Когда мы, наконец, отрываемся друг от друга, я сажусь в углу, а Хардин умащивается на спинке кровати.

– Ладно, теперь расскажешь, с кем ты дрался? С Зедом? – спрашиваю я с тревогой.

– Нет. С какими-то незнакомыми парнями.

Я радуюсь, что это не Зед, но потом настораживаюсь.

– Погоди. Сколько их было?

– Трое… или четверо. Не знаю, – смеется он.

– Это не смешно. Зачем же ты дрался?

– Не знаю… – Он пожимает плечами. – Я разозлился, что вы с Зедом ушли, и решил, что это неплохая идея.

– Нет, это была плохая идея, посмотри теперь, на кого ты похож. – Я хмурюсь, и он озадаченно наклоняет голову набок. – Что?

– Ничего… иди сюда.

Он протягивает ко мне руки. Я пододвигаюсь и прислоняюсь к нему спиной.

– Прости меня за то, как я вел… ну, как я с тобой поступал, – шепчет он мне на ухо.

По телу пробегает дрожь от его дыхания.

– Все нормально. То есть ненормально. Но я дам тебе еще один шанс.

Надеюсь, он не заставит меня жалеть об этом. Не уверена, что стерплю еще одну его вспышку.

– Спасибо, я знаю, что не заслуживаю. Но я достаточно эгоистичен, чтобы этим воспользоваться.

Он зарывается носом мне в волосы, обнимает – и эти объятия новые и знакомые одновременно. Я молчу, и он поворачивает меня за плечи, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Что случилось?

– Ничего. Просто я боюсь, что ты снова передумаешь.

Мне очень хочется броситься в омут очертя голову, но боюсь, что снова утону в нем.

– Не передумаю. Никогда не передумывал. Просто я боролся с собственным чувством. Понимаю, ты уже мне не доверяешь, но я хочу заслужить твое доверие. Я больше не причиню тебе страданий, – обещает он, наклоняясь ко мне.

– Не надо, пожалуйста! – жалобно прошу я.

– Я люблю тебя, Тесса, – говорит он.

Сердце просто выпрыгивает из груди. Это так прекрасно, что хочется слушать эти слова вечно.

– Я люблю тебя, Хардин.

Впервые мы можем сказать это друг другу открыто, не боясь пожалеть об этом. Даже если он опять меня предаст, я навсегда запомню, как это звучало и что эти слова заставили меня чувствовать.

– Скажи еще раз, – шепчет он, поворачиваясь ко мне лицом.

В его глазах я вижу такую открытость, на которую, я думала, он не способен. Я сажусь к нему на колени, беру лицо ладонями, вожу пальцами по щетине. По выражению лица понимаю, что он нуждается во мне, что ему необходимо слышать это снова и снова. И я повторю это столько раз, сколько нужно, чтобы он понял, что это правда.

– Я люблю тебя.

Я касаюсь губами его губ. Поцелуй с Хардином каждый раз разный: он как наркотик, которого никогда не бывает достаточно. Он мычит от удовольствия, мягко касаясь языком моего языка. Его руки сжимаются за моей спиной, и наши тела соприкасаются. Мозг не спеша, тщательно записывает каждую секунду нашего нежного поцелуя, спокойствия, установившегося между нами. Но тело требует, чтобы я, сжав пальцами его волосы, стягивала с него футболку.

Его губы движутся вниз, по моей скуле и перемещаются на шею.

Это произошло. Я теряю контроль над собой. Это опять произошло: сначала гнев и истерика, потом любовь. С моих губ срывается непроизвольный стон – и он вторит ему, целуя меня в шею, обхватив за талию и все больше наклоняясь надо мной.

– Я… так… скучал по тебе, – шепчет он, не отрываясь от моей шеи.

Я закрываю глаза, это слишком приятно. Хардин расстегивает куртку, глядя на меня голодными глазами. Не спрашивая разрешения, сдергивает с меня майку и со свистом вдыхает воздух, когда я выгибаюсь, чтобы он мог расстегнуть лифчик.

– Я уже забыл, как твое тело… подходит к моим рукам, – рычит он, хватая меня за грудь.

Когда он прижимается ко мне, я чувствую его возбуждение нижней частью живота. Наше дыхание становится все быстрее и сбивчивей, я никогда не чувствовала такого сильного желания. Каждый наш разрыв нисколько не уменьшает страсти, и я этому рада. Его рука скользит вниз по моему обнаженному животу и расстегивает кнопку на моих джинсах. Когда его рука оказывается в моих трусиках, он охает.

– Ты всегда такая мокрая!

Его слова только раззадоривают меня – и я приподнимаю бедра в ожидании прикосновения.

– Чего ты хочешь, Тесса? – Он тяжело дышит мне в подбородок.

– Тебя, – не думая, отвечаю я.

И это правда: я хочу Хардина, сразу и настолько глубоко, насколько это возможно. Его палец скользит в меня, и моя голова откидывается на подушку.

– Обожаю на тебя смотреть! Так приятно наблюдать, что я могу заставить тебя испытывать.

Мои руки сжимают его футболку, на нем слишком много одежды, но я уже не могу связно попросить его раздеться. Как нам удалось перейти от «Я тебя ненавижу» к «Я тебя люблю»? Неважно; единственное, что сейчас имеет значение, это то, что он всегда заставляет меня чувствовать. Его тело скользит вдоль моего, и он убирает руку из моих штанов. Я повизгиваю от потери контакта, и он улыбается. Он срывает с меня джинсы и трусы, и я указываю на его одежду.

– Раздевайся, – требую я.

– Есть, мэм.

Он с усмешкой стягивает футболку и обнажает свое расписанное тело. Мне хочется провести языком вдоль каждой линии тату. Мне нравится символ бесконечности над его запястьем, несколько неуместно расположенный в нарисованном пламени.

– Почему ты сделал эту? – спрашиваю я, указав пальцем на рисунок.

– Что? – рассеянно спрашивает он, его глаза и руки сосредоточены на моей груди.

– Татуировка. Она чем-то отличается от других. Она… мягче, скорее женская?

Его пальцы ощупывают мою грудь, и он наклоняется, прижавшись к моему бедру членом.

– Женская, да?

Он улыбается, вздергивая бровь.

Татуировки меня больше не интересуют, хочется только впиться в него губами. Прежде чем кто-либо из нас успевает сказать хоть слово, я хватаю его за волосы и страстно целую. По опыту я знаю, что точка на шее повыше ключицы – его эрогенная зона. Я целую туда, чувствуя, как его тело дергается и напрягается, когда я снова приподнимаю бедра. Так приятно чувствовать над собой его голое тело! Его кожа начинает поблескивать от пота. Небольшое движение – и мы перейдем на новый уровень. Уровень, к которому я до того не была готова перейти. Хардин, постанывая, медленно трется о меня, его мыщцы двигаются, и я больше не могу сопротивляться.

– Хардин…

– Да, детка?

Он останавливается. Я упираюсь пятками в его бедра, заставляя двигаться снова. Глаза его полузакрыты.

– Черт, – стонет он.

– Я хочу…

– Что? – жарко выдыхает он.

– Я хочу… ты знаешь… – говорю я, внезапно чувствуя неловкость, несмотря на нашу интимную позу.

– А, – говорит он, останавливаясь и снова глядя мне в глаза. Кажется, в нем происходит какая-то внутренняя борьба. – Я… не уверен, что это хорошая идея.

Что?

– Почему? – Я отталкиваю его. Начинается.

– Нет-нет, детка. Я просто имею в виду… не сегодня.

Он обхватывает меня руками и ложится рядом со мной. Не могу смотреть на него, я слишком обижена.

– Слушай, посмотри на меня, – наклоняется он ко мне. – Я хочу трахнуть тебя. Больше всего на свете, поверь мне. Я хотел этого с того момента, как тебя увидел, но… я думаю, после всего, что сегодня было и… просто я хочу, чтобы ты была готова. Я хочу сказать, полностью готова, потому что, когда мы это сделаем, ничего нельзя будет вернуть.

Мне несколько легче, и я смотрю на него. Он прав, понятно, что нужно подумать, но мне трудно поверить, что завтра я решу по-другому. Мне нужно об этом подумать, когда я не нахожусь под очарованием его тела. Это пьянит сильнее, чем алкоголь.

– Не расстраивайся, пожалуйста, просто если ты решишь, что это то, что тебе нужно, я с удовольствием трахну тебя. Несколько раз подряд, когда и где захочешь. Я хочу…

– Ладно, ладно!

Закрываю ему рот рукой. Он смеется и пожимает плечами, словно говоря «Только скажи». Когда я убираю руку, он игриво кусает мою ладонь и тянет меня к себе.

– Думаю, мне надо одеться, чтобы не искушать тебя, – смеется он, и я краснею.

Не могу понять, что меня больше удивило: то, что я предложила ему заняться сексом, или то, что ему хватило уважения ко мне, чтобы переубедить.

– Но сперва я хочу доставить тебе удовольствие, – бормочет он, переворачивая меня на спину одним движением.

Его лицо утыкается мне между ног, и через несколько минут мои ноги дрожат, и я закрываю рот рукой, чтобы не закричать на весь дом.