Глава 33
«Непобедимый»
Слушать — это очень опасно: тебя могут убедить.
Оскар Уайльд «Идеальный муж»
29 марта
Паула открыла глаза. На миг ей показалось, что она все еще в доме Кристофа, вынесшего ее из «Лунной крепости». И сейчас в голове зазвучит голос Александра, который спросит, как чувствует себя ученица. Попросит прощения за то, что не смог защитить ее.
Но в тот же миг зыбкая иллюзия развеялась и сменилась гранитной твердостью настоящей реальности. В недавнем прошлом действительно была резиденция Нахтцеррет. Объятая огнем и заваленная трупами…
После трагично прервавшегося маскарада Словен увез Паулу. Тогда девушка, впервые проснувшись у него, также не сразу поняла, где находится.
Свеча на резном столике освещала незнакомую комнату, обставленную деревянной мебелью. В высоком шкафу виднелись корешки потрепанных книг, стопка музыкальных дисков, несколько кристаллов аметиста и ряд красных керамических кубков. Льняные портьеры мягкими складками драпировали окно, закрытое плотным щитом. В кресле, рядом со свечой сидел растрепанный, лохматый Словен. Уши его были заткнуты круглыми шариками наушников, отсутствующий взгляд устремлен на огонь.
Фэри резко села, задев локтем за спинку низкой жесткой кушетки. Увидела засохшую кровь на своих руках, разодранное платье. Уловив это стремительное движение, оборотень встрепенулся, потянул за провод, освобождаясь от наушников.
— Я думал, ты будешь спать еще сутки.
— Фэриартос регенерируют во сне, — отозвалась она, продолжая оглядываться. — Чей это дом?
— Мой, — ответил оборотень, запихивая выключенный плеер в карман.
— Мы в лесу?
— Нет. Это квартира. — Словен криво улыбнулся. — Бальза хотел забрать тебя к себе, но я посчитал, что у меня будет спокойнее.
Фэри кивнула и спросила тихо:
— Вазари мертв?
Вриколакос мрачно промолчал, прекрасно понимая, что ответ она знает сама.
Александра больше не было в живых, а ведь только он мог защитить своих учеников от смерти. Девушка усилием воли заглушила боль, вспыхнувшую в душе, и произнесла первое, что пришло в голову, только для того, чтобы нарушить тягостную тишину:
— Не думала, что кто-то из вас живет в городе.
— Я и не живу… почти, — неохотно отозвался Словен. — Это все, что осталось от прошлого.
Паула неожиданно увидела предмет, который не заметила сразу. Синтезатор, бережно прикрытый куском полиэтилена, стоящий у стены.
— Это твой?
— Типа того, — уклончиво ответил оборотень, тоже взглянув в ту сторону.
Паула с новым интересом посмотрела на Словена, встала и подошла к инструменту.
— «Корг», — прочитала она название. — У Гемрана была «Ямаха». — Девушка аккуратно сняла полиэтилен и оглянулась на вриколакоса. — Можно?
Он пожал плечами, выдвинул из-за тахты табурет. Сунул вилку в розетку.
Паула села перед инструментом, задумалась на мгновение и опустила руки на клавиши. Словен устроился на полу, прислонившись спиной к стене, и, внимательно глядя на девушку, стал слушать музыку. Это была старинная баллада о поисках древнего королевства, разрушенного еще в незапамятные времена, а может быть, никогда и не существовавшего. Баллада о мечте. Печальная и очень красивая. Паула знала, что эту мелодию любил Вазари.
— Почему ты не поешь? — спросил оборотень, когда фэри перестала играть. — Ты же хочешь.
Она удивленно взглянула на вриколакоса, и он пояснил:
— Когда ты играла — пела про себя. Я видел. Почему не делаешь этого вслух?
— Не могу. — Фэри отвернулась, машинально водя пальцем по надписям на инструменте. — Не получается. Я не чувствую того, о чем пытаюсь петь.
— Ерунда. Если ты чувствуешь музыку, и она звучит в тебе, все ты можешь. — Словен поднялся и чуть подтолкнул девушку, требуя освободить себе место.
Она поднялась, слегка удивленная его словами. Оборотень уселся на табурет и требовательно уставился на нее волчьими глазами, засветившимися желтым.
— Ты всегда думала, музыка это то, что досталось тебе от человеческой жизни? А человеческая жизнь — то, что не очень хочется вспоминать?
Паула промолчала, сама не понимая, почему не прерывает неприятный для нее разговор.
— Знаешь, что такое свобода? — спросил он. — Для меня?
Фэри отрицательно покачала головой.
— Скорость. Когда я в городе — сажусь на мотоцикл и несусь по шоссе с огромной скоростью. И в какой-то миг перестаю чувствовать себя человеком. Волчий образ — тоже свобода. От логики, от человеческих предрассудков, от желаний. То есть нет таких желаний, которые я не мог бы выполнить. Твоя свобода — музыка. И она же — твоя сила. Так почему ты не живешь в ней? Хочешь, попробуй почувствовать себя свободной по-настоящему.
Словен стянул перчатки с обрезанными пальцами, придвинулся ближе к клавишам и взглянул на Паулу, неподвижно стоящую рядом.
— Забавно, — сказала она тихо. — В «Лунной крепости» я начала защищаться… сражаться из-за тебя. Сейчас ты помогаешь мне почувствовать то, что, как мне казалось, я уже давно забыла… Все мужчины, с которыми я общалась раньше, дарили мне подарки, внимание, охрану — даже Дарэл, давший понимание магии, делал это ради своей выгоды. И ни один из них не пытался вернуть мне саму себя…
Оборотень широко улыбнулся, блеснув длинными клыками:
— Я же сенсор, а не телепат. Моя работа — не давать забыть братьям и сестрам, кто они есть на самом деле.
Он отвернулся от задумчивой Паулы и заиграл ту же балладу, что она до этого. Не так блестяще, как Гемран, Морган или Ференц, но довольно прилично. Фэри посмотрела на закрытое окно, за которым начиналась и все никак не могла начаться весна, и запела негромко. О своей мечте, о своей жизни. Как пел Гемран. Не задумываясь, не сомневаясь…
Говорят, если бы можно было заставить птицу думать над тем, как именно та летит, она бы никогда не смогла расправить крылья…
Паула пела, полностью растворившись в простой мелодии. Не боялась взять неверную ноту. Впервые за очень долгое время она радовалась тому, что была собой. Настоящей.
Когда песня закончилась, фэри оглянулась на Словена, увидела его смеющиеся глаза и поняла, что он тоже доволен…
Сигнал телефона заставил Паулу вздрогнуть от неожиданности. В комнату стремительно вошел Словен с мобильным девушки. Фэри кивком поблагодарила вриколакоса, молча взяла сотовый, взглянула на номер и поспешила ответить:
— Да, Фелиция?
— Доброй ночи, Паула. — Приятный голос мормоликаи звучал, как всегда, очень доброжелательно. — Я хочу просить тебя об одолжении.
— Слушаю вас.
— Я намереваюсь собрать Совет, — продолжила леди даханавар. — И пригласить на него тебя.
— Совет? — Фэри озадаченно взглянула на Словена, но тот мотнул головой, требуя, чтобы она не отвлекалась от разговора. — И какому вопросу он будет посвящен?
— Основателю, — так же мягко ответила Фелиция. — Ты ведь уже знаешь о его возвращении?
— Да, я… — Паула резко вздохнула, вспоминая визит к Леонардо. — У меня есть некоторые сведения об этом. Но откуда вы знаете?..
— Ты же не думаешь, будто, покинув клан, я остаюсь в полном неведении обо всем происходящем в Столице, — невесело улыбнулась собеседница. — Ты, несомненно, слышала, что случилось во дворце даханавар, видела бой в «Лунной крепости» и должна была сделать определенные выводы. И, кроме того… к тебе обращался колдун. У него ведь тоже возникли вопросы, связанные с Основателем и кланом Искусства?
— Да, — тихо ответила Паула.
— У всех нас есть обрывки информации, — заговорила гречанка после секундной паузы. — И, по-моему, настало время поделиться ею, если мы не хотим, чтобы погибли все наши родные.
— Думаю, вы правы. — Фэри снова посмотрела на Словена, но тот явно думал о чем-то своем, не слыша ни слова из их беседы.
— Если ты согласна приехать, у меня будет к тебе еще одна просьба. Пожалуйста, приведи с собой Миклоша.
— Вы знаете, что Бальза жив?
— Об этом знает уже весь город. — В голосе Фелиции проскользнули насмешливые нотки. — Он обставил свое возвращение к жизни с большим шумом.
Паула не смогла сдержать улыбку.
— Но почему вы думаете, что он послушает меня? Согласится приехать?
— Потому что во время боя в «Лунной крепости» господин Бальза выступил явно не на стороне Основателя. А еще, поверь мне, Паула, ему не хватает наших прежних собраний, со спорами, с конфликтами. Он скучает по прошлой жизни и захочет вернуть хотя бы ее тень.
Небольшой особняк был укрыт от любопытных взглядов прохожих высокой, аккуратно подстриженной живой изгородью. У калитки стоял смутно знакомый Пауле слуга-испанец. Окинув фэри цепким взглядом, он посмотрел на хмурого Словена и посторонился, пропуская гостей.
Длинный коридор, залитый светом золотистых плафонов в форме раковин, закончился дверью. За ней слышались звуки голоса, который с некоторых пор перестал пугать Паулу.
Она вошла без стука и увидела довольно любопытную картину. У незажженного камина на низком табурете сидел Миклош, раздетый до пояса. Красивая японка в кимоно сливового цвета точными профессиональными движениями обрабатывала раны на его спине. Бывший глава Нахтцеррет сквозь зубы шипел от боли и одновременно выговаривал что-то довольно резкое рыжеволосой девице, сидящей за ноутбуком в дальнем углу комнаты. Едва взглянув на нее, Паула узнала Рэйлен.
Миклош, почувствовав появление фэри, поднял голову, и девушка не смогла сдержать улыбки. Настолько непривычно он выглядел — лохматый, потный, бородатый, Бальза казался намного старше своих лет и, более того, как будто потерял всю свою прежнюю злобную ауру.
— Нахттотер, — произнесла она вместо приветствия, — смерть пошла вам на пользу. Вы стали как-то человечнее.
Рэйлен сердито засопела в ответ, но ничего не сказала. Миклош раздраженно взглянул на Паулу, явно хотел ответить что-то, не слишком любезное, но в это мгновение дверь бесшумно отворилась, и в комнату проскользнул Словен в образе волка. Оборотень шумно принюхался, фыркнул и нахально развалился на роскошном персидском ковре. На бородатой физиономии Миклоша мелькнуло выражение почти физической боли, когда он увидел вриколакоса, разлегшегося на его бесценном имуществе.
— Сделай одолжение, убери отсюда свою псину.
Паула пожала плечами, огляделась и опустилась в кресло, стоявшее неподалеку от Рейлен. Та снова неодобрительно покосилась на нее и уткнулась в экран.
— Я думала, нахтцеррет и вриколакос наконец пришли к соглашению.
— Не все нахтцеррет и не все вриколакос, — отозвался Миклош, морщась от боли, — но это тебя не касается.
Он дернулся и отвел руку японки:
— Благодарю, Норико, достаточно.
Та отошла, изящно поклонилась и вышла из комнаты, окинув фэри ничего не выражающим взглядом.
— Вы плохо выглядите, Миклош, — серьезно сказала Паула, глядя, как господин Бальза пытается натянуть рубашку.
— Без тебя знаю, — буркнул он, застегивая пуговицы.
— Эти раны… они будут заживать очень долго, я чувствую в них магию лигаментиа. Она должна быть очень болезненна для вас.
Паула говорила и одновременно недоумевала, как может так спокойно общаться. Совсем недавно она ненавидела его, желала мучительной смерти и была бы счастлива видеть его страдания, а теперь снисходительно беседует.
— Что ты можешь понимать в заклинаниях лигаментиа?! — рявкнул Бальза и снова поморщился, неловко поводя плечами. — О, дьявол, где Дарэл нахватался такой магии?!
— Это был не Дарэл, — тихо сказала Паула, с содроганием вспоминая «тхорнисха» в золотой маске.
— А кто же это был? — насмешливо отозвался Миклош, поправляя рукава рубашки.
— Основатель.
— Да, конечно, — саркастически рассмеялся собеседник. — Основатель! А я — Дед Мороз. Тебе надо отдохнуть еще, Паула. Похоже, одно из заклинаний сильно повредило твою голову.
Фэри резко поднялась, со злостью и презрением глядя на собеседника:
— Ты до сих пор не заметил, что мир меняется?! Что происходит нечто такое, чему ты не можешь найти объяснения?! Сколько еще магии нужно обрушить на тебя, чтобы ты прозрел наконец?!
Рэйлен приподнялась из-за компьютера, явно собираясь проучить фэри, посмевшую дерзить любимому нахттотеру. В ответ оборотень припал к полу, и в его горле послышалось тихое, угрожающее рычание.
— Ты не найдешь в сети никакой полезной информации. — Фэри пренебрежительно указала на ноутбук, не обращая внимания на грозное выражение на некрасивом лице девушки. — Ни слова.
Миклош мельком взглянул на Рэйлен, и та опустилась на прежнее место. Словен расслабился, но продолжал лежать, не спуская с рыжей настороженного взгляда. Господин Бальза взял стул, поставил его напротив кресла фэри и сел, закинув ногу на ногу.
— Хорошо. Я слушаю.
— Мне придется начать с самого начала.
— Хоть с сотворения мира, — хмыкнул нахттотер.
Рассказ Паулы был долгим. Фэри вспоминала все, что ей рассказывал Кристоф, и о чем услышала от Леонардо. Про гин-чи-най, Основателя, Дарэла, собравшего всю силу кланов… Сначала Миклош сидел спокойно, прожигая ее взглядом, затем поднялся и принялся расхаживать по комнате.
— Нахттотер! — неожиданно воскликнула Рэйлен, до этого тихо сидящая за компьютером. — «Темный тлен»! Дарэл заслонился от вас «Темным тленом», а вы говорили, что никто из нас больше не может выполнить это заклинание.
Бальза ничего не ответил на это заявление.
— Кто еще знает? — спросил он, остановившись посреди комнаты, повернувшись к Пауле спиной и глядя в стену.
— Кристоф, Фелиция, Рамон, Иноканоан, старшие фэриартос…
— Хорошо, сформулирую вопрос по-другому. — Господин Бальза обернулся, свирепо глядя на фэри. — Почему этого не знаю я?!
— По всей видимости, ваш учитель не успел или не захотел рассказать вам. А что касается остальных кланов, не помню, чтобы Золотые Осы тесно общались с кем-то из них. Поэтому вы всегда были лишены действительно важной информации.
Миклош что-то буркнул в ответ и снова принялся расхаживать по комнате, вытирая белоснежным платком мокрый лоб.
Оборотень вдруг резко повернул голову в сторону двери и прислушался. Затем вскочил и выбежал из комнаты.
— …наконец-то, — пробурчал господин Бальза.
— Фелиция хочет собрать Совет, — продолжила Паула. — Нечто вроде прежнего. И, я думаю, вам тоже следует быть там.
— Хватит с меня Советов Фелиции! — раздраженно отозвался тхорнисх. — Я еще при ревенанте устал от пустой болтовни.
— Считаете себя непобедимым? Основатель уничтожит вас, даже если вы вооружитесь всеми древними артефактами.
— С чего ты взяла, будто я собираюсь сражаться с ним? Может, я хочу присоединиться к Основателю?
— Поздно, — улыбнулась Паула. — После боя в «Лунной крепости» он вряд ли видит в вас своего преданного сторонника. Думаю, он захочет отомстить. И для него не будет сложно узнать, где вы живете. Так что я на вашем месте поменяла бы дом. И кроме того, — продолжила фэри, — с ним уже объединилась Хранья. А вы не выносите все, с чем соприкасается она.
— Ладно, хватит доводов, — поморщился господин Бальза. — Когда будет проходить этот ваш Совет? Возможно, я буду…