1
— Эй, ты, сопляк, а ну поди сюда.
Грон приподнял пальцем шляпу и посмотрел, кто это обращается к нему так неуважительно. То, что обращаются именно к нему, было совершенно неоспоримо. Во-первых, самый молодой после него член оноты был старше его — в нынешнем теле — на восемь лет, и, во-вторых, на дворе казармы он сейчас околачивался в полном одиночестве.
В проеме ворот маячили трое всадников. Все трое были в потертых кожаных колетах, добротных, но явно знавших лучшие времена, и очень неплохо вооружены. Ангилот у пояса болтался только у одного, но кроме него к его седлу был приторочен прямо-таки роскошный двуручный боевой топор. За спинами двух других болтались замотанные в тряпки гуры, массивные двуручные мечи, формой клинка и изгибом лезвия смахивающие на японские нодачи. На двух подменных лошадях были навьючены объемистые мешки, в которых явно угадывались тяжелые доспехи. Грон довольно улыбнулся. Если уж в их оноту, как здесь именовались команды наемников, стягиваются гризли (так назывались бойцы, владеющие двуручным оружием, несомненно самая элита пешей рукопашной схватки), значит, дело действительно пошло.
В Агбер-порт, столицу королевства Агбер, они прибыли неделю назад…
Сразу после того как барон Экарт представил им графа Эгерита, все трое обнажили голову и отвесили графу самый учтивый поклон.
— Рады засвидетельствовать вам свое почтение, — озвучил требуемую форму вежливости Грон.
Граф в ответ лишь тяжело махнул рукой и закашлялся. На его губах выступила кровь. Грон вскинул тревожный взгляд на барона. Экарт улыбнулся.
— Не беспокойтесь, господа, ваши усилия не пропали даром. Пока вы сходите за своими лошадьми, мы справимся со всеми своими затруднениями.
Намек был более чем прозрачным, поэтому Грон, не говоря ни слова, еще раз поклонился графу, развернулся и двинулся к месту, где они привязали коней. Батилей и Пург последовали за ним.
Когда они отошли на несколько десятков шагов, Пург не выдержал.
— Как думаете, кто из них жемчужник?
— Наверное, третий. Ну которого барон не представил, — отозвался Батилей.
— Я тоже так думаю, — согласился Пург. — Уж очень неуклюже тот ангилотом махал.
— Сам барон, — коротко бросил Грон.
— Барон? Но…
— А третьего взяли только для того, чтобы все думали на него, — пояснил Грон. — Либо он просто какой-нибудь писец. Что, впрочем, все равно не исключает, что его задействовали еще и как прикрытие.
Пург и Батилей задумались.
— Может быть… — задумчиво произнес Батилей десяток шагов спустя. — Хитро придумано.
Когда они вернулись к месту схватки, все трое уже были на ногах. И вполне в порядке. Правда, граф время от времени, морщась, потирал грудь, а третий их спутник использовал левую руку с крайней осторожностью. Ну а лоб барона сверкал более светлой полосой. Как будто его не так давно вытерли рукавом или чистой тряпкой. Что полностью подтверждало предположение Грона. Ну какие еще были причины для того, чтобы уже после окончания схватки барону так сильно вспотеть?
— Господа, — обратился к ним барон, — я, конечно, понимаю, что это будет некоторой наглостью с нашей стороны, но вы видите, что эскорт графа практически уничтожен. А я и… наш спутник никак не сможем обеспечить графу во время его путешествия до Агбер-порта требуемый уровень безопасности. Могу ли я рассчитывать на ваши клинки?
— Несомненно, барон, — вежливо склонил голову Грон. — Мы как раз направлялись в Шесть королевств с желанием предложить свои клинки какому-нибудь из монархов.
— Так вы наемники? — задал скорее ритуальный, чем по-настоящему необходимый вопрос барон.
— Намеревались стать таковыми, — нейтрально ответил Грон.
Барон бросил взгляд на Пурга и Батилея, сидящих в седлах и не вступающих в разговор, и на его лице отразилась напряженная работа мысли. Трое мужчин, из которых один очень юн, а двое — весьма опытные воины. Но переговоры ведет именно юноша. И решения, судя по всему, принимает тоже он. Возможно, какой-то из властителей инкогнито отправил своего наследника поднабраться ума-разума в сопровождении пары старых рубак? Не исключено.
— В таком случае, господа, я готов предложить вам наем.
Грон молча поклонился, даже не покосившись в сторону Пурга и Батилея. Пожалуй, хорошо будет до поры до времени поддерживать у барона идею насчет наследника.
— Я нанимаю вас, дабы вы сопроводили графа Эгерита в столицу его суверена — короля Агбера. В случае благополучного прибытия графа в Агбер я гарантирую выплату тридцати толаров каждому из вас.
Грон вновь поклонился. Несколько мгновений над поляной висела тишина, взгляд барона из торжественно-высокомерного сделался удивленным, а затем послышался холодный голос графа:
— Вы что, отказываетесь? По-моему, это более чем щедрая плата.
— Несомненно, граф, — вновь склонил голову в вежливом поклоне Грон. — Но у нас были несколько другие планы. Мы не отказываемся сопровождать вас, причем даже не просим за это платы, но вынуждены ограничить протяженность нашего совместного пути только тем отрезком, который не потребует от нас изменения собственных планов.
Граф и барон удивленно переглянулись. Наемники отказываются не только от найма, что ответ Грона в общем-то объяснял, но и от оплаты? А это уже было неслыханно! Мысли барона, похоже, получили серьезное подтверждение.
— А позволено ли мне будет узнать, каковы эти ваши планы? — с некоторой вкрадчивой осторожностью спросил барон.
— Нашими ближайшими планами является получение патента онотьера, — невозмутимо заявил Грон, моля бога о том, чтобы Пург и Батилей не вытаращили глаза при этом известии. Решение не просто вступить в команду наемников, а попытаться организовать свою собственную возникло у него в последний момент.
Пару секунд над поляной висела этакая оторопелая тишина, а затем граф разомкнул губы:
— И как долго вы сможете нас сопровождать?
— Я думаю, около седмицы, — отозвался Грон, — возможно, чуть дольше. До того момента как проедем Загулем, мы вас не оставим. Я обещаю.
Граф и барон снова переглянулись. Это было почти две трети пути до Агбера, причем самый опасный отрезок. Загулем же граничил с Агбером, а на дорогах Агбера графу вряд ли будет что-либо угрожать. Если исходить из предложенной цены, Грон только что отказался от двадцати пяти толаров на каждого.
— Господа, я вижу перед собой благородных людей, — с ноткой торжественности в голосе заговорил граф, — которые пришли на помощь не тогда, когда она была оплачена, а абсолютно бескорыстно и в тот момент, когда она была необходима. И сейчас вы опять продемонстрировали готовность так же абсолютно бескорыстно помочь нам преодолеть самую опасную часть пути. Я не знаю, какие у вас основания рассчитывать на получение патента онотьера где бы то ни было, наверное, они достаточно веские, но я готов обещать вам, что, если вы согласитесь на наше предложение, я употреблю все свое влияние при дворе, чтобы вы получили таковой от короля Агбера.
Грон оглянулся на своих попутчиков. Пург и Батилей с каменными лицами сидели на лошадях, но Грон представил, какие усилия им приходится прилагать, чтобы оставить на месте свои нижние челюсти, и решил смилостивиться.
— Вне всякого сомнения, слово столь влиятельного и благородного слуги своего суверена, каким являетесь вы, граф Эгерит, не может не внушать нам уверенность в благополучном исходе вашего ходатайства. Поэтому мы с благодарностью принимаем ваше предложение. Можете располагать нами.
После этого на поляне закипела работа. Пока они втроем сноровисто обыскали трупы насинцев, каковые труды оказались вознаграждены почти десятью толарами разной монетой, граф со спутниками упаковали свои вещи и сложили на окраине поляны тела погибших соратников. Когда все уже сидели в седлах, граф окинул место схватки грустным взглядом.
— Как жаль, что наши доблестные спутники так и останутся непогребенными, — печально произнес он.
Барон обнажил голову, но спустя пару мгновений уже нахлобучил шляпу обратно и приказал Грону:
— Выделите одного в головной патруль.
Грон повернулся и кивнул Пургу. Тот дал шенкеля коню и, объехав их куцую кавалькаду, двинулся вперед шагах в двадцати от головы колонны.
В тот вечер они отъехали от места боя всего лишь на пару миль в глубь леса и заложили бивуак. Грон, Пург и Батилей не слишком хорошо отдохнули прошлой ночью, а у графа со спутниками вьщался довольно-таки хлопотный вечер. Так что глаза слипались у всех.
Когда все наскоро перекусили всухомятку, барон повернулся к Грону.
— Думаю, костер раскладывать не будем. Слишком опасно. На место схватки может наткнуться патрульный разъезд, и тогда они начнут нас разыскивать. А вот выставить часового необходимо. Я буду дежурить первым, а господина графа и господина Ожоле на эту ночь мы освободим от караула. Им еще надо оправиться от ран. Остальную очередность смен установите сами.
— Слушаюсь, господин барон, — отозвался Грон и после паузы предложил: — Может быть, и вас тоже освободим? Вам в схватке изрядно досталось, мы видели, да и после нее… — Он оборвал фразу.
Барон подобрался и упер в Грона напряженный взгляд. Но в глазах Грона не читалось никакой двусмысленной усмешки, только сочувствие и забота.
— Нет, я в порядке, — наконец отозвался барон.
Грон еще раз кивнул и, повернувшись к своим, приказал:
— Я дежурю после барона, потом бужу Батилея. Пург — последний.
Барон разбудил его через два часа. Он подошел к попоне, на которой лежал Грон, и, опустившись на колено, какое-то время молча рассматривал его лицо. Грон, проснувшийся, едва только барон подошел к нему, лежал с закрытыми глазами, мерно дыша. Наконец барон протянул руку и осторожно коснулся его плеча.
— Грон, — тихо позвал он.
Грон открыл глаза и повернул голову.
— Сейчас встаю.
Барон кивнул и, поднявшись, сделал шаг назад. Грон растер ладонью лицо и, помогая себе руками, поднялся на ноги.
— Где вы повредили ногу? — внезапно спросил барон.
— На охоте, — спокойно ответил Грон.
Барон снова кивнул и направился к своей попоне.
Путь до Загулема занял неделю. Как выяснилось, барон неплохо знал местность, так что они довольно быстро добрались до проселка, который вывел их к торговому тракту, связывающему Насию с Шалубом. Им, похоже, насинцы еще не занялись, поэтому на тракте было относительно спокойно. Никаких стражников или солдат. Только патрули ополченцев с ржавыми копьями на околицах деревень, провожающие их ленивыми взглядами. Похоже, старосты просто исполнили строгое указание, поступившее из столицы, не слишком озаботясь его эффективностью. Впрочем, в самом Загулеме все обстояло с точностью до наоборот.
На патруль они наткнулись еще за пару миль до Загулема. Грон, в свой черед ехавший в головном дозоре, заметил шестерых всадников, едва лишь перевалил гребень небольшой горки. Он натянул поводья, останавливая коня, но не делая никаких жестов и даже не оглядываясь. Только снял шляпу. Он еще на второй день их совместного путешествия предложил отказаться от каких бы то ни было сигналов, требующих для своей подачи действий, ясно показывающих, что одинокий всадник кому-то подает условный знак. Поэтому было решено, что простая остановка дозорного будет означать обязательность таковой для остальных, снятый головной убор — что есть необходимость и, главное, возможность спрятаться. То есть расстояние до замеченной опасности и условия видимости позволяют это сделать. Ну а что делать, если дозорный разворачивается и начинает удирать во все лопатки, никому объяснять не требовалось.
Заметив Грона, всадники пришпорили коней. Спустя полминуты Грон оказался окружен.
— Кто таков? — грубо спросил крупный детина, остановивший коня прямо перед Гроном. На его шляпе тускло поблескивала уже знакомая насинская кокарда.
— Иаках Новрон, писец, — учтиво наклонив голову, сообщил Грон, изо все сил стараясь соответствовать образу писца, который сложился у него в голове. Пока насинцы приближались, он успел продумать, в каком ключе строить беседу.
— Грамотный, значит? — Детина осклабился. — У купца служишь?
— Не у купца, уважаемый мастре, — подпустив в голос нотку испуга, забормотал Грон. — У казначея барона Загулема. Казначей вызвал меня с отчетом. Требовал прибыть как можно быстрее.
Информация о том, что встретившийся им юнец принадлежит к слугам властвующего дома, заставила рожи патрульных мгновенно поскучнеть.
— А пропуск есть? — подозрительно поинтересовался старший патруля.
— Откуда, уважаемый мастре? — удивленно воззрился на него Грон. — Я только что из поместья.
Старший с сомнением покачал головой. Согласно полученным инструкциям он должен был бы отрядить этому типу своего человека, чтобы тот сопроводил его до двора барона Загулема, где убедился бы, что все изложенное этим сопляком есть истинная правда, но патрулирование только начиналось. Кто знает, сколько еще придется выделять таких сопровождающих и с кем он в таком случае останется к концу патруля. А тип выглядел совершенно безобидно — сопляк с трясущимися поджилками.
— Ладно, вали, — буркнул он, поворачивая коня. Спустя несколько мгновений Грон вновь остался один на дороге. Он огляделся и нахлобучил шляпу. Через несколько минут подъехали его попутчики.
— Ну что? — спросил барон. — Кто это такие и что им от вас было надо?
— Патруль, — озвучил очевидное Грон. — Интересовались, кто я и куда направляюсь. Я назвался писцом из канцелярии казначея барона Загулема.
— Странно, — качнул головой граф, — патрули на таком расстоянии от Загулема? Тут что-то нечисто.
— Тем более что они спросили у меня пропуск, — добавил Грон.
— Что? — насторожился барон.
Но Грон не стал повторять. Вопрос был риторическим. Барон все понял…
— Нам надо решить, что делать дальше. Сворачивать и пытаться обойти Загулем либо рискнуть проехать через него.
— Вряд ли это возможно, — скептически скривился граф. — Если уж патрули вокруг Загулема требуют какие-то пропуска…
— Это трудно, — согласно кивнул Грон, — и рискованно, но намного ли трудней будет обойти город, прикрытый сетью патрулей? Тем более что один мы, считай, прошли. Не думаю, что с этой стороны и до самого Загулема нам встретится еще один патруль. И не стоит ли то, что мы сможем увидеть в Загулеме, этого риска? В конце концов, графство граничит с Агбером. Но… — он пожал плечами, — решать не мне.
Граф и барон переглянулись и с интересом уставились на Грона.
— Так вы, молодой человек, считаете, что у нас есть шанс проехать через Загулем?
— При сравнении шансов я думаю, что это более рискованно, чем попытка обойти город, но в случае удачи выгоды неоспоримы. Мы выигрываем и во времени, и в информации.
Граф и барон снова переглянулись.
— Что ж, мы готовы рискнуть. У вас есть план?
В ответ Грон повернулся к Пургу.
— Достань кокарды.
Значки насинцев он приказал поснимать с трупов на месте их первой встречи с графом и бароном. Все без возражений нацепили кокарды.
— Я поеду первым, — объявил Грон. — Вы знаете байки, барон?
— Байки?
— Ну да, байки, веселые истории, шутки.
— Ну… да, но я не пони…
— Отлично. Готовьтесь их рассказывать. Начинайте, когда мы приблизимся к воротам или раньше, если нам на пути кто-то встретится. А всем остальным — хохотать. И еще. Пург, Батилей, подкалывайте меня и издевайтесь надо мной.
— Чего?
Грон досадливо поморщился.
— Я же объяснил, вы должны издеваться над сопляком, которому невесть с чего взбрело в голову записаться в наемники.
— А-а…
— Отлично. Тронулись.
В ворота Загулема они въехали под хохот стражи, возглавляемые возмущенно пыхтящим, с ярко-алой физиономией Гроном. Он хлестал коня, сразу же натягивая поводья, отчего конь злобно фыркал и подбрасывал круп.
— Да он сейчас сверзится! — заорал какой-то стражник, тыча пальцем в Грона.
Это вызвало новую волну хохота…
Город был забит войсками. Повсюду на улицах рябили кожаные колеты наемников, камзолы офицеров и мундиры солдат. Они медленно продвигались сквозь толпу, заполнявшую улицы, вертя головами по сторонам. Грон ехал впереди, по-прежнему изображая возмущение, но все остальные позабыли о своих ролях. Барон замолчал, Пург и Батилей тоже разинули рты. Грон придержал коня и, наклонившись к барону, зло прошипел:
— Вы собираетесь выбираться из города или как?
Барон моргнул, но тут же опомнился и, натянув на лицо грубоватую усмешку, громко заговорил:
— А вот еще помню, господа, познакомился я с одной вдовушкой…
Они, не останавливаясь, проехали город насквозь, но, когда в конце улочки, на которую они свернули, уже замаячили восточные ворота, Грон чуть придержал коня. С этой стороны город охранялся заметно надежнее. В отличие от семерых стражников, встретивших их у западных ворот, восточные стерегли почти два десятка. К тому же в открытую арку ворот за опущенным подъемным мостом виднелся воинский лагерь. Грон несколько мгновений размышлял над ситуацией, а затем повернулся в сторону Пурга с Батилеем и жестко посмотрел на них, давая понять, что все будет зависеть от того, как они справятся с его поручением. После чего пришпорил коня.
Подскочив к стражникам у ворот, он натянул поводья, подбоченился и, окинув окрестности крайне презрительным взглядом, высокомерно бросил:
— Ну и где они?
— А тебе что, так не терпится под бочок к молодухе? — тут же отреагировал Пург.
Стражники, уже направлявшиеся к Грону с намерением поинтересоваться, кто он такой и что ему здесь надо, притормозили. Похоже, здесь намечалась потеха, вполне способная скрасить скучное течение караульной службы.
— Заткнись, идиот! — с крайне возмущенным видом заорал Грон, разворачиваясь к Пургу.
— Ко-ко-ко, наш петушок разволновался, — подыграл ему Батилей, — он хочет к курочке. А скажи-ка, петушок, как там насчет яичек? Они еще у тебя или уже у курочки?
Со стороны стражников послышались смешки.
— И ты тоже заткнись, урод! У меня-то курочка есть, а вот тебе остается только дрочить! — Грон постарался, чтобы его голос сорвался на фальцет.
Смешки усилились.
— Ну да, — глумливо скалясь, продолжил Пург, перемигиваясь с Батилеем, — только ведь знаешь, пока ты тут с нами прохлаждаешься, твою курочку уже кое-кто жарит.
— Что?! — возопил Грон, вполне натурально багровея.
Они вылетели из ворот, сопровождаемые криками и улюлюканьем стражников, проскочили через весь лагерь и вылетели за рогатки. Пург и Батилей продолжали орать Грону в спину что-то похабное, пока они не достигли опушки леса, начинавшегося где-то в полумиле от ворот. Едва дорога сделала поворот, укрывший их от глаз насинцев, Грон вскинул руку и остановил коня.
— Да… Грон, — выдохнул барон, натягивая поводья рядом с ним, — должен вам сказать…
— …Что вы очень необычный молодой человек, — закончил за него Грон. — Знаю, барон, мне уже не раз об этом говорили. Но сейчас, я думаю, нам стоит съехать с дороги и двинуться лесом. С этой стороны Загулема патрулей должно быть еще больше, чем с той.
Барон окинул его долгим взглядом и едва заметно усмехнулся.
— Вы правы, но местность до самой границы мне отлично известна. Не волнуйтесь, теперь остался самый простой участок пути.
Грон молча наклонил голову, давая понять, что с этого момента вновь снимает с себя общее руководство…
— Ну ты чего, не слышал? — вновь возвысил голос один из тройки.
Грон вздохнул и поднялся на ноги. И сколько ему еще страдать из-за своей молодости?
— Да, мастре.
— Проводи меня к капитану Батилею.
Грон повернулся.
— Следуйте за мной.
Батилей торчал в комнате, которую они обустроили под канцелярию. Когда Грон толкнул дверь, из-за его спины протянулась рука и вцепилась ему в загривок. Вероятно, обладатель этой руки собирался сделать так, чтобы сопляк, который не слишком споро отреагировал на его обращение, кувырком влетел в канцелярию оноты.
— Стучаться надо, когда входишь в комнату капитана, сопл…
Закончить торопыга не успел, потому что обнаружил, что не сопляк, а он сам летит вверх тормашками. Грон выпустил его запястье и устало качнул головой. Ну что за предсказуемость? Чуть ли не через одного его пытались сразу же поставить на место, одним и тем же тычком в спину, и все подряд ловились на простой, но крайне эффективный прием — рычаг руки наружу рывком.
— Хек… — хрюкнул торопыга, приземляясь на копчик, а в следующее мгновение музыкальное сопровождение торжественного прибытия трех новых кандидатов на должности в оноте капитана Батилея дополнилось грохотом катящейся табуретки, в которую он вписался.
— Ах ты… — угрожающе начал наемник, поднимаясь на ноги.
— Чем обязан, господа? — скучающе поинтересовался Батилей. Его тоже уже утомило это изо дня в день повторяющееся зрелище.
— Э-э-э… это, — наемник покосился на Грона и скорчил зверскую рожу, но решил отложить разборки на более позднее время, — вы капитан Батилей?
— Да.
Наемник приосанился.
— Я Медведь Барг, а это Кразий Один Удар и Потешник Бонг. Мы слышали, вы собираете оноту?
— Не я, — отозвался Батилей, — я всего лишь капитан. Патент выписан не на мое имя.
Это было правдой. Патент был выписан на имя Грона. Но он решил, что легче сделать капитаном Батилея, чем пытаться удержать за штаны каждого наемника, разворачивающегося в сторону выхода, едва он разглядит за столом канцелярии его юную физиономию.
— Ну… неважно, — после короткого раздумья по поводу того, как эта информация может изменить их планы, отозвался наемник. — Говорят, что граф Эгерит уже заранее нанял вашу оноту?
— Это правда, — согласился Батилей.
— Так вот мы с ребятами и подумали, что вам совершенно не помешают три опытных двуручника, — снова приосанился Медведь Барг.
— Может быть, — пожал плечами Батилей. — Если они достаточно опытны.
Наемник набычился:
— Вы сомневаетесь в нашей квалификации?
— Мое мнение в данном вопросе не слишком значимо, — нейтрально ответил Батилей, — и наниматель, и держатель патента поставили условие, что каждый, претендующий на место в оноте, должен пройти испытание.
Медведь Барг побагровел. В принципе человек, владеющий двуручником, да еще и обладающий полным комплектом вооружения, ни в каких особенных рекомендациях не нуждался. К тому же гризли не зря считались элитой пешей схватки. Элита, как правило, довольно известна. Если и возникали какие-то сомнения, то достаточно было спросить у оноты. Все сильные двуручники были наперечет — и в оноте обязательно найдется хоть пара-тройка человек, которые что-то знали о кандидатах.
— Мне еще никогда… — угрюмо начал Медведь Барг.
— В таком случае, господа, — оборвал его Батилей, — ничем не могу помочь. Это — непременное требование.
Все трое соискателей переглянулись. И Грон заметил, как двое товарищей Медведя Барга, Кразий Один Удар и Потешник Бонг, едва заметно кивнули. Значит, в их троице на Медведя возлагалась не столько командная, сколько публичная функция. Он служил рупором для остальных.
— Хорошо, — нехотя согласился он. — Что это за испытание?
— Его проведет мой первый лейтенант, — спокойно отозвался Батилей, — он же и объяснит условия. Лейтенант Грон, — повернулся он в сторону Грона, — они в вашем распоряжении.
Грон пару мгновений любовался на вот уж действительно оху… то есть изумленные физиономии всех троих наемников, а затем произнес все ту же фразу:
— Следуйте за мной.
В дальнем конце двора выделенной им казармы, за конюшнями, было оборудовано что-то вроде тренировочного плаца. Довольно убогого, конечно, но на первое время должно было хватить. Зайдя за ограждение, Грон сбросил плащ, расстегнул камзол и, выметнув из ножен ангилот, мотнул головой.
— Прошу вас по одному, мастре, с оружием, за которое вы собираетесь получать плату.
Это было существенное уточнение. Меньше всего стоил арбалетчик, за ним шел пикинер, потом мечник, а двуручники и конные латники обходились дороже всего. Конечно, при прочих равных, потому что, скажем, опытные пикинеры зачастую стоили гораздо больше мечников-новичков.
Первым на утоптанную землю за оградой ступил Медведь Барг с двуручным топором в руках.
— Ну держись, сопляк, — хищно усмехнувшись, прорычал он.
Грон молча рассек воздух перед собой своим ангилотом.
Барг был действительно опытным бойцом. Это чувствовалось и в том, как он держал топор, и в том, как ставил ноги, и, естественно, в ударах — быстрых, но экономных. Но Грону ни он, ни даже они трое, вместе взятые, теперь были не противники. Он ушел от первого, затем от следующего, крутанувшись на каблуках, уклонился от серии из двух ударов лезвием и обухом, а затем, поймав Барга на хлестком ударе лезвием поперек туловища, не стал отклоняться, а просто сел на шпагат и пригнулся, пропуская топор над собой. А как только остро отточенное лезвие с легким гулом пронеслось над его макушкой, он сильным ударом рукояти ангилота по обуху еще добавил ему инерции. Такого Барг не ожидал. Его развернуло и повело в сторону. Грон рывком вскочил на ноги и, сделав скользящий шаг вперед, двумя легкими хлесткими махами ангилота вспорол на Барге штаны. Барг отпрыгнул назад и, выпустив из левой руки топор, поспешно прикрыл ею обнажившуюся задницу. Несколько мгновений он яростно пялился на Грона, а затем… расхохотался.
— Прошу простить меня, господин лейтенант, — заговорил он, когда смог чуть-чуть успокоиться, — мне следовало понять, что должность первого лейтенанта не достается просто за спесь и смазливое личико, и… спасибо за науку.
Грон молча поклонился и бросил:
— Принят. — После чего повернулся к остальным: — Следующий, пожалуйста.
