Книга: Клинок выковывается
Назад: Глава 5 При дворе
Дальше: Глава 7 Мастер клинков

Глава 6
В окружении врагов

— Говорил тебе, не стоило проводить сомнительный опыт, — услышал я близкий голос, похожий на голос нубийца.
— Тогда бы его убили. Ты что, сомневаешься в том, что бретер справился бы с ним? — ужасный акцент выдал шамана.
— Кто знал, что у него будет такой меч, — проворчал Рон. — Тем более сам виноват, столько поединков назначил.
— Ничего другого на ум не пришло, не мог же я останавливать его противников, кто-нибудь обязательно бы заметил, а тогда костра было бы не избежать, — продолжил шаман, не обращая внимания на ворчание нубийца.
— Почему тогда раны опять разошлись? Ведь говоришь, что они почти зажили во время боя?
— Мгновенная реакция и ускоренная регенерация — побочные эффекты инициации, — буркнул шаман. — Именно поэтому я и проделал с ним все это.
— Тогда почему они разошлись? — настаивал на своем Рон.
— Откат, — огрызнулся Загиял. — Думаешь, выпил зелье — и все, стал богом? За все нужно платить. Хорошо, если он через неделю сможет хотя бы вставать.
— Ну да, как же, — голос нубийца был полон ехидства, и я с удивлением понял, что больше всего в нем было зависти. — А мы к тому времени окажемся погребенными под завалами приглашений на разные торжества ко всем более-менее известным дворянам этого королевства.
— Не завидуй, — засмеялся шаман, — барон нынче популярен в высшем свете.
— Да уж, бедная Агнесса не знает, куда деваться от посыльных, интересующихся здоровьем «героя».
— Твоя Агнесса берет деньги за информацию, — фыркнул шаман, — так что давай не будем про бедность.
Пристыженный Рон замолчал, но его хватило ненадолго.
— Да он притворяется! — внезапно воскликнул нубиец. — Подслушивает!
— Придушить бы вас обоих, — я едва разлепил сухие, слипшиеся губы и, проглотив слюну, хрипло закончил: — Да сил нет.
— Загиял, он нам еще и угрожает! — Голос нубийца стал веселым, и я почувствовал, как меня начинают трясти за плечо. Боль прокатилась по всему телу, и я вскрикнул. Рон прекратил трясти и испуганно спросил:
— Больно?
— А ты как думаешь? — Я разлепил глаза и сразу наткнулся на взволнованное черное лицо. — Чувствую себя так, словно на меня дом обрушился.
— Странно, что ты вообще так быстро очнулся, — сидящий рядом со мной шаман недоуменно покачал головой.
Я узнал помещение, в котором меня пристроили, это была моя собственная комната в доме у Агнессы.
— Загиял, — я по слогам выговаривал слова, которые с трудом прорывались через непослушные губы, — у меня к тебе столько вопросов накопилось, что лучшим выходом для тебя будет все рассказать самому.
Шаман хмыкнул.
— Загиял, я серьезно. — Я действительно твердо решил все узнать, слишком много накопилось загадок. — Если раньше я, уважая тебя, не лез в твое прошлое, то сейчас выкладывай все.
— Хорошо. — Он немного подумал и ответил на Первородном: — Лучше расскажу я, чем ты узнаешь от кого-нибудь другого.
Нубиец уселся рядом, заинтересованно на нас посмотрел и потребовал:
— Макс, переводи.
Шаман еще немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:
— Я уста-ала-асал.
Произнесено это было с таким выражением, как будто он заявил о том, что он король Шамора. Я уже было хотел потребовать более подробных сведений насчет того, что это может означать, как мой взгляд упал на Рона. Нубиец, с вытаращенными глазами и разинутым ртом, застыл неподвижной статуей. «Похоже, этому перевод не потребовался, — понял я, — он явно знает это название».
Увидев состояние нубийца, шаман оскалился.
— Я, конечно, прошу простить мое невежество, но кто это такой этот Усама Бен Ладен? — я даже название запомнить не смог.
— Уста-ала-асал, — поправил меня шаман, кивнув на нубийца. — Похоже, твой друг о нас наслышан.
— Духи гор, — едва слышно произнес нубиец по-прежнему с вытаращенными глазами, — переводится как «духи гор».
— И что это должно мне сказать? — Я начал злиться. — Рон, Загиял, прекратите уже! Рассказывайте, не заставляйте меня просить по десять раз!
— Духи гор — это детские страшилки, которыми пугают непослушных детей. — Нубиец, похоже, стал отходить от первого шока. — Никто из стариков не помнит, откуда пришли эти рассказы, но эти сказки — все до одной — утверждают, что это зло. Неизвестные существа, которые появляются с гор и высасывают из людей души, не оставляя им никакого шанса на послесмертие. Старики рассказывают, что целые деревни оставались без жителей, когда эти существа спускались с гор в низины. Честно говоря, я думал, что это все сказки, никто не видел их уже несколько поколений. — Нубиец заинтересованно спросил шамана: — Загиял, мне интересно, что из этих рассказов правда?
Шаман хмыкнул и покосился на меня.
— По большей части — все правда. Наше племя действительно может впитывать души уходящих за грань, и с каждым новым поколением способности становятся все сильнее. К сожалению, по этой же причине соседей у нас нет, а для воспитания молодежи приходится делать дальние вылазки.
— Хм, а зачем вам это? — Я был удивлен. — Зачем вам души умирающих?
— А ты думаешь, мои способности воздухом подпитываются? — криво улыбнулся шаман.
— То есть чем больше ты впитываешь душ, тем сильнее становишься?
— Да.
— Тогда становится немного понятным твое желание оставаться гладиатором, — теперь уже я хмыкнул. — Ходить никуда не надо, живи себе и впитывай души убитых врагов.
Шаман промолчал.
— Загиял, а почему ты ушел из деревни? — я вспомнил упоминание орка об этих событиях.
— Я был вождем племени, — шаман говорил спокойно, как о само собой разумеющемся, — и у меня не было времени делать частые вылазки за силой душ. Этим и воспользовался мой противник, он впитал в себя столько душ, что смог победить меня в поединке. Мне пришлось уйти из племени, чтобы со мной однажды не произошел несчастный случай.
— Офигеть, — нубиец недоверчиво смотрел то на меня, то на шамана, — сижу рядом со сказкой, которой меня пугали в детстве.
Тут меня осенила одна мысль.
— Погоди, теперь получается, что и я могу впитывать души? Ты же эту инициацию со мной провел?
Шаман от смеха едва не упал со стула. Смеялся он долго, а мое настроение резко поползло вниз.
— Ну, Макс, ты меня и насмешил. — Загиял только что слезы с глаз не вытирал, когда наконец вновь оказался способным говорить. — Если ты что и сможешь впитать после инициации, так это дурь нубийца.
— Да я тебя, старикашка, в порошок сотру! — взвился со стула оскорбившийся Рон.
Шаман примирительно замахал руками.
— Меня просто убила его наивность. — Он перестал смеяться и снова стал серьезным. — Надеяться на то, что, натерев свое тело мазью и выпив снадобье, можно стать уста-ала-асалом, может только младенец. Если бы все было так просто, наше племя давно бы захватило весь мир.
— Ты же сам сказал, что ваши дети могут это делать, — не понял я.
— Мы учим их это делать, а не они могут это делать, чувствуешь разницу?
— Так в чем проблема, научи и меня, — мне очень хотелось стать таким же, как шаман.
— Макс, ты отличный боец, умелый вождь, но, прости, ты точно не шаман. — Загиял говорил абсолютно серьезно. — Я чувствую в тебе нечто такое, близкое к нашей сущности, но для того, чтобы стать шаманом, этого недостаточно.
— А как же видение?! — Я не хотел просто так сдаваться. — Как же серая пустыня и меч в ней? Странные руны и все такое?
Шаман недоуменно посмотрел на меня и осторожно спросил:
— Какая пустыня?
— Ну, пустыня, серая такая, я там стоял несколько дней и не мог пошевелиться. — Я стал вспоминать в подробностях, что со мной происходило. — Потом прилетел такой странный меч, пылающий, словно только что из горна, и повис в воздухе передо мной, а когда начал остывать, то на его лезвии стали проступать странные руны. Чтобы выбраться оттуда, мне пришлось запомнить их все.
— Нарисуй несколько. — Глаза Загияла странно блеснули.
Рон поднялся с кровати и вышел за письменными принадлежностями. Пока он ходил, шаман лихорадочно меня осматривал, то касаясь ладонью лба, то неожиданно замирая, и тогда я чувствовал, что внутри головы проносится странный холодок.
Разложив приборы на подставке, я быстро макнул перо в чернильницу и вывел несколько знаков. Шаман и нубиец внимательно наблюдали за мной.
— Ну вот, первые из них. — Я подул на пергамент и присыпал чернила мелким песком.
— Ничего не понимаю, — было видно, что шаман сильно удивлен, — я по-прежнему не вижу у тебя задатков шамана, а твои знаки — это всего лишь письменность орков. Покажешь их Ур’таклу, он тебе переведет.
— Значит, это все же были глюки? — Я был по-настоящему расстроен. — А скорость и регенерация — всего лишь побочное действие зелья?
— Все более-менее ясно, кроме серой пустыни. — Шаман поворачивал в руках лист со знаками, рассматривая его под разными углами. — Твое появление в ней выбивается из всего, что можно объяснить действием зелья. Путешествие по серой пустыне — это часть процедуры инициации шамана. Ты же просто неподвижно стоял там, да еще и меч странный увидел, уж молчу про то, как легко ты оттуда выбрался. Обычно для завершения инициации шаману приходится скитаться в серой пустыне несколько месяцев.
— Может, я все же шаман, но со слабыми навыками? — с надеждой спросил я.
Смириться с тем, что все произошедшее было обычными галлюцинациями мозга, одурманенного зельем этого уста-ала-асала, было трудно. Мне хотелось, чтобы я смог стать шаманом с возможностями Загияла, это было бы действительно круто. Мысль, что я по-прежнему обычный человек, мне не очень нравилась.
«Нет бы попасть в мир, полный магии, — раздраженно думал я про свое невезение, — с возможностями мага, ну, или на худой конец с теми, что у Загияла. Так нет же, попал в мир, где колдовство запрещено под страхом смерти, да к тому же вообще без всяких способностей».
Если раньше я старался не думать об этом, отодвигая проблемы с возвращением домой до того времени, как у меня появятся деньги и власть, чтобы безопасно попасть к магам, то сейчас тяжелые думы о том, получится ли у меня вообще найти их, не говоря уже о том, чтобы вернуться домой, завладели мной.
«А что, если маги не смогут отправить тебя в твой мир? — закралась в голову еще одна мысль. — Что, если придется навсегда остаться в этом? Ты ведь даже не рассматривал такой вариант, а пора задуматься над этим!»
Настроение окончательно испортилось. Мысли о доме и о том, что со сверхспособностями придется обломиться, доконали меня. Я откинулся на подушки и попросил своих товарищей:
— Оставьте меня, пожалуйста, мне нужно побыть одному.
— Макс… — начал было нубиец, видя мое состояние.
— Рон, пожалуйста. — Я отвернулся от них, в боку слегка кольнуло.
— Пошли, Рон, ему нужно подумать.
Шаман поднялся со стула и увел нубийца из комнаты. Я остался один.
«Вот к чему мне все это? — мысли в голове метались, перебивая друг друга. — Зачем я вообще суечусь, дергаюсь, рискую жизнью, убиваю людей? Зачем? Ведь если я вынужден буду остаться в этом мире, можно просто прикупить домик подальше от власть имущих и безбедно прожить остаток дней своих».
Я вспомнил, что меня однажды посещали такие мысли, и тогда я решил, что буду стараться ради своих друзей. В этот раз меня эта идея почему-то не вдохновляла.

 

Шаман оказался прав, к исходу недели я с трудом мог даже шевелиться на кровати, не говоря уже о том, чтобы вставать. Раны в боку и на ноге заживали неплохо, стараниями шамана и мазями, которые носила Агнесса. Хозяйка была на седьмом небе от счастья, не столько оттого, что я остался жив, сколько по той причине, что теперь все знали, где я жил. Еще бы, такая реклама заведению!
Агнесса с сияющими глазами рассказывала, что в соответствии с нашей договоренностью она всем рассказывала обо мне и моих привычках, беря за информацию неплохие деньги. Я ее понимал, внезапно очутиться в середине дворцовых сплетен было для ее бизнеса очень полезно.
Столица оказалась настолько маленькой, что уже через полчаса после окончания дуэлей и моего падения под ноги дочери казначея та часть придворных, что не присутствовала на поединках, узнала и о моих подвигах, и о споре. На мое несчастье, двор был сильно взбудоражен произошедшим, ведь за всю историю правящей династии у одного человека не было столько вызовов сразу, я даже переплюнул дедушку короля, который был известным забиякой и, в отличие от своих предков и потомков, всегда собственноручно разбирался с задевшими его честь. От его тяжелой руки умер не один десяток непокорных дворян, но все же даже он имел рекорд в пять поединков за день.
Мои тяжелые мысли не мог развеять никто: ни Агнесса, которая все чаще делала мне недвусмысленные намеки о своей доступности; ни довольный нубиец, которому перепал кусочек моей славы и у него не было отбоя от девушек; ни кипы надушенных писем, которыми были завалены мои кровать и стол. Своей цели я добился, человека популярнее на этой неделе в столице не было. Агнесса только подогревала всеобщий интерес, распространяя обо мне небылицы, которые я сам же ей и рассказывал. На эпитеты о себе, любимом, я не поскупился, и Казанова с Гитлером не раз бы перевернулись в гробах, доведись им услышать мои сочинения.
На мое счастье, к концу недели в столицу прибыл первый министр государства Тарон с предложением об определении морской границы, и интерес ко мне стал понемногу спадать. Двор заинтересовали новые сплетни, и поток писем и подсылаемых по мою душу слуг сильно уменьшился. Раны беспокоили меня, но я мог вставать и ходить, а вот с душевным спокойствием были проблемы. Я так и не смог понять до сих пор, зачем я вообще все это делаю, ведь шансы на то, что даже если я найду магов, то они смогут отправить меня домой, были практически нулевыми. Апатия захватила меня в свои цепкие руки и не собиралась отпускать. Я все чаще стал подумывать, что после отчета у Валенсы надо сбежать обратно в поселок, оставаться при дворе мне не хотелось.
«Ходить я могу, так что завтра нанесу визит герцогу, — решил я. — Попрошу его согласия на то, чтобы не появляться на балу у короля, и отправлюсь восвояси».
Вечером, вызвав шамана и нубийца, я озвучил свои планы. Рон от новостей в восторг не пришел, но ничего не сказал, только недовольно поморщился. Шаман же мое решение живо одобрил, правда, немного посомневался насчет того, выдержу ли я дорогу.
Наутро, приняв ванну, я облачился в новенький, отглаженный костюм, вышел из комнаты и потопал вниз по лестнице. Одна из служанок, заметив меня, игриво улыбнулась.
— Доброе утро, господин барон, как ваше здоровье? — в низу лестницы, как будто подкарауливала меня, появилась хозяйка заведения.
— Доброе утро, Агнесса, — я слегка поклонился ей, — благодарю за заботу.
— Может, отобедаем вместе? — Хозяйка просто таяла под моим взглядом.
— Конечно, как только вернусь, — не видел я причин отказываться.
Выйдя во двор, я уселся в приготовленный экипаж и поежился, на улице дул прохладный ветерок, а транспорт был открытым. Рядом примостились шаман и нубиец. Молчаливый слуга тронул поводья, и мы покатили по мостовой. Я вчера попросил своих телохранителей найти дом герцога Валенсы. Кроме разрешения удалиться из столицы, я собирался передать ему отчеты по своей деятельности и преподнести маленький подарок — продемонстрировать, что курочка по-прежнему несет золотые яички. Хоть о своем визите я не предупреждал, но считал, что раз герцог в столице, то он согласится меня принять. Так и произошло.
Дом герцога был по местным меркам весьма скромным, я бы даже сказал, пуританским. По сравнению с соседними строениями он выглядел как лачуга бедняка, по недосмотру построенная возле дворцов. Двор и сад также смотрелись непрезентабельно. Если, конечно, был в столице человек, не знавший о том, кто живет в этом доме, то он мог бы с пренебрежением отозваться о хозяине и его достатке, но сомневаюсь, что такие люди в городе имелись. От моего внимательного взгляда не укрылось, что на подъездах к дому дежурили люди, вроде бы занимавшиеся повседневными делами, а в действительности присматривавшие за теми, кто проезжает или проходит мимо.
«Герцогу, видимо, есть о чем беспокоиться, — подумал я, когда вышколенные и молчаливые слуги открыли ворота и пропустили мой экипаж внутрь, — не просто же так он окружил себя столь мощной охраной?»
Еще один безмолвный слуга, поклонившись, жестом показал мне, в каком направлении следовать. Я оглянулся посмотреть, куда делись мои телохранители, и увидел, что их вместе с кучером вежливо ведут в глубь сада.
— Прошу вас, господин барон, — теперь уже вслух сказал слуга, еще раз настойчиво показывая рукой на вход.
— Веди…
Герцог даже свой дом построил как мини-крепость, это я понял, когда меня повели по нему. Возможно, в другом месте был и другой проход, но мы шли по коридору, в котором не было никакой возможности укрыться от стрелков, если бы они засели на верхних балках или дальше в проходе. Вокруг были сплошные стены без дверей или окон.
«Утыкают стрелами — и пикнуть не успеешь», — озабоченно подумал я, следуя за невозмутимым слугой.
Коридор закончился широкой комнатой с уходящей вверх лестницей. По ней я попал в другой коридор, оказавшийся зеркальной копией такого же на первом этаже. Настроение стало портиться: если герцог намеревался продемонстрировать, насколько он защищен в собственном доме, то лучший способ трудно было придумать.
— Прошу вас, господин барон. — Слуга остановился перед дверью, которая была в стене слева, перед проходом куда-то дальше.
«Кабинет расположен тоже донельзя странно», — в очередной раз удивился я. Мне казалось, что придется еще идти куда-то, если провести аналогию с первым этажом.
Слуга, открыв дверь, пропустил меня в комнату, а сам, тихо прикрыв дверь, удалился. Я осмотрелся. Меня привели в небольшую — пять на пять метров — комнату, единственными предметами мебели в которой были стол с тяжелым стулом за ним и неудобный табурет сбоку. Никаких ковров или других украшений в комнате не было.
«Комната больше на допросную похожа, чем на приемную для гостей, — нахмурился я. — Может, герцог дает понять, что я для него обычный сотрудник?»
Не успел я обдумать свое положение, как с противоположной от меня стороны комнаты открылась скрытая дверь, и в комнату вошел Валенса. Увидев его худощавую фигуру и безразличное лицо, я шагнул навстречу и опустился на колено: вассал приветствует своего сеньора.
— Барон, вот только давайте обойдемся без этого. — Герцог сразу сел за стол и потер ладонями почерневшие глаза, — у меня катастрофически мало времени.
— Как хотите. — Я пожал плечами, встал и примостился на табурет. — Я по делу.
Герцог отнял руки от лица и усмехнулся.
— Сильно удивился бы, если бы вы пришли ко мне просто поболтать.
Я хмыкнул уже вслух, достал из сумки свои отчеты и протянул ему. Герцог взял их и, не рассматривая, положил в стол.
— Лучше расскажите, зачем вам понадобилось устраивать такой спектакль. — Герцог был серьезен. — Я только вчера предотвратил пять попыток устранить вас.
От удивления у меня едва не отвалилась челюсть. «Похоже, он не шутит». Я посмотрел на абсолютно серьезное лицо человека, который вряд ли обладал таким чувством, как юмор.
— Подумал, что получится затмить слухами о дуэлях свою деятельность на должности посла, — честно ответил я, скрывать что-либо не было смысла.
— Ну тогда постарайтесь не умереть до того времени, пока не уедете из столицы. Я не смогу прикрыть вас от всего на свете. — Герцог внимательно смотрел на меня, видимо, ожидал еще чего-то.
«Стоит рассказать ему о своих выводах или лучше воздержаться? — задумался я. — Наверное, следует, раз уж он меня от убийц прикрывает».
— Небольшое встречное одолжение. — Я слегка ему улыбнулся. — Как говорится, услуга за услугу.
Герцог заинтересованно поерзал на стуле, приготовившись слушать.
— Просто личные выводы, никаких фактов. — Я почесал подбородок, формулируя мысли. — Занимаясь проблемами в поселке, я наткнулся на акты открытого противодействия.
Я посмотрел на герцога, тот, как и следовало хорошему актеру, сделал удивленное лицо.
— Так вот, мы обнаружили несколько групп. — Я краем глаза посмотрел на лицо герцога, но там не дрогнул ни один мускул. — Одна из которых работала под эгидой герцога Нарига, а конкретно — их нанимал его сын Рональд, он же давал указания на предмет шпионажа и диверсий.
Лицо герцога тут же помрачнело, он пронзительно на меня посмотрел.
— Вот и я тоже подумал о том, откуда герцогу стало известно о затеваемом нами мероприятии, а также как он смог столь оперативно внедрить своих людей в те деревни, которые мы определили под переезд? — закончил я.
На герцога без страха нельзя было смотреть, его сухощавое лицо заострилось, а с чернеющими под глазами мешками оно стало еще более непривлекательным.
— Я разберусь с этим, — прокаркал он и слегка наклонил голову, — эта информация уже достойна вложенных в тебя денег.
Я заинтересовался.
— Сколько человек знали о переселяемых деревнях?
— Неважно. — Лицо герцога снова стало непроницаемым. — У тебя все?
— Небольшая просьба, я бы хотел уехать из столицы до бала у его величества.
— Неприемлемо. — Валенса был категоричен. — Первые лица королевства, а также послы обязаны присутствовать на празднованиях. Отъезд возможен лишь в исключительных случаях, а войны с гномами я пока не наблюдаю.
— Как прикажете, ваша светлость. — Я поклонился, старательно скрывая свое разочарование. — Можно поинтересоваться, по истечении какого времени после начала празднований возможен мой отъезд?
— Не раньше, чем через две недели. — Ответ герцога не оставлял мне лазеек. — Надеюсь, все ваши выводы, в том числе и о разоблаченных шпионских группах, отражены в отчете? — герцог задал вопрос, который я ожидал услышать уже в середине разговора.
— Конечно, ваша светлость. — Я слегка поклонился. — Аудиенция закончена?
— Я вызову вас, если потребуется. — Герцог встал и направился к потайной двери. Открыв ее, он внезапно повернулся ко мне. — Барон, прошу вас, не умрите раньше времени, иначе я буду в вас очень разочарован.
— Постараюсь, ваша светлость. — Я поклонился ниже и распрямился, только когда он ушел.
Буквально через секунду открылась моя дверь, и прежний слуга повел меня к выходу.
«По поведению герцога понятно, что некто, находящийся на очень серьезном посту в его канцелярии, стучит на сторону. — Пока я шел, мысли о разговоре крутились в голове. — К тому же у герцога какие-то проблемы, выглядит он очень усталым, да и слишком быстро раскрылся, для него это не характерно. Интересно, что же происходит в датском королевстве?»
С этими мыслями я вышел на крыльцо. Экипаж меня уже ждал.
— Ну как? — тихо поинтересовался нубиец, когда мы отъехали от дома герцога и свернули на другую улицу.
— Остаемся. — Я посмотрел сначала на шамана, а затем на нубийца. — Герцог сказал, что предотвратил уже пять попыток покушения на меня, и просил не умереть раньше времени.
Загиял тревожно переглянулся с Роном.
— Его светлость не тот человек, чтобы разбрасываться словами. — Нубиец стал очень серьезен, веселость абсолютно исчезла с его лица.
Не успел Рон договорить последнее слово, как шаман резко повернулся ко мне и с силой нажал мне на голову. Не ожидая подобного, я уткнулся лицом в колени, и почти сразу же ветерок пощекотал мне волосы на затылке. Раздался тупой звук, который издает втыкающийся арбалетный болт.
— Ляг на пол! — прошипел шаман, придавливая меня с еще большой силой вниз. — Не вздумай высовываться!
Повозка качнулась с той стороны, где сидел нубиец, и я услышал, как еще один болт звякнул по камням мостовой, совсем рядом с повозкой.
— Лежи не двигаясь! — прошипел шаман, и я понял, что он полез на место кучера. «Видимо, бедолагу уже пристрелили», — догадался я, стараясь укрыться получше, увернуться от летящего болта мало кто мог.
Почти сразу же экипаж понесся со всех сил. Через несколько сотен метров я осторожно высунул голову над сиденьем и увидел перед собой мертвое тело кучера с пробитой болтом грудью, а также спину шамана, который сидел на козлах и гнал коней.
— Макс, помоги мне, я впервые правлю экипажем, — крикнул он. — Из-под обстрела мы вышли, нубиец там один закончит.
Я быстро поднялся и перелез к Загиялу на облучок, перехватив у него вожжи. С трудом придержав разгоряченных животных, я выбрался из экипажа и принялся успокаивать лошадей — не хватало еще, чтобы они понесли, почувствовав мертвеца.
— А мы, наивные, спали спокойно, — пробормотал шаман. — Странно, что еще на наш дом нападений не было.
— А почему ты не уловил, что в нас целятся? — Я старался успокоиться, мое сердце едва не выпрыгивало из груди.
Одно дело — встретиться с врагом лицом к лицу, а другое — когда в тебя стреляют из подворотни.
— Слишком много людей вокруг, — смущенно сознался Загиял. — Я ощущаю людей и их негативные мысли на небольшом расстоянии, но когда их много, мое чутье путается. — Шаман вздохнул. — Скорее бы убраться из этого каменного нагромождения, чувствую себя тут ужасно.
— Деваться некуда, придется еще тут пожить. — Я успокаивался сам и успокаивал лошадей, гладя их по мордам. — Думаю, что раз уже среди бела дня стрелять начали, то недалеко и до яда.
— Без меня теперь есть не будешь. — Шаман серьезно воспринял мои слова. — Я смогу отличить отравленную пищу.
— А на балу? — хмыкнул я, представляя, как потащу его с собой.
Он немного задумался.
— Максимум — могут подлить что-нибудь в питье, причем именно в твой кубок. Отравить еду сложнее, а вино в кувшине — небезопасно, если, кроме тебя, погибнет какая-нибудь важная персона, то широкой огласки не миновать.
— Что-то я не чувствую от этого себя спокойнее. — Я передернул плечами, только представив себе, что любую пищу, которую я сейчас буду есть, могли отравить.
— Сам затеял себе развлечение, — ухмыльнулся шаман.
— Пора встретиться с виконтом и поручить ему дело, ради которого и оставил его в живых. — Я вернулся в экипаж и присмотрелся к торчащим болтам, которые почти насквозь пробили тонкое дерево. — И чем быстрее, тем лучше.
— Что ты придумал? — очень заинтересованно спросил Загиял.
— Узнаете в свое время, тем более что это не совсем законно. — Я зло усмехнулся.

 

Успокоив лошадей, мы направились к дому. Мне пришлось сесть на козлы, чтобы править, а Загиял сел рядом и сосредоточился. По его спокойному дыханию и почти неподвижной груди я понял, что он вошел в транс. «Интересно, он успеет из него выйти перед тем, как начнут стрелять?» — подумал я. Тащить на себе его бесчувственное тело, если начнется обстрел, мне не очень хотелось.
К счастью, проверять это мне не пришлось, до дому мы добрались без приключений. Зайдя в свою комнату, я переоделся и отдал служанке грязный и помятый костюм, который всего пару часов назад был новым.
Заказав ей принести наверх обед, я стал ждать шамана и нубийца. Один пошел искать другого, и оба пропали. Помня наказ шамана, к еде я не притрагивался, хотя от вида и запаха принесенных яств у меня давно текли слюни. «Если не появятся в течение получаса, буду есть один, не могли же так быстро начать меня травить».
— Не получилось их поймать! — в дверь с грохотом ввалился нубиец, яростно споря с шаманом.
— Надо было не рот разевать, а взять хотя бы одного живьем! — шаман оживленно размахивал руками.
— Выскочил бы вместо меня и поймал, ты же у нас дух гор, — огрызнулся Рон, быстро пристроившись к столу и принимаясь за еду.
Я молча наблюдал за ним.
— Как думаешь, Загиял, какой яд будут использовать — быстрого или замедленного действия? — поинтересовался я, прерывая их спор.
Шаман хмыкнул и, подойдя ко мне, ответил:
— Думаю, быстрый, чего ради тратить на тебя дорогущее медленное зелье? Хотя, с другой стороны, ты таких врагов нажил, что могут и раскошелиться.
Нубиец, услышав ответ, поперхнулся и закашлялся. Мы с шаманом, довольно улыбаясь, смотрели, как он старается выплюнуть все, что набил в рот.
— Вы чего это? — Рон очумело закрутил головой, переводя взгляд со стола на нас. — Какой такой яд?
— Ну как это какой? — шаман стал спокойным, как опытный спортсмен перед забегом. — Если начали стрелять, значит, могут попытаться и отравить.
Нубиец покосился на тарелку и осторожно отодвинул ее от себя.
— Что ж, в этот раз мы проверили еду на тебе. — Загиял сел за стол, прикрыл глаза и стал водить руками над блюдами с угощением. — Все чисто, — открыл он глаза через пару минут после своих манипуляций, — можно есть.
— Мне уже кусок в горло не лезет, — сумрачно ответил Рон.
— Зато я голоден!..
Я уселся за стол и стал жадно поглощать пищу.
— И я, — подтвердил шаман и тоже принялся за еду. — А ты, если не хочешь есть, расскажи Максу про убийц и арбалет притащи заодно.
— Да, хотелось бы на него взглянуть, — поддакнул я. — Почему сразу не принес?
— У себя спрятал, в наших комнатах не шныряют любопытные служанки, — отрезал нубиец. — Арбалет как арбалет, немного больше того, что ты смастерил в замке, но меньше гномьего, потому убийцы и бросили его на месте, чтобы не таскать с собой. Одному не повезло, упал с крыши, когда я пытался поймать его, остальным удалось уйти.
— Жаль Загияла не было на твоем месте, — вздохнул я, — был бы язык.
— Я не стал слишком задерживаться, стража вскоре подоспела. — Рон все же приступил к еде. — Но тело успел осмотреть. На нем никаких опознавательных знаков не было, если не считать шрамов, характерных для данной профессии. Труп нам ничего не дает, нужно узнать, кто мог их нанять.
— Вот частью этих недовольных я после обеда и займусь. — Я скорчил злобную гримасу. — Поедем к виконту.
— Не боишься, что снова могут напасть? — удивился нубиец.
— Боюсь, но что мне теперь, дома сидеть все время? — Я вытер руки и встал из-за стола. — Устраним хотя бы часть проблем.
— Тогда пойду экипаж готовить. — Рон сыто отрыгнул и, встав, направился к двери.
— Я хочу посмотреть арбалет, — повторил я ему вслед.
— Да помню, принесу, — огрызнулся он, выходя из комнаты.

 

Благодаря любезности виконта Бернара, приславшего мне записку с координатами места, где мы можем встретиться, нам не пришлось в его поисках колесить по городу. Виконт писал, что чаще всего он посещает трактир «Роза ветров», в который мы и направились.
Заведение с виду выглядело средненьким, но, учитывая то, что источники дохода виконта были нерегулярными, а методы довольно предосудительными, это было закономерно. Слуг, которые встречали бы гостей и занимались их каретами или лошадьми, во дворе не оказалось, поэтому, оставив Рона в экипаже, я в сопровождении шамана вошел в помещение.
Внутри царил полумрак, все освещение трактиру обеспечивали несколько узких окон, прикрытых растянутыми бычьими пузырями, для слюды средств уже не хватало. День только начал клониться к вечеру, поэтому трактир был заполнен наполовину, за столами сидели вполне добропорядочные граждане, по виду либо ремесленники, либо слуги из купеческих домов. По крайней мере, лица у них были благообразные, откровенно бандитских рож я не заметил ни одной.
— Что угодно благородному господину? — Не успел я оглядеться, как ко мне подошла служанка довольно больших габаритов.
— Господину угодно видеть виконта Бернара. — Мой голос был сух и надменен, каким и пристало дворянину разговаривать с прислугой.
— Господин виконт проживает у нас. — Она склонилась в поклоне. — Он наверху.
— Веди.
— Господин, — служанка, кажется, смутилась, — он сейчас с дамой…
— Хоть со всем гаремом султана! — Я строго взглянул на нее, девица молча засеменила впереди, показывая дорогу.
«Виконт и вправду не благоденствует, — думал я, поднимаясь по хлипкой лестнице, — похоже, кроме титула, у него действительно ничего нет. Впрочем, если остался в живых после того, как не выполнил заказ и не смог убить меня, значит, мне точно пригодится».
Служанка подошла к двери и вежливо постучала. Я прислушался, за дверью явственно раздавались какие-то звуки, но ответа на стук не последовало.
— Можешь идти, — я кивнул служанке и толкнул дверь, надеясь, что она не заперта. Дверь, заскрипев, и вправду отворилась. — Подожди меня здесь, — обратился я к Загиялу.
Тот кивнул и прислонился к стенке возле дверного проема.
Я перешагнул через порог и скривился: внутри жутко разило вином и по́том. Оглядев комнату, на полу которой валялись глиняные черепки, осколки графинов и несколько стеклянных бутылей, каким-то чудом оставшихся целыми, я перевел взгляд на кровать. На ней извивались два тела, издавая рычащие звуки и стоны. Я тяжело вздохнул и сразу же вспомнил о том, что у меня секса не было уже достаточно давно.
От вони меня стало немного мутить, поэтому я подошел к окну и, отцепив крючки, поднял раму, открыв доступ свежему воздуху. Весенний ветер тут же ворвался в комнату, разметав по полу какие-то обрывки ткани.
С постели, рыча что-то невнятное, скатился виконт и замер в боевой стойке, абсолютно голый, но со своей прекрасной саблей в руках. Из кучи простынь появилась кудрявая головка, с любопытством уставившаяся на меня.
«Вкус у виконта есть», — с завистью оценил я кутающуюся в простыни девушку.
— Барон, какого… вас принесло сюда в такую рань? — буркнул не совсем трезвый виконт и уставился на меня мутноватыми глазами. Выхлоп от него был еще тот.
— Вообще-то уже скоро вечер, — я прислонился к платяному шкафу, сесть в комнате все равно было не на что, — к тому же я ненадолго.
— Мишель, можешь принести нам вина? — убирая меч в ножны, барон обратился к девушке.
Та, слегка покраснев, выскользнула из постели и, прикрываясь покрывалом, собрала свои вещи. Я невольно оглядел ее фигуру и еще раз отдал должное вкусу виконта.
— Собственно, вот, — я достал два кошелька из-за пазухи и протянул их виконту, — в продолжение нашего разговора.
Виконт, мельком взглянув на кошели, сначала подошел к двери и запер ее, затем вернулся к окну и опустил раму. В комнате снова стало не очень светло, и вернулись запахи. Только убедившись в том, что любая возможность услышать наш разговор пресечена, он подошел ко мне и тихо спросил:
— Насколько я помню, речь шла об услуге за сто пятьдесят золотых. Так кого же вы хотите убрать?
— Всех увивающихся за графиней Навской, — невозмутимо ответил я. — Один кошелек за то, чтобы устранили тех, кто имеется на сегодняшний день, а второй за то, чтобы устраняли всех, кто может появиться в будущем.
Бернар удивленно на меня посмотрел, словно не понимал, зачем мне все это, но очень быстро до него дошло мое предложение, и он расхохотался.
— Ай да барон! — он захохотал и от избытка чувств даже хлопнул меня по плечу. — Графиня вас подставила, чтобы избавиться от пары-тройки самых надоедливых своих женихов, которые давно сидят у нее в печенке, а вы решили обеспечить ей будущее вообще без таковых.
— Скажем так, это мой ей подарок перед отъездом. — Я пожал плечами, не подавая виду, что мне не нравятся слишком уж панибратские замашки виконта. — И за эту услугу я плачу вдвое больше против нашего договора.
— То есть еще сто пятьдесят золотых? — Дуэлянт явно был заинтересован.
Я кивнул.
— Тогда, может быть, вы не станете возражать, если я сам за нею приударю? — Он хитро сощурился. — Это поможет без помех выполнить ваше задание, а для меня откроет некоторые перспективы…
— Это как вам будет угодно, виконт, — я удивился тому, как быстро он переиграл мои правила, — в качестве ее мужа вы меня полностью устраиваете.
«В самом деле, так даже лучше, будет работать с большей заинтересованностью, чем просто за деньги, — подумал я. — Пусть убивает двух зайцев сразу, и мое задание выполнит, и свое будущее устроит».
— Сами видите, господин барон, что наследство мне досталось неважное, — виконт обвел рукой комнату, — а графиня — очень неплохой вариант.
— У меня к вам еще одно предложение, виконт. — Я достал из-за пазухи кошель, в котором находилось пятьдесят золотых.
Увидев его, виконт слегка напрягся.
— Откуда вы появились, барон? — нервно воскликнул он, наблюдая за тем, как я перебрасываю кошель из одной руки в другую, а тот издает приятные уху звуки. — Деньгами сорите, как песком.
— Заметили, что я ни разу не спросил вас о вашем нанимателе? — Я пропустил его замечание мимо ушей.
— Я бы и не ответил вам, даже под угрозой смерти, — виконт пожал плечами.
— Мне нравится ваше отношение к заказчику. — Я улыбнулся. — Но дело в том, что я мог бы оплатить работу благородного дворянина, который возмущен дерзким поведением некоего человека… — я снова подбросил кошель в руке, отметив, что глаза виконта следят за его движением, — совершенно случайно оказавшегося тем, кто нанял вас убить меня, — закончил я фразу.
Виконт оторвал глаза от кошеля и посмотрел на меня.
— Максимум, что я смог, — это подыскать такого оскорбленного дворянина, — произнес он после секундного раздумья.
— Жаль. — Я тяжело вздохнул и переправил кошелек снова себе за пазуху. — Очень жаль. Потому что такого дворянина я и сам могу найти.
— Давайте деньги, барон, — хрипло произнес виконт, — я найду нужных людей, пусть и не благородного происхождения.
— Детали меня не волнуют, — отмахнулся я. — Что ж, тогда до встречи на балу?
— Думаю, с первым делом я управлюсь до бала. — Виконт снова стал собран.
— Рад иметь дело с таким разумным человеком. — Я поклонился ему и получил ответный поклон.
«Нужно будет его убрать после всего. — Я вышел из комнаты со стойким чувством, что от этого человека следует избавиться, и чем раньше, тем лучше. — Пусть закончит первое порученное дело, а потом проблему виконта придется решать радикально».
Несмотря на явно светящийся в глазах телохранителей вопрос, я не стал ничего рассказывать и приказал ехать домой. На сегодня все дела закончились.

 

Со времени разговора с Бернаром прошло три дня, за которые меня дважды пытались убить. Сначала на мой экипаж напали, на этот раз шестеро неизвестных, которых прикрывали трое лучников. Поручив шаману взять на себя стрелков, мы с нубийцем разобрались с мечниками. Удалось не только взять одного из них живым, но и разговорить парня. Все оказалось прозаично: нанимателем был благородный господин, заплативший золотом, но его лица никто не видел.
Во второй раз в пищу, которую готовили на общей кухне, подсыпали яд, но поскольку шаман всегда проверял еду, то и эта попытка успехом не увенчалась. Поймав служанку, которая хотела нас отравить, мы отдали девицу в руки Агнессе. Посмотрев на ее лицо, я здорово не позавидовал отравительнице, польстившейся на левый заработок. Выяснилось, что одна знакомая, с которой та встречалась в лавке, где покупала продукты, попросила ее об услуге, подкрепив просьбу десятком золотых. Знакомую эту мы так и не нашли. В итоге я сделал для себя полезный вывод: можно делать все, что угодно, лишь бы не поймали.

 

«Бернар устранил уже пятерых из оставшихся восьми ухажеров, — раздумывал я, когда мы ехали на первый королевский бал, открывавший череду праздников, — нужно будет закончить с ним до отъезда. Рон отследил всех, с кем он в эти дни контактировал, их ликвидируем сразу же после него».
Люди вокруг были возбуждены и веселы, витрины лавок на центральных улицах цветасто украшены, на площадях расположилось множество пестрых шатров и фургонов бродячих циркачей и актеров — в общем, столица готовилась к торжествам. Указом короля первый день праздника был объявлен выходным, работать дозволялось только тем, кто обеспечивал веселящийся люд всем необходимым. Сотни торговцев со сладостями, безделушками и украшениями, выложенными на лотках, рассекали толпы горожан, во все горло рекламируя свой товар. Счастливые зеваки то задерживались возле одних комедиантов, то перетекали от одной площадки к другой.
Ехать в такой толчее было очень трудно, поэтому мы постарались как можно быстрее выбраться на улицу, которую власти специально предназначили только для экипажей аристократов, направлявшихся во дворец.
Когда мы наконец выбрались на нее, поехали быстрее, правда, приходилось иногда останавливаться и пропускать вперед экипажи каких-то важных особ, спешивших во дворец в окружении свиты королевских гвардейцев.
Я тупо пялился в окно, мыслей особых не было, взгляд скользил по зданиям, которые по мере приближения к королевской резиденции становились все величественнее и богаче. В этот раз никаких черных входов не было, ремонтные работы конечно же к такой торжественной дате были полностью завершены, и все вокруг блестело и сверкало. Чистенькие, новенькие строения были украшены не только невесть откуда взявшимися в это время года гирляндами цветов, но и художественными полотнами, изображающими славные деяния его величества.
«Не сильно что-то наше величество и прославилось, — хмыкнул я про себя, рассматривая картины, — всего и заслуг — пара подавленных крестьянских восстаний. Да и то, похоже, принял в этом участие под самый конец, чтобы художникам было что потом нарисовать для праздника».
С такими крамольными мыслями я выгрузился из кареты и отпустил Рона с Загиялом. Вряд ли кто-то попытается прикончить меня на королевском балу, гораздо проще и дешевле было продолжать попытки с ядами и лучниками.
— Барон, мое почтение, — раздался рядом незнакомый голос.
Я оглянулся и вежливо раскланялся с незнакомым мужчиной, которого вела под руку весьма расфуфыренная дама. «Подкаблучник показывает жене, с кем он знаком», — догадался я и подыграл незнакомцу, обменявшись с ним несколькими репликами о погоде и празднике. Дама милостиво на меня посмотрела, затем, увидев кого-то из значительных персон, шикнула на мужа. Он скорбно на меня посмотрел и, извинившись, был увлечен своей супругой, которая, как ледокол, прокладывала путь к своей цели. За нею семенил бедный муж, стараясь поспеть и не споткнуться.
«Брр, — подумал я, провожая взглядом эту парочку, — не хочу превратиться в нечто подобное».
Поднимаясь в большой торжественный зал по широкой парадной лестнице, я вынужден был раскланиваться со многими дворянами, причем все, кого я хоть ненароком задел, только приятно мне улыбались и извинялись за свою неуклюжесть. «Хоть какой-то прок от этих дуэлей, — улыбнулся я про себя и внезапно вспомнил: — Блин, совсем подзабыл со своими ранами, мне же дочь казначея бабло должна!» Мысли о деньгах, которые я могу получить, радовала меня ровно пять минут, до того момента, как мой взгляд натолкнулся на четверых суровых мужиков в ослепительно-белых одеждах, поверх которых были надеты доспехи. Они стояли перед поворотом в коридоре и явно кого-то ждали. Кого — я понял сразу, ибо при моем появлении один из них отдал негромкую команду, и на меня сразу же уставились четыре пары глаз.
«Чего паладинам-то от меня понадобилось? — нахмурился я. Трудно было не опознать принадлежность этой четверки — на режущей глаз белизной одежде были изображены символы Единого. — Еще одна встреча? Начинаю бояться собственной популярности».
Поскольку возвращаться назад на виду у всей толпы, идущей вперед по коридору, было бы глупо, я принял вид «независимого эксперта» и, насвистывая, направился навстречу паладинам. Хотя меня слегка трясло от внимания инквизиции, но им об этом знать было совершенно не обязательно.
— Барон Максимильян? — обратился ко мне старший, с лицом, словно вырубленным из цельного куска скалы, со множеством белых насечек от шрамов.
И хотя меня так и подмывало ответить «нет», я сделал удивленную мину и повернулся к нему.
— Что вам угодно, господа?
— Не могли бы вы уделить нам несколько минут? — ответил паладин в таком тоне, что, дескать, попробуй только отказаться от моего предложения.
Я заметил, что другие три паладина уже обступили меня, перекрывая возможность отступления. Эти манипуляции не остались незамеченными прибывающими гостями, но все благоразумно нас обходили, старательно делая вид, что ничего особенного не происходит.
— Не совсем понимаю, чем могу быть вам полезен, но извольте. — Я пожал плечами и всем своим видом показал старшему, что готов идти за ним.
Следуя в окружении молчаливых паладинов, я отметил, что дворец его величества был чрезвычайно похож на швейцарский сыр. Количество разных коридоров, переходов, потайных ходов, разветвлений и лестниц, по которым мы шли, было так велико, что я давно потерял направление движения и вряд ли смог бы вернуться назад самостоятельно.
— Вам сюда, барон. — Мы пришли к малоприметной дверце в небольшом тупичке невесть какой части дворца.
Я покосился на паладинов, но они невозмутимо встали рядом с дверью и явно не собирались никуда уходить.
Отворив дверь, я попал в почти полную копию комнаты герцога Валенсы. Хотя мебель и декорации были другие, но стиль совпадал, и назывался он «Преддверие пыточной». Не дожидаясь появления хозяина кабинета, я уселся на стул и слегка подвигал туловищем и руками, чтобы проверить состояние своего тела. Оно, конечно же, отозвалось легкой болью, но это была боль заживающих ран.
Чувство дежавю в моей голове еще более окрепло, когда открылась потайная дверь, хоть и устроенная в другом месте, чем у Валенсы, но сработавшая так же бесшумно. Я немного удивился, но не подал вида, когда в кабинет скользнула сухонькая фигура, знакомая мне по прошлой встрече. Поскольку игра шла на чужом поле и с неизвестными мне правилами, то я сделал вид, что поражен, и опустился на колено, целуя массивный перстень с символом Единого, довольно нелепо смотревшийся на обтянутой морщинистой кожей фаланге среднего пальца.
«Ну все, Макс, теперь держись», — вздохнул я, стараясь успокоиться и сосредоточиться.
— Похвально видеть твое рвение, брат Максимильян. — Брат Антоний уселся за стол и посмотрел на меня ласковым взором.
Мне почему-то сразу вспомнился анекдот про Ленина и его добрые глаза, и холодок пробежал у меня по спине. У инквизиции метод «бритвой по горлу» был самым безболезненным способом общения с неугодными еретиками.
— Приятно слышать это из ваших уст, отче, — я решил пока исполнять роль покорной овечки.
— Надеюсь, вы не в обиде на меня за довольно бесцеремонное приглашение? — мягко продолжил он.
— Что вы, никаких претензий, — улыбнулся я.
«Как будто у меня был выбор, — хмыкнул я. — Давай уже, не тяни кота за хвост».
— Услышал я, что нужное дело ты затеял в королевстве гномов, — не разочаровал меня инквизитор. — Людей перевозишь, обосновываешься там добротно…
— Стараюсь, отче, как могу, — осторожно сказал я, отвечая только на заданные вопросы.
— Интересует нас, почему с паствой твоей нет священников или паладинов? — инквизитор наконец задал главный вопрос. — Не по-божески это, ересью пахнет.
Я взглянул на брата Антония, взор его был мягок и благожелателен, но от него веяло такой силой, что мурашки толпами маршировали по моей спине и затылку.
— Так ведь, отче, вы сами прекрасно знаете, как гномы относятся к паладинам и священникам. Думаю, будет очень трудно убедить их изменить свои взгляды.
Инквизитор помолчал несколько секунд, обдумывая что-то, и с нажимом заявил:
— Нужно попытаться, сын мой. Именно тебе следует попытаться изменить сложившуюся ситуацию.
«Ого, в ход пошли угрозы», — я внутренне похолодел, но решил гнуть свою линию, переводя стрелки с себя.
— Отче, я человек подневольный, и от меня там мало что зависит. — Я пожал плечами и сделал простодушное лицо. — Я рад послужить церкви, но даже не представляю, как это сделать. Быть может, вы будете столь добры и благи, что подскажете мне?
Я встретился с ним взглядом, и его глаза опасно блеснули фанатичным огнем. Ему мой ответ явно не понравился.
— Неправильно ты думаешь, брат, — его голос был по-прежнему тих, но в воздухе запахло грозой. — Мне известно, что к твоему мнению прислушивается король гномов, и если ты будешь настойчив… — последнее слово инквизитор особенно выделил интонацией, — то придешь к нужному для всех нас решению. Это понятно, брат Максимильян? — В голосе его послышался металл, и я понял, что он реально мне угрожает.
«Если я сейчас прогнусь под него, то не только поссорюсь с гномами, но и позволю ему и дальше мною манипулировать, — быстро прикинул я возможное развитие событий. — В конце концов, не откажется же герцог просто так от всех своих денежных вложений? Или все же побоится столкнуться с церковью?»
Пауза затянулась. Взглянув на инквизитора, я увидел, как наливаются гневом его глаза: передо мной сидел ярый фанатик, не признающий ничего, кроме своих убеждений, и не терпящий препятствий своим устремлениям. Не удивительно, что ордена паладинов так боятся, с таким-то деятелем во главе…
— Думаю, я мог бы уговорить его величество Торгидора в необходимости присутствия в нашей долине священников… — начал я.
— И паладинов! — тяжело уронил слова Антоний.
— …и паладинов, — покладисто повторил я, закипая в душе от гнева. — Правда, к своему сожалению, не смогу обеспечить в должной мере их защиту. Места у нас дикие, то зверье какое полезет, то кочевники… Всякое может случиться.
Инквизитор прищурился и с угрозой в голосе сказал:
— Брат, ты угрожаешь сынам церкви?
Я притворно всплеснул руками и сделал еще более простодушное лицо.
— Что вы! Брат Антоний! Как вы могли такое подумать! Я это говорю, поскольку охраны у нас нет, мы из-за этого постоянно людей теряем. То есть, отче, я своими силами не смогу обеспечить безопасность святых отцов! Вот если бы вы выделили для этого вооруженный отряд, хотя бы небольшой, тогда другое дело, конечно же я согласен.
Снова наступила пауза, и инквизитор задумался, видимо, прикидывая, вру я или нет.
— К твоему отъезду я подберу священников и отряд для их охраны из верных мне паладинов.
— Я буду вам безмерно благодарен, отче, — я облегченно вздохнул. — От кочевников просто нет спасу никакого. И за свою жизнь мне не придется теперь опасаться в дороге, в окружении доблестных паладинов.
— Мы рады, что ты внял голосу разума и согласился сделать богоугодное дело.
Священник встал из-за стола и, даже не посчитав нужным проститься, вышел из кабинета, оставив меня одного. Кипя от ярости, я вышел за дверь и обнаружил, что мне подкинули еще одну свинью — паладинов, приведших меня сюда, на месте не оказалось. Видимо, таким образом мне дали понять, что я для них всего лишь букашка, на которую не стоит тратить время и усердие.
«Ну, гнида рясоносная, я тебе еще покажу, — совсем озверел я, поняв, что выбираться отсюда придется самому, — вспомнишь этот день!»
План мести созрел быстро. На мое счастье, по коридору пробегал какой-то слуга, и я, ухватив его за шиворот, прижал к стене и ласково попросил проводить меня в Рубиновый зал. Едва увидев мою физиономию, он вздрогнул и чуть ли не бегом помчался в указанное место. Следуя за ним, я обдумывал свою идею, шлифуя все видимые недостатки — спускать подобные оскорбления было нельзя.
«Ну ничего, — я пытался успокоить сам себя, чтобы вконец не рассвирепеть, — ничего, Макс, к счастью, ты не дома на Земле, и у тебя есть возможности влиять на события».
Слуга был настолько впечатлен моим видом, что привел меня в Рубиновый зал гораздо быстрее, чем я добирался на встречу с инквизитором. Сунув ему в ладонь серебряную монету, я влился в ряды дворян, пришедших последними.
В зале мне пришлось беспрерывно раскланиваться со многими знакомыми и незнакомыми людьми, которые поздравляли меня с победами и заверяли в своем бесконечном почтении. Несмотря на переполнявшую меня злость, приходилось сдерживаться и вежливо улыбаться.
— Господин барон, — рядом со мной, как черт из табакерки, материализовался герцог Валенса.
— Уже в курсе? — Я скривился как от зубной боли, не скрывая своего настроения и даже не здороваясь с герцогом.
— Только сам факт вызова. — Герцог внимательно на меня посмотрел, проигнорировав явное непочтение.
Я нисколько не удивился тому, как быстро он меня нашел. Скорее всего, стоял недалеко от входа и ждал, когда я появлюсь. Слишком серьезной фигурой был глава ордена паладинов и слишком важен наш проект, чтобы пропустить мою встречу с ним.
— Приказал взять с собой священников и отряд паладинов, — выплюнул я слова, — и, ваша светлость, ему было плевать на то, что я об этом думаю.
— А ты? — поинтересовался герцог.
— Вам нужно противостояние с церковью? — с надеждой спросил я.
— Упаси Единый, — герцог скривился и ненадолго задумался. — Правильно сделал, что согласился, — он ободряюще кивнул мне, — сейчас не время противостоять ордену и церкви. Я вижу, что ты кипишь от возмущения, и, зная твой характер, предполагаю, уже придумал что-то соответствующее?
При слове «соответствующее» герцог понизил голос и тонко улыбнулся.
Я оскалился и так же вполголоса изложил свой план. Герцог, здороваясь с проходящими мимо дворянами, делал вид, что просто слушает какую-то прикольную байку, а не план зверского убийства служителей ордена.
— Не ожидал, что в вас, барон, накопилось столько жестокости, — уголком губ улыбнулся он мне. — Рассуждаете, как висельник с большой дороги, а не благородный юноша незрелых лет.
— Хотите, чтобы я стал таким, как вот эти? — Я презрительно взглянул в сторону кучки местной «золотой молодежи», среди которых мелькали знакомые мне лица.
— Это было бы слишком пошло с вашей стороны.
Я понял, что герцог посмеивается надо мной.
— Поможете с людьми, ваша светлость? — вернулся я к нашим баранам. — Вариант устранения церковников по пути туда мне больше нравится. Не уверен, что смогу совсем бесшумно перебить их всех в своей долине, могут пойти ненужные слухи.
— Думаю, небольшой щелчок по носу церкви нам не повредит. — Герцог спокойно посмотрел на меня, подписывая всем смертный приговор. — Да и зарвался отче в последнее время.
Я зло на него посмотрел, кивком подтверждая его слова.
— Все тела спрячу, никто не найдет, — я еще снизил голос, — от вас только лучники и несколько бойцов в помощь, на случай если я сам не буду справляться.
— Хорошо, пришлю своего человека, детали обсудите с ним. — Валенса внимательно посмотрел на меня. — С каждым разом убеждаюсь, что не зря спас вас тогда от герцога Нарига.
— Я помню это, ваша светлость. — Я склонился в поклоне. — И вы не будете разочарованы.
Герцог кивнул и направился к проходу рядом с помостом, который охраняли гвардейцы короля. Проводив его взглядом, я задумался над тем, чем бы заняться. Знакомых у меня не было, а подходить к группкам, тусующимся по интересам, мне было незачем. Мой взгляд упал на столы с едой. «Буду есть, раз больше нечего делать», — со вздохом решил я и направился к ним.
Пробуя понемногу всего, до чего дотягивались руки, я передвигался вдоль столов, имея целью найти самое вкусное блюдо и обосноваться возле него.
— Имею честь разговаривать с бароном Максимильяном, чрезвычайным послом его величества Нумеда III у Каменного престола? — услышал я вежливый мужской голос слева от себя, когда засунул в рот кусочек чего-то кисло-сладкого.
Поскольку отвечать с полным ртом было бы невежливо, я ограничился кивком и посмотрел на незнакомца. Одет он был не по дворцовой моде, со странным головным убором в виде берета с полями, украшенного перьями. Незнакомец с легкой улыбкой дождался, когда я прожую.
— Имеете, — подтвердил я, пожимая плечами. — Мы знакомы?
— Нет, но надеюсь на знакомство, — незнакомец, передразнивая, скопировал мое движение. — Позвольте представиться — граф Эсерр Тарроса, первый помощник министра торговли его величества Дерика XI.
«А этому-то что понадобилось? — удивился я заинтересованностью министра чужого королевства. — Я с Тароном вообще никак не пересекался».
Я посмотрел на дворянина.
— И что вас заинтересовало в простом опальном дворянине?
Эссер бархатисто рассмеялся, его красивое лицо с правильными чертами привлекало проходящих мимо женщин, а когда он засмеялся, на нас оглянулось не одно хорошенькое личико. Я про себя завистливо вздохнул, по местным понятиям я красавчиком не был.
— А вы шутник, барон, — помощник министра весело мне улыбнулся, но тут же стал серьезным и слегка понизил тон: — Я хотел поговорить с вами о вашем небольшом предприятии на территории гномов. Видите ли, мы весьма заинтересованы в том, чтобы наладить с ними торговлю на постоянной основе.
— Мне интересно, в этом королевстве хоть кто-то может хранить государственные тайны? — проворчал я вслух, ничуть не удивившись его осведомленности, деньги во все века творили чудеса.
Эссер опять рассмеялся.
— Барон, вы все больше мне нравитесь, — заметил он, — я уверен, что мы сможем найти общий язык.
— Мне интересно, почему вы решили поговорить именно сейчас и здесь? — спросил я его. — К нашей беседе уже стараются прислушаться несколько пар длинных ушей, — я кивнул в сторону заинтересованно смотрящих на нас дворян.
— Так больше негде, — ответил граф. — На приемы вы не ходите, балы не посещаете. Думаю, если бы я заявился к вам в дом… — Тут Эссер сделал паузу и усмехнулся. — Должен вам сказать, господин барон, я просто очарован вашим выбором места проживания! Оно выдает в вас большого оригинала.
Я хмыкнул, похоже, обо мне в этом дворце знали даже мыши в кладовке.
— Господин граф, — я потянулся за едой, чтобы совместить приятное с полезным. — Насколько мне известно, вы уже торгуете с гномами, в отличие от наших торговцев. Зачем вам еще и я понадобился?
Граф не стал жеманиться и присоединился ко мне на предмет дегустации довольно неплохого кушанья. Некоторое время мы с удовольствием жевали, перекидываясь репликами о достоинствах вкушаемого.
— Скажем так, — он сделал небольшой перерыв в еде, — не все наши торговые гильдии допущены к торговле. Главы гномьих Кланов весьма щепетильно относятся к выбору поставщиков.
— Хотите сказать, что они торгуют только с теми, кто даст больший откат? — Я вытер рот одной из лежащих на столе салфеток. — А вы или ваши знакомые в их число не попали?
— Интересное слово — «откат». — Граф отложил салфетку. — Это — я так понял — процент от сделки, возвращаемый тому, кто покупает?
— Абсолютно верное определение. — Я улыбнулся торговцу, который наверняка был опытнее меня во всех подобных махинациях.
— Да, и вы тоже правы, господин барон. — Он повернулся ко мне лицом, чтобы остальные не видели, о чем он говорит. — Проклятые гномы имеют дело только с теми, кто дает больше денег за торговлю с ними. Да еще к тому же и наши торговые гильдии не хотят делиться с другими ни пядью ухваченного куска. Это позволяет им заламывать такие цены на продукцию гномов, что мы просто разоряемся, перекупая у них товар.
— Как все интересно. — Я оскалился, представив себе, как недовольны таронские торговые гильдии, которых лишили жирного пирога. — И вы мне рассказываете все это в надежде, что я посодействую перед Торгидором в решении этого вопроса?
— Не совсем так, — уклончиво ответил граф, — у нас к вам предложение получше.
— Интересно, какое это? — я был заинтригован.
— Мы хотим торговать с вами, — граф говорил едва слышно. — Продавать вам товары, которые нужны гномам, а вы, в свою очередь, будете покупать у них то, что нужно нам.
— То есть поработать посредником в торговых операциях? А вы не боитесь, что при перепродаже я заломлю цены даже большие, чем ваши торговые гильдии?
Граф скривился и слегка побледнел, видимо, это его действительно беспокоило, но, похоже, положение было таким сложным, что они решились на такой риск.
— Этот нюанс я хотел бы обсудить с вами, в случае если получу ваше общее согласие, — наконец ответил он.
— Неужели все так плохо? — я стал серьезен. — Вы практически отдаете мне в руки ценообразование на товары для вашего королевства, а если, например, мы с вами поссоримся?
Граф раздраженно посмотрел на меня, ситуация была ему понятна и без моих объяснений.
— Не переоценивайте себя, барон, — сказал он резко. — Ведь если вас не будет на нужном нам месте у гномов, мы можем договориться и с вашим преемником.
Я рассмеялся, впервые за наш разговор, вызвав этим удивление на лице графа.
— Господин граф, если вы хотите и дальше строить со мной денежные отношения, не прибегайте к таким методам, как угроза или шантаж. — Я спокойно посмотрел ему в глаза. — Ведь и я могу прямо сейчас вызвать вас на дуэль, а потом поговорить с вашим преемником, не так ли?
Граф едва заметно вздрогнул, видимо, на подобный ответ он не рассчитывал.
— Ваша репутация мне также хорошо известна, поэтому я учту ваши пожелания. — Он слегка побледнел, но тут же спросил: — Позвольте поинтересоваться, барон, раз уж об этом зашла речь, а зачем вам нужны были все эти дуэли в один день?
— Вы сами ответили на свой же вопрос, граф. — Я пожал плечами. Видя его недоуменное лицо, я вздохнул. — Теперь о моей скверной репутации знают даже иностранные послы.
Граф громко рассмеялся, привлекая к нашей паре еще больше взглядов.
— Простите меня за необдуманные слова, господин барон. — В этот раз он, похоже, был искренен. — Думаю, мы сможем поладить и без взаимных угроз?
— Господин граф, буду с вами откровенен, — я стал серьезен, — ваше предложение мне очень интересно, и я бы с большой радостью дал хорошего пинка гномьим старейшинам…
Я сделал паузу.
— Есть определенное «но»… — правильно понял он мое молчание.
— Я в неплохих отношениях с его величеством и поэтому сначала хочу поинтересоваться его мнением по этому вопросу. — При этих словах лицо графа скривилось. — Понимаете, я нахожусь между молотом и наковальней, и портить отношения еще и с гномами для меня будет равносильно самоубийству.
— Но вы попробуете переубедить короля в нашу пользу? — Умный торгаш выловил из моей речи нужный ему смысл и быстро добавил: — Мы готовы оплатить ваши труды.
Я немного подумал.
— Давайте сделаем так: скажем, через два месяца я еду в столицу гномов и попробую убедить короля в необходимости таких поставок извне. Пусть к этому времени ваш человек будет на подземном базаре гномов, с ним я и передам ответ на ваше предложение. Устраивает вас мое предложение?
— Более чем. — Было видно, что граф чрезвычайно доволен, поэтому он повторил: — Мы готовы покрыть любые ваши издержки.
— Не волнуйтесь, граф. — Я улыбнулся ему своей коронной улыбкой «акулы капитализма» так, что граф опять вздрогнул. — Если король согласится, я учту свой вклад в общее дело при составлении нашего договора.
— Опасный вы человек, барон. — Граф ухмыльнулся. — Балы продлятся еще несколько недель, а мне нужно посоветоваться с еще несколькими представителями гильдий. Не скажете ли мне, когда вы собираетесь покинуть столицу, чтобы я знал, каким сроком располагаю?
— Думаю, дней пять точно придется здесь пробыть, — прикинул я.
Эссер обрадовался.
— Превосходно, господин барон, к этому дню я успею все устроить и дам вам знать.
— Был рад знакомству. — Я поклонился ему, все же разговор был очень полезный и интересный.
Если король согласится на предложение купцов, я могу очень хорошо заработать.
Торговец также расшаркался и удалился. Но хотя Эссер и отошел от меня, количество любопытных взглядов в мою сторону не уменьшилось, поэтому я направился к тому столу, за которым толпилось больше всего народу, намереваясь затеряться среди гостей.
Гул и гам огромной толпы, а также заунывная музыка мне порядком наскучили, поэтому я принялся внимательно рассматривать гигантские люстры на сотни свечей да росписи стен и потолка Рубинового зала, которые, похоже, интересовали меня одного. Рассматривая картину, на которой было изображено какое-то сражение, я с удивлением понял, что это битва с магами! Иначе как бы на поле сражения могли появиться колонны скелетов, которых крушит победоносная конница короля? Конечно, в правдивости этой сцены я сильно сомневался, но нарисовано было красиво.
— Господин барон, могу я отнять у вас немного времени? — услышал я за спиной.
«Я сегодня просто дико популярен», — усмехнулся я про себя и повернулся к говорившему.
Передо мной стоял чопорного вида старик, а позади него в прямом смысле слова мялась моя знакомая, красная от стыда, с зареванными глазами, комкающая в руках мокрый платок.
— С кем имею честь? — Я сделал недоуменный вид, игнорируя девушку за спиной старика.
— Маркиз Сар. — Старик, будто проглотивший лом, едва нагнул голову, приветствуя меня. Было видно, что он очень недоволен.
— Барон Максимильян. — Я поклонился по всем правилам этикета и по закушенной губе старика понял, что моя шпилька попала в цель.
Но тем не менее заговорил он чрезвычайно надменно.
— Барон, что за бесстыдство вы учинили?! — зашипел маркиз, надвигаясь на меня всем телом, считая, видимо, что я вынужден буду отступить перед напором. — Как вы посмели предложить молоденькой девушке такой бесчестный спор, результат которого был для вас очевиден?
Я понял, что старикан намерен зажать бабло, и, усмехнувшись про себя, решил его проучить. Я не сдвинулся с места ни на миллиметр, поэтому вскоре старик вынужден был остановиться.
— Уважаемый, — я презрительно скривился, явно показывая своим видом, что это не совсем так, — еще одно подобное выражение, и я вынужден буду назвать вас лжецом! И ваш возраст не станет мне помехой, поскольку я услышал от вас в свой адрес достаточно гнусностей!
От моего тона маркиз захлопнул рот, прерывая свою тираду на полуслове. В воздухе запахло вызовом, поэтому он, увидев, как близко ко мне подошел, торопливо отступил на шаг назад.
Я огляделся вокруг и, видя заинтересованные взоры окружающих, театрально обвел руками зал и заговорил громко и четко, так, чтобы меня слышали все, кто стоял поблизости:
— Ваша дочь сама предложила мне это пари, на глазах у сотни свидетелей, многие из которых находятся в этом зале. Она сама, без каких-либо понуканий с моей стороны, согласилась на эту сумму, поэтому я ваши обвинения отвергаю и, учитывая ваш возраст и положение, согласен отнести их на недостоверность той информации, которую до вас довели!
Услышав мои слова, к нам стали подходить ближе. Казначей же, поняв, в какую неловкую ситуацию загнал сам себя, попытался сдать назад:
— Барон! Но спорить с девушкой?! С молодой леди?! Это унизительно!
— Маркиз, а что такого в том, чтобы поспорить с молодой, красивой леди, которая сейчас с таким очарованием мнет свой мокрый носовой платок? — Я поклонился в сторону девушки, вызвав этим многочисленные смешки от окруживших нас дворян.
«Похоже, симпатии толпы на моей стороне, — понял я, — можно и дальше выпендриваться».
Не дав казначею открыть рот, чтобы ответить, я продолжил:
— На один миг мне показалось, что она не может отдать мне долг. — Я обвел взглядом дворян, словно призывая их убедить меня в нелепости такого предположения.
Снова раздались смешки.
Маркиз понял, что если он сейчас не расплатится, то станет посмешищем для всех. По-видимому, он все же не принес с собой такую сумму, поэтому предложил компромисс.
— Мы конечно же признаем долг. — Тут казначей так посмотрел на дочь, что она снова уткнулась в платочек. — Но поскольку такой суммы у меня с собой нет, не согласитесь ли вы взять расписку?
— Да, конечно. Ваша расписка — это те же деньги, — ответил я, полностью удовлетворенный.
Старик, хоть и надеялся смутить меня и избежать убытков, все же как опытный интриган имел с собой заготовленную расписку, которую вытащил из рукава и протянул мне.
Я развернул ее и прочитал — все было в порядке. Я уже собирался было поблагодарить старика и откланяться, как мой взгляд упал на шмыгающую носом девушку, которую дома ничего хорошего явно не ожидало.
Она подняла на меня умоляющий взгляд, затем посмотрела на злого отца. Зная, что после бала буду злиться на себя за подобную слабость и за выброшенные на ветер деньги, я тем не менее просто не мог устоять перед ее милым зареванным личиком. А потому шагнул вперед и протянул ей расписку.
— Держите, прелестный ангел, — немного дрогнувшим голосом сказал я и улыбнулся, глядя на то, как ее глаза расширяются от изумления. Я слегка потряс распиской и уже твердым тоном повторил: — Да берите же и не спорьте больше со взрослыми дяденьками.
Я грустно усмехнулся, по сравнению с нею и ее беззаботными товарищами, которые были едва ли младше меня, я действительно чувствовал себя пожилым, видавшим виды человеком. Груз ответственности, который лег на мои плечи несколько лет назад, старил меня очень быстро.
Я поймал не один восхищенный взгляд от дам и девушек, заметивших мою щедрость. Похоже, снова стану объектом великосветских сплетен. Всучив расписку замершей от удивления девушке, я, не слушая причитаний маркиза, направился в другой конец зала — в этом я уже достаточно засветился.
Внезапно умолкла музыка и затих зал. Я быстро отступил в задние ряды дворян, которые, наоборот, устремились к проходу.
— Его королевское величество, помазанник Единого на земле, владыка Шамора Нумед III, — громогласно на весь зал прокричал разодетый дворецкий.
Камердинеры распахнули створки широких дверей, и в зал важно прошествовал король, одетый во все золотисто-красное. Сопровождали его неизменные четыре герцога.
Король милостиво улыбаясь и приветственно помахивал рукой. Те, кому повезло оказаться в передних рядах, принялись громко его поздравлять, к ним присоединились все остальные. Зал наполнился хвалебными речами, от которых лично у меня давно бы случились рези в животе. Поздравления были льстивы и неискренни, но король, похоже, вовсе не замечал очевидных для меня вещей, принимая все как должное.
Чтобы не выглядеть белой вороной, я вместе со всеми проорал хвалебную здравицу, хотя во всеобщем ажиотаже можно было просто открывать рот. Ответная речь короля, уже успевшего дойти до трона, была чрезвычайно пафосной и длинной. Я порадовался, что успел занять место в задних рядах — даже если начну зевать, никто не заметит. К тому же обеденный стол был рядом, и я украдкой тягал с него разные вкусности. Король все не замолкал. Я успел в деталях рассмотреть, во что одеты стоявшие рядом дворяне и дворянки, сглатывая слюну всякий раз, когда мой взгляд натыкался на оголенные плечи и спины молоденьких девушек. Давно у меня никого не было, ох, давно!
Король умолк. Тут же начались бурные аплодисменты, а затем распахнулись двери в противоположном конце зала, и слуги стали заносить подарки. Я напрягся. Меня никто не предупредил, а сам я не сообразил, что королю в день рождения надо что-то дарить! Я засуетился, спрятался в оконном проеме и незаметно достал свой кошелек. «Блин, ну, Валенса, ну, спасибо! — ругался я про себя, судорожно извлекая из него серебро и медь и стараясь хоть приблизительно понять, сколько там осталось золота. — Хоть бы напомнил, что подарки нужно будет дарить! Хорошо, деньги не выложил, когда ехал на бал, ведь была такая мысль».
После сортировки в кошельке осталось пятьдесят золотых. Отцепив его от пояса, я распихал серебро и медь по карманам и направился к концу длинной очереди поздравляющих. Все присутствующие один за другим подходили к трону и укладывали свои подношения к его подножию, так что очень скоро король был в буквальном смысле завален подарками. Я заметил, что дарили все подряд, начиная от богато украшенного оружия, до запечатанных кувшинов со специями.
Чтобы не очутиться в хвосте, я, игнорируя недовольные взгляды, втерся между двумя дворянами недалеко от конца очереди. Мало кому хотелось привлечь к себе особое внимание короля, оказавшись последним поздравителем. Когда подошла моя очередь, я, льстиво улыбаясь, не стал ничего изображать, а быстро положил кошелек на край горы подарков и попятился назад, пользуясь тем, что внимание короля отвлек один из герцогов.
В тот момент, когда я уже собирался облегченно вздохнуть — до толпы гостей мне оставался всего один шаг, — раздался недовольный голос короля:
— Неужели нынче послы так бедно живут?
Я внутренне вздрогнул, но сделал спокойное лицо и, повернувшись, встал на одно колено.
— Что вы, ваше величество, как можно! Перед вами не подарок, а его аванс! — я склонил голову и постарался наполнить голос глубочайшим почтением.
После инквизитора недоставало только вызвать гнев короля.
— В каком это смысле? Что значит — «аванс»? — король явно заинтересовался и даже слегка придвинулся ко мне на троне.
Ну все, без потерь мне явно не выкрутиться. Вокруг наступила мертвая тишина, краем глаза я заметил обеспокоенное лицо Валенсы.
— Я преподнес вам аванс, ваше величество, поскольку не решился в этом году привезти сам подарок, — приходилось нагло врать. — Жалованье посла не позволило мне нанять достойную охрану для той великой ценности, которая была предназначена вам в дар.
— Да? — король был заинтригован. — И что же вы приготовили мне в подарок?
— Ваше величество, — я слегка улыбнулся, — какой же это будет тогда подарок, если я вам расскажу?
Король улыбнулся, а затем нахмурился и грозно вопросил:
— А может быть, вы обманываете своего короля в надежде, что он забудет о подарке?
При виде неудовольствия монарха, в зале, похоже, перестали даже дышать, Валенса испуганно замер на месте, а тонкие губы Нарига растянулись в ехидной усмешке.
— Ваше величество, — я подпустил в голос немного возмущения, — только прикажите — и я сейчас же поеду к себе и, невзирая на опасности долгого пути, привезу вам этот наиболее достойный вас дар.
Сказав это, я с видом оскорбленной добродетели уставился на жирного короля. Похоже, тот поверил мне.
— Нет, не стоит сейчас так рисковать собой, — король довольно откинулся на подушки трона, — но на следующий год я хочу, чтобы мой подарок был мне доставлен, невзирая ни на какие трудности! — В голосе короля зазвучала угроза. — Ни на какие, вы поняли меня?
— Ваше величество, — я склонил голову, снова превратившись в воплощенную простоту, — ровно через год я буду первым, кто предстанет перед вашим троном, и готов ручаться своей должностью, что подарок вам понравится!
— Головой, барон! — голос короля был как мед, но я едва не задрожал от звучавшей в нем угрозы. — Если нам не понравится ваш дар, вы будете отвечать головой!
— Как будет угодно вашему величеству, — смиренно сказал я.
«Год еще прожить надо, — ликовал я, — найду уж чего-нибудь за это время».
— Я доволен вами, барон, — король после публичной демонстрации силы был очень горд собой, это прямо светилось во всем его облике.
«Сейчас, после публичной порки, должен последовать пряник, — догадался я, — как же, мы же такие великие. Можем карать, а можем миловать. Да и остальным урок будет».
Король меня не разочаровал.
— Честность, благородство и отвага — все в лучших традициях нашего королевства! — Король говорил это больше не для меня, а на публику. — А ваши дуэли, барон, заставили бы побледнеть от зависти даже нашего деда.
— Благодарю вас, ваше величество, честь для меня превыше всего.
Я сразу вспомнил свой плен, и в голове замелькали картинки былых унижений. «С кочевниками нужно что-то решать, — в который раз подумал я, — и чем быстрее, тем лучше».
— Вы свободны, барон, — король перенес свое внимание на следующих в очереди. Я быстро встал и, поклонившись герцогу, вернулся в толпу. Там со мной принялись здороваться все, кто не сделал этого в начале бала. «Предусмотрительные подхалимы, решили не упустить свой шанс, вдруг на следующий год я окажусь любимчиком короля, — хмыкнул я. — А если не стану, так без головы и не смогу им ничего предъявить».
Отойдя к столу, я задумался. Новые возложенные на себя — хоть и под давлением чрезвычайных обстоятельств — обязательства отключили меня на остаток вечера. Хорошо, что больше ко мне никто не приставал. Все видели мое отрешенное лицо и обходили меня стороной, просто на всякий случай.
Домой я вернулся очень поздно. На недоуменные вопросы Рона и Загияла отмалчивался. То, что я собирался с ними обсудить, было, мягко говоря, не для посторонних ушей. После того как Рон отпустил экипаж, я жестом подозвал телохранителей к себе, мотнул головой в сторону беседки, находившейся почти в самом конце садового участка, и предложил:
— Пошли прогуляемся.

 

— В общем, вот такие дела, — я закончил пересказ разговора с инквизитором, а также свой план по устранению отряда священников. — Я пойму, если вы не захотите участвовать в данной операции. Последствия, если Орден паладинов как-то прознает про обстоятельства дела, могут быть для нас весьма плачевными.
— Мне-то все равно, — шаман пожал плечами, — я не собираюсь жить в ваших городах.
Я перевел взгляд на нубийца.
— Нечего на меня смотреть, — в темноте сверкнули белизной зубы, — куда ты, туда и я.
— Отлично, тогда ждем ответа от герцога, — закончил я.
— Это вообще-то не все, — по голосу я понял, что нубиец смущен.
— Чего еще случилось? — удивился я. — Я ведь сказал вам — не высовываться из трактира.
— Нужно внести небольшие изменения в твой план, — нубиец загадочно мне подмигнул, что в темноте, при свете лишь луны и редких светильников вдоль дорожки, придало ему залихватско-разбойничий вид.
— Говори уже, — я слегка разозлился, — что за привычка завелась загадки загадывать?
— Ладно, не ворчи, — нубиец похлопал меня по плечу, — просто тогда, во время твоей дуэли, я встретил парочку своих старых приятелей.
— Ага, помню, ушел, бросил меня одного, да еще и оружие унес, — не преминул я сделать ему внушение. — Из-за этого на две дуэли пришлось выйти с обрубком.
— Я же не предполагал, что ты будешь настолько неуклюж, что позволишь сломать свое копье, — огрызнулся он. — Так вот, встретил я пару приятелей своих и, глядя, как ты развлекаешься с дворянами, рассказал им про свое житье-бытье.
— И?
— Они сказали, что через пару дней приедут ко мне с предложением.
— Рон, я вот сейчас как рассержусь… — Паузы нубийца в разговоре откровенно раздражали, а сейчас он специально делал их еще длиннее.
— В общем, вчера мы встретились, и они попросили, чтобы я добился у тебя для них разрешения поселиться в нашей долине, — закончил Рон.
— Дело хорошее, конечно, но зачем они нам? — удивился я.
— Не понимаешь? Макс, к тебе на переселение попросились бывшие гвардейцы, которые сейчас в отставке, — нубиец рассмеялся, — в количестве пятидесяти человек.
— Сколько? — Я ошарашенно уставился на него.
— Касим сказал, что пятьдесят наших захотели поменять место жительства, — повторил он.
— Ничего не понимаю. — Я был по-настоящему удивлен. — Чего им не живется в столице-то? Я знаю, что пенсии у гвардейцев неплохие.
— Надоело им, соскучились по настоящим делам. — Рон был невозмутим. — Да и не прокормишь семью на одну пенсию.
— Так они еще и с семьями?
— Конечно. — Нубиец рассмеялся еще громче.
— М-да. — Я задумался. — Значит, говоришь, бывшие гвардейцы?
— Жир, конечно, многим из них надо растрясти, — с улыбкой ответил Рон, — но навыки быстро восстановят, было бы желание.
— Хорошо, согласен, — решил я. Получить в свое распоряжение столько опытных воинов было невероятной удачей. — Скажи им, чтобы потихоньку готовились к переезду. Ты вернешься за ними после того, как проводишь меня до поселка.
— Ты не хочешь привлечь их к ликвидации паладинов? — удивился он. — Это же целый отряд бойцов.
— Рон, ты забыл, кого мы будем убивать? — Я посмотрел ему в лицо. — Не стану рисковать твоими товарищами, а то вдруг кого-то из них начнут мучить угрызения совести.
Нубиец понял меня и замолчал.
— Ладно, пойдемте ужинать и спать, — завершил наше молчание Загиял.
— Я сразу спать, — отозвался я, — наелся за весь день.
— Как хочешь, — ответил шаман и, подтолкнув нубийца, двинулся к своей подсобке.
Шум рядом с деревьями, куда они направились, не был похож на шум ветра, поэтому я насторожился и осторожно скользнул за беседку, в обход деревьев. Последние покушения на мою жизнь заставили серьезно относиться ко всему непонятному.
К сожалению, я не успел. На землю со сдавленным хрипом упал человек и замер в неестественной позе. Его арбалет зацепился дугой за ветку и повис, качаясь и стукаясь ложем о ствол дерева. Этот звук и помог нам его обнаружить.
— Радостная новость, — хмыкнул едва различимый в темноте Загиял. — В этот раз убрать пытались нас, а не тебя.
— Логично, — голосом Рона ответила темная тень, склонившаяся над трупом. — Сначала убрать мешающих телохранителей, а затем добраться до цели.
— Как-то неубедительно, — заметил я, — всего один стрелок…
Мы одновременно посмотрели друг на друга и бросились в пристройку для прислуги.

 

Я держал в объятиях рыдающую Агнессу, пытаясь предупредить еще один обморок. Первый случился, когда я появился на пороге комнаты и бухнул неприятную новость. Хозяйка побледнела и, покачнувшись, упала со стула. Мне пришлось послать служанку за водой, а самому перенести Агнессу на кровать и расстегнуть хитросплетение крючков на лифе платья, чтобы грудь ничего не стесняло. Понятное дело, что под платьем у нее никакой одежды не было, и до возвращения перепуганной служанки я невольно косился на соблазнительно выпирающие из образовавшегося декольте выпуклости.
— Агнесса, простите, пожалуйста, — продолжал уговаривать я, одновременно наблюдая за тем, как хмурые люди из Тайной канцелярии и сыска городской стражи выносят трупы слуг и нападавших.
Мы опоздали совсем чуть-чуть, убийцы успели разделаться со всеми слугами и готовились встретить Рона с Загиялом. На этот раз нападавших было десять человек, они были вооружены короткими мечами и кинжалами. Сопротивление они оказали, но первого же нашего совместного выпада хватило, чтобы сразу уложить троих. Оставив телохранителей разбираться внутри дома, я, плохо обученный бою в условиях жилища (сделал себе заметку на память), занялся патрулированием дома с целью отлова возможных беглецов. И не зря, два приконченных негодяя оказались на моей совести, которая, впрочем, даже не пикнула по этому поводу. Трупы ни в чем не повинных молоденьких слуг и служанок надолго врезались мне в память. Холодный рассудок подсказывал, что такое нельзя оставлять безнаказанным.
Кое-как сдав рыдающую хозяйку на попечение двум девушкам из ее заведения, я направился к человеку, который сейчас расспрашивал шамана и нубийца. Увидев меня, он с достоинством поклонился.
— Скажите, уважаемый, — обратился я к нему, показывая пальцем на тела бандитов, — а кто эти люди? Есть какие-нибудь зацепки?
Сыщик посмотрел на меня, видимо прикидывая что-то, пришлось ему помочь.
— Мой сеньор — герцог Валенса, — мягко напомнил я на случай, если он вдруг был не в курсе, на чье жилище напали.
Хотя это было маловероятно, поскольку Агнесса сквозь слезы сказала, что простыми убийствами занимается сыск городской стражи и только в особых случаях на место происшествия прибывают представители Тайной канцелярии.
— Судя по почерку, действовала одна из наших гильдий убийц, — он почесал подбородок с трехдневной щетиной. — Возможно, работали ребята Морта. Опять-таки… возможно, могли ведь и сделать под них.
— Спасибо, — я вежливо склонил голову. — А если, например, допустить, что кому-то захотелось пообщаться с представителем этой гильдии?
Глаза сыщика слегка расширились. Я поднял палец вверх.
— Просто для примера, если некто попытается их найти, что для этого ему нужно будет сделать?
Сыщик глянул на меня, и по мешкам под его глазами я понял, что такое необходимое человеку дело, как спокойный сон, он давно позабыл.
— Если просто в качестве примера, — он снова почесал подбородок, — то мне кажется, что для этого ему следует пойти на улицу Садовников, есть там один кабак для своих, — сыщик сделал ударение на этом слове.
— Хорошо, тогда, если ко мне и моим телохранителям больше нет вопросов, мы пойдем к себе? — спросил я.
— Попробуем разговорить тех раненых, которых вы не добили, — сыщик едва слышно хмыкнул, а я сделал невинное лицо. — Но по опыту скажу, это мало что даст.
Я кивнул ему и махнул своим рукой. Ужин прошел в тишине.
— Завтра освобожусь пораньше, часов в девять. — Я поерзал на стуле. — Хочу прогуляться по вечернему городу.
— Какое совпадение! — хмыкнул нубиец. — У нас с Загиялом такие же планы.
Я посмотрел на шамана, которому, по идее, наши разборки должны были быть до фонаря.
— Не люблю, когда гадят у меня в доме, — пожал он плечами.
— Ложитесь спать у меня, а я пойду утешать хозяйку, — вздохнув, встал я из-за стола. — Одними деньгами тут не обойтись.

 

Едва я зашел к Агнессе, как она тут же бросилась ко мне в поисках утешения. Вспомнив сегодняшний бал и оголенные плечи красоток, я решил утешить хозяйку не только словами. От нее я вышел только утром, укрыв обнаженное тело Агнессы, на лице которой блуждала довольная улыбка.
— Разомнемся? — услышал я голос шамана, когда со своим обрубком вышел на утреннюю тренировку.
— Ты думаешь, я в такую рань вышел птичек послушать?
— Это мы сейчас и проверим, — раздался голос нубийца, появившегося из-за угла дома.

 

После тренировки я принял ванну, надел второй комплект одежды, отдав первый, пострадавший после вчерашних приключений, в стирку и штопку, и поехал на очередной бал. Вечер оказался зеркальной копией первого, только на этот раз ко мне никто не приставал. Слоняясь от стола к столу, я заводил ничего не значащие разговоры со знакомыми и незнакомыми людьми. Особо напрягаться не приходилось, поскольку пообщаться со мной хотели многие, я даже познакомился с двумя симпатичными леди, которые намекнули мне на возможное приятное продолжение знакомства. Я обещал подумать, хотя сейчас в моей голове игривым мыслям места не было, сегодня вечером я намеревался — при удачном стечении обстоятельств — основательно проредить местную братию убийц.
Переодевшись в карете в походную одежду, которую принес с собой нубиец, я вооружился саблей (по моей просьбе сегодня купленной нубийцем же), уроки кочевников были еще свежи в моей памяти. А для боя в помещении она подходила лучше копья, да к тому же сломанного.
Отпустив карету за квартал от нужного нам кабака, мы тремя тенями направились туда.
— Какой план? — поинтересовался нубиец, когда мы вышли к кварталу нищих, о чем весьма красноречиво говорила местная архитектура — сплошь деревянные развалины и бараки.
— Заходим, бьем всех. Тех, кто очень сопротивляется, — до смерти. Расспрашиваем оставшихся, — ответил я. — Шапочки сшили, как я просил?
— Не очень понимаю, зачем они, но сшили, конечно, — проворчал Рон, передавая мне шапки-маски образца наших спецназовских.
— Хотя бы затем, чтобы не светить твою наглую черномазую рожу, — ответил за меня Загиял, натягивая на голову свой колпак с прорезями для глаз и рта.
К несчастью для местных обывателей, к тому времени, когда мы дошли до места назначения, там вспыхнула драка. Поэтому в первый момент никто не обратил особого внимания на трех зашедших в помещение новых гостей, но длилось это недолго. Застенчивостью мы не страдали, поэтому развернулись вовсю. Кровь, которая до нашего вмешательства слегка сочилась из разбитых носов и порезанных конечностей, полилась рекой, когда замелькали наши сабли. Быстро вычленив самых опасных и хорошо вооруженных людей, нубиец ринулся к ним, по ходу раздавая удары тем, кто вставал у него на пути.
Рубя тех, кто пытался приблизиться ко мне с чем-нибудь колющим или режущим, нападавших я лишал сознания ударами сабли плашмя по голове. За шаманом вообще оставались сплошь оглушенные, только по следу нубийца были в основном трупы. Драка быстро превратилась в массовое избиение, и, чтобы не допустить дезертирства, я занял пост на выходе. Несколько попытавшихся проскочить мимо меня уже лежало без чувств, осталось только дождаться, когда нубиец с шаманом закончат с еще способными держаться на ногах.
Буквально через пару минут таковыми остались только мы, а на полу кабака вперемешку лежали трупы и просто изувеченные или оглушенные.
Наступила тишина. Рон и шаман подошли ко мне. Я подождал несколько минут, затем обратился ко всем присутствующим:
— Сейчас я начну убивать по одному до тех пор, пока не получу нужную мне информацию обо всех гильдиях убийц в этом вшивом городе, а особенно о людях Морта. Начну с тех, кто ближе к двери.
Подойдя к первому живому, я замахнулся и, несмотря на открытые от ужаса глаза и поднятые в тщетной попытке защититься руки, резко взмахнул саблей, перерубая руку и горло, тело плавно осело, заливая соседей кровью.
Обведя глазами зал, я рукой показал своим телохранителям на остальных. Мне не хотелось выглядеть палачом, убивая невооруженных людей, но времени на расспросы у нас просто не было, нужно было запугать их до такой степени, чтобы страх — здесь и сейчас — перекрыл страх перед гильдией убийц. Сверкнули сабли, и к мертвым телам на полу прибавилось еще два трупа.
— Стойте! — заверещал один из тех, к кому направился я. — Вы кто, ребята? Если непонятки какие случились, давайте сядем, перетрем все, зачем сразу беспредел учинять?
— Что-нибудь знаешь по теме? — спросил я.
— Да вы вообще понимаете, на кого пытаетесь наехать… — начал было он, но договорить я не дал, удар — и словоохотливый бандюга сполз по стене, пачкая ее кровью.
Назад: Глава 5 При дворе
Дальше: Глава 7 Мастер клинков