Глава 12
Выдумки конспирологов

С органами безопасности Тариэль сотрудничал еще в студенческие времена. Получив диплом врача-фармаколога, лейтенант запаса Гагиев был зачислен в оперативный резерв и вот уже полтора десятка лет выполнял деликатные миссии, хотя официально числился по гражданскому ведомству. Многое довелось повидать и пережить за годы тайной службы: борьба с пандемиями на чужих мирах, испытания биологических оружейных средств и простая работа врачом-добровольцем среди негуманоидов. Сколько тех негуманоидов завербовать удалось — о том только большому начальству ведомо.

И хотя нигде разведчик не был изобличен иностранными коллегами, но светиться на дальних планетах ему больше не следовало. Вместе с приказом о присвоении майорского звания Гагиев получил известие о переводе в департамент внешней контрразведки. Благодаря протекции видных бизнесменов и врачей Тариэль оказался сотрудником большого концерна, выпускавшего микробиологические препараты сугубо мирного назначения. Не без его наводки соответствующая служба разоблачила сеть промышленного шпионажа, по которой бесценные сведения утекали в аналогичные компании других стран.

Однако попутно выяснилось, что заказчик не ограничивался воровством ноу-хау и других коммерческих секретов одной фирмы «Килиманджаро». Частная разведка трансгалактической корпорации занималась и другими делами, входившими в компетенцию не только внешней, но и политической контрразведки. Расследование проводилось крайне деликатно, чтобы не спугнуть агентуру прежде времени, но уже становилось понятно: тут работает не одна корпорация, тут рисуется грандиозная картина, в которой фармакологический концерн, вся земная промышленность и вся человеческая раса — лишь крохотный фрагмент исполинской мозаики.

Поэтому к операции подключились и другие департаменты министерства, пришлось расконсервировать агентуру давних времен, экспромтом запустить особо хитроумные комбинации, заготовленные впрок, отредактировать отличные легенды. Как следствие, Тариэль Гагиев сидел в люкс-кабинете ресторана «Бриллиантовая диадема», брезгливо просматривая меню, где цена закуски-ассорти мало уступала недельному заработку земного инженера средней квалификации.

— Не надо говорить, что вы всего лишь менеджер захудалой фирмы, поставляющей предметы роскоши, — монотонно наговаривал он, изредка бросая на сидевшее напротив существо равнодушные быстрые взгляды исподлобья. — У нас были свои люди в окружении Адзуми Тора. Поэтому нам известно, что якудза поддерживала тесные связи с вашей лавочкой.

— Ничего не понимаю… — Признание собеседника прозвучало непринужденно. — У вас были где-то свои люди, но теперь их нет. Какое отношение это имеет ко мне?

— Вы поняли неправильно. Наши люди остались. Но Адзуми Тора больше нет. Мы избавляемся от ненужных конкурентов. Как вы знаете, чуть раньше мы устранили верхушку «триад» и африканскую группировку.

На встречу с ним прислали не лома, но — ломо. Бесполая тварь, назвавшаяся Мренеби, восприняла новость хладнокровно. Только черная полоска зрачка вытянулась, перечеркнув вертикальной чертой желтоватый кружок глазного яблока. Согласно легенде, Гагиев представлял преступную группировку Северной Евразии, ведущую борьбу за полный контроль над криминальными структурами Земли. Как объяснил он в начале застольного разговора, уважаемым вождям синдиката хотелось бы получить поддержку ломандарских спецслужб.

Предварительные переговоры прошли заранее — на нейтральных планетах. И если сегодня Мренеби устроило игру в непонимание, то с единственной целью — обеспечить алиби на случай, если встреча в ресторане все-таки окажется провокацией земных контрразведчиков.

Оно с нарастающим внутренним раздражением смотрело, как гуманоидный гангстер извлекает золотой вилочкой шампиньоны из миски со смесью черной икры, кусочков балыка и других деликатесов. Фармацевт из «Килиманджаро» безусловно был связан с производством наркотиков, однако руководство посчитало возможным рискнуть. Мренеби не преувеличивало своей ценности, но все-таки оно было удачно внедренным агентом. И если резидент приказал согласиться на встречу — значит, возможный результат стоил возможной потери важной оперативной позиции. Конечно, резидент был из бигендерных и мог просто пожертвовать однополым сотрудником, но такой сексизм не прощался…

— Вы предлагаете нам закрыть глаза на экспорт вашей дури в Ломандар? — осведомилось Мренеби. — Этого не имели ни якудза, ни мафия, ни…

— Они были глупы, поэтому много не имели, а теперь их самих осталось немного. — Человек покрутил вилку. — Синдикат возглавляют солидные джентльмены, владеющие вполне легальным бизнесом. Они готовы бросить свои капиталы на рынки цивилизованной страны. Что касается наркотиков, то вопрос весьма скользкий. Препарат, который считается сильным наркотиком для моей расы, для вас — всего лишь вкусная пряность, острая приправа или, например, легкое лекарство. Если ваш департамент здравоохранения выдаст лицензию…

Тщательно избегая точных формулировок, он объяснил замысел. Евразийский ганг собирался развернуть на подконтрольных предприятиях производство нейролипидов, амфетаминов, атропинов и других препаратов, пригодных в пищу для основных ломских рас. Продукция будет оформлена как экспортное продовольствие, поэтому местные власти не смогут назвать товар наркотическим средством. А то, что некоторая часть «пищевых добавок» попадет аборигенам, которые захотят использовать препараты не по назначению, — так это уже проблема местных властей.

Описывая перспективы коммерческого предприятия, землянин даже чуть оживился, с лица исчезла маска флегматичной скуки. Он пересказывал тщательно проработанные планы своих главарей: большая часть продуктов пойдет даже не в торговые сети Ломандара, но будет реализована в магазинах для иностранцев на планетах Солнечной Державы и других стран.

— Замечательный план, — не скрывая насмешки, произнесло Мренеби. — Но совершенно непонятно, какую выгоду получит моя фирма. Или вы собираетесь отстегивать нам долю с прибыли?

— Такой вариант рассматривался, но признан нерентабельным. — Примат доел икру десертной ложкой, вытер пасть салфеткой, выпил рюмку и взял стакан газированного напитка. — Мы готовы исполнять ваши деликатные поручения.

— Например?

— Например, аккуратно убрать кого-нибудь на планете, где расположены наши предприятия. Или собрать интересующую вас информацию.

— В том числе и на центральных планетах Солнечного Союза?

Официант-ящер — здесь обслуживали не роботы, а живые экземпляры — принес горячее. Перед Мренеби появилась многоярусная конструкция: в чашечках из настоящего земного фарфора источали ароматы кусочки полусырого мяса, различные соусы и приправы. Безмолвный официант вопросительно посмотрел на вазу с фруктами, которую ломо заказало, но почти не притронулось к закуске, увлеченное разговором. Мренеби махнуло рукой: дескать, оставь. Фигурными щипчиками оно взяло кусок слегка прижаренной рыбы, обмакнуло в атропиновый соус, обваляло в тертых орехах и положило благоухающий деликатес на язык.

Эти варвары всерьез рассчитывают производить нашу пищу, подумало Мренеби. Производить, не представляя, к какому пласту ломской культуры они самонадеянно прикоснулись. Впрочем, приматы наверняка не собираются выходить на рынок элитных продуктов. Это будут простые полуфабрикаты, замороженные обеды быстрого приготовления, грубые приправы для солдат и обслуги.

Ломо подняло глаза на собеседника. Тот ел ложкой суп, искоса посматривая на официанта. Когда ящер, пожелав приятного аппетита, удалился, человек продолжил:

— На центральных планетах мы предпочитаем не привлекать внимания спецслужб. Однако нет ничего невозможного. — Он отложил ложку и добавил без эмоций: — У нас есть каналы в Красной Башне.

Скорее всего, примат преувеличивал всемогущество своей банды. На протяжении веков Красная Башня в городе Шамбала служила резиденцией земной власти — исполинское строение из гранитных блоков, прилепившееся к склону грандиозного горного массива в центре Евразии. Красную Башню, окруженную другими правительственными зданиями, гарнизонами, узлами связи, жилыми кварталами, построили при Джангархане, и за двести лет лишь трижды разведкам удалось внедрить агентуру в этот жуткий мегаполис.

— Я доложу руководству ваши коммерческие проекты, — сказало Мренеби, стараясь не проявить недоверия слишком явно. — Вероятно, ваши руководители готовы предложить нам чертежи боеголовок и карты дислокации дивизий.

— Вы не восприняли предложение всерьез, — прокомментировал примат-фармацевт. — Нам известно, какие ваши поручения выполняли другие подобные организации — африканская, южноамериканская, азиатские, сицилийская, североамериканская, так называемые «семейства» окраинных миров. Мы можем оказывать подобные услуги.

Уже не маскируя недоверия, ломо поинтересовалось:

— Разве сицилийский клан перешел под ваш контроль? Я уже не спрашиваю про внешние «семейства» или ганги Парнаса и Сольдо.

Человек пристально посмотрел на ломо, и в его глазах больше не было холодного равнодушия — только ледяное презрение и смерть. Мренеби знало такой взгляд. Взгляд убийцы, готового в любой момент заняться привычным ремеслом.

После короткой заминки — он словно подбирал нужные слова — землянин проговорил:

— Некоторые подчинились нам. Другие пока нет. — Он подчеркнул интонацией слово «пока». — Красная Башня уже начала зачистку Сольдо. Когда уйдут жандармы, там появятся наши солдаты.

— Правительство выполняет ваши мелкие поручения? — Ломо улыбнулось.

— Постарайтесь воспринимать собеседника всерьез, — разозлившись, зашипел вошедший в роль майор. — Организация проникла во многие структуры правительства. И вполне может повторить то, что африканский синдикат сделал однажды по вашему заданию.

Мренеби было опытным разведчиком, но не могло знать обо всех операциях, проведенных различными спецслужбами Ломандара. После некоторого замешательства ломо искренне призналось:

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Опустив глаза, человек пробормотал:

— Не верю. Вы наверняка слышали, что поглощенный нами клан Моиза Хатхи контролировал фармацевтическое производство. Тридцать лет назад Моиз получил задание ликвидировать одного старика. Была изготовлена специальная партия «вакцины молодости» особой очистки, — человек вновь посмотрел на притихшее в напряжении бесполое существо. — В некоторых ампулах Л-аргинин был заменен на Д-изомер. Всего два звена в длинной цепочке белкового полимера, но результат был достигнут.

Теперь сомнений не оставалось: посланник земного преступного сообщества говорит о внезапной смерти Порфирия Енисейского, проходившего завершающий этап омоложения. Мренеби понимало, что принимать решение будет не оно и даже не резидент. Полученная информация подтверждала давние подозрения, но никто не ждал, что разгадка упадет в руки таким образом — от мелких преступников варварской расы. И еще оно понимало, что стало носителем смертельно опасной тайны, которой нужно немедленно поделиться с региональным координатором. Может быть, даже в обход резидента.

Тряхнув головой, Мренеби облизало губы тонким языком — рудиментарное напоминание о временах, когда дикие предки ломо разоряли гнездовья мелких насекомых. Допитый залпом горячий коктейль немного успокоил нервную систему, нейтрализуя выплеснувшиеся в кровь гормоны. Понизив голос, словно не доверяло глушилкам, оно спросило:

— Как вы получили эту информацию?

— Собственноручно… — Наконец-то защиту человека прорвало, и он самодовольно хихикнул. — Вам должно быть известно, что синдикат внедрил меня в концерн «Килиманджаро». Моим наставником был… как бы тактичнее выразиться… старенький гений биотехнологических процедур, помнивший много интересного. Иногда старика тянуло на откровения… Но главное он сообщил в нашем последнем разговоре. — Из-под тяжелых надбровных дуг землянина вновь выглянули глаза убийцы. — Боюсь, я немного погорячился, и он умер раньше, чем успел рассказать обо всем, что знал. Но рассказал он много, можете не сомневаться.

Нарушая все правила, Мренеби рискнуло:

— Не сомневаюсь. Но почему вы считаете, что приказ исходил от моих коллег из правительства?

Сбитый с толку человек сдвинул брови, не спешил с ответом, однако все-таки сказал:

— Он и его сотрудники были уверены, что работали на вашу службу…

— Естественно… — с отвращением произнесло Мренеби. — Те любят прикидываться клерками администрации.

— Что значит «те»? — немедленно клюнул человек. — Приказ о ликвидации был провокацией Красной Башни?

— Не думаю… — Ломо зашло слишком далеко, теперь не имело смысла отступать. — Вы слышали сказки про всемогущие центры тайной власти, не подвластные государственным структурам?

— Я не считаю сказкой Альтаирский клуб, если вы намекаете на это тайное общество.

— Вы почти угадали. Тайные центры власти — вовсе не глупая выдумка безумных конспирологов. Альтаирский клуб — ширма, за которой творится высокая политика.

Броня высокомерного равнодушия слетела с человека подобно шелухе, уносимой порывом урагана. Представитель криминального сообщества был растерян и напуган. Он озирался, словно прикидывал пути быстрого исчезновения.

Насладившись его унижением, ломо деловито выполнило требования давнего циркуляра. Связник получил приказ: передать своим главарям, что придется не просто сотрудничать с разведкой Ломандара, но также проводить активные мероприятия против почти призрачного противника. Подавленный землянин угрюмо кивнул, однако поинтересовался, получит ли его бандитская шайка лицензию на производство и поставки продовольствия.

Ответив утвердительно, Мренеби попрощалось и покинуло зал, не расплатившись. Оно числилось представителем солидной компании межзвездного туризма, в ресторан зашло на время перерыва и теперь возвращалось в офис.

За годы службы в тайном ведомстве майор Гагиев научился в совершенстве владеть мимикой. Отключая приборы, глушившие записывающую аппаратуру, он сохранял гримасу легкого испуга и напряженной задумчивости. Постепенно мышцы, покрывавшие переднюю часть его черепа, расслабились, придавая лицу обычное неопределенное выражение. У тех, кто наблюдал за ним, сложилось бы впечатление, что бывалый преступник оправился после шока.

Лениво потягивая тонизирующе-витаминный напиток, он откинулся в кресле, разглядывая зал из-под неплотно прикрытых век. Альтаир, он же Альфа Орла, большая бело-голубая звезда, расположенная в пяти парсеках от Солнца, жгла лучами даже сквозь плотное тонированное стекло большого — на всю стену — окна.

Уже четвертое столетие Альтаир удерживал статус анклава в территориальном пространстве ССМ. Законы человечества здесь не действовали, поскольку в системе развилась разумная жизнь.

Ближняя к светилу планета размерами немного превосходила Землю — горячий камень, богатый месторождениями тяжелых металлов. Впрочем, все рудники были подчищены до двадцатикилометровой глубины в незапамятные времена. Кажется, там поработали 3-я Империя, а то и 5-я Древняя Федерация — выяснить подробности не представлялось возможным.

Следуюший спутник, обращавшийся вокруг Альфы Орла по вытянутому эллипсу с полуосями в две и три астрономические единицы, носил неведомо кем придуманное название Тунди. Планета мало чем отличалась от Венеры, разве что зной на поверхности был не столь жесток да ядовитая атмосфера сформировалась менее плотная.

Наконец, на периферии системы кружили два громадных газовых пузыря чуть поменьше Юпитера. В аммиачно-метановых оболочках планет-гигантов родилась своеобразная жизнь, эволюционировавшая до стадии, которую принято называть разумом. Странные существа создали своеобразные технологии сверхвысоких давлений, выглянули в космос, обнаружили цивилизацию соседней планеты и после недолгого общения развязали войну.

Майор-контрразведчик не слишком хорошо знал историю давних веков. Помнил только, что долгое время возле Альтаира дежурили военные флоты соседних держав, пытавшихся погасить межпланетную бойню. По итогам 7-й Галактической войны система перешла под контроль землян.

Формально звезда и окружающее пространство — вплоть до внешней границы кометного облака — считались суверенным владением обитателей планет-гигантов. Де-факто это пространство полностью контролировалось международной эскадрой миротворцев, причем большую часть кораблей традиционно выставляла Солнечная Держава. При помощи галактических соседей аборигены залечили раны прежних сражений, наладили отношения с родственными обитателями газовых пузырей в других системах. Мультинациональное акционерное общество вело успешную торговлю с альтаирцами — в мире чудовищных давлений синтезировались многие материалы, производить которые не умели ни люди, ни ломы.

Вторая планета, прикрытая от альтаирского излучения космическими щитами, превратилась в оффшорную зону, шикарный курорт для жителей множества миров, а также — в эдем для коммерсантов. На границе системы теряли силу законы других цивилизаций, а порядок на Тунди поддерживался службами безопасности корпораций.

Здесь, если верить агентуре, собирались воротилы закулисной политики — члены полумифического клуба тайной власти. Альтаирского клуба.

Офицер оперативной поддержки подал сигнал. Положив на стол крупную купюру ломской валюты, майор расслабленной походкой вышел в полутемный зал, где сходились врата нескольких ресторанов разного класса. Здесь, как и было запланировано, Гагиев «случайно» столкнулся с двумя людьми. С радостным воплем майор полез обниматься. При этом несколько сотен крошечных, как микробы, приборов перекочевали с его манжетов на одежду ошеломленных соплеменников.

— Разве мы знакомы? — осведомился один из них, отталкивая майора.

— Друг моего друга — мой друг, — с пьяным энтузиазмом сообщил контрразведчик и, крепко взяв за плечи, встряхнул второго. — Маленькая у нас Вселенная, везде знакомые лица! Как тебя сюда занесло?

— Да так, понимаешь, клиента подвез… — Растерянный Эльцвейг вяло пытался вырваться. — Ты ждешь кого-то или мимо проходил?

Распространяя сильный аромат дорогого коньяка, майор объяснил, что обедал с деловым партнером. При этом он помахал счетом «Бриллиантовой диадемы», отчего собеседники прониклись завистливым почтением. Спутник Велимира, презрительно морщась, буркнул:

— Я пошел, меня ждут. Будь готов к утру.

Он зашел в «Белый кит» — ресторан весьма средней категории. Проводив его взглядом, майор сообщил с пьяным удивлением в голосе: дескать, видел эту рожу в ящике. Через десять минут, поддавшись на уговоры выпить за счет фармацевтической корпорации, Эльцвейг прочно уселся за стойкой бара и сообщил:

— Это же сам Сваниховский, жмот несчастный. Сейчас будет у спонсора бабло вытряхать, потом завалится в дорогой бордель, а мне даже обед не оплатил, скотина.

— А ты, значит, до утра будешь пить в одиночестве, — посочувствовал Тариэль, сделавший вид, что не понял намеков насчет обеда.

— Нельзя много пить, — поделился печалью космический каботажник. — У меня тоже деловые переговоры намечаются.

Кивнув, контрразведчик согласился повторить — и больше ни-ни. Когда бармен поставил перед ними запотевшие бокалы, майор похрустел солоноватыми орешками, глотнул приятный коктейль и осведомился:

— Ты кого-нибудь из наших видел?

— В гробу я всех видел! — окрысился злой на всю Вселенную звездный кучер. — Помнишь, был у нас пушкарь, в шпионской конторе служил? Так он, гад, мою дочку в койку завалил, извращенец! Вот ведь дура рыжая, нашла под кого ложиться! Тоже мне видеозвезда…

Тариэль перебил его:

— Погоди, ты с чего взял, что историк за нами шпионил? Он же лопух, только книжки свои читал. За нами физик присматривал, к твоему сведению.

— Не может быть!

— Точно тебе говорю. Он же все время в компе копался, какие-то программы переписывал.

— Не может быть! — повторил остолбеневший Велимир и даже сполз с высокого стула.

— Ты уж поверь, не обману.

Нанопередатчик, приклеенный к мочке уха, сообщил, что Сваниховский уже начал разговор со своим визави. Торопливо распрощавшись, майор поспешил в номер отеля, где был оборудован узел технического контроля.

Помянув его непристойными пожеланиями, владелец «Собаки Баскервилей» выбрал столик в пустынной части зала и заказал чашечку кофе. До назначенного времени встречи оставалось меньше получаса. Эльцвейг проголодался, но хроническая скупость не позволяла заказать хотя бы дешевенький салатик. Он надеялся, что потенциальный наниматель заплатит за плотный обед.

Его чаяния сбылись не в полной мере. На встречу пришли двое — пермит и рагвен. С пермитом они встречались прежде — двухметровый муравей служил в богатой фирме, легко бравшейся за скользкие дела и нанимавшей для разовых операций одиночек вроде Велимира. Ракообразный, не сильно уступавший ему размерами, лихо простучав по дубовому паркету тремя парами лап с клешнями, грациозно опрокинулся в специально для него подготовленное ложе и тяжело уставился на человека треугольником узких глаз.

Членистоногие переглянулись, обменялись неразборчивым бурчанием на каком-то из галактических сленгов. Кибертолмач Эльцвейга чужой речи не разобрал. Поскрипев пластинами панциря, пермит подозвал робота. Он заказал крепкую выпивку для трех рас, закуску и порционные обеды. Человеку досталась недурная жрачка: овощной салат, тарелка супа-чунки, горшочек с чем-то вроде рагу и бутылка виски. Пермит, ни разу не назвавший своего имени, знал, что Велимир пьет, не разбавляя тониками.

Откусив кусок своего лакомства, напоминавшего большого жука, зажаренного в кляре, муравей повелительно произнес:

— Ты будешь питаться, когда мы уйдем. Но сначала мы будем питаться, а ты расскажешь про ту историю.

Пить ему не запрещали, поэтому каботажник налил почти полный стакан и, потягивая не слишком большими глотками, сообщил суть дела. Он передал по памяти слова Юджина Плахо про гравитационные аномалии в скоплении черных дыр, затем поведал о корабле, пытавшемся прорваться в Черную Долину. Эльцвейг знал, что его собеседник — деловое существо, лишних слов не терпит, однако требует подробного изложения. Поэтому, в надежде заполучить выгодный заказ, человек старался говорить коротко, но не пропускать важных фактов.

Громоздкие наниматели слушали, не переставая работать челюстями. Фасеточные гляделки были полуприкрыты — наверное, от удовольствия. Внезапно рагвен отложил наполовину обглоданные ребра неведомой зверюшки и заскрипел ротовыми пластинками. Его переводящая машина произнесла на общечеловеческом:

— Один пилот был валдад, а кто второй?

— Вот его снимки, я успел сделать фотку. — Велимир протянул видеофон и раскрыл нужную голограмму. — Я потом проверял по каталогу — они называются ресминант. Панцирь и скелет делают их очень прочными, эта раса поставляет отличных пилотов и солдат, устойчивых к перепадам гравитации. Похожая раса живет в Империи, но этот — явный ресминант из Республики…

— Мы соизволили узнать эту тварь, — сообщил рагвен. — Говоришь, корабль был валдадский?

— Валдадского производства, — уточнил Эльцвейг. — Но принадлежал компании «Счастливое подземелье».

Его собеседники дружным дуэтом издали протяжные звуки — немелодичную помесь пощелкиваний со свистками. В последовавшем обмене репликами на гангстерской фене Велимир не разобрал ни слова. Сотрудники земной контрразведки, слушавшие этот разговор в номере отеля несколькими этажами выше, имели чуткую аппаратуру, а потому поняли почти все слова. Рагвен и пермит были возмущены и озабочены вмешательством конкурентов из трансгалактической корпорации «Жескеч», название которой на ресовском языке означало «Галактика».

При упоминании корпорации майор Гагиев ошеломленно разжал — совсем чуть-чуть — челюсти. Разрозненные факты начали складываться в более-менее цельную картину, и он торопливо чиркнул фотокарандашом по жидким кристаллам блокнота, делая заметку на память.

Между тем передача из ресторана продолжалась, два членистоногих гангстера сделали Велимиру долгожданное предложение, назвали цену и протянули пластиковую карточку с авансом. Сумма была вполне приличная, но владелец «Собаки Баскервилей» попытался торговаться. Ему пообещали бонус, если привезет из рейда что-нибудь по-настоящему ценное.

После этого пермит и рагвен ушли, Эльцвейг взялся за свой обед. А внимание контрразведчиков переключилось на другой монитор. Здесь шла трансляция с приборчиков, прицепившихся к одежде знатного политолога Сваниховского.

Нанокамеры находились в кабинете, почему-то называемом «чайная комната». Никакого чайного прибора на столике, разумеется, не было — только бутылка квадратного сечения и вместительный фужер. На диване вальяжно развалился представитель человеческой расы, хорошо знакомый множеству зрителей зомбоящика.

Адольф Сваниховский частенько выступал в различных информационно-политических шоу, вел собственную передачу на популярном столичном канале, выкладывал свои аналитические материалы в различных сетевых ресурсах. В патриотических кругах Сваниховского не любили за принципиально негативное отношение к Солнечной Державе.

Иной раз майору казалось, что вывелся целый биологический подвид, люто ненавидящий людей и созданное ими государство. Сваниховский и большой отряд его единомышленников были готовы по любому поводу поливать грязью культуру, историю, политику, науку человечества. Они придумывали какие-то ужасные преступления, будто бы совершенные людьми в прошлом либо непременно обязанные случиться в будущем. Трудно сказать, ненавидели они себе подобных или презирали, но врали злобно и с азартом, что наводило на подозрение о щедрой оплате их усердия.

Как правило, спецслужбы не следили за журналистами, которые почти всегда могли укрыть свои действия непробиваемым щитом — гарантированной свободой слова. Однако недавно один из сенаторов обвинил ряд средств массовой дезинформации в предательстве и сотрудничестве с иностранными разведками. Парламентский скандал стал прекрасным поводом для начала расследования.

В результате сотрудники майора Гагиева наблюдали, как Сваниховский ждет кого-то. Альтаирский курорт был идеальным местом для конспиративных встреч ввиду отсутствия здесь каких-либо уголовных законов. Однако никто не появлялся, и опергруппа принялась вслух гадать, кто придет на рандеву: лом, рем или перец. Большинство считало, что антиземную кампанию подпитывает ломская разведка, — потому и не сомневались, что на встречу явится именно лом.

Наконец открылась дверь, впустив пародию на живое, более того — разумное — существо. Публы — вторая по численности раса 7-й Республики — принадлежали к особому отряду двоякодышащих головоногих прямоходящих.

В древности симбиоз ресов и публов позволил обитателям планеты Гирбиммо завоевать сушу и море, создав уникальную цивилизацию, почти тысячелетие доминировавшую на громадном участке Галактики. Около полутора тысяч лет назад Республика — тогда она называлась Четвертой — одержала пиррову победу над очень сильным альянсом, завоевавшим большую часть звездного рукава, прилегавшую к галактическому ядру. В той давней войне ресы и публы потратили слишком много сил и не смогли ответить и вовремя осадить быстро развивавшихся пермитов. Пятая Галактическая война, не зря называемая Трехсотлетней, обескровила обе державы. Среди руин погибших культур выросли Кьелтарогга, Мрагвенда и Ломандар, также пожелавшие именоваться великими державами. Шестая Галвойна почти завершила дележку звездного захолустья, но в следующем турнире приняли участие люди под предводительством безжалостного Рамзеса Джангархана, и старым расам пришлось потесниться.

Никто не сомневался, что жители Республики люто ненавидят и людей, и ломов, и всех остальных рагвенов, но вошедший в кабинет публ приветствовал человека вполне благожелательно. Тот вскочил, ответив подобострастным поклоном и показывая рукой на внушительных размеров кресло с характерными подлокотниками. Два щупальца, оплетенные полосками вычурной одежды, взмахнули, отвергая приглашение. Публ предпочел стоять на мощных хвостовых плавниках, укрытых широкими штанинами. Большая, как у спрута, голова с парой ноздрей повернулась, нацелив на политолога большие, без век, водянисто-прозрачные глаза.

Огромная туша, покрытая крупной чешуей, нависала над человеком, щупальце протянуло пакет. Затем зазвучал голос — публ урчал и хлюпал, однако киберпереводчик трансформировал эти звуки в слова человеческой речи.

— Ты хорошо работал, — сказал публ. — И мы хорошо платили тебе. У тебя в руках банковская карточка — там еще больше денег. Это аванс за следующую работу.

— Я безмерно благодарен, — залебезил Сваниховский. — Клянусь и впредь…

— В пакете найдешь инструкции, — перебил его публ. — Ты и остальные должны изменить акценты. Новая философия вашей пропаганды — предупредить о земной угрозе. Ты будешь доказывать, что солнечники становятся слишком сильными, люди представляют опасность для цивилизованных соседей.

— Но до сих пор я говорил совсем противоположное, — робко напомнил политолог. — Мы доказывали, что приматы слишком слабы и должны добровольно стать на колени.

— А теперь будешь говорить другое! — Кончики щупальцев прочертили сложные фигуры, едва не сбросив со стола бутылку. — Аудитория твоя не заметит разницы, но ты должен очень стараться, ты должен переплюнуть Скрипуна-Бонапарта. Человечество должно выглядеть очень неприглядно, все приматы должны ужаснуться и восстать против агрессии, которую готовят их преступные вожди. И обязательно добавляй, что Красная Башня собирается коварно заключить временные союзы с Ломандаром и Республикой, чтобы обрушиться на беззащитных имперцев, а потом, в союзе с ресами и публами, завоевать ломов.

По мимике нетрудно было понять: политологу невтерпеж осведомиться, на кой ляд понадобились такие сложности, но он все-таки сдержался и не стал задавать ненужных вопросов. Лишь возобновил поклоны, заверяя, что выполнит заказ в лучшем виде. Когда публ удалился, Сваниховский сделал большой глоток прямо из горла и вновь повалился на диван. По предательской морде скользила блаженная ухмылка.

— Затевается непонятная игра, — задумчиво произнес один из оперативников. — Почему публ пытается вбить клинья между Империей и Землей? Ведь отношения в последнее время налаживаются.

— Этот публ представляет оппозицию, — предположил другой сотрудник. — Или разведку Империи. И тем и другим не по нраву, что Красная Башня смогла наладить дружбу со старыми врагами.

Покачав головой, майор неуверенно процедил:

— Нет-нет, объяснение проще… Кажется, мы не совсем правильно понимали, кто работает против нас… Надо как следует подумать.

А на мониторах продолжалась видеопередача. Эльцвейг и Сваниховский встретились в баре, выпили, сняли телок и пошли танцевать. Оба выглядели вполне довольными — еще бы, такие выгодные заказы отхватили.

Вскоре агенты наружки сообщили, что сумели прицепить нанокамеры к одежде публа. Другие подозреваемые, прибывшие на курорт за последние сутки, также были опылены крохотными устройствами. Старания принесли ожидаемый результат: публ поочередно встретился с влиятельными политическими комментаторами Клариссой Латунной, Гансом Подколодником и Паулем Фолькенгольцем. Каждый получил деньги и такое же, как Сваниховский, задание.

По завершении всех разговоров Тариэль Гагиев уже не сомневался, что понимает смысл случившегося. Против них работали вовсе не разведки Ломандара и 7-й Республики. Не зря же так вздрогнуло Мренеби.