Глава 89

После того как знакомство состоялось, все замолчали, и стало слышно чавканье Углука. Не доев примерно фунт из трех выданных, он вернул кусок Свинчатке, сказав, чтобы тот убрал его в бочонок.

— Потом доем, — пояснил орк. — Жизнь в неволе заставила меня быть бережливее, а в прошлые хорошие времена я съедал по жареной свинье в день!

— Он не врет, — подтвердил Фундинул. — Задний двор его халупы был завален костями, а потом он отдавал их трактирщику, а тот, жулик, варил из этих костей суп.

— Да ну?! — воскликнул Свинчатка и хлопнул себя по колену. — Вот ворюга, а? Не нам чета.

— Он уносил эти кости мешками, — улыбаясь, подтвердил орк. — Я не возражал, мне их девать было некуда. Правда, потом, в дальних походах, я мечтал об этих сахарных косточках, представлял, как сгрызаю их целиком, — такая нужда бывала.

— А где же вы так хорошо жили, Углук? — уважительно спросил Рыпа.

— Эх… — Орк вздохнул. — Так хорошо — только в Ливене.

— В Ливене? — удивился Рыпа.

— В Ливене? — переспросил Свинчатка. — Так мы все из Ливена и его предместий.

— Значит, земляки! — восторженно произнес орк и обнял сидевшего ближе всех Свинчатку.

— Я бывал в Ливене наездами, — пояснил Фундинул. — Когда приезжал, останавливался в гостинице «Кот и Ботинок». Знаете такую?

— Ну как же! Возле ее двери я у жирного купца кошелек отнял с семью серебряными монетами! — радостно вспомнил Рыпа. — Он даже, по-моему, выжил. Заточка короткой оказалась для его брюха. — Заметив недоуменные взгляды орка и гномов, Свинчатка пояснил: — Воры мы, все, кроме Лакоба. Тот бродягой был, по помойкам побирался.

— Да, если б не хозяин, так бы и пропал на обочине, — кивнул Лакоб.

— Вот ведь как, — покачал головой Углук. — А я — напротив, в Ливене у купцов в охране складов служил. Скольких воров насмерть зашиб, уж и не помню.

Теперь замолчать пришла очередь Свинчатки, Рыпы и Слизня.

— Это меня его милость к делу приставил, — пояснил Углук, видя смущение новых знакомых. — Сам договорился с купцами, а мне уже осталось только серебро получать — по рилли в день.

— По серебряной монете в день?! — переспросил пораженный Рыпа.

— Да они каждую ночь убытков на все пятьдесят имели — воров тогда в Ливене было как тараканов. Не поверите, войском на меня шли, с заточками, арбалетами — прямо кампания военная. Иной раз не знал, приду ли живым домой, так наседали, канальи. — Орк покачал головой и вздохнул. — Потом, правда, зауважали, поостыли малость, ну и я тоже — все ж не зверь какой. В полон стал брать и почти не калечил, повисят денек вниз головой на столбе, да и пинком их на улицу — пусть живут, лишь бы на склады не ходили. А еще его милость Каспар Фрай заставлял нас с Фундинулом в баню ходить, такая потеха была! — вспомнил орк.

Воры разом вскочили на ноги, Углук удивленно поднял на них глаза.

— Что вы сейчас сказали, господин орк? — спросил Рыпа.

— В баню ходили.

— Нет, вы произнесли имя…

— Ах имя, так это Каспар Фрай, наш боевой командир и благодетель.

— Да, — подтвердил гном. — Одно слово — благодетель.

— Так это же наш хозяин и благодетель! — не удержался от возгласа Лакоб. — Он меня на дороге пожалел, а я в него из лука стрелять пытался!

— Выходит, его милость в этой тюрьме? — Углук показал рукой в сторону замка.

— Да, — подтвердил Свинчатка. — Он был ранен и остался прикрывать нас, чтобы хоть мы спаслись. Сначала мы думали, что уже никогда не увидим его живым, а потом оказалось: бунтовщики захватили его и на телеге сюда доставили, вот мы теперь мозгуем, как ему помочь.

— Что скажешь, Фундинул? — счастливо улыбаясь, спросил Углук.

— Такого случая упускать нельзя, — ответил тот. — Вот только искать нас начнут.

— Искать начнут, — согласился орк. — Давайте заберем пожитки, трофеи и уйдем подальше, найдем безопасное место и станем складывать план. В тюрьме мы были, кое-что разглядели, да и ворота там слабые, правильно, Одигул?

— Да, папаша гвозди в старые дырки забил, ударь по воротам — они и завалятся.

— Вот что значит потомственный мастер! — восхитился орк. — Все, бойцы, собирайтесь и уходим, скоро сюда вердийцы нагрянут.