Будильник звонит слишком рано. Поворачиваюсь на другой бок и хочу шлепнуть по нему, чтобы прекратить этот ужасный, душераздирающий трезвон. Рука скользит по чему-то мягкому. С трудом разлеплив глаза, вижу Хардина, который глядит на меня сверху вниз. Тянусь к подушке, чтобы скрыть смущение, но Хардин ее отдергивает.

– И тебе доброе утро, – говорит он с улыбкой, потирая руку.

Пытаюсь собраться с мыслями. Сколько времени он наблюдал за мной?

– Ты такая милая, когда спишь, – говорит Хардин, и я быстро сажусь на кровати с недовольным и невыспавшимся видом, как обычно по утрам.

Он протягивает мне телефон.

– Что это за сигнал?

Выключаю будильник и вылезаю из кровати.

– Я собиралась искать себе машину, так что ты можешь уйти, когда захочешь, – объясняю я, и он хмурится.

– Ты явно не жаворонок.

Собираю волосы в хвост, чтобы не было похоже на воронье гнездо.

– Я… я просто не хочу тебя задерживать.

Мне немного неловко за свою резкость, но я вообще-то рассчитывала, что он сам будет мне грубить.

– Ты не задерживаешь. Я могу пойти с тобой?

Я оглядываю комнату, не уверенная, что расслышала.

Наконец поворачиваюсь и подозрительно смотрю на него.

– Чтобы посмотреть машину? Зачем тебе это?

– А почему бы и нет? Ты такая подозрительная, будто я собираюсь тебя убить.

Хардин смеется и встает, взъерошивая волосы.

– Ну, я просто немного удивлена твоим утренним весельем… И ты хочешь пойти со мной… и не обижаешь меня, – признаюсь я.

Собираю одежду и ванные принадлежности. Прежде чем куда-то идти, надо принять душ. Не обращая внимания на мое признание, Хардин настаивает:

– Будет весело, обещаю. Просто позволь показать тебе, что мы можем… что я могу быть приятным человеком. Только один день.

Он обаятельно улыбается. Но Ной, безусловно, порвет со мной и больше никогда не станет общаться, если узнает, что Хардин ночевал со мной в одной постели, обнимая меня. Я не знаю, что заставляет меня бояться потерять Ноя; то ли меня пугает реакция мамы на наш разрыв, то ли я просто сильно к нему привязана. Он всегда был со мной, и я чувствую, что должна продолжать отношения. Но главная причина, кажется, в том, что Хардин не может дать мне тех отношений, которые мне нужны.

Я окончательно запутываюсь в размышлениях, и мне уже кажется, что правильнее всего признать, что слушать, как Хардин спокойно дышит мне в ухо во сне, стоит того, чтобы никогда больше не говорить с Ноем.

– Тесса, очнись! – кричит мне Хардин, и я вздрагиваю.

Я застыла на месте, разговаривая сама с собой, и даже забыла, что Хардин – в комнате.

– Что случилось? – спрашивает он, подходя ко мне.

О, ничего особенного, просто я наконец-то призналась себе, что люблю тебя и хочу быть с тобой, хотя знаю, что никто, и особенно я, тебя не волнует.

– Просто пытаюсь понять, что надеть, – вру я.

Его взгляд опускается на одежду в моих руках, и Хардин спрашивает:

– Так я могу пойти с тобой? Тебе так будет удобнее, не придется ждать автобуса.

Так, это может быть забавно. И вправду удобнее.

– Да, хорошо, – говорю я. – Сейчас соберусь.

Я иду к двери, а он тянется за мной.

– Ты куда?

– Я с тобой.

– Хм, я собираюсь принять душ.

Машу сумкой перед его носом, и он выхватывает ее у меня.

– Какое совпадение – я тоже!

Чертовы студенческие душевые! Хардин идет мимо меня и не оглядываясь, открывает дверь. Я догоняю его и хватаю за рубашку.

– Можешь ко мне присоединиться, – шутит он, и я закатываю глаза.

– День только начался, а ты меня уже раздражаешь, – парирую я.

Группа девчонок заходят перед нами в душевую и, не стесняясь, разглядывают Хардина.

– Дамы, привет! – здоровается Хардин, и они хихикают как школьницы.

Ну, в общем-то, они и есть школьницы, но уже взрослые, и должны вести себя соответствующе.