В трактир пошли все, кроме Линги. Она осталась с лошадьми. Появившийся Тремба громогласно объявил, что Силгус вернулся, причем злее некуда. Гвардейцев в поселок стража не пускает, постояльцев практически нет, а мастера гвардии кухней Силгуса не пользуются, так как имеют собственных поваров.

— Кстати, они и за постой не платят, — подмигнул Хейграсту Тремба и, расхохотавшись, попытался от души заехать огромной ладонью ему по плечу. — Время-то военное!

Хейграст без труда перехватил ручищу Трембы, вызвав его безмерное удивление, и объявил:

— Идем не все вместе. Первыми проходят в трактир Швар и Тремба. Заказывайте что-нибудь, ведите себя, как обычно ведут себя стражники по утрам.

— Стражники по утрам иногда страдают головной болью, — сказал Тремба, удивленно потирая руку.

— Ну, это вам решать, от чего страдать, — засмеялся Хейграст. — Только если случится какая-нибудь заварушка, советовал бы держать себя в руках. Затем, с отставанием в варм шагов, зайдем мы — я, Лукус, Саш и Дан. После нас — Тиир и Ангес. Ведем себя естественно, наблюдаем за тем, что происходит. Действуем по обстоятельствам.

— Самый лучший приказ, который я когда-нибудь слышал, — ухмыльнулся Тремба. — Действовать по обстоятельствам. Только в бою он не годится, потому как по обстоятельствам всегда лучше убежать подальше и спрятаться поглубже.

— Бывают такие бои, когда спрятаться некуда, — пробурчал Швар и зашагал в сторону трактира.

Постоялый двор Айдоны, как и обычно объединенный под одной крышей с трактиром, отличался от постоялого двора в Утонье. Во-первых, превосходил его размерами в соответствии с былой оживленностью тракта Глаулин-Заводье. Во-вторых, прочностью стен.

— Когда-то тут лежали развалины небольшой сварской крепости, — объяснил Лукус, заметив удивленный взгляд Дана. — Потом какой-то предприимчивый то ли свар, то ли анг собрал куски камня и использовал их при строительстве. А уж после вокруг постоялого двора образовался поселок. Запомни, парень. Встретимся с Легандом, не стесняйся задавать вопросы. Когда элбаны начали возвращаться в эти края после окончания Большой Зимы, а хозяйка Вечного Леса разносила по пустынным равнинам, освобожденным от снега и льда, семена растений, Леганд знал здесь каждого элбана в лицо и по имени.

Хейграст толкнул дверь, и спутники оказались в просторном помещении с высоким потолком, укрепленным прокопченными деревянными балками. Обстановка ничем не отличалась от трактира в Утонье, но плиты посередине зала не оказалось. Она скрывалась где-то в дальних комнатах. Трактир пустовал. В центре зала лицом друг к другу сидели Швар и Тремба. Перед каждым исходила паром полная тарелка кабаньих ребрышек. Возле окна расположилась разношерстная компания штабной прислуги. Выезд из Глаулина справляли конюхи, пажи и оруженосцы. Первые имели на ремнях золоченные лошадиные силуэты и маленькие щегольские шпоры на сапогах. Вторые отличались пышными шляпами и меховой отделкой дорогих камзолов. Третьи выставляли напоказ металлические наплечники и поясные ремни из толстой кожи. Хейграст решил разместиться подальше от веселой и шумной кампании и занял стол у противоположной стены. В то же мгновение как из-под земли вырос высокий и худой темноволосый человек, согнулся в пояс и вкрадчивым голосом осведомился, что будут есть и пить странники. Хейграст оглядел друзей и заметил, что для начала они бы не отказались от большого блюда тушеных овощей и тарелки мяса, похожей на те, что стоят на столе у этих двух господ.

— Это мастер стражи Айдоны Тремба со своим другом, — подобострастно прошептал человек в сторону гвардейцев и умчался в кухню.

— Гарк! — по губам Трембы прочел Лукус. — Это был Гарк. Будьте осторожны. Хотя я и не думаю, что здесь травят всех подряд, но есть поостерегся бы. Кстати, нари, этот человек не похож на слугу. У него походка воина. Да и его мышцы не накачаешь на переноске блюд с кабаньими ребрышками.

— Я заметил, — негромко ответил Хейграст. — А ты увидел, как он смотрел на нас? Мне показалось, что он одним взглядом оценил наши намерения, ценность оружия каждого и наполненность кошельков.

— От него исходит угроза, — подтвердил Саш.

— От нас тоже, — заметил Хейграст. — Подождем. Ангес и Тиир уже должны появиться.

Словно в подтверждение его слов дверь трактира открылась, и на пороге показался Тиир. Воин был пропитан королевским достоинством. Каждое его движение несло в себе смысл, недоступный простым смертным. Доспехи поблескивали серебряной патиной, меч угрожающе покачивался на поясе, но главным было лицо. Величественное, мудрое и спокойное. Ангес, не уступающий Тииру ростом, казался рядом с ним полноватым храмовым увальнем, хотя имперский меч по-прежнему позвякивал у него на боку.

— Смотрите внимательно! — прошептал Хейграст.

Появившийся в дверях кухни Гарк, увидев Тиира, с трудом удержал в руках тарелки. Лицо его потемнело. Невероятным усилием воли он выпрямил задрожавшие ноги, подошел к нари и с вымученной улыбкой оставил заказ. Затем склонился в поклоне перед Тииром.

— Что желают господа? — спросил ровным голосом.

— Чего-нибудь на ваш вкус, — громко и уверенно предложил Ангес. — Чтобы двое уважаемых элбанов могли оценить мастерство повара и, может быть, приняли решение однажды вернуться в эти гостеприимные стены.

Гарк поклонился еще раз и заторопился на кухню.

— Еще внимательнее, — потребовал Хейграст.

— Хозяин выглянул в дверь, — сообщил Лукус. — Смугл, но на радда не похож. Скорее, все-таки свар или салм.

— Вряд ли это имеет значение, — отозвался Хейграст. — Давайте-ка, не торопясь, раскидывайте овощи по тарелкам, а то хозяева решат, что мы пришли не есть, а смотреть на еду.

В это время из дверей кухни вновь появился Гарк. Перед собой он нес поднос, на котором стояло дымящееся блюдо и высокий кувшин. Поставив все это на стол, Гарк расплылся в улыбке:

— Лучшее блюдо нашей кухни. Мал, запеченный в кореньях целиком. И деррское вино, подарок от хозяина заведения.

— Эй, — раздался недовольный голос одного из конюхов. — Мерзкий слуга! А почему нам ты подал какие-то кабаньи ребра? Неужели я не велел подать лучшее блюдо?

— Оно еще не было готово, — поклонился Гарк. — Я принесу порцию и вам, если вы готовы подождать несколько мгновений.

— Я не готов ждать ни одного мгновения, — возмутился под одобрительные возгласы друзей конюх. — Но если мне придется ждать слишком долго, я испробую свою плеть на твоей спине.

С этими словами конюх звучно щелкнул в воздухе вытянутой из-за голенища плетью.

— Напрасно ты так горячишься, — отчего-то скучным тоном сказал Тремба, выкладывая на стол огромные ручищи. — Ты тоже вполне можешь испробовать на толстой физиономии вес моего кулака.

— Как ты смеешь так разговаривать, грязный легионер? — заорал конюх. — Я член свиты мастера легиона авглов Рагриса!

— Согласен, — так же спокойно прогудел Тремба. — Легионеры иногда бывают грязными. Чаще всего они выпачканы в крови врагов. Ты готов, чтобы я причислил тебя к ним?!

С этими словами Тремба поднялся во весь свой огромный рост и заорал:

— И не думай, что мастера Рагриса обрадует, что ты путаешь свое достоинство и достоинство знамени легиона авглов, потому что у тебя достоинства нет!

— Кто тут поминает мастера Рагриса? — неожиданно раздался спокойный голос в дверях.

— Я и твои слуги, мастер! — гордо ответил Тремба. — А кто из нас склоняет твое имя попусту, решать тебе.

Быстрым шагом на середину трактира вышел смуглый остроносый человек в черных доспехах, белом плаще и с двумя мечами, один из которых был закреплен на поясе, второй торчал из-за плеча. За его спиной встали четверо воинов авглов, похожих друг на друга как четыре капли воды.

— Что скажешь, Ванн? — спросил Рагрис у конюха. — Или известие, что я с утра выехал в Заводье, изменило твой характер непоправимо?

Конюх, заикаясь, пролепетал что-то и опустился на колени.

— Всю компанию в пятую когорту в первые ряды, — распорядился Рагрис через плечо. — А Ванну порцию его собственных плетей. Полварма хватит, все-таки лошади у него были в порядке. Он не успел тебя обидеть, Тремба? — усмехнувшись, спросил Рагрис великана сквозь тихий вой конюха, которого вместе со всей мгновенно протрезвевшей компанией двое из четырех охранников Рагриса повели прочь из трактира.

— Обижаешь, мастер, — усмехнулся Тремба. — Ведь он не арх.

— Арх давно бы уже съел моих лошадей, — ответил Рагрис, стирая с лица улыбку. — Ладно, Тремба, рад был видеть тебя, но можешь продолжать свою трапезу, мой интерес иной.

Рагрис мельком оглядел Тиира и направился к следующему столу. Авглы, оставшиеся с ним, по-прежнему стояли посередине трактира. Повинуясь знаку Хейграста, друзья поднялись и склонили головы.

— Здравствуйте, путники, — спокойно приветствовал их Рагрис. — Я мастер второго легиона. У меня есть дело к тебе, нари. И, возможно, к твоим друзьям. Могу я сесть рядом с вами?

— Могу я предложить разделить с нами пищу? — поднявшись, положенным приветствием ответил Хейграст.

— Возможно, — усмехнулся Рагрис, присаживаясь на свободное место. — Хотя я вижу, твои друзья не очень жалуют местную стряпню? Или вас заинтересовала перепалка Трембы с моими недостойными слугами?

— Не нам оценивать твоих слуг, Рагрис, — ответил Хейграст. — Мы с уважением относимся к тем, кто его заслуживает, и к тем, кто незнаком.

— Хорошие слова, нари, — заметил Рагрис. — Перейду сразу к делу. Вчера вечером я допрашивал плененного вами разбойника-авгла. Он подтвердил все, что рассказал его охранник Титур. Признаю вашу доблесть.

— Наша доблесть была вынужденной, — пожал плечами Хейграст. — Мы не искали встречи с разбойниками, судьба свела нас с ними.

— Тем не менее, это произошло, — сухо сказал Рагрис. — А доблесть всегда вынужденна. Никто не идет в бой, кроме как по необходимости защитить свою честь. Этот авгл не сказал вам своего имени?

— Нет, — ответил Хейграст.

— Мне тоже не сказал, — кивнул Рагрис. — Значит, он сумел сохранить остатки своей чести, и его семья не пострадает. Но сейчас меня интересует другое. Он сказал, что сражался с демоном, или с человеком, который владеет мечом как демон. И этот демон или человек убил троих авглов, а его пленил. И еще разбойник сказал, что он был лучшим мечником из авглов по ту сторону Силаулиса. Его ожидала казнь. Я предложил ему схватку и обещал, что если он победит, я отпущу его.

— Насколько я понимаю, победил ты, Рагрис? — осторожно спросил Хейграст.

— Да, — усмехнулся Рагрис. — Но он действительно оказался очень хорошим фехтовальщиком. У меня в легионе таких найдется не более дюжины. И ни на одного из них я не поставил бы, что он победит этого разбойника без труда. Я убил его, но это было не просто даже для меня. Я хочу увидеть воина, который сражался с ним.

— Это сделал я, — сказал, поднявшись, Саш. — Как видишь, почтенный мастер, я не демон.

— Кто научил тебя навыкам фехтования? — недоверчиво спросил Рагрис.

— Один из моих предков, — ответил Саш и добавил, после недолгой паузы. — Сейчас его уже нет в живых.

— Готов ли ты продемонстрировать свое умение? — спросил Рагрис.

— Я не хотел бы этого делать, — ответил Саш.

— Почему?

— Это принесет только вред, — объяснил Саш. — Посуди сам. Ты с некоторым трудом справился с этим разбойником. А справился бы ты с четырьмя? Я с удовольствием бы фехтовал с тобой, почтенный мастер на учебных мечах, так как мне интересно твое без сомнения великое умение, но я не хочу, чтобы ты чувствовал себя побежденным. Великий воин не должен быть побежденным. А я поддаваться не умею.

— Разве я говорил об умышленном проигрыше? — гневно сверкнул глазами Рагрис.

— Нет, — спокойно ответил Саш. — Но признайся себе, ты пришел сюда, чтобы остаться во мнении, что ты лучший фехтовальщик Салмии. Так и оставайся им без нашей схватки. Я пришел в твою страну издалека и не задержусь в ней надолго. Возможно, нам придется сражаться рядом, но никогда друг против друга.

— Как твое имя? — спросил Рагрис.

— Арбан Саш, — услышал он в ответ.

— Ты очень молод, — сказал, пристально глядя на Саша, Рагрис. — Хотя твои глаза и говорят мне, что ты кое-что пережил. Ты слишком много значения придаешь моим возможным мыслям. Моему достоинству. Оно не уменьшится от проигрыша в фехтовании великому воину. Если ты, конечно, великий воин. Я не фехтовальщик. Я мастер легиона. Поэтому я оставляю вас, но мое предложение остается в силе. Со свидетелями или без них я хочу почувствовать твое мастерство. И если я проиграю, это не вызовет во мне обиды. Слово авгла. И еще одно. Я слышал слова, которые сказал пленный об этом трактире. Вы, как я вижу, не есть сюда пришли. Прислушайтесь. Не предпринимайте ничего сами. Воспользуйтесь присутствием здесь начальника стражи Айдоны.

С этими словами Рагрис быстрым шагом вышел из трактира. Его телохранители последовали за ним.

— Авглы очень горды, — задумчиво сказал Хейграст. — И все-таки Рагрис не только горд, но и мудр.

— Мудрость лучше оценивать после событий, о которых она рассуждает, — не согласился Лукус. — Сейчас он ушел непобежденным. А если бы Саш выбил меч из его руки?

— Не думаю, что он стал бы врагом нам, — сказал Саш. — Это чистый и смелый человек. И в нем живет действительный интерес. Но сейчас это помешало бы нашему делу.

— И все же мы не балаган для развлечения почтенной публики, — нахмурился Хейграст. — Что там с нашими друзьями?

И словно в ответ на его вопрос, Ангес разразился гневной тирадой в сторону кухни:

— Хозяин! Хозяин! Твое вино кислое! Гнев Эла на твою голову! Как ты можешь угощать путников таким пойлом?!

В стороне кухни послышался шум, и в дверях появилось лицо Гарка.

— Что-то случилось? — натянуто вежливым голосом спросил он, кланяясь.

— Вино кислое! — продолжал бушевать Ангес. — Хозяина сюда!

Гарк исчез и через мгновение вернулся с хозяином. Силгус оказался невысоким полноватым человеком. Глубокие морщины избороздили его лицо. Он подошел к столу Ангеса и замер, уставившись на Тиира.

— Хозяин! — обратился к трактирщику священник. — Твое вино кислое. Или ты хранишь его без должного почтения к качеству благородного напитка, или без должного уважения относишься к гостям заведения.

— Мое вино не может быть кислым, — не сводя глаз с Тиира, поклонился Ангесу Силгус. — Может быть, что-то напутал слуга? В таком случае я готов принести извинения и поменять вино на вашем столе за счет заведения.

— Еще бы ты это делал за наш счет! — возвысил голос священник. — Только меня не устраивают слова, что вино не может быть кислым. Я настаиваю, чтобы ты сам попробовал!

— Давно я уже не слышал крика в твоем заведении, Силгус! — удивился Тремба. — Уважь начальника стражи, глотни этого напитка, а потом уже глотну его и я.

— Не лучше ли просто вылить его! — неожиданно сорвался в крик Силгус и резким ударом руки сбросил кувшин на пол.

— Держи его! — закричал Хейграст, увидев, как подобрался Гарк, но было поздно. Блеснула сталь, и метнувшийся с обнаженным кинжалом к Тииру Гарк упал бездыханным. Его грудная клетка была рассечена вместе с ребрами. И в то же мгновение Силгус повалился на пол. Нож торчал у него в спине.

— Плохо! — заорал Тремба. — Очень плохо! Я не мастер дознания, но так дела не делаются! Их надо было брать живыми!

— Я сам не знаю, как это получилось! — растерянно проговорил Ангес, опуская на пол окровавленный меч.

— Подожди, Тремба, — поднял руку Хейграст. — Священник! Как ты успел?! Как ты сумел вытащить здоровенный меч за время, за которое лучший деррский лучник не успеет наложить стрелу на тетиву?! Или при вашем священном престоле обучают фехтованию?

— Не знаю, — растерянно пробормотал Ангес и попытался вставить меч в ножны.

— Стой, демоново семя! — возмущенно заорал Швар. — Готов поверить ему, нари, что он не знал, что творил! Если бы он был воином, никогда бы не пытался засунуть грязный меч в ножны! Страшнее этого проступка может быть только трусость!

— Да? — удивился Ангес, рассматривая меч. — Не знаю. При храме обучают фехтованию. Жизнь странствующего священника полна опасностей. Но мне еще не приходилось применять свое умение. Честно говоря, я надеялся, что никогда не обнажу меч. Мои руки сделали это сами. Я подумал, что Гарк хочет убить Тиира. И… Не знаю, как вышло, — развел руками священник.

— Однако вышло, — хмуро сказал Хейграст, наклоняясь над трупами. — Правда, я не слышал еще, чтобы умение в фехтовании развивалось независимо от воли учеников. Сколько времени обучали вас?

— Двенадцать лет, — вздохнул Ангес.

— Неплохо, — покачал головой Хейграст. — Твоя реакция сделала бы честь воину. Хотя сомневаюсь, что и за двенадцать лет можно сделать воина из человека, который этого не хочет.

— Эл направил мою руку, — обиженно пробормотал Ангес.

— Чуть что, готовы все свалить на Эла, — проворчал Швар, наклоняясь над убитым трактирщиком. — А этот Гарк не простой негодяй или разбойник. Я еще успел заметить, как он выхватил кинжал, но когда он продырявил Силгуса ножом? Может быть, действительно, Эл направил руку священника?

— Разбойник отлично владел обеими руками, — заметил Хейграст. — Кстати, и нож, и кинжал из очень хорошей стали.

— Он не смог бы поразить меня, — перевел Ангес слова Тиира. — Этот воин был очень быстр, но не настолько, чтобы я не успел отбить кинжал.

— Возможно, — задумался Хейграст. — Только я не хотел бы это проверять. Что будем делать, Тремба?

— А что тут делать, — почесал затылок богатырь. — Отчет о происшедшем я составлю. Сейчас кликну ребят, они уберут трупы. В Глаулине, по-моему, у Силгуса был сын. Они не ладили, но весточку я ему передать смогу. Есть общие знакомые. Все в порядке будет. Только одно мне непонятно, почему увидев Тиира, эти двое негодяев не попытались скрыться? У них для этого было время! И что там с вином? Оно в самом деле было кислым?

— Не советовал бы это проверять, — сказал Лукус, опуская в чаши с вином прозрачный камень.

— Что могло бы со мной приключиться? — удивился Тремба. — Даже если это такая же настойка винного кустарника? Главное — попасть в заботливые руки. Зато выспишься!

— Вечным сном, — отрезал Лукус, поднимая из бокала камень, который окрасился алым цветом. — От настойки винного кустарника камень стал бы зеленым. Силгус раскошелился на смертельный яд. Он изготовлен из красных мхов, которые растут на крайнем севере. Севернее Аддрадда. Принявший его умрет, но не ранее, чем через день.

— Эл всемогущий, — побледнел Ангес. — А ведь у меня мелькала мысль, не выпить ли глоток!

— Надеюсь, что ты не выпил, — продолжил Лукус. — Что касается винного кустарника, то не забывай, Тремба, я лечил Тиира. Если бы не мои травы, он в лучшем случае потерял бы память о последнем месяце своей жизни, а в худшем разум. Именно поэтому хозяин и вышел к Ангесу. Он был уверен, что воин не узнает его. По-настоящему их испугала мысль, что разбойники перебиты или захвачены в плен.

— Так оно и вышло, — пробормотал Швар. — Только мне показалось, что главным в этой компании был Гарк, а вовсе не Силгус.

— Наверное, ты прав, коротышка, — прогудел Тремба. — Думаю, мне нужно собрать вино с ядом в какую-нибудь посудинку, чтобы приложить к отчету.

— Хорошая мысль, Тремба, — одобрил Хейграст. — Спасибо тебе за помощь, но нам нужно спешить. Времени и так хватит только на то, чтобы доехать до Заводья, найти место для ночлега, привести себя в порядок и явиться к королю.

— Удачи тебе, зеленый воин, и удачи твоим друзьям, — гаркнул Тремба, размахнулся, чтобы вдарить Хейграста по плечу, но одумался и только хлопнул ладонью о его ладонь. — Для меня было бы честью сражаться рядом с тобой против общего врага.

— Для меня тоже, — ответил Хейграст. — Тем более что мы уже сражаемся. И за удачу спасибо. Нам она пригодится. А ты? — нари повернулся к Швару. — Ты остаешься?

— Да, — кивнул гвардеец. — Помогу Трембе, а потом присоединюсь к своему пятому легиону. Судьба моя решается. Надеюсь, меня отправят с отрядом в Заводье. Ходят слухи, что наш легион пойдет к Лысому Холму. По мне и это неплохо.

— Хорошо, — кивнул Хейграст. — Я рад был познакомиться с тобой, гвардеец.

— И я, — сказал Лукус.

— И я, — подтвердил Саш.

— Дан, — позвал парня Хейграст. — Ты словно окаменел. Пора бы уже привыкнуть, что элбаны смертны. Дорога не ждет.

— Все смертны, — пробормотал Ангес. — Только привыкать к этому не хочется.

«Пора бы уже привыкнуть, что элбаны смертны». Эти слова Хейграста стояли в ушах Дана все время, пока они быстрым шагом дошли до казармы, сели на лошадей и проехали через ворота Айдоны. Шатры за стенами уже сворачивались, опять пахло какой-то едой, стоял шум и гвалт. В стороне раздался приветственный рев Бибуса и Титура. Хейграст махнул им рукой и крикнул в ответ, что Швар задержался в объятиях Тремба и будет к обеду или раньше. Потом он подъехал к Дану и, потрепав его по волосам, начинающим забывать, что такое ножницы тетушки Анды, сказал:

— Не думай об этом слишком долго. К тому, что элбаны смертны, невозможно привыкнуть. И не надо к этому привыкать. Особенно к запаху крови. Мой отец погиб на севере. Он вел обоз с железной рудой. Иногда кузнецы Эйд-Мера объединялись и снаряжали добытчиков в Плежские горы, на твою родину. На них напали архи. Не осталось ни обоза, ничего. Спаслись двое человек. Один из них Вадлин. Тогда он был моих лет. Пришел в себя в луже крови. Чужой крови. Вадлин отделался крепким ударом по голове. Остальные погибли. Архи разрывали их тела на части и пожирали прямо там, на месте. К счастью для уцелевших, людоеды быстро насытились. Вадлин и его спутник доползли до ручья и укрылись на окраине Вечного Леса. Потом они вернулись в Эйд-Мер, а когда я подрос, Вадлин рассказал обо всем. Когда-нибудь я попаду на это место. Слова Вадлина совпали с тем, что когда-то говорил мне и отец. Нет ничего страшнее запаха свежей крови. Когда ее пролито много, когда кровь еще не успела остыть, и ее тепло стоит в воздухе, у элбана начинает кружиться голова. Глаза закатываются, ноги слабеют. Можно потерять сознание. Но это не опьянение. Это боль, которая не бьет, а гладит. Опьянение наступает у всякой мерзости. Если кто-то вдыхает этот запах с расширенными ноздрями, и глаза его начинают блестеть, это плохой знак. К смерти невозможно привыкнуть, Дан!

— А как звали того, второго выжившего в обозе? — спросил Дан.

— Его звали и зовут Оган, — усмехнулся Хейграст. — Тогда он был почти мальчишкой и учился у моего отца кузнечному делу. Теперь бургомистр вольного города Эйд-Мера.

Хейграст ударил коня и поскакал вперед. Бивак пятого легиона кончился. Дорога снова углубилась в лес. Вытоптанная трава силилась подняться по обочинам. Угрюмые деревья сплетали кроны. Но близкая аудиенция у короля волновала и поднимала настроение. Даже Красотка ступала бодро, словно к ней вернулась молодость или Ангес неожиданно похудел и сравнялся весом с Даном. Ровно держали шаг и остальные лошади. Только лошадь, выкупленная у Титура, на которой Хейграст предложил ехать Тииру, бежала без седока. Николар, назвал ее Саш. Шестая на валли. Тиир похлопал ее по спине, решительно сбросил доспехи, оставив только меч, и сказал, что и ему не помешает пробежка до Заводья, тем более что город рядом. И теперь Николар удивленно посматривала на двух человек, которые, оставив на ней мешки, легко бежали рядом, положив ей на спину один правую, а другой левую руку.

— Сколько элбанов составляет легион Салмии? — перевел Ангес вопрос Тиира.

— По-разному, — задумался нари. — До битвы — три лиги обученных воинов. А там как сложится. Легион разбит на двенадцать когорт. В каждой три варма легионеров. Кроме этого, каждая когорта имеет свой обоз. Правда он состоит из ветеранов, таких как Бибус или Тремба, и если враг добирается до обоза, иногда ему приходится тяжелее, чем от столкновения с самим легионом!

— Легионы Даргона неплохо вооружены, — заметил Тиир. — И войско не выглядит распущенным, но армия ордена Серого Пламени очень сильна. Кроме этого, я видел много конных воинов к северу от земли, которую вы называете Дарой. Они в союзе с серым орденом. Почему конных мало среди легионеров Даргона?

— Это значит, что король не собирается наступать далеко на север, — объяснил Хейграст. — За Мерсилвандом начинаются глухие леса. Конные воины проигрывают пешим в чаще. Еще дальше к северу живут свободные авглы, шаи и некоторые другие элбаны. Затем начинается Холодная Степь. А уже за ней горы и страшные северные леса. Скорее всего, король не планирует долгую войну. Однако его планы, скорее всего, переменятся. В том числе и после разговора с тобой. Как ты сумел сговориться с наместником, Тиир? Неужели кто-то в Заводье понимает на валли?

— Такой человек нашелся, — ответил Тиир. — Наместник вызвал его, когда никто не смог перевести мои слова. Его имя Визрул.

— Демон с нами! — воскликнул Хейграст. — Я рассчитываю остановиться у Визрула! Это друг Леганда! Действительно, кто еще кроме него мог говорить на валли! Кстати, Саш, посмотришь на старика. Он радд, но, несмотря на это, один из самых достойных людей, которых я встречал в своей жизни!

— Эх, нари! — вздохнул Лукус. — Ты неисправим, даже о Визруле говоришь «несмотря на это»!

— И, несмотря на это, мы всегда находим с тобой общий язык, белу, — улыбнулся Хейграст.

— Заводье! — крикнула, обернувшись Линга.

Единственный город дерри, построенный на месте древней сварской крепости, открылся внезапно. Тракт миновал высокий холм, заросший кряжистыми, вольно раскинувшими ветви, эрнами, и путникам открылось кочковатое заболоченное поле, вслед за которым начинались холмы, увенчанные серой полосой каменной стены. У их подножия виднелись пятна шатров салмской гвардии, паслись кони и поднимались дымы от бесчисленных костров. Из-за стены торчали крыши зданий, а на самой стене суетились крошечные фигурки элбанов, занятых то ли ее срочной починкой, то ли какими-то еще неведомыми приготовлениями к скорой осаде.

— Конечно, не Глаулин, и уж точно не Эйд-Мер, но настоящий город, — довольно крякнул Хейграст, вглядываясь в открывшуюся картину. — И времени до обеда достаточно, чтобы подготовиться к встрече с королем. Или кто-то уже пожалел об оставленных в айдонском трактире кабаньих ребрышках?

— Будь уверен, — успокоил нари Лукус. — Швар их так просто не оставит. Думаю, что избранные воины одной из когорт пятого легиона испробовали вкус не только кабаньих ребрышек, но и хваленного мала. Надеюсь, они не соблазнились отравленным вином.

— Ну, Швар похож на кого угодно, только не на деррского дурака, — заметил Хейграст. — Линга, придержи коня. На воротах пост стражников, я должен быть там первым.

Вблизи стена города оказалась неожиданно низкой. Некоторую основательность ей придавали пологие склоны каменистого холма, приподнимая на полсотни локтей над окружающим полем, но сама она вряд ли была выше четырех взрослых элбанов. Куда уж тут защититься от серьезной осады. Хотя суровые воины под стенами вовсе не походили на изнеженных бездельем стражников Эйд-Мера. Даже Хейграст одобрительно хмыкнул, увидев, как упражняются несколько нари у самой дороги на деревянных мечах. А с лица Лукуса улыбка так и вовсе не сходила.

— Что-то я не вижу белу среди воинов! — удивился Лукус. — А между тем я слышал, что в салмской армии есть целая когорта конных лучников-белу!

— Есть, — кивнул Хейграст. — Не в Глаулине, а в Шине. В Глаулине осталось еще два легиона. И пять в Шине. В случае серьезной войны в течение недели могут быть собраны несколько легионов ополчения. И те, которые поставляют западные провинции Салмии, не многим хуже постоянных. Там есть и белу лучники, и шаи с огромными копьями, которые они кладут на плечи друг другу, и нари. Не эти замечательные когорты первого легиона, которые ты видишь, а еще шесть когорт ополченцев. Поверь мне, в ополчении Салмии сражаются настоящие войны. Но оно набирается только в случае настоящей войны.

— Все говорит о том, что война будет настоящей, — вздохнул Лукус. — Смотри-ка.

Возле самых ворот толпилось не менее двух вармов мужчин, одетых в деррские костюмы, вооруженных луками и короткими мечами. Многие держали в поводу лошадей. Седой легионер с покрытым шрамами лицом, осматривал дерри одного за другим и что-то диктовал тщедушному писцу, делающему записи в потрепанной книге.

— Вот и ополчение, и кони в том числе, — задумался Хейграст. — Но едва ли они наберут среди дерри хотя бы три когорты. Дерри предпочитают смерть у своего порога. Почему-то они считают, что лучше умереть, чем покинуть лес.

— Стойте, путники! — раздался голос стражника у ворот. — Кто вы? За какой надобностью едете в Заводье? Кто может поручиться за вас?

— Я Хейграст, сын кузнеца, — крикнул нари, спрыгивая с коня. — Со мной Саш, Лукус, Дан, сын Микофана, Тиир, Линга, дочь Сливра из Утонья, Ангес, священник престола Эла. Остановиться мы намерены у торговца кожами Визрула. Мы спешим, стражник. Нам назначена встреча с королем Даргоном в доме наместника. Вот знак короля.

— Они все спешат, — проворчал седой стражник, разглядывая медальон. — До обеда еще есть время, успеете смыть с себя дорожную пыль. Эй! — заорал он в сторону молодого парня с короткой пикой, стоявшего на стене возле подъемного механизма. — Спишь? Успел записать имена путников на восковой доске?

— Успел бы, — отозвался парень. — Только места там уже больше нет. Стирать и писать заново или идти в писарскую за новой?

— Не идти, а бежать! — заорал стражник. — Отдашь писарю, пусть заносит в книгу, а сам с новой доской и сюда! Беда! Беда с этой молодежью, — обратился ветеран к Хейграсту. — Народ валом валит, а в охране оставили только стариков и эти зеленые побеги. Всех в ополчение забирают. Хорошо еще хоть писать умеет. Эй! Ушел уже? Ворота-то сначала открой! Смотрите! Этот сосунок даже и не думал спешить!

Лениво заскрипело колесо, натянулась цепь, и ворота медленно поползли вверх. Дан склонил голову и вслед за Хейграстом и Лукусом въехал в пределы города.

Сразу за стеной открылась шумная рыночная площадь. Впрочем, торговцев с нее потеснили ополченцы. Охрипшие легионеры строили их рядами, что-то долго и настойчиво объясняли, кричали, орали, и все это вместе производило впечатление потревоженного ногой лесного муравейника. Хейграст шел впереди отряда, чудом находя проход в беспорядочной толпе, при необходимости раздвигал ее плечами, и обиженные ополченцы, ловя жесткий взгляд крепкого нари, уважительно провожали его глазами. Наконец спутники выбрались на нужную улицу и принялись вместе с нею карабкаться по склонам холмов.

— Заводье — восточный угол деррских земель, — объяснил Лукус Дану. — И Волчьи Холмы начинаются уже здесь. Сам город расположен на холмах. Поэтому и стена невысокая, так как дома одноэтажные, город низкий и обширный. Чтобы огородить его полностью, высоту стены пришлось уменьшить вдвое. А по мне так лучше было бы укрепить часть города. Вон в Глаулине — город стеной не огорожен, только замок в центре.

— Это в Глаулине, — вмешался Хейграст. — Но Глаулин не стоит на окраине Волчьих Холмов. К тому же там почти всегда пять легионов салмской гвардии. А эта стена не для защиты от вражеской армии, а для спокойного сна горожан в мирное время.

— Какой странный город, — заметил Саш. — В Эйд-Мере башни, ни одна не похожа на другую, а здесь все дома на одно лицо.

— Но, тем не менее, все они из камня, — заметил Хейграст. — Город много раз горел, пока однажды наместник не запретил строить деревянные дома. Самое удивительное, что в городе дерри очень мало самих дерри. Они предпочитают жить в лесных поселках. А здесь кого только нет. Есть общины почти всех народов Эл-Айрана. Все, кому показалась нелегкой жизнь на окраине холодной степи, могут найти здесь приют. Как его нашел однажды и Визрул. К тому же половина населения города выходцы из Империи.

— Чем же так не мила Империя своим детям? — спросил Саш.

— Ее дети не милы ей, — ответил Лукус. — Если бы Салмия, как и Империя, культивировала рабство, будь уверен, она бы лишилась не меньше чем половины своей нынешней силы и славы.

— Потому и прочного мира у Салмии нет с Империей, — заметил Хейграст. — Императора устроил бы только такой мир, в котором любой беглый раб возвращался бы Салмией обратно на неминуемую расправу.

— Ну, уж этого он не дождется! — воскликнул Лукус.

— Да, — согласился Хейграст. — Но только до того момента, пока над Салмской землей развевается флаг с силуэтом бегущего оленя.

— Вот, — показал Лукус. — Дом Визрула.

Друзья остановились на узкой улочке у высоких ворот. Из-за стены, сложенной из неровных округлых камней, скрепленных серым раствором, торчала приплюснутая крыша невысокого строения. Тянуло кислым запахом и дымом.

— Кожевенник, — поморщился Дан. — Мне знаком этот запах.

— Хозяин! — закричал Хейграст, подходя к воротам и ударяя по ним висящим на цепи деревянным молотком. — Не желаешь ли принять нескольких мирных и тихих элбанов на короткий постой?

— Хозяина нет дома, — раздался за воротами женский голос. — Но он скоро вернется и задаст крепкую взбучку одному зеленому элбану, который появляется здесь раз в три года и всякий раз оповещает об этом половину города!

— Здравствуй, Рала! — обнял Хейграст открывшую ворота пожилую женщину. — Время не властно над тобой. А Визрул, наверное, высох еще больше? Неужели в обычаях раддок высасывать жизненную силу из мужчин?

— И шутки твои все те же, — усмехнулась женщина. — Здравствуй Лукус, давайте-ка быстро во двор. Нечего вести разговоры на улице. Там и познакомите меня со своими спутниками.

Ворота распахнулись, отряд заехал в просторный двор, и Дан, как и ожидал, увидел большие чаны, наполненные плавающими в растворах кожами. В воздухе стоял кислый запах, несколько шкур висели на воткнутых в грунт шестах. Высокий парень, неуловимо схожий с Ралой, помешивал палкой жидкость в одном из чанов.

— Смотри, как вырос твой сын! — удивился Хейграст. — Здравствуй, Танг. Настоящий воин. Не собираетесь отправлять его в ополчение?

— Нет, — покачала головой Рала, с одобрением наблюдая, как ее сын здоровается со спутниками Хейграста. — Эл послал нам только одного ребенка, поэтому его не заберут в ополчение. Но он вольный член стражи города и хороший лучник. Если враг подойдет к стенам, Танг тоже будет сражаться. Вместе с отцом.

— А враг может подойти? — спросил Хейграст.

— Не знаю, — развела руками женщина. — Это разговор мужчин. Дождись мужа. Он вот-вот будет.

— Хорошо, — кивнул Хейграст. — Но в полдень король назначил нам встречу в доме наместника. Поэтому мы не сможем ждать слишком долго. Это Арбан Саш, это Ангес, священник Эла, это Тиир. Паренек, который морщится от запаха дубящего раствора, Дан. А нашу проводницу зовут Линга.

— Пойдете все? — спросила Рала.

— Да, — ответил Хейграст. — С утра мы перекусили, так что есть будем позже.

— В таком случае я забираю с собой вашу спутницу, — решительно взяла под руку Лингу Рала. — За ее конем присмотрит кто-нибудь из вас, а ей перед встречей с королем обязательно нужно привести в себя в порядок. Вода в колодце. Где взять корм для лошадей, Танг покажет. Что касается еды, думаю, что от чаши легкого холодного деррского пива никто не откажется.

— Доверься Рале, — улыбнулся Хейграст в ответ на вопросительный взгляд Линги. — Дан! Займись-ка ее Эсоном.

Визрул появился перед самым отходом, въехав во двор на большой повозке, запряженной двумя молодыми и крепкими серыми жеребцами. Он оказался высоким и удивительно худым крепким пожилым мужчиной. Спрыгнув с повозки, Визрул спокойно и с достоинством поздоровался со всеми спутниками, начиная с Хейграста, словно встречался с ним каждую неделю, и ничего удивительного в его приходе нет. На вопрос, как дела в городе, он махнул рукой и сказал, что серьезные разговоры стоит отложить на вечер, а сам он согласно законам города внес свою долю в создание ополчения, отвезя интенданту партию хороших кож для доспехов и конной упряжи. Тиира он поприветствовал на валли, но спрашивать ни о чем не стал. Только прищурившись, предложил оставить оружие у него, а с собой взять только поясные ножи.

— К королю с оружием не пустят, — объяснил радд. — Оставив его здесь, будете уверены, что вашего оружия не коснется чужая рука.

— А зачем же ножи? — не понял Хейграст.

— Когда охрана наместника предложит сложить оружие в караульной комнате, сказать, что у вас его нет, будет неприлично, — сухо улыбнулся Визрул.

— Понятно, — кивнул Хейграст. — Лошадей тоже брать с собой не будем, центральная площадь и дом наместника рядом, всего через две улицы. Где Линга?

— Вот она! — гордо сказала Рала, открывая дверь дома.

Когда Линга вышла на порог, Дан даже вздрогнул от восхищения. Каким-то чудом хозяйка убедила девушку расстаться с потрепанной и залатанной деррской одеждой, и теперь перед спутниками стояла молодая прекрасная горожанка, одетая то ли для охоты, то ли для не слишком дальнего и трудного пути. На ней были мягкие раддские сапоги с короткими голенищами и узкими носами, штаны из толстой, но мягкой ткани, рубаха с широким воротом и короткий салмский плащ из тонкой кожи. Волосы Линга убрала назад, и на ее изящном лице обнаружился румянец. Она явно не привыкла к вниманию.

— Вот так должна выглядеть молодая девушка, собирающаяся на прием к королю, конечно, если она не городская госпожа, а считает себя воином, — объявила Рала. — Хотя я и недовольна тобой, нари! Как ты мог допустить, чтобы такой красавице поранили руку? Где это видано, чтобы женщин пускали в битву впереди себя?

— Ну, Линга-то тебе этого сказать не могла, — восхищенно пробормотал Хейграст. — К сожалению, я не успел ее остановить. Ой, боюсь, король забудет об аудиенции при одном взгляде на нашего проводника.

— Всю жизнь я мечтала, чтобы у меня кроме сына родилась еще и дочь, — вздохнула Рала, с любовью глядя на Лингу. — Но Эл не послал мне детей кроме Танга.

— Да, — качнул головой Лукус. — Бывают в моей жизни мгновения, когда я жалею, что не родился человеком.

— Не потому ли ты так возмущался, что у Вика Скиндла слуги белу? — под смех Хейграста поинтересовался Саш.

— Между тем мы можем и опоздать, — заторопился Лукус. — Линга. Оружие с собой брать не нужно. Дан. Что стоишь с открытым ртом? Сотри пыль со своих сапог. Забыл, что говорил Негос?

Хейграст хлопнул по плечу смутившегося белу и открыл ворота. Улица, по которой он повел своих друзей, взобралась на очередной холм, и перед их глазами открылась городская площадь. На противоположной стороне стоял угрюмый двухэтажный дом, более напоминающий замок. По бокам выстроились казармы и торговые ряды. Посередине росло прекрасное дерево.

— Смараг! — прошептал Дан.

— Он, — согласился Лукус. — В полтора раза выше того, что вырастил Агнран в Утонье. Дерево жизни, как называет его Леганд. Есть еще одна легенда о нем, кроме того, что ты уже слышал. Но я расскажу ее немного позже.

— Снимите головные уборы, не разговаривайте и не смотрите никому в глаза, — предупредил Хейграст. — Площадь обходим по краю, двигаясь в левую сторону. Туда же, куда идут и все дерри.

Возле дерева происходило удивительное действо. Не менее трех вармов дерри двигались вокруг него живым потоком. И каждый из них вращался вокруг себя и напевал что-то, не открывая рта. Исторгнутый таким образом низкий звук неожиданно начинал давить на барабанные перепонки, прижимал к земле, выдавливал слезы из глаз. Дан схватился за уши, почувствовав дрожь в ногах, пошатнулся и тут же ощутил жесткую руку на предплечье. «Идем, — прозвучал у него в голове спокойный, но жесткий голос Саша. — Идем со мной».

— Что это было? — спросил Тиир, оглядываясь, когда они, наконец, миновали площадь и оказались возле металлических ворот дома наместника.

— Древний обряд дерри, — объяснил Лукус, встряхивая головой и часто моргая. — Они отгоняют злых духов, которыми, как думают дерри, направляется враг на их земли. Не думаю, что это поможет, но, как говорил Агнран, подобное колдовство, объединенное с силою древнего дерева, однажды остановило врага. Мы еще увидим такое же дерево. Оно растет в Мерсилванде. И тот смараг выше этого на две дюжины локтей!

— Эти люди слишком далеки от Эла, чтобы понимать, что никакое колдовство не способно защитить их от зла, — с грустью добавил от себя Ангес, переведя Тииру слова Лукуса.

— Ну, для этого сначала надо определить, что такое колдовство, — не согласился Хейграст и обратился, к стоявшим у дверей рослым легионерам. — Приветствую доблестных воинов Салмии. Этот человек — Тиир, сын короля Бангорда. Я Хейграст из Эйд-Мера. Нам, а также Арбану Сашу, Лукусу, Линге, Дану и Ангесу, король Даргон назначил встречу сегодня в полдень в этом доме. Вот его знак.

— Король примет вас, — объявил седой легионер и предложил следовать за ним.

Неожиданно за металлическими дверями оказался внутренний двор. Легионер провел спутников между стоявших во дворе богато украшенных лошадей, мимо занимающихся фехтованием рослых авглов и пригласил в небольшое здание. Там он показал на стоявшую у входа корзину и попросил сложить оружие. Когда корзина наполнилась, охранник оглядел спутников цепким взглядом и сказал, что король ожидал их и придет сюда при первой возможности.

— Интересно, как бы он унес все это, явись мы сюда с мечами? — задумчиво проговорил Лукус, глядя вслед удаляющемуся с корзиной стражнику. — Впрочем, это неважно.

— Ну вот, — заметил Ангес, оглядев три тяжелых скамьи, стоявших по сторонам, толстые ковры на полу, подушки, разбросанным по углам, и несколько тяжелых табуретов из темного дерева. — Вот эти пять роскошных кресел в центре комнаты предназначены для короля и его советников, а остальные места как кому по чину. Дерри, салмы и нари предпочитают сидеть на скамьях или табуретах, шаи и белу любят вот такие толстые ковры, а свары или банги не откажутся от нескольких мягких подушек, которые можно подложить под бока.

— Что касается меня, то я не стану сидеть на полу, если все сядут на табуреты, — проворчал Лукус, оглядываясь по сторонам.

— Ну, так садись на табурет как все, — раздался спокойный, но властный голос за спиной спутников.

— Ясного неба над твоими землями, король, — сказал, обернувшись, Хейграст и первым склонил голову.

— Спасибо, нари, — ответил король, прошел к креслам и представил следовавших за ним двух роскошно одетых мужчин. — Князь Инокс, главный советник королевства, и князь Фалг, наш наместник в деррских землях. Садитесь. Разговор будет недолгим, потому что времени на разговоры у нас нет. Надеюсь, вы ничего не скрываете друг от друга. Если я ошибаюсь, готов принять любого из вас один на один. Есть такие?

Король дождался, когда Ангес переведет его слова Тииру, и попросил Хейграста назвать спутников. Хейграст поднялся и поочередно представил всех, кто собрался в комнате. Начал он с Тиира, назвав его сыном Бангорда, короля Дарджи, мира Дье-Лиа. Услышав свое имя Тиир поднялся, чуть склонил голову и сел на место, исполненный королевского достоинства. И все, кого называл Хейграст, делали то же самое, разве только их движения были проще.

— Я Хейграст, сын кузнеца, кузнец из Эйд-Мера, — продолжил нари знакомство. — Это Лукус, травник, его родина в Дактских горах, но уже много лет, после того как ему удалось с помощью нашего друга вырваться из Империи, он живет в моем доме. Конечно в те редкие дни, когда появляется в Эйд-Мере. Настоящий его дом — цветущие луга и непроходимые леса. Это Арбан Саш, человек, дальний потомок знаменитого мастера Эл-Лиа Арбана. У него нет дома в Эл-Лиа, он вернулся сюда случайно, но мой дом это его дом. Он обладает силой. Именно Саш должен встретиться с мудрецом, о котором я уже говорил тебе, король. Это Дан, сын кузнеца Микофана из Лингера — города, сожженного несколько лет тому назад вастами в долине Уйкеас. Он сирота. Последние оставшиеся в живых его родные были убиты месяц тому назад в окрестностях Эйд-Мера. Его дядя, Фаргорн, учит арбалетчиков и лучников много лет в твоей гвардии в Глаулине. Мальчишка и сам неплохой лучник. Это Линга, дочь Сливра из Утонья. Ее отца убили кьерды. Она наш проводник, отлично знает эти места. Именно она указала нам дорогу через Гнилую Топь. А это Ангес. Он священник храма Эла, но сейчас держит путь обратно к Священному Престолу, так как его дела в Заводье не заладились. Он неплохо помог нам в пути. Но если тебя, король беспокоит, что твои секреты будут известны в Империи, знай, вчера Ангес дал клятву молчания на огне. Он говорит на валли. Кроме него на валли говорят также Арбан Саш и немного Лукус.

— Я говорю на валли, — спокойно сказал Даргон. — Не сомневайся, ваш священник все точно переводит этому воину. Что касается его молчания, все, что ты расскажешь мне сейчас, уже не будет иметь значения, когда он дойдет до Империи. Если найдет безопасную дорогу за Мраморные Горы. И не придавай слишком много значения клятве на огне. Мало того, чтобы ты верил в нее. Нужно, чтобы в нее верил и тот, кто приносит клятву. Я считаю, что с честного элбана достаточно простого слова, а с нечестным не стоит заводить разговор.

— Если бы я еще мог отличить правду от лжи, а честного элбана от нечестного, — вздохнул Хейграст.

— Ты сказал, что твой друг обладает силой, — заметил король. — Я не знаю, о какой силе идет речь. Мне кажется, он сам не распознал ее в полной мере, но частицей силы обладаю и я. Моя способность заключается как раз в том, что я отличаю правду от лжи. И хотя эта способность помогает государственным заботам, иногда она отравляет мне жизнь. Но, — тут король горько усмехнулся, — короли не всесильны. Не беспокойся, нари. Ни один из твоих друзей не лжет. Поэтому мы можем говорить дальше. А Фаргорна я знаю, когда-то и меня он учил управляться с самострелом.

Дан слушал голос короля и поражался тому, как что-то незаметное, неощутимое делает обычного человека величественным и недоступным. Будь Даргон одет в золотые доспехи или рваное рубище, он все равно бы остался королем. Так же как и Тиир. Дан вновь вспомнил слова дяди Трука, что некоторые элбаны внутри больше, чем снаружи. Все дело в глазах. Князя Инокса Дан запомнил уже на тракте, хотя тогда лицо вельможи, как и лицо короля, было прикрыто тканью. Но только теперь мальчишка почувствовал холодный безжалостный взгляд. Именно трудами этого человека, по словам Швара, последнюю дюжину лет создавалась и оберегалась гвардия. Именно он установил на побережье Айранского моря, вдоль Мраморных гор и на севере многочисленные заставы гвардии, которые не только охраняли границы Салмии, но и спасали множество рабов, бегущих из Империи, из кьердских селений и с севера. Именно по его совету и его заботами создавались и служили на благо Салмии провинции нари, шаи и белу на западе страны. Но ведь именно Инокс наводил ужас на многих в Салмии. Воины его личного легиона охраняли внутренний порядок в королевстве и многих отправили в рудники в Мраморных горах, откуда не вернулся еще ни один. Но если король действительно отличает правду ото лжи, значит, Инокс не опасен? Князь Фалг чем-то напомнил Дану бургомистра Эйд-Мера. Только одежда у Фалга была богаче и живот больше, но глаза, такие же жесткие пронизывающие. Насколько легче было выпускать стрелы из лука во тьму на Кабаньем Острове, чем смотреть в эти глаза!

— Я не стану требовать с тебя, принц, повторения рассказа о Дье-Лиа, — обратился король на валли к Тииру. — Наместник передал мне твои слова. Я хотел бы спросить о другом. Скажи, какова цель прихода воинов Ордена Серого Пламени в Эл-Лиа? Что ты знаешь об их связях с нашим северным врагом? Как тебе удалось добраться до Заводья и какова твоя цель теперь, после того как ты понял, что силы Салмии недостаточны, чтобы отправляться на помощь твоей стране? Или наместник не объяснил этого?

— Объяснил, — сказал после паузы Тиир. — Я пока не знаю вашего языка, но за недолгое время пребывания в Салмии, понял, что твоему прекрасному государству угрожает опасность. Твое войско готовится к войне. И эта война не из тех, где ждут легкой победы. Ты собираешься обороняться. Ты укрепляешь крепостные стены. Твои крестьяне везут внутрь крепости припасы. Твое войско несет с собой оружие, которое пригодно для обороны, но не для нападения. Это катапульты, котлы, куски смолы, застывший вар, багры против осадных лестниц и щиты для лучников.

— Ты правильно заметил все, принц, — кивнул король. — Но мне показалось, ты не согласен с этим способом ведения войны?

— Эта крепость слаба, — ответил, подумав, Тиир. — Ее стены длинны, но высота их невелика, а каменная кладка недостаточно прочна. Ты растянешь своих воинов по стенам, а противник ударит в одном месте, и в городе начнется паника. Если ты собираешься сражаться на улицах Заводья, следует отправить жителей в безопасное место, иначе твои запасы будут расходоваться на людей, которые не могут сражаться, а могут только страдать. Конечно, воин, который спасает женщину, сражается с удвоенной энергией, но его силы и иссякают в два раза быстрее, а воин, который нагибается, чтобы спасти ребенка, получает в спину стрелу врага. К тому же сила этой части твоей страны не в городах. Она в поселках, где живет большая часть населения. Даже если ты сохранишь эту крепость, твоя страна останется без людей, а значит, твой враг может считать тебя побежденным, даже не штурмуя твоих стен.

— Я слушаю тебя, принц, — вновь кивнул король.

— Я отвечу на все твои вопросы, — продолжил Тиир. — Я скажу тебе все, что знаю. Но я не знаю цели прихода серого ордена в Эл-Лиа. Орден Серого Пламени выполняет волю демона. Проникнуть в его замыслы невозможно. Тем более для меня. Я вынужден был скрывать свое происхождение, выдавая себя за сына обедневшего князя из дальних земель.

— Разве подданные королевства Дарджи не знают наследника трона в лицо? — мягким, но холодным тоном спросил князь Инокс.

— Знают, — ответил Тиир. — Но они помнили меня двенадцатилетним. Именно тогда отец отправил меня для обучения в дальнюю страну нашего мира. Там мудрецы обучили меня многим наукам. В том числе языку валли. Там я узнал предания своего народа. Некоторые магические заклинания. Там мастера обучали меня фехтованию и физической выносливости. Затем, когда мне исполнилось полторы дюжины лет, я вернулся домой вместе со своим наставником. Мы приехали в замок скрытно, потому что принц не может показываться своему народу до того момента, как король примет его и одобрит результаты его трудов. Вместе с наставником я вошел в урочный час в тронный зал. Мой отец не узнал меня, а наставник остановился и успел сказать, что демон сидит на троне в обличье моего отца. И тогда демон сделал движение рукой, и наставник упал замертво. Все, что я успел, это разбить склянку с дымным порошком и прочитать заклинание, отводящее чужую ворожбу. Пока дым стоял в воздухе, демон не смог бы убить меня колдовством. И у него это действительно не вышло. Тогда он пошел на меня с мечом.

— И что произошло дальше? — прервал затянувшуюся паузу король.

— Я не смог сражаться с демоном, который вселился в тело отца. На мгновение я представил, что меня находят здесь в тронном зале с обнаженным мечом над его телом, и спасся бегством потайными ходами замка. Поэтому в лицо меня знает только сам демон и друзья, которые подписали письмо.

— Ты не должен стыдится своего поступка, — заметил король. — К тому же я не знаю ни одного случая, чтобы смертный победил демона.

— Такие случаи будут! — крепко сжал кулаки Тиир.

— Возможно, и все-таки продолжи свой рассказ, — предложил король.

— Я не знаю, зачем серый орден последовал в этот мир, — повторил Тиир. — Наставники его послушников говорили соискателям, что владыка ордена, которым они называли моего отца, хочет восстановить справедливость и вернуться в тот мир, из которой когда-то наш народ пришел в Дье-Лиа. Но мне кажется, что эти только слова. Когда закончился срок обучения, и мой отряд прошел через горящую арку, я увидел страшную землю, которая была мертва многие и многие годы. Мне показалось, что само время замерло в ее границах. Вместе с другими воинами мне пришлось сражаться с ужасными тварями, чтобы расчистить от них Мертвый Город. Но страшнее всего была сама горящая арка. Командир сказал, что это магические ворота, и они действуют только до тех пор, пока кровь не пересыхает на них. И эта кровь пылает дьявольским огнем. Бесконечным потоком к воротам подводят людей, которых убивают тут же, выпускают из них кровь и трупы сжигают. Этот костер горит не переставая.

Тиир помолчал несколько мгновений, облизал губы и продолжил.

— Когда город был расчищен, наш командир сказал, что скоро сюда пригонят крестьян для ремонта стен и зданий, а наша задача захватить окружающие земли. Они никому не принадлежат, сказал он. Так пусть они будет принадлежать нам, чтобы потом нам принадлежал весь этот мир. А я тогда подумал, что если весь этот мир таков, как эти земли, то ни к чему завоевывать их даже таким негодяям, как подручные этого демона. Потом я узнал, что далеко на севере есть древний город Слиммит, где властвует король, который будет помогать нам, поскольку он союзник моего отца, или демона, поработившего его тело. Командир сказал, что отряды серого ордена вместе с воинами северного короля уже несколько лет исследуют окрестности, и что мертвая земля не бесконечна и рядом находятся богатые и плодородные земли. Он сказал, что рано или поздно все они будут принадлежать нам. А потом с отрядом я отправился на север, чтобы принять участие в этих исследованиях.

— И что же дальше? — спросил князь Инокс.

— Мы достигли крепости, которую называют Урд-Ан, — продолжил Тиир. — Но не вошли внутрь. Там властвует какой-то колдун. Я не видел его. Но это очень сильный маг. По крайней мере, об этом говорил наш командир, лучший фехтовальщик серого ордена нари Антраст. Там воинов разделили на группы и нас шестерых отправили на восток. Наша задача была исследовать северный берег реки, которую вы называете Инг, и которая спускается к югу в глубоком каньоне. Через два дня пути я тайно покинул лагерь и ушел к югу, чтобы попасть в Салмию, потому что ее Антраст называл злейшим врагом.

— А как же твои спутники? — спросил Инокс. — Они продолжили поиски без тебя? Известно ли в ордене о твоем бегстве?

— Нет, — сказал Тиир. — Среди моих спутников были двое нари, которые читают следы как книгу. Они легко настигли меня через три дня. Я убил их в схватке.

— Пятерых? — удивился Инокс. — Они были плохими воинами?

— Они были отличными фехтовальщиками, — покачал головой Тиир. — Я убил их, потому что был лучше.

— Ты убил своих друзей? — вторично спросил Инокс.

— Если бы князь Инокс видел, с каким удовольствием эти друзья вызывались поупражняться в убийстве пленных на жертвенном камне возле горящей арки, он бы не спрашивал меня об этом, — гордо сказал Тиир.

— А как ты смог пройти незамеченным до Заводья, миновать десятки деррских поселков и стойбищ шаи? — поинтересовался Инокс.

— Меня обучали и этому тоже, — ответил Тиир. — Я воин. Я не знаю точно, чего хочет серый орден. Чего добивается ваш северный враг. В любом случае эти силы вместе и в любом случае они будут проливать кровь. Если Слиммит пытался делать это и раньше, теперь он чувствует себя сильнее. Но в замыслах вашего врага есть кое-что непонятное. Орден что-то ищет. Обследуя местность севернее Инга, мы должны были учесть и запомнить расположение всех родников и источников.

— Для чего? — спросил король.

— Не знаю, — покачал головой Тиир. — Такое же задание получили остальные группы. Учесть все источники вокруг Дары.

— В Дарджи не хватает воды? — усмехнулся Инокс.

— Нет ничего прекрасней моей страны, — твердо сказал Тиир. — Горные ручьи с ледников на Мглистом Хребте обильно питают ее. Хотя теперь приходится говорить, что ничего не было прекраснее моей страны. Как выжженная плешь, смерть выползла из Башни Страха и спустилась в долины. Когда я проходил через горящую арку, четверть моей страны уже была поражена ею. Думаю, что и демон пришел из этой башни. Но о ней я не знаю ничего.

— Сколько воинов уже прошло через горящую арку? — спросил король Даргон.

— Полтора месяца назад, когда я был отправлен в Урд-Ан, их было не менее пяти лиг, — ответил Тиир. — Из них три лиги постоянно находились в Мертвом Городе. Но кроме этого, огромная армия серого ордена и его вассалов разбросана по городам Дарджи и покоренных королевств в Дье-Лиа. И она может удвоиться за счет набранных силой или колдовством воинов среди крестьян моей страны. Здесь же, по моим расчетам, несколько лиг могут быть набраны среди диких племен кьердов, которые поставляют жертвы для поддержания горящей арки.

— Каким образом вы смогли договориться с кьердами? — спросил князь Фалг.

— Они смогли договориться, — мягко, но настойчиво поправил его Тиир. — Они. Антраст сказал, что наш король, то есть демон, явился к кьердам в образе огненного волка и отдал приказ подчиняться серым пришельцам.

— И каковы твои планы теперь? — спросил король Даргон, остановив ладонью князя Инокса, который готовился задать очередной язвительный вопрос. — Ты мог бы встать под знамена Салмии. Что еще ты можешь сделать для спасения своего народа?

— Пока ничего, — опустил голову Тиир. — Но вряд ли твоя армия станет сильнее, если в ней добавится еще один, пусть и очень хороший, фехтовальщик. И все-таки я буду просить тебя об этой милости, если не найду другого решения. А пока я хочу встретиться с мудрецом, к которому идут мои спутники, и, может быть, отправиться в Империю вместе с этим священником, если он не откажется меня сопровождать. Я должен увидеть священный огонь Эла.

— Как бы ты стал сражаться с тем врагом, который встает перед нами? — спросил его король Даргон.

— Я не знаю, как сражается твой северный враг, король, — задумался Тиир. — Но с Орденом Серого Пламени я сражался бы его же методами. Я наполнил бы его земли лазутчиками. Я знал бы все о продвижении самого маленького отряда врага. Я не дал бы ему ни одной спокойной ночевки, я жег бы его лагеря и обозы, я лишил бы его пищи и воды. Я нападал бы на него только из-за спины и только тогда, когда он этого не ждет. Я подослал бы наемных убийц против его командиров. Я отравил бы реки, из которых пьют его кони. Я превратился бы из убегающего оленя в тигра, который сидит в засаде и ждет свою жертву.

— Стой! — остановил король гневно вспыхнувшего на словах об олене Инокса. — Не дай раздражению овладеть твоим языком. Тем более что олень Салмии пока еще может выбирать, кем ему править, убегающими оленями или тиграми. Ты во многом прав, — вновь обратился Даргон к Тииру. — Хотя и не все понял. Даже по шатрам ты мог определить, что легионы не собираются укрываться за крепостными стенами. Орудия обороны крепости мы привезли для ее защитников, которыми как раз и станут все ее жители. Что касается легионов Салмии, не все способы борьбы с врагом годятся для них. И дело не в способностях моего войска. Такая война хороша в стране врага, а в своей собственной это значило бы отдать на поругание собственный народ, чтобы потом, быть может, отпраздновать победу на кладбище.

— А разве сейчас часть твоей страны не отдана на поругание? — тихо спросил Тиир.

— Оскорблена, но не отдана, — твердо ответил Даргон. — И не будет отдана, пока хоть одно знамя с бегущим оленем развевается на древке.

— Я буду стоять под твоими знаменами, пока ты сражаешься с врагом, где бы я ни был, в Империи или в другом месте, куда бы ни забросила меня судьба, — громко сказал Тиир.

— Достойный ответ, — согласился король. — Теперь ты, нари. Расскажи о том, что происходит в Эйд-Мере. О своем пути сюда. И о своем спутнике, которого ты назвал Арбан Саш. Это имя показалось мне знакомым.

— Я не знаю, что происходит в Эйд-Мере, — сказал, поднявшись, Хейграст. — Когда мы покидали вольный город, произошла схватка с воинами, как я теперь знаю, серого ордена, которые под видом храмовников пытались проникнуть в крепость, чтобы захватить ее изнутри. Застигнутые врасплох воины были убиты, но сколько их успело проникнуть в город и чем закончился заговор, я не знаю. Отряды серых воинов появились и в долине Уйкеас, и возле Вечного Леса. В их рядах видели арха, что говорит о связи с Аддраддом. Они жгут дома и убивают крестьян и охотников. В том числе убиты и близкие этого парня, — показал Хейграст на Дана. — Я думаю, что Индаинская крепость тоже захвачена ими, и если Индаинский князь еще жив, то находится в их власти.

— Почему вы пошли через Мертвые Земли? Многие заходили в их пределы, но, насколько я знаю, никто не решался пересечь их!

— Я мог бы сказать тебе, король, что путь через долину Уйкеас стал слишком опасен, и это будет правдой, но путь через Мертвые Земли не оказался легче, — сказал Хейграст. — Я не могу сказать тебе всего, но то, что я скажу, будет правдой. Скорее всего, демон, который как-то связан с огненной аркой в центре Дары, пришел в этот мир пять лет назад. Это произошло недалеко от ворот Маонд. Мой друг столкнулся там с ним и был разорван на части. Имя этого демона Илла. Думаю, что у тебя достаточно мудрецов, чтобы найти его в древних книгах.

— Также как и имя Арбан, — заметил король.

— Да, — кивнул Хейграст. — В этих книгах написано и об Арбане. Саш его далекий потомок. Илла уничтожил его семью и воспользовался силой, чтобы вернуться в Эл-Лиа из дальнего мира. Затем этим же путем прошел и Саш. По просьбе Леганда мы ждали Арбана и дождались. И провели через Мертвые Земли. Первое, что он сделал, разомкнул кольцо Дары. Мертвых Земель больше нет. Трава поднялась на безжизненных землях. Алатель освещает зеленые холмы. Дожди упали с небес. Реки Мана и Инг вновь полноводны, и, значит, озеро Антара возвращается к своим берегам. Мы пересекли Дару от цитадели Вард Баст до Утонского моста. Нам пришлось сражаться с мерзкими тварями, которых там еще предостаточно. Мы не видели горящую арку, но имеем свидетельство, что там происходит все именно так, как рассказал Тиир. Я мог бы добавить, что наш отряд не единожды пытались остановить с помощью магии, но ничего не понимаю в этом. Цель нашего похода — встретится с Легандом и выяснить, что за сила заложена в потомка Арбана. Цель всей жизни Леганда — спасти наш мир от злого колдовства.

— Это не колдовство, — задумчиво проговорил король, медленно окидывая взглядом сидящих перед ним. — Это не колдовство хотя бы уже потому, что я чувствую это. Это как движение темных грозовых туч поздней осенью. Как лавина, которая скатывается с вершины Меру-Лиа. Вряд ли это можно остановить чьей-то силой. Только своей собственной. Всегда рассчитывай только на свою силу, а твои друзья пусть встанут рядом с тобой и рассчитывают тоже только на свою силу, и тогда… тогда, может быть, это удастся остановить. Я заинтересовался твоим рассказом, когда ты говорил о старом мудреце лекаре, а потом услышал его имя. Отец поведал мне, что среди простых элбанов, не отмеченных ни важной родословной, ни громкими подвигами и свершениями, есть люди, чьи способности и дела незаметны, но превосходят по своему значению дела многих, чьи имена не стираются из памяти. Он сказал мне, что однажды моего деда спас от смертельной болезни старый мудрец, которого звали Леганд. Он сказал, что если я когда-нибудь встречу Леганда или услышу о нем, я должен передать ему благодарность нашей семьи за то, что наш род не пресекся на моем предке. И еще я должен просить его поговорить со мной, потому что мудрость, которую я могу получить при этом, стоит дороже всех сокровищ Салмии. Я спросил отца, неужели старый человек, который был стар уже тогда, когда жил мой дед, все еще бродит дорогами Эл-Айрана? Отец ответил, что, возможно, он будет бродить по ним, когда и меня не будет в этом мире. Я обязан Леганду своей жизнью и жизнью моего брата. И теми способностями, которые проснулись во мне благодаря излечению моего предка. Я очень хочу встретиться с Легандом, но, к сожалению, не могу покинуть свою армию и свою страну в это время.

Король вздохнул, встал и продолжил:

— Прошу вас передать Леганду благодарность и просьбу посетить мой дом либо назначить встречу там, где это будет удобно ему.

— Я передам твои слова, король, — склонил голову Хейграст.

— Прощайте, воины, — сказал король и, обернувшись в дверях, добавил. — Пожелайте этому миру, чтобы он не зависел от доблести одиночек, а опирался на усилия народов и их правителей.

— Ну вот, — вздохнул Лукус. — Первый раз в жизни я сидел напротив самого настоящего короля, а чувствую себя так, словно поговорил с обычным элбаном.

— А я не смог бы так жить, — неожиданно выпалил Дан. — Не хочу чувствовать, правду ли мне говорят или ложь. Не хочу.

— Это бремя, — кивнул Хейграст. — Но, возможно, оно облегчает то основное бремя, которое ему приходится нести. Ответственность за народ и страну.

— Я пойду с вами, нари, — перевел Ангес слова Тиира Хейграсту и добавил от себя. — Не удивляйтесь мудрости короля. Среди правителей дураков немного, я думаю. Вот только мудрость некоторых из них невозможно оценить. Если бы нас пригласили на встречу с Императором Раксусом, для начала пришлось бы ползти несколько ли от ворот его сада до покоев и глотать через каждый локоть пыль, размышляя о том, целиком ты проделаешь обратный путь или тело и голова совершат его отдельно.