
«Ну вот, сейчас начнется». — Я тяжело вздохнул, предчувствуя заковыристый набор трудновыговариваемых звуков.
— …Вурид. — Путник искренне улыбнулся. — Огромное тебе спасибо.
— Вурид — и все? — Я даже слегка опешил. — А за что спасибо?
— Как — за что? Благодаря тебе меня впервые за десять лет досыта накормили и мало того — отпустили на свободу. Теперь главное — обратно не попасться.
— А почему ты один?
— Остальные побежали на восток и на север. Глупые, именно там их и будут ловить. А на юг никто даже не взглянет. Тут ни лесов, ни гор, ни людей. Голая степь, и только.
— Как — нет гор? А Черная скала?
— Черная скала? — Вурид почесал складки на лбу. — Какой же сумасшедший вздумает там прятаться? Жить-то всем охота.
— А в этой степи можно жить?
— Здесь изредка встречаются неплохие места. Не хочешь заглянуть?
— Ты мне лучше укажи дорогу к Черной скале. Спешу я.
— Сам я могу ошибиться с направлением. А вот чародей, который жил десять лет назад в нашей деревне, — тот доподлинно знал, как пройти к проклятому месту.
— Так ты возвращаешься в свою деревню? А далеко еще?
— Если за то время, пока я отсутствовал, озеро не пересохло, то до вечера будем на месте. Пойдешь со мной, араштан?
— Пойдем, Вурид, вдвоем веселей. Только давай сразу договоримся: о том, что я араштан, никому ни слова. Мы с тобой убежали вместе. Зовут меня… Придумай лучше сам.
— Был у меня приятель — Шарин. Не возражаешь?
— Какая разница.
Мы продолжили путь, и вскоре на горизонте показалось зеленое пятнышко, словно продолжение неба на земле.
— Похоже, моя деревушка на месте, — обрадовался спутник.
— Замечательно. Надеюсь, мы успеем к ужину?
Встретили нас не слишком ласково: небольшой отряд, состоящий из мужчин и женщин, вооруженных копьями, преградил дорогу на подступах к поселку.
— Кто такие? — Единственный воин в доспехах вышел вперед.
— Зарол, это же я, Вурид. Не узнаешь?
Надо же! И у этого самое обыкновенное имя. Без всяких «ван де» и «ибн». Наверное, в этом мире только у недобрых типов имена — язык сломаешь.
— Допустим. Кто с тобой? — сурово спросил встречающий.
— Друг. Мы вместе с ним убежали из Сволдска.
— Разве такое возможно? — Мужчина пристально взглянул на меня. — Да и не похож твой друг на раба.
— Вы правы, — ответил я. — К счастью, мне недолго пришлось гнуть спину на наместника. Нам удалось убежать благодаря неудачному нападению на город свурдунцев.
Нас все-таки нехотя пропустили и под охраной довели до дома моего спутника. Лишь после того, как мать признала Вурида, бойцы вернулись обратно.
Женщина тепло встретила сына, но печали в ее глазах меньше не стало. Что-то в этой деревне было явно не так. Напряжение прямо-таки висело в воздухе, а наш приход, казалось, еще больше накалил обстановку.
— Мама, а где отец?
— Позже, сынок. Садись, ты устал, да и гость, наверное, голоден.
Вурид пожал плечами и пригласил меня к столу.
— Едут, адулты едут! — Из окна соседнего дома раздались испуганные мальчишеские голоса.
— Что еще за адулты?
— Я потом расскажу, сынок. Ты кушай.
— Надо сходить, взглянуть хоть одним глазом.
— Не ходи, прошу! — Женщина не на шутку перепугалась.
— Почему?
— Достаточно и того, что они забрали твоего отца и брата.
— Куда забрали?
— К Черной скале. Они называют себя учениками могучего Куры и каждые полгода приходят в деревню за данью.
Опять Кура? И у нее или у него есть ученики? Надо бы на них посмотреть.
— Их целое войско? — спросил Вурид.
— Нет. Всего трое: колдун, воин и борец.
— У нас ведь в деревне тоже есть колдун.
— Был. Его одолели и увели к Черной скале, как и твоего отца с братом. — Женщина обреченно опустилась на лавку.
— Вурид, тебе действительно не стоит туда ходить. А мне надо. — Я встал из-за стола и направился в ту сторону, куда сейчас двигались многие.
— Эй, ребятки! — обратился я к пробегавшей мимо детворе. — Не расскажете, кто там приехал? Я издалека и сегодня первый день в вашей деревне.
Мальчишки с готовностью наперебой стали рассказывать. Пять лет назад объявился некий Кура. Он пришел в деревню и заявил, что набирает войско из самых достойных воинов. Его хотели прогнать, но Кура оказался сильным колдуном и в одиночку победил всех бойцов деревни вместе с чародеем. Их он забрал сразу. С тех пор каждые полгода он присылает своих адултов, и те заставляют сражаться с собой самых сильных мужчин деревни. Если хоть один победит адулта — селение освободят от дани, но пока такое никому не удавалось, и злодеи каждый раз забирали с собой очередных троих мужчин.
А почему бы мне не попробовать силы? Проиграю — меня доставят к Черной скале. Выиграю — тоже неплохо: деревенька облегченно вздохнет. А к скале все равно надо идти. Дело у меня очень важное, и без Куры я его вряд ли сумею решить.
В деревню собиратели дани приехали верхом. Вот уж не думал, что в этих краях существуют домашние животные. Ни в городе, ни среди свурдунцев мне пока не удалось заметить ни одного зверя. Может, потому, что люди здесь со зверскими физиономиями?
Я с интересом рассматривал местных скакунов, немного похожих на наших верблюдов, но без горба и с более короткими ногами. На мой взгляд, морды животных казались гораздо симпатичнее лиц своих хозяев.
Позади наездников понуро шли двенадцать человек. Значит, селение Вурида было пятым на пути адултов.
Всадники спешились перед собравшейся толпой и подошли к воину в доспехах.
— У нас мало времени. Распорядись накормить будущих слуг могучего Куры. А мы пока проверим силу добровольцев. И поторопись, через полчаса нам нужно быть уже в пути.
— Хорошо, — процедил сквозь зубы Зарол и отправился к своим. Ему предстояла тяжкая участь — выбрать троих несчастных.
Что же это за грозные адулты? С виду — ничего особенного: средний рост, ничем не приметное телосложение. Одеты в полосатые черно-белые плащи. Вооружены одинаково: сабля, лук со стрелами и кинжал. Все трое — босые. Вот и попробуй угадать, кто из них воин, кто борец, а кто волшебник.
— Уважаемый! — окликнул я воеводу деревни. — Могу я поучаствовать в поединке?
— Ты гость. Мы не хотим, чтобы наша беда коснулась тебя.
— А если я настаиваю? Почему ты думаешь, что беда грозит мне, а не заезжим наглецам в полосатых плащах?
— Я не единожды видел их силу, — вздохнул он.
— Но ты не видел мою. — Никогда ранее не страдал хвастовством, но тут просто не мог остановиться.
— Хорошо. С кем из них ты хочешь сразиться?
— С борцом. Только расскажи, какие тут правила.
— Правило одно: пока ты на ногах, идет схватка. Встать не сможешь — проиграл.
— Подходит. Можно начинать?
— Ну ты и шустер. Ладно, пойдем. — Зарол подошел к полосатым адултам. — Мой боец желает продемонстрировать борцовские качества.
Один из гастролеров тут же сбросил плащ. Странно, особой мускулатурой он не отличался. Что ж, я тоже не атлет, но это абсолютно ни о чем не говорит.
Вместо приветствия борец резко оттолкнулся от земли и «выстрелил» пяткой в мою грудь. Вот это начало! Я был вынужден отойти на пару шагов, чтобы не упасть. Грудь заныла так, словно по ней вмазали кувалдой. Правда, «попрыгунчику» тоже досталось. Его пятка окрасилась зеленой кровью. Сам виноват. Зачем бить туда, где у меня под рубашкой висит серебряный кулон? Других мест, что ли, нет?
Приятели моего соперника, до сего момента возившиеся со скакунами, сразу отложили дела в сторону. Они явно не ожидали такого развития поединка.
— Мужик, ты кто такой? — зачем-то вздумал познакомиться противник.
— Шарин, — ответил я.
— Ну, держись, Шарин, — предупредил он и снова бросился в атаку.
Удары кулаками у него были ощутимее, чем у моего друга Брякуна. Двигался адулт шустро и со смыслом. Сразу чувствовалось — боец подготовленный, а потому опасный.
Я тоже пошел в атаку, но не раскрывая своих возможностей. Сначала следовало убедить противника в том, что он имеет дело с неуклюжим увальнем, а потом нанести один точный удар.
Минуты две я совершал широкие замахи, от которых смог бы увернуться любой. Это постепенно расхолодило соперника. Он успокоился, забыл про оборону и начал откровенно издеваться. Разбил мне губу, заехал по уху, даже толкнул один раз ногой пониже спины, в общем — мстил за тот страх, который испытал после первого столкновения.
— Ничего, Шарин, у могучего Куры тебя научат драться по-настоящему, — снисходительно заявил борец, подойдя совсем близко.
— А я умею. — В подтверждение слов последовал резкий выпад моей правой.
— Ох! — раздалось в толпе зрителей. Затем уже в полной тишине послышался шлепок тела, приземлившегося в десяти шагах от меня.
— Я победил? — Вопрос был задан на всякий случай.
— Нет! — прорычал другой адулт. — Слугу могучего Куры одолеть невозможно.
Двое оставшихся на ногах пришельцев направились ко мне явно не знакомиться. Один вытащил саблю (значит, воин), а второй принялся что-то бормотать себе в ладони (видать, маг).
— Мужики, а вы ничего не перепутали? — помня условие состязаний, спросил я.
— Это ты нам здесь все спутал, — прошипел полосатый воин, — но мы сейчас все исправим.
И они исправили. Многоразрядной молнией, которая вылетела из рук колдуна и, столкнувшись с барьером моего браслета, отправилась обратно. Только попала она не в самого мага, а в высоко поднятую саблю его напарника, сыгравшую роль громоотвода.
Грозившийся все исправить рассыпался прямо на глазах.
— Еще раз спрашиваю — я победил?
Чародей посмотрел на свои руки, затем на горку пепла на земле рядом с саблей.
— Ты кто такой?
Ну вот, еще один решил познакомиться.
— Сначала ответь на мой вопрос: я победил?
— Победил, — процедил адулт сквозь зубы.
— Тогда по праву победителя я забираю твоих пленников.
— Это невозможно. Они принадлежат могучему Куре, — переполошился маг.
— Ну, с ним-то я уж как-нибудь договорюсь.
— Ты пойдешь к Черной скале?!
— Дорогу покажешь?
— С превеликим удовольствием, — колдун расплылся в улыбке.
— Тогда готовь скакунов. Через полчаса выезжаем, а я пока пойду поужинаю.
Назад: Часть III В ТИХОМ БОЛОТЕ, ИЛИ ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ?
На главную: Предисловие
