27
Дал выглядел явно недовольным, когда Ава и я вернулись в лагерь после продолжительной прогулки. Соответственно его недовольство возрастало и в последующие дни, когда мы стали проводить еще больше времени вместе.
Иногда по вечерам я уводил Аву подальше от лагерных костров, чтобы дать очередной урок прикладной астрономии. Я рассказывал ей о звездах, объяснял, как по их положению на небосводе можно предсказывать время разлива рек или начало сезонной миграции животных. Ава была способной ученицей и уже после нескольких таких уроков обратила мое внимание на то, что одна из звезд слегка сдвинулась со своего места.
— Это Марс, — пояснил я. — Собственно, это даже не звезда, а мир, подобный нашему, но находящийся на невообразимо большом расстоянии от нас.
— А почему у него такой странный цвет? — спросила Ава. — Красный, как кровь.
— Все дело в том, — объяснил я, — что почва там красного цвета. Даже небо на этой планете имеет красноватый оттенок, почти такой же, как у твоих волос, из-за большого количества пыли, висящей в воздухе.
— Должно быть, там живут очень воинственные люди, — заметила она, — раз уж весь их мир окрашен в цвет крови.
Мое сердце упало при мысли, что помимо своего желания я помог ей изобрести астрологию. Но я быстро утешил себя соображением, что подобные идеи рождаются, как правило, многократно, в разное время и в разных странах. Идеи астрологии всегда были и будут популярны среди людей, вне зависимости от того, насколько соответствуют истине.
В эту ночь мы оставались вместе до самого утра, наблюдая величественное зрелище движения звезд. Когда на небосклоне взошла Венера, Ава восторженно схватила меня за руку.
— Как красиво, — прошептала она.
Утренняя звезда и правда казалась необыкновенно прекрасной. Я бросил быстрый взгляд на сидевшую рядом женщину, с трудом удержавшись от искушения немедленно обнять и расцеловать ее. Очевидно, она догадалась о моих мыслях, потому что тут же слегка отодвинулась от меня.
— Я женщина Дала, — прошептала она. — Мне бы хотелось, чтобы было иначе, но это так и уже ничего не поделаешь.
Я собрался было сказать ей, что люблю ее, но с ужасом обнаружил, что в ее языке даже не существовало такого понятия. Галантность еще не вошла в обиход людей каменного века. Ава была женщиной Даля, а в те далекие годы представительницы прекрасного пола еще не меняли своих супругов.
Мы вернулись в лагерь, когда женщины уже принялись за приготовление завтрака. Дал с недовольным лицом сидел на пороге своей хижины. Он выглядел несчастным, сердитым, обеспокоенным и полусонным одновременно. При виде нас он вскочил на ноги, но Ава тут же взяла его за руку и увела внутрь своей хижины, даже не кивнув мне на прощание.
Постояв несколько минут в одиночестве, я повернулся и поплелся в собственную конуру, которую по настоянию Дала его сородичи построили специально для меня, на расстоянии добрых ста ярдов от ближайшей хижины. Едва я нырнул в узкую щель, заменявшую дверь, и оказался внутри моей единственной комнаты, я почувствовал, что кроме меня в ней находится кто-то еще. В землянке не было окон, и тьма там стояла кромешная, но я знал, что не ошибся. Прислушавшись, я уловил тяжелое, глухое дыхание незваного гостя.
— Ариман? — прошептал я.
Сгусток мрака шевельнулся в дальнем углу землянки. Моя рука автоматически легла на рукоятку каменного ножа, висевшего у меня на поясе. Это было предельно глупо, но инстинкт самосохранения, как всегда, оказался сильнее доводов рассудка.
— Ты ожидал найти меня здесь, не так ли? — От его холодного, угрожающего голоса у меня по спине невольно побежали мурашки.
— Это вы следовали за нами в течение многих недель? — спросил я, в свою очередь предусмотрительно отступая в сторону, подальше от слабой полоски света, проникавшей в землянку через щель в стене.
— Да.
— Вы собираетесь погубить этих бедных людей?
Он слегка шевельнулся в темноте.
— Какой вред я могу им принести? Я всего лишь одинокий человек, один против всего твоего народа.
— Не называйте себя человеком, — оборвал я его.
Он презрительно рассмеялся.
— Ты глупец, Орион. Ты же называешь себя человеком. Почему я не могу поступать так же?
— Я, по крайней мере, человеческое существо, — возразил я, — не имеющее ничего общего с вами и вам подобными.
— В этом ты прав. Ты не принадлежишь к моей расе, — согласился Ариман угрюмо. — Твои людишки уничтожили мой народ. Я единственный, оставшийся в живых.
— И теперь вы хотите отомстить?
— Только свершить правосудие, Орион.
— Понятие правосудия не включает в себя уничтожение пространственно-временного континуума.
— Что делать, если это единственный способ его добиться? Необходимо обрушить сами основы, поддерживающие ваш мир. Приблизить конец света. Уничтожить того, кто называет себя Золотым богом.
— Ормузда?
— Да, Ормузда. Врага моего народа. Твоего хозяина, Орион. Твоего творца.
— Вы не осмелитесь бросить ему вызов. У вас недостаточно сил для этого. Поэтому вы и хотите уничтожить бедных невежественных дикарей, — огрызнулся я, чувствуя, как внутри меня закипает ненависть.
— Думай что хочешь, Орион. У каждого из нас свои интересы на этой планете.
— Но здесь наш мир!
— Временно, Орион. Только временно. Он сотворил тебя, чтобы ты покорил этот мир для него, но я позабочусь о том, чтобы уничтожить вас обоих. Раз и навсегда.
— Ничего у вас не выйдет, — возразил я. — Я уже дважды нарушил ваши планы. Я сумею остановить вас и на этот раз.
Он замолчал, обдумывая мои слова.
— Ты сказал — дважды? Мы встречались уже дважды до сегодняшнего дня?
— Да!
— Этого не может быть, — пробормотал он, обращаясь скорее к себе, нежели ко мне.
Я презрительно промолчал.
— Ормузд умен, ничего не скажешь. Он двигает тебя через континуум против течения времени. Следовательно, ты еще не видел войны. Ты не знаешь, что произошло тогда.
— Я знаю, что моя миссия заключается в том, чтобы выследить и убить вас и покончить с этим навсегда.
Он покачал головой:
— Навсегда. Я думаю, что ты даже не понимаешь значения этого слова. Никто из нас, даже Ормузд, не в силах контролировать время.
— Такова моя миссия, — упрямо повторил я.
Он пренебрежительно ухмыльнулся:
— Так почему же тебе не взяться за дело прямо сейчас? Убей меня.
Я колебался.
— Ты просто боишься.
— Нет, — ответил я вполне правдиво. Я действительно не боялся его. Про себя я уже успел прикинуть, сколько у меня шансов прикончить его. Я знал, что физически он намного сильнее меня. Как я мог напасть на него с одним каменным ножом в руке?
— Мне надоело ждать, — заметил Ариман насмешливо.
Без предупреждения он бросился на меня. Я ударился спиной о стену хижины и почувствовал, как его могучие пальцы сомкнулись вокруг моего горла. Непрочная крыша обрушилась, засыпав нас комьями глины и сухими ветками. Я попытался дотянуться до него своим ножом, но он был слишком силен для меня.
Лицо Аримана находилось всего в нескольких дюймах от меня, и я мог отчетливо видеть насмешливую гримасу, исказившую его, звериный оскал его крупных зубов, красный огонь его нечеловеческих глаз. В моих ушах гремел дикий, торжествующий крик, вырвавшийся из его глотки. Я начал слабеть, темная пелена застлала глаза. Я понимал, что долго мне не выдержать.
Неожиданно некий предмет воткнулся в землю рядом со мной. Затем я почувствовал, как нечто тяжелое ударило в тело Аримана, все еще продолжавшего сжимать мне горло. Смертельная хватка разом ослабла, он медленно откатился в сторону. Я перевел дыхание и приподнял голову, стараясь понять, что происходит.
Ариман стоял в нескольких шагах от меня, держась одной рукой за копье, торчавшее из его бока. Из раны сочилась кровь.
Другое копье просвистело в воздухе. Ариман поймал его свободной рукой. Повернувшись, я увидел своего спасителя. Дал с ножом в руке готовился нанести решающий удар. Другие люди спешили к нам. Их лица выглядели скорее удивленными, чем испуганными. Они готовы были поддержать своего вождя, хотя и не решались приблизиться к незваному гостю на слишком близкое расстояние.
Следовало срочно вмешаться в эту игру. Изловчившись, я ударил Аримана обеими ногами. Владыка Тьмы как подкошенный рухнул на землю. Осмелевшие воины, издав воинственный клич, бросились к нам.
Я сделал неудачную попытку прижать врага к земле, но определенно переоценил свои силы. Отшвырнув меня в сторону, Ариман вырвал копье из кровоточившей раны и швырнул его в сторону приближавшихся воинов. Даже брошенное из столь неудобного положения, оно „пробило“ грудь одного из людей Дала и заставило других отступить. Поднявшись и сбив с ног бросившегося на него Дала, Владыка Тьмы устремился в сторону утесов.
Я с трудом поднялся на ноги. Дал медленно принял сидячее положение. На его подбородке успел проявиться огромный синяк. Остальные охотники топтались на месте, не смея подойти ближе. Ариман уже достиг линии утесов и исчез среди скал.
— Кто это был? — спросил Дал, с трудом двигая разбитой челюстью.
— Враг, — коротко ответил я.
Ава первая пришла в себя. Опустившись на колени рядом с Далом, она осторожно ощупала его лицо. Затем женщина повернулась ко мне.
— Со мной все в порядке, — произнес я хриплым голосом, предвосхищая ее вопрос.
— На твоем горле я вижу отпечатки пальцев твоего врага, — заметила она, подходя поближе. — Никогда не видела такой огромной руки.
— Так кто же это был? — повторил Дал.
— Враг всех людей, — отвечал я. — Порождение Тьмы, чудовище, мечтающее убить всех нас.
Люди мельком видели Аримана, но по просьбе Дала я еще раз описал его, опустив, правда, некоторые существенные подробности. Я не хотел, чтобы они думали о нем как о духе или демоне, с которым невозможно бороться. Попутно я высоко отозвался об их храбрости, не забыв добавить, что они не только спасли мне жизнь, но и сумели ранить Аримана и заставили его обратиться в бегство.
— Мы можем выследить его и найти его логово, — добавила Ава, указывая на пятна крови, оставшиеся на траве.
Ее предложение не вызвало особого энтузиазма. Даже Дал, в чьей храбрости я не сомневался, слегка подался назад.
— Нет, — ответил я за всех. — Сейчас он уже успел спрятаться в пещерах, и нам не удастся найти его. Там темно, и ему будет нетрудно заманить нас в ловушку. Лучше оставаться здесь. Он не вернется назад.
„По крайней мере некоторое время“, — добавил я уже про себя.
На этом обсуждение закончилось. Охотники подняли мертвое тело своего товарища и перенесли его в хижину. Закончив эту неприятную процедуру, они собрались в кружок, чтобы обменяться впечатлениями.
Дал вместе с Авой подошли ко мне.
— Спасибо, Дал, — поблагодарил я его. — Ты спас мне жизнь.
— Ты один из нас, — возразил он. — Я сделал только то, что обязан был сделать.
— Но ты сделал больше, чем другие.
— Я их вождь.
— Кому много дается, с того много и спрашивается, — припомнил я старую поговорку. Дал был настоящий вождь. Возможно, поэтому он выглядел сейчас таким обеспокоенным. — Ариман не дух и не демон, — убеждал я его. — Он такой же человек, как и я.
— Он сумел выдернуть копье из своего тела, словно это какая-то колючка, и убить им охотника, — возразил Дал.
— Он обладает огромной силой, — подтвердил я.
Дал машинально потрогал синяк на своей челюсти.
— Еще бы. Он сумел проткнуть Рэдома, метнув копье, когда лежал на земле.
— Но затем убежал, — напомнил я.
Мне не хотелось, чтобы Дал боялся Аримана больше, чем необходимо.
— Ты не сказал мне, что тебя преследует враг, — заметил Дал.
— Я не знал, что он находится здесь, — возразил я, решив ограничиться полуправдой. — В последний раз я видел его очень далеко отсюда.
— Пошли, Орион, поешь с нами, — вмешалась в разговор Ава, интуитивно почувствовав, что разговор принимает опасный оборот. — Солнце уже высоко. День обещает быть чудесным.
Я понимал, что в голове у Дала уже успели зародиться новые подозрения, не сулившие мне ничего хорошего.
Но человеку, не побоявшемуся бросить вызов Ариману и тем самым спасшему тебе жизнь, можно простить многое, даже если он твой соперник.
